Обобщение практики применения судами Амурской области требований закона при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и её продлении, применении домашнего ареста, запрета определённых действий и залога в первом полугодии 2020 года (рассмотрено президиумом Амурского областного суда 21 декабря 2020 г.)

В соответствии с планом работы Амурского областного суда проведено обобщение практики соблюдения судами Амурской области требований закона при применении главы 13 УПК РФ.

Целью настоящего обобщения является изучение складывающейся практики рассмотрения судами материалов изучаемой категории, отражение её наиболее характерных моментов, анализ недостатков деятельности судов, внесение предложений по их устранению, совершенствование правоприменительной практики.

При проведении анализа судебной практики использовались статистические данные и сведения, представленные судами области.

Как показал проведённый анализ, в первом полугодии 2020 года судами области рассмотрено 390 ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, что на 3,9% меньше, чем за аналогичный период 2019 года (406), из них удовлетворено 359 (92,1%) (в первом полугодии 2019 года было удовлетворено 88,7% ходатайств), при этом 11 ходатайств рассмотрено в отношении лиц, подозреваемых (обвиняемых) в совершении преступлений небольшой тяжести, из них удовлетворено 10 (90,9%) (в первом полугодии 2019 года было удовлетворено 87,5% ходатайств).

За указанный период рассмотрено 834 ходатайства о продлении срока содержания под стражей, что на 16,8% меньше, чем за аналогичный период 2019 года (1003), из них удовлетворено 820 (98,3%) (в первом полугодии 2019 года было удовлетворено 96,2% ходатайств), при этом ходатайства в отношении лиц, обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести, не рассматривались (в первом полугодии 2019 года было рассмотрено 13 таких ходатайств, 84,6% которых удовлетворено).

В отношении женщин в первом полугодии 2020 года судами области рассмотрено 27 ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, из них удовлетворено 25 (92,6%) (в первом полугодии 2019 года удовлетворено 96,3% ходатайств), а также 39 ходатайств о продлении срока содержания под стражей лиц этой же категории, из них удовлетворено 38 (97,4%) (в первом полугодии 2019 года удовлетворено 91,5%).

В отношении несовершеннолетних рассмотрено 4 ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (в отношении подозреваемых и обвиняемых в совершении тяжких преступлений - 3, средней тяжести - 1), из них удовлетворено 4 (аналогичный показатель в первом полугодии 2019 года), а также 3 ходатайства о продлении срока содержания под стражей лиц этой же категории (в отношении обвиняемых в совершении тяжких преступлений - 2, средней тяжести - 1), все были удовлетворены (как и в аналогичном периоде 2019 года).

Необходимо отметить, что в отличие от заключения под стражу иные, альтернативные, меры пресечения - залог, запрет определённых действий и домашний арест судами области избираются довольно редко.

Принимая решение об отказе в избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, суды в 11 случаях избирали меру пресечения в виде домашнего ареста (в первом полугодии 2019 года - 16), а в 6 - в виде запрета определённых действий (в первом полугодии 2019 года - 4). Отказывая в продлении срока содержания обвиняемых под стражей, суды в 1 случае применили меру пресечения в виде залога, в 6 случаях избрали меру пресечения - домашний арест (домашний арест при отказе в продлении срока содержания под стражей в первом полугодии 2019 года избирался в 18 случаях), в 2 случаях избрали меру пресечения в виде запрета определённых действий (в первом полугодии 2019 года - в 5 случаях).

Кроме того за указанный период времени судами области рассмотрено 35 ходатайств об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, из них удовлетворено 31 (88,6%), а также 106 ходатайств о продлении срока действия домашнего ареста, из них удовлетворено 100 (94,3%), в 1 случае мера пресечения изменена на запрет определённых действий.

Помимо этого судами рассмотрено 23 ходатайства об избрании меры пресечения в виде запрета определённых действий, из них удовлетворено 21 (91,3%), а также 46 ходатайств о продлении указанной меры пресечения, из них удовлетворено 44 (96%).

В апелляционном порядке в первом полугодии 2020 года обжаловано:

- 126 постановлений об удовлетворении ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, что на 21,4% больше, чем в первом полугодии 2019 года (90 постановлений), из них отменено 6 (4,8%), ни одно решение не изменено (аналогично первому полугодию 2019 года), при этом апелляционная инстанция избрала в отношении 4 обвиняемых меру пресечения в виде домашнего ареста (в первом полугодии 2019 года - 1), в отношении 2 обвиняемых - меру пресечения в виде запрета определённых действий;

- 1 постановление об отказе в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, которое оставлено без изменения (в первом полугодии 2019 года рассмотрены 2 постановления, которые были изменены);

- 214 постановлений об удовлетворении ходатайств о продлении срока содержания под стражей, что на 14% больше, чем в первом полугодии 2019 года (184), из них отменено 3 (1,4%), изменено 4 (2,2%) (в первом полугодии 2019 года отменено 3, изменено 1), при этом судом апелляционной инстанции в отношении 2 обвиняемых избрана мера пресечения в виде домашнего ареста (в первом полугодии 2019 года - в отношении 1), в отношении 3 обвиняемых избрана мера пресечения в виде запрета определённых действий;

- 4 постановления об отказе в удовлетворении ходатайств о продлении срока содержания под стражей, все оставлены без изменения (в первом полугодии 2019 года - 2 постановления, которые оставлены без изменения).

