Правовые проблемы банкротства фиктивных организаций (О.А. Кузнецова, "Судебно-арбитражная практика Московского региона. Вопросы правоприменения", N 3, май-июнь 2004 г.)

Правовые проблемы банкротства фиктивных организаций

Конституция РФ провозглашает свободу предпринимательской деятельности. В соответствии с п. 2 ст. 2 ГК РФ предпринимательская деятельность - это самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое извлечение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, оказания услуг или выполнения работ лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке. Предприниматели являются главными субъектами рыночного хозяйства. Государство гарантирует соблюдение основных условий предпринимательской деятельности: равенство, свободу договора, неприкосновенность собственности, охрану прав ее субъектов. Чаще всего предпринимательская деятельность начинается с создания соответствующего юридического лица.

Однако предпринимательская деятельность может использоваться и как "прикрытие" для незаконной деятельности, организация может создаваться лишь для вида и без намерения заниматься законной предпринимательской деятельностью. Подобное фиктивное предпринимательство (лжепредпринимательство, создание фиктивной организации) преследуется уголовным законом. В УК РФ 1996 г. появилась принципиально новая глава 22, наказывающая за совершение преступлений в экономической сфере. К числу экономических преступлений отнесено и лжепредпринимательство (фиктивное предпринимательство). Несмотря на значительное его распространение в настоящее время, уголовные дела возбуждаются крайне редко, и лишь небольшая их часть доходит до судебного разбирательства. Этому способствуют и ряд уголовно-правовых проблем, и сложные вопросы гражданско-правового характера.

Лжепредпринимательство определяется как создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющее целью получение кредита, освобождение от налогов, получение иной имущественной выгоды или прикрытие запрещенной деятельности, причинившее крупный ущерб гражданам, организациям, государству*(1). Лжепредприниматели создают юридическое лицо не для законной предпринимательской деятельности, а с прямо противоположной целью - занятие противоправной деятельностью. Таким образом, фиктивное предпринимательство по форме соответствует закону, а по содержанию противоречит ему, поэтому оно может быть отнесено к числу фиктивных правоотношений. Подчеркнем, что "фиктивный" означает мнимый, небывалый, вымышленный, воображаемый*(2).

Само по себе создание мнимого юридического лица, хотя и является созданием фиктивного правоотношения, но не влечет непосредственно юридической ответственности. Необходимо установление цели учреждения такой организации. Уголовно значимыми являются следующие цели. Во-первых, лжепредприятия могут создаваться с целью получения кредита. Во-вторых, для уклонения от уплаты налогов. С этой целью, например, заключаются фиктивные договоры на выполнение работ или оказание услуг, в соответствии с ними перечисляется оплата, затем денежные средства снимаются со счета наличными, например, с формулировкой "на командировочные расходы"*(3). В-третьих, фиктивные предприятия могут создаваться с целью извлечения иной имущественной выгоды. Правоприменительная практика показывает, что под иной имущественной выгодой следует понимать получение каких-либо льгот, связанных с регистрацией юридического лица в качестве коммерческой организации, чаще всего определенной организационно-правовой формы или занимающейся определенным видом деятельности. Например, получение налоговых льгот, льготных кредитов, государственного заказа, землеотвода, льготных условий аренды помещений под офис и другие преимущества. В-четвертых, лжефирмы часто создаются для прикрытия запрещенной деятельности. Типичным примером этого фиктивного правоотношения является создание массажных салонов для занятия проституцией*(4). Кроме того, мнимые предприятия создаются для прикрытия наркобизнеса, торговли оружием, совершения террористических актов. В этом случае лжепредприниматели несут ответственность за совершение двух преступлений: за лжепредпринимательство и за преступление, им прикрываемое. Нередко лжепредпринимательство одновременно является организацией преступного сообщества, создаваемого для совершения тяжких и особо тяжких преступлений. В этих случаях участники такой организации будут нести уголовную ответственность и за организацию преступной группы, и за лжепредпринимательство*(5). Прикрытие незаконной деятельности может осуществляться и путем совершения притворных сделок*(6).

При наличии хотя бы одной из указанных целей деяние может быть квалифицировано как лжепредпринимательство.

Помимо указанных целей существенным признаком мнимого предпринимательства является причинение крупного ущерба гражданам, организациям или государству. Фиктивным предпринимательством будет также считаться создание лжепредприятия с целью хищения чужого имущества (при этом уголовная ответственность наступает за хищение)*(7), а также регистрация фирм-однодневок с целью вывоза в режиме экспорта товаров, чаще всего нефти и нефтепродуктов, без последующих поступлений валютной выручки в уполномоченные банки (в этом случае возникает уголовная ответственность за невозвращение из-за границы денежных средств в иностранной валюте)*(8).

Раскрытие и доведение до суда такого фиктивного правоотношения, как лжепредпринимательство, ставит вопрос о юридической судьбе созданного юридического лица и о заключенных ими сделках. С точки зрения гражданского права юридическое лицо, зарегистрированное в соответствии с законом, продолжает существовать, обладая при этом гражданской правоспособностью. Безусловно, такую организацию необходимо исключить из реестра юридических лиц, но для этого она должна быть ликвидирована. Причем стоимость имущества, принадлежащая юридическому лицу, будет явно недостаточной для удовлетворения требований кредиторов и в соответствии с требованием п. 4 ст. 61 ГК РФ оно подлежит ликвидации только вследствие несостоятельности (банкротства) в порядке, установленном Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)"*(9).

