Обращения Европейского Суда по правам человека к нормам международных конвенций (С.А. Горшкова, "Журнал российского права", N 5, май 2004 г.)

Обращения Европейского Суда по правам человека
к нормам международных конвенций

В последние годы заметно усилилось внимание российских юристов, работников судебных органов к проблеме применения и соблюдения международных норм по правам человека в нашей стране, что вызвано рядом факторов и прежде всего тем, что Россия в 90-х годах подписала и ратифицировала основные международные документы в области защиты прав человека.

В этой связи заслуживает внимания практика Европейского Суда по правам человека (далее - Европейский Суд или Суд), который при рассмотрении дел и толковании норм Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.)*(1) (далее - Европейская конвенция или Конвенция) все чаще обращается в самых различных случаях к международному праву, договорам и соглашениям, заключенным на международном и европейском уровнях. Обращения Европейского Суда к международным соглашениям являются одним из принципов его деятельности и отражают основную тенденцию развития международной защиты прав человека, когда нормы одной конвенции рассматриваются во взаимосвязи с соответствующими нормами других конвенций.

Такие обращения, учитывая характер их влияния на принятие решений Европейского Суда, можно условно разбить на ряд групп.

Обращение к Венской конвенции о праве международных договоров для определения метода толкования Конвенции. Положения Венской конвенции (1969 г.) содержат правила толкования договоров (ст. 31-33). На статьи Венской конвенции часто делаются ссылки в международной судебной практике.

Хотя решения Европейского Суда не носят строго обязательного характера для всех стран, нормы Европейской конвенции, являющиеся частью международного права, обязательны для исполнения ее участниками. Существование, содержание, толкование и обязательная сила договора как документа, заключенного сторонами, - это вопросы, регулируемые международным правом.

Толкование правовых норм является неотъемлемой частью правоприменения. Учитывая, что статьи Европейской конвенции допускают различную интерпретацию, на долю Европейского Суда приходится значительный объем толкования. Суд прямо заявляет, что считает творческое толкование норм составной частью своих обязанностей и видит свою задачу в том, чтобы развивать нормы, закрепленные Конвенцией *(2). Суд считает также, что этот документ должен толковаться с учетом современных требований*(3).

При определении метода толкования отдельных норм Европейской конвенции Суд обращается к положениям Венской конвенции. В ее статье 27 зафиксирован принцип: на уровне международного права государство "не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания невыполнения им договора"*(4). Таким образом, обязательства по международным договорам должны быть выполнены независимо от положения национального права, а в случае коллизии норм международного договора и норм внутреннего права применению подлежат правила, установленные международным договором.

Общее правило толкования норм в Венской конвенции сформулировано так: "Договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора" (п. 1 ст. 31). Договор должен толковаться как элемент международно-правовой системы. Венская конвенция указывает, что необходимо учитывать "любые соответствующие нормы международного права, применяемые в отношениях между участниками" (п. 3(с) ст. 31)*(5). Европейский Суд ссылался на эти положения как на руководство при толковании статей Европейской конвенции в делах "Джонстон и другие против Ирландии" (запрет на разводы в Ирландии и его правовые последствия для совместно проживающей, но не зарегистрировавшей брак пары и их дочери)*(6), "Лоизиду против Турции" (препятствие доступу к собственности в северной части Кипра)*(7), "Голдер против Соединенного Королевства"*(8) (противодействие доступу заключенных в судебные инстанции в Англии), "Белилос против Швейцарии" (отсутствие в швейцарском кантоне Вод какой бы то ни было возможности обжаловать законность и обоснованность наложения административного взыскания)*(9), а также в идентичных делах "Джеймс и другие против Соединенного Королевства" и "Лисгоу и другие против Соединенного Королевства" (защита собственности в связи с принятием в 1967 году Закона о реформе арендных отношений в Великобритании)*(10).

Так, в решении по делу "Голдер против Соединенного Королевства" Европейский Суд впервые столкнулся с вопросом о возможности трактования права доступа к правосудию в п. 1 ст. 6 Конвенции (Право на справедливое судебное разбирательство), которая не содержит упоминания этого права. Суд указал, что для толкования статей Европейской конвенции следует руководствоваться правилами толкования, принятыми в международном праве и изложенными в ст. 31-33 Венской конвенции, но с оговоркой - "без ущерба для соответствующих правил данной организации" (ст. 5 Венской конвенции), в данном случае Совета Европы. Суд отметил, что согласно п. 2 ст. 31 Венской конвенции преамбула к договору образует неотъемлемую часть его контекста и обычно бывает весьма полезной для определения "предмета" и "цели" конкретного международно-правового акта при его толковании. В том же деле Суд обратил внимание, что в соответствии с подпунктом (с) п. 3 ст. 31 Венской конвенции при толковании норм наряду с контекстом следует учитывать "соответствующие нормы международного права, применяемые в отношениях между участниками".

