Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 марта 2020 г. Дело "Абиев и Палко (Abiyev and Palko) против Российской Федерации" (Жалоба N 77681/14) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Абиев и Палко (Abiyev and Palko)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 77681/14)

Постановление Суда

Страсбург, 24 марта 2020 г.

По делу "Абиев и Палко против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Пауля Лемменса, Председателя Палаты Суда,

Георгия А. Сергидеса,

Дмитрия Дедова,

Алёны Полачковой,

Марии Элосеги,

Джильберто Феличи,

Эрика Веннерстрёма, судей,

а также при участии Милана Блашко, Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание:

вышеупомянутую жалобу N 77681/14, поданную против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Майрбеком Хароновичем Абиевым (далее - заявитель) и Надеждой Николаевной Палко (далее - заявительница, вместе - заявители) 29 ноября 2014 г.,

замечания сторон по делу,

отметив, что 12 ноября 2018 г. жалобы, касающиеся права на уважение своей собственности и неприкосновенность жилища, были коммуницированы властям Российской Федерации, а в остальной части жалоба была объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с положениями пункта 3 правила 54 Регламента Европейского Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 3 марта 2020 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Введение

Настоящее дело касается сноса недвижимого имущества заявителей и завладения принадлежащим им земельным участком для целей реконструкции г. Аргун (Чеченская Республика), а также отклонения судами их иска о возмещении ущерба.

Факты

1. Заявители, являвшиеся супругами, родились в 1959 и 1970 годах соответственно и проживали в г. Аргун (Чеченская Республика). Интересы заявителей представлял адвокат Д.С. Ицлаев.

2. 4 августа 2016 г. заявитель скончался. 21 июля 2018 г. заявительница выразила желание продолжить судебное разбирательство в Европейском Суде от его имени.

3. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде М.Л. Гальпериным.

I. Предыстория дела

4. Заявители являлись собственниками земельного участка и имущественного комплекса, состоящего из трех зданий, расположенных в центре г. Аргун. Заявители проживали в одном из этих зданий.

5. В декабре 2010 года власти Чеченской Республики создали структуру, названную "Штаб по реконструкции города Аргун".

6. 4 декабря 2010 г. вышеупомянутый штаб провел совещание под председательством первого заместителя Председателя Правительства Чеченской Республики, на котором присутствовали должностные лица г. Аргун, Правительства Чеченской Республики и представители различных предприятий. В ходе этого совещания было принято решение о том, что государственное предприятие начнет снос зданий, расположенных в пределах периметра строительства нового жилого квартала "Аргун Сити 1", и возведет жилье для лиц, дома которых будут снесены. Мэрии г. Аргун было поручено найти земельные участки для строительства этих новых жилых домов.

7. В декабре 2010 года здания заявителей, расположенные в пределах периметра подлежащего реконструкции квартала, за несколько дней были снесены, а затем их земельный участок был занят.

8. 26 января 2011 г. глава Чеченской Республики издал указ, официально закрепляющий создание "Республиканского оперативного штаба по реконструкции и социально-экономическому развитию города Аргун" (далее - штаб). Этот штаб возглавил глава Чеченской Республики, а в его состав вошли представители органов власти г. Аргун и Чеченской Республики, а также различных предприятий.

9. Согласно вышеупомянутому указу штаб должен был обеспечивать планирование, координацию и контроль мер по реконструкции и развитию города, тогда как органы государственной власти и предприятия, участвовавшие в этом проекте, должны были оказывать помощь в его реализации в соответствии с принятыми штабом решениями.

10. В неуказанную в материалах дела дату штаб был расформирован.

II. Попытки заявителей получить возмещение ущерба и реакция органов власти

11. На протяжении 2012 года муниципальные органы власти сделали заявителям несколько предложений по переселению. Отклонив все эти предложения на основании того, что предлагаемое им жилье было неудовлетворительным, заявители не получили какого-либо возмещения за снос их зданий и завладение их земельным участком.

12. В связи с различными жалобами, поданными заявительницей в федеральные органы власти, прокурор г. Аргун провел проверки. По результатам этих проверок 26 сентября 2012 г. он направил мэру г. Аргун представление об устранении нарушений федерального законодательства.

13. В этом представлении прокурор отметил, что мэрия г. Аргун по распоряжению штаба составила список домов, подлежащих сносу в целях реконструкции центра города, и что в этом списке упоминались собственники, в том числе заявители, которые дали свое согласие на переселение в новое жилье. Прокурор установил, что заявительница подписала расписку, согласно которой она передавала свои здания муниципальным властям. Из этого прокурор сделал вывод о том, что мэрия несла юридическую обязанность предоставить заявителям равноценное имущество вместо фактически изъятого или выплатить им возмещение. Однако прокурор отметил, что после завершения строительства нового жилья мэрия не выполнила свое обязательство перед заявителями. Прокурор пришел к выводу, что были нарушены их гарантированные действовавшим законодательством права, и просил мэрию создать комиссию по определению размера возмещения, подлежащего выплате заявителям.

