Презумпции - в закон (О. Исаенкова, Т. Шакитько, "эж-ЮРИСТ", N 21, май 2004 г.)

Презумпции - в закон!

Реформа исполнительного производства, начало которой было положено принятием в 1997 году ФЗ "О судебных приставах" и "Об исполнительном производстве", продолжается; ее окончание многие связывают с принятием Исполнительного кодекса РФ. Между тем весьма вероятна тенденция перманентности реформирования, когда состояние реформы, предполагающее по своей сути временные изменения, становится постоянным. Реформирование проводится ради самого процесса реформирования, и через десяток лет уже мало кто помнит, какова изначально была цель реформы. Так, в 2003 г. был создан новый Совет при Президенте РФ по вопросам совершенствования правосудия, который, как сказано в Указе Президента РФ от 11 августа 2003 г. N 961, утвердившем Положение о его создании, будет готовить "предложения о приоритетных направлениях проводимой в стране судебной реформы". Становится ясно, что невозможно говорить не только о предполагаемом времени окончания процесса судебной реформы, длящейся второй десяток лет, но даже и о том, что определены направления этого реформирования.

Более года назад законодатель отказался от регулирования в ГПК РФ основной части исполнительных правоотношений, в которых не принимает участие суд, чем подтвердил формальное отграничение отрасли исполнительного права от права гражданского процессуального.

При разрешении судом указанных вопросов суд должен руководствоваться нормами исполнительного права, которое в настоящее время проходит период коренных преобразований.

Наличие в ГПК РФ главы 47 и раздела VII позволяет выдвинуть тезис о тенденции увеличения количественного состава видов гражданского судопроизводства за счет появления, в частности, новых видов - производства по делам об оспаривании решений третейских судов и производства по делам, возникающим из исполнительных правоотношений.

Верховный Суд РФ стоит на иной позиции. В п. 17 постановления его Пленума от 19 декабря 2003 г. N 23 говорится о том, что ГПК РФ устанавливает различный порядок рассмотрения дел по отдельным видам производств, среди которых названы только три: исковое, особое и производство по делам, возникающим из публичных правоотношений.

Можно было бы предположить, что ВС РФ относит дела по жалобе на действия судебного пристава-исполнителя к делам, возникающим из публично-правовых отношений, однако в п. 8 постановления Пленума ВС РФ от 20 января 2003 г. N 2 отмечено, что порядок производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, определяется в ГПК РФ подразделом III, главами 23-26.

Нормы же, регулирующие производство по делам, возникающим из исполнительных правоотношений, находятся в другом разделе ГПК РФ - VII.

Таким образом, окончательная демаркация процессуальных норм, регулирующих виды гражданского судопроизводства, еще впереди.

Вместе с тем появление в ГПК РФ производства по делам, возникшим из исполнительных правоотношений, предопределяет необходимость адаптации существующих и разработки новых правил доказывания по таким делам.

Предмет доказывания

В современном правоведении появилась тенденция: из факторов, влияющих на предмет доказывания, определяющее значение придается субъективным факторам, убеждениям судей.

Обозначенную тенденцию считаем негативной. Задача правоведов иная - разработать основу механизма правового регулирования таким образом, чтобы снизить до минимального уровня влияние субъективных факторов на действия судей, в том числе на действия по определению предмета доказывания.

Основные правила, связанные с определением предмета доказывания по делам, возникающим из исполнительных правоотношений, стали разрабатываться сравнительно недавно. К несомненному достоинству разработанных А.В. Закарлюкой и М.А. Плюхиной правил относится то, что они подразделены на две группы: правила предмета доказывания и правила использования необходимых доказательств.

Это деление уже на стадии подготовки к судебному разбирательству дел, возникающих из жалоб на действия судебных приставов-исполнителей, помогает уточнить обстоятельства дела и представить необходимые доказательства (ст.148 ГПК РФ).

Разработать перечень необходимых доказательств по всем делам в принципе нереально как нереально предугадать все возможные категории судебных дел.

Как правило, каждому устанавливаемому обстоятельству дела соответствует необходимое доказательство.

Так, с одной стороны, в предмет доказывания по любому делу, возникшему из жалобы на действия судебного пристава-исполнителя, входит факт возбуждения судебным приставом-исполнителем исполнительного производства, а с другой - необходимым доказательством всегда будет постановление судебного пристава-исполнителя о возбуждении исполнительного производства.

На этом, однако, общие правила доказывания по исследуемым делам заканчиваются, и происходит дифференциация обстоятельств и доказательств в зависимости от категории дела.