К статьям 31 и 32 Венской конвенции Суд обратился для определения общего подхода к толкованию понятия "гражданские права и обязанности" п. 1 ст. 6 Конвенции в деле "Доймеланд против Германии" (право вдовы на дополнительную пенсию в соответствии с системой страхования от несчастного случая на производстве)*(11). Для решения проблемы, поставленной в деле "Людике, Белкасем и Koч против Федеративной Республики Германии" (право лица, обвиняемого в уголовном преступлении, на бесплатную помощь переводчика), Суд должен был установить обычное значение, которое должно быть придано термином "бесплатная помощь переводчика" п. 3(е) ст. 6 Европейской конвенции, и толковать его, использовав положение "в контексте, а также в свете объекта и целей договора" п. 1 ст. 31 Венской конвенции*(12). В деле "Санди Таймс" против Соединенного Королевства" (ограничение права прессы выступать с комментариями при рассмотрении дел в английском суде) Европейский Суд, столкнувшись с различными выражениями понятия "предусмотрено законом" во французском и английском текстах п. 2 ст. 9, 10, 11, дал им такое толкование, которое сближает их, насколько это возможно, и соответствует реализации целей и достижению задач договора (в соответствии с п. 4 ст. 33 Венской конвенции)*(13).

Обращения к положениям Венской конвенции для определения метода толкования ряда норм Европейской конвенции свидетельствуют о том, что Европейский Суд руководствуется правилами и принципами международного права, а его деятельность имеет характер международного суда.

Использование положений предыдущих международных договоров для ориентации при толковании Конвенции. При толковании положения Конвенции, на которое оказал влияние предыдущий договор, Суд может обратиться для аргументации к этому договору.

Показательным примером такого обращения является дело "Ван дер Мюсель против Бельгии", в котором Суд должен был дать определение термину "принудительный или обязательный труд", упомянутому, но не уточненному в п. 3 ст. 4 Конвенции. Суд обратился к Конвенции МОТ N 29 относительно принудительного или обязательного труда (1930 г.), которая оказала влияние на ст. 4 Европейской конвенции. В связи с этим Суд отметил, что не случайно существует сходство п. 3 ст. 4 Европейской конвенции и п. 2 ст. 2 Конвенции МОТ. В то же время п. 1 ст. 2 последней уточняет термин "принудительный или обязательный труд", который означает "всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания и для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг". Это определение, данное в Конвенции МОТ, послужило отправным пунктом при толковании ст. 4 Европейской конвенции и было использовано Судом при принятии решения по этому делу*(14).

Другим примером данной категории ссылок является дело "Энгель и другие против Нидерландов", в котором Суд для установления того, являлись ли различия в применении дисциплинарных наказаний к военнослужащим в зависимости от их звания дискриминационными (с точки зрения ст. 5 и 14 Конвенции), обратил внимание на то, что такие различия встречаются в правоприменительной практике Договаривающихся Государств и допускаются международным гуманитарным правом, сославшись на ст. 88 Женевской конвенции об обращении с военнопленными (1949 г.)*(15).

Использование положений предыдущих договоров для ориентации при толковании статей Европейской конвенции позволяет Европейскому Суду понять и проанализировать значение первоначального замысла разработчиков при включении тех или иных норм в Европейскую конвенцию.

Толкование норм Конвенции в соответствии с нормами других международных договоров. Европейская конвенция не является договором, существующим изолированно. Она взаимодействует с другими международными документами, гарантирующими права человека. Большинство ссылок на правовые нормы международных документов используется Судом как средство для дополнительной аргументации обоснований при принятии судебных решений. Иногда при толковании правовой нормы Конвенции Суд обращается к аналогичной норме, включенной в другой международный документ, для усиления аргументации своего решения.

Суд обращается к статьям Всеобщей декларации прав человека (1948 г.)*(16), чтобы использовать их как комментарий при толковании положений Европейской конвенции и для подтверждения своих доводов. Это обусловлено тем, что многие важнейшие правовые положения Всеобщей декларации нашли отражение или вошли в качестве отдельных статей в Европейскую конвенцию.

Хотя Декларация, являясь резолюцией, принятой Генеральной Ассамблеей ООН, не носит обязательной юридической силы, ее моральный, политический и социальный авторитет признан на международном уровне. Поэтому учредители Европейской конвенции поставили перед собой задачу "коллективного осуществления некоторых из прав, изложенных во Всеобщей декларации". На это положение в преамбуле Конвенции ссылался Европейский Суд, когда рассматривал права, гарантированные Конвенцией, в деле "Голдер против Соединенного Королевства"*(17).

При толковании норм Конвенции обращение судей Европейского Суда к правам, содержащимся во Всеобщей декларации, к истории их разработки и принятия, имеет очень важное значение. Это позволяет судьям понять, какие обстоятельства имели в виду разработчики, когда обосновали необходимость включения тех или иных прав в Декларацию, а из Декларации - в Конвенцию.

Европейский Суд часто ссылался на нормы Международного пакта о гражданских и политических правах (1966 г.), который возник позже Всеобщей декларации и Европейской конвенции, учел и развил значительную часть содержащихся в них прав. К примеру, в делах "Groppera Radio" против Швейцарии" (предполагает ли право на вещание наличие права на свободу от правительственного вмешательства в прием передаваемых программ), "Бладет, Тромсо и Стэнсас против Норвегии" (право на уважение чести и достоинства), "Стрелетц, Кеслер и Кренц против Германии" (право на свободу передвижения)*(18) и других.

Так, в деле "Бладет, Тромсо и Стэнсас против Норвегии" Суд принял во внимание право на уважение чести и достоинства, гарантированное ст. 17 Международного пакта. Как известно, п. 2 ст. 10 Конвенции уточняет, что осуществление свободы выражать свое мнение налагает обязанности и ответственность, что является важным фактором в связи с существующим риском вмешательства в право на уважение чести и достоинства и защиты прав других лиц.