Этим Законом установлено, что дела о банкротстве подведомственны только арбитражному суду. Обратиться с заявлением о признании должника банкротом может как сам должник, что невозможно при ликвидации лжепредприятия, так и конкурсные кредиторы и уполномоченные органы (налоговые и таможенные органы). При этом конкурсные кредиторы и уполномоченные органы являются потерпевшими и одновременно гражданскими истцами по уголовному делу о лжепредпринимательстве. В качестве гражданских истцов они могут предъявить свои требования учредителям юридического лица, но в соответствии со ст. 56 ГК РФ только в субсидиарном порядке, т.е. сначала кредиторы свои требования должны предъявить юридическому лицу, пройти процедуру конкурсного производства, не получить удовлетворения своих требований в ходе этой процедуры. И только потом обратиться с гражданским иском к учредителям-обвиняемым в ходе уголовного процесса. Таким образом, потерпевшим необходимо обращаться в суд дважды: в арбитражный суд и в суд общей юрисдикции. Причем обращение в арбитражный суд и возбуждение дорогостоящей процедуры банкротства преследует исключительно формальную цель: получить подтверждение, что юридическое лицо не в состоянии удовлетворить требования кредиторов. Е. Курицина предлагает закрепить в уголовно-процессуальном законодательстве процедуру ликвидации лжепредприятия и наделить соответствующими полномочиями суд, рассматривающий уголовное дело*(10). Однако применение самой процедуры ликвидации к фиктивному, несуществующему лицу, на наш взгляд, практически и теоретически необоснованно. Лжепредприятия в подавляющем большинстве случаев создаются для совершения какой-либо одной или нескольких фиктивных сделок, какое-либо имущество у таких предприятий отсутствует, т.к. оно создается не для осуществления предпринимательской деятельности. Цель же ликвидации юридического лица, в том числе с помощью процедур банкротства, заключается в обнаружении и истребовании принадлежащего должнику имущества и распределении его между его кредиторами. Таким образом, процесс ликвидации лжепредприятий превращается в фикцию.

На наш взгляд, целесообразнее закрепить возможность аннулирования государственной регистрации фиктивного юридического лица на основании признания судом акта государственной регистрации недействительным. Удачный пример такого решения мы видим в семейном праве: фиктивный брак признается судом недействительным, и на основании этого решения суда аннулируется запись о государственной регистрации такого брака. До принятия закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", возможность признания государственной регистрации юридического лица недействительной предусматривалась в п. 13 Положения о порядке регистрации субъектов предпринимательской деятельности: любое заинтересованное лицо в течение 6 месяцев после даты регистрации юридического лица могло обратиться в суд с заявлением о признании недействительной государственной регистрации*(11). При этом согласно п. 2 ст. 61 ГК РФ если при создании юридического лица были допущены нарушения закона или иных правовых актов, то юридическое лицо подлежало ликвидации по решению учредителей или органов юридического лица, уполномоченного на это учредительными документами. Безусловно, нарушения закона при создании лжепредприятий носят неустранимый характер, но учредители, уже находясь под следствием или судом, принять решение о ликвидации организации не могут. Кроме того, в литературе отмечалось, что заинтересованные лица должны были предварительно обратиться в суд для установления неустранимости нарушений*(12).

В связи с принятием Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" в ст. 62 ГК РФ были внесены изменения, которые исключили возможность признания регистрации юридического лица недействительной*(13).

В настоящее время в случае установления неустранимых нарушений закона при создании юридического лица оно подлежит ликвидации по решению суда. Инициировать данный судебный процесс могут органы, осуществляющие государственную регистрацию юридических лиц. Однако подчеркнем, что применение процедуры ликвидации к фиктивной организации нецелесообразно. Сложность состоит еще и в том, что принятие решения о ликвидации лжепредприятия возможно только после установления фиктивности его создания в рамках уголовного процесса. До вынесения обвинительного приговора суда по делу о лжепредпринимательстве фиктивная организация обладает правоспособностью в полном объеме, ее учредительные документы действительны. Думается, что в этом случае следует с момента возбуждения уголовного дела приостановить деятельность юридического лица с внесением соответствующей записи в государственный реестр юридических лиц, однако такой возможности действующее законодательство не предусматривает. Целесообразно было бы также наделить суд, рассматривающий уголовное дело, полномочиями признания регистрации фиктивного юридического лица недействительной и обязать направить копию такого решения в орган, осуществляющий регистрацию юридических лиц, который, в свою очередь, должен аннулировать государственную регистрацию такого юридического лица.

Причем, в отличие от процесса ликвидации, процедура признания акта государственной регистрации юридического лица приводит к тому, что лжепредприятие считается недействительным с момента его создания. С юридической точки зрения такая организация как бы не существовала, что в полной мере соответствует истине: она, действительно, не существовала. Это обстоятельство позволяет решить вопрос о судьбе сделок, заключенных фиктивным юридическим лицом.

