Решение Свердловского областного суда от 1 июня 2020 г. N 3а-237/2020 "Об отказе в удовлетворении заявления о признании частично недействующим Указа Губернатора Свердловской области от 18.03.2020 N 100-УГ"

Именем Российской Федерации

город Екатеринбург 01 июня 2020 года

Свердловский областной суд в составе:

председательствующего судьи Старкова М.В.,

при секретаре Евдокимовой А.Ф.,

с участием административных истцов Мамаева Антона Юрьевича, Семенихина Павла Николаевича, а также лиц, которым поручено ведение соответствующего административного дела в интересах группы лиц по коллективному административному исковому заявлению - Волкова Ивана Павловича и Мангилевой Веры Борисовны,

представителя административного ответчика - Кострицкого Сергея Ивановича,

прокурора Куриловича Игоря Александровича,

рассмотрев в открытом судебном заседании

объединённое административное дело N 3а-237/2020

по административному исковому заявлению Мамаева Антона Юрьевича,

по административному исковому заявлению Семенихина Павла Николаевича,

по коллективному административному исковому заявлению Абакумова Виталия Юрьевича, Антонова Алексея Геннадьевича, Беляевой Дарьи Александровны, Волкова Ивана Павловича, Иванова Олега Валентиновича, Корольковой Светланы Александровны, Мангилевой Веры Борисовны, Орыщенко Фёдора Фёдоровича, Плетнёва Александра Алексеевича, Сафроновой Светланы Евгеньевны, Фирсова Вячеслава Леонидовича, Хаертдинова Дениса Дамировича, Шмырина Николая Николаевича, Шумихина Дениса Андреевича, Журавлёва Антона Александровича, Журавлёвой Надежды Вячеславовны, Еловиковой Яны Владимировны, Бузуновой Светланы Анатольевны, Краевой Светланы Анатольевны, Яшкиной Натальи Михайловны о признании нормативного правового акта недействующим в части,

установил:

18 марта 2020 года Губернатором Свердловской области издан Указ N 100-УГ "О введении на территории Свердловской области режима повышенной готовности и принятии дополнительных мер по защите населения от новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV)" (далее - Указ).

Высшим должностным лицом субъекта Российской Федерации на территории Свердловской области введён режим повышенной готовности для органов управления и сил Свердловской областной подсистемы единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, а также принят ряд дополнительных мер, направленных на защиту населения.

В этот нормативный правовой акт неоднократно вносились различные изменения и дополнения, в том числе, путём изложения текста Указа в новой редакции (указ Губернатора от 10 апреля 2020 года N 175-УГ).

Все указы, принимавшиеся Губернатором Свердловской области, размещены в установленном порядке и общедоступны на официальном интернет портале правовой информации Свердловской области www.pravo.gov66.ru.

Начиная с 30 марта 2020 года, в Указе содержится нормативное положение о том, что "жителям Свердловской области не покидать места проживания (пребывания)". В период с 30 марта 2020 года до 13 апреля 2020 года эта норма содержалась в пункте 3-3 Указа, а после изложения Указа в новой редакции, то есть, начав действие с 13 апреля 2020 года и по настоящее время, это же правило установлено в пункте 8 Указа.

05 апреля 2020 года Мамаев Антон Юрьевич направил в Свердловский областной суд административное исковое заявление о признании недействующим названного нормативного правового акта в части.

22 апреля 2020 года в Свердловский областной суд обратился Семенихин Павел Николаевич с административным исковым заявлением о признании недействующим в части этого же нормативного правового акта.

15 мая 2020 год в Свердловский областной суд направлено коллективное административное исковое заявление с требованием признать недействующим отдельные положения обозначенного нормативного правового акта.

27 мая 2020 года, учитывая мнение лиц, участвующих в рассмотрении перечисленных административных дел, административные дела об оспаривании одного и того же нормативного правового акта объединены судом в одно производство для совместного рассмотрения и разрешения.

Уточнив и согласовав свои требования, административные истцы и лица, которым поручено ведение административного дела в интересах группы лиц по коллективному административному исковому заявлению, просят признать недействующим с момента его принятия нормативное положение Указа - "жителям Свердловской области не покидать места проживания (пребывания)". По мнению административных истцов и лиц, которым поручено ведение административного дела в интересах группы лиц по коллективному административному исковому заявлению, оспариваемое положение ограничивает право граждан на свободу передвижения; принято высшим должностным лицом субъекта Российской Федерации с превышением полномочий и с нарушением порядка введения в действие.

В судебном заседании административные истцы и лица, которым поручено ведение административного дела в интересах группы лиц по коллективному административному исковому заявлению, заявленные требования поддержали. Настаивая на удовлетворении своих требований, помимо доводов и обстоятельств, которые приведены в административных исковых заявлениях, утверждали, что в складывавшейся ситуации, с целью легитимного создания спорной нормы, следовало не вводить режим повышенной готовности, а требовалось указом Президента Российской Федерации вводить чрезвычайное положение, допускающее возможность ограничивать право на свободу передвижения. Губернатор Свердловской области, как высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации, не имел полномочий в своём Указе устанавливать оспариваемое правило о том, что "жителям Свердловской области не покидать места проживания (пребывания)".

Губернатор Свердловской области, возражая против суждений, изложенных в административных исковых заявлениях, считая их ошибочными, заявленные требования не признал. В судебном заседании представитель Губернатора Свердловской области также просил суд оставить без удовлетворения заявленные требования по доводам и основаниям, которые изложены в представлявшихся письменных возражениях.

Заслушав лиц, участвующих в судебном заседании, а также заключение прокурора Куриловича И.А., полагавшего, что рассматриваемые и разрешаемые требования не подлежат удовлетворению, исследовав и оценив собранные по делу доказательства, суд приходит к следующему.

Производство по административным делам об оспаривании нормативных правовых актов осуществляется на основании главы 21 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации. Последствием признания судом нормативного правового акта недействующим является его исключение из системы правового регулирования полностью или в части. При рассмотрении административного дела об оспаривании нормативного правового акта суд проверяет законность положений нормативного правового акта, которые оспариваются. При рассмотрении и разрешении дела суд не связан основаниями и доводами, содержащимися в административном исковом заявлении, и выясняет обстоятельства, имеющие значение для дела, в полном объёме. Исходя из предписаний части 8 статьи 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, и применительно к рассматриваемому административному делу, суд должен выяснить:

1) нарушены ли права, свободы и законные интересы административного истца;

2) соблюдены ли требования нормативных правовых актов, устанавливающих:

а) полномочия органа на принятие нормативного правового акта;

б) форма и вид, в которых орган вправе принимать нормативные правовые акты;

в) процедура принятия оспариваемого нормативного правового акта;

г) правила введения нормативного правового акта в действие, в том числе порядок опубликования и вступления в силу;

3) соответствие оспариваемого нормативного правового акта нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 25 декабря 2018 года N 50 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов и актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами" даёт разъяснения при производстве по делам об оспаривании нормативных правовых актов (далее - Постановление N 50). Проверяя нормативный правовой акт на предмет его соответствия федеральному закону или иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, следует учитывать, что такая проверка в порядке абстрактного нормоконтроля осуществляется судом относительно норм и правил, которые действуют на момент рассмотрения дела судом. Что же касается вопроса о допустимых моментах и возможных вариантах признания нормативного правового акта недействующим, то соответствующие разъяснения приведены в пункте 38 Постановления N 50.

В статьях 71 и 72 Конституции Российской Федерации закреплено, что регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина находится в ведении Российской Федерации, а осуществление мер по борьбе с эпидемиями, ликвидация их последствий, находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

В соответствии с подпунктом 5 пункта 2 статьи 26.3 Федерального закона от 06 октября 1999 года N 184-ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" к полномочиям органов государственной власти субъекта Российской Федерации по предметам совместного ведения, осуществляемым данными органами самостоятельно за счёт средств бюджета субъекта Российской Федерации (за исключением субвенций из федерального бюджета), относится решение вопросов предупреждения чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера, стихийных бедствий, эпидемий и ликвидации их последствий, реализации мероприятий, направленных на спасение жизни и сохранение здоровья людей при чрезвычайных ситуациях.

