Конституционное право на защиту в уголовном судопроизводстве: спорные вопросы практики (А.М. Козлов, "Журнал российского права", N 5, май 2004 г.)

Конституционное право на защиту
в уголовном судопроизводстве:
спорные вопросы практики

Конституция Российской Федерации (ч. 1 ст. 48) гарантирует каждому право на получение квалифицированной юридической помощи.

Особую актуальность данное конституционное предписание приобретает в сфере уголовно-процессуальных отношений, возникающих в результате особого вида государственно-правовой деятельности правоохранительных органов. Именно в этой сфере властной деятельности государственных органов возникают и проявляются существенные ограничения и даже нарушения конституционного права гражданина и человека на защиту.

Состязательность сторон - обвинения и защиты - характеризуется наиболее острыми проявлениями противоборства, в результате которого могут наступать самые серьезные правовые последствия. Поэтому основные его участники - потерпевший с одной стороны и подозреваемый, обвиняемый - с другой, - в первую очередь нуждаются в получении квалифицированной юридической помощи для наиболее полной реализации своих процессуальных прав.

В уголовном процессе функция оказания юридической помощи подозреваемому, обвиняемому возложена на защитника.

Рассмотрим один из наиболее спорных аспектов участия адвоката и иного лица (не адвоката) на стороне защиты в качестве защитника подозреваемого, обвиняемого, подсудимого.

Хотя уголовно-процессуальное регулирование этого вопроса в новом УПК РФ нельзя признать более удачным по сравнению с ранее действовавшим УПК РСФСР, но мы обязаны уважать и исполнять новый уголовно-процессуальный закон независимо от того, нравится он нам или нет. Закон есть закон. Исходя из этого правового принципа законности, известного еще со времен римского права, попытаемся проанализировать решение законодателя по данному дискуссионному вопросу.

В части первой ст. 49 УПК РФ определено понятие защитника. Это - лицо, осуществляющее в установленном Уголовно-процессуальным кодексом порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу.

Таким образом, законодатель определил родовое понятие защитника как участника уголовного судопроизводства со стороны защиты, оказывающего юридическую помощь другим (основным) участникам уголовного судопроизводства со стороны защиты - подозреваемому и обвиняемому.

В части второй ст. 49 УПК РФ законодатель установил, что в качестве защитников допускаются адвокаты. В соответствии с частью первой ст. 1 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"*(1) квалифицированная юридическая помощь оказывается в рамках адвокатской деятельности, осуществляемой на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката. Данная норма согласуется со ст. 48 Конституции РФ и ст. 49 УПК РФ и особых трудностей на практике не вызывает. Однако в части второй этой статьи УПК законодатель установил: по определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый.

Таким образом, кроме адвоката, закон допускает в качестве защитника и иных лиц, не являющихся адвокатами. При этом, согласно части четвертой ст. 49 УПК РФ, адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. А в какой момент производства по уголовному делу допускается защитник - иное лицо (не адвокат)?

Данная процессуальная норма толкуется по-разному. Вплоть до совершенно противоположных точек зрения, в чем можно усмотреть проявление несовершенства правовой нормы. А любой пробел в законе неизбежно приводит к спорным решениям, принимаемым должностными лицами, осуществляющими производство по уголовному делу.

Это, в свою очередь, может привести к нарушению конституционного права граждан на защиту, а значит, к неисполнению государством своей обязанности надлежащего правового регулирования в данной сфере общественных отношений. Эти недостатки можно устранить в порядке изменения закона либо через судебный прецедент, восполняющий пробел в правовом регулировании посредством системного и грамматического толкования действующих уголовно-процессуальных норм в целом и диспозиции части второй ст. 49 УПК РФ в частности.

В настоящее время складывается следующая ситуация. Одни утверждают, что допуск в качестве защитника близкого родственника или иного лица, не являющихся адвокатами, возможен только в судебных стадиях производства по уголовному делу. Поэтому, по их мнению, в законе указано на допуск перечисленных лиц по постановлению или определению суда. Другие считают, что иные лица могут участвовать в качестве защитника обвиняемого (но не подозреваемого!) и на предварительном следствии. Для этого им необходимо получить судебное решение в виде постановления суда (судьи). Соответственно, обвиняемый или, согласно части первой ст. 50 УПК РФ, другие лица, с согласия или по поручению обвиняемого вправе инициировать соответствующее ходатайство.

Судья рассматривает ходатайство о допуске защитника, о чем выносит постановление, на основании которого прокурор, следователь или дознаватель допускают иное лицо в качестве защитника обвиняемого.

Полагаем, что второе мнение более отвечает решению законодателя. Однако для сближения правовых позиций и единообразия в понимании и применении процессуального закона в этой части необходимо дать дополнительные пояснения, вытекающие из системного толкования процессуальных норм, регламентирующих институт участия защитника в уголовном деле. Одновременно будем исходить из грамматического толкования и буквального смысла текста ст. 49 УПК РФ.

