Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 9 августа 2021 г. N Ф01-2885/21 по делу N А11-10011/2018

Нижний Новгород

09 августа 2021 г.

Дело N А11-10011/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 04 августа 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 09 августа 2021 года.

Арбитражный суд Волго-Вятского округа в составе:

председательствующего Ионычевой С.В.,

судей Елисеевой Е.В., Чиха А.Н.

при участии представителей

от общества с ограниченной ответственностью "Строительно-финансовая компания":

Труфанов И.В. по доверенности от 22.01.2021,

от общества с ограниченной ответственностью "ТК Сибирь-Ойл":

Кадышева М.А. по доверенности от 12.10.2020 N ТК0620

от общества с ограниченной ответственностью "Экспо-Гласс":

Остроухова Е.О. по доверенности от 15.07.2021

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу

общества с ограниченной ответственностью "ТК Сибирь-Ойл"

на определение Арбитражного суда Владимирской области от 09.09.2020 и

на постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 12.04.2021

по делу N А11-10011/2018,

по заявлению общества с ограниченной ответственностью

"Строительно-финансовая компания"

(ИНН: 3666214586, ОГРН: 1163668119405)

о включении требования, обеспеченного залогом имущества должника,

в реестр требований кредиторов

общества с ограниченной ответственностью "Раско"

(ИНН: 3302017743, ОГРН: 1023300932390)

и установил:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Раско" (далее - ООО "Раско"; должник) в Арбитражный суд Владимирской области обратилось общество с ограниченной ответственностью "Строительно-финансовая компания" (далее - ООО "СФК") с заявлением о включении требования в размере 578 896 317 рублей 77 копеек в реестр требований кредиторов должника как обеспеченных залогом имущества.

Суд первой инстанции определением от 09.09.2020, оставленным без изменения постановлением Первого арбитражного апелляционного суда от 12.04.2021, удовлетворил заявление, включил в третью очередь реестра требований кредиторов должника требование ООО "СФК" на общую сумму 462 841 939 рублей 86 копеек (из них 400 439 993 рубля 93 копейки - основной долг и 62 401 945 рублей 93 копейки - проценты), как обеспеченное залогом имущества должника; отдельно в третьей очереди реестра требований кредиторов ООО "Раско" учтено требование заявителя на общую сумму 116 054 377 рублей 91 копейку, приходящееся на пени и обеспеченное залогом имущества должника.

Не согласившись с состоявшимися судебными актами, в Арбитражный суд Волго-Вятского округа с кассационной жалобой обратилось общество с ограниченной ответственностью "ТК "Сибирь-Ойл" (далее - ООО "ТК "Сибирь-Ойл", в которой просит их отменить и направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

По мнению заявителя жалобы, при принятии определения и постановления суды не приняли во внимание разъяснения высшей судебной инстанции, изложенные в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор от 29.01.2020).

Лицо, подавшее кассационную жалобу, утверждает, что правопредшественник ООО "СФК" - ББР Банк (акционерное общество, далее - ББР Банк (АО) совершило действия, выходящие за пределы обычных интересов кредитора-залогодержателя, фактически осуществив корпоративное финансирование должника в результате совершения нетипичных для банковской организации сделок по выкупу прав требования к должнику, заявлению отказа от части требований, оформлению новых обязательств при наличии неисполненных, по принятию экономически невыгодных управленческих решений, приведших к банкротству ООО "Раско" (назначение руководителя, навязывание нерыночных условий аренды, прекращение производственной деятельности должника), перераспределение прибыли посредством передачи имущества ООО "Раско" обществу с ограниченной ответственностью "Экспо Гласс" (далее - ООО "Экспо Гласс").

При изложенных обстоятельствах, по мнению заявителя, ББР Банк (АО) не может быть отнесено к числу независимых кредиторов, связанных с должником только общими гражданско-правовыми обязательствами, задолженность по которым формировалась по инициативе и под контролем самого кредитора. Отношения между ББР Банком (АО), должником, ООО "Экспо Гласс" и ООО "СФК" выходили за пределы стандартных отношений между независимыми кредиторами и должником, а также за пределы прав ББР Банка (АО) на контроль за деятельностью ООО "Раско" для обеспечения возврата финансирования.

