О причинах и условиях преступности в сфере внешнеэкономической деятельности (С.П. Дорожков, "Законодательство и экономика", N 6, июнь 2003 г.)

О причинах и условиях преступности в сфере
внешнеэкономической деятельности

Первым делом следует ответить на вопрос о происхождении и природе преступности во внешнеэкономической сфере. Является ли преступность порождением радикальных реформ или же представляет собой частные издержки, неизбежные при любых существенных переменах?

Применительно к реформам в экономике в целом некоторые криминологи придерживаются мнения, будто сами реформы, "их направленность, суть, содержание и формы проведения, а не просто издержки, теневые стороны, негативные побочные результаты привели к тому, что в России начиная с 90-х годов сложились диспропорции и противоречия, которые по своему всеохватывающему характеру, степени развития и силе действия имеют беспрецедентные последствия криминального свойства. Это касается как фактических экономических отношений, так и экономического сознания общества переходного периода"*(1).

Анализируя ход экономических преобразований и их во многом плачевные результаты, некоторые эксперты констатируют наличие "конкретной высоко криминогенной модели перехода к рынку, которая была избрана в России"*(2).

Подтверждением вывода, что "упрощенчество и авантюризм, проявленные в ходе так называемых радикальных реформ, привели к тому, что в России сформировалась глубоко деформированная хозяйственная система"*(3) с выраженными криминальными последствиями "на выходе", могут служить разнообразные факты. Об этом, в частности, свидетельствует анализ типичных схем или формул преобладающих экономических отношений, сложившихся в реформируемой России. Первая формула такова: продажа сырья - получение валютной выручки - покупка товаров потребления. В соответствии со второй формулой экономические отношения строились так: валютный кредит - закупка товаров потребления - долговые обязательства. Ущербность применения подобных формул, имевших едва ли не универсальный характер, проявлялись по-разному. В первом случае экономика не ориентировалась на развитие собственного потенциала, на внедрение новых наукоемких технологий, на востребование достижений отечественной науки. Состояние бюджета страны становилось жестко зависимым от уровня мировых цен на сырье. А это значит, что политика государства, возможности реализации социальных программ все в большей мере определялись внешними воздействиями. Применение первой формулы, означающей бездумную распродажу невосполнимых природных ресурсов, вполне реально угрожает ресурсной независимости экономики России в XXI веке. Что касается второй формулы, то основной результат ее реализации - растущий валютный долг каждого россиянина мировому сообществу.

Баланс избранных вариантов организации экономических отношений для страны, общества, большинства населения был в конечном итоге негативным (и это подтвердила жизнь), но на ограниченный круг лиц (участников экспортно-импортных операций, коррумпированных чиновников, раздававших по своему усмотрению лицензии, квоты и льготы, и др.) воистину пролился золотой дождь.

Необходимо подчеркнуть, что многие деформации в экономике переходного периода связаны как раз с внешнеэкономической деятельностью, в частности с ее усиленной криминализацией. Такова прежде всего масштабная утечка капиталов из страны, где миллионы людей живут на грани бедности или стали нищими. Важный экономический показатель - доля импорта в продуктовой массе - достигал у нас в середине 90-х годов почти половины (47%), в то время как критическое значение этого показателя колеблется между 30 и 40%. Доля продукции обрабатывающей промышленности в экспорте должна быть не менее 45%, а в России она составляла всего 12. Такие диспропорции влекут за собой стратегическую зависимость жизнедеятельности страны от импорта, от воли (а нередко и своеволия) зарубежных партнеров.

Интегративным, обобщенным показателем глубоких деформаций и одновременно свидетельством мощного криминального потенциала всей хозяйственной системы служит бурный рост в годы реформ теневой экономики.

Российские органы статистики используют разработанное Статистическим управлением ЕС Руководство по неформальной экономике. По предложенной в нем методике теневой капитал в России оценивается в 40-42% внутреннего валового продукта. Денежный оборот теневой экономики составляет от 40 млрд. долл. до 50 млрд, т.е. сопоставим с годовым федеральным бюджетом. Из них 12% теневой экономики приходится на наркобизнес, нелегальный оборот оружия, проституцию; 11% - на хищение сырья, неучтенную продукцию; около 4% - на нецелевое использование бюджетных средств; 9% - на контрабанду, занижение таможенных платежей. Все это так или иначе сопрягается с внешнеэкономической деятельностью (ВЭД), связи которой с теневой экономикой прослеживаются везде. В теневой экономике выделяются: неофициальная экономика, включающая в себя легально разрешенные виды деятельности, осуществляемой без регистрации, разрешений, лицензий, в рамках которой статистикой не учитывается производство товаров и услуг, скрываемых от налогообложения, остающихся "в тени"; фиктивная экономика, куда входят спекулятивные сделки, приписки, хищения, различные мошеннические действия, связанные с получением и передачей денег; подпольная экономика, к которой относятся запрещенные законом виды экономической деятельности, включая организованную экономическую преступность*(4).

