Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 января 2020 г. Дело "Зинатуллин (Zinatullin) против Российской Федерации" (Жалоба N 10551/10) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Зинатуллин (Zinatullin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 10551/10)

Постановление Суда

Страсбург, 28 января 2020 г.

По делу "Зинатуллин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Пауля Лемменса, Председателя Палаты Суда,

Георгия А. Сергидеса,

Пауло Пинто де Альбукерке,

Хелены Келлер,

Дмитрия Дедова,

Алёны Полачковой,

Лорэн Скембри Орланд, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 17 декабря 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 10551/10, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Рамазаном Рашитовичем Зинатуллиным (далее - заявитель) 5 января 2010 г.

2. Интересы заявителя изначально представляла его мать А.М. Зинатуллина, затем адвокат А.Д. Бегзи, до выхода на пенсию практиковавший в г. Тольятти, которому Председатель Секции Европейского Суда разрешил представлять интересы заявителя. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде М.Л. Гальпериным.

3. Заявитель, получивший серьезные травмы в результате несчастного случая, произошедшего на объекте незавершенного строительства, принадлежавшем мэрии г. Тольятти, жаловался на то, что органы государственные власти отказались возбуждать уголовное дело в отношении должностных лиц администрации, ответственных за принятие мер по обеспечению безопасности объекта незавершенного строительства, и что размер компенсации, присужденной ему в рамках гражданского судопроизводства, был недостаточным.

4. 8 сентября 2017 г. жалобы заявителя, касавшиеся вышеуказанных вопросов, были коммуницированы властям Российской Федерации, а в остальной части жалоба была объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Европейского Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1993 году и проживает в г. Тольятти Самарской области.

6. 1 июня 2008 г. с заявителем произошел несчастный случай на строительной площадке рядом со школой, в которой он учился, в г. Тольятти. Он провалился в дыру в плите перекрытия между третьим и вторым этажами объекта незавершенного строительства и упал на груду битого кирпича, получив, среди прочих повреждений, серьезную черепно-мозговую травму, приведшую к инвалидности, требующей постоянного лечения.

7. 11 июня 2007 г. следователь органа внутренних дел по Автозаводскому району г. Тольятти вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту происшествия, сославшись на ходатайство матери заявителя, поданное 9 июня 2008 г., о прекращении доследственной проверки по обстоятельствам произошедшего. Она утверждала, что инцидент стал следствием неосторожности со стороны сына, а также отказалась от проведения судебно-медицинской экспертизы сына и предъявления каких-либо требований. Следователь признал, что в отношении заявителя не было совершено какого-либо преступления, и полученные им травмы стали результатом его собственного легкомысленного поведения.

8. По словам заявителя, лишь после того, как ему сделали операцию на голове и мозге, и он прошел курс реабилитации, а его мать выздоровела от собственной болезни, она смогла обжаловать при содействии адвоката постановление от 11 июня 2008 г.

9. 7 октября 2008 г. помощник прокурора Автозаводского района г. Тольятти отменил постановление от 11 июня 2008 г.

10. При производстве доследственной проверки следователь органа внутренних дел по Автозаводскому району г. Тольятти установил, что строительная площадка не была полностью огорожена, к ней имелся свободный доступ со стороны здания школы. Строительные работы проводились по заказу мэрии г. Тольятти и были приостановлены ввиду отсутствия финансирования. Следователь постановил, что отсутствовал состав преступления в действиях какого-либо должностного лица из администрации или иной организации, а также что несчастный случай произошел в результате неосторожности самого потерпевшего. Соответственно, 20 октября 2008 г. следователь вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по обстоятельствам произошедшего в связи с отсутствием события преступления.

11. Мать заявителя направляла жалобы на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в различные органы власти, в том числе в прокуратуру Самарской области, в Генеральную прокуратуру Российской Федерации и в Автозаводской районный суд г. Тольятти. Она утверждала, что здание не охранялось, не было огорожено, а также что администрация нарушила правила "консервации" объектов незавершенного строительства. В ходе судебного заседания в районном суде прокурор К. поддержал жалобу матери заявителя. 13 апреля 2009 г. районный суд удовлетворил жалобу и признал постановление об отказе в возбуждении уголовного дела незаконным, поскольку при производстве доследственной проверки не было установлено, какая организация и какие конкретно должностные лица отвечали за "консервацию" объекта незавершенного строительства, и почему следователь решил, что в их действиях отсутствовал состав преступления. 11 мая 2009 г. прокуратура Автозаводского района г. Тольятти отменила постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 20 октября 2008 г. и назначила проведение дополнительной доследственной проверки. 6 июля 2009 г. следователь следственного отдела по г. Тольятти Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Самарской области вынес аналогичное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, указав, что отсутствовала причинно-следственная связь между (i) действиями (или бездействием) должностных лиц мэрии г. Тольятти или иных организаций и (ii) вредом, причиненным здоровью заявителя, в результате неосторожных действий самого заявителя. Таким образом, отсутствовал обязательный признак состава преступления, предусмотренного статьей 293 (халатность) Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ).

12. Мать заявителя вновь подала жалобу на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, но безуспешно. Изначально поданная в Общественную палату Российской Федерации, жалоба была направлена Уполномоченному при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, который направил ее Уполномоченному по правам ребенка в Самарской области, который перенаправил ее в прокуратуру Самарской области. Последний орган уведомил мать заявителя о том, что ее жалоба будет рассмотрена прокуратурой г. Тольятти (согласно официальным письмам, полученным матерью заявителя 1, 8 и 25 июня, 7 июля 2010 г. соответственно). Статья о происшествии и об отказе органов власти возбуждать уголовное дело, связанное с обстоятельствами инцидента, была опубликована в местной газете "Площадь свободы".