14. 26 июля 2013 г. заявительница обратилась с заявлением о привлечении к уголовной ответственности. В нем она указала, что, несмотря на устное обещание властей обеспечить их жильем, ее супруг и она не были включены в список лиц, имеющих право на получение нового жилья. Заявительница также отметила, что не согласна со сделанными мэрией г. Аргуна предложениями по переселению в связи с тем, что они были неадекватны применительно к снесенному и занятому имуществу.

15. 8 ноября 2013 г. следователь вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием corpus delicti. Следователь счел, что отношения между заявительницей и государственным предприятием, занимавшимся сносом в соответствии с протоколом совещания штаба (см. выше § 6), имели гражданско-правовой характер, и указал заявительнице на то, что у нее есть возможность обратиться в суды по гражданским делам.

III. Иск о возмещении вреда

16. Тем временем, 30 сентября 2013 г., заявители предъявили в Старопромысловский районный суд г. Грозного иск к Чеченской Республике в лице Министерства финансов Чеченской Республики. Ссылаясь на статью 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) (см. ниже § 25), заявители утверждали, что им в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов был причинен вред, поскольку этими органами не был соблюден порядок изъятия земельных участков, предусмотренный Гражданским, Земельным и Жилищным кодексами Российской Федерации, и эти органы не предоставили им возмещение. Заявители предоставили отчет с оценкой стоимости их фактически изъятого имущества в размере 7 039 715 рублей и требовали присуждения им этой суммы в качестве компенсации материального ущерба. Заявители также требовали выплаты еще одной суммы в качестве компенсации морального вреда.

17. Министерство финансов Чеченской Республики в своих возражениях отметило, что оно не причиняло ущерба и не осуществляло изъятия земельных участков. Министерство финансов Чеченской Республики, кроме того, указало, что снос был произведен для нужд г. Аргун, и таким образом именно муниципальные органы власти должны были инициировать процедуру изъятия земельных участков и возместить заявителям ущерб.

18. Мэрия г. Аргун, участвовавшая в деле в качестве третьего лица, утверждала в свою очередь, что муниципальные органы власти не организовывали реконструкцию квартала, не осуществляли снос зданий заявителей, не издавали актов об изъятии земельных участков, а лишь оказывали содействие штабу. Мэрия г. Аргун добавила, что муниципальное образование в любом случае не располагало необходимыми средствами для предоставления возмещения лишенным своего имущества собственникам.

19. 25 марта 2014 г. Старопромысловский районный суд г. Грозного вынес решение по делу. Он счел, что Министерство финансов Чеченской Республики не организовывало реконструкцию квартала, а также не осуществляло снос домов и изъятие спорного земельного участка. Отметив, что заявители не указали другого ответчика, Старопромысловский районный суд г. Грозного пришел к выводу, что Министерство финансов Чеченской Республики являлось ненадлежащим ответчиком. На этом основании Старопромысловский районный суд г. Грозного отказал заявителям в удовлетворении иска.

20. Заявители подали апелляционную жалобу. Они утверждали, что вмешательство в их право на уважение своей собственности являлось результатом незаконных действий и решений руководителей штаба в нарушение положений, регулирующих изъятие земельных участков, а ответчиком являлась именно Чеченская Республика в лице своего главного распорядителя бюджетных средств в соответствии со статьей 1069 ГК РФ и статьей 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации (далее - БК РФ) (см. ниже §§ 25 и 27). По мнению заявителей, Старопромысловский районный суд г. Грозного был обязан установить, какой орган должен был представлять Чеченскую Республику в споре, и не мог ли штаб сделать это.

21. 29 мая 2014 г. Верховный суд Чеченской Республики оставил апелляционную жалобу заявителей без удовлетворения, согласившись с выводами Старопромысловского районного суда г. Грозного. Верховный суд Чеченской Республики добавил, что мэрия г. Аргун не осуществляла снос имущества заявителей и его изъятие и не могла, таким образом, нести ответственность.