Дело "Серинг против Соединенного Королевства" затрагивает проблему ответственности государства по ст. 3 Конвенции в случае высылки лица этим государством в другое государство (Соединенные Штаты Америки), не являющееся участником Конвенции. Суд сравнил положения Конвенции в данном деле с положениями таких договоров, как Конвенции ООН: Конвенция о статусе беженцев (1951 г.) (ст. 33) и Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (1984 г.) (ст. 3), и Европейская конвенция о выдаче (1957 г.) (ст. 11), в которых конкретно регулируются проблемы передачи лица под юрисдикцию другого государства, где могут возникнуть нежелательные последствия. Суд отклонил аргументы Правительства Великобритании, которое утверждало, что в делах об экстрадиции ст. 3 применима лишь тогда, когда характер обращения или наказания в других государствах предрешен, неотвратим и серьезен*(19).

Суд отметил, что абсолютное запрещение пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания можно также найти в аналогичных формулировках в других международных документах, таких как Международный пакт о гражданских и политических правах и Американская конвенция о правах человека (1969 г.). Эта норма пользуется всеобщим международным признанием. В статье 3 Конвенции ООН против пыток указано, что "ни одно государство-участник не должно... выдавать какое-либо лицо другому государству, если существуют серьезные основания полагать, что ему может угрожать там применение пыток". Тот факт, что в этой специализированной Конвенции дана детальная формулировка обязательства, вытекающего из общего запрещения пыток, не означает, что аналогичное по сути обязательство не может быть выведено из текста ст. 3 Европейской конвенции. Суд подчеркнул, что вряд ли соответствовало бы основополагающим ценностям Конвенции то, если бы государство-участник, заведомо зная о последствиях, выдало преступника, скрывающегося от правосудия, другому государству, имея веские основания полагать, что он может быть подвергнут пыткам, каким бы жестоким ни было преступление, в котором он обвиняется*(20).

В решении по делу "Маркс против Бельгии", касающемуся проблемы равенства между внебрачными детьми и детьми, рожденными в браке, Суд отметил наличие двух международных договоров, относящихся к данному делу: Брюссельской конвенции об установлении материнства внебрачных детей (1962 г.) и Европейской конвенции о правовом положении внебрачных детей (1975 г.). Хотя в момент принятия Судом решения эти конвенции были ратифицированы только четырьмя государствами-участниками, этот факт не может быть рассмотрен как противодействие процессу эволюции национальных законодательств подавляющего большинства стран - членов Совета Европы и не означает отказа остальных от признания равенства "незаконных" и "законных" детей*(21).

Ссылки на права человека, не содержащиеся в Конвенции, но гарантированные другими международными договорами. При рассмотрении некоторых дел о возможности нарушения статей Конвенции Европейский Суд сослался на права, не содержащиеся в Конвенции, но гарантированные другими международными договорами. Например, право на равный доступ к государственной службе в своей стране, провозглашенное в п. 2 ст. 21 Всеобщей декларации (п.1 ст.16 Декларации) и закрепленное в ст. 25 Международного пакта о гражданских и политических правах, или равные права мужчин и женщин в отношении вступления в брак, во время состояния в браке и во время расторжения брака.

Так, в деле "Козик против Федеративной Республики Германии" заявитель, который письменно высказывался и осуществлял политическую деятельность в пользу крайне правой партии, был уволен с должности государственного служащего в конце прохождения им годового испытательного срока. Он утверждал, что обвинение против него является нарушением ст.10 Конвенции (Свобода выражения мнения). Суд отметил, что Всеобщая декларация прав человека и Международный пакт о гражданских и политических правах предусматривают соответственно, что "каждый человек имеет право равного доступа к государственной службе в своей стране" (п. 2 ст. 21 Декларации) и что "каждый гражданин должен иметь право и возможность допускаться в своей стране на общих условиях равенства к государственной службе" (п.с) ст. 25 Пакта). Таким образом, Суд признал право каждого гражданина на равный доступ к государственной службе*(22).

Аналогичное решение было принято Судом по делу "Гласенап против Федеративной Республики Германии", в котором заявительница утверждала, что была отстранена от должности преподавателя лицея после прохождения испытательного срока за то, что поддерживала политику Коммунистической партии Германии*(23).

В деле "Джонстон и другие против Ирландии" Европейский Суд рассмотрел вопрос о праве граждан на расторжение брака и вступление в новый брак. Это право провозглашено в п. 1 ст. 16 Всеобщей декларации (равные права мужчин и женщин в отношении вступления в брак, во время состояния в браке и во время расторжения брака). Заявитель, разошедшийся со своей женой и проживающий на протяжении нескольких лет с женщиной, с которой он наладил стабильную семейную жизнь, утверждал, что ирландское законодательство запрещает расторжение брака, и, следовательно, повторное вступление в брак, тем самым, нарушает право на вступление в брак (ст. 12 Конвенции) и право на уважение частной и семейной жизни (ст. 8 Конвенции). Суд, толкуя ст. 12 Конвенции, согласно которой право на вступление в брак осуществляется в соответствии с национальным законодательством, регулирующим реализацию этого права, принял во внимание ст. 16 Всеобщей декларации, которая легла в основу ст.12 Конвенции. Суд отметил, что в задачу разработчиков Конвенции не входило включение в эту статью права на расторжение брака посредством развода и что он не может толковать нормы, которые не были изначально включены в Конвенцию, тем более что в данном случае речь идет о сознательном исключении. Суд констатировал, что ст. 8 Конвенции не может требовать от государства принятия мер, разрешающих развод и вступление в новый брак, и ст. 12 Конвенции, охватывающая установление брачных отношений, но не их прекращение, не гарантирует права на расторжение брака*(24).