13. Заявитель, интересы которого представляла мать, предъявил гражданский иск о компенсации причиненного ему морального вреда в размере 1 000 000 рублей. По его словам, объект незавершенного строительства, расположенный возле здания школы, в жилой зоне, не имел охраны, доступ в него не был ограничен.

14. 14 октября 2010 г. Центральный районный суд г. Тольятти частично удовлетворил его исковые требования, установив, что инцидент произошел на территории объекта незавершенного строительства, находившегося в муниципальной собственности мэрии г. Тольятти с 1997 года. Право хозяйственного ведения на это здание было передано муниципальному предприятию "Инвест-Проект" в 2007 году для завершения строительства. После передачи предприятию "Инвест-Проект" объекта незавершенного строительства, готовность которого оценивалась в 54%, строительно-монтажные работы не проводились, так же как и ранее, после перехода объекта незавершенного строительства в муниципальную собственность в 1997 году. Мэрия г. Тольятти отрицала свою ответственность за данное здание и в ходе судебного заседания в Центральном районном суде г. Тольятти заявила, что из-за отсутствия строительных работ не было необходимости в проведении каких-либо мероприятий по обеспечению безопасности. Центральный районный суд г. Тольятти отклонил эти доводы, указав, что в соответствии с Градостроительным кодексом Российской Федерации ответственность за принятие мер, необходимых для исключения угрозы для жизни и здоровья людей, в период приостановления строительно-монтажных работ лежала на мэрии как на собственнике объекта незавершенного строительства. Однако, как было установлено в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 6 июля 2009 г., строительная площадка не была полностью огорожена, к ней имелся свободный доступ со стороны здания школы. В объекте незавершенного строительства не было ни окон, ни дверей. Мэрия г. Тольятти не осуществила предусмотренные соответствующими нормами мероприятия по обеспечению безопасности в отношении объекта незавершенного строительства.

15. Центральный районный суд г. Тольятти отметил, что вывод органа следствия об отсутствии причинно-следственной связи между (i) действиями (или бездействием) должностных лиц мэрии г. Тольятти или иных организаций и (ii) вредом, причиненным здоровью заявителя, имел значение при принятии решения об отсутствии события преступления, но не исключал гражданско-правовую ответственность. Центральный районный суд г. Тольятти признал, что имелась причинно-следственная связь между бездействием со стороны мэрии, состоявшим в непринятии мер по ограничению доступа к объекту незавершенного строительства, и вредом, причиненным здоровью заявителя. Несмотря на то, что муниципальное предприятие "Инвест-Проект" также несло ответственность за происшествие, так как оно не получило разрешение на строительство, контроль за этим предприятием должна была осуществлять мэрия, но она этого не делала. Хотя мэрия винила предыдущего собственника (от которого ей достался объект незавершенного строительства в том состоянии, в котором он находился в момент инцидента), ей ничто не препятствовало потребовать от предыдущего собственника осуществить мероприятия по обеспечению безопасности для "консервации" объекта незавершенного строительства или отказаться от принятия этого объекта в собственность до тех пор, пока не будут выполнены такие мероприятия.

16. Центральный районный суд г. Тольятти допросил свидетелей и установил, что после происшествия заявитель находился в коме 70 дней, и врачи оценивали его шансы выжить как 50 Х 50. Его признали инвалидом и впоследствии неоднократно госпитализировали, ему рекомендовали продолжать непрерывное лечение и пройти курс реабилитации. Центральный районный суд г. Тольятти также принял во внимание (i) легкомыслие со стороны самого заявителя, выразившееся в том, что он вошел в опасное здание и не проявлял осторожность, несмотря на предупреждение от друга о дыре в плите перекрытия, и (ii) неисполнение матерью заявителя своих родительских обязанностей: она обязана была лучше следить за тем, что делает ее несовершеннолетний сын, и за его посещениями строительной площадки (о которых ей было известно до данного происшествия), кроме того, она не запретила ему пойти на строительную площадку в день происшествия (которое случилось в выходной день). Заявитель сообщил, что непосредственно перед падением он слушал музыку в наушниках, из-за чего не услышал предупреждения друга о дыре в плите перекрытия.

17. Центральный районный суд г. Тольятти также допросил прокурора Ф., который считал, что иск заявителя подлежал частичному удовлетворению. Суд удовлетворил исковые требования заявителя частично и обязал мэрию г. Тольятти, которая, по его мнению, несла основную ответственность за происшествие, выплатить заявителю 25 000 рублей, а муниципальное предприятие "Инвест-Проект" - 15 000 рублей в качестве компенсации морального вреда.

18. Мать заявителя обжаловала судебное решение, считая сумму компенсации недостаточной. Мэрия города также обжаловала это решение как незаконное. Прокурор Н. в судебном заседании, проведенном Самарским областным судом, выразил мнение о том, что решение суда первой инстанции подлежало оставлению без изменения. 9 декабря 2010 г. Самарский областной суд оставил решение суда первой инстанции без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения. Самарский областной суд согласился с выводом суда первой инстанции о том, что компенсация морального вреда должна быть предоставлена мэрией как собственником объекта незавершенного строительства, являвшегося источником повышенной опасности, и предприятием "Инвест-Проект", которому принадлежало право хозяйственного ведения в отношении данного объекта. Их бездействие повлекло за собой причинение заявителю тяжких телесных повреждений и его инвалидность. Суд первой инстанции правильно взыскал с мэрии города, на которой лежала ответственность за осуществление контроля за своим имуществом, большую частью суммы компенсации. С момента перехода объекта незавершенного строительства в муниципальную собственность в 1997 году строительно-монтажные работы не проводились. Тем не менее меры по обеспечению безопасности для "консервации" объекта незавершенного строительства, такие как установка ограждения и охрана, не были выполнены. Несмотря на близость к зданию школы, к объекту незавершенного строительства имелся свободный доступ со стороны школы.

19. Судебное решение было исполнено в части, касавшейся выплаты со стороны мэрии г. Тольятти. В оставшейся части оно не было приведено в исполнение в связи с тем, что после вынесения указанного решения была инициирована процедура ликвидации муниципального предприятия.

20. Заявитель подал жалобу о пересмотре судебных решений в порядке надзора. 28 апреля 2011 г. судья Верховного Суда Российской Федерации вынес определение об отказе в передаче жалобы заявителя для рассмотрения в порядке надзора вследствие отсутствия оснований для передачи надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда Российской Федерации.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

21. Заявитель утверждал, что он стал жертвой невыполнения мэрией г. Тольятти мер по обеспечению безопасности на строительной площадке. Это бездействие привело к тому, что он получил серьезные травмы и стал инвалидом в 14 лет. Он жаловался на то, что органы государственной власти не возбудили уголовное дело по обстоятельствам происшествия и что присужденная ему сумма компенсации была недостаточной. Заявитель ссылался на статью 2 Конвенции, которая гласит:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни...".

А. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

22. Власти Российской Федерации не согласились с жалобой заявителя. В ходе доследственной проверки было установлено, что вред здоровью заявителя был причинен по его собственной вине в форме неосторожности. Суды Российской Федерации приняли во внимание грубую небрежность со стороны заявителя при оценке степени вины потерпевшего и правонарушителя и при определении суммы компенсации, подлежащей присуждению. Заявитель находился в месте, опасном для детских игр и занятий спортом. Друг заявителя предупреждал его об опасности. Заявитель, несомненно, мог осознавать возможные негативные последствия своего неосмотрительного поведения. Кроме того, власти Российской Федерации отметили, что мать заявителя должна была лучше присматривать за заявителем и не допускать посещения им строительной площадки, на которой находился объект незавершенного строительства. Власти Российской Федерации утверждали, что Европейский Суд не должен выполнять функцию суда четвертой инстанции и что не следует толковать статью 2 Конвенции как гарантирующую тому или иному лицу абсолютную безопасность в контексте любой деятельности, которая может представлять угрозу для права данного лица на жизнь, в том числе в случае, когда это лицо по собственной инициативе подвергает свою жизнь неразумной опасности и должно, соответственно, нести определенную степень ответственности за несчастный случай, который может с ним произойти в результате этого.

23. Далее власти Российской Федерации отметили, что в рамках производства по гражданскому делу были установлены лица, ответственные за происшествие, и что при определении степени их ответственности были приняты во внимание (i) все имевшие значение обстоятельства дела и (ii) поведение заявителя и его матери. Что касается уголовно-правового средства правовой защиты, власти Российской Федерации подчеркнули, что вскоре после происшествия мать заявителя подала ходатайство о прекращении доследственной проверки по обстоятельствам произошедшего. Кроме того, она не обжаловала постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 6 июля 2009 г., несмотря на то, что ее жалоба на предыдущее постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, от 20 октября 2008 г. была удовлетворена.

2. Заявитель

24. Заявитель настаивал на своей жалобе.

В. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

25. Европейский Суд повторяет, что первое предложение статьи 2 Конвенции, являясь одним из основополагающих положений Конвенции и закрепляя одну из ключевых ценностей демократических обществ, составляющих Совет Европы, требует от государства не только воздерживаться от "умышленного" лишения жизни, но и принимать надлежащие меры для защиты жизни лиц, находящихся под его юрисдикцией. Это материальное позитивное обязательство влечет за собой первоочередную обязанность государства по имплементации законодательных норм и административных механизмов для эффективного сдерживания против угроз праву на жизнь. Она применяется в контексте любой деятельности, публичного или частного характера, в ходе которой может быть затронуто право на жизнь (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" (Nicolae Virgiliu Tanase v. Romania) от 25 июня 2019 г., жалоба N 41720/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2019. N 7 (примеч. редактора).), §§ 134-135). Примерами такой деятельности являются управление опасной деятельностью (см. Постановление Европейского Суда по делу "Илья Петров против Болгарии" (Iliya Petrov v. Bulgaria) от 24 апреля 2012 г., жалоба N 19202/03, §§ 54 и 56, которое касалось серьезной травмы, полученной 11-летним ребенком после того, как его случайно ударило током на неохраняемой электрической подстанции, Постановление Европейского Суда по делу "Перейра Энрикеш против Люксембурга" (Pereira Henriques v. Luxembourg) от 9 мая 2006 г., жалоба N 60255/00, §§ 54-63, Постановление Европейского Суда по делу "Кудра против Хорватии" (Kudra v. Croatia) от 18 декабря 2012 г., жалоба N 13904/07, §§ 106-107, которое касалось инцидентов на строительной площадке или поблизости от нее, Постановление Европейского Суда по делу "Коляденко и другие против Российской Федерации" (Kolyadenko and Others v. Russia) от 28 февраля 2012 г., жалобы NN 17423/05, 20534/05, 20678/05, 23263/05, 24283/05 и 35673/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 3 (примеч. редактора).), § 158, связанное с промышленной деятельностью) в контексте чрезвычайной помощи (см. Постановление Европейского Суда по делу "Будаева и другие против Российской Федерации" (Budayeva and Others v. Russia), жалоба N 15339/02 и еще 4 четыре жалобы, §§ 158-159, ECHR 2008 (извлечения)), а также смерть в общественном месте (см. Постановление Европейского Суда по делу "Банел против Литвы" (Banel v. Lithuania), которое касалось смерти 13-летнего мальчика от травм, полученных в результате обрушения и падения на него части балкона здания в тот момент, когда он играл на улице).