22. 19 августа 2014 г. единоличный судья Верховного Суда Чеченской Республики отказал в передаче кассационной жалобы заявителей на рассмотрение Президиума этого суда. Судья согласился с выводом апелляционного постановления, согласно которому Министерство финансов Чеченской Республики не лишало заявителей их собственности и поэтому не несло ответственности за причиненный им ущерб. Что касается довода, согласно которому Министерство финансов Чеченской Республики лишь представляло республиканские органы власти, по смыслу статей 16 и 1069 ГК РФ (см. ниже §§ 24-25), судья счел, что применение указанных статей требовало доказательств незаконности действий (бездействия) органов власти. Однако судья отметил, что заявители не указали должностных лиц, предположительно совершивших незаконные действия, и не продемонстрировали, чем именно касавшийся штаба указ от 26 января 2011 г. не соответствовал закону. Наконец, судья упрекнул заявителей в том, что они иных требований... связанных с изъятием земельных участков... не заявляли. Из этого судья сделал вывод, что у судьи, рассматривавшего дело по существу, отсутствовала необходимость по собственной инициативе выносить решение по вопросу о выплате возмещения за изъятие земельного участка.

23. 27 октября 2014 г. единоличный судья Верховного Суда Российской Федерации отказал в передаче кассационной жалобы заявителей на рассмотрение судебной коллегии по гражданским делам этого суда. Судья, с одной стороны, счел, что заявители не представили доказательств незаконности связанных со сносом их имущества и его изъятием действий (бездействия) государственных органов или должностных лиц, а с другой стороны, что они не заявили требований о нарушении порядка изъятия... участка.

Соответствующие нормативные правовые акты Российской Федерации и правоприменительная практика

I. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации, касающиеся исков о возмещении вреда, причиненного государственными органами, и толкование этих положений высшими судами

24. В соответствии со статьей 16 ГК РФ убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации (республикой) или муниципальным образованием.

25. Согласно статье 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации (республиканской казны) или казны муниципального образования.

26. В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г.* (* Имеется в виду Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (примеч. переводчика).), применявшемся до 23 июня 2015 г., разъяснялось, что в случае предъявления гражданином или юридическим лицом требования о возмещении убытков в соответствии со статьей 16 ГК РФ ответчиками по такому делу должны признаваться Российская Федерация, соответствующий субъект Российской Федерации (республика) или муниципальное образование в лице соответствующего финансового или иного управомоченного органа. В случае предъявления гражданином или юридическим лицом иска непосредственно к государственному органу (федеральному или субъекта Российской Федерации (республиканскому)) или к органу местного самоуправления, допустившему соответствующее нарушение, суд привлекает в качестве ответчика по делу соответствующий финансовый или иной управомоченный орган.

27. Согласно пункту 3 статьи 158 БК РФ главный распорядитель средств федерального бюджета, бюджета субъекта Российской Федерации (республиканского), бюджета муниципального образования выступает в суде соответственно от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации (Республике), муниципальному образованию о возмещении вреда, причиненного физическому лицу или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов.

28. В Постановлении от 22 июня 2006 г.* (* Имеется в виду Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2006 г. N 23 "О некоторых вопросах применения арбитражными судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации" (примеч. переводчика).) Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указал, что суд, принявший исковое заявление к публично-правовому образованию о возмещении вреда, должен выяснить, какой орган на основании статьи 158 БК РФ как главный распорядитель бюджетных средств должен выступить в суде от имени ответчика.

29. В соответствии со статьей 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд может допустить по ходатайству или с согласия истца замену ненадлежащего ответчика надлежащим.

II. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации, касающиеся принудительного отчуждения имущества

30. Согласно части 3 статьи 35 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения.

31. Соответствующие положения законодательства, касающиеся принудительного отчуждения имущества и изъятия земельных участков, приведены в Постановлении Европейского Суда по делу "Ткаченко против Российской Федерации" (Tkachenko v. Russia) от 20 марта 2018 г. (жалоба N 28046/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. N 10 (примеч. редактора).), §§ 19-25).

Право

I. Предварительные замечания

32. После смерти заявителя заявительница выразила желание продолжить судебное разбирательство в Европейском Суде от его имени. Власти Российской Федерации не представили замечаний по этому вопросу.

33. Европейский Суд напоминает, что в случаях, когда заявитель скончался после подачи жалобы в Европейский Суд, он обычно разрешает ближайшим родственникам заявителя продолжать производство по жалобе при условии, что у них существует законный интерес (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мюррей против Нидерландов" (Murray v. Netherlands), жалоба N 10511/10* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 8 (примеч. редактора).), § 79, ECHR 2016 и приведенные в нем примеры). С учетом предмета жалобы и имеющихся в его распоряжении материалов Европейский Суд считает, что в настоящем деле заявительница, являющаяся вдовой заявителя, имеет законный интерес в продолжении производства по жалобе от его имени и, следовательно, обладает правом на подачу жалобы в соответствии со статьей 34 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

34. Заявители жаловались на нарушение их права собственности в связи с завладением их земельным участком и сносом их недвижимого имущества без предоставления им какого-либо возмещения. Заявители ссылались на первый абзац статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, который предусматривает следующее:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права".