Проведённый анализ данных судебной статистики и материалов изучения судебной практики свидетельствует о том, что суды области в основном соблюдают требования статей 105.1, 106, 107, 108, 109 и 255 УПК РФ, принимают во внимание правовые позиции Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека, руководствуясь при этом разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 41 от 19 декабря 2013 года "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определённых действий", учитывают "Обзор практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей", утверждённый Президиумом Верховного Суда РФ 18 января 2017 года, а также рекомендации Амурского областного суда

Между тем, имеют место случаи несоблюдения судьями области вышеуказанных положений закона, рекомендаций и разъяснений вышестоящих судебных инстанций.

1. Избрание меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, запрета определённых действий

В соответствии с п. 5, 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 N 41 (в редакции от 11 июня 2020 года) "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определённых действий" в качестве оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу могут быть признаны такие фактические обстоятельства, которые свидетельствуют о реальной возможности совершения обвиняемым, подозреваемым действий, указанных в статье 97 УПК РФ, и невозможности беспрепятственного осуществления уголовного судопроизводства посредством применения в отношении лица иной меры пресечения.

В частности, о том, что лицо может скрыться от дознания, предварительного следствия или суда, на первоначальных этапах производства по уголовному делу могут свидетельствовать тяжесть предъявленного обвинения и возможность назначения наказания в виде лишения свободы на длительный срок либо нарушение лицом ранее избранной в отношении его меры пресечения, не связанной с лишением свободы. О том, что лицо может скрыться за границей, могут свидетельствовать, например, подтверждённые факты продажи принадлежащего ему на праве собственности имущества на территории Российской Федерации, наличия за рубежом источника дохода, финансовых (имущественных) ресурсов, наличия гражданства (подданства) иностранного государства, отсутствия у такого лица в Российской Федерации постоянного места жительства, работы, семьи.

Вывод суда о том, что лицо может продолжать заниматься преступной деятельностью, может быть сделан с учётом, в частности, совершения им ранее умышленного преступления, судимость за которое не снята и не погашена.

О том, что обвиняемый, подозреваемый может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путём воспрепятствовать производству по уголовному делу, могут свидетельствовать наличие угроз со стороны обвиняемого, подозреваемого, его родственников, иных лиц, предложение указанных лиц свидетелям, потерпевшим, специалистам, экспертам, иным участникам уголовного судопроизводства выгод материального и нематериального характера с целью фальсификации доказательств по делу, предъявление лицу обвинения в совершении преступления в составе организованной группы или преступного сообщества.

В решениях об избрании заключения под стражу в качестве меры пресечения и о продлении срока содержания под стражей должно быть указано, почему в отношении лица не может быть применена более мягкая мера пресечения, приведены результаты исследования в судебном заседании конкретных обстоятельств, обосновывающих избрание данной меры пресечения или продление срока её действия, доказательства, подтверждающие наличие этих обстоятельств, а также оценка судом этих обстоятельств и доказательств с изложением мотивов принятого решения.

Из смысла приведённых положений следует, что заключение под стражу может быть избрано подозреваемому лишь в исключительных случаях, когда обстоятельства дела и данные о его личности свидетельствуют о невозможности обеспечить надлежащее производство по делу в разумные сроки, защиту прав и законных интересов других участников процесса путём применения к нему иной, более мягкой, меры пресечения.

Однако в некоторых случаях судьи ограничиваются лишь формальным перечислением оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, не приводя в подтверждение своих выводов никаких доказательств.

Так, Благовещенский городской суд Амурской области в постановлении от 15 февраля 2020 года, принимая решение об избрании в отношении Ф.И.О.5, подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 290 УК РФ, меры пресечения в виде заключения под стражу, исходил из того, что Ф.И.О.5, являясь оперуполномоченным оперативного отдела ФКУ ИК-3 УФСИН России по Амурской области, подозревается в совершении умышленного тяжкого преступления против государственной власти, за которое уголовном законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 3 до 8 лет, знаком со свидетелями по уголовному делу, при этом расследование уголовного дела находится в первоначальной стадии, и пришёл к выводу о том, что подозреваемый, находясь на свободе, может скрыться от предварительного следствия, оказать давление на свидетелей, уничтожить доказательства, чем воспрепятствует производству по уголовному делу.

Отменяя апелляционным постановлением от 10 марта 2020 года вышеуказанное судебное решение, суд апелляционной инстанции отметил, что характер и тяжесть преступления, в совершении которого подозревается Ф.И.О.5, сами по себе не свидетельствуют о наличии достаточных оснований полагать, что он скроется от предварительного следствия и суда, каких-либо иных сведений в обоснование утверждения о том, что Ф.И.О.5 может скрыться от следствия и суда, представленные материалы не содержат. Кроме того, суд апелляционной инстанции отверг предположения органов предварительного следствия о том, что Ф.И.О.5 может уничтожить доказательства по делу, поскольку ни ходатайство следователя, ни постановление суда первой инстанции не содержало указаний на то, какого рода доказательства может уничтожить Ф.И.О.5

Суд апелляционной инстанции, рассмотрев ходатайство следователя, принимая во внимание положения ст. 97, 99 УПК РФ, исследовав фактические и правовые основания для применения в отношении Ф.И.О.5 альтернативных заключению под стражу мер пресечения, в том числе данные о личности подозреваемого, содержащие сведения положительного характера, о его семейном положении, состоянии здоровья, о наличии согласия собственника жилого помещения, в котором зарегистрирован и проживает подозреваемый, на его нахождение в этом помещении в случае избрания ему меры пресечения в виде домашнего ареста, а также согласившись с доводом следователя о том, что Ф.И.О.5 может воспрепятствовать производству по уголовному делу путём оказания воздействия на свидетелей, пришёл к выводу о возможности обеспечения надлежащего процессуального поведения Ф.И.О.5 на данной стадии производства по делу путём применения к нему меры пресечения в виде домашнего ареста.