Заявитель указывает, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что кредитование должника было целесообразным по нормативам Центрального Банка Российской Федерации в связи с невозвратом кредитных денежных средств по ранее возникшим обязательствам. Разумные экономические мотивы при совершении сделок по выкупу задолженностей должника и по его кредитованию ББР Банк (АО) не раскрыло, равно как не представило доказательств своего добросовестного поведения при совершении договоров уступки прав требования к должнику, при осуществлении его кредитования не представило финансового анализа ООО "Раско" на дату заключения кредитных договоров, решений о выдаче кредитов. Заявитель полагает, что полученные по новым договорам денежные средства направлялись в счет ранее возникших обязательств, в том числе в счет возврата процентов.

ООО "ТК "Сибирь-Ойл" отмечает, что данные доводы основаны не только на предположениях, но и на представленных в материалы обособленного спора платежных поручениях, из которых видно, что платежи в счет возврата кредитов вносили вслед за предоставлением новых кредитов. Таким образом, поскольку ББР Банку (АО) было известно, что от предоставления должнику кредитования зависит осуществление им возврата ранее предоставленных кредитных средств, момент начала осуществления прав участников ООО "Раско" также зависел от воли ББР Банка (АО). Впоследствии кредитор прекратил кредитовать должника и при возникновении незначительной просрочки (в условиях осведомленности о наступлении такого последствия вследствие положений договоров об открытии кредитной линии, предусматривающих право кредитной организации иметь доступ к документам финансово-хозяйственной деятельности ООО "Раско") принял решение об осуществлении прав участников должника, а затем назначил его генерального директора, не подотчетного участникам ООО "Раско", получив контроль над всей текущей деятельностью ООО "Раско", что следует из положений статьи 40 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" и устава должника.

Кроме того, податель жалобы отмечает, что ББР Банк (АО), сохраняя долговую нагрузку должника и обязательства, впоследствии переданные ООО "Экспо Гласс" и ООО "СФК", а также преследуя цели извлечения прибыли из эксплуатации имущества ООО "Раско" по заниженной стоимости, не допуская введения в отношении должника процедуры банкротства, предприняло действия по прекращению самостоятельной деятельности ООО "Раско", в том числе, путем заключения договоров аренды с ООО "Экспо Гласс".

По мнению ООО "ТК "Сибирь-Ойл", суды не применили подлежавшие применению нормы пункт 2 статьи 358.15 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункт 1 статьи 8 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Напротив, как полагает заявитель, к рассмотренным правоотношениям не подлежали применению положения 11 Обзора от 29.01.2020 в части, предусматривающей отсутствие оснований для понижения в очередности кредитной организации, а выводы судов об обратном не соответствуют обстоятельствам дела. Также, по мнению заявителя, прекращение деятельности ООО "Раско" выгодно и ООО "Экспо Гласс" и ООО "СФК", поскольку первое является прямым конкурентом должника, так как производит стекло, второе является строительной компанией и преследует цель получить недвижимое имущество должника. Оба кредитора не преследуют цель получить удовлетворение своих требований, а лишь пользуются возможностью влиять на решения, принимаемые собраниями кредитором должника, в том числе, по недопущению продажи предмета залога на условиях "свободного рынка".

В развитие указанных выводов ООО "ТК "Сибирь-Ойл" считает, что деятельность ООО "Раско" зависела от ББР Банка (АО), в связи с чем, по мнению заявителя, если бы требование было предъявлено самим ББР Банком (АО), к такому требованию были бы применены разъяснения, изложенные в Обзоре от 29.01.2020, и требование было бы включено в реестр с понижением очередности, что имеет определяющее значение для целей квалификации требований, заявленных в настоящем случае ООО "СФК".

Со ссылкой на пункт 11 Обзора от 29.01.2020 заявитель указывает, что необходимость понижения очередности требований банка может быть обусловлена совершением последней действий, выходящих за пределы обычных интересов кредитора-залогодержателя, а также при недобросовестном поведении, таком, как навязывание органам управления должника заведомо невыгодных управленческих решений либо блокировка принятия явно выгодных решений. Данные обстоятельства не исследовались судами.

Кроме того, ООО "ТК "Сибирь-Ойл" оспаривает выводы судов о предоставлении ББР Банком (АО) рефинансирования кредита ООО "Раско", указывает, что под рефинансированием понимается замена существующего долгового обязательства на новое на рыночных условиях. Изменение условий кредитования в пользу заемщика может иметь место при реструктуризации такой задолженности, однако обе данных процедуры не предусматривают прощение долга. По мнению заявителя, заключение кредитного договора на стандартных условиях не может трактоваться как обстоятельство, исключающее понижение очередности удовлетворения требования банка при совершении кредитной организацией действий, выходящих за пределы обычных интересов кредитора-залогодержателя.

Податель жалобы оспаривает выводы суда апелляционной инстанции о подтвержденности заявленных требований первичными документами, полагает, что платежные поручения о возврате кредита, процентов и штрафных санкций по договорам 29.06.2007, 31.01.2012 и 29.06.2017 и выписки по лицевым счетам ООО "Раско" не представлены. Представленные публичным акционерным обществом "Сбербанк России" (далее - ПАО "Сбербанк России") таблицы такими выписками не являются и составлены в отсутствие первичных документов, срок хранения которых истек.

Позиция заявителя кассационной жалобы подробно изложена в ней и поддержана его представителями в судебных заседаниях суда округа, в том числе, в заседании, проведенном путем использования систем видеоконференц-связи в порядке статьи 153.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при содействии Арбитражного суда Новосибирской области.

ООО "СФК" в письменном отзыве на кассационную жалобу и его представитель, а также представитель и ООО "Экспо Гласс" в судебных заседаниях окружного суда отклонили доводы жалобы и просили отказать ООО "ТК "Сибирь-Ойл" в ее удовлетворении по мотивам законности и обоснованности судебных актов по настоящему обособленному спору.

Представитель ООО "Раско" поддержал доводы кассационной жалобы.

Суд округа определением от 14.07.2021 на основании пункта 2 части 3 статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации осуществил замену судьи Кузнецовой Л.В. на судью Чиха А.Н. Рассмотрение жалобы начато с начала.

ООО "ТК "Сибирь-Ойл" ходатайствовало об объявлении перерыва в судебном заседании, назначенном на 04.08.2021, в связи с необходимостью сформировать окончательную процессуальную позицию и представить дополнительные доказательства. Ознакомившись с настоящим ходатайством, суд округа счел необходимым отказать заявителю в его удовлетворении в связи с отсутствием к тому процессуальных оснований. Сбор и оценка доказательств по делу в любом случае исключены из компетенции суда кассационной инстанции, исходя из статей 286-287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Законность определения Арбитражного суда Владимирской области от 09.09.2020 и постановления Первого арбитражного апелляционного суда от 12.04.2021 по делу N А11-10011/2018 проверена Арбитражным судом Волго-Вятского округа в порядке, установленном в статьях 274, 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

На основании статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд округа проверяет правильность применения судом первой и апелляционной инстанций норм права, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражениях относительно жалобы.

Изучив материалы дела, проверив обоснованность доводов, изложенных в кассационной жалобе, ознакомившись с отзывом на нее и заслушав лиц, явившихся в судебное заседание, суд округа не нашел правовых оснований для отмены обжалованных судебных актов.

Как следует из материалов дела, ПАО "Сбербанк России" и закрытое акционерное общество "Анопинский стекольный завод" заключили договор от 29.06.2007 N 4720 об открытии невозобновляемой кредитной линии, по условиям которого заемщику была открыта кредитная линия с лимитом 1 100 000 000 рублей для финансирования инвестиционного проекта "Консолидация активов стекольного производства на базе производств Общества и Завода".

Впоследствии (30.09.2008) заемщик реорганизован путем присоединения к ООО "Раско".

В целях обеспечения исполнения заемщиком своих обязательств по договору от 29.06.2007 N 4720 ООО "Раско" заключило с ПАО "Сбербанк России" договор ипотеки от 11.03.2013 N 8611/0000/4720-1/2 и договор об ипотеке (залоге недвижимости) от 02.06.2016 N З-4720/002, согласно которым должник передал в залог кредитору объекты недвижимости в соответствии с приложениями.

Впоследствии ПАО "Сбербанк России" уступило свои права требования к должнику, вытекающие из договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720 в размере 755 503 023 рубля 94 копейки, обществу с ограниченной ответственностью "СБК Стекло" (далее - ООО "СБК Стекло") в соответствии с договором уступки прав (требования) от 30.09.2014 N Ц-1/2014.

В пункте 1.2 данного договора предусмотрено, что к цессионарию переходят права (требования) по всем договорам, заключенным в обеспечение исполнения обязательств заемщика по кредитному договору, в том числе непоименованных в приложении 1 к договору.

ООО "СБК Стекло" (цедент) заключило с ББР Банком (АО) (цессионарий) договор уступки прав (требования) от 02.06.2016 N 5/2016, согласно которому уступило новому кредитору все права (требования) к ООО "Раско", принадлежащие цеденту на основании договора уступки прав (требования) от 30.09.2014 N Ц-1/2014, заключенного с ПАО "Сбербанк России", и вытекающие из договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720, заключенного должником с ПАО "Сбербанк России".

