Постановление Суда по интеллектуальным правам от 4 февраля 2021 г. N С01-1720/2020 по делу N А65-37557/2019 Суд оставил без изменения вынесенные ранее судебные акты о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак направить на новое рассмотрение, поскольку незначительную степень вины ответчика, характер и последствия нарушения, отсутствия доказательств и расчета убытков истца вследствие действий ответчика, незначительную цену товара, а также принял во внимание принципы справедливости и соразмерности компенсации последствиям нарушения

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 4 февраля 2021 г. N С01-1720/2020 по делу N А65-37557/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 4 февраля 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 4 февраля 2021 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи Снегура А.А.,

судей Ерина А.А., Рогожина С.П.

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу открытого акционерного общества "Рикор Электроникс" (ул. Победы, д. 9, г. Арзамас, Нижегородская обл., 607232, ОГРН 1025201335279) на решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 03.07.2020 по делу N А65-37557/2019 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.09.2020 по тому же делу

по исковому заявлению открытого акционерного общества "Рикор Электроникс" к индивидуальному предпринимателю Тимофееву Василию Дмитриевичу (г. Набережные Челны, Республика Татарстан, ОГРНИП 304165028100540) о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак.

В судебном заседании приняли участие представители:

от открытого акционерного общества "Рикор Электроникс" - Скотникова Н.Ю. (по доверенности от 28.12.2020);

от индивидуального предпринимателя Тимофеева Василия Дмитриевича - Тимофеева Н.С. (по доверенности от 02.04.2018).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

открытое акционерное общество "Рикор Электроникс" (далее - общество) обратилось в Арбитражный суд Республики Татарстан с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю Тимофееву Василию Дмитриевичу (далее - предприниматель) о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак "" по свидетельству Российской Федерации N 289416 в размере 180 000 рублей и понесенных судебных расходов (с учетом принятого судом первой инстанции уточнения исковых требований в порядке, предусмотренном статьей 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 03.07.2020 исковые требования общества удовлетворены частично: с предпринимателя в пользу общества взысканы компенсация за нарушение исключительного права на товарный знак в размере 10 000 рублей и понесенные судебные расходы. В остальной части в удовлетворении исковых требований отказано.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.09.2020 решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 03.07.2020 изменено: с предпринимателя в пользу общества взысканы компенсация за нарушение исключительного права на товарный знак в размере 154 рублей 12 копеек, 5 рублей 48 копеек расходов по государственной пошлине по исковому заявлению, 56 копеек расходов на приобретение спорного товара, 17 копеек расходов на получение выписки из Единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей (далее - ЕГРИП), 10 копеек почтовых расходов. В остальной части в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе, поданной в Суд по интеллектуальным правам, общество, ссылаясь на нарушение судами первой и апелляционной инстанций норм материального права и норм процессуального права, на несоответствие их выводов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, просит отменить обжалуемые решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В обоснование кассационной жалобы общество указывает на нарушение судами положений подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), поскольку в рамках рассматриваемого спора суды произвольно установили размер взысканной компенсации в результате собственного определения платы за правомерное использование спорного товарного знака.

При этом заявитель кассационной жалобы обращает внимание на то, что ответчиком не представлялись в подтверждение довода о чрезмерности, необоснованности размера компенсации, рассчитанной истцом, какие-либо иные лицензионные договоры или сведения о цене, которая при сравниваемых обстоятельствах взимается за правомерное использование товарного знака истца.

По мнению общества, допущенное судами нарушение свидетельствует не только о несоответствии сделанных ими выводов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, а именно представленному им лицензионному договору, но и нарушает принципы равноправия сторон и состязательности, закрепленные в статье 8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Общество полагает, что представленный ответчиком и поддержанный судом апелляционной инстанции контр-расчет размера компенсации, основанный на определении вознаграждения за использование товарного знака за один день нарушения и на процентном соотношении стоимости одного реализованного контрафактного товара, не может быть признан обоснованным, поскольку правоотношения по лицензионному договору о предоставлении права использования товарного знака в практике делового оборота носят длящийся характер.

С точки зрения заявителя кассационной жалобы, предложенный судом апелляционной инстанции подход к исчислению размера компенсации не отвечает смыслу правового регулирования интеллектуальной собственности и не направлен на предотвращение нарушений исключительных прав, на стимулирование хозяйствующих субъектов к правомерному использованию результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации.

При этом истец ссылается на правовую позицию, изложенную в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 24.07.2020 N 40-П "По делу о проверке конституционности подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда" (далее - Постановление N 40-П), согласно которой с целью не допустить избыточного вторжения в имущественную сферу ответчика, с одной стороны, и, с другой, лишить его стимулов к бездоговорному использованию объектов интеллектуальной собственности - размер такой компенсации может быть снижен судом не более чем вдвое (то есть не может составлять менее стоимости права использования товарного знака).

Предпринимателем отзыв на кассационную жалобу не представлен.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 14.01.2021 судебное разбирательство по рассмотрению кассационной жалобы общества было отложено на 04.02.2021.

В судебном заседании представитель истца поддержал доводы, изложенные в кассационной жалобе.

Представитель ответчика возражал против удовлетворения кассационной жалобы.

Законность обжалуемых решения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе.

Как следует из материалов дела и установлено судами первой и апелляционной инстанций, общество является правообладателем товарного знака "" по свидетельству Российской Федерации N 289416, зарегистрированного Федеральной службой по интеллектуальной собственности (Роспатентом) 23.05.2005 с приоритетом от 22.07.2004 в отношении товаров 7, 10, 12, 20-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ).

Обществу стало известно о том, что 21.08.2017 предпринимателем предлагался к продаже и был реализован товар - датчик положения дроссельной заслонки, на который нанесено обозначение, сходное до степени смешения с упомянутым товарным знаком. Факт реализации данного товара подтверждается представленными в материалы дела товарным чеком от 21.08.2017, видеозаписью процесса приобретения товара, самим контрафактным товаром.

Общество, полагая, что действия предпринимателя по реализации спорного товара нарушают исключительное право на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 289416, направило 04.10.2019 предпринимателю претензию.

Поскольку предприниматель проигнорировал направленную в его адрес претензию, общество обратилось в Арбитражный суд Республики Татарстан с настоящим иском.

Суд первой инстанции, удовлетворяя заявленные исковые требования частично, исходил из доказанности наличия у истца исключительного права на указанный товарный знак, а также факта нарушения этого права действиями ответчика по предложению к продаже и реализации контрафактного товара.

Определяя размер компенсации за допущенное предпринимателем нарушение исключительного права общества на принадлежащий ему товарный знак, суд первой инстанции исходил из того, что заявленный объем компенсации будет несоразмерным по отношению к обстоятельствам правонарушения и фактическим обстоятельствам дела, не будет направлен на восстановление нарушенного права, противоречит принципам разумности и справедливости, носит "карательный" характер, не отвечает требованиям дифференциации ответственности в зависимости от всех имеющих существенное значение обстоятельств.

Устанавливая компенсацию в размере 10 000 рублей, суд первой инстанции учел незначительную степень вины ответчика, характер и последствия нарушения, отсутствия доказательств и расчета убытков истца вследствие действий ответчика, незначительную цену товара, а также принял во внимание принципы справедливости и соразмерности компенсации последствиям нарушения.

Суд апелляционной инстанции, изменяя решение суда первой инстанции в части взыскания компенсации и взыскивая компенсацию в размере 154 рублей 12 копеек, не согласился с наличием оснований для снижения размера компенсации, указав, что ответчик в суде первой инстанции о снижении размера компенсации не заявлял и судом первой инстанции не устанавливалась стоимость права использования спорного товарного знака, которая при сравнимых обстоятельствах взимается за правомерное использование товарного знака.

Определяя указанный размер компенсации, суд апелляционной инстанции исходил из того, что стороны представленного истцом лицензионного договора предусмотрели смешанную форму вознаграждения: фиксированный разовый платеж в размере 90 000 рублей (паушальный платеж) и периодические платежи в виде процентных отчислений в размере 7% от полной стоимости продажи (роялти).

По мнению суда апелляционной инстанции, фиксированный размер вознаграждения в сумме 90 000 рублей не может служить доказательством цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака истца, поскольку сравнимыми обстоятельствами в контексте настоящего спора следует считать:

- использование товарного знака на территории одного субъекта Российской Федерации, так как правонарушение ответчиком совершено в одной торговой точке, расположенной в г. Набережные Челны Республики Татарстан;

- использование товарного знака на одном виде товара, поскольку материалами дела подтверждается размещение товарного знака, сходного до степени смешения с товарным знаком по свидетельству Российской Федерации N 289416, на одном экземпляре датчика положения дроссельной заслонки, реализованного ответчиком;

- краткосрочный период использования товарного знака, поскольку в деле отсутствуют доказательства того, что в другой период ответчиком также допускались нарушения прав истца.

Суд апелляционной инстанции отметил, что только при наличии в лицензионном договоре вышеуказанных сравнимых обстоятельств использования товарного знака вознаграждение за использование по такому договору может считаться подтверждением цены, которая при сравнимых обстоятельствах взимается за правомерное использование товарного знака.

Учитывая, что срок, на который предоставлено право использования товарного знака, составляет с 01.10.2016 по 22.07.2024, что соответствует 2 852 календарным дням, в то время как ответчиком допущено нарушение в один календарный день, а фиксированная часть вознаграждения в размере 90 000 рублей относится ко всему сроку действия лицензионного договора, суд апелляционной инстанции установил, что размер фиксированной части стоимости права использования спорного товарного знака за один день составляет 31 рубль 56 копеек (90 000 рублей / 2 852 дня).

Поскольку условиями представленного истцом лицензионного договора предусмотрен также платеж в размере 7% от полной фактурной стоимости продажи товара, маркированного товарным знаком, а стоимость контрафактного товара составляет 650 рублей, то, по мнению суда апелляционной инстанции, применительно к настоящему спору размер периодического платежа за использование товарного знака при реализации одного экземпляра датчика положения дроссельной заслонки составляет 45 рублей 50 копеек (из расчета 650 рублей х 7%).

Таким образом, суд апелляционной инстанции установил, что цена за правомерное использование товарного знака в сравнимых обстоятельствах по условиями лицензионного договора составляет 77 рублей 06 копеек (31 рубль 56 копеек + 45 рублей 50 копеек), в связи с чем подлежащий взысканию размер компенсации составляет 154 рубля 12 копеек (77 рублей 06 копеек 2).

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в кассационной жалобе, заслушав мнение представителей сторон, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, Суд по интеллектуальным правам приходит к следующим выводам.

Согласно пункту 1 статьи 1484 ГК РФ лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 этого Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак), в том числе способами, указанными в пункте 2 этой статьи. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 2 названной статьи исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации.

Как следует из положений пункта 3 статьи 1484 ГК РФ, никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Пунктом 1 статьи 1229 ГК РФ предусмотрено, что гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233), если названным Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных названным Кодексом. Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными тем же Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную этим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается указанным Кодексом.

Факты принадлежности обществу исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 289416, а также нарушения этого права действиями предпринимателя по предложению к продаже и реализации контрафактного товара установлены судами на основании оценки представленных в материалы дела доказательств и ответчиком не оспариваются.

Изложенные в кассационной жалобе доводы сводятся к несогласию истца с порядком определения и размером компенсации, присужденной судами первой и апелляционной инстанций за допущенные ответчиками нарушения исключительного права на принадлежащий истцу товарный знак.

В соответствии с подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Как разъяснено в пункте 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 10), заявляя требование о взыскании компенсации в двукратном размере стоимости права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров (товаров), истец должен представить расчет и обоснование взыскиваемой суммы, а также документы, подтверждающие стоимость права использования либо количество экземпляров (товаров) и их цену. В случае невозможности представления доказательств истец вправе ходатайствовать об истребовании таких доказательств у ответчика или у третьих лиц.

Если правообладателем заявлено требование о выплате компенсации в двукратном размере стоимости права использования произведения, объекта смежных прав, изобретения, полезной модели, промышленного образца или товарного знака, то определение размера компенсации осуществляется исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное их использование тем способом, который использовал нарушитель.

Определенный таким образом размер по смыслу пункта 3 статьи 1252 ГК РФ является единственным (одновременно и минимальным, и максимальным) размером компенсации, предусмотренным законом, в связи с чем суд не вправе снижать ее размер по своей инициативе.