Благовещенский городской суд Амурской области в постановлении от 14 мая 2020 года, принимая решение об избрании в отношении Ф.И.О.6 меры пресечения в виде заключения под стражу, исходил из того, что Ф.И.О.6 подозревается в совершении умышленного преступления, относящегося к категории тяжких, за которое уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ч. 3 ст. 171.2 УК РФ), по месту регистрации характеризуется удовлетворительно, в браке не состоит, детей на иждивении не имеет, не трудоустроена, принял во внимание, что уголовное дело находится на первоначальной стадии расследования, и пришёл к выводу о том, что, находясь на свободе, Ф.И.О.6 может скрыться от органов предварительного расследования, продолжить заниматься преступной деятельностью, оказать давление на участников уголовного судопроизводства.

Апелляционным постановлением от 2 июня 2020 года указанное судебное решение отменено, суд апелляционной инстанции, рассмотрев ходатайство следователя, принимая во внимание положения ст. 97, 99 УПК РФ, исследовав фактические и правовые основания для применения в отношении Ф.И.О.6 альтернативных заключению под стражу мер пресечения, руководствуясь положениями ч. 7.1 ст. 108 УПК РФ, вынес новое решение об избрании в отношении Ф.И.О.6 меры пресечения в виде запрета определённых действий. Суд апелляционной инстанции признал, что ни тяжесть преступления, в совершении которого подозревается Ф.И.О.6, ни данные о её личности, содержащиеся в представленных материалах, ни сами по себе, ни в своей совокупности не свидетельствуют о необходимости избрания в отношении неё наиболее строгой меры пресечения - заключения под стражу. В постановлении суд лишь изложил позицию следователя, указал основания, послужившие поводом для обращения с ходатайством об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, однако не проверил, а в судебном решении не привёл, не проанализировал и не оценил наличие фактических обстоятельств, которые свидетельствуют о невозможности применения к Ф.И.О.6 более мягкой меры пресечения. Суд апелляционной инстанции установил, что судом не приняты во внимание такие значимые обстоятельства, как то, что Ф.И.О.6 ранее не судима, к уголовной ответственности не привлекалась, имеет постоянное место жительства и регистрации на территории г. Благовещенска, по месту жительства характеризуется удовлетворительно, с лицами, ведущими антиобщественный образ жизни, связей не поддерживает, в употреблении наркотических средств и психотропных веществ замечена не была, жалоб от соседей не поступало, сведений о том, что она под влиянием обстоятельств, сложившихся в результате уголовного преследования, изменит свой обычный образ жизни, место жительства, представленные материалы не содержат.

По аналогичным основаниями отменены постановления Благовещенского городского суда от 6 марта 2020 года в отношении Ф.И.О.7 (апелляционным постановлением от 19 марта 2020 года в отношении Ф.И.О.7 избрана мера пресечения в виде домашнего ареста), от 14 мая 2020 года в отношении Ф.И.О.30. (апелляционным постановлением от 2 июня 2020 года в отношении Ф.И.О.30 избрана мера пресечения в виде запрета определённых действий), Белогорского городского суда от 8 мая 2020 года в отношении Ф.И.О.8 (апелляционным постановлением от 28 мая 2020 года в отношении Ф.И.О.8 избрана мера пресечения в виде домашнего ареста), Сковородинского районного суда от 27 марта 2020 года в отношении Ф.И.О.9 (апелляционным постановлением от 13 апреля 2020 года в отношении Ф.И.О.9 избрана мера пресечения в виде домашнего ареста).

Изучение судебной практики показало, что у судов имеются определённые трудности в отграничении меры пресечения в виде домашнего ареста от меры пресечения в виде запрета определённых действий. В ряде случаев, избирая домашний арест, суды устанавливают запреты, которые законом предусмотрены для другой меры пресечения - запрета определённых действий.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 40 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 N 41 (в редакции от 11 июня 2020 года) "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определённых действий", в решении об избрании в качестве меры пресечения домашнего ареста суд должен указать вид и пределы налагаемых на лицо запретов, предусмотренных пунктами 3 - 5 части 6 статьи 105.1 УПК РФ, если в соответствии с частью 7 статьи 107 УПК РФ придёт к выводу о необходимости их наложения на подозреваемого, обвиняемого.

Так, Благовещенский городской суд в постановлении от 1 февраля 2020 года, избирая в отношении Ф.И.О.10, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 159.5, ч. 2 ст. 159.5 УК РФ, меру пресечения в виде домашнего ареста, возложил на обвиняемого, в том числе, запрет на выход за пределы жилого помещения по избранному месту домашнего ареста, за исключением ежедневных прогулок с 12 часов 00 минут до 14 часов 00 минут.

Суд апелляционной инстанции в апелляционном постановлении от 18 февраля 2020 года указал о том, что запрет выходить в определённые периоды времени за пределы жилого помещения, в котором обвиняемый проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях, предусмотренный п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, не может устанавливаться при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, поскольку домашний арест в качестве меры пресечения заключается в нахождении подозреваемого или обвиняемого в изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает, и совершение им прогулок, которые допускаются при применении меры пресечения в виде запрета определённых действий в порядке ст. 105.1 УПК РФ, уголовно-процессуальным законом для данного вида меры пресечения не предусмотрено. Суд апелляционной инстанции отметил, что, установив обвиняемому Ф.И.О.10 частичную изоляцию от общества, суд фактически избрал в отношении него меру пресечения в виде запрета определённых действий, в связи с чем постановление изменил и постановил считать, что в отношении Ф.И.О.10 избрана мера пресечения в виде запрета определённых действий с сохранением установленных судом первой инстанции запретов.