В качестве объективного фактора, способствующего усиленной криминализации внешнеэкономической деятельности, необходимо отметить также, что она по самой своей природе является высокоприбыльной отраслью хозяйства. Она дает возможность без особых затрат, масштабных и долгосрочных инвестиций, серьезных структурных новаций получать не просто прибыль, а сверхприбыль. Уникальная экономическая ситуация, при которой можно было получать баснословную прибыль за счет разницы внутренних и мировых цен на нефть, служила почвой не только для легального обогащения, но и для различных злоупотреблений, прежде всего перекачки (как говорится, всеми правдами и неправдами) валюты за рубеж. Если в советское время "нефтедоллары" проедала вся страна, а на деньги, полученные от экспорта нефти и газа, осуществлялись грандиозные проекты (строительство БАМа, космодромов, гидроэлектростанций и т.п.), развивался ВПК, производились экономическая поддержка стран "третьего" мира и т.д., то после форсированной либерализации экспорта средства, полученные за те же природные ресурсы, стали оседать в карманах новых хозяев, переводиться на их личные (или подставных лиц) счета в зарубежных банках.

В ряду объективных факторов, способствующих преступлениям, следует назвать и саму возможность законного вывоза капитала за рубеж (по разрешениям и лицензиям, выдаваемым Центральным банком РФ, путем открытия счетов резидентов за границей с разрешения Банка России либо предоставления кредитов нерезидентам). До 1995 г. вообще не существовало системы таможенно-банковского контроля за экспортными и импортными операциями. Разумеется, с учетом интеграции России в европейское и мировое сообщество, ее включения в международную экономическую кооперацию такая возможность не может и не должна быть устранена. Но фактом остается то, что, не сопровождаемая жестким контролем и другими превентивными запретными механизмами, она используется, и очень активно, криминально ориентированными лицами для осуществления контрабандных операций, отмывания "грязных" денег через иностранные банки и другие учреждения, для совершения иных корыстных правонарушений.

Весьма ощутимым криминогенным фактором в сфере ВЭД выступает незащищенность государственных границ Российской Федерации. К сожалению, то же следует сказать и о таможенной границе. Это проблема во многом политическая (а также правовая и организационно-управленческая). Однако у нее есть явная экономическая основа - отсутствие денег на создание и надлежащее обустройство границ. За несколько недель после распада СССР Россия получила тысячи километров бывших административных границ, на обустройство которых в качестве государственных нужны огромные средства.

Экономические трудности сдерживали оперативное становление, развитие и укрепление систем таможенных органов, органов валютного контроля, других регулятивно-контрольных механизмов, снижали темпы работы по созданию в них необходимой инфраструктуры, научно-методического и материально-технического оснащения, подготовки кадров, решения других вопросов деятельности государственных структур, функционально предназначенных для противодействия правонарушениям в рассматриваемой сфере.

Криминогенным фактором экономического характера стала и "долларизация" российской экономики.

Среди социальных (в узком смысле слова) криминогенных факторов исследователи выделяют следующие: слабо выраженная социальная ориентированность реформ; резкое имущественное расслоение населения, обнищание, люмпенизация и маргинализация значительной его части; безработица; невыполнение государством своих социальных обязательств перед гражданами; рост социальных конфликтов; отсутствие взвешенной и последовательной антиалкогольной политики; ослабление семейных устоев и всех институтов гражданского общества и как следствие - системы социального контроля*(5).

Применительно к внешнеэкономической деятельности указанные негативные факторы проявляются по-разному и в целом весьма специфично.

Среди совершающих преступления в сфере ВЭД вряд ли удастся найти много спившихся люмпенов и маргиналов. Однако это не означает, что рассматриваемая сфера была вовсе избавлена от типичных для переходного периода социальных недугов. Так, именно разрушение прежних социальных гарантий, обесценение сбережений, потеря работы и подобные обстоятельства заставили миллионы людей (среди которых - инженеры, учителя, врачи, люди с учеными степенями) стать "челноками", заняться внешнеторговой деятельностью, немалая часть которой криминализирована. Следует иметь в виду, что криминальный потенциал значительного слоя безработных ориентирован в большей степени не на традиционную общеуголовную преступность, а на включение в криминальный бизнес организованной преступности*(6).

В регионах с особо неблагополучной социально-экономической обстановкой приграничная торговля, в частности нелегальная, стала для многих основным источником существования, способом выживания.

Еще ощутимее для сферы ВЭД негативное значение общего ослабления социального контроля в стране, традиционные формы которого были отвергнуты, а новых, соответствующих изменившимся условиям жизни общества, так и не возникло. Например, был ликвидирован народный контроль, существенно свернут общественный. Оба эти вида контроля в свое время активно использовались для противодействия преступности.

Наряду с экономическими и социальными большое значение имеют причины и условия преступлений политического происхождения и свойства.