Поскольку формула расчета размера компенсации, определяемого исходя из двукратной стоимости права использования соответствующего товарного знака, императивно определена законом, доводы ответчика (если таковые имеются) о несогласии с заявленным истцом расчетом размера компенсации могут основываться на оспаривании указанной истцом цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование права, и подтверждаться соответствующими доказательствами, обосновывающими иной размер стоимости этого права.

Определение обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, является обязанностью арбитражного суда на основании части 2 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

При определении стоимости права использования соответствующего товарного знака необходимо учитывать способ использования нарушителем объекта интеллектуальных прав, в связи с чем за основу расчета размера компенсации должна быть взята только стоимость права за аналогичный способ использования (например, если ответчик неправомерно использовал произведение путем его воспроизведения, то за основу размера компенсации может быть взята стоимость права за правомерное воспроизведение).

Суд на основании имеющихся в материалах дела доказательств и доводов лиц, участвующих в деле устанавливает стоимость, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование соответствующего товарного знака.

Определение судом суммы компенсации в размере двукратной стоимости права в меньшем размере по сравнению с заявленным требованием, если суд определяет размер компенсации на основании установленной им стоимости права, которая оказалась меньше, чем заявлено истцом, не является снижением размера компенсации,

При этом представление в суд лицензионного договора (иных договоров) не предполагает, что компенсация во всех случаях должна быть определена судом в двукратном размере цены указанного договора (стоимости права использования), поскольку с учетом норм пункта 4 статьи 1515 ГК РФ за основу рассчитываемой компенсации должна быть принята цена, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование соответствующего товарного знака тем способом, который использовал нарушитель.

Ответчик вправе оспорить рассчитанный на основании лицензионного договора размер компенсации путем обоснования иной стоимости права использования соответствующего товарного знака исходя из существа нарушения, условий этого договора либо иных доказательств, в том числе иных лицензионных договоров и заключения независимого оценщика.

В случае если размер компенсации рассчитан истцом на основании лицензионного договора, суд соотносит условия указанного договора и обстоятельства допущенного нарушения: срок действия лицензионного договора; объем предоставленного права; способы использования права по договору и способ допущенного нарушения; перечень товаров и услуг, в отношении которых предоставлено право использования и в отношении которых допущено нарушение (применительно к товарным знакам); территория, на которой допускается использование (Российская Федерация, субъект Российской Федерации, населенный пункт); иные обстоятельства.

Само по себе отличие обстоятельств допущенного нарушения от условий лицензионного договора не является основанием для признания указанного договора неотносимым доказательством.

Суд кассационной инстанции считает правомерным вывод суда апелляционной инстанции о том, что суд первой инстанции снизил размер заявленной компенсации в отсутствие заявления ответчика о снижении размера компенсации.

Коллегией судей также не принимается довод заявителя кассационной жалобы, в рамках которого он ссылается на правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, содержащуюся в Постановлении N 40-П, предусматривающую, что размер компенсации может быть снижен судом не более чем вдвое (то есть не может составлять менее стоимости права использования товарного знака), поскольку в рассматриваемом случае суд апелляционной инстанции (в отличие от суда первой инстанции) не осуществлял снижение размера компенсации, а определил цену, которая, по его мнению, при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование соответствующего товарного знака.

Вместе с тем Суд по интеллектуальным правам не может признать в достаточной степени обоснованными выводы суда апелляционной инстанции относительно установления цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака истца, в силу следующего.

Согласно правовой позиции, изложенной Конституционным Судом Российской Федерации в пункте 3 Постановления N 40-П, будучи мерой гражданско-правовой ответственности, компенсация имеет целью восстановить имущественное положение правообладателя, но при этом, отражая специфику объектов интеллектуальной собственности и особенности их воспроизведения, носит и штрафной характер.

Соответственно, компенсация может быть больше (в умеренных пределах), чем цена, на которую правообладатель мог бы рассчитывать по договору о передаче права на использование объекта исключительных прав. Штрафной ее характер - наряду с возможными судебными расходами и репутационными издержками нарушителя - должен стимулировать к правомерному (договорному) использованию объектов интеллектуальной собственности и вместе с тем способствовать, как следует из Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 10.10.2017 N 2256-О, восстановлению нарушенных прав, а не обогащению правообладателя.