В силу пункта 1.2 данного договора к цессионарию переходят права (требования) по всем договорам, заключенным в обеспечение исполнения обязательств заемщика по кредитному договору, в том числе непоименованных в приложении 1 к договору.

ПАО "Сбербанк России" также заключило с ООО "Раско" договор от 31.01.2012 N 7756 об открытии возобновляемой кредитной линии, согласно которому должнику была открыта возобновляемая кредитная линия для пополнения оборотных средств с лимитом до 74 000 000 рублей.

В качестве обеспечения исполнения заемщиком своих обязательств по договору выступает залог недвижимого имущества должника по договорам ипотеки от 11.03.2013 N 8611/0000/4720-1/2 и от 02.06.2016 N З-4720/002.

ПАО "Сбербанк России" передало права требования к ООО "Раско" по договору от 31.01.2012 N 7756 ООО "СБК Стекло", заключив с последним договор уступки прав (требований) от 30.09.2014 N Ц-5/2014. Согласно пункту 1.2 данного договора к цессионарию переходят права (требования) по всем договорам, заключенным в обеспечение исполнения обязательств заемщика по кредитному договору, в том числе непоименованных в приложении 1 к договору.

ООО "СБК Стекло", в свою очередь переуступило права требования к должнику, вытекающие из договора от 31.01.2012 N 7756 об открытии возобновляемой кредитной линии ББР Банку (АО) по договору уступки прав (требований) от 02.06.2016 N 9/2016.

В пункте 1.2 данного договора предусмотрено, что к цессионарию переходят права (требования) по всем договорам, заключенным в обеспечение исполнения обязательств заемщика по кредитному договору, в том числе не поименованных в приложении 1 к договору.

ББР Банк (АО) и ООО "Раско" заключили договор о кредитной линии (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) от 29.06.2017 N КЛ-17/146, согласно которому кредитная организация открыла должнику кредитную линию с лимитом в размере 300 000 000 рублей.

По условиям договора в соответствии с дополнительным соглашением к нему от 05.12.2018 исполнение заемщиком своих обязательств обеспечивается залогом недвижимого имущества должника в соответствии с договорами ипотеки от 11.03.2013 N 8611/0000/4720-1/2 и от 02.06.2016 N 3-4720/002, заключенным ООО "Раско" с ПАО "Сбербанк России". Предыдущая редакция договора предполагала, помимо прочего, передачу в залог ББР Банку (АО) доли в уставном капитале ООО "Раско" в соответствии с договором от 11.03.2013.

ББР Банк (АО) (цедент) и ООО "СФК" (цессионарий) заключили договор об уступке прав требования (цессии) от 25.04.2019 N Ц-19/0268, по условиям которого цедент уступил в полном объеме цессионарию права (требования) к ООО "Раско" в общем размере 531 055 006 рублей 20 копеек, вытекающие из договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720, договора об открытии возобновляемой кредитной линии от 31.01.2012 N 7756, договора о кредитной линии (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) от 29.06.2017 N КЛ-17/146.

В соответствии с пунктами 2.1.1 и 2.1.2 договора к цессионарию переходит также право на получение от должника любых иных платежей, обязанность по уплате которых возникает в связи с указанными кредитными договорами; цессионарию переходят права (требования), обеспечивающие исполнение обязательств по указанным кредитным договорам, а именно: по договору ипотеки от 11.03.2013 N 8611/0000/4720-1/2 и по договору ипотеки от 02.06.2016 N 3-4720/002.

Арбитражный суд Владимирской области определением от 07.09.2018 по заявлению общества с ограниченной ответственностью "Формматериалы" возбудил дело о несостоятельности (банкротстве) ООО "Раско; определением от 11.09.2019 (резолютивная часть объявлена 09.09.2019) ввел в отношении должника процедуру наблюдения, утвердил временного управляющего. Объявление о введении в отношении ООО "Раско" процедуры наблюдения опубликовано в газете "Коммерсантъ" 14.09.2019.

ООО "СФК" обратилось в суд первой инстанции с заявлением о включении требований, полученных по договору от 25.04.2019 N Ц-19/0268, в реестр требований кредиторов ООО "Раско", как обеспеченных залогом имущества должника.

Согласно первому абзацу пункта 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

При рассмотрении обоснованности требования кредитора подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, не исполненные должником.