Обобщение показало, что не всегда судами области учитываются положения ч. 1 ст. 49 Конституции РФ о том, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, а также разъяснения, содержащиеся в п. п. 2, 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 41 (в редакции от 11 июня 2020 года) "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определённых действий", согласно которым в решении об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и её продлении не должно содержаться формулировок о виновности лица.

Так, Белогорский городской суд постановлением от 18 декабря 2019 года, избирая в отношении обвиняемого Ф.И.О.11 меру пресечения в виде заключения под стражу, проигнорировал то обстоятельство, что Ф.И.О.11 лишь обвиняется органом предварительного следствия в совершении преступления, и указал как об установленном судом обстоятельстве "о боязни Ф.И.О.11 неотвратимости наказания за содеянное" тем самым высказав суждения, свидетельствующие о виновности обвиняемого в совершении преступления.

Апелляционным постановлением от 14 января 2020 года судебное решение изменено, из описательно-мотивировочной части постановления исключено приведённое выше указание суда.

Также судам следует обращать внимание на недопустимость выхода за пределы ходатайств органов предварительного расследования при определении оснований для избрания меры пресечения, на что указывалось в "Обзоре практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей", утверждённом Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 18 января 2017 года.

Подобный случай был выявлен при проверке судом апелляционной инстанции законности постановления Благовещенского городского суда от 18 мая 2020 года, которым в отношении Ф.И.О.12 избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Суд в качестве одного из оснований для избрания в отношении Ф.И.О.12 меры пресечения указал то, что он может продолжать заниматься преступной деятельностью. Однако, как установил суд апелляционной инстанции в постановлении от 9 июня 2020 года, такое основание в ходатайстве следователя об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу не указывалось, в связи с чем постановление изменил, указание суда на то, что Ф.И.О.12 может продолжать заниматься преступной деятельностью, исключил.

Исходя из перечня мер пресечения, содержащегося в статье 98 УПК РФ, запрет определённых действий является наиболее мягкой из мер пресечения, избираемых только судом, и заключается в возложении на подозреваемого или обвиняемого обязанностей своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя или в суд, соблюдать один или несколько запретов, предусмотренных частью 6 статьи 105.1 УПК РФ, а также в осуществлении контроля за соблюдением возложенных запретов.

Принимая решение о возложении запретов, предусмотренных частью 6 статьи 105.1 УПК РФ, суд должен исходить из соразмерности каждого из них и всей совокупности возлагаемых запретов целям применяемой меры пресечения с учётом данных о личности подозреваемого или обвиняемого, фактических обстоятельств уголовного дела и представленных сторонами сведений.

Следует иметь в виду, что налагаемый на подозреваемого или обвиняемого запрет покидать в определённые периоды времени пределы жилого помещения, в котором он проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях, предусмотренный пунктом 1 части 6 статьи 105.1 УПК РФ, связан с ограничением конституционного права на свободу. Поэтому, возлагая такую обязанность на подозреваемого или обвиняемого, суд должен установить срок действия данного запрета в отношении конкретного лица, способы его связи со следователем, с дознавателем и контролирующим органом и другие условия в соответствии с требованиями частей 7, 9 и 10 этой статьи (п. п. 51.1, 51.2 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 41 (в редакции от 11 июня 2020 года) "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определённых действий").

Однако, как показало изучение судебной практики, суды в ряде случаев формально подходят к вопросу об установлении обвиняемому (подозреваемому) запрета покидать в определённые периоды времени пределы жилого помещения, в котором он проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях.

Так, постановлением Благовещенского городского суда от 27 января 2020 года обвиняемому Ф.И.О.13 изменена мера пресечения в виде заключения под стражу на меру пресечения в виде запрета определённых действий на срок 3 месяца, то есть до 2 мая 2020 года, с возложением, в том числе, запрета на выход из жилого помещения, за исключением времени в периоды с 10 часов до 12 часов и с 15 часов до 17 часов с целью покупки товаров и продуктов первой необходимости и посещения медицинских учреждений при наличии соответствующих оснований.

В апелляционном постановлении от 13 февраля 2020 года суд апелляционной инстанции согласился с доводами апелляционной жалобы обвиняемого Ф.И.О.13 о том, что для осуществления трудовой деятельности Ф.И.О.13 следует разрешить выход за пределы жилого помещения в период с 07 часов 30 минут до 17 часов 30 минут в рабочие дни, в связи с чем внёс соответствующие изменения в постановление суда первой инстанции.

Постановлением Благовещенского городского суда от 27 февраля 2020 года в отношении Ф.И.О.14 изменена мера пресечения в виде домашнего ареста на меру пресечения в виде запрета определённых действий на срок 2 месяца - со 2 марта 2020 года до 2 мая 2020 года с возложением на обвиняемого, в том числе, запрета не выходить за пределы жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>, за исключением периода времени с 7 часов 30 минут до 13 часов 00 минут с целью покупки товаров и продуктов первой необходимости и посещения медицинских учреждений при наличии соответствующих оснований, а также в целях обучения и работы.

Изменяя указанное решение суда, суд апелляционной инстанции в апелляционной постановлении от 12 марта 2020 года указал на то, что суд, возложив на обвиняемого запрет не выходить за пределы жилого помещения, вывод о предоставлении Ф.И.О.14 возможности покидать жилое помещение именно с 7 часов 30 минут до 13 часов 00 минут не мотивировал. Учитывая наличие в представленных материалах сведений о том, что Ф.И.О.14 является студентом высшего учебного заведения, намерен осуществлять трудовую деятельность, суд апелляционной инстанции постановление изменил, разрешив обвиняемому в указанных целях покидать жилое помещение в период с 7 часов 30 минут до 18 часов 00 минут.