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Доводы сторон

(а) Власти Российской Федерации

35. Власти Российской Федерации по существу утверждали, что заявители не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты по ряду вопросов.

36. Власти Российской Федерации отмечали, что заявители не обратились с заявлением о привлечении к уголовной ответственности за незаконное уничтожение имущества ни в момент сноса их зданий, ни после этого, а также не предъявили требований о признании сноса незаконным или осуществленным в нарушение положений, регулирующих изъятие земельных участков.

37. Что касается иска о возмещении вреда, то власти Российской Федерации считали, что заявители должны были предъявить свои требования к штабу до его расформирования. Своевременно не сделав этого, заявители способствовали, по мнению властей Российской Федерации, невозможности установления лица, ответственного за причиненный им вред. Власти Российской Федерации полагали, что, вызвав впоследствии в суд Министерство финансов Чеченской Республике и не ходатайствовав о замене ненадлежащего ответчика надлежащим, заявители пошли на риск того, что в удовлетворении их иска будет отказано, поскольку Министерство финансов Чеченской Республике не являлось ни инициатором реконструкции, ни организатором, ни исполнителем работ. По мнению властей Российской Федерации, аналогичные доводы применимы к мэрии г. Аргун, которая, к тому же, не осуществляла изъятие имущества.

38. Наконец, власти Российской Федерации утверждали, что заявители не указали, ни какими незаконными действиями (бездействием) им был причинен вред, ни какие должностные лица были ответственны за это, и также не продемонстрировали, чем именно указ от 26 января 2011 г. не соответствовал закону или иным образом был незаконен. В любом случае, как отметили власти Российской Федерации, этот указ не содержал требования о сносе имущества заявителей.

(b) Заявители

39. Заявители в своих возражениях указали, что штаб не мог быть ответчиком по делу, утверждая, что он не обладал правосубъектностью, не имел официального адреса, а его решения не могли быть обжалованы. Кроме того, заявители отметили, что расформирование штаба в неустановленный день помешало вызову этого образования в суд. Заявители полагали, что они могли предъявить иск только к Чеченской Республике, представленной своим Министерством финансов. Заявители также утверждали, что, если Старопромысловский районный суд г. Грозного счел, что Министерство финансов Чеченской Республики являлось ненадлежащим ответчиком, то он должен был установить, кто является надлежащим ответчиком.

40. Заявители пришли к выводу, что их иск о возмещении вреда мог рассматриваться в качестве исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты по смыслу статьи 35 Конвенции, и от них более не требовалось использовать другие средства правовой защиты.

41. В дополнение заявители указали, что их заявление о привлечении к уголовной ответственности не было удовлетворено (см. выше § 15) и что попытка отмены указа от 26 января 2011 г. была бы бессмысленна.

2. Мнение Европейского Суда

42. Европейский Суд напоминает, что заявители обязаны исчерпать только внутригосударственные средства правовой защиты, являющиеся доступными, способными восстановить право, нарушение которого они обжалуют, при этом должны существовать разумные перспективы положительного исхода дела (см. среди многих прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Паксас против Литвы" (Paksas v. Lithuania), жалоба N 34932/04, § 75, ECHR 2011 (извлечения)). Как правило, Европейский Суд рассматривает вопрос о том, сделал ли заявитель с учетом всех обстоятельств дела всё, что в разумной степени от него можно было ожидать, чтобы исчерпать внутригосударственные средства правовой защиты (см., например, mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "D.H. и другие против Чешской Республики" (D.H. and Others v. Czech Republic), жалоба N 57325/00, §§ 116-122, ECHR 2007-IV).

43. Проведя анализ возражений, касающихся не исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает следующее.

44. Прежде всего, вопреки тому, что утверждали власти Российской Федерации, заявители действительно предприняли попытку возбудить уголовное дело по факту уничтожения и отчуждения их имущества (см. выше § 15), но были перенаправлены в суды по гражданским делам.

45. Далее, что касается отсутствия исковых требований к штабу, Европейский Суд согласен с заявителями в том, что это образование sui generis, имея неуточненный статус, не могло быть ответчиком по делу и было расформировано до предъявления заявителями иска. Действительно, не было продемонстрировано, что штаб являлся "государственным органом, органом местного самоуправления" по смыслу статей 16 и 1069 ГК РФ. Однако даже если предположить, что это было именно так, из соответствующих положений законодательства Российской Федерации следует, что ответчиком всё-таки должна была быть Чеченская Республика, представленная соответствующим финансовым органом, и суд был обязан установить, кто является надлежащим ответчиком в подобного рода спорах (см. выше §§ 25-29).