Исключение из правил

- Практически не принимаются во внимание правовые презумпции, исключающие в отдельных случаях применение общих правил доказывания.

Одна из наиболее известных презумпций - предположение о добросовестности и добропорядочности гражданина до тех пор, пока не установлено обратное.

Ее применение должно учитывать особенность метода регулирования исполнительных правоотношений - дозволения для взыскателя и обязывания для должника.

Принимая во внимание постулат о том, что должник уже в силу самого существования исполнительного производства является обязанным лицом, можно сделать вывод о действии презумпции добросовестности применительно к взыскателю и иным субъектам процесса, но не к должнику. Правоотношения с участием должника, напротив, характеризуются действием презумпции вины лица, нарушившего обязательство (п. 2 ст.401 ГК РФ).

Следует подчеркнуть, что эта презумпция влияет лишь на перераспределение обязанностей по доказыванию и не означает безусловного принятия позиции судебного пристава-исполнителя или взыскателя. Презумпция вины должника не препятствует праву обязанного лица доказать отсутствие той самой вины, и должники в полной мере этим правом пользуются.

Например, 16 января 2001 г. судебным приставом-исполнителем ПССП N 30 Западного округа г.Краснодара было вынесено постановление о наложении штрафа в размере 8350 рублей на должника ОАО "Кубаньэлектросвязь" за неисполнение требований исполнительного документа о перерасчете абонентской платы.

Требование о перерасчете в течение 3 дней было получено должником 20 декабря 2000 г. и выполнено 25 декабря 2000 г., то есть в установленный срок (23 и 25 декабря 2000 г. - выходные дни). Однако должник не сообщил в службу судебных приставов-исполнителей об исполнении, что и вызвало привлечение должника к штрафной ответственности.

На постановление о наложении штрафа должником 28 февраля 2001 г. была подана жалоба, и в порядке подготовки дела к судебному разбирательству представлены копия оборотной ведомости и платежное поручение, подтверждающие выполнение в полном объеме и в установленный срок требований исполнительного документа. Учитывая, что должник в данном случае смог опровергнуть презумпцию собственной вины, Ленинский районный суд г.Краснодара отменил постановление о наложении штрафа.

Если должником в исполнительном производстве является юридическое лицо, правила доказывания дополняются еще двумя презумпциями, вытекающими из ст.402 ГК РФ: с одной стороны, предположением об ответственности должника за действия его работников, а с другой - правилом о том, что действия работников должника по исполнению его обязательств считаются действиями самого должника.

- Презумпция вины должника в некоторой степени вступает в противоречие с другой презумпцией - о незаконности действий должностного лица, ущемляющих права и свободы граждан, до тех пор пока документально не доказана их законность (ч. 2 ст.6 Закона РФ от 27 апреля 1993 г. "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан" в редакции ФЗ от 14 марта 1995 г.).

В действительности противоречие двух указанных презумпций - антагонистично лишь на первый взгляд.

Если бы законодатель желал распространить данное правило о бремени доказывания на судопроизводство, возникающее из исполнительных правоотношений, то поместил бы его в ГПК РФ в III подраздел "Производство по делам, возникающим из публичных правоотношений".

Возможно, это обусловлено особым характером исполнительных правоотношений, которым суд дает оценку при рассмотрении возникшего из них гражданского дела. Этот особый характер определяется в первую очередь тем, что должник уже был признан таковым в предшествующем процессе, его вина и вытекающая из этого обязанность уже были установлены.

Для взыскателя же исследуемая презумпция проявляется в полной мере, при подаче им жалобы суд обязан руководствоваться предположением о незаконности действий судебного пристава-исполнителя, ущемляющих права и свободы взыскателя, до тех пор, пока документально не доказана законность исполнительных действий.

При изучении судебной практики Кубани обращает на себя внимание незначительность жалоб на действия судебного пристава-исполнителя со стороны взыскателя, практически все жалобы взыскателя происходят не от конкретных действий, а от бездействия органа исполнения. К сожалению, в удовлетворении таких жалоб суд чаще всего отказывает.

Л. обратилась в суд с жалобой на бездействие судебного пристава-исполнителя, указав, что на основании решения суда должница обязана снести гараж с земельного участка взыскательницы.

Решение суда судебным приставом-исполнителем не исполняется в связи с тем, что должница в Краснодаре не проживает, а мер по розыску никто не принимает. На предложение Л. исполнить решение своими силами и за свой счет судебный пристав-исполнитель не реагировал.

