Определение Конституционного Суда РФ от 25 марта 2021 г. N 551-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Камахина Сергея Евгеньевича на нарушение его конституционных прав абзацем тридцать четвертым статьи 2 и пунктом 4 статьи 10 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина С.Е. Камахина к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Постановлением арбитражного апелляционного суда, вынесенным в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью и оставленным без изменения постановлением суда кассационной инстанции, гражданин С.Е. Камахин (бывший руководитель должника) был привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника; с него в пользу должника взыскано 44 749 860,68 руб. При этом суды исходили, в частности, из недобросовестности С.Е. Камахина при совершении сделки по приобретению недвижимого имущества и невыполнении обществом обязанности по уплате налога, что привело к банкротству последнего.

С.Е. Камахин оспаривает конституционность абзаца тридцать четвертого статьи 2 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции Федерального закона от 23 июня 2016 года N 222-ФЗ) и пункта 4 статьи 10 того же Федерального закона (в редакции Федерального закона от 28 июня 2013 года N 134-ФЗ).

По мнению заявителя, данные законоположения противоречат статьям 1 (часть 1), 8, 15 (части 1 и 2), 17, 18, 19 (часть 1), 34 (часть 1), 46 (часть 1), 55 (части 1 и 2) и 57 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им в системе действующего правового регулирования сложившейся правоприменительной практикой, позволяют привлекать к субсидиарной ответственности руководителя должника без установления состава правонарушения, причиненного вреда, его вины в совершении противоправных действий и причинно-следственной связи между его действиями (бездействием) и причиненным вредом, а также привлекать к субсидиарной ответственности руководителя должника за неисполненные налоговые обязательства, когда контролирующее лицо не могло отвечать за правильность исчисления и своевременность уплаты налога.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Согласно абзацу тридцать четвертому статьи 2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (в оспариваемой редакции) контролирующее должника лицо - это лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения с должником в отношениях родства или свойства, должностного положения либо иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Статья 10 (пункт 4) Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (в оспариваемой редакции) предусматривала, в частности, что, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам; пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из указанных в норме обстоятельств (в том числе если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 данного Федерального закона); контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует; такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

Данные взаимосвязанные законоположения, преследующие цель в том числе недопущения причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения контролирующим должника лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, предполагающие учет вины такого лица в признании должника несостоятельным (банкротом) при решении вопроса о привлечении его к субсидиарной ответственности, а также обеспечение имущественных интересов кредиторов, в частности путем рассмотрения в рамках дела о банкротстве споров о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности, не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя в аспекте, указанном в жалобе.

Разрешая вопрос о привлечении С.Е. Камахина к субсидиарной ответственности, арбитражные суды также опирались на разъяснения, данные в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 года N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", где, в частности, указывалось, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов, следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, т.е. те, без которых объективное банкротство не наступило бы; суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством (пункт 16).

Установление же и оценка фактических обстоятельств конкретного дела к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относятся.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Камахина Сергея Евгеньевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин