Обзор апелляционной практики по уголовным делам Пермского краевого суда за второе полугодие 2020 г. (утв. президиумом Пермского краевого суда 12 марта 2021 г.)

I. Рассмотрение уголовных дел

Вопросы квалификации

1. Действия лица переквалифицированы с п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 114 УК РФ.

О. признана виновной в том, что в ссоре умышленно нанесла ножом не менее 6 ударов по телу Р., стоящему позади нее, а затем, развернувшись лицом к нему, еще 2 удара ножом по плечу, причинив, в том числе два проникающих колото-резаных ранения грудной клетки, повлекших тяжкий вред здоровью, опасный для жизни. Ее действия квалифицированы по п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ.

С таким решением судебная коллегия не согласилась и переквалифицировала действия О. на ч. 1 ст. 114 УК РФ, указав следующее.

Отвергая показания осужденной о нанесении потерпевшему ударов ножом при защите от преступного посягательства, суд первой инстанции не принял во внимание, что именно Р., являясь инициатором конфликта, нанес О. два удара рукой по лицу, после чего, несмотря на демонстрацию О. ножа и предупреждение о его применении в целях защиты, препятствуя выходу О. из квартиры, напал на нее сзади, схватил за волосы и ворот одежды, сдавив шею и ограничив дыхание, игнорируя ее просьбы, противоправные действия не прекратил. Не учел суд первой инстанции и выводы судебно-медицинского эксперта о том, что у О. обнаружены телесные повреждения в виде кровоподтека и кровоизлияния на верхней губе, образовавшиеся от ударных воздействий; показания потерпевшего, не отрицавшего факт применения насилия к О.; показания свидетелей, видевших повреждения на шее О. после конфликта с потерпевшим Р.

Таким образом, сложившаяся на момент совершения преступления обстановка давала осужденной все основания полагать, что в отношении нее совершается реальное общественно опасное посягательство, однако, поскольку это посягательство не было сопряжено с насилием, опасным для жизни О., и с непосредственной угрозой применения такого насилия, а средства защиты были несоразмерны интенсивности нападения, действия осужденной следовало квалифицировать как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.

Апелляционный приговор

от 20 августа 2020 г. N 22-4721

2. Единое продолжаемое преступление ошибочно квалифицировано как два самостоятельных преступления.

Квалифицируя действия М. по факту хищения денежных средств потерпевшего Ф. двумя самостоятельными преступлениями, предусмотренными п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ, суд первой инстанции исходил из того, что хищение совершено с двух разных счетов и с разрывом во времени, в течение нескольких дней подряд.

При этом суд не принял во внимание, что М., похитив сим-карту и получив доступ ко всем банковским счетам потерпевшего, совершал тождественные действия по списанию денежных средств через непродолжительные промежутки времени, действуя с единым умыслом, направленным на достижение цели - хищение денежных средств с банковских счетов потерпевшего.

При таких обстоятельствах судебная коллегия квалифицировала действия М. как одно преступление, предусмотренное п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Апелляционное определение

от 15 сентября 2020 г. N 22-4921

3. Переквалификация действий с п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ на ч. 1 ст. 159.3 УК РФ признана необоснованной.

По смыслу уголовного закона хищение денежных средств, совершенное с использованием виновным электронного средства платежа, образует состав преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ, в тех случаях, когда изъятие денег было осуществлено путем обмана или злоупотребления доверием их владельца или иного лица.

Принимая решение о переквалификации действий Л. с п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ на ч. 1 ст. 159.3 УК РФ, суд первой инстанции указал, что банковскую карту потерпевшей она нашла на улице, похитила денежные средства путем введения недостоверных данных при оформлении заказа в интернет-магазине, то есть сообщения продавцу заведомо ложных сведений о принадлежности ей карты.

Вместе с тем, осуществляя покупки в интернет-магазине, Л. взаимодействовала с автоматизированным платежным агрегатором, который осуществляет прием платежей для интернет-магазинов и автоматически обрабатывает операции по банковскому счету, привязанному к используемой карте, следовательно, оплачивала товары без участия работников торговых организаций, ложные сведения о принадлежности карты сотрудникам интернет-магазина не сообщала и в заблуждение их не вводила.

Поскольку оплата товара из интернет-магазина происходила путем списания денежных средств с банковского счета потерпевшей тайно, в отсутствие представителя торговой организации, судебная коллегия действия Л. квалифицировала по п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Апелляционный приговор

от 28 октября 2020 г. N 22-6283

4. Из осуждения по п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ исключен квалифицирующий признак - в отношении электронных денежных средств (при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ), поскольку похищенные с банковского счета денежные средства электронными средствами платежа не являются.