Запрещение высылки беженцев или их принудительное возвращение (в страны, из которых они прибыли) (ст. 32 и 33 Конвенции о статусе беженцев) было затронуто в ряде дел, рассматриваемых Судом: "Круз Варас и другие против Швеции" (угроза высылки беженцев властями Швеции в Чили)*(25), "Вильваражах и другие против Соединенного Королевства" (защита прав лиц, в отношении которых принято решение в Великобритании о высылке)*(26), "Амююр против Франции" (административное задержание лиц, обратившихся с просьбой об убежище, в международной зоне аэропорта Парижа)*(27), "Чахал против Соединенного Королевства" (задержание в Великобритании с целью депортации)*(28), "Ахмед против Австрии" (угроза быть подверженным пыткам в случае высылки в Бангладеш)*(29) и в других.

Право на заключение коллективных договоров, содержащееся в ст. 6 Европейской социальной хартии (1961 г.), было в центре обсуждения обязанностей государства в отношении свобод профсоюзов по ст.11 Конвенции в делах "Национальный профсоюз бельгийских полицейских против Бельгии"*(30), "Шведский профсоюз машинистов против Швеции"*(31) и др.

Национальный профсоюз бельгийских полицейских утверждал, что отказ признать профсоюз в качестве представительной организации, с которой проводятся консультации, является нарушением ст. 11 Конвенции. Суд отметил, что п. 1 ст. 11 Конвенции, имея в виду свободу профсоюзов как одну из форм или особый аспект свободы ассоциаций, не гарантирует профсоюзам или их членам какого-либо особого отношения со стороны государства, например, права на участие в консультациях. Согласно Суду такое право не упомянуто в п. 1 ст. 11, и речь не идет о праве, гарантируемом Конвенцией. Суд также отметил, что вопросы, связанные с профсоюзами, подробно рассматриваются в Европейской социальной хартии (1961 г.), п. 1 ст. 6 которой обязывает государства-участники содействовать проведению совместных консультаций между рабочими и работодателями. Хартия не предусматривает реального права на консультации, а ее ст. 20 разрешает государству при ратификации не принимать на себя обязательства по п. 1 ст. 6. Таким образом, Суд заключил, что такое право не исходит из п. 1 ст. 11 Конвенции.

В деле "Претто и другие против Италии" рассматривался вопрос, соответствует ли требованию п. 1 ст. 6 Конвенции "судебное решение объявляется публично" процедура передачи решения Кассационного суда в судебную канцелярию (с направлением сторонам письменного уведомления о содержании постановляющей части решения) без его публичного оглашения на открытом заседании суда. Суд отметил, что п. 1 ст. 6 Конвенции выглядит более требовательным, чем п. 1 ст. 14 Международного пакта, который предусматривает, что судебное решение должно быть объявлено публично. В то же время во многих государствах - членах Совета Европы сложилась практика применять различные средства, помимо прочтения вслух, для обнародования решения судов, например, депонирование в канцелярии, куда открыт доступ публике. Суд, следовательно, заключил, что форма обнародования судебного решения, предусмотренная внутренним законодательством государства-ответчика, должна оцениваться в свете особенностей судопроизводства и с учетом предмета и целей п. 1 ст. 6 Конвенции*(32).

Ссылки на права, не содержащиеся в Европейской конвенции, но гарантированные другими международными договорами, позволяют Европейскому Суду учесть различные правовые аспекты при толковании статей Конвенции и определении случая их нарушения.

Ссылки, уточняющие и расширяющие гарантии прав человека, содержащиеся в Европейской конвенции. Европейский Суд, рассматривая некоторые дела о возможности нарушения статей Конвенции, обращался к правам, гарантированным другими договорами, принятыми на международном и европейском уровнях. В результате таких обращений гарантии прав, закрепленные в Конвенции, не только уточнялись, но и расширялись. Суд принимал во внимание другие международные правовые акты при толковании, определении, расширении содержания гарантированных прав.

Европейская Комиссия по правам человека в деле "Гестра против Италии" констатировала, что при толковании норм Конвенции необходимо учитывать нормы других международных правовых документов, которые обеспечивают защиту основных прав более широко, чем это предусмотрено Конвенцией *(33).

Так, для уточнения и расширения гарантий прав в ряде дел Суд ссылался на Международный пакт о гражданских и политических правах. Это объяснимо, учитывая, что Международный пакт по своей сути соответствует нормативной схеме Конвенции.

Например: к праву на жизнь (ст. 2 Конвенции) Суд отнес запрещение смертной казни для несовершеннолетних (п. 5 ст. 6 Международного пакта о гражданских и политических правах) в деле "Серинг против Соединенного Королевства", в котором речь шла об угрозе применения смертной казни для гражданина ФРГ, совершившего тяжкое уголовное преступление, в случае его выдачи США властями Соединенного Королевства. Статья 6 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 4 Американской конвенции о правах человека в отличие от ст. 2 Европейской конвенции запрещают вынесение смертного приговора лицам, не достигшим 18 лет на момент совершения преступления. Независимо от того, подразумевается или нет такое запрещение в общей и лаконичной формулировке ст. 2 Конвенции, тот факт, что оно в прямой форме присутствует в других, принятых позднее международных правовых актах, означает, что молодой возраст является обстоятельством, которое, наряду с другими, может поставить под сомнение соответствие ст. 2 Конвенции мер, связанных с вынесением смертного приговора*(34).