26. Это материальное позитивное обязательство также требует от государства введения правил, обязывающих учреждения, как частные, так и государственные, принимать надлежащие меры для защиты жизни людей. Указанные регламенты должны регулировать лицензирование, организацию, эксплуатацию, обеспечение безопасности деятельности и надзор за ней, а также обязывать соответствующие органы принимать практические меры по обеспечению эффективной защиты граждан, жизнь которых может быть поставлена под угрозу в результате осуществления этой деятельности. В соответствующих регламентах должны быть также предусмотрены надлежащие процедуры, учитывающие технические аспекты рассматриваемой деятельности, для выявления недостатков в соответствующих процессах и ошибок, совершенных ответственными должностными лицами на различном уровне (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, §§ 89-90, ECHR 2004-XII, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Будаева и другие против Российской Федерации" (Budayeva and Others v. Russia), §§ 131-132).

27. В отношении деятельности, осуществляемой на строительных площадках, которая может представлять угрозу для жизни людей ввиду присущего ей опасного характера, государства должны принимать такие разумные меры, которые могут быть необходимы для обеспечения безопасности людей, в том числе с помощью регламентов, учитывающих особенности данного вида деятельности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Джевриоглу против Турции" (Cevrioglu v. Turkey) от 4 октября 2016 г., жалоба N 69546/12, § 57). Если необходимые меры безопасности не приняты, на любой строительной площадке, тем более расположенной в жилой зоне, потенциально могут возникнуть опасные для жизни людей ситуации, которые могут затронуть не только профессиональных строителей, имеющих более полное представление о возможных рисках, но и население в целом, в том числе представителей уязвимых групп, таких как дети, которые с легкостью могут стать жертвами в случае реализации этих рисков (см. ibid., § 67).

28. Анализируемое материальное позитивное обязательство не должно рассматриваться как возлагающее на государственные органы непосильное или несоразмерное бремя (см. ibid., § 52, а также упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" (Nicolae Virgiliu Tanase v. Romania), § 136).

29. Кроме того, Европейский Суд повторяет, что следует рассматривать обязанность государства по защите права на жизнь как включающую также процессуальное позитивное обязательство по созданию эффективной независимой судебной системы, которая позволяет быстро установить факты, привлечь к ответственности виновных лиц и предоставить потерпевшему надлежащее возмещение ущерба (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" (Nicolae Virgiliu Tanase v. Romania), § 137).

30. Стороны не спорили с тем, что жалоба должна быть рассмотрена на предмет нарушения статьи 2 Конвенции. Действительно, с учетом травм, полученных заявителем (см. выше § 16), и того обстоятельства, что они были причинены на территории объекта незавершенного строительства, который по своей природе мог представлять опасность (особенно для детей), статья 2 Конвенции могла быть применена в настоящем деле (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" (Nicolae Virgiliu Tanase v. Romania), §§ 144 и 146-150).

31. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

С. Существо жалобы

1. Общие принципы

32. В случае причинения смерти по неосторожности и/или создания опасности для жизни по неосторожности требование о формировании эффективной судебной системы считается соблюденным, если в рамках правовой системы потерпевшим (или их родственникам) обеспечена возможность обращения в гражданские суды как в качестве единственного средства правовой защиты, так и одновременно с возможностью обращения в уголовные суды, которые позволяют привлечь виновных к ответственности и получить надлежащую компенсацию в гражданско-правовом порядке. Когда установлена причастность государственных должностных лиц или представителей определенных профессий, может быть поднят вопрос о применении дисциплинарных взысканий (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" (Nicolae Virgiliu Tanase v. Romania), § 159).

33. Хотя Конвенция как таковая не гарантирует право на возбуждение уголовного дела в отношении третьих лиц, даже в случаях совершения по неосторожности вмешательства в право на жизнь или физическую неприкосновенность могут иметь место исключительные обстоятельства, при которых эффективное уголовное расследование является необходимым для соблюдения процессуальной обязанности, предусмотренной статьей 2 Конвенции. Такие обстоятельства могут иметь место, например, в случае причинения смерти или создания опасности для жизни вследствие поведения государственного органа, которое выходит за рамки неверного суждения или легкомыслия. Если установлено, что небрежность со стороны государственных должностных лиц или органов выходит за пределы неверного суждения или легкомыслия, поскольку эти должностные лица или органы, полностью осознавая вероятные последствия и игнорируя возложенные на них полномочия, не приняли мер, которые были необходимы и достаточны для предотвращения рисков, связанных с конкретным видом опасной деятельности, тот факт, что лицам, ответственным за создание опасности для жизни, не было предъявлено обвинение в совершении преступления и что в отношении них не было проведено расследование, может представлять собой нарушение статьи 2 Конвенции независимо от других средств правовой защиты, которые частные лица могут использовать по собственной инициативе (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), §§ 71 и 93, и Постановление Европейского Суда по делу "Орук против Турции" (Oruk v. Turkey) от 4 февраля 2014 г., жалоба N 33647/04, §§ 56-66).