Новая коронавирусная инфекция (COVID-19) является острым респираторным заболеванием, вызванным новым коронавирусом (SARS-CoV-2).

30 января 2020 года Всемирная организация здравоохранения присвоила эпидемиологической ситуации, вызванной вспышкой новой коронавирусной инфекции (COVID-2019), уровень международной опасности; объявлена чрезвычайная ситуация международного значения; 11 марта 2020 года Всемирная организация здравоохранения, оценив ситуацию с распространением коронавируса COVID-19, объявила пандемию (распространение нового заболевания в мировых масштабах).

Постановлением Правительства Российской Федерации от 01 декабря 2004 года N 715 утверждён перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих; начиная с 11 февраля 2020 года, в этот перечень заболеваний включена коронавирусная инфекция (2019-nCoV).

На обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения направлен Федеральный закон от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения".

В силу подпункта 6 пункта 1 статьи 51 названного Федерального закона при угрозе возникновения и распространения инфекционных заболеваний, представляющих опасность для окружающих, главные государственные санитарные врачи и их заместители наделены полномочием выносить постановления. В том числе, может быть вынесено постановление об изоляции больных инфекционными заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, и лиц с подозрением на такие заболевания.

Так постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 02 марта 2020 года N 5 и от 18 марта 2020 года N 7 предписывали высшим должностным лицам субъектов Российской Федерации с учётом складывающейся эпидемиологической ситуации в регионе и прогноза её развития своевременно вводить ограничительные мероприятия; принимать меры по введению режима повышенной готовности.

Специальным нормативным правовым актом, определяющим общие для Российской Федерации организационно-правовые нормы в области защиты от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, является Федеральный закон от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" (далее - Федеральный закон N 68-ФЗ). Действие приведённого закона распространяется на отношения, возникающие в процессе деятельности органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, а также предприятий, учреждений и организаций независимо от их организационно-правовой формы и населения в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций (преамбула).

Под чрезвычайными ситуациями природного и техногенного характера Федеральным законом N 68-ФЗ понимается сложившаяся обстановка, которая может повлечь или повлекла за собой человеческие жертвы, ущерб здоровью людей или окружающей среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности людей. Начиная с 01 апреля 2020 года распространение заболевания, представляющего опасность для окружающих, включено законодателем в число обстоятельств, которые влекут возможность возникновения чрезвычайной ситуации.

Президент Российской Федерации принимает решения в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций (пункт "а" статьи 8 Федерального закона N 68-ФЗ). Указ Президента Российской Федерации от 02 апреля 2020 года N 239 предписывал высшим должностным лицам субъектов Российской Федерации установить особый порядок передвижения лиц на соответствующей территории (подпункт "в" пункта 2).

Правительство Российской Федерации устанавливает обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации (подпункт "а.2" пункта "а" статьи 10 Федерального закона N 68-ФЗ в редакции от 01 апреля 2020 года). Такие правила утверждены постановлением Правительства Российской Федерации от 02 апреля 2020 года N 417 (далее - Правила).

Правила предусматривают, в том числе, что при введении режима повышенной готовности на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, граждане обязаны выполнять законные требования должностных лиц, осуществляющих мероприятия по предупреждению чрезвычайных ситуаций; при угрозе возникновения чрезвычайной ситуации гражданам запрещается осуществлять действия, создающие угрозу собственной безопасности, жизни и здоровью, а также осуществлять действия, создающие угрозу безопасности, жизни и здоровью, санитарно-эпидемиологическому благополучию иных лиц, находящихся на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации (подпункт "б" пункта 3, подпункты "в", "г" пункта 4 Правил).