До настоящего времени встречаются судебные решения, в которых срок содержания под стражей подозреваемых (обвиняемых) вопреки требованиям ч. 1 ст. 128 УПК РФ исчисляется днями, а не сутками.

Так, при изменении в отношении обвиняемого Ф.И.О.16 меры пресечения в виде наблюдения командования воинской части на меру пресечения в виде заключения под стражу, судья Благовещенского городского суда в постановлении от 8 мая 2020 года указал об избрании обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу на срок 28 дней.

Апелляционным постановлением от 21 мая 2020 года в резолютивную часть постановления суда первой инстанции внесены изменения, уточнён срок избрания в отношении Ф.И.О.16 меры пресечения в виде заключения под стражу - на 28 суток.

2. Продление срока содержания под стражей, домашнего ареста, запрета определённых действий

Проведённое обобщение показало, что судьи в основном соблюдают требования ст. 109 УПК РФ, своевременно и правильно рассматривают материалы данной категории.

Однако в судебной практике рассмотрения ходатайств о продлении срока содержания под стражей, домашнего ареста, запрета определённых действий встречаются ошибки, при том что процент удовлетворения таких ходатайств остаётся стабильно высоким.

При продлении срока содержания под стражей на любой стадии производства по уголовному делу судам необходимо проверять наличие на момент рассмотрения данного вопроса предусмотренных статьёй 97 УПК РФ оснований, которые должны подтверждаться достоверными сведениями и доказательствами. Кроме того, суду надлежит учитывать обстоятельства, указанные в статье 99 УПК РФ, и другие сведения, обосновывающие продление срока применения меры пресечения в виде заключения под стражу. При этом следует иметь в виду, что обстоятельства, на основании которых лицо было заключено под стражу, не всегда являются достаточными для продления срока содержания его под стражей.

Между тем данные требования выполняются судами не всегда.

Так, Благовещенский городской суд в постановлении от 9 апреля 2019 года, обосновывая необходимость продления в отношении Ф.И.О.17, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ, меры пресечения в виде заключения под стражу на 1 месяц, а всего до 6 месяцев, сослался на то, что Ф.И.О.17 обвиняется в совершении тяжкого преступления, направленного против здоровья населения, за которое предусмотрено наказание до десяти лет лишения свободы, в связи с чем посчитал невозможным применение к обвиняемому иной, более мягкой, меры пресечения.

Суд апелляционной инстанции в апелляционном постановлении от 28 апреля 2020 года не согласился с таким выводом суда первой инстанции и, учитывая окончание проведения по уголовному делу следственных действий, отметил, что одна лишь тяжесть предъявленного Ф.И.О.17 обвинения не может оправдать столь длительное содержание обвиняемого под стражей, в связи с чем постановление суда первой инстанции отменил, принял по делу новое решение, обосновывая которое, учёл фактические обстоятельства предъявленного обвинения, сведения о личности обвиняемого, согласно которым, Ф.И.О.17 ранее не судим, состоит в браке, имеет на иждивении несовершеннолетнего ребёнка, принял во внимание состояние его здоровья, наличие у него в городе Благовещенске постоянного места жительства, по которому он участковым-уполномоченным характеризуется удовлетворительно, а соседями положительно, - и, признав наличие в представленных материалах достаточных данных о том, что, оставаясь на свободе, Ф.И.О.17 может скрыться от органов предварительного следствия и суда, принял новое решение об избрании в отношении Ф.И.О.17 меры пресечения в виде домашнего ареста, возложив на обвиняемого запреты, установленные УПК РФ.

Постановлением Благовещенского городского суда от 3 апреля 2020 года Ф.И.О.18, обвиняемому в совершении преступления, предусмотренного ст. 264.1 УК РФ, продлён срок содержания под стражей на 30 суток, а всего до 2 месяцев 30 суток.

Отменяя указанное постановление, суд апелляционной инстанции в апелляционном постановлении от 15 апреля 2020 года указал, что суд первой инстанции, принимая вышеуказанное решение, не привёл конкретных обстоятельств, свидетельствующих о необходимости дальнейшего содержания обвиняемого под стражей, а ограничился лишь перечислением оснований, указанных в предыдущем судебном решении, которым Ф.И.О.18 была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, и не учёл, что обстоятельства, учитываемые ранее судом при избрании Ф.И.О.18 меры пресечения в виде заключения под стражу, перестали к настоящему времени быть столь же актуальными.

Суд апелляционной инстанции на основании анализа представленных материалов, согласно которым, Ф.И.О.18 обвиняется в совершении преступления, относящегося к категории небольшой тяжести, молод, ранее не судим, обладает прочными социальными связями, имеет троих малолетних детей, на законных основаниях имеет постоянное место жительства в г. Благовещенске, где положительно характеризуется, признал возможным применение в отношении Ф.И.О.18 меры пресечения в виде запрета определённых действий.

По аналогичным основаниям апелляционным постановлением от 30 апреля 2020 года отменено постановление Благовещенского городского суда от 26 марта 2020 года в отношении Ф.И.О.19, обвиняемому избрана мера пресечения в виде запрета определённых действий.

В соответствии с п. 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 года N 41 (в редакции от 11 июня 2020 года) "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определённых действий", при рассмотрении ходатайств о продлении срока содержания обвиняемых под стражей суду следует проверять обоснованность доводов органов предварительного расследования о невозможности окончания расследования. В случае, когда ходатайство о продлении срока содержания под стражей возбуждается перед судом неоднократно и по мотивам необходимости выполнения следственных действий, указанных в предыдущих ходатайствах, суду надлежит выяснять причины, по которым они не были произведены. Если причина, по мнению суда, заключается в неэффективной организации расследования, это может являться одним из обстоятельств, влекущих отказ в удовлетворении ходатайства.