34. Далее Европейский Суд повторяет, что в случаях "причинения опасных для жизни травм, в том числе приведших к смерти", как только органам власти становится известно о происшествии, они "должны приложить все разумные усилия с учетом практических реалий следственной работы, в том числе путем предоставления необходимых ресурсов", для обеспечения своевременного и достаточно тщательного сбора доказательств на месте и иных значимых для дела доказательств, для обеспечения сохранности доказательств, а также для устранения или сведения к минимуму любого риска недостатков, которые впоследствии могут негативно сказаться на возможности установления ответственности и привлечения такого(-их) лица (лиц) к ответственности. Данная обязанность возложена на органы государственной власти и не может быть оставлена на усмотрение потерпевшего или его близких родственников. Обязанность по сбору доказательств должна применяться как минимум до тех пор, пока не будет выяснен характер любой ответственности и пока органы государственной власти не убедятся в отсутствии оснований для проведения или продолжения уголовного расследования (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" (Nicolae Virgiliu Tanase v. Romania), §§ 161-162).

35. После установления в ходе первоначального расследования того факта, что опасная для жизни травма не была причинена преднамеренно, гражданско-правового средства защиты обычно достаточно, если отсутствуют исключительные обстоятельства, требующие проведения эффективного уголовного расследования (см. ibid., §§ 163-164).

36. Когда существуют различные средства правовой защиты (гражданско-правовые и уголовные), Европейский Суд рассматривает вопрос о том, можно ли считать совокупность всех предусмотренных законом и применяемых на практике средств правовой защиты способом, позволяющим установить факты, привлечь виновных к ответственности и обеспечить надлежащее возмещение потерпевшему. Выбор средств обеспечения позитивных обязательств, предусмотренных статьей 2 Конвенции, в принципе относится к пределам усмотрения Договаривающихся Государств. Существуют различные способы обеспечения конвенционных прав, и даже если власти государства-ответчика не применили конкретную меру, предусмотренную его внутригосударственным законодательством, они всё же могли исполнить свое позитивное обязательство с помощью иных средств (см. ibid., § 169).

37. Суды государства-ответчика ни при каких обстоятельствах не должны позволять оставаться преступлениям против жизни и здоровья безнаказанными. Это важно для поддержания общественного доверия и обеспечения приверженности принципу верховенства права, а также для предотвращения проявления терпимости к незаконным актам либо соучастия в их совершении. В связи с этим задачей Европейского Суда является определение того, можно ли и до какой степени считать, что при вынесении своих решений суды подвергли дело тщательному изучению, требуемому статьей 2 Конвенции, с тем, чтобы не подрывались сдерживающий эффект судебной системы и важность роли, которую она призвана играть в сфере предупреждения нарушений права на жизнь (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), § 93).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

38. Учитывая, что суды Российской Федерации в ходе гражданского судопроизводства установили причинно-следственную связь между непринятием мэрией г. Тольятти мер по обеспечению безопасности объекта незавершенного строительства, направленных на защиту жизни и здоровья людей, и происшествием, случившимся с заявителем, тем самым признав, что органы государственной власти не выполнили свое позитивное обязательство, возложенное на них статьей 2 Конвенции, и не приняли разумных мер для обеспечения безопасности людей (см. выше §§ 25-28), Европейский Суд сконцентрирует свое внимание на установлении того, выполнили ли власти государства-ответчика процессуальное позитивное обязательство, предусмотренное статьей 2 Конвенции, и предоставили ли они заявителю надлежащее возмещение (см. выше §§ 29 и 32-37). Европейский Суд отмечает, что заявитель, которому в рассматриваемое время было 14 лет, получил серьезную черепно-мозговую травму, приведшую к инвалидности, в результате падения на груду битого кирпича сквозь дыру в плите перекрытия между третьим и вторым этажами объекта незавершенного строительства.

39. Следственный орган провел доследственную проверку обстоятельств произошедшего и установил следующее: (i) работы на объекте незавершенного строительства, на котором произошел несчастный случай, проводились по заказу мэрии г. Тольятти; (ii) строительные работы были приостановлены; (iii) строительная площадка не была полностью огорожена, к ней имелся свободный доступ со стороны здания школы. 20 октября 2008 г. следственный орган вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, отметив, что в действиях должностных лиц мэрии и иных организаций отсутствовал состав преступления, а также что несчастный случай произошел вследствие неосторожного поведения самого заявителя. По апелляционной жалобе матери заявителя, поддержанной прокурором, данное постановление было отменено Автозаводским районным судом г. Тольятти на основании того, что при производстве доследственной проверки не было установлено, какая организация и какие конкретно должностные лица отвечали за безопасность объекта незавершенного строительства, и почему следователь решил, что в их действиях отсутствовал состав преступления. Однако 6 июля 2009 г. следственный орган вынес аналогичное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, не устранив недостатки, содержавшиеся в предыдущем постановлении (выявленные районным судом). Следователь отметил без дополнительных пояснений, что отсутствовала причинно-следственная связь (которая является обязательным элементом состава преступления, предусмотренного статьей 293 УК РФ (халатность)) между (i) действиями (или бездействием) должностных лиц мэрии г. Тольятти или иных организаций и (ii) вредом, причиненным здоровью заявителя, ставшим следствием неосторожности самого заявителя.