Органы государственной власти субъектов Российской Федерации уполномочены вводить режим повышенной готовности или чрезвычайной ситуации для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций (пункт "м" части 1 статьи 11 Федерального закона N 68-ФЗ). Эти же органы наделены правом принимать в соответствии с федеральными законами законы и иные нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера и обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, а также с учётом особенностей чрезвычайной ситуации на территории субъекта Российской Федерации или угрозы её возникновения во исполнение правил поведения, установленных в соответствии с подпунктом "а.2" пункта "а" статьи 10 названного федерального закона, могут предусматривать дополнительные обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации (подпункт "б" пункта 6 статьи 4.1, пункты "а", "у", "ф" части 1 статьи 11 Федерального закона N 68-ФЗ (в редакции от 01 апреля 2020 года).

Тем самым, федеральный законодатель установил право регионального органа государственной власти субъекта Российской Федерации самостоятельно (то есть, с учётом складывающейся ситуации) предусматривать действующие на территории субъекта Российской Федерации дополнительные и обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности.

В развитие приведённых выше положений законодательства Российской Федерации во всех субъектах Российской Федерации приняты и действуют региональные нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Непосредственно для Свердловской области, как субъекта Российской Федерации, таким нормативным правовым актом является Указ, о признании которого недействующим в части заявлены рассматриваемые требования по данному административному делу.

Свердловская область находится в составе Российской Федерации (статья 65 Конституции Российской Федерации).

30 ноября 2010 года Областной Думой Законодательного Собрания Свердловской области принят, 16 декабря 2010 года Палатой Представителей Законодательного Собрания Свердловской области одобрен и 23 декабря 2010 года Губернатором Свердловской области подписан "Устав Свердловской области" (далее - Устав). Губернатор Свердловской области является высшим должностным лицом Свердловской области (статья 42 Устава); на основании и во исполнение Конституции Российской Федерации, федеральных законов, нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, постановлений Правительства Российской Федерации, Устава Свердловской области и законов Свердловской области Губернатор Свердловской области издаёт указы и распоряжения (статья 44 Устава). Нормативные правовые акты Свердловской области, принимаемые Губернатором Свердловской области, являются составной частью законодательства Свердловской области (статья 58 Устава). В силу статьи 61 Устава нормативные правовые акты, составляющие законодательство Свердловской области, должны быть официально опубликованы для всеобщего сведения.

Помимо федерального законодательства, в пределах Свердловской области отношения в сфере защиты населения и территории от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера регулирует Закон Свердловской области от 27 декабря 2004 года N 221-ОЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера в Свердловской области" (далее - Областной закон). Статья 6 Областного закона определяет компетенцию Губернатора Свердловской области и предусматривает, что Губернатор Свердловской области вводит режим повышенной готовности для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций. При введении режима повышенной готовности Губернатор Свердловской области может принимать дополнительные меры по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, предусмотренные федеральным законом (подпункты 3-1 и 3-3 статьи 6).

Порядок опубликования и вступления в силу, нормативных правовых актов Свердловской области определяет Закон Свердловской области от 10 марта 1999 года N 4-ОЗ "О правовых актах в Свердловской области" (статья 1). Нормативные правовые акты, принимаемые Губернатором Свердловской области, издаются исключительно в форме указов Губернатора Свердловской области (статья 14), и подлежат обязательному размещению (опубликованию) на "Официальном интернет-портале правовой информации Свердловской области" (статья 90). Как установлено в статье 91 этого же закона указы Губернатора Свердловской области нормативного характера по вопросам защиты прав и свобод человека и гражданина вступают в силу не ранее чем через десять дней после их официального опубликования. Иные указы Губернатора Свердловской области нормативного характера вступают в силу одновременно на всей территории Свердловской области по истечении семи дней после их официального опубликования, если в них не установлены иные сроки вступления в силу.

