Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 6 августа 2024 г. N Ф06-3973/24 по делу N А65-6177/2023

г. Казань

06 августа 2024 г.

Дело N А65-6177/2023

Резолютивная часть постановления объявлена 25 июля 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 06 августа 2024 года.

Арбитражный суд Поволжского округа в составе:

председательствующего судьи Самсонова В.А.,

судей Зориной О.В., Ивановой А.Г.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Исмаиловой Г.Р.,

с участием в Арбитражном суде Поволжского округа представителя общества с ограниченной ответственностью "Центр Трансфера технологий" - Сафиуллина Р.И., доверенность от 01.07.2023,

при участии посредством системы веб-конференции представителей:

конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью "Тиокомпозит" Воропаевой О.В. - Воропаева Д.С., доверенность от 06.02.2024,

общества с ограниченной ответственностью "Центр Трансфера технологий" - Сорокина А.А., доверенность от 01.07.2023,

в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Центр трансфера технологий"

на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 12.12.2023 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.03.2024

по делу N А65-6177/2023

по требованию общества с ограниченной ответственностью "Центр трансфера технологий" о включении требования в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью "Тиокомпозит", как обеспеченные залогом имущества должника по делу о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Тиокомпозит" (ИНН 1655302491, ОГРН 1141690072974),

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 07.06.2023 в отношении общества с ограниченной ответственностью "Тиокомпозит" (далее - ООО "Тиокомпозит", общество "Тиокомпозит") введена процедура наблюдения, временным управляющим утверждена Воропаева Оксана Владимировна.

В Арбитражный суд Республики Татарстан 11.07.2023 обратилось общество с ограниченной ответственностью "Центр трансфера Технологий" с заявлением о включении его требования в размере 52 134 824,76 руб. в третью очередь реестра требований кредиторов общества "Тиокомпозит" как обеспеченные залогом имущества должника.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 12.12.2023 заявление общества "Центр трансфера Технологий" удовлетворено частично.

Требование общества "Центр трансфера Технологий" в размере 52 134 824,76 руб., признано обоснованным и подлежащим удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты). В удовлетворении остальной части требования отказано.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.03.2024 определение суда первой инстанции от 05.12.2023 оставлено без изменения.

Не согласившись с принятыми судебными актами, общество "Центр трансфера технологий" обратилось в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационной жалобой, в которой просило судебные акты первой и апелляционной инстанции отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Татарстан.

Податель жалобы полагает, что судами не дана ненадлежащая оценка всем имеющимся в материалах обособленного спора доказательствам, в том числе подтверждающим цели выбранной модели финансирования. По мнению общества, в отношении него не могут быть распространены положения о субординации, поскольку общество !Центр трансфера технологий" в качестве цели своего вклада в уставный капитал должника имело инвестиции в "стартап" в рамках стратегии государственной корпорации Роснано; в связи с этим выводы судов о недобросовестном финансировании должника, а также об отсутствии предмета залога являются необоснованными; суды субординировали кассатора только по причине наличия у него доли в уставном капитале должника и на основании убеждения, что на первоначальном этапе создания должника представленные ему кассатором заемные денежные средства должны распространяться как "докапитализация" должника, не приняв при этом во внимание наличие второго участника должника (ООО "КЗАФ"), который на равных с кассатором участвовал в уставном капитале и на котором лежали обязанности по финансированию его операционной деятельности.

В судебном заседании представитель общества "Центр Трансфера Технологий" доводы, изложенные в кассационной жалобе поддержал, просив отменить обжалуемые судебные акты.

Представитель конкурсного управляющего должником напротив, просил в удовлетворении кассационной жалобы отказать.

Иные лица, участвующие в обособленном споре, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Арбитражного суда Поволжского округа и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили.

В соответствии с пунктом 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции" суд кассационной инстанции при проверке законности судебных актов, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливает правильность применения норм материального права и норм процессуального права, а также проверяет соответствие выводов судов первой и апелляционной инстанций о применении нормы права установленным ими по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражениях относительно жалобы.