Между тем данные разъяснения судами учитываются не всегда.

Так, постановлением Благовещенского городского суда от 21 февраля 2020 года продлён срок содержания под стражей Ф.И.О.32, обвиняемому в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, на 1 месяц, всего до 4 месяцев 21 суток.

Отменяя указанное постановление, суд апелляционной инстанции в апелляционном постановлении от 10 марта 2020 года признал, что в качестве одного из оснований продления Ф.И.О.32 срока содержания под стражей суд сослался на необходимость выполнения ряда процессуальных действий, в том числе, направленных на окончание предварительного следствия. При этом суд вынес частное постановление, в котором указал на неэффективность организации расследования.

Как указал суд апелляционной инстанции, из представленных материалов следует, что ходатайство о продлении срока содержания под стражей возбуждено перед судом по мотивам необходимости выполнения следственных действий, указанных в предыдущем ходатайстве, для проведения которых ранее уже продлевался срок содержания под стражей (в частности, для проведения проверки показаний на месте с участием обвиняемого, производства судебно-психиатрической экспертизы, ознакомления с заключением эксперта, предъявления Ф.И.О.32 обвинения в полном объёме, производства его допроса в качестве обвиняемого, а также выполнения требований ст. 216, 217 УПК РФ и составления обвинительного заключения), при этом доказательств, подтверждающих невозможность своевременного производства этих следственных действий, суду не представлено, что действительно свидетельствует о неэффективной организации расследования и отсутствии надлежащего контроля за его ходом со стороны руководителя следственного органа.

Суд апелляционной инстанции отметил, что поскольку Ф.И.О.32 обвиняется в совершении тяжкого преступления в период непогашенной судимости за совершение ряда, в том числе, тяжких преступлений, привлекался к уголовной ответственности и ранее, то имеются достаточные основания полагать, что он может продолжать заниматься преступной деятельностью. Учитывая данные о его личности, согласно которым, Ф.И.О.32 имеет регистрацию и постоянное место жительства по месту производства предварительного расследования, где он проживал один и участковым уполномоченным полиции характеризовался удовлетворительно, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о возможности применения к нему меры пресечения в виде запрета определённых действий с возложением на него запретов, предусмотренных пп. 1, 3 - 5 ст. 105.1 УПК РФ (с изъятиями, оговорёнными ч. 8 ст. 105.1 УПК РФ), а также обязанности самостоятельно являться по вызовам следователя или суда.

На основании ч. 2 ст. 107 и ч. 10 ст. 105.1 УПК РФ срок применения домашнего ареста и срок применения запрета, предусмотренного пунктом 1 части шестой статьи 105.1 УПК РФ, устанавливаются и продлеваются судом в соответствии со статьёй 109 УПК РФ.

В ходе обобщения судебной практики выявлены постановления, в которых судьи при продлении срока применения мер пресечения в виде домашнего ареста и запрета определённых действий не указывали фактические данные, предусмотренные ст. 97 УПК РФ, которые служили основаниями для применения в отношении обвиняемых таких мер пресечения.

Так, например, Райчихинский городской суд в постановлении от 3 марта 2020 года, удовлетворяя ходатайство следователя о продлении срока домашнего ареста обвиняемому Ф.И.О.20, в нарушение требований ст. 97, 107 УПК РФ не указал конкретные, предусмотренные ст. 97 УПК РФ основания, по которым пришёл к выводу о необходимости продления срока применения данной меры пресечения, ограничившись лишь указанием на категорию преступления, в совершении которого обвиняется Ф.И.О.20, а также на данные о его личности, согласно которым, он характеризуется удовлетворительно, находится под административным надзором, в связи с чем суд признал, что основания для применения ранее избранной Ф.И.О.20 меры пресечения в виде домашнего ареста имеют место и новых обстоятельств, свидетельствующих о необходимости изменения ранее избранной меры пресечения, не установлено.

Суд апелляционной инстанции апелляционным постановлением от 19 марта 2020 года постановление суда первой инстанции отменил, принял во внимание то, что Ф.И.О.20 обвиняется в совершении особо тяжких преступлений против здоровья населения и общественной нравственности в период установленного в отношении него административного надзора, ранее судим, в том числе, за совершение преступлений аналогичной направленности, - и с учётом сведений о личности обвиняемого, а также данных, указанных в статье 99 УПК РФ, признал наличие в представленных материалах достаточных данных о том, что, оставаясь на свободе, Ф.И.О.20 может скрыться от предварительного следствия и суда, продолжать заниматься преступной деятельностью, в связи с чем принял по делу новое решение, ходатайство следователя о продлении срока домашнего ареста в отношении обвиняемого Ф.И.О.20 удовлетворил.

Благовещенский городской суд Амурской области в постановлении от 25 марта 2020 года, принимая решение о продлении в отношении Ф.И.О.32 меры пресечения в виде запрета определённых действий на 1 месяц, а всего до 1 месяца 16 суток, в нарушение требований ст. 97, 105.1 УПК РФ не указал конкретные, предусмотренные ст. 97 УПК РФ основания, по которым пришёл к выводу о необходимости продления срока применения меры пресечения в виде запрета определённых действий, мотивировав своё решение лишь тяжестью предъявленного Ф.И.О.32 обвинения и приведя сведения о личности обвиняемого, что, по мнению суда, свидетельствовало об отсутствии оснований для изменения меры пресечения на иную, более мягкую.

Суд апелляционной инстанции апелляционным постановлением от 28 апреля 2020 года постановление суда первой инстанции отменил, принимая во внимание то, что Ф.И.О.32 обвиняется в совершении тяжкого преступления в период непогашенной судимости, в браке не состоит, детей не имеет, не трудоустроен, в связи с чем, оставаясь без установленных ему запретов и обязанностей, может продолжать заниматься преступной деятельностью, принял по делу новое решение - о продлении в отношении Ф.И.О.32 срока действия запрета, предусмотренного п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ.

По поступившему в суд уголовному делу судья должен выяснить, подлежит ли избранию, отмене или изменению мера пресечения, а также подлежит ли продлению срок запрета, предусмотренного пунктом 1 части шестой статьи 105.1 УПК РФ, срок домашнего ареста или срок содержания под стражей.

Согласно ч. 1 ст. 435 УПК РФ при установлении факта психического заболевания у лица, к которому в качестве меры пресечения применено содержание под стражей, по ходатайству следователя с согласия руководителя следственного органа, а также дознавателя с согласия прокурора суд в порядке, установленном статьёй 108 УПК РФ, принимает решение о переводе данного лица в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях.

Таким образом, действующее уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает содержание под стражей в условиях следственного изолятора лиц, нуждающихся в стационарном лечении, у которых экспертным заключением установлено тяжёлое психическое расстройство, связанное с возможной опасностью таких лиц для себя и окружающих.

Несмотря на приведённые положения уголовно-процессуального закона, в практике Белогорского городского суда имеется случай оставления без изменения и продления меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лица, страдающего психическим расстройством, дело которого направлено в суд для решения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера.

Подобное нарушение явилось причиной отмены в апелляционном порядке постановления от 10 апреля 2020 года в отношении Ф.И.О.21.

В апелляционном постановлении от 14 мая 2020 года суд апелляционной инстанции указал о том, что, как следует из представленных материалов, Ф.И.О.21 не обладает процессуальным статусом обвиняемого, поскольку уголовное дело направлено в суд для применения в отношении него принудительных мер медицинского характера, согласно заключению эксперта, у Ф.И.О.21 имеется психическое расстройство, связанное с возможностью причинения им иного существенного вреда либо опасностью для других лиц, он склонен к агрессивным действиям и имеет тенденцию к совершению повторных общественно опасных деяний.

Суд апелляционной инстанции, изучив конкретные обстоятельства дела, свидетельствующие о том, что Ф.И.О.21 уличается в совершении запрещённых уголовным законом общественно-опасных деяний, содержащих признаки преступлений небольшой, средней степени тяжести, а также тяжких преступлений, принимая во внимание данные, указанные в статье 99 УПК РФ, сведения о личности Ф.И.О.21, который ранее привлекался к уголовной ответственности и в отношении него принимались решения об освобождении его от уголовной ответственности и применении принудительных мер медицинского характера, не трудоустроен и не имеет прочных социальных связей, регистрации на территории РФ, признав наличие в представленных материалах достаточных данных о том, что, находясь на свободе, Ф.И.О.21 может скрыться от суда, а также иным образом воспрепятствовать установлению истины по делу, принял новое решение - о переводе Ф.И.О.21 в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, на срок до 30 июня 2020 года.

Согласно ст. 128 УПК РФ сроки, предусмотренные уголовно-процессуальным законом, исчисляются часами, сутками, месяцами. Срок, исчисляемый сутками, истекает в 24 часа последних суток. Срок, исчисляемый месяцами, истекает в соответствующее число последнего месяца. Течение срока содержания лица под стражей начинается в день заключения лица под стражу.

Согласно ч. 10 ст. 109 УПК РФ в срок содержания под стражей по уголовному делу, в том числе, засчитывается время, на которое лицо было задержано в качестве подозреваемого, запрета, предусмотренного пунктом 1 части шестой статьи 105.1 УПК РФ, из расчёта два дня его применения за один день содержания под стражей, домашнего ареста, а также время, в течение которого лицо содержалось под стражей по другому, ранее возбужденному и соединённому с ним уголовному делу.

Согласно ч. 2.1 ст. 107 УПК РФ в срок домашнего ареста засчитывается время содержания лица под стражей.

Вместе с тем, не все суды правильно исчисляют сроки продления меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста.

Так, постановлением Благовещенского районного суда от 6 марта 2020 года обвиняемому Ф.И.О.22 продлён срок применения меры пресечения в виде домашнего ареста на 29 суток, а всего до 2 месяцев 29 суток, то есть до 8 апреля 2020 года.

Изменяя указанное постановление и указывая о продлении срока применения в отношении обвиняемого Ф.И.О.22 домашнего ареста до 6 апреля 2020 года, суд апелляционной инстанции в апелляционном постановлении от 17 марта 2020 года указал, что поскольку Ф.И.О.22 задержан в порядке ст. 91, 92 УПК РФ 8 января 2020 года, то окончание срока содержания его под домашним арестом, продлённого судом на 29 суток, а всего до 2 месяцев 29 суток, приходится на 5 апреля 2020 года.

Постановлением Благовещенского городского суда от 15 июня 2020 года продлён срок содержания под стражей обвиняемого Ф.И.О.23 на 17 суток, а всего до 2 месяцев 17 суток, то есть до 4 июля 2020 года.

Суд апелляционной инстанции апелляционным постановлением от 30 июня 2020 года, изменяя постановление, указал, что, принимая решение, суд неверно исчислил общий срок применения в отношении обвиняемого меры пресечения, поскольку с учётом времени содержания Ф.И.О.23 под стражей, домашним арестом и запретом определённых действий он составляет 10 месяцев 10 суток.