46. Относительно предполагаемого отсутствия требований, касающихся нарушения порядка изъятия земельного участка, Европейский Суд сразу отмечает, что в соответствии с законодательством Российской Федерации только государственные органы, органы местного самоуправления, а не лица, у которых изымается имущество, могут предъявить иск о принудительном изъятии земельного участка для государственных или муниципальных нужд (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ткаченко против Российской Федерации" (Tkachenko v. Russia), §§ 20-24). В настоящем деле Европейский Суд может только отметить, что заявители в действительности предъявили эти требования в рамках своего спора (см. выше §§ 16 и 20), сделав, таким образом, всё, что в разумной степени от них можно было ожидать в этой ситуации.

47. Таким образом, Европейский Суд отклоняет эти имплицитные возражения о неприемлемости жалобы для рассмотрения по существу.

48. Наконец, что касается возражения, согласно которому заявители не затронули проблему незаконности действий (бездействия) государственных органов и должностных лиц, в том числе незаконности указа от 26 января 2011 г., и не продемонстрировали ее, Европейский Суд полагает, что данный вопрос по своей природе связан с существом жалобы. В связи с этим Европейский Суд принимает решение объединить рассмотрение этого возражения с рассмотрением жалобы по существу.

49. Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

(a) Власт-и Российской Федерации

50. Власти Российской Федерации утверждали, что вмешательство в право заявителей на уважение своей собственности было осуществлено государственными органами власти в рамках реализации программы реконструкции центра г. Аргун, хотя какого-либо акта, касающегося изъятия имущества, издано не было.

51. Ссылаясь на выводы внутригосударственных судов по рассматриваемому спору, власти Российской Федерации полагали, что республиканские и муниципальные органы власти не несут ответственности за причиненный заявителям вред.

52. Кроме того, по утверждению властей Российской Федерации, государственные органы неоднократно пытались возместить заявителям вред, но заявители отклонили все предложения. Наконец, власти Российской Федерации указали, что 31 декабря 2014 г. мэр г. Аргун предоставил первому заявителю в аренду земельный участок площадью 600 кв. м сроком на 49 лет с возможностью последующего выкупа.

(b) Заявители

53. Заявители полагали, что вмешательство в их право на уважение собственности не было осуществлено "на условиях, предусмотренных законом". В связи с этим заявители утверждали, что в настоящем деле не был соблюден порядок изъятия земельных участков, хотя оспариваемая мера была принята, по их мнению, властями Чеченской Республики и от имени Чеченской Республики.

54. Заявители утверждали, что, хотя власти взяли на себя обязательство построить им дом, в действительности они не относились к числу лиц, которые получили новое жилье. Что касается отклоненных ими предложений о выплате возмещения, заявители указали, что предложенные им квартиры были заняты другими лицами, что речь шла о договорах социального найма жилого помещения, а не о праве собственности, а предложение о предоставлении им земельного участка под строительство было сделано без правоустанавливающих документов.

55. Заявители пришли к выводу, что отказ в присуждении им возмещения за причиненный им, по их мнению, вред только на основании того, что Министерство финансов Чеченской Республики являлось ненадлежащим ответчиком в настоящем деле, должно рассматриваться как нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Наличие и характер вмешательства

56. В настоящем деле не оспаривается, что три здания и земельный участок представляли собой "имущество" заявителей по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Кроме того, не оспаривается, что снос этих зданий и завладение земельным участком были осуществлены государственными органами в широком смысле этого понятия для целей реконструкции г. Аргун. Европейский Суд полагает, что речь идет о "лишении имущества" по смыслу второго предложения первого абзаца статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

57. Европейскому Суду следует в настоящем деле установить, было ли вмешательство оправданным с точки зрения этого положения Конвенции. Для того, чтобы ему соответствовать, оспариваемая мера должна удовлетворять трем требованиям: она должна быть осуществлена "на условиях, предусмотренных законом", "в интересах общества" и с соблюдением справедливого равновесия между правами собственника и интересами общества.

(b) Соблюдение принципа законности

58. Европейский Суд напоминает, что статья 1 Протокола N 1 к Конвенции требует прежде всего, чтобы вмешательство публичных властей в осуществление права на уважение собственности являлось законным. Верховенство права как один из основополагающих принципов демократического общества является понятием, присущим всем статьям Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вистиньш и Перепелкин против Латвии" (Vistins and Perepjolkins v. Latvia) от 25 октября 2012 г., жалоба N 71243/01, §§ 94-95). Из этого следует, что необходимость рассмотрения вопроса о справедливом равновесии "может возникать только тогда, когда окажется, что оспариваемое вмешательство было осуществлено с соблюдением принципа законности и не являлось произвольным" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гуизо-Галлизаи против Италии" (Guiso-Gallisay v. Italy) от 8 декабря 2005 г., жалоба N 58858/00, § 80, с приведенными в нем примерами). Словосочетание "на условиях, предусмотренных законом", предполагает наличие и соблюдение норм законодательства государства-ответчика, являющихся в достаточной степени доступными и определенными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Литгоу и другие против Соединенного Королевства" (Lithgow and Others v. United Kingdom) от 8 июля 1986 г., § 110, Seties А, N 102) и предоставляющих гарантии от произвола (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вистиньш и Перепелкин против Латвии" (Vistins and Perepjolkins v. Latvia), § 95).