В отношении сделок, заключенных юридическим лицом, регистрация которого признана недействительной, позиция арбитражных судов была такая: само по себе признание государственной регистрации организации недействительной не является основанием для того, чтобы считать ничтожными сделки юридического лица, им совершенные*(14). Таким образом, суды должны были рассматривать в каждом отдельном случае основания для недействительности сделок таких организаций. Однако очевидно, что сделки лжепредприятий являются фиктивными, совершаются лишь для вида, без намерения повлечь соответствующие такой сделке правовые последствия. Например, Р. зарегистрировал товарищество с ограниченной ответственностью, открыл расчетный счет в банке и получил кредиты на общую сумму 80 млн. рублей для закупки сахара и товаров народного потребления сроком на три месяца. Кредит не был возвращен, а финансовая проверка показала, что после поступления денежных средств на расчетный счет товарищества они обналичивались небольшими суммами и расходовались не по целевому назначению, а на личные нужды Р. Товарищество никакую деятельность не осуществляло*(15). Такой заключенный договор кредита является недействительным по причине его мнимости. Поэтому полагаем, что установление фиктивности создания юридического лица должно служить основанием для применения последствий мнимых сделок в соответствии со ст. 170 ГК РФ, поскольку фиктивное предприятие может заключать только фиктивные сделки.

Но в соответствии с действующим законодательством иски о применении последствий мнимой сделки должны предъявляться самому юридическому лицу, а не учредителям - физическим лицам. Следовательно, предъявление таких исков в рамках уголовного процесса по лжепредпринимательству не допускается. Потерпевшие граждане и организации должны сначала обратиться в арбитражный суд или в суд общей юрисдикции, а затем с удовлетворенными судом требованиями - к учредителям-обвиняемым в порядке процедуры банкротства. Столь длинный путь к возврату преступно изъятых денежных средств и других ценностей представляется неэффективным и совершенно излишним. Кроме того, исковое заявление необходимо предъявить к заведомо мнимой организации, которая по указанным выше причинам еще не исключена из государственного реестра юридических лиц. Считаем поэтому, что необходим нормативно-правовой механизм перевода требований к юридическому лицу на его учредителей при лжепредпринимательстве. В этом случае иски о применении последствий мнимой сделки будут направлены непосредственно на виновников ее ничтожности и могут быть предъявлены в рамках уголовного процесса. Для этого необходимо предоставить суду, рассматривающему уголовное дело, возможность применять последствия недействительности мнимых сделок лжепредприятий.

Итак, создание лжеорганизации относится к числу фиктивных правовых явлений. В соответствии с действующим законодательством при обнаружении факта создания фиктивной организации возникает необходимость применять процедуры банкротства, что, на наш взгляд, нецелесообразно, а нередко и объективно невозможно. Следует заменить банкротство мнимой организации установлением процедуры признания ее регистрации недействительной и аннулирования акта такой регистрации.

О.А. Кузнецова,

кандидат юрид. наук,

доцент кафедры гражданского права и процесса

Пермского государственного университета

"Судебно-арбитражная практика Московского региона. Вопросы правоприменения", N 3, май-июнь 2004 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Уголовный кодекс Российской Федерации (статья 173) // Собрание законодательства РФ от 17 июня 1996 г. N 25 ст.2954.

*(2) Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1982. Т.4. С.534.

*(3) Волобуев А. Фиктивное предпринимательство как способ сокрытия тяжких экономических преступлений // Российская юстиция. 2001. N 6. С.54.

*(4) См., напр.: Теневая сторона незаконного предпринимательства // Бизнес-адвокат. 1998. N 21.

*(5) Мордовец А. Проблемы применения ст. 210 УК РФ // Законность. 2001. N 7. С.52.

*(6) Ветров Н.И. Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов. М.: Закон и право, 2000. С.178.

*(7) Волобуев А. Указ. соч. С.54-55.

*(8) Дмитрович В. Государственная регистрация участников ВЭД // Законность. 2001. N 4. С.45.

*(9) О несостоятельности (банкротстве): Федеральный закон от 26 октября 2002 N 127-ФЗ // Российская газета. 02.11.2002.

*(10) Курицина Е. Указ. соч. С.43.

*(11) Указ Президента РФ от 8 июля 1994 г. N 1482 // Российская газета. 1994. 13 июля (утратил силу).

*(12) Дуканов С. Аннулирование государственной регистрации как основание для ликвидации юридического лица // Хозяйство и право. 2002. N 7. С.126.

*(13) О приведении законодательных актов в соответствие с законом "О государственной регистрации юридических лиц": Федеральный закон от 21 марта 2002 г. N 31 // Российская газета. 2002. 26 марта.

*(14) О сделках юридического лица, регистрация которого признана недействительной: Информационное письмо Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 9 июня 2000 г. N 54 // Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 2000. N 7.

*(15) Кравец Ю.П. Ответственность за преступления в сфере предпринимательства по действующему законодательству // Государство и право. 1999. N 4. С.94.