К свободе выражения мнения (ст. 10 Конвенции) Суд относит и свободу распространять информацию и идеи посредством "художественных форм выражения". Отсутствие упоминания "художественных форм выражения" в тексте ст. 10 Конвенции не означает его исключения из сферы применения этой статьи. Для подтверждения правильности толкования Суд в своем первом решении, затрагивающем эту проблему, по делу "Мюллер и другие против Швейцарии" (признание художника виновным за показ материала, которое правительство Швейцарии признало непристойным) обратился к положениям п. 1 ст. 10 Конвенции и п. 2 ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах. Эти положения подтверждают, что определение "свобода выражения мнения" является довольно широким для того, чтобы включить в него понятие "свобода распространять информацию и идеи посредством "художественных форм выражения"*(35).

Для определения понятия "пытка", включенного в ст. 3 Конвенции, и для проведения различия между понятиями "пытка" и "бесчеловечное или унижающее достоинство обращение" Суд обратился к Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (Конвенция ООН против пыток)*(36). Суд использовал критерии для определения понятия "пытка", содержащиеся в ст. 1 и 16 Конвенции ООН против пыток, при рассмотрении дела "Селмуни против Франции", которое имело важное практическое значение для толкования понятий "пытка" и "бесчеловечное или унижающее достоинство обращение" в сфере применения ст. 3 Конвенции*(37).

В практике Суда дело Селмуни также подтвердило существование обязательства по ст. 3 Конвенции, налагающего проведение подробного и эффективного официального расследования с установлением и наказанием ответственных. Основное содержание этого обязательства взято Судом из положения ст. 12 Конвенции ООН против пыток, которое гласит: "Каждое государство-участник обеспечивает, чтобы его компетентные органы проводили быстрое и беспристрастное расследование, когда имеются достаточные основания полагать, что пытка была применена на любой территории, находящейся под его юрисдикцией"*(38).

Суд обращается к фактам и обстоятельствам, содержащимся в докладах Европейского Комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, функционирующего на основе Европейской конвенции по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (1988 г.).

Так, в решении по четырем делам против Украины (заявители: Назаренко, Данкевич, Алиев, Хохлич) Суд отметил, что условия содержания заявителей, приговоренных к смертной казни и содержащихся в камере смертников, несовместимы со ст. 3 Конвенции. Для выявления фактических условий их содержания Суд обратился к трем докладам Комитета по предупреждению пыток, опубликованным по результатам трех посещений Украины*(39).

В деле "Калашников против Российской Федерации" (длительное содержание заявителя под стражей в ненадлежащих условиях заключения) заявитель утверждал, что площадь камеры, где он находился, была рассчитана на восемь заключенных и составляла 17 кв. м и что на этой площади обычно находилось от 18 до 24 заключенных. Согласно данным властей Российской Федерации, площадь этой камеры имела 20,8 кв. м, а обычно в ней находилось 14 заключенных. Европейский Суд для определения приемлемого размера площади для содержания заключенного в камере обратился ко второму докладу Комитета по предупреждению пыток [CPT/Inf (92)3], согласно которому примерным, желательным стандартом для обустройства камер для заключенных является площадь в семь кв. м на человека. Таким образом, камера для восьми заключенных должна была иметь 56 кв. м. Учитывая это, Суд установил, что камера заявителя была чрезмерно переполнена, а следовательно, содержание в таких условиях заключения являлось нарушением ст. 3 Конвенции*(40).

Расширенное толкование понятия "частная жизнь", к которому в современном обществе относят данные личного характера, было дано Судом в соответствии с Европейской конвенцией о защите частных лиц в отношении автоматизированной обработки данных личного характера 1981 г. Так, в делах "Аманн против Швейцарии"*(41) и "Ротару против Румынии"*(42) Суд подтвердил, что сбор и хранение данных в отношении частных лиц входит в сферу применения п. 1 ст. 8 Конвенции, отсюда понятие "частная жизнь" не должно толковаться ограниченно.

Нет сомнения, что обращение Суда к нормам специализированных международных и европейских документов во многом способствовало расширению и углублению прав, гарантированных Европейской конвенцией.

Обращение Европейского Суда к международным документам, на которые ссылается заявитель или ответчик. При рассмотрении дел Европейский Суд вынужден обращаться к международным документам, в том числе к решениям и практике других международных судов, в тех случаях, когда заявитель или государство-ответчик для обоснования своей правоты при рассмотрении жалобы ссылались именно на эти международные документы.

Например, решение по делу "Белилос против Швейцарии" оказалось связанным с оговорками, сделанными Швейцарией при ратификации Конвенции в отношении применения ее ст. 6, одна из которых носила характер заявления о толковании; смысл его заключался в том, что государство признает действие нормы Конвенции в том толковании, которое определяется особенностями правовой системы государства. Правительство Швейцарии разъяснило, что речь идет о таком заявлении, которое является "квалифицированным" и имеет силу оговорки в том смысле, как это понимается в п. 1(d) ст. 2 Венской конвенции о праве международных договоров. Однако Суд отклонил предварительное возражение правительства Швейцарии и постановил, что имело место нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции*(43).