Проверив законность обжалуемых судебных актов в соответствии со статьей 286 АПК РФ, изучив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия считает кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела и установлено судами первой и апелляционной инстанций, общество "Тиокомпозит" создано 10.10.2014 с уставным капиталом в размере 10 000 руб., одним из учредителей должника выступило общество "Центр трансфера Технологий" с долей уставного капитала в размере 50%, в связи с чем кредитор признан контролирующим должника лицом (аффилированным лицом).

Судами также установлено, что 24.10.2014, то есть через 14 (четырнадцать) дней после государственной регистрации должника как юридического лица общество "Центр трансфера Технологий" (займодавец) и должником (заемщик) на основании договора N 94-З/10-14 предоставило должнику целевой денежный заем в размере 44 000 000 (сорок четыре миллиона) руб. для приобретения оборудования и комплектующих, необходимых для изготовления "Завода по производству серобетона и изделий из него".

По условиям указанного договора, заем должен быть возвращен заемщиком не позднее 5 (пяти) лет с даты получения заемщиком первой части займа. С момента получения и до возврата суммы займа заемщиком на сумму начисляются проценты в размере 2,6% годовых.

Дополнительным соглашениями N 1 от 10.06.2020, а также N 2 от 01.10.2022 изменены сроки возврата займа до 31.12.2027.

В качестве обеспечения исполнения должником своих обязательств по договору целевого займа, 24.10.2014 между обществом "Центр трансфера Технологий" (залогодержатель) и должником (залогодатель) заключен договор залога N 26-З1/10-14, по условиям которого залогодатель передал в залог оборудование и комплектующие мобильного "Завода по производству серобетона и изделий из него", приобретённые на заемные денежные средства. Сведения о залоге движимого имущества были включены в реестр залогов 19.11.2021, что подтверждается уведомлением о возникновении залога движимого имущества номер 2021-006-571507-372.

В ходе рассмотрения спора кредитором не оспаривался тот факт, что заемные денежные средства были выданы на хозяйственную деятельность должника.

Возражая относительно доводов конкурсного управляющего, общество "Центр трансфера Технологий" указывало на необходимость пролонгации договора займа в связи с тем, что кредитор не рассчитывал на скорый возврат денежных средств, поскольку общество "Центр трансфера Технологий" осуществляет деятельность в сфере поддержки проектов наноиндустрии и инновационных технологий, реализуемые проекты носят венчурный (рисковый) характер и срок их реализации предугадать с достаточной точностью невозможно.

Разрешая спор по существу, судом первой инстанции принят во внимание довод временного управляющего о том, что на протяжении последних трех лет должник не производил погашение процентов по указанному договору займа и не осуществлял никаких действий по его возврату, что подтверждается выпиской о движении денежных средств по расчетному счету должника, однако за указанный период установленный в договоре срок для возврата займа дважды продлевался.

Таким образом, как указано судами, кредитор на протяжении длительного периода времени не предпринимал меры по истребованию в разумный срок задолженности, при этом доказательств того, что предоставление длительной отсрочки возврата денежных средств не было связано с целью компенсации негативных результатов хозяйственной деятельности должника либо сокрытия кризисной ситуации от кредиторов, кредитором также не представлено.

Принимая во внимание пункт 9 Обзора судебной практики от 29.01.2020 суд первой инстанции отметил, что очередность удовлетворения требования контролирующего должника лица о возврате займа, предоставленного в начальный период осуществления должником предпринимательской деятельности, может быть понижена, если не установлено иных целей выбора такой модели финансирования, кроме как перераспределение риска на случай банкротства.

Отклоняя доводы кредитора о неприменении к спорным отношениям правовой позиции, закрепленной в пункте 9 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ от 29.01.2020, ввиду особого венчурного характера инвестиций в должника, суды указали, что ситуация, в которой при создании общества "Тиокомпозит" уставный капитал общества сформирован учредителями в размере 10 000 руб. с одновременным предоставлением сразу после создания общества одним из его участников целевого займа в размере 44 000 000 (сорок четыре миллиона) руб. с заключением договора залога приобретенного на заемные средства оборудования, свидетельствует лишь о попытке одного из учредителей перераспределить свои риски на случай возможного банкротства вновь образованного общества.