40. Следовательно, следственный орган не пытался установить личность должностных лиц мэрии г. Тольятти и круг их обязанностей по обеспечению безопасности объекта незавершенного строительства, а также не указал мотивы вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.

41. Данная реакция органа государственной власти плохо согласуется с обязанностью по сбору доказательств, которая "должна применяться как минимум до тех пор, пока не будет выяснен характер любой ответственности и пока органы государственной власти не убедятся в отсутствии оснований для проведения или продолжения уголовного расследования" (см. выше § 34). Кроме того, орган государственной власти не установил степень халатности в поведении должностных лиц мэрии г. Тольятти при принятии "мер, которые были необходимы и достаточны для предотвращения рисков, связанных с конкретным видом опасной деятельности", что может являться исключительным обстоятельством, при котором эффективное уголовное расследование необходимо для соблюдения процессуальной обязанности, предусмотренной статьей 2 Конвенции (см. выше § 33).

42. Что касается замечаний властей Российской Федерации (см. выше § 23), Европейский Суд отмечает, что после прекращения производства по ее первоначальному ходатайству мать заявителя явным образом использовала уголовно-правовое средство правовой защиты (см. выше §§ 8, 9, 11 и 12). Кроме того, нельзя было требовать от нее подачи апелляционной жалобы на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 6 июля 2009 г., как предлагали, судя по всему, власти Российской Федерации. В этом постановлении по сути были воспроизведены формулировки постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 20 октября 2008 г., которое было обжаловано матерью заявителя и признано незаконным Автозаводским районным судом г. Тольятти. Вместе с тем следует отметить, что обязанность по проведению предварительного расследования (с целью обеспечения сохранности доказательств, а также для устранения или сведения к минимуму любого риска недостатков, которые впоследствии могут негативно сказаться на возможности установления ответственности и привлечения такого (-их) лица (лиц) к ответственности возложена на органы государственной власти и не может быть оставлена на усмотрение потерпевшего или его близких родственников (см. выше § 34).

43. Европейский Суд отмечает далее, что заявитель воспользовался гражданско-правовым средством правовой защиты. В ходе производства по гражданскому делу (выводы которого не оспаривались сторонами) было установлено, что мэрия г. Тольятти как собственник объекта незавершенного строительства в соответствии с законодательством Российской Федерации в течение всего периода приостановления строительных работ несла ответственность за принятие мер по защите жизни и здоровья людей, в том числе за ограждение объекта незавершенного строительства. Кроме того, было установлено, что существовала причинно-следственная связь между бездействием администрации, состоявшим в непринятии мер по ограничению доступа к объекту незавершенного строительства, и тяжким вредом здоровью и инвалидностью заявителя. Гражданские суды признали, что мэрия г. Тольятти игнорировала свои обязанности в течение длительного времени (с момента передачи ей в собственность объекта незавершенного строительства в 1997 году до дня, когда с заявителем произошел несчастный случай в 2008 году), несмотря на значительную опасность, которую этот объект представлял для детей с учетом его близости к зданию школы. Объект незавершенного строительства (готовность которого на момент передачи муниципальному предприятию в 1997 году оценивалась в 54%) (i) не имел окон и дверей, (ii) содержал такие опасные места, как груда битого кирпича и дыра в плите перекрытия, (iii) не охранялся, (iv) был легко доступен со стороны здания школы. Соответственно, мэрия г. Тольятти несла ответственность за непринятие мер по обеспечению безопасности объекта незавершенного строительства, приведшее в 2008 году к причинению тяжкого вреда здоровью и инвалидности заявителя. Предприятие "Инвест-Проект" несло ответственность в связи с тем, что им не были приняты меры для получения разрешения на строительство. Однако суды Российской Федерации признали, что деятельность предприятия "Инвест-Проект" не контролировалась мэрией, и подчеркнули, что ответственность за несчастный случай, произошедший с заявителем, несла в первую очередь мэрия г. Тольятти.

44. Установив вышеизложенные обстоятельства, гражданские суды Российской Федерации предписали мэрии г. Тольятти выплатить заявителю компенсацию морального вреда в размере около 600 евро.

45. Европейский Суд отмечает, что суды Российской Федерации приняли во внимание неосторожное поведение со стороны заявителя и его матери, и считает, учитывая обстоятельства дела, что размер присужденной компенсации недостаточен для того, чтобы считаться надлежащим возмещением.

46. В целом после установления обстоятельств инцидента и, в частности, связи между объектом незавершенного строительства и мэрией г. Тольятти следственный орган (уголовно-правовое средство правовой защиты), игнорируя позицию судов и прокуратуры Российской Федерации (см. выше § 11), не указал причины, по которым он пришел к выводу об отсутствии состава халатности в действиях должностных лиц мэрии. Эти должностные лица так и не были установлены, а доказательства, подтверждающие их ответственность за принятие мер по обеспечению безопасности объекта незавершенного строительства, так и не были собраны. В результате постановление об отказе в возбуждении уголовного дела осталось немотивированным вопреки задачам установления соответствующих фактов и привлечения виновных лиц к ответственности. Что касается гражданско-правового средства правовой защиты, то, хотя оно и позволяло привлечь к ответственности виновный орган государственной власти, с его помощью заявитель не получил надлежащее возмещение.