Апелляционное определение

от 15 сентября 2020 г. N 22-4921

5. Действия виновного переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 291.1 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Квалифицируя действия С. по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 291.1 УК РФ, суд первой инстанции исходил из того, что осужденный, действуя в интересах и по просьбе неустановленных сотрудников ГУ МВД России по Пермскому краю, обратился к своему знакомому Б. с предложением оказать посредничество в передаче указанным сотрудникам полиции взятки в размере 9 000 000 рублей за совершение действий в интересах К., но довести свой преступный умысел, направленный на посредничество во взяточничестве в особо крупном размере, С. не смог по независящим от него обстоятельствам.

Между тем, данных о том, что С. покушался на посредничество в передаче взятки по просьбе неустановленных сотрудников полиции за совершение определенных действий в пользу взяткодателя, по делу не установлено. Осужденный С. вину в посредничестве во взяточничестве не признавал, отрицал, что собирался передать полученные от Б. деньги кому-либо еще. Сотрудники ГУ МВД России по Пермскому краю А. и Ф. связь и контакты, помимо дружеских, с осужденным не подтвердили. Показания свидетелей К. и Б., а также представленные Б. аудиозаписи переговоров и материалы оперативно-розыскных мероприятий бесспорно не свидетельствуют о том, что С. в действительности намеревался передать деньги по цепочке дальше, то есть взяткополучателю.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 13.5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях", в случае, когда лицо, обещавшее либо предложившее посредничество во взяточничестве, заведомо не намеревалось передавать ценности должностному лицу, либо посреднику и, получив указанные ценности, обратило их в свою пользу, содеянное следует квалифицировать как мошенничество.

Учитывая, что действия, направленные на получение от Б. путем обмана, под предлогом передачи должностным лицам полиции, денег в размере 9 000 000 рублей за совершение действий в интересах К. при отсутствии намерения реально передать указанные денежные средства должностному лицу, С. не довел до конца по не зависящим от него обстоятельствам, судебная коллегия квалифицировала действия С. по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ как покушение на мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, в особо крупном размере.

Апелляционное определение

от 25 августа 2020 г. N 22-4760

6. При осуждении лица по ч. 3 ст. 327 УК РФ в редакции Федерального закона от 26 июля 2019 г. N 209-ФЗ суд оставил без внимания положения ч. 1 ст. 10 УК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 10 УК РФ уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.

В. осужден по ч. 3 ст. 327 УК РФ в редакции Федерального закона от 26 июля 2019 г. N 209-ФЗ за хранение в целях использования поддельного удостоверения, предоставляющего права, в период с декабря 2018 г. до 3 февраля 2020 г.

При этом суд первой инстанции не учел, что уголовная ответственность за указанные действия наступает с момента вступления в законную силу Федерального закона от 26 июля 2019 г. N 209-ФЗ, то есть с 6 августа 2019 г., в связи с чем осуждение В. за хранение в целях использования заведомо поддельного удостоверения, предоставляющего права, в период с декабря 2018 г. по 5 августа 2019 г. из приговора исключено, а наказание снижено.

Апелляционное постановление

от 21 июля 2020 г. N 22-3966

Вопросы назначения наказания

7. Активное способствование раскрытию и расследованию преступления следует учитывать в качестве смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, если лицо о совершенном с его участием преступлении либо о своей роли в преступлении представило органам дознания или следствия информацию, имеющую значение для раскрытия и расследования преступления.

Установив, что Ч. сообщил органам предварительного расследования о месте сокрытия похищенного сотового телефона, судебная коллегия пришла к выводу о том, что Ч. активно способствовал раскрытию преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления, что повлекло признание данного обстоятельства смягчающим наказание и снижение назначенного Ч. наказания.

Апелляционное определение

от 16 июля 2020 г. N 22-3921

Показания, данные К. на стадии досудебного производства по делу, в которых он сообщал не только о собственных действиях, но и об участии в совершении преступления Д., признаны активным способствованием раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, в связи с чем назначенное К. наказание смягчено.

Апелляционное определение

от 2 сентября 2020 г. N 22-4928

8. Положения ст.ст. 6, 60 УК РФ предусматривают обстоятельства, которые должны учитываться при назначении наказания, при этом перечень обстоятельств, которые могут быть признаны отягчающими наказание, является исчерпывающим.