Таким образом, при рассмотрении вопроса обоснованности требований кредитора суд должен проверить реальность совершения и исполнения сделки, действительное намерение сторон создать правовые последствия, свойственные соответствующим правоотношениям.

В обоснование своих требований к ООО "Раско" ООО "СФК" указало на заключенный с ББР Банк (АО) договор цессии от 25.04.2019 N Ц-19/0268, согласно которому к кредитору перешло право требования к должнику по договорам об открытии невозобновляемой кредитной линии от 29.06.2007 N 4720, от 31.01.2012 N 7756, а также по договору о кредитной линии (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) от 29.06.2017 N КЛ-17/146, обеспеченных залогом имущества ООО "Раско" в соответствии с договорами ипотеки.

Материалами дела подтверждается факт выполнения кредитными организациями обязательств по договорам об открытии кредитной линии от 29.06.2007 N 4720 и от 31.01.2012 N 7756, по договору о кредитной линии (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) от 29.06.2017 N КЛ-17/146, а также ненадлежащего исполнения ООО "Раско" принятых по данным договорам обязательств. Вопреки доводам заявителя, возможные пороки в оформлении платежных поручений о перечислении должнику денежных средств компенсированы посредством представления в дело выписок по счетам ООО "Раско" в ПАО "Сбербанк России" и ББР Банке (АО), в которых отражено движение спорных денежных средств. В подтверждение сумм задолженности, процентов и пеней в материалы дела представлены расчеты с подробным исчислением начисления и погашения задолженности по всем кредитным договорам, выполненные посредством программного комплекса на основании данных бухгалтерского учета (данных о произведенных выплатах и оплатах по кредитам), в которых детально отражено формирование задолженности по кредитным договорам с учетом дополнительных соглашений, которыми изменен размер задолженности и сроки погашения кредита, по процентам и штрафным санкциям.

Реальность передачи ООО "СФК" права требования к должнику на основании договора цессии от 25.04.2019 N Ц-19/0268 надлежащими доказательствами не опровергнута. Цессионарий обязанность по оплате цены уступки прав исполнил в полном объеме, что подтверждается платежными поручениями. Данные обстоятельства исключают фиктивность договора. Кроме того ООО "СФК" раскрыло источник получения денежных средств для исполнения денежного обязательства.

Изложенное свидетельствует о наличии у кредитора права предъявить требование о включении в реестр требований кредиторов ООО "Раско", основанного на кредитных договорах от 29.06.2007 N 4720, от 31.01.2012 N 7756, от 29.06.2017 N КЛ-17/146, договоре ипотеки от 11.03.2013 N 8611/0000/4720-1/2, договор ипотеки (залога недвижимости) от 02.06.2016 N З-4720/002, договорах уступки прав (требований) от 30.09.2014 N Ц-1/2014, от 02.06.2016 N 5/2016, 30.09.2014 N Ц-5/2014, от 02.06.2016 N 9/2016, от 25.04.2019 N Ц-19/0268.

Доказательства иного, в том числе, не перечисления должнику указанными кредитными организациями денежных средств либо признания сделок недействительными в установленном законом порядке, в материалах настоящего обособленного спора отсутствуют. Возражая против включения требований ООО "СФК" в реестр требований кредиторов должника, заявитель сослался на необходимость понижения требований кредитора. По мнению ООО "ТК "Сибирь-Ойл", требования ООО "СФК" подлежат удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты, вследствие того, что правопредшественник ООО "СФК" - ББР Банк (АО) действовал недобросовестно и фактически осуществил компенсационное финансирование ООО "Раско", получив полный контроль над должником в своих интересах.

Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым заинтересованность (аффилированность) лица является самостоятельным основанием для отказа во включении в реестр требований кредиторов либо основанием для понижения очередности удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными. Вместе с тем, из указанного правила имеется ряд исключений, которые проанализированы в Обзоре от 29.01.2020, обобщившим правовые подходы, позволяющие сделать вывод о наличии или отсутствии оснований для понижения очередности (субординации) требования аффилированного с должником лица.

В пункте 6.2 Обзора от 29.01.2020 раскрыта ситуация, когда очередность удовлетворения требования кредитора, являющегося контролирующим должника лицом, понижается (требование подлежит удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты), если этот кредитор приобрел у независимого кредитора требование к должнику на фоне имущественного кризиса последнего, создав тем самым условия для отсрочки погашения долга, то есть фактически профинансировал должника.