47. С учетом вышеизложенного Европейский Суд признает, что в случае заявителя уголовные и гражданско-правовые средства правовой защиты, взятые в совокупности, не обеспечили надлежащую реакцию судебных органов, согласующуюся со сдерживающим эффектом судебной системы и важностью роли, которую она призвана играть в сфере предупреждения нарушений права на жизнь, в соответствии с требованиями статьи 2 Конвенции. Следовательно, имело место нарушение данного положения Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

48. Заявитель также жаловался на нарушение статьи 13 Конвенции в отношении тех же обстоятельств, которые были рассмотрены в свете статьи 2 Конвенции, не уточняя подробности своей жалобы. Статья 13 Конвенции гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

49. Власти Российской Федерации не согласились с этой жалобой.

50. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба связана с рассмотренной выше, поэтому она также должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

51. Принимая во внимание вывод о нарушении статьи 2 Конвенции (см. выше § 32), Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

52. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

53. Заявитель требовал выплаты 1 080 000 российских рублей (примерно 14 600 евро) в качестве компенсации материального ущерба. Данная сумма эквивалентна минимальному размеру оплаты труда в Самарской области (18 000 рублей) за 10-летний период, прошедший с момента достижения заявителем совершеннолетия, разделенному на два в связи с тем, что мать заявителя несла ответственность за то, что разрешала заявителю подвергать себя опасности наступления несчастного случая. Заявитель утверждал, что вследствие инвалидности ему не удавалось найти работу и, соответственно, зарабатывать достаточно денег, чтобы обеспечивать себя, создать семью и помогать матери-пенсионерке. Он также требовал выплаты 7 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

54. Власти Российской Федерации оспорили требования заявителя о компенсации материального ущерба, указав на существование социальных льгот для инвалидов, но не приведя подробную информацию о льготах, полагающихся заявителю.

55. Принимая во внимание тот факт, что заявитель имеет возможность предъявить требование о возмещении материального ущерба в суды Российской Федерации, Европейский Суд отклоняет данное требование. Учитывая размер компенсации, присужденной заявителю судами Российской Федерации, и исходя из принципа non ultra petita* (* Non ultra petita (лат.) - не сверх требования; правило, согласно которому суд не исследует вопросы, по которым сторона не заявляет ходатайств (примеч. переводчика).), Европейский Суд присуждает заявителю требуемую им сумму в качестве компенсации морального вреда в полном объеме.

В. Процентная ставка при просрочке платежей

56. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции;

3) постановил, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции;

4) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 7 000 (семь тысяч) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда; данная сумма подлежит переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 28 января 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Пауль Лемменс Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Европейского Суда к настоящему Постановлению прилагаются следующие отдельные мнения:

(а) совместное совпадающее мнение судей Пауля Лемменса, Георгия А. Сергидеса и Пауло Пинто де Альбукерке;

(b) совпадающее мнение судьи Дмитрия Дедова.

Совместное совпадающее мнение судей Пауля Лемменса, Георгия А. Сергидеса и Пауло Пинто де Альбукерке

1. Мы совершенно согласны с выводом о том, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции. Однако в отличие от большинства судей мы полагаем, что данный вывод не должен ограничиваться процессуальным обязательством, возложенным на власти государства-ответчика в соответствии со статьей 2 Конвенции, а должен распространяться и на материальное обязательство.

2. Мы обращаем внимание на тот факт, что заявитель жаловался как на непринятие мэрией г. Тольятти необходимых мер по обеспечению безопасности (материальное обязательство), так и на отказ органов государственной власти возбудить уголовное дело и предоставить ему надлежащее возмещение (процессуальное обязательство) (см. § 21 настоящего Постановления).

Большинство судей подробно излагают принципы, относящиеся к материальному обязательству государства в случаях, как в настоящем деле, связанных со смертельно опасным инцидентом в помещении, которое представляет угрозу для жизни людей ввиду присущего ему опасного характера (см. §§ 25-28, особенно § 27 настоящего Постановления). Эти принципы упоминаются при рассмотрении вопроса о приемлемости жалобы. Мы полагаем, что логичней было бы изложить их при рассмотрении жалобы по существу. Что касается общих принципов, то следует отметить, что при рассмотрении жалобы по существу большинство судей ссылаются лишь на принципы, относящиеся к процессуальному обязательству (см. §§ 32-37 настоящего Постановления).

3. В любом случае, когда дело дошло до применения этих принципов к обстоятельствам настоящего дела, большинство судей, решив, что в связи с тем, что суды Российской Федерации признали, что органы государственной власти не выполнили позитивное обязательство, возложенное на них статьей 2 Конвенции, сконцентрировали свое внимание на установлении того, выполнили ли власти государства-ответчика процессуальное позитивное обязательство, предусмотренное статьей 2 Конвенции (см. § 38 настоящего Постановления).

Именно в этом вопросе мы при всем уважении не согласны с большинством судей.

Следствием принятия подобного решения является то, что Европейский Суд оставляет открытым вопрос о том, была ли статья 2 Конвенции нарушена в ее материально-правовом аспекте. Действительно, большинство судей не подтверждают и не опровергают выводы судов Российской Федерации по данному вопросу. Мы полагаем, что Европейский Суд должен был рассмотреть по существу соответствующую жалобу.

4. Мы не видим оснований для оставления открытым вопрос о нарушении материально-правовой нормы Конвенции.