В деле "Йерсилд против Дании" (осуждение журналиста за соучастие в распространении расистских взглядов на одном из телеканалов) правительство Дании указывало, что Суд должен толковать и применять п. 2 ст. 10 Конвенции (Свобода выражения мнения), учитывая статьи Уголовного кодекса его страны, на основании которых был осужден заявитель, в соответствии с логикой Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, принятой ООН в 1965 году*(44). Хотя в задачу Суда не входило толкование ст. 4 Конвенции ООН, он придерживался мнения, что применение в этом деле ст. 10 Европейской конвенции совместимо с обязательствами Дании по Конвенции ООН*(45).

Представляют интерес обращения Европейского Суда к случаям из практики других международных судов, рассматривавших аналогичные дела, на которые ссылались заявитель или государство-ответчик.

Известно, что Европейский Суд по правам человека в Страсбурге возник позже Международного Суда ООН в Гааге, который рассматривает иски отдельных государств в отношении других. Европейский Суд в своей деятельности принимает во внимание практику Гаагского Суда, учитывает нормы международного права и, в частности, общие принципы права, признаваемые цивилизованными нациями (п. 1 (с) ст. 38 Устава Международного Суда ООН).

В деле "Ирландия против Соединенного Королевства" (плохое обращение с подозреваемыми в терроризме в Северной Ирландии) в связи с жалобой Ирландии на действия военных и полиции в Ольстере и, в частности, на применение незаконных методов проведения допросов, ответчиком выступило правительство Великобритании. Оно не оспаривало ни выводы Комиссии по правам человека о нарушении ст. 3 Конвенции, ни компетенцию Европейского Суда рассматривать такие нарушения. Однако, ссылаясь, в частности, на прецедентное право Международного Суда, оно утверждало, что Европейский Суд правомочен отказаться от осуществления своей юрисдикции, если цель подачи заявления достигнута или если принятие решения по существу лишено смысла. Именно так, утверждало оно, обстоит дело в данном случае (указанные Европейским Судом методы проведения допросов впредь не будут применяться в тюрьмах Великобритании). Тем не менее Европейский Суд счел, что обязанности, возложенные на него, заставляют его высказаться по поводу неоспариваемых утверждений о нарушении ст. 3 Конвенции. Европейский Суд признал нарушение этой статьи Конвенции *(46).

В другом деле, "Курт против Турции", заявительница утверждала, что ее сын, задержанный в деревне солдатами турецкой армии во время облавы, исчез при обстоятельствах, которые представляют угрозу для его жизни. Она просила Европейский Суд при рассмотрении данного дела учесть подходы и принципы, выработанные Американским Судом по правам человека в его решении по делу "Веласкес Родригес против Гондураса", а также Комитетом по правам человека ООН в решении по делу "Мойик против Доминиканской Республики". Согласно утверждению заявительницы, Американский Суд по правам человека в решении по вышеупомянутому делу выразил готовность признать, что государство-ответчик нарушило право на жизнь, охраняемое Американской конвенцией по правам человека, на основании именно такого рода доказательств. Европейский Суд, рассмотрев представленные доказательства, признал нарушение ст. 3 (Запрещение пыток), ст. 5 (Право на свободу и личную неприкосновенность), ст. 13 (Право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции и постановил, что государство-ответчик должно выплатить соответствующую компенсацию*(47).

Применение норм международных конвенций судьями Европейского Суда для обоснования своего особого мнения при принятии решения. В ряде дел судьи Европейского Суда, не согласные с принятым судебным решением, в своем особом мнении для аргументации их оценок использовали нормы и положения международных конвенций. Толкование Конвенции в соответствии с нормами других международных договоров не всегда приводит к абсолютному согласию между судьями, особенно если международные договоры, на которые были сделаны ссылки, допускают неоднозначное толкование*(48). Различные взгляды могут привести к разным результатам толкования Конвенции. Для аргументации своей позиции судьи ссылаются на международные договоры, которые либо уже приводились в судебном решении, либо прямо затрагивают обсуждаемые права.

Так, в упоминавшемся деле "Чахал против Соединенного Королевства" судья Петтити, ссылаясь на Конвенцию о статусе беженцев 1951 г.*(49), высказал частично особое мнение в связи с решением Европейского Суда о нарушении ст. 3 и п. 4 ст. 5 Европейской конвенции. По его мнению, было необходимо, чтобы Суд констатировал нарушение п. 1 ст. 5 Европейской конвенции. Судья отметил, что в международном праве, согласно Конвенции о статусе беженцев, административное задержание отличается от задержания согласно общему праву и должно осуществляться такими мерами, как распоряжение о принудительном проживании в помещении, принадлежащем властям, или в гостинице, или под домашним арестом. Согласно мнению судьи Европейская конвенция не разрешает государствам пренебрегать обязательствами, которые они взяли на себя в соответствии с Конвенцией о статусе беженцев. Суд также должен быть внимательным к проблемам потенциальных противоречий между различными международными правовыми актами, которые налагают обязательства на членов Совета Европы.

Судья Петтити утверждал, что содержание под стражей г-на Чахала, как оно было осуществлено английскими властями, можно сравнить с бессрочным приговором. Административное задержание, согласно Конвенции о статусе беженцев, не может затягиваться более чем на разумно необходимый - причем короткий - период, необходимый для организации высылки. По этой причине судья считает, что имело место нарушение п. 1 ст. 5 Европейской конвенции*(50).