Конституционный Суд Российской Федерации в пункте 4.2 постановления от 13.12.2016 N 28-П "По делу о проверке конституционности подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросами Арбитражного суда Алтайского края" разъяснил, что взыскание предусмотренной подпунктом 1 статьи 1301, подпунктом 1 статьи 1311 и подпунктом 1 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ компенсации за нарушение интеллектуальных прав, будучи штрафной санкцией, преследующей в том числе публичные цели пресечения нарушений в сфере интеллектуальной собственности, является, тем не менее, частноправовым институтом, который основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений (пункт 1 статьи 1 ГК РФ), а именно правообладателя и нарушителя его исключительного права на объект интеллектуальной собственности, и в рамках которого защита имущественных прав правообладателя должна осуществляться с соблюдением вытекающих из Конституции Российской Федерации требований справедливости, равенства и соразмерности, а также запрета на осуществление прав и свобод человека и гражданина с нарушением прав и свобод других лиц, то есть таким образом, чтобы обеспечивался баланс прав и законных интересов участников гражданского оборота.

Институт компенсации как мера ответственности за нарушение исключительных прав призван защищать интеллектуальную собственность. Требование о применении мер ответственности за нарушение исключительного права предъявляется к лицу, в результате противоправных действий которого нарушено исключительное право на конкретный объект интеллектуальной собственности.

Таким образом, указанная гражданско-правовая ответственность наступает за доказанный факт нарушения исключительного права на объект интеллектуальной собственности.

При рассмотрении настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций признана правомерность претензий истца к ответчику, установлен факт совершения ответчиком нарушения исключительного права истца.

Вместе с тем при определении размера компенсации за совершенное ответчиком нарушение исключительного права на товарный знак судом первой инстанции допущено неправомерное снижение компенсации в отсутствие заявления самого ответчика об этом, а судом апелляционной инстанции не учтена суть возникших между сторонами материальных правоотношений и особенность заявленного требования о взыскании компенсации, не соотнесены затраты, которые вынужден был нести истец на защиту нарушенного права в судебном порядке (расходы по уплате государственной пошлины, на приобретение контрафактного товара, на получение выписки из ЕГРИП, почтовые расходы - в общей сумме 7 362 рубля), и размер взысканной компенсации (154 рублей 12 копеек).

Суд по интеллектуальным правам полагает, что в настоящем случае взыскание с нарушителя исключительного права компенсации в размере значительно ниже затрат на защиту исключительного права, которые вынужден нести правообладатель, ограничивает возможность защиты интеллектуальной собственности, и не только не обеспечит восстановления имущественной сферы истца, но и не будет способствовать достижению публично-правовой цели - стимулированию участников гражданского оборота к добросовестному, законопослушному поведению, исключающему получение необоснованных преимуществ в предпринимательской деятельности с помощью неправомерных методов и средств.

Сложившаяся в настоящем деле ситуация, выражающаяся в том, что размер взысканной компенсации не покрывает затраты правообладателя на защиту своего исключительного права, не соответствует требованиям справедливости, равенства и соблюдения баланса прав и законных интересов сторон. Подобная ситуация противоречит пункту 4 статьи 1 ГК РФ, согласно которому никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного или недобросовестного поведения, и фактически препятствует правообладателю защищать свое нарушенное право в судебном порядке.

Взыскание компенсации в размере, значительно ниже понесенных правообладателем расходов на защиту исключительного права, привело к тому, что нарушенное ответчиком исключительное право фактически не защищено, а задачи судопроизводства, перечисленные в статье 2 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не достигнуты.

Частью 3 статьи 8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что арбитражный суд не вправе своими действиями ставить какую-либо из сторон в преимущественное положение, равно как и умалять права одной из сторон.

В рассматриваемом случае суд апелляционной инстанции поставил нарушителя исключительного права в преимущественное положение по отношению к правообладателю, что не может быть признано соответствующим вышеприведенным принципам разумности, справедливости, равенства и соблюдения баланса прав и законных интересов сторон.

Аналогичная правовая позиция применительно к соотношению компенсации и судебных расходов на представителя выражена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.02.2020 N 305-ЭС19-26346 по делу N А40-14914/2018.