59. Европейский Суд уже имел возможность установить, что вмешательство, осуществленное в нарушение положений внутригосударственного законодательства, не соответствовало требованию "законности" (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Компания "Ист/Вест Эллайанс Лимитед" против Украины" (East/West Alliance Limited v. Ukraine) от 23 января 2014 г., жалоба N 19336/04, §§ 179-181 и 195 и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ткаченко против Российской Федерации" (Tkachenko v. Russia), § 56). Тем не менее любое процессуальное нарушение не может привести к тому, что вмешательство окажется несовместимым с требованием "законности" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Компания "Украина-Тюмень" против Украины" (Ukraine-Tyumen v. Ukraine) от 22 ноября 2007 г., жалоба N 22603/02, § 52). Европейский Суд в связи с этим напоминает, что он обладает ограниченной компетенцией, что касается проверки того, были ли положения законодательства государства-ответчика правильно истолкованы и применены. Следовательно, Европейский Суд не может ставить под сомнение выводы органов власти государства-ответчика о предполагаемых ошибках во внутригосударственном законодательстве, если только данные выводы не являются произвольными или явно необоснованными (см. среди многих прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Наит-Лиман против Швейцарии" (Nait-Liman v. Switzerland) от 15 марта 2018 г., жалоба N 51357/07* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 7 (примеч. редактора).), § 116).

60. В отношении обстоятельств настоящего дела Европейский Суд отмечает, что, не получив возмещение за лишение имущества, заявители предъявили к Чеченской Республике иск о возмещении причиненного им вреда. Их иск был отклонен в основном по трем основаниям: i) Министерство финансов Чеченской Республики и мэрия г. Аргун не осуществляли снос зданий и завладение земельным участком и являлись ненадлежащими ответчиками; ii) заявители не предъявляли требований, связанных с нарушением порядка изъятия земельных участков; iii) заявители не утверждали и, самое главное, не продемонстрировали "незаконность" действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов по смыслу статьи 1069 ГК РФ.

61. Что касается первого основания, Европейский Суд отмечает, что заявители никогда не утверждали, что соответствующее вмешательство было осуществлено Министерством финансов Чеченской Республики. Напротив, заявители полагали, что ответчиком по делу являлась Чеченская Республика, представленная Министерством финансов в соответствии с положениями законодательства Российской Федерации. Тем не менее суды по гражданским делам придерживались формального подхода, узаконив вывод о том, что никто не нес ответственности за лишение заявителей имущества.

62. Что касается второго и третьего оснований, Европейским Судом уже было установлено, что заявители в действительности предъявили требования и доводы о несоблюдении властями порядка изъятия земельного участка (см. выше § 48* (* Так в тексте. Вероятно, имеется в виду § 46 (примеч. переводчика).)), вопреки соображениям судей кассационной инстанции по этому вопросу (см. выше §§ 22-24* (* Так в тексте. Вероятно, имеются в виду §§ 22-23 (примеч. переводчика).), см. также для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Адиканко и Басов-Гринев против Российской Федерации" (Adikanko and Basov-Grinev v. Russia) от 13 марта 2018 г., жалобы NN 2872/09 и 20454/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. N 5 (примеч. редактора).), § 50, в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции).

63. Порядок изъятия земельного участка предусматривал несколько этапов и гарантий от произвола, в числе которых письменное уведомление о решении об изъятии земельного участка, составление соглашения о выкупе, при несогласии правообладателя изымаемого земельного участка право соответствующего государственного органа на предъявление в суд иска о принудительном изъятии земельного участка для государственных или муниципальных нужд (см. выше § 31, см. краткое изложение сферы действия соответствующих положений законодательства Российской Федерации в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Ткаченко против Российской Федерации" (Tkachenko v. Russia), § 54) и, самое главное, предоставление возмещения за изымаемый земельный участок. Однако в настоящем деле этот обязательный порядок был нарушен без каких-либо объяснений и без предоставления заявителям возмещения (см. для сравнения упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ткаченко против Российской Федерации" (Tkachenko v. Russia), в котором порядок изъятия земельного участка не был соблюден, но заявители были переселены, а также см., a contrario, Решение Европейского Суда по делу "Сигуновы против Российской Федерации" (Sigunovy v. Russia) от 12 февраля 2019 г., жалоба N 18836/11, в котором заявительницам было предоставлено равноценное жилье).