Проанализировав вышеизложенное федеральное и региональное законодательство, суд, относительно предписаний пункта 2 части 8 статьи 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (за исключением вопроса о порядке вступления в силу), приходит к выводам:

- Губернатор Свердловской области, как высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации, уполномочен на принятие нормативного правового акта, которым на территории Свердловской области вводится режим повышенной готовности и принимаются дополнительные меры по защите населения от новой коронавирусной инфекции (COVID-19);

- Губернатор Свердловской области, как высшее должностное лицо, издаёт указы; следовательно, требования нормативных правовых актов, устанавливающих форму и вид, в которых губернатор Свердловской области вправе принимать нормативные правовые акты, соблюдены;

- какая-либо специально разработанная процедура принятия (издания) для указов Губернатора Свердловской области отсутствует; предписаний федерального законодателя о том, что такая процедура должна быть, также не имеется. Поэтому никакие требования о соблюдении процедуры при принятии оспариваемого Указа не нарушены;

- требования, устанавливающие правила, порядок опубликования соблюдены. Все тексты указов, изданных высшим должностным лицом, опубликованы, размещены и общедоступны для ознакомления на официальном интернет портале правовой информации Свердловской области www.pravo.gov66.ru.

Утверждать иное (противоположное) на момент принятия судебного акта не представляется возможным. Принятый Указ, о признании которого недействующим в части разрешается данное административное дело, по состоянию на 01 июня 2020 года, не может быть признан недействующим по основаниям, которые перечислены в пункте 2 части 8 статьи 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Что же касается выяснения вопроса о соответствии или не соответствии оспариваемого нормативного положения Указа о том, что "жителям Свердловской области не покидать места проживания (пребывания)", нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, то суд приходит к следующему.

Как видно из материалов рассматриваемого административного дела, предписание главного государственного санитарного врача Свердловской области от 30 марта 2020 года, адресованное высшему должностному лицу, предписывало утвердить перечень мероприятий, в том числе, обязать граждан не покидать место проживания (пребывания).

В этот же день, 30 марта 2020 года, Губернатор Свердловской области издаёт и тут же публикует в установленном порядке указ N 151-УГ, которым вносит различные изменения, а также дополнения в Указ.

Так, со дня опубликования (то есть, с 30 марта 2020 года) в Указ вводится пункт 3-3, который устанавливает правило о том, что "жителям Свердловской области не покидать места проживания (пребывания)".

В дальнейшем, 10 апреля 2020 года Губернатором Свердловской области издаётся указ N 175-УГ, вступающий в силу, как это предусмотрено в пункте 2, начиная с 13 апреля 2020 года. Пунктом 1 этого указа N 175-УГ текст Указа полностью изложен в новой редакции. При этом, полностью тождественное по содержанию и оспариваемое нормативное положение о том, что "жителям Свердловской области не покидать места проживания (пребывания)" содержится, начиная с 13 апреля 2020 года в пункте 8 Указа. Эта норма не отменялась и сохраняет своё действие на момент рассмотрения и разрешения административного дела в суде.

Конституция Российской Федерации предоставила каждому, кто законно находится на территории Российской Федерации, право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства (статья 27). В то же время, частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации допускается возможность ограничения федеральным законом прав человека и гражданина как средство защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Каждый гражданин Российской Федерации имеет право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации. Ограничение права граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации допускается только на основании закона (статья 1 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации).

То есть, ограничить право гражданина Российской Федерации на свободу передвижения можно и допустимо только на основании закона; но не обязательно только лишь путём издания такого закона.

В развитие этого нормативного предписания, для минимизации случаев злоупотреблений, а также с целью установить возможные ситуации, допускающие возможность ограничивать право на свободу передвижения, статья 8 этого же закона определяет основания для таких ограничений.

При этом предусмотрено, что право граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации может быть ограничено в соответствии с законами Российской Федерации. Такое право, по замыслу и воле федерального законодателя, может быть ограничено на отдельных территориях и в населённых пунктах, где в случае опасности распространения инфекционных и массовых неинфекционных заболеваний и отравлений людей введены особые условия и режимы проживания населения и хозяйственной деятельности.

Из анализа изложенного вытекает вывод, что само по себе право граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации, в любом случае не является абсолютным и безусловным, следовательно, такое право не носит императивного характера. Устанавливая в поименованной выше статье 8 Закона основания для таких ограничений, законодатель, использует несколько иную юридическую технику, отличающуюся от терминологии в статье 1 этого же закона ("ограничение права допускается только на основании закона" - в статье 1; "право может быть ограничено в соответствии с законами" - в статье 8).