В отечественной криминологии советского периода политические детерминанты, естественно, не рассматривались и даже не упоминались. Однако в последние годы пришло понимание того, что преступность как продукт общества имеет наряду с другими (экономическими, социальными и т.д.) политические причины и условия. Уровень криминализации социальных отношений, состояние и тенденции преступности во многом зависят от активности и усилий по противодействию им со стороны государства как политической организации общества. В этом качестве государство "располагает на федеральном и региональных уровнях соответствующими властными полномочиями, имеет в своем распоряжении социальные, культурно-воспитательные, принудительные, а также другие средства борьбы с преступностью и несет перед гражданами обязанность надежно защищать их от противоправных посягательств"*(7).

К сожалению, российское государство, особенно на старте реформ, не только не смогло реализовать в полной мере свой антикриминогенный потенциал, но как своей политикой в целом, так и рядом конкретных действий (и бездействием) в определенной мере способствовало обострению криминальной ситуации. Начало глубочайших преобразований в жизни общества, представляющих собой в сущности смену одной социально-экономической формации на другую, неизбежный при этом рост социальной энтропии и дезорганизации, переход к рыночным отношениям, которые "изначально беременны преступностью"*(8), не сопровождались проявлением политической воли к решительному и бескомпромиссному противодействию преступности. А такая воля была нужна, как никогда, в условиях рыночной стихии, во многом принявшей антисоциальные и антигуманные формы, при переходе к рынку, который изначально стал складываться как нецивилизованный. Нельзя не признать, что в первые годы реформ органы власти и государство в целом порой просто теряли способность управлять важными сторонами преобразований, пускали дело на самотек. Конечно, этим не преминули воспользоваться люди, стремившиеся к противоправному обогащению, в том числе те, кто мог разрабатывать и эксплуатировать в своих корыстных интересах такую "золотую жилу", как внешнеэкономическая деятельность.

Без каких-либо сложных теорий и расчетов, с позиций элементарного здравого смысла сейчас понятно: преобразование отношений собственности, разгосударствление, приватизация, освобождение торговли от многочисленных административно-командных, чиновно-бюрократических пут, разумная либерализация внешнеэкономической деятельности не только целесообразны, но и необходимы. От политиков, от органов власти, от государства в решающей степени зависел выбор конкретных вариантов жизненно важных преобразований. Увы, избирались далеко не самые оптимальные, а порой и заведомо ущербные пути. Такова, например, беспрецедентная по масштабам и тяжести последствий ваучерная приватизация, ставшая по сути проведенной от имени государства мошеннической операцией: обманутыми оказались десятки миллионов людей.

В этом плане внешнеэкономическая деятельность не представляла собой какого-либо исключения, она оказалась весьма лакомым куском делимого всеми правдами и неправдами пирога. С содержательной стороны это были экономические (точнее, антиэкономические) процессы, происходившие в русле реализации определенной политики, линии государства, решений, принимаемых органами власти, высшими должностными лицами страны. Отсюда и основания рассматривать их не только в экономическом, но и в политическом контексте.

Использование "изобретенного" реформаторами-радикалами такого рычага преобразований, как "обмен власти на собственность"*(9), привело к масштабным негативным последствиям самого разнообразного свойства - экономическим, социальным, политическим и другим, среди которых заметное место заняли сугубо криминальные. Противоречия между ветвями власти, доходившие до беспрецедентно острых столкновений с применением огнестрельного оружия и танков (октябрь 1993 г.), не позволяли своевременно принимать необходимые меры государственно-правового регулирования внешнеэкономической деятельности, устанавливать в ней единые "правила игры" там, где этого требовали публичные интересы.

С.П. Дорожков,

кандидат юридических наук

"Законодательство и экономика", N 6, июнь 2003 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Алексеев А.И. Криминология. Курс лекций. - С.258.

*(2) Долгова А.И. Преступность в России и криминологические проблемы власти / Власть: криминологические и правовые проблемы. - М., 2000. С.12.

*(3) Программное заявление объединенной социал-демократической партии России// Новая газета. - 2001. - N 19 (662)

*(4) Васильев В.Л. Правовая культура и экономические процессы в современной России / Криминальная ситуация на рубеже веков в России / Под ред. А.И. Долговой. - М. - 1999. - С.69.

*(5) Сухарев А.Я., Алексеев А.И., Журавлев М.П. Основы государственной политики борьбы с преступностью. Теоретическая модель // С.11-12; Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.Е. Эминова. С.185-190.

*(6) Пономарев П.Г. Социальные и правовые проблемы противодействия преступности в России: Духовность, правопорядок, преступность: Материалы научной конференции. - М., 1996. - С.27.

*(7) Сухарев А.Я., Алексеев А.И., Журавлев М.П. Указ. соч. С.24.

*(8) Криминология: Учебник / Под ред. И.И. Карпеца, В.Е. Эминова. 1992. - С.52.

*(9) Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. - М., 1995. - С.143.