На основании пункта 3.1 Обзора от 29.01.2020 контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования, в частности, с использованием конструкции договора займа и других договорных конструкций, то есть, избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации). Поэтому при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено требованиям независимых кредиторов - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты).

В ситуации, когда скрытый от кредиторов план выхода из кризиса не удалось реализовать, естественным следствием принятия подобного риска является запрет на противопоставление требования о возврате компенсационного финансирования независимым кредиторам, из чего вытекает необходимость понижения очередности удовлетворения требования аффилированного лица.

Не устраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов (пункт 3.4 Обзора от 29.01.2020).

Согласно разъяснениям, изложенным в абзаце втором пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", первоначальный кредитор не может уступить новому кредитору больше прав, чем имеет сам. Вместе с тем на основании закона новый кредитор в силу его особого правового положения может обладать дополнительными правами, которые отсутствовали у первоначального кредитора.

В пункте 7 Обзора от 29.01.2020 приведена правовая позиция на случай предоставления контролирующим должника лицом должнику компенсационное финансирование в условиях имущественного кризиса последнего. Следовательно, если бы уступка не была совершена, очередность удовлетворения требования компании о возврате такого финансирования подлежала бы понижению. Поэтому уступка требования внешне независимому кредитору не изменяет очередность его удовлетворения.

Проанализировав представленные в материалы дела доказательства в их совокупности на основании статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суды, подробно рассмотревшие аргументы ООО "ТК "Сибирь-Ойл", не установили наличия в них подтверждений тому, что ООО "СФК" либо иные лица, в том числе, ББР Банк (АО) либо ООО "СБК Стекло", действовали недобросовестно при заключении сделок, приведших в конечном итоге к предъявлению ООО "СФК" настоящего требования к должнику.

В материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о том, что на момент приобретения прав (требований) к должнику ББР БАНК являлся контролирующим должника лицом и что должник находился в состоянии имущественного кризиса.

Залоговые права на доли участников ООО "Раско" приобретались непосредственно 02.06.2016 (выписка из ЕГРЮЛ).

Залог долей участников заемщика в обеспечение исполнения его обязательств по кредитным обязательствам является типичной в кредитовании сделкой, направленной не на осуществление банком контролирующих функций в отношении заемщика, а на максимальную защиту своих имущественных интересов. ББР Банк, как залоговый кредитор, фактически начал осуществлять права участников ООО "Раско" после неоднократных просрочек по исполнению кредитных обязательств.

Суд исходил из того, что приобретение кредитной организацией права залога в уставном капитале должника в рамках обеспечения обязательств последнего по договорам об открытии невозобновляемой кредитной линии само по себе не свидетельствует о ее заинтересованности и не влечет наличия у кредитора безусловной возможности осуществления прав участников должника. Это возможно лишь в случае неисполнения заемщиком своей части обязательств по кредитным договорам. Вопреки аргументам заявителя суды не усмотрели из имеющихся в материалах дела документов, что кредитор принимал какие-либо управленческие решения в отношении ООО "Раско", повлиявшие на финансовое состояние должника. Начало осуществления прав должника предпринято кредитором только после возбуждения дела о банкротстве должника, начиная с 15.11.2018.

Из материалов дела также не следует, что ББР Банку (АО) было предоставлено право на доступ ко всей информации о деятельности должника, условия договоров кредитования предусматривали лишь право кредитной организации на получение значимой информации о деятельности должника: получение копий его финансово-хозяйственной отчетности (годовых балансов, отчетов о прибылях и убытках), которые являются стандартными и имеют своей целью обеспечение для независимого кредитора права контролировать деятельность финансируемых лиц для обеспечения возврата этого финансирования, создание гарантий использования предоставленных средств по назначению, то есть, в конечном счете, для обеспечения исполнения должником обязательств по возврату кредитных средств. Тот факт, что кредитор располагал указанными сведениями, сам по себе не означает возможности ББР Банка (АО) каким-либо образом определять действия ООО "Раско", в том числе, принимать управленческие решения в отношении должника.

При этом судом установлено, что на момент приобретения данной кредитной организацией права требования к должнику (договор от 02.06.2016) ООО "Раско" признаками неплатежеспособности не обладало, то есть в состоянии имущественного кризиса (пункт 1 статьи 9 Закона о банкротстве) не находилось.