Не всегда суды учитывают положения, содержащиеся в "Обзоре практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей", утверждённом Президиумом Верховного Суда РФ 18 января 2017 года, о том, что срок содержания под стражей при досудебном производстве по уголовному делу, в том числе при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, может быть установлен и продлён только в пределах срока предварительного расследования. Единственным исключением из этого правила является случай, когда предварительное следствие по делу окончено и уголовное дело направлено прокурору с обвинительным заключением (ч. 8.1 ст. 109 УПК РФ).

Так, изменяя постановление Свободненского городского суда от 7 мая 2020 года, суд апелляционной инстанции в апелляционном постановлении от 21 мая 2020 года указал, что суд, продлив срок содержания под стражей обвиняемому Ф.И.О.24 на 1 месяц, а всего до 3 месяцев, то есть до 12 июня 2020 года, не учёл, что срок предварительного следствия по уголовному делу установлен до 4 июня 2020 года, не обсудил и в постановлении не привёл аргументированных выводов о необходимости и возможности продолжения производства предварительного расследования по уголовному делу.

По указанному основанию было изменено и постановление Свободненского городского суда от 7 мая 2020 года в отношении Ф.И.О.25.

В соответствии с ч. 8.1 ст. 109 УПК РФ по уголовному делу, направляемому прокурору с обвинительным заключением, обвинительным актом, обвинительным постановлением или постановлением о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера, срок запрета определённых действий, срок домашнего ареста или срок содержания под стражей может быть продлён для обеспечения принятия прокурором, а также судом решений по поступившему уголовному делу на срок, продолжительность которого определяется с учётом сроков, предусмотренных ч. 1 ст. 221, либо ч. 1 ст. 226, либо ч. 1 ст. 226.8, а также ч. 3 ст. 227 УПК РФ.

Так, изменяя постановление Благовещенского городского суда от 24 января 2020 года, суд апелляционной инстанции в апелляционном постановлении от 11 февраля 2020 года указал, что суд, продлив срок содержания под стражей обвиняемого Ф.И.О.26 на 1 месяц, не учёл, что поскольку уголовное дело в отношении Ф.И.О.26 в соответствии с ч. 6 ст. 220 УПК РФ направлено прокурору для принятия им решения согласно ст. 221 УПК РФ, то срок содержания Ф.И.О.26 под стражей может быть продлён на 24 суток.

Как показало изучение судебной практики, во многих случаях основаниями изменения постановлений судов о продлении срока содержания под стражей послужило исключение каких-либо обстоятельств из вводной и описательно-мотивировочной частей ввиду их несоответствия материалам дела.

Так, постановлением Благовещенского городского суда от 11 февраля 2020 года продлён срок содержания под стражей Ф.И.О.27, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 162 УК РФ. Суд апелляционной инстанции апелляционным постановлением от 26 февраля 2020 года исключил из описательно-мотивировочной части постановления указание суда о том, что Ф.И.О.27 официально не трудоустроен, не имеет постоянного законного источника дохода, поскольку в представленных материалах имелись сведения о том, что Ф.И.О.27 работал в должности машиниста котельных установок, а также в должности рабочего.

Благовещенский городской суд в постановлении от 26 декабря 2019 года, мотивируя решение о необходимости продления в отношении обвиняемой Ф.И.О.28 меры пресечения в виде заключения под стражу, указал, что она может уничтожить доказательства по уголовному делу, однако данное обстоятельство представленными материалами не подтверждалось, и такое основание не указывалось в ходатайстве следователя. Суд апелляционной инстанции апелляционным постановлением от 16 января 2020 года данное указание суда исключил из описательно-мотивировочной части постановления.

По аналогичным основаниям были изменены постановления Благовещенского городского суда от 28 февраля 2020 года в отношении Ф.И.О.28, Сковородинского районного суда от 27 апреля 2020 года в отношении Ф.И.О.29.

С учётом изложенного, в целях устранения допущенных ошибок и обеспечения правильного применения уголовно-процессуального закона при рассмотрении ходатайств об избрании в отношении подозреваемых (обвиняемых) мер пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, запрета определённых действий, залога и их продлении следует признать необходимым изучение судьями уголовно-процессуального законодательства, постановлений Пленума Верховного Суда РФ, позиций Конституционного Суда РФ, практики Европейского Суда по правам человека, обобщений судебной практики Амурского областного суда.

Особое внимание необходимо уделить изучению изменений, внесённых в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 года N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определённых действий", постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 июня 2020 года N 7.

Судьям необходимо повысить требовательность к полноте представляемых органом предварительного расследования материалов, подтверждающих обоснованность заявленного ходатайства, в том числе, наличию данных, характеризующих личность подозреваемого (обвиняемого), доказательств его причастности к преступлению, оснований для применения меры пресечения, материалов, характеризующих эффективность проводимого расследования, качеству представляемых копий процессуальных документов.

При рассмотрении ходатайств об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или о продлении срока её действия судам необходимо каждый раз обсуждать вопрос о возможности применения в отношении подозреваемого (обвиняемого) альтернативных мер пресечения и отражать это в принимаемых решениях.

Председателям районных (городских) судов следует в полной мере использовать имеющиеся у них возможности для обеспечения неукоснительного соблюдения судьями законодательства, регламентирующего особенности рассмотрения ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и продлении срока содержания под стражей, практику рассмотрения дел данной категории обсуждать на совещаниях судей.

В целях повышения качества рассмотрения материалов указанной категории председателям районных (городских) судов необходимо обеспечить изучение судьями настоящего обобщения и учёт его положений в правоприменительной деятельности.

Судебная коллегия по уголовным делам Амурского областного суда