64. По мнению Европейского Суда, именно несоблюдение предусмотренного обязательного порядка и отсутствие какого-либо возмещения представляли собой аспект "незаконности" вмешательства по смыслу статей 16 и 1069 ГК РФ. Установив, что заявители затронули этот аспект в судах государства-ответчика, и полагая, что иск о возмещении вреда являлся надлежащим средством правовой защиты, способным привести к присуждению возмещения, Европейский Суд отклоняет имплицитное возражение властей Российской Федерации о неприемлемости жалобы для рассмотрения по существу (см. выше § 48).

65. Наконец, Европейский Суд отмечает, что органы власти, тем не менее, представили заявителям несколько предложений по переселению, но они были сделаны вне каких-либо правовых рамок и были больше похожи на предложения ex gratia, и что нельзя сказать, что их отклонение заявителями может рассматриваться как отказ от своего права на возмещение (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Волчкова и Миронов против Российской Федерации" (Volchkova and Mironov v. Russia) от 28 марта 2017 г., жалобы NN 45668/05 и 2292/06* (* См.: там же 2018. N 5 (примеч. редактора).), § 125). Европейский Суд также считает, что утверждение властей Российской Федерации, согласно которому заявитель в 2014 году стал арендатором земельного участка, не имеет какого-либо отношения к настоящему делу.

66. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что вмешательство, осуществленное при полном игнорировании органами власти обязательного порядка изъятия земельных участков и в отсутствие какого-либо возмещения, позволило властям извлечь выгоду из своего незаконного поведения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гуизо-Галлизаи против Италии" (Guiso-Gallisay v. Italy) от 22 декабря 2009 г., жалоба N 58858/00 (справедливая компенсация), § 94).

67. Это фактическое изъятие земельного участка являлось произвольным и поэтому "незаконным" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Данный вывод делает изучение других требований этого положения Конвенции излишним.

Таким образом, имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

68. Заявители жаловались на то, что снос их дома без предоставления им возмещения противоречил статье 8 Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на уважение... его жилища...

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

69. Власти Российской Федерации оспорили этот довод и утверждали, что заявительница в настоящее время является собственником другого дома, в котором она проживает.

70. Заявители указали, что действительно они приобрели недостроенный дом за счет средств, предоставленных взаймы частными лицами. Заявители полагали, что этот факт не имеет какого-либо отношения к предполагаемому нарушению их прав, защищаемых статьей 8 Конвенции.

71. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба связана с жалобой, рассмотренной выше, и поэтому она также должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу. Принимая во внимание вывод, сделанный им в свете статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. выше §§ 66-67), Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость рассматривать вопрос о том, имело ли место в настоящем деле нарушение статьи 8 Конвенции (см. среди прочих примеров упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ткаченко против Российской Федерации" (Tkachenko v. Russia), §§ 59-62).

IV. Применение статьи 41 Конвенции

72. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

1. Доводы сторон

73. В качестве возмещения причиненного им, по их мнению, материального ущерба заявители требовали выплаты 7 039 715 рублей. В качестве подтверждения своего требования заявители предоставили отчет об оценке соответствующего имущества (см. выше § 16), указав, что эта сумма соответствует вероятной рыночной стоимости имущества в апреле 2012 года, если бы оно не было снесено и занято в январе 2011 года.

Заявители также требовали присудить им компенсацию морального вреда и просили Европейский Суд установить ее размер на основе принципа справедливости.

74. Власти Российской Федерации повторили, что заявители отклонили предложения о возмещении, и пришли к выводу, что любой возможный материальный ущерб является результатом их собственного поведения. Власти Российской Федерации добавили, что в любом случае заявители не доказали, что существовала связь между действиями (бездействием) государственных органов и предполагаемым ущербом, поэтому отчет об оценке не имеет отношения к делу. Что касается требования о компенсации морального вреда, власти Российской Федерации считали, что оно необоснованно и сформулировано in abstracto и не должно, таким образом, рассматриваться в качестве такового.

2. Мнение Европейского Суда

75. Европейский Суд напоминает, что постановление, которым был установлен факт нарушения, влечет для государства-ответчика правовое обязательство прекратить нарушение и устранить его последствия таким образом, чтобы восстановить, насколько это возможно, предшествовавшее нарушению Конвенции положение, и что возмещение материального ущерба должно привести к положению, наиболее близкому к тому, которое существовало бы, если бы установленное нарушение не имело места (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вистиньш и Перепелкин против Латвии" (Vistins and Perepjolkins v. Latvia), жалоба N 71243/01 (справедливая компенсация), § 33, ECHR 2014). Европейский Суд в связи с этим уже постановил, что он не может приравнять законное изъятие к непрямому изъятию, противоречащему принципу законности (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гуизо-Галлизаи против Италии" (Guiso-Gallisay v. Italy) (справедливая компенсация), § 95).