Во-первых, как следует из текста и буквального смысла части второй этой статьи, здесь нет ограничения, налагаемого словом "только".

Употребление сторонниками первого мнения частицы или союза "только" не основано на законе, поскольку в его тексте такого слова нет. Поэтому изначально ошибочно мнение, что иные лица допускаются в качестве защитника только в судебных стадиях производства по уголовному делу. Сторонники этой точки зрения, добавляя по своему личному усмотрению слово "только" в текст закона, вопреки ему незаконно налагают на права обвиняемого ограничения, не предусмотренные законом.

Для соблюдения принципа законности и обеспечения правопорядка никто не вправе дополнять текст закона какими-либо словами. Тем более если вносимые в текст закона слова несут дополнительную смысловую нагрузку и тем самым позволяют искажать правовую норму.

Во-вторых, связывая свою позицию с указанием в законе на получение постановления (определения) суда, сторонники первого мнения допускают элементарную логическую ошибку (нарушено правило следования). Если необходимо получить постановление судьи, то из этого совершенно не следует, что надо ждать, пока уголовное дело в необозримом будущем будет направлено в суд. Так, для получения постановления судьи об избрании меры пресечения следователь тоже обращается в суд, хотя уголовное дело находится в производстве следователя.

Исходя из принципа разумности законотворчества, если бы законодатель так считал, его позиция была бы прямо и недвусмысленно определена в законе. Например, таким образом:

"При рассмотрении уголовного дела в суде в качестве защитника наряду с адвокатом могут быть по определению, постановлению суда допущены наряду с адвокатом один из близких родственников или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый".

Но, как видим, текст части второй ст. 49 УПК РФ дан в иной редакции, не содержащей разграничения для предварительного расследования и судебных стадий разрешения уголовного дела в отношении права и возможности обращения в суд для получения постановления судьи о допуске в качестве защитника иного лица, не адвоката.

В-третьих, часть вторая данной статьи говорит о праве именно обвиняемого, а не подозреваемого. Законодатель разграничил права этих участников уголовного судопроизводства на стадии предварительного расследования. Хотя и в части первой, и в части третьей ст. 49 УПК РФ законодатель говорит о подозреваемом, обвиняемом.

Выделяя права обвиняемого, законодатель знает, что данное процессуальное лицо существует только на стадии предварительного расследования. И, соответственно, именно обвиняемому законом предоставлено право пригласить в качестве защитника также и иное лицо - не адвоката.

Если бы законодатель предоставлял такое право исключительно подсудимому, то так и было бы указано в законе во избежание споров. А в законе говорится именно об обвиняемом, существующем только в стадии досудебного производства по уголовному делу. Более того, законодатель не предоставляет такого права подозреваемому, специально указывая субъектом этого права именно обвиняемого.

Если следовать логике сторонников первого мнения, то обвиняемый вообще не сможет реализовать право получить постановление судьи о допуске в качестве своего защитника одного из близких родственников либо иного лица, не являющегося адвокатом.

На практике возник еще один вопрос, связанный с употребленным законодателем наречием "наряду". Как понимать словосочетание "наряду с адвокатом"?

Некоторые считают, что иное лицо может быть допущено в качестве защитника только вместе с адвокатом. Обратимся к толковым словарям Даля, Ожегова, определяющим смысл наречия "наряду": наравне, одинаково, так же как и, одновременно, в то же время, таким же образом... Как видим, с точки зрения лингвистики в этих понятиях нет никакого связывающего ограничения. Тем не менее уже имеется пример, когда в судебной коллегии Московского городского суда восприняли текст данной процессуальной нормы так, что иное лицо может быть допущено в качестве защитника только вместе с адвокатом.

Неправильность такого ограничения содержания процессуальной нормы показана выше. Ошибка возникает по причине произвольного добавления в текст закона определенных слов, которые существенно искажают смысловую нагрузку текста и тем самым меняют значение правовой нормы.

Буквальный смысл части второй ст. 49 УПК РФ может пониматься только так: иное лицо может быть допущено в качестве защитника наравне, одинаково, таким же образом, так же как и ...адвокат.

При этом в части второй указанной статьи присутствует признак диспозитивности правовой нормы, то есть обвиняемый вправе выбрать и пригласить в качестве защитника любое из лиц, указанных в законе, по своему усмотрению. Это право обвиняемого согласуется с правилами приглашения, назначения и замены защитника по поручению или с согласия обвиняемого, установленными в части первой ст. 50 УПК РФ. Кроме того, исходя из смысла части первой данной статьи, защитник из числа лиц, перечисленных в части второй ст. 49 УПК РФ, может быть приглашен как самим обвиняемым, так и другими лицами, но не произвольно, а по поручению или с согласия обвиняемого.