Изложенные в кассационной жалобе суждения ООО "ТК "Сибирь-Ойл" по существу основаны на сопоставлении действий кредитора и наступления событий в экономической жизни должника, то есть на предположениях. Каких-либо бесспорных доказательств в обоснование своей позиции заявитель не привел, что исключает возможность рассмотрения данных возражений по существу. Суды, в свою очередь, не обнаружили в материалах дела подтверждений тому, что должник исполнял обязательства по кредитным договорам из денежных средств, полученных по новым кредитным договорам, заключенным с ББР Банком (АО), а также что заключение должником договоров аренды за невыгодных условиях с ООО "Экспо Гласс" было инициировано ББР Банком (АО) либо происходило под его контролем. Кроме того, суд констатировал отсутствие доказательств того, что именно данные договоры повлекли неплатежеспособность ООО "Раско".

Таким образом, суд не обнаружили среди фактических обстоятельств настоящего спора доказательства того, что действия ББР Банка (АО) должны расцениваться в качестве компенсационного финансирования должника. В частности, продление срока возвращения кредитных средств по договорам от 29.06.2007 и от 31.01.2012 в соответствии с дополнительными соглашениями к ним не расценено судом в качестве компенсационного финансирования ООО "Раско", поскольку они заключены сторонами до осуществления кредитной организацией прав участника должника и обладали всеми стандартными характеристиками для договоров подобного типа. Прочие договоры, заключенные участвующими в деле лицами в отношении должника, исполнялись сторонами, недействительными не признаны, по существенным условиям не отличались от иных договоров того же типа, вследствие чего суд не расценил их в качестве компенсационного финансирования деятельности должника в рамках публично нераскрытого плана выхода последнего из кризиса.

При таких обстоятельствах из материалов дела не усматривается наличие надлежащих и бесспорных доказательств, свидетельствующих о том, что ББР Банк (АО) в период с 02.06.2016 (дата заключения банком договора с ООО "СБК Стекло") по 25.04.2019 (дата заключения банком договора с ООО "СФК") производил компенсационное финансирование должника, совершал действия по сокрытию перед третьими лицами информации относительно платежеспособности ООО "Раско", создание иллюзии относительно финансового благополучия должника. В материалах дела отсутствуют доказательства того, что ББР Банк (АО) действовало недобросовестно в отношении должника, явно препятствовало принятию выгодных для него решений.

Апелляционной инстанцией учтено, что материалами дела не подтверждается наличие признака аффилированности между участниками спорных сделок.

Это обстоятельство и иные, установленные в рамках настоящего обособленного спора, позволили суду заключить отсутствие оснований для вывода о возможности применения к кредитору положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Вопреки позиции истца, суды не усмотрели в действиях ББР Банка (АО) признаков недобросовестного поведения. Установление обстоятельств, связанных с квалификацией поведения стороны в рамках конкретного правоотношения в качестве недобросовестного является вопросом факта, а не права, и, следовательно, не относится к компетенции суда кассационной инстанции, вследствие чего вывод суда в данной части не может быть подвергнут переоценке на этапе кассационного производства.

Помимо изложенных обстоятельств суды указали, что переход права требования от независимого кредитора к ББР Банку (АО) произошел 25.04.2019, то есть после возбуждения дела о банкротстве (07.09.2018), когда неблагополучное финансовое положение должника уже невозможно было скрыть в силу объективных причин, так как такая процедура является публичной, открытой и гласной. Заявление о признании ООО "Раско" банкротом поступило в суд еще ранее, 30.07.2018, что также отражено в общедоступных сведениях, размещенных в Едином федеральном реестре сведений о банкротстве.

Исходя из правовой позиции, изложенной в пункте 13 Обзора судебной практики, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2017) от 15.11.2017, при предоставлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (например, с лицом, заявившим о включении требований в реестр) судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

В рассмотренном случае, как указывалось ранее, признак аффилированности ООО "СФК" по отношению к должнику, как по юридическим, так и по фактическим основаниям, не подтвержден. Кроме того, ББР Банк (АО) и ООО "СФК" в отзывах на апелляционную жалобу пояснили, что для цессионария экономический интерес выражается в передаче права требования обеспеченного залогом недвижимого имущества, имеющего высокую ликвидность, поскольку оно будет удовлетворено даже в случае отсутствия денежных средств у должника за счет заложенного имущества. Кроме того, права требования к ООО "Раско" на общую сумму 531 055 006 рублей приобретены кредитором за 325 000 000 рублей. Выгода цедента же состоит в том, что кредитная организация в короткие сроки реализовала права требования к должнику, в отношении которого возбуждено дело о банкротстве, не дожидаясь окончания данной процедуры, которая носит длительный срок. При этом, заключая договор уступки, ББР Банк (АО) исключило необходимость формировать резервы на указанный период в размере задолженности должника, а вырученные от реализации прав требований денежные средства направило на кредитование третьих лиц под проценты. Из представленного сторонами расчета следует, что выгода кредитной организации от сделок по кредитованию должника составила 49 551 286 рублей.