76. В настоящем деле установление нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции основано на том, что оспариваемое вмешательство не удовлетворяло требованию законности. В этом случае компенсация, подлежащая присуждению в качестве возмещения материального ущерба, должна соответствовать полной стоимости имущества, о котором идет речь, на момент изъятия, скорректированной и при необходимости с процентами, чтобы компенсировать последствия инфляции и длительный период времени, истекший с момента изъятия имущества (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гуизо-Галлизаи против Италии" (Guiso-Gallisay v. Italy) (справедливая компенсация), §§ 96, 103 и 105).

77. Европейский Суд принимает к сведению стоимость имущества, указанную в отчете, заказанном заявителями и не оспоренном властями Российской Федерации. Безусловно, этот отчет отражает вероятную стоимость имущества не на момент вмешательства, а примерно через один год и три месяца. Тем не менее с учетом того, что этот период является относительно коротким, и в отсутствие любых иных данных, указывающих на стоимость имущества в январе 2011 года, Европейский Суд основывается на указанном отчете (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Махаррамов против Азербайджана" (Maharramov v. Azerbaijan) от 9 мая 2019 г., жалоба N 5046/07 (справедливая компенсация), § 19, и приведенные в нем примеры).

78. Принимая во внимание все имеющиеся в его распоряжении документы и применяя принцип non ultra petita, Европейский Суд присуждает заявительнице 97 250 евро в качестве возмещения материального ущерба (см. также ibid., § 22): эта сумма соответствует сумме, требуемой заявителями, по обменному курсу на день подачи ими в Европейский Суд замечаний по делу.

79. Относительно требования о компенсации морального вреда Европейский Суд напоминает, что по своему характеру этот вред не поддается расчетам или точному количественному определению (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey), жалоба N 16064/90 и восемь других жалоб* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2020. N 3 (примеч. редактора).), § 224, ECHR 2009) и что он согласен рассматривать требования, по которым заявители не представили расчета суммы, "оставив этот вопрос на усмотрение Европейского Суда" (см. примеры, приведенные в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Нагметов против Российской Федерации" (Nagmetov v. Russia) от 30 марта 2017 г., жалоба N 35589/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 6 (примеч. редактора).), § 72). Вынося решение на основе принципа справедливости, как того требует статья 41 Конвенции, Европейский Суд присуждает заявительнице 6 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

80. Заявители требовали выплаты 3 040 евро в качестве компенсации оплаты услуг адвоката Ицлаева за 19,5 часа работы, проделанной в 2014 и 2019 годах, по ставке 160 евро в час. В подтверждение своих требований заявители предоставили соглашение о юридической помощи, заключенное 14 августа 2018 г. между адвокатом Ицлаевым и заявительницей. Заявители также требовали выплаты 376 евро в качестве возмещения расходов на перевод.

81. Власти Российской Федерации сочли эти требования необоснованными и предложили Европейскому Суду отклонить их в полном объеме.

82. Европейский Суд отмечает, что соглашение о юридической помощи не охватывает часть работы адвоката, проделанной до его заключения. С учетом имеющихся в его распоряжении документов Европейский Суд решает присудить заявительнице 1 440 евро в качестве компенсации оплаты услуг адвоката Ицлаева, которая должна быть перечислена непосредственно на его счет. Что касается требования о возмещении расходов на перевод, Европейский Суд полагает, что оно не было обосновано надлежащим образом, и отклоняет его.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

83. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) постановил, что заявительница имеет законный интерес в продолжении производства по жалобе от имени заявителя и, следовательно, обладает правом на подачу жалобы в соответствии со статьей 34 Конвенции;

2) решил объединить рассмотрение возражения властей Российской Федерации о не исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты, что касается незаконности действий (бездействия) государственных органов, с рассмотрением дела по существу и отклонил его;

3) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

5) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать жалобу на нарушение статьи 8 Конвенции;

6) постановил, что:

(а) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 97 250 (девяносто семь тысяч двести пятьдесят) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации материального ущерба;

(ii) 6 500 (шесть тысяч пятьсот) евро, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(iii) 1 440 (одну тысячу четыреста сорок) евро, а также любой налог, который может быть начислен заявительнице на указанную сумму, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований о справедливой компенсации.

Совершено на французском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 марта 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Милан Блашко Секретарь Секции Суда

Пауль Лемменс Председатель Палаты Суда