Другой пример. Судья Зекиа при толковании ст. 6 Конвенции при принятии решения по делу "Голдер против Соединенного Королевства" в своем отдельном мнении сослался на ст. 8 и 10 Всеобщей декларации и п.1 ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах. По мнению судьи, ст. 10 Декларации приблизительно соответствует п. 1 ст. 6 Конвенции и не упоминает права доступа к правосудию. Судья считает, что эти ссылки подтверждают такую точку зрения: когда право доступа к правосудию намеревались включить в международный договор, то его закрепляли текстуально*(51).

Судья Джеральд Фицморис при принятии решения по этому делу, сравнивая соответствующие тексты п. 1 ст. 6 Европейской конвенции, ст. 8 и 10 Всеобщей декларации прав человека, ст. 14 Международного пакта и Американскую конвенцию о правах человека, приходит к выводу: право доступа к правосудию, независимо от того, нравится нам это или нет, нельзя вывести из п. 1 ст. 6 Конвенции иначе как с помощью такого процесса толкования, который нельзя назвать ни разумным, ни соответствующим значению права международных договоров. Если такому праву доступа к правосудию не может быть найдено место в п. 1 ст. 6, то очевидно, что ему более нигде нет места в Конвенции. Это серьезный пробел, который, без сомнения, должен быть исправлен*(52).

Однако Европейский Суд в решении по этому делу предпочел другой подход, чем сравнение норм Конвенции со сходными нормами, содержащимися в других международных документах. Суд в интересах верховенства права, ссылаясь на международные общепризнанные принципы, подтвердил, что гарантия на справедливое судебное разбирательство дела включает в себя право доступа к правосудию.

Следовательно, в практике Европейского Суда ссылки судей на нормы и положения других международных документов по правам человека для аргументации своего особого мнения по принятым судебным решениям стали обычным явлением. Судьи стремились тем самым обратить внимание на существующие пробелы и неточности Конвенции и на необходимость ее дальнейшего совершенствования.

* * *

Рассмотрение обращений Европейского Суда к нормам международных документов по правам человека позволяет сделать ряд выводов, касающихся роли Суда в области прав человека.

Единый Европейский Суд и его предшественники - Европейская Комиссия и Европейский Суд по правам человека - построили целостную процессуальную систему и образовали европейское правовое пространство, где к материальным и процессуальным нормам предъявляются требования по соблюдению не только европейских стандартов, но и общепризнанных международных норм в области защиты прав человека.

Прогрессивно развивающееся прецедентное право органов Европейской конвенции оказало глубокое влияние на национальное законодательство государств - участников Конвенции и, следовательно, на включение норм Конвенции в судебную и административную практику европейских стран.

Хотя Европейский Суд является судом, юрисдикция которого распространяется на государства - участники Конвенции и который призван выявлять нарушения статей Европейской конвенции, он является международным судом, поскольку в своих решениях опирается на общепризнанные нормы международного права и на положения других международных конвенций в области защиты прав человека.

Благодаря обращению Европейского Суда к международным конвенциям происходит уточнение и расширение гарантий европейских норм в области защиты прав человека, что находит отражение в развитии европейского прецедентного права в области защиты прав человека.

Таким образом, происходит расширение и углубление содержания европейских стандартов в области прав и свобод человека, приобретающих силу норм международной морали и международного права.

Практика Европейского Суда свидетельствует о многообразной роли ссылок на положения международных документов по правам человека.

Толкование норм, данное Европейским Судом, может быть полезно при рассмотрении случаев нарушения аналогичных норм в международных судебных инстанциях, таких как Суд европейских сообществ в Люксембурге, Американский Суд по правам человека и других, оказывая тем самым влияние на применение других международных конвенций.

Конечно, в деятельности Европейского Суда существуют известные трудности, связанные с поступлением увеличивающегося потока исков. Однако его работа по восстановлению правовой справедливости, по формированию системы единых стандартов в области защиты прав человека, как и авторитет этого судебного органа, вызывают к нему большой интерес.

Опираясь в своей деятельности на общепризнанные принципы и нормы, содержащиеся в международных конвенциях и договорах, развивая европейское право, которое является составной частью международного права, Европейский Суд вносит серьезный вклад в совершенствование всей системы международного права в области защиты прав человека.

С.А. Горшкова,

кандидат юридических наук (Москва)

"Журнал российского права", N 5, май 2004 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: СЗ РФ. 2001. N 2. Ст.163.

*(2) См.: Irlande c. Royaume-Uni, 18.01.1978, Sеrie A n° 25, § 154.

*(3) См.: Tyrer c. Royaume-Uni, 25.04.1978, Sеrie A n° 26, § 31.

*(4) Венская конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. // Действующее международное право: В 3 т. Т.1. М., 1996. С.352.

*(5) Там же.

*(6) См.: Johnston et autres c. Irlande, 18.12.1986, Sеrie A n° 112, § 51.

*(7) См.: Loizidou c. Turquie, 18.12.1996, Recueil des arrеts et dеcisions de la Cour europеenne des Droits de l'Homme (Rec.), 1996-VI, § 73.

*(8) См.: Golder c.Royaume-Uni, 21.02.1975, Sеrie A n° 18, § 19.

*(9) См.: Belilos c. Suisse, 29.04.1988, Sеrie A n° 132, § 82.

*(10) См.: James et autres c. Royaume-Uni, 21.02.1986, Sеrie A n° 98, § 58, 60, 61, 64; Lithgow et autres c. Royaume-Uni, 08.07.1986, Sеrie A n° 102.