Как усматривается из положений статьи 19 Закона о банкротстве, статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции", а также положений специальных законов о видах хозяйственных обществ, ключевым критерием для установления аффилированности является вовлеченность лиц в хозяйственные процессы и процессы принятия решений, опосредующие возможность оказывать влияние на заключение тех или иных сделок и принятие тех или иных решений.

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника, исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

Оценив в совокупности приведенные сторонами доводы и представленные доказательства по правилам ст. 71 АПК РФ, суды пришли к выводу, что требование общества "Центр Трансфера технологий" к должнику в размере 52 134 824, 76 руб. подлежит субординации (понижению) в очередности, то есть признанию обоснованным и подлежащим удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

При этом суды отметили, что оба участника наделили общество "Тиокомпозит" минимальным уставным капиталом, по сути, общество "Центр трансфера Технологий" использовало конструкцию с инвестиционным договором для того, чтобы впоследствии при введении процедуры банкротства находиться в равных правах с независимыми кредиторами, которые при такой "бизнес-модели" у ООО "Тиокомпозит" неизбежно должны были появиться. Кроме того, на протяжении семи лет общества "Центр трансфера Технологий" не регистрировало договор залога.

Кредитор заявлял требование о включении требования в реестр в качестве обеспеченного залогом, но в связи с отсутствием имущества судами отказано в признании статуса залогового кредитора, поскольку указанное не позволяет установить статус залогового кредитора по требованию.

При этом судами отмечено, что представленный кредитором акт осмотра заложенного имущества от 11.08.2023, подписанный залогодержателем (ООО "Центр трансфера Технологий") и залогодателем (ООО "Тиокомпозит"), составлен без участия арбитражного управляющего и в отсутствие доказательств фактической передачи имущества в конкурсную массу, в связи с чем не приняли представленный акт в качестве доказательства наличия залогового имущества в натуре.

Довод конкурсного кредитора о том, что участие в уставном капитале должника обусловлено, прежде всего, особенностью предоставления инвестиций и необходимостью контроля целевого использования денежных средств, а также препятствование выведению активов, обеспечение использования заемных (кредитных) средств по назначению и обеспечение, в конечном счете, надлежащего исполнения обязательств, судами признан необоснованным и противоречащим фактическим обстоятельствам дела.

Так, в реальности конкурсный кредитор, являясь участником должника и обладая информацией о его неудовлетворительном финансовом положении, не предпринимал никаких действий по защите активов, не проводил мероприятия по докапитализации должника, не инициировал проведение собрания участников в связи с наличием у общества убытков.

Обществу "Центр трансфера Технологий" как участнику должника было известно о том, что деятельность общества "Тиокомпозит" является убыточной, и что должнику не хватает оборотных средств, в балансе должника за всё время работы отражался убыток (то есть все доходы от деятельности использовались на обслуживание нужд производства).

Так, в соответствии с отчетом о финансовых результатах за 2019 года общество "Тиокомпозит" получило общий годовой убыток в размере 4 800 000 руб. В 2020 году ситуацию удалось выправить, и общество даже получило прибыль в размере 1 400 000 руб., однако, в дальнейшем общество показывало только убыток: 2 200 000 руб. в 2021 году и 1 200 000 руб. в 2022 году. При этом за период с 2019 по 2023 годы должник прекратил выплату каких-либо процентов по договорам займа, а основной долг по договору займа вообще не уменьшался за последние девять лет.

Между тем, необходимости в проведении мероприятий для защиты своих вложений у общества "Центр трансфера Технологий" не было, потому что кредитор осознавал, что его риски в отличие от всех иных кредиторов полностью застрахованы.

Ссылка подателя жалобы на правовую позицию, изложенную в определении Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2024 N 309-ЭС23-22376 по делу N А07-6916/2020, судами отклонена, поскольку фактические обстоятельства рассматриваемого обособленного спора не соответствуют обстоятельствам дела, указанным в определении, какого-либо преюдициального значения данный судебный акт не имеет.