Таким образом, материалами дела подтверждено, что участие ББР Банка (АО) в ООО "Раско" с начала осуществления прав участника должника обусловлено обеспечительными целями кредитной организации.

В рассмотренном случае суды, разрешая спор, руководствовались положениями пункта 11 Обзора от 29.01.2020, установившего исключение, в силу которого наличие у кредитора, предоставившего должнику финансирование, права контролировать деятельность последнего для обеспечения возврата этого финансирования не является основанием понижения очередности удовлетворения требования такого кредитора, не преследующего цель участия в распределении прибыли должника, не установили оснований для понижения требований заявителя, не являвшегося контролирующим должника лицом, взаимодействовавшего с ним на обычных рыночных условиях.

Указанный пункт обусловлен принципиальной полярностью целей, преследуемых участниками гражданского оборота:

- бенефициарный собственник должника (контролирующее должника лицо) всегда преследует цель извлечения потенциальной прибыли, заранее неопределимой и неограниченной в случае успеха, в свою очередь в случае неудачи данное лицо пытается компенсировать последствия принятых им негативных управленческих решений, в том числе через опосредованную докапитализацию должника;

- кредитная организация, в свою очередь, имеет интерес возврата предоставленных заемщику средств и извлечения фиксированной доходности, предусмотренной кредитной документацией, при этом гарантией возврата заемных средств кредитора является согласованное сторонами обеспечение, объем и качество которого стоит в прямой зависимости от объема представленного финансирования.

Видя принципиальное различие между указанными участниками гражданского оборота, Верховный Суд Российской Федерации выразил подход, подлежащий применению при разрешении споров по установлению требований кредиторов профессиональных участников рынка финансирования при банкротстве заемщика, установив презумпцию отсутствия у кредитной организации цели участия в распределении всей предполагаемой будущей прибыли должника (абзац шестой пункта 11 Обзора от 29.01.2020). При отсутствии цели участия в распределении прибыли должника, требования не могут быть понижены в очередности.

В рассмотренном случае суд не установили в материалах дела доказательств того, что ББР Банк (АО) либо ООО "СФК" участвовали в распределении прибыли. Бесспорных доказательств обратного ООО "ТК "Сибирь-Ойл" не представило. Доказательств того, что должник и кредитор имеют одного конечного бенефициара, равно как и то, что кредитор не принимал мер к истребованию долга по договору под влиянием контролирующего должника лица, в материалах дела не имеется.

Изложенное позволило судам, при наличии специального регулирования, содержащегося в пункте 11 Обзора от 29.01.2020, констатировать отсутствие оснований полагать, что заявленное требование имеет корпоративный характер и, соответственно, подлежит субординированию с учетом разъяснений, данных в пунктах 6.2 и 7 указанного Обзора судебной практики.

Субординация требований обусловлена, прежде всего, недопущением включения в третью очередь реестра и удовлетворения наравне с внешними кредиторами требований лица, контролировавшего должника, либо имевшего возможность оказывать влияние на должника при установлении обстоятельств, свидетельствующих о финансировании должника в условиях кризиса, с целью недопущения его банкротства.

Однако в рассмотренном случае суды пришли к выводу о том, что оснований для понижения очередности удовлетворения требования кредитора не имеется, поскольку указанные обстоятельства при рассмотрении спора не установлены.

Согласно пункту 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции" переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, то есть иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности, относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), не допускается.

Доводов, подтверждающих существенные нарушения судами обеих инстанций норм материального либо процессуального права, которые бы повлияли на принятие судами решений, кассационная жалоба не содержит. Выводы судебных инстанций соответствуют фактическим обстоятельствам спора, установленным судом, и имеющимся в деле доказательствам.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, суд округа не установил.

Кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 286, 287 (пунктом 1 части 1) и 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Волго-Вятского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Владимирской области от 09.09.2020 и постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 12.04.2021 по делу N А11-10011/2018 оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "ТК Сибирь-Ойл" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном в статье 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

С.В. Ионычева

Судьи

Е.В. Елисеева А.Н. Чих