Тогда в случае, если обвиняемый сам ходатайствует о приглашении конкретного лица (не адвоката) в качестве своего защитника, то судья непосредственно рассматривает это ходатайство обвиняемого. При рассмотрении ходатайства о допуске в качестве защитника иного лица, приглашенного другими лицами, судья обязан выяснить у обвиняемого, давал ли он такое поручение и согласен ли с тем, чтобы данное иное лицо было допущено судьей в качестве защитника обвиняемого.

Закон и здесь не содержит каких-либо указаний, не вводит ограничения на то, кто вправе направить такое ходатайство в суд. Напротив, в законе употребляется выражение "по поручению обвиняемого". Значит, обвиняемый может поручить пригласить защитника, что прямо предусмотрено законом.

Право выбора способа приглашения защитника согласуется с положениями части второй ст. 50 УПК РФ, где установлена обязанность дознавателя, следователя, прокурора или суда обеспечить по просьбе обвиняемого участие защитника. В том числе иного лица, а не только адвоката.

Что касается защитника - близкого родственника, то законом установлен круг таких лиц. В пункте 4 ст. 5 УПК РФ перечень близких родственников определен законодательно и никаких трудностей в правоприменении не вызывает.

А иные лица? К сожалению, никаких пояснений закон не дает. Нет и ограничений. Тогда какова процедура допуска иного лица в качестве защитника обвиняемого?

Следует напомнить о таких правовых принципах, как недопустимость злоупотребления правом иными лицами и свобода усмотрения судьи. Судья руководствуется только своим правосознанием. Ведь никто, в том числе и закон, не обязывает судью сразу допускать любого гражданина к участию в уголовном деле в качестве защитника. Прежде чем вынести постановление, судья проводит судебное заседание, в котором рассматривается ходатайство о допуске конкретного близкого родственника или иного лица в качестве защитника обвиняемого. И хотя определяющим является волеизъявление обвиняемого, судья в силу требований части первой ст. 11 и части второй ст. 16 УПК РФ обязан предостеречь обвиняемого о последствиях, которые могут наступить в случае осуществления защиты иным лицом, не имеющим достаточной подготовки и навыков ведения такой защиты. Если же в деле участвует адвокат, то предостережение судьи носит превентивный характер и направлено на то, чтобы обвиняемый осознал свои права и подтвердил в судебном заседании согласие на участие иного лица в качестве защитника.

Полагаю, что при разрешении такого ходатайства судье надлежит руководствоваться общими требованиями, предъявляемыми к постановлению судьи. Согласно части четвертой ст. 7 УПК РФ постановление судьи должно быть законным, обоснованным и мотивированным. Эти требования закона распространяются на все постановления, в том числе выносимые о допуске в качестве защитника иного лица.

Конечно, представляется идеальной ситуация, когда иное лицо является профессиональным юристом или передает судье соответствующее письмо с места работы, рекомендации от профессиональных юристов. Это позволит ему сделать обоснованный вывод, что данное лицо способно оказать помощь обвиняемому в осуществлении своей защиты в уголовном деле. Однако отсутствие таких документов не является основанием для отказа в допуске иного лица в качестве защитника. Ведь формальное отсутствие юридического образования может компенсироваться другими качествами, необходимыми для оказания помощи обвиняемому.

Возможен и вариант, когда судья отказывает в допуске иного лица в качестве защитника. Такое решение возможно в принципе лишь в случае, когда данное лицо по своим моральным качествам явно не способно, не сможет оказать помощь в защите обвиняемого и даже навредит.

В такой ситуации возможен отказ судьи в допуске такого защитника. Но в любом случае решение судьи об отказе в допуске иного лица должно быть основано не на предположениях, а мотивировано доводами о наличии конкретных обстоятельств, исключающих возможность его допуска в качестве защитника. Обвиняемому в этом случае разъясняется право пригласить другого защитника и право обжаловать постановление судьи.

Декларируя квалифицированную юридическую помощь, Федеральный закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" ни слова не говорит об ответственности за неквалифицированную юридическую помощь, оказанную адвокатом. По нашему мнению, это явный пробел в законе, ущемляющий конституционное право на получение именно квалифицированной, а не просто юридической помощи. Вряд ли состоятельны утверждения некоторых юристов о том, что защиту граждан должны осуществлять только адвокаты. Здесь вновь допускается логическая ошибка (подмена тезиса), поскольку защитник ставится в зависимость не от качества защиты, а лишь от членства в адвокатуре. А разве доктор юридических наук или заслуженный юрист менее подготовлены, даже если не являются адвокатами? Пусть обвиняемый сам принимает решение, кто будет его защищать.

А.М. Козлов,

руководитель секции методики и методологии

правоприменения Центра содействия защите

прав и свобод (Москва)

"Журнал российского права", N 5, май 2004 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: СЗ РФ. 2002. N 23. Ст.2102.