Арбитражный суд Поволжского округа считает, что выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных актах, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, имеющимся в нем доказательствам, спор разрешен без нарушения либо неправильного применения норм материального права и норм процессуального права.

Введение в отношении должника процедуры банкротства призвано исключить возможность нарушения имущественных интересов внешних (независимых) кредиторов в результате определяющего влияния на процедуру внутренних (заинтересованных) кредиторов. Для реализации данной цели судебной практикой, в частности, выработаны правовые подходы, позволяющие сделать вывод о наличии или отсутствии оснований для понижения очередности (субординации) требования аффилированного с должником лица. Такие примеры обобщены и сформулированы в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор).

Так, по смыслу пункта 3.1 Обзора, сокрытие аффилированным лицом информации о нахождении должника в трудном экономическом положении (имущественном кризисе) и попытка преодолеть кризис посредством внутреннего публично нераскрываемого компенсационного финансирования ведет к тому, что данное лицо принимает риск неосуществления плана выхода из кризиса на себя и впоследствии не вправе перекладывать его на других кредиторов.

Одной из форм компенсационного финансирования должника является предоставление контролирующим лицом займа в период кризиса.

По смыслу разъяснений, данных в пункте 9 названного Обзора компенсационное финансирование возможно и на этапе создания общества путем предоставления недостающих активов для ведения деятельности.

Удовлетворение ответчиком (аффилированным лицом) своего требования путем возврата займа влечет причинение вреда имущественным правам кредиторов и подпадает под признаки подозрительной сделки, предусмотренные пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2024 N 302-ЭС23-30103(1,2), от 11.07.2024 N 305-ЭС24-3389).

В данном случае ответчиком и должником созданы условия для максимально возможного погашения обязательств, возникших из отношений по компенсационному финансированию (для изъятия этого финансирования) в ущерб интересам независимых кредиторов, то есть для переложения на последних риска утраты компенсационного финансирования, что очевидно свидетельствует о нарушении их имущественных интересов.

Приняв во внимание обстоятельства совместной хозяйственной деятельности кредитора и должника путем выдачи обществом "Центр трансфера технологий" должнику займа сразу же после возникновения должника в качестве юридического лица, длительное бездействие по взысканию задолженности, выразившееся в отсутствии претензий к должнику по обязательствам, длительном непринятии мер по истребованию этой задолженности от должника вплоть до введения в отношении последнего процедуры наблюдения, суды пришли к обоснованному выводу о заинтересованности этих заявителей с должником, вхождении их в одну группу даже в отсутствие юридических оснований для вывода об аффилированности этих лиц.

Суды правомерно пришли к выводу о невозможности противопоставления требований заявителей требованиям независимых кредиторов, в связи с чем, указали на порядок удовлетворения требований общества "Центр трансфера Технологий" в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Доводы кассатора о том, что что он является "институциональным" кредитором и долю в уставном капитале приобрел лишь в целях обеспечения контроля целевого использования денежных средств, а также об отсутствии его вины в возникновении у должника состояния банкротства подлежат отклонению в силу следующего.

Так, рисковый характер соответствует любому виду предпринимательской деятельности и в данном случае источник финансирования никак не может повлиять на уровень данного риска, однако, выбранная обществом "Центр трансфера Технологий" модель поведения в ситуации последующего банкротства привела к тому, что одному из участников должника-банкрота будет оказано большее предпочтение нежели иным независимым кредиторам, и при этом, по сути, единственный актив должника, из которого кредиторы могли бы получить удовлетворение в случае банкротства, оказывается в залоге у этого же участника.

Российское корпоративное право предлагает различные варианты защиты актива от посягательств со стороны недобросовестных участников делового оборота, например, ограничение порога сделок, которые может заключать директор без согласия участников или приобретение оборудования самим ООО "Центр трансфера технологий" и внесение его в качестве уставного капитала и т.д.

