Запрет, которого нет (А. Жанэ, "эж-ЮРИСТ", N 22, июнь 2004 г.)

Запрет, которого нет

Государственные органы не вправе выступать участниками хозяйственных обществ и вкладчиками в товариществах на вере, если иное не установлено законом (п. 4 ст. 66 ГК РФ). Данной норме корреспондируют положения п. 1 ст. 10 ФЗ от 26.12.95 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" и п. 2 ст. 7 ФЗ от 08.02.98 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", содержащие аналогичный запрет на участие государственных органов в акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью.

Исключение из этого правила составляют лишь случаи учреждения открытых акционерных обществ (предусмотренные ст. 13 ФЗ от 21.12.2001 N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества") путем преобразования унитарных предприятий в ОАО либо внесения государственного и муниципального имущества в качестве вклада в уставные капиталы ОАО, как при их учреждении, так и в порядке оплаты размещенных дополнительных акций при увеличении уставных капиталов ОАО (ст. 25 указанного ФЗ). При этом следует обратить внимание на то, что приведенный Закон свидетельствует о возможности учреждения в процессе приватизации только открытых акционерных обществ и не распространяет данное правило на закрытые АО, ООО, товарищества на вере.

Следует оговориться, что запрет, установленный ГК РФ, не распространяется на участие государственных органов в юридических лицах иных организационно-правовых форм, предусмотренных гражданским законодательством (полное товарищество, производственный кооператив, государственные унитарные предприятия, некоммерческие организации).

Законодательство не дает прямого ответа на вопрос: является ли подобного рода запрет абсолютным?

Некоторые юристы полагают, что при решении этого вопроса необходимо учитывать двойственность правовой природы государственных органов, связанную с их участием в гражданском обороте наряду с иными субъектами гражданских правоотношений, с одной стороны, и с осуществлением государственно-властных полномочий - с другой. В связи с этим, по их мнению, следует разграничивать участие государственного органа в отношениях гражданско-правового характера от своего имени и от имени соответствующего публично-правового образования (Российской Федерации или субъекта РФ).

- Статья 124 ГК РФ устанавливает положение о том, что Российская Федерация, субъект РФ выступают в гражданских правоотношениях на равных началах с иными участниками гражданских отношений. Другими словами, Российская Федерация (субъект РФ) вправе наряду с другими лицами выступать участником хозяйственных обществ и вкладчиком в товариществах на вере без каких-либо ограничений. При этом от имени РФ и субъектов РФ могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов. Анализ норм приведенных выше правовых актов свидетельствует о невозможности участия государственных органов в хозяйственных обществах и в товариществах на вере от своего имени и одновременно с этим о правомерности участия соответствующих государственных органов в хозяйственных обществах и в качестве вкладчика в товариществах на вере от лица Российской Федерации (субъекта РФ).

Данное понимание проблемы находит свое отражение и в судебной практике*(1).

- Вместе с тем представляется, что относительная определенность в данном вопросе нарушается достаточно абстрактным пониманием правового статуса государственного органа в законодательстве и в юридической науке, что, на наш взгляд, дает возможность неоднозначного толкования вышеуказанного запрета.

Необходимо отметить, что государственный орган вообще не определен подразделом 2 ГК РФ в качестве самостоятельного субъекта гражданских правоотношений.

Статья 125 ГК РФ свидетельствует о возможности его участия в гражданском обороте лишь от имени Российской Федерации (субъектов РФ). Таким образом, действия органов государственной власти в рамках их компетенции создают права и обязанности для РФ или ее субъектов.

Например, согласно ст. 16, 1069 ГК РФ убытки (вред), причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов или должностных лиц этих органов, в том числе издания акта, противоречащего закону или иному правовому акту, подлежит возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом РФ.

Подобный вывод свидетельствует об имплицитном законодательном запрете (в нарушение п. 1 ст. 124 ГК РФ) Российской Федерации и субъектам РФ выступать участниками хозяйственных обществ и вкладчиками в товариществах на вере.

Подобное отождествление вряд ли применимо к случаям самостоятельного участия государственных органов в договорных отношениях, направленных на удовлетворение их собственных нужд, чем обусловлена необходимость осмысления правового статуса государственного органа как самостоятельного участника гражданских правоотношений.

Несмотря на то что органам государственной власти не свойствен ряд обязательных признаков, присущих юридическим лицам (отсутствие государственной регистрации, учредительных документов, фирменного наименования с указанием на организационно-правовую форму), следует согласиться с позицией юристов, полагающих, что государственные органы по общему правилу представляют собой учреждения и как таковые наделяются правами юридического лица.

Подобный вывод вытекает из ст. 120 ГК РФ, согласно которой учреждением признается организация, созданная собственником для осуществления управленческих, социально-культурных или иных функций некоммерческого характера и финансируемая им полностью или частично.

Существенно, что действующее законодательство не содержит для учреждений запрета, аналогичного п. 4 ст. 66 ГК РФ, на участие в хозяйственных обществах и товариществах на вере. Отсюда можно сделать вывод о правомерности участия государственных органов в качестве учреждений от своего имени в хозяйственных обществах и в товариществах на вере. То есть запрет, установленный ст. 66 ГК РФ, по сути дела, нивелируется несовершенством гражданского законодательства.

На основании вышеизложенного, а также в целях исключения возможности преодоления законодательного запрета на участие государственных органов в хозяйственных обществах и в качестве вкладчика в товариществах на вере необходимо законодательно отграничить правосубъектность госоргана как самостоятельного участника гражданского оборота и компетенцию госорганов, направленную на реализацию Российской Федерацией (субъектами РФ) своих полномочий в рамках отношений гражданско-правового характера.

В связи с этим представляется вполне уместным внести в ГК РФ изменение, дополнив абз. 3 п. 4 ст. 66 ГК РФ после слов "не вправе выступать" словами "от своего имени".

А. Жанэ,

консультант Правового управления Администрации

Президента и Кабинета министров Республики Адыгея

"эж-ЮРИСТ", N 22, июнь 2004 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См., например, постановление Президиума ВС РФ от 26.02.2003 N 196 ПВ02, определение СК по гражданским делам ВС РФ от 11.02.2003 N 93-ГО3-4, п. 14 Информационного письма ВАС РФ от 21.02.2001 N 60, п. 26 постановления Пленума ВС РФ и ВАС РФ от 01.07.96 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ".