Способствует ли закон конфликтам? (Г. Чернышов, "эж-ЮРИСТ", N 18, май 2004 г.)

Способствует ли закон конфликтам?

Существующие в практике методы завладевания акциями компании-жертвы разнообразны. Это и иски миноритарных акционеров, и банкротство, и обращение взыскания на акции за долги. Законодательство позволяет агрессору создать жертве серьезные препятствия для восстановления нарушенных прав. Он располагает целым арсеналом средств укрепления своих позиций, затягивания восстановления законности, создания потерпевшему серьезных проблем даже в случае возврата акций. Эти недочеты нашего законодательства и стимулируют корпоративные войны в стране.

Действующее гражданское законодательство не предусматривает эффективных средств защиты прав лица на утраченные бездокументарные акции. К слову сказать, сейчас акции могут быть только бездокуметарными (ч.1 ст.16 Закона о рынке ценных бумаг). Именно так решил наш законодатель, обновляя в очередной раз Закон о рынке ценных бумаг. Оценку этому новшеству дадим позже. Здесь отметим лишь, что новый и далеко не исследованный во всех своих существенных чертах институт бездокументарных акций, который по-прежнему вызывает горячие споры на страницах научных публикаций, в одночасье стал основным рычагом корпоративного контроля. Это не может не настораживать.

Какой иск применить?

Если акции оказались списанными со счета акционера и зачислены на счет лица, неправомерно ими завладевшего, то вернуть эти акции крайне сложно. Для истребования имущества действующее законодательство знает ряд средств. Это иск о применении последствий недействительности ничтожной сделки, виндикационный иск, иск из неосновательного обогащения и, с некоторыми оговорками, деликтный иск.

Иск о применении последствий недействительности ничтожной сделки элементарно блокируется совершением с акциями тысяч сделок. Благо, это не составляет никакого труда и может быть совершено в течение одного дня. В этом случае, в судебном порядке нужно будет оспаривать каждую сделку. Это объясняется тем, что в случае, если неправомерно отчужденные акции передаются далее по цепочке сделок, то и возвращать их нужно также по цепочке, последовательно оспаривая каждую последующую сделку и возвращая стороны каждой сделки в первоначальное положение, доходя постепенно до возврата акций собственнику (см. ст.167 ГК РФ). На практике сделать это невозможно.

Виндикационный иск (ст.301 ГК РФ) не связан с необходимостью оспаривания всей цепочки сделок, а направлен непосредственно против конечного обладателя незаконно отчужденных ценных бумаг. Этот иск становится невозможным, если у конечного приобретателя уже были в собственности ценные бумаги данного эмитента. В этом случае неправомерно отчужденные ценные бумаги смешиваются с законно приобретенными бумагами и утрачивают свою индивидуальность. Сказать, какие конкретно ценные бумаги находятся в незаконном владении, а какие в законном, становится невозможно. Это делает невозможным удовлетворение виндикационного иска, предметом которого может быть только индивидуально-определенное имущество*(1).

Укажем также и на то обстоятельство, что применение правил о виндикационном иске к истребованию бездокументарных акций противоречит классическому подходу к пониманию правовой природы этого иска и покоится разве что на судебной практике. Если ранее была возможность индивидуализировать акции по номеру их регистрационного выпуска, что само по себе, однако, не часто помогает, то сейчас и этой возможности не стало. Речь идет о том, что теперь все выпуски акций одного эмитента будут в конечном итоге иметь один регистрационный номер путем прохождения процедуры объединения дополнительных выпусков*(2).

Иск из неосновательного обогащения в указанном только что случае смешения акций также невозможен. Это объясняется тем, что конечный приобретатель акций не обогащался за счет настоящего собственника этих акций. За счет настоящего собственника обогатилось совсем другое лицо, которое только и может быть ответчиком по кондикционному требованию.

Применение деликтного иска, даже несмотря на всю спорность вопроса о разграничении деликтного, виндикационного и кондикционного иска, в приведенной только что ситуации также невозможно. Незаконный "владелец" акций неправомерных действий в отношении собственника не совершал, а сговор этого лица и агрессора практически не доказуем.

Ситуация значительно усложняется с правовой точки зрения, когда неправомерно полученные акции продаются лицом, купившим их и до этого обладавшим определенным количеством этих акций на законных основаниях.

Приведем пример из практики, опустив наименования участников конфликта. Фирма "Б" неправомерно завладела 10 акциями, принадлежавшими фирме "А". До этого фирма "Б" владела на законном основании 2 акциями того же эмитента. Затем, фирма "Б" продает 7 акций фирме "В", которая до этого владела на законном основании 5 акциями того же эмитента. Как фирме "А" защитить свои права? Единственным мыслимым средством защиты здесь может быть только иск о применении последствий недействительности сделки между "Б" и "В". Но истец должен будет доказать, что по этой сделке были проданы акции, прав на которые "Б" не имел. А как это сделать?

Ведь теоретически здесь мыслимы три ситуации: 1. "Б" продал лишь те акции, которыми он владел незаконно, 2. "Б" продал две акции, которыми он владел законно и 5 незаконно полученных акций, 3. "Б" продал одну акцию, которой он владел законно и 6 незаконно полученных акций. Сделка между "Б" и "В" может быть признана недействительной целиком только в случае (а). В двух других случаях она может быть признана недействительной только в части. Но в какой части? Это должен доказать истец. Как, однако, он это может сделать? Представляется, что никак. А если в приведенном примере "Б" продал две акции "В", а пять акций "Г"? Здесь предмет доказывания для истца становится неразрешимой проблемой.

Таким образом, агрессор имеет все возможности для того, чтобы практически или даже теоретически сделать невозможным истребование у него неправомерно полученных акций.

Найди меня

Приведенные только что сложности многократно усугубляются, если принять во внимание следующее.

Любой иск возможен только к определенному лицу. Таким лицом может быть лишь сторона спорного материально-правового отношения. На практике, если речь заходит о бездокументарных акциях, такое лицо очень трудно найти.

Как известно, права на бездокументарные акции подлежат учету в реестре акционеров. В то же время записи о переходе права собственности на акции могут совершаться не только держателями реестра, но и депозитариями. Это приводит к тому, что лица, числящиеся собственниками акций, в реестре акционеров значатся далеко не всегда. Точнее, почти никогда. Все они в полной мере ощутили преимущества института номинального держания. Номинальный держатель не является собственником акций, он их лишь держит в интересах собственника (ч.2 ст.8 Закона о рынке ценных бумаг). В случае передачи акций в номинальное держание в реестре акционеров значится лишь номинальный держатель, а не собственник.

Поскольку Закон не ограничивает для депозитария возможность быть номинальным держателем, все депозитарии активно пользуются этой возможностью. А еще бывают такие депозитарии, которые являются депонентами других депозитариев (см. п.2.7 Положения о депозитарной деятельности в РФ*(3)). Причем положение о депозитарной деятельности не запрещает депозитарию, являющемуся депонентом другого депозитария, также иметь своих депонентов, являющихся депозитариями. И так до бесконечности. И лишь где-то на самом конце этой цепочки "депозитариев-депонентов" покоится собственник ценных бумаг. Потенциальный ответчик, в нашем случае.

Каждый из этих депозитариев вправе совершать записи о переходе права собственности на акции. То есть для того, чтобы лицо формально отвечало всем признакам собственника акций, вовсе не нужно вносить о нем запись в реестр акционеров. Достаточно, чтобы один из многочисленных депозитариев в цепочке "депонент-депозитарий" зачислил акции на счет депо владельца. В реестре же акционеров значится в этом случае депозитарий в качестве номинального держателя. Причем, совершение многочисленных записей в системе депозитарного учета никак не влияет на содержание реестра акционеров. В реестре по-прежнему будет числиться депозитарий.

Спрашивается: как же потерпевшему добраться до лица, которое является владельцем? Где ему получить информацию о данном лице? Это практически невозможно. Или, опять-таки, сопряжено с огромными временными затратами.

Классический пример

Знаменитое высказывание О. Бендера о расползающихся подобно тараканам стульях вполне может быть применено к нашей системе учета прав на ценные бумаги.

Предположим, счастливый потерпевший нашел все же владельца, у которого на счете находятся все неправомерно изъятые акции и больше никаких акций там нет. Что ему дальше делать? Обращаться в суд.

Но пока он готовит исковое заявление, идет в суд, подает его и совершает иные действия, наш "найденыш" тоже времени даром не теряет. Он поспешно распродает свои акции. Вслед за этим выстраивается новая цепочка депозитариев.

Ведь с момента, когда собственнику становится известна фигура незаконного владельца, до того момента, как он успеет принести определение о наложении ареста на спорные акции, пройдет как минимум день. И это при самом благоприятном развитии событий. Излишне говорить, что на практике такого не бывает. За это время акции могут быть многократно перепроданы, новым и причем многочисленным владельцам. И поиски начнутся сначала.

При этом такие обеспечительные меры, как запрет любым лицам совершать операции с акциями или запрет любым лицам совершать записи о переходе права собственности на акции, ситуацию не спасают. Исполнимость подобных мер не очевидна.

Исполнение подобного определения возможно только на основании исполнительного листа. А исполнительный лист должен содержать, среди прочего, также наименование должника и его адрес (ст.8 Закона об исполнительном производстве). Если такой информации в исполнительном листе не содержится, то судебный пристав не вправе возбуждать исполнительное производство, а должен возвратить исполнительный лист в суд (ст.10 Закона об исполнительном производстве). Получив исполнительный лист, где должниками значатся "иные лица", судебный пристав обязан возвратить этот документ в суд и не вправе совершать по нему какие-либо действия.

Суды же в основном исходят из того, что если требования судебного акта не исполнялись в порядке, предусмотренном Законом об исполнительном производстве, то должника нельзя упрекать в неисполнении требований судебного акта. Кроме того, запрет распоряжаться акциями всегда может быть нарушен. Гражданско-правовым последствием такого нарушения будет являться лишь порочность титула приобретателя акций. Но это нужно будет доказывать в судебном порядке.

Г. Чернышов,

старший юрист адвокатского бюро "Егоров,

Пугинский, Афанасьев и партнеры", адвокат

"эж-ЮРИСТ", N 18, май 2004 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Этот тезис, пожалуй, является общепринятым. См. напр.: Гражданское право. Учебник. В 3 т. Том 1. 6-е издание Под ред. А.П. Сергеева и Ю. К. Толстого. М., 2003. С. 554.

*(2) Постановление ФКЦБ РФ от 01 апреля 2003 года N 03-18/пс "О порядке объединения дополнительных выпусков эмиссионных ценных бумаг" // Вестник ФКЦБ от 30 мая 2003 г. N 5.

*(3) Утв. постановлением ФКЦБ РФ от 16.10.97 N 36 // Вестник ФКЦБ РФ от 05.11.97 г. N 8.