Кроме того, суд кассационной инстанции считает, что при определении компенсации в двукратном размере стоимости права использования объекта интеллектуальной собственности, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование такого объекта, рассчитанной истцом на основании цены лицензионного договора, следует исходить из того, что срок использования нарушителем исключительного права, который должен учитываться при определении размера компенсации, должен соответствовать сроку, на который в обычной хозяйственной практике предоставляется право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.

При этом коллегия судей отмечает, что заключение лицензионного договора на один день и для реализации одной единицы товара, маркированного товарным знаком, очевидно не соответствует сложившейся хозяйственной практике заключения лицензионных договоров, которая ориентирована на формирование достаточно длительных, устойчивых правоотношений между лицензиаром и лицензиатом.

Вместе с тем изложенное не означает, что судами при определении размера компенсации путем установления цены, которая при сравнимых условиях взыскивается за правомерное использование объекта интеллектуальной собственности, не может учитываться установленная в представленном правообладателем лицензионном договоре продолжительность его действия и должна приниматься та продолжительность, которая предусмотрена лицензионным договором. Однако такая продолжительность не может быть определена ниже сложившегося в практике минимального срока, на который заключаются лицензионные договоры.

Таким образом, сформированный судом апелляционной инстанции в обжалуемом постановлении подход к установлению цены, которая при сравнимых условиях взыскивается за правомерное использование объекта интеллектуальной собственности, не отвечает смыслу правового регулирования интеллектуальной собственности, не направлен на стимулирование хозяйствующих субъектов к правомерному использованию результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, не соответствует сложившейся правоприменительной практике.

Суд по интеллектуальным правам также считает необходимым отметить, что помимо срока использования исключительного права и количества товара, маркированного товарным знаком, учету подлежат и другие критерии, на основе которых определяется цена, которая при сравнимых условиях взыскивается за правомерное использование объекта интеллектуальной собственности, в частности: объем предоставленного права; способы использования права по договору и способ допущенного нарушения; перечень товаров и услуг, в отношении которых предоставлено право использования и в отношении которых допущено нарушение (применительно к товарным знакам); территория, на которой допускается использование (Российская Федерация, субъект Российской Федерации, населенный пункт). Суд апелляционной инстанции, указав в обжалуемом постановлении на возможность применения некоторых из этих критериев, вместе с тем при осуществлении расчета размера компенсации их не учитывал, ограничившись применением двух вышеназванных критериев.

На основании изложенного суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что судом апелляционной инстанций не были исследованы все существенные для правильного рассмотрения дела обстоятельства, обжалуемое постановление принято с нарушением норм материального права, а выводы в части определения размера компенсации не соответствуют установленным апелляционным судом обстоятельствам, в связи с чем постановление суда апелляционной инстанции не может быть признано законным и подлежит отмене на основании пункта 3 части 1 статьи 287 и части 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Учитывая, что для принятия законного и обоснованного судебного акта требуется установление фактических обстоятельств, исследование и оценка доказательств, что невозможно в арбитражном суде кассационной инстанции в силу его полномочий, дело подлежит передаче на новое рассмотрение в арбитражный суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции необходимо устранить указанные недостатки, исследовать все существенные для правильного рассмотрения дела обстоятельства, дать надлежащую правовую оценку всем доводам лиц, участвующих в деле, и имеющимся в деле доказательствам в их совокупности и разрешить спор в соответствии с требованиями действующего законодательства и с учетом выводов, содержащихся в настоящем постановлении.

Вместе с тем, Суд по интеллектуальным правам отмечает, что настоящее постановление суда кассационной инстанции не предопределяет выводы суда апелляционной инстанции, которые будут сделаны при новом рассмотрении дела, а лишь указывает на необходимость полноценного рассмотрения доводов лиц, участвующих в деле, исследования фактических обстоятельств и имеющихся в материалах дела доказательств.

Согласно части 3 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации по результатам нового рассмотрения данного дела суду апелляционной инстанции также необходимо распределить судебные расходы по оплате государственной пошлины за рассмотрение кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.09.2020 по делу N А65-37557/2019 отменить.

Дело N А65-37557/2019 направить на новое рассмотрение в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья

А.А. Снегур

Судья

А.А. Ерин

Судья

С.П. Рогожин