Из приговора в отношении К., осужденного по п. "в" ч. 3 ст. 158 УК РФ, исключено указание об учете при назначении наказания суждений о том, что он длительное время скрывался, не предпринял мер к возмещению ущерба, не имеет места жительства, в связи с чем наказание снижено.

Апелляционное определение

от 26 ноября 2020 г. N 22-7226

При назначении наказания суд необоснованно учел мнение потерпевшего, настаивавшего на строгой мере наказания, в связи с чем суд апелляционной инстанции исключил данное суждение из приговора и снизил наказание.

Апелляционное определение

от 15 сентября 2020 г. N 22-5199

Назначая С., осужденному по ч. 1 ст. 111 УК РФ, наказание, суд учел повышенную общественную опасность совершенного преступления, что повлекло исключение данного суждения из приговора и смягчение наказания.

Апелляционное определение

от 15 октября 2020 г. N 22-6157

Смягчая назначенное З. наказание, судебная коллегия указала на необоснованный учет судом первой инстанции при назначении наказания множественности совершенных З. преступлений.

Апелляционное определение

от 23 июля 2020 г. N 22-4120

9. Привлечение лица к административной ответственности после совершения им преступления не может быть учтено при назначении наказания.

Апелляционное определение

от 7 июля 2020 г. N 22-3614

10. Обстоятельства, относящиеся к признакам состава преступления, не могут повторно учитываться при назначении наказания.

При назначении наказания Т., осужденному по п. "в" ч. 2 ст. 238 УК РФ, суд первой инстанции учел наступившие от преступления последствия, фактически относящиеся к признакам объективной стороны состава преступления.

Суд апелляционной инстанции исключил из приговора указание на данное обстоятельство и смягчил наказание.

Апелляционное определение

от 25 сентября 2020 г. N 22-5524

М., ранее судимый по ст. 264.1 УК РФ, осужден по ст. 264.1 УК РФ к 6 месяцам лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года 6 месяцев.

При назначении М. наказания суд первой инстанции учел, что он ранее судим, то есть повторно учел признак преступления в качестве обстоятельства, влияющего на наказание, что является недопустимым, повлекло исключение данного суждения из приговора со снижением наказания.

Апелляционное постановление

от 24 ноября 2020 г. N 22-7032

11. В случае, если рецидив преступлений по предыдущему приговору являлся одним из условий установления в отношении лица административного надзора, данное обстоятельство не подлежит признанию отягчающим при назначении наказания за совершение преступления, предусмотренного ст. 314.1 УК РФ.

К., судимый 27 марта 2012 г. по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, осужден по ч. 1 ст. 314.1 УК РФ к 5 месяцам лишения свободы. При назначении наказания в качестве отягчающего обстоятельства учтен рецидив преступлений.

Из уголовного дела следует, что административный надзор в отношении К. был установлен по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 3 Федерального закона "Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы" от 6 апреля 2011 г. N 64-ФЗ, как лицу, освобождаемому из мест лишения свободы, имеющему неснятую и непогашенную судимость за совершение тяжкого преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, при особо опасном рецидиве преступлений.

Таким образом, особо опасный рецидив стал основанием для установления в отношении К. административного надзора, что наделило его признаками, характеризующими субъект данного преступления, следовательно, признание рецидива обстоятельством, отягчающим наказание по преступлению, предусмотренному ст. 314.1 УК РФ, свидетельствует о его двойном учете судом и противоречит требованиям ч. 2 ст. 63 УК РФ.

Апелляционное постановление

от 8 декабря 2020 г. N 22-7378

12. Из приговора исключено указание о признании отягчающим обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, поскольку это не следует из предъявленного обвинения.

Апелляционное определение

от 20 августа 2020 г. N 22-4776

13. Решение суда о признании отягчающим наказание обстоятельством совершение лицом преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением наркотических средств, должно быть мотивировано.

Признавая обстоятельством, отягчающим наказание Б., совершение им грабежа в состоянии опьянения, вызванном употреблением наркотических средств, суд в нарушение требований ч. 1.1 ст. 63 УК РФ не указал причины, по которым состояние опьянения явилось фактором, способствующим совершению преступления, мотивов своего решения не привел.

Судебная коллегия исключила из приговора указание на данное обстоятельство как отягчающее наказание и смягчила назначенное Б. наказание.