В частности, нельзя считать, что заявитель утратил статус жертвы с учетом решений российских судов о том, что мэрия г. Тольятти допустила халатность, вследствие чего государство не выполнило свое материальное обязательство. Действительно, решение или мера, принятые в пользу заявителя, могут лишить его статуса "жертвы" по смыслу статьи 34 Конвенции, но только в случае, если органы власти государства-ответчика, во-первых, признают прямо или по сути нарушение Конвенции и, во-вторых, предоставят компенсацию за это нарушение (см. среди многих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скордино против Италии (N 1)" (Scordino v. Italy) (N 1), жалоба N 36813/97, §§ 179-180, ECHR 2006-V, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany), жалоба N 22978/05, § 115, ECHR 2010, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мюррей против Нидерландов" (Murray v. Netherlands) от 26 апреля 2016 г., жалоба N 10511/10* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 8 (примеч. редактора).), § 83). И лишь когда оба эти условия выполнены, субсидиарный характер защитного механизма Конвенции исключает рассмотрение жалобы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Руман против Бельгии" (Rooman v. Belgium) от 31 января 2019 г., жалоба N 18052/11* (* См.: там же. 2019. N 3 (примеч. редактора).), § 129).

В настоящем деле большинство судей сами признают, что размер компенсации, присужденной заявителю в рамках гражданского судопроизводства, "недостаточен для того, чтобы считаться надлежащим возмещением" (см. § 45 настоящего Постановления). Следовательно, второе условие не является выполненным, и заявитель может считать себя жертвой нарушения статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

5. По существу жалобы мы придерживаемся мнения о том, что нет причин не согласиться с выводами судов Российской Федерации об ответственности мэрии, которая является органом государственной власти.

6. Соответственно, мы считаем, что власти государства-ответчика также нарушили статью 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте

Совпадающее мнение судьи Дмитрия Дедова

Настоящее дело дает хорошую возможность поразмышлять о развитии прецедентного права по вопросу об "эффективной судебной системе". Это понятие нуждается в некотором разъяснении, чтобы данное развитие не считалось противоречивым. Для этого я хотел бы сравнить с настоящим делом ("Зинатуллин против Российской Федерации") следующие два дела: "Котельников против Российской Федерации" (Kotelnikov v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 12 июля 2016 г., жалоба N 45104/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 3 (примеч. редактора).)) и "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" (Nicolae Virgiliu Tanase v. Romania) (Постановление Большой Палаты Европейского Суда от 25 июня 2019 г., жалоба N 41720/13* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2019. N 7 (примеч. редактора).)). Обстоятельства каждого из этих дел отличаются друг от друга, что создает определенные трудности при определении и применении общих принципов. В двух делах ("Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" и "Зинатуллин против Российской Федерации") производства по уголовным делам были прекращены на основании того, что не были установлены все элементы состава преступления, но Европейский Суд оценил эти обстоятельства иначе.

В деле "Котельников против Российской Федерации" уголовное расследование в течение трех лет успешно завершилось судебным разбирательством в судах двух инстанций, и заявитель как жертва воспользовался возможностью предъявить гражданский иск, однако Европейский Суд признал данную систему неэффективной. В этом Постановлении Европейский Суд выразил одну основную идею: система не может быть эффективной, поскольку срок давности подлежит применению даже в случае, если предварительное расследование по уголовному делу было завершено, и обвинительное заключение передано в суд.

В деле "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" расследование не привело к каким-либо заметным результатам по истечении восьми лет, но Европейский Суд не установил нарушения статьи 2 Конвенции и добавил, что заявитель мог предъявить гражданский иск к установленным лицам (хотя и без возможности определения степени вины иных лиц, причастных к происшествию). В настоящем деле Европейский Суд установил, что уголовно-правовое средство правовой защиты не было эффективным, поскольку не были установлены лица, виновные в совершении преступления.

Постановление по делу "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" было принято Большой Палатой, и мы должны руководствоваться подходом, выработанным в указанном Постановлении.

Хотя может показаться, что вопрос об эффективности судебной системы был сведен к вопросу об эффективности расследования в деле "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии", Большая Палата косвенно подтвердила, что анализ должен быть шире и осуществляться на основании нескольких различных критериев: позитивных обязательств государства по установлению правил обеспечения безопасности (например, правил дорожного движения), эффективного расследования и проведения судебного разбирательства с целью установления лиц, виновных в причинении опасных для жизни травм, и изучения вопроса о наличии причинно-следственной связи и признаков неосторожности, возможности подачи гражданского иска предпочтительно в рамках уголовного дела.

Настоящее дело можно отличить от дела "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" в части, касающейся причинно-следственной связи и признаков неосторожности. В деле "Николае Вирджилиу Тэнасе против Румынии" следователи сделали вывод, что автомобиль заявителя двигался на большой скорости и что повреждения были причинены преимущественно самим заявителем. Иными словами, заявитель сам создал существенный риск. В настоящем деле собственник здания не соблюдал правила безопасности и оставил свободный доступ на территорию строительной площадки, создав существенный риск причинения травм. Падение заявителя стало следствием частичного разрушения объекта незавершенного строительства и отсутствия ограждения вдоль краев отверстия для предотвращения падения. Таким образом, поведение ребенка и его матери (предположительно они не беспокоились о недопущении несчастного случая) не было решающим (достаточным) элементом для установления причинно-следственной связи и не являлось для российских судов убедительным основанием для прекращения производства по уголовному делу.