Суд отказал в удовлетворении жалобы Л., обосновав отказ тем, что в исполнительном листе от 24 апреля 2001 г. и резолютивной части решения суда обязанность убрать гараж возложена на должницу, которой в Краснодаре нет, а, следовательно, судебный пристав-исполнитель не может сам производить исполнение, в том числе за счет взыскательницы.

Мнение суда по жалобе представляется ошибочным, так как установленное первоначальным судом правоотношение не относится к числу неотъемлемых от личности должника, следовательно, для процесса претворения требований исполнительного документа в действительность не имеет значения личное совершение действий должницей. Пункт 3 ст.73 ФЗ "Об исполнительном производстве" предусматривает в подобных случаях организацию исполнения судебным приставом-исполнителем с последующим взысканием с должника трехкратного размера расходов по совершению исполнительных действий.

Единственное условие, установленное законодателем, для применения названной нормы - необязательность участия должника для исполнения исполнительного документа.

Действительно, взыскательнице не важно, кто уберет с ее участка гараж, ее право окажется защищенным тогда, когда препятствие (гараж) будет устранено.

Между тем приведенный пример свидетельствует о том, как последующий контроль суда свел к нулевой отметке эффект от первоначального решения суда об устранении препятствий к использованию взыскательницей собственного земельного участка.

Таким образом, правило производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, в силу которого доказывание в виде права присуще только заявителю, а для государственных органов доказывание является обязанностью, в производстве по делам, возникающим из исполнительных правоотношений, должно применяться в чистом виде в отношении производства по жалобам взыскателей, но не должников.

- Еще одна известная цивильному праву презумпция собственности гласит: "Тот, у кого вещь находится, предполагается имеющим право на владение ею, пока не доказано обратное". Применяя это правило при распределении обязанностей по доказыванию в деле, возникшем из исполнительных правоотношений, мы освобождаем стороны от доказывания факта принадлежности какой-либо вещи должнику, если эта вещь находится у самого должника, в принадлежащем должнику помещении или на его территории. Исключение составляет недвижимое имущество, а также имущество, права на которое подлежат обязательной государственной регистрации.

Презумпция фактического владения имеет особое значение не только в делах искового производства об освобождении имущества от ареста, но и в делах, связанных с последующим контролем суда за действиями судебного пристава-исполнителя при описи и аресте имущества должника.

Нормальное стремление должника оставить за собой как можно больше может реализовываться в том числе недобросовестными методами. Потому презумпция законности фактического владения, существующая на практике, достойна быть закрепленной, преобразовавшись в презумпцию собственности должника на неподлежащие государственной регистрации вещи, которые находятся в его владении.

Данные ниже основные презумпции в силу своей значимости и частоты применения достойны законодательного закрепления, но перечень презюмпируемых фактов следует оставить открытым для пополнения его как за счет перехода фактических презумпций в категорию юридических, так и за счет появления новых высоко вероятных причинно-следственных предположений.

В помощь законодателю

- Презумпция добросовестности взыскателя, означающая, что при обращении в суд взыскателя, а также при прекращении исполнительного производства по результатам действий взыскателя обязанность доказывания правомерности собственных действий (бездействия) лежит на судебном приставе-исполнителе в полном объеме, а взыскатель предполагается действующим в соответствии с законом, пока не доказано обратное.

- Презумпция вины должника, не исполнившего в установленный срок требования исполнительного документа или (и) требования судебного пристава-исполнителя, а также ненадлежащим образом исполнившего эти требования, в силу которой на должника возлагается обязанность обосновать допустимыми ст.55 ГПК РФ средствами доказывания объективные причины неисполнения.

- Презумпция ответственности должника за действия его работников, которая позволит судебным приставам-исполнителям возлагать ответственность на юридические лица и граждан-предпринимателей, работники которых препятствуют исполнительным действиям. Предполагаться в таких случаях будет распоряжение руководителя и его осведомленность о противоправных действиях собственных работников до тех пор, пока не доказано другое.

- Презумпция принадлежности должнику имущества, не требующего специальной регистрации прав, находящегося во владении должника и внутри помещений, которыми владеет должник. Названное предположение будет действительно как непосредственно в производстве по делам, прямо вытекающим из исполнительных правоотношений, так и в делах искового порядка, связанных с процессом исполнения, а именно - в исках об освобождении имущества от ареста (исключении из описи).

О. Исаенкова,

д.ю.н., профессор кафедры гражданского процесса

Саратовской государственной академии права

Т. Шакитько,

кандидат юридических наук, г. Краснодар

"эж-ЮРИСТ", N 21, май 2004 г.