*(11) См.: Deumeland c. Allemagne, 29.05.1986, Sеrie A n° 100.

*(12) См.: Luedicke, Belkacam et Koc c. Allemagne, 28.11.1978, Sеrie A n° 29, § 39.

*(13) См.: "Sunday Times" c. Royaume-Uni, 26.04.1979, Sеrie A n° 30, § 48.

*(14) См.: Van der Mussele c. Belgique, 23.11.1983, Sеrie A n° 70, § 32-33.

*(15) См.: Engel et autres c. Pays-Bas, 08.06.1976, Sеrie A n° 22, § 72.

*(16) См.: Всеобщая декларация прав человека // Международные акты о правах человека: Сборник документов. 2-е изд. М., 2002. С.40.

*(17) См.: Golder c.Royaume-Uni, 21.02.1975, Sеrie A n° 18, § 34.

*(18) См.: Groppera Radio c. Suisse, 28.03.1990, Sеrie A n° 173; Bladet, Tromsш et Stensaas c. NorvPge, 20.05.1999, Rec. 1999-III; Streletz, Kessler et Krenz c. Allemagne, 22.03.2001, Rec. 2001-II.

*(19) См.: Soering c. Royaume-Uni, 07.07.1989, Sеrie A n° 161, § 83.

*(20) См.: Там же. § 88; См. также: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. М.: Норма, 2000. С.637.

*(21) См.: Marckx c. Belgique, 13.06.1979, Sеrie A n° 31, § 41.

*(22) См.: Kosiek c. Allemagne, 28.08.1986, Sеrie A n° 105, § 34, 39.

*(23) См.: Glasenapp c. Allemagne, 28.08.1986, Sеrie A n° 104, § 48, 53.

*(24) См.: Johnston et autres c. Irlande, 18.12.1986, Sеrie A n° 112, § 52, 53, 57.

*(25) См.: Cruz Varas et autres c. Suede, 20.03.1991, Sеrie A n° 201.

*(26) См.: Vilvarajah et autres c. Royaume-Uni, 30.10.1991, Sеrie A n° 215.

*(27) См.: Amuur c. France, 25.06.1996, Rec. 1996-III.

*(28) См.: Chahal c. Royaume-Uni, 15.11.1996, Rec. 1996-V.

*(29) См.: Ahmed c. Autriche, 17.12.1996, Rec. 1996-VI.

*(30) См.: Syndicat national de la police belge c. Belgique, 27.10.1975, Sеrie A n° 19, § 38.

*(31) См.: Syndicat suеdois des conducteurs de locomotives c. SuPde, 06.02.1976, Sеrie A n° 20.

*(32) См.: Pretto et autres c. Italie, 18.12.1983, Sеrie A n° 71, § 25-26.

*(33) См.: Аffaire Gestra c. Italie, Dеc. 16.11.1995, n° 21072/92, DR, vol.80-A, p.93.

*(34) См.: Soering c. Royaume-Uni, 07.07.1989, Sеrie A n° 161, § 108.

*(35) См.: Miller et autres c. Suisse, 24.05.1988, Sеrie A n° 133, § 27.

*(36) См.: Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания // Международные акты о правах человека: Сборник документов. С.230-231, 234.

*(37) См.: Selmouni c. France, 28.07.1999, Rec. 1999-V, § 97-98, 100-105.

*(38) Selmouni c. France, 28.07.1999, Rec. 1999-V, § 79.

*(39) См.: Nazarenko c. Ukraine, 29.04.2003; Dankevich c. Ukraine, 29.04.2003; Aliev c. Ukraine, 29.04.2003; Knokhlich c. Ukraine. 29.04.2003, http://hudoc.echr.coe.int/

*(40) См.: Kalashnikov c. Russie, 15.07.2002, § 97, http://hudoc.echr.coe.int/. См. также: Документы Совета Европы. Тексты и комментарий. Выпуск 13-й // Журнал российского права. 2003. N 1. С.120.

*(41) См.: Amann c. Suisse, 16.02.2000, Rec. 2000-II, § 69.

*(42) См.: Rotaru c. Roumanie, 04.05.2000, Rec. 2000-V, § 43.

*(43) См.: Belilos c. Suisse, 29.04.1988, Sеrie A n° 132, § 42, 82.

*(44) См.: Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации // Международные акты о правах человека: Сборник документов. С.142.

*(45) См.: Jersild c. Danemark, 23.09.1994, Sеrie A n° 298, § 30; См. также: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т.2. М.: Норма, 2000. С.21-31.

*(46) См.: Irlande c. Royaume-Uni, 18.01.1978, Sеrie А n° 25, § 152, 154.

*(47) См.: Kurt c. Turquie, 25.05.98, Rec. 1998-III, § 69, 84, 101-102.

*(48) См.: Merrills J. G. The Development of International Law by the European Court of Human Rights. Manchester University Press, 1993. P. 224.

*(49) См.: Конвенция о статусе беженцев 1951 года // Международные акты о правах человека: Сборник документов. С.462-464.

*(50) См.: Chahal c. Royaume-Uni, 15.11.1996, Rec. 1996-V, Opinion partiellement dissidente de M. le Juge Pettiti.

*(51) См.: Golder c. Royaume-Uni, 21.02.1975, Sеrie A n° 18, Opinion sеparеe de M. le Juge Zekia.

*(52) См.: Ibid, Opinion sеparеe de Sir Gerald Fitzmaurice, Juge.