Однако ни один из инструментов не был использован обществом "Центр трансфера технологий", поскольку корпоративная природа таких отношений неизбежно бы привела к субординации требования участника при введении процедуры банкротства.

Выбранная кредитором заемная модель при минимальном уставном капитале говорит о желании участника полностью контролировать общество, в том числе и в процедуре банкротства.

Таким образом, общество "Центр трансфера технологий" при создании должника полностью защитило все свои риски на случай банкротства (минимальный уставный капитал, договор займа и залог купленного на заемные средства оборудования).

В то же самое время иные кредиторы вступали во взаимоотношения с должником - обществом "Тиокомпозит", не обладая подобной защитой и не имея информации об участнике - инвесторе. В рассматриваемом случае совершенно неважно, был ли реализован инвестиционный проект или иной договор, так как это всего лишь юридическая конструкция, которая скрывает за собой единственную цель - а именно перераспределение риска на случай банкротства. Риски иных независимых кредиторов при заключении контракта с обществом "Тиокомпозит" соответствовали рисковому характеру предпринимательской деятельности, в то время как риски общества "Центр трансфера Технологий" были полностью защищены.

В рассматриваемом случае у учредителей общества "Тиокомпозит" не было какой-либо неопределенности относительно рынка и масштабов деятельности нового, созданного ими участника гражданского оборота.

Уже на начальном этапе им было заранее известно, что организация не имеет возможности вести нормальную предпринимательскую деятельность в сфере производства серобетона на базе мобильного завода ввиду очевидного несоответствия полученного ею имущества (денежные средства в сумме 10 тысяч рублей внесенные в уставной капитал) объему планируемых мероприятий (производство изделий из серобетона на базе мобильного завода).

Контролирующее лицо намеренно отказалось от предусмотренных законом механизмов капитализации через взносы в уставный капитал (статья 15 Закона об обществах с ограниченной ответственностью) или вклады в имущество (статья 27 Закона об обществах с ограниченной ответственностью) и воспользовалось предусмотренным законом минимальным размером уставного капитала, не выполняющим гарантирующую функцию.

Очевидно, что такая модель была использована с единственной целью - перераспределение риска утраты крупного вклада на случай неуспешности коммерческого проекта, влекущего банкротство подконтрольной организации.

Однако в ситуации прибыльности данного проекта все преимущества относились бы на это контролирующее лицо. Избранная контролирующим лицом процедура финансирования уже в момент ее выбора приводила к очевидному дисбалансу прав должника (его учредителей, контролирующего лица) и прав независимых кредиторов.

Принимая во внимание установленные судами обстоятельства создания должника, предоставления ему кредитором заемных денежных средств с последующим неоднократным продлением сроков возврата (вплоть до 10 лет), доводы заявителя кассационной жалобы о том, что избранная им модель финансирования должника является неотъемлемой характеристикой венчурного финансирования, а участие в капитале должника с долей в 50% направлено лишь на обеспечение контроля над предоставленным финансированием подлежат отклонению как основанные на ошибочном толковании положений Закона о банкротстве и названных разъяснений высшей судебной инстанции по вопросам судебной практики.

Судебная коллегия считает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам, применены нормы права, подлежащие применению к спорным правоотношениям.

Приведенные кассатором доводы направлены на переоценку установленных судами фактических обстоятельств дела и принятых ими доказательств, что недопустимо в силу требований, предусмотренных статьей 286, частью 2 статьи 287 АПК РФ, пунктом 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции".

Поскольку неправильного применения судами норм материального права, а также нарушений норм процессуального права, в том числе влекущих безусловную отмену судебных актов в силу части 4 статьи 288 АПК РФ, не установлено, суд кассационной инстанции не находит оснований для отмены обжалуемых определения Арбитражного суда Республики Татарстан от 12.12.2023 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.03.2024.

На основании изложенного и Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьями 286, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 12.12.2023 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.03.2024 по делу N А65-6177/2023 оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

В.А. Самсонов

Судьи

О.В. Зорина А.Г. Иванова