По мнению суда, при толковании положений анализируемых статей 1 и 8 невозможно согласиться с ошибочным пониманием стороны административных истцов о том, что такое ограничение права допустимо осуществить именно путём принятия правового акта в виде Закона, Федерального закона, Федерального Конституционного Закона. Сам по себе способ изложения законодателем в статье 8 правила о том, что право на свободу передвижения может быть ограничено именно "в соответствии с законами" означает, вопреки неправильному мнению со стороны административных истцов, что такое ограничение "в соответствии с законами" допускается и в виде издания (принятия) иных нормативных правовых актов.

Поэтому предлагаемое понимание, толкование и применение этих нормативных положений со стороны административных истцов является ошибочным. Суд с такой позицией не может согласиться; предусмотренная федеральным законодателем возможность ограничения права на свободу передвижения "в соответствии с законом" никоим образом не означает, что такое ограничение должно вводиться исключительно законом.

В свою очередь, если же право на свободу передвижения ограничивается "в соответствии с законом", то таким законом, регулирующим отношения, возникающие в процессе деятельности по защите населения от распространения заболевания, представляющего опасность для окружающих, в данном случае является Федеральный закон N 68-ФЗ. Именно на его основании и в связи с его сферой регулирования, Губернатор Свердловской области (высшее должностное лицо Свердловской области), будучи уполномоченным на принятие подобных решений, ввёл режим повышенной готовности и установил одну из дополнительных мер, направленных на защиту населения, о том, что "жителям Свердловской области не покидать места проживания (пребывания)".

Поэтому, рассматривая оспариваемое положение не как правовое регулирование в сфере прав и свобод человека и гражданина, а именно как дополнительную меру по защите населения от новой коронавирусной инфекции, суд приходит к выводу, что такое нормативное положение в Указе соответствует нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу. Правило в Указе о том, что "жителям Свердловской области не покидать места проживания (пребывания)", затрагивая право на свободу передвижения, введено на территории Свердловской области в соответствии и во исполнение положений Федерального закона N 68-ФЗ; о его не соответствии нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, утверждать невозможно.

В связи с этими же изложенными причинами и обстоятельствами суд не усматривает нарушений прав, свобод и законных интересов в отношении административных истцов, поскольку в соответствии с законом право на свободу передвижения не является безусловным и абсолютным; такое право может быть ограничено. Никакого нарушенного права, защита и восстановление которого была бы возможна в порядке главы 21 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации в результате рассмотрения и разрешения данного административного дела, не установлено.

Суд пришёл к выводу, что рассматриваемый Указ, также как и его оспариваемое нормативное положение, несмотря на то, что оно касается права на свободу передвижения, принимались не по вопросам защиты прав и свобод человека и гражданина, а по вопросам в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций. При таком понимании предмета регулирования спорной нормы утверждение о том, что проверяемое нормативное положение не соответствует предписанию большей юридической силы о том, что акты нормативного характера по вопросам защиты прав и свобод человека и гражданина вступают в силу не ранее чем через десять дней после их официального опубликования, является ошибочным и неправильным. Спорная норма, по мнению суда, могла вступить в силу с момента её опубликования.

Оценивая Указ как нормативный правовой акт, регулирующий комплекс различных вопросов (дополнительных мер по защите населения), нельзя не отметить, что статья 3 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации определяет, что одной из задач административного судопроизводства является защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций в сфере административных и иных публичных правоотношений.

Одним из принципов административного судопроизводства является принцип законности и справедливости при рассмотрении и разрешении административных дел. Это обеспечивается не только соблюдением положений, предусмотренных законодательством об административном судопроизводстве, точным и соответствующим обстоятельствам административного дела правильным толкованием и применением законов и иных нормативных правовых актов, в том числе регулирующих отношения, связанные с осуществлением государственных и иных публичных полномочий, но и получением гражданами и организациями судебной защиты путём восстановления их нарушенных прав и свобод (пункт 3 статьи 6 и статья 9 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

При этом, суду в административном судопроизводстве отведена активная роль, что подразумевает недопустимость формального рассмотрения дел. То есть, суд, сохраняя независимость и беспристрастность, не должен ограничиваться только установлением необходимых фактов, обстоятельств и применением к ним соответствующих норм законодательства. Безусловным приоритетом административного судопроизводства является реальное и действительное получение гражданами и организациями судебной защиты именно путём восстановления их нарушенных прав и свобод. В то же время при этом необходимо учитывать и сопоставлять соотношение частных и публичных последствий, которые наступают при рассмотрении дел по правилам главы 21 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации не только для административных истцов, но и для неопределённого круга лиц, в том числе, и для интересов всего общества в целом.

Например, в том случае, если для восстановления реально нарушенных прав суду неизбежно и необходимо признавать нормативный правовой акт недействующим, то в такой ситуации, конечно же, следует удовлетворять такие требования. С другой стороны, если же административное судопроизводство проводится не с целью восстановления реально нарушенных прав (как в данном случае; потому что нарушенных прав судом не установлено), а публичные интересы и возможные негативные последствия в результате признания нормативного правового акта недействующим при этом явно имеют наиболее приоритетное значение, в сравнении с ненарушенными правами административных истцов, то решение суда о признании Указа недействующим в части, будет означать нарушение вышеназванных основополагающих принципов административного судопроизводства. Такое решение суда на текущий момент его принятия, не восстанавливая при этом никаких и ничьих прав, но нарушая баланс частных интересов административных истцов и публичных общественных интересов не в пользу общества, будет неправильным и несправедливым в отношении именно общественных интересов, соблюдение которых также должно обеспечивать административное судопроизводство. Отказывая в удовлетворении заявленных требований суд, принимая во внимание вышеизложенные принципы и задачи административного судопроизводства, исходит из того, что возможные негативные последствия, наступление которых в результате удовлетворения административного иска невозможно исключить, могут отрицательно повлиять на существующие, особо значимые общественные цели и задачи. Не вызывает никаких сомнений, что принятие Указа, в том числе и в оспариваемой части, связано исключительно только в связи с тем, с тем, что в настоящее время население Свердловской области необходимо максимально возможно защитить и обезопасить от новой коронавирусной инфекции. При такой ситуации в рассматриваемом деле, очевидный приоритет обозначенной публичной цели обуславливает и, по мнению суда, допускает возможность установить правило о том, что "жителям Свердловской области не покидать места проживания (пребывания)" Поэтому требования административных истцов следует оставить без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 175-180, 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, суд

решил:

административное исковое заявление Мамаева Антона Юрьевича, административное исковое заявление Семенихина Павла Николаевича, коллективное административное исковое заявление Абакумова Виталия Юрьевича, Антонова Алексея Геннадьевича, Беляевой Дарьи Александровны, Волкова Ивана Павловича, Иванова Олега Валентиновича, Корольковой Светланы Александровны, Мангилевой Веры Борисовны, Орыщенко Фёдора Фёдоровича, Плетнёва Александра Алексеевича, Сафроновой Светланы Евгеньевны, Фирсова Вячеслава Леонидовича, Хаертдинова Дениса Дамировича, Шмырина Николая Николаевича, Шумихина Дениса Андреевича, Журавлёва Антона Александровича, Журавлёвой Надежды Вячеславовны, Еловиковой Яны Владимировны, Бузуновой Светланы Анатольевны, Краевой Светланы Анатольевны, Яшкиной Натальи Михайловны о признании недействующими отдельных положений Указа Губернатора Свердловской области от 18 марта 2020 года N 100-УГ "О введении на территории Свердловской области режима повышенной готовности и принятии дополнительных мер по защите населения от новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV)" (в редакции от 25 мая 2020 года) - оставить без удовлетворения.

Решение суда может быть обжаловано во Второй апелляционный суд общей юрисдикции в течение одного месяца со дня его принятия.

Мотивированное решение изготовлено 08 июня 2020 года.

Судья

М.В. Старков