Апелляционное определение

от 24 сентября 2020 г. N 22-5531

14. В описательно-мотивировочной части приговора суд обязан мотивировать применение норм, ограничивающих срок или размер наказания определенной частью наиболее строгого вида наказания.

Отсутствие в описательно-мотивировочной части приговора ссылки на ч. 3 ст. 66 УК РФ при назначении наказания А. за покушение на грабеж свидетельствует о назначении наказания без учета правил данной нормы закона, что повлекло изменение приговора, применение ч. 3 ст. 66 УК РФ и снижение наказания.

Апелляционное определение

от 3 ноября 2020 г. N 22-6545

Суд апелляционной инстанции отметил отсутствие в описательно-мотивировочной части приговора в отношении К. указания о применении положений ч. 2 ст. 68 УК РФ, а также мотивов невозможности применения ч. 3 ст. 68 УК РФ, что свидетельствует о правовой неопределенности по вопросу применения в отношении К. правил назначения наказания при рецидиве и повлекло на основании ч. 3 ст. 68 УК РФ смягчение наказания.

Апелляционное постановление

от 10 сентября 2020 г. N 22-5116

15. Изменение категории преступления возможно только после того, как осужденному назначено наказание с учетом предусмотренных Уголовным кодексом РФ правил назначения наказания.

Назначая А. наказание по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, суд первой инстанции на основании ч. 6 ст. 15 УК РФ изменил категорию преступления с тяжкого преступления на преступление средней тяжести, а затем, признав имеющуюся совокупность смягчающих обстоятельств исключительной, применил положения ст. 64 УК РФ и назначил А. наказание в виде ограничения свободы.

При этом суд не учел разъяснения, содержащиеся в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 мая 2018 г. N 10 "О практике применения судами положений ч. 6 ст. 15 УК РФ", согласно которым изменение категории преступления возможно только после того, как осужденному назначено наказание с учетом предусмотренных Уголовным кодексом РФ правил назначения наказания.

Не приняты во внимание и требования п. 40 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" о том, что при назначении более мягкого вида основного наказания по правилам ст. 64 УК РФ следует учитывать ограничения, установленные в Общей части УК РФ для назначения того или иного вида наказания, в данном случае - ч. 2 ст. 53 УК РФ о невозможности назначения ограничения свободы в качестве основного наказания за тяжкие преступления.

При таких обстоятельствах судебная коллегия изменила приговор, на основании ч. 1 ст. 64 УК РФ назначила А. наказание в виде штрафа и изменила категорию преступления с тяжкого на преступление средней тяжести.

Апелляционное определение

от 7 июля 2020 г. N 22-3747

16. Приговор изменен со снижением наказания, так как лицу не разъяснялось право заявить ходатайство о производстве дознания в сокращенной форме.

З. осужден по ст. 264.1 УК РФ к 1 году лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года. Уголовное дело рассмотрено в порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ.

Из уголовного дела следует, что в нарушение требований ч. 1 ст. 226.4 УПК РФ право на заявление ходатайства о производстве дознания в сокращенной форме З. не разъяснялось, не уделил данному обстоятельству внимание и суд первой инстанции.

Так, санкция ст. 264.1 УК РФ предусматривает наиболее строгое наказание в виде 2 лет лишения свободы, в связи с чем максимальный срок наказания при применении положений ч. 5 ст. 62 УК РФ (особый порядок принятия судебного решения) не может превышать 1 года 4 месяцев лишения свободы (2/3 от максимального срока лишения свободы).

Однако в случае рассмотрения уголовного дела в особом порядке при сокращенной форме дознания, такой срок не мог превышать 1 года лишения свободы (ч. 5 ст. 62 УК РФ - 1/2 от максимального срока лишения свободы).

Учитывая, что все сомнения, в том числе и в вопросе назначения наказания, толкуются в пользу осужденного, который изначально согласился со всеми обстоятельствами инкриминируемого ему преступления, был согласен на рассмотрение дела без судебного разбирательства, а, соответственно, и не имелось препятствий для сокращенной формы дознания, назначенное З. наказание снижено.

Апелляционное постановление

от 1 октября 2020 г. N 22-5793

17. Ошибки, допущенные во вводной части приговора при изложении предыдущих судимостей, послужили основанием для смягчения наказания, назначенного по правилам ст. 70 УК РФ.

По приговору от 1 сентября 2020 г. Ф. осужден за совершений двух преступлений, предусмотренных п. "г" ч. 3 ст. 158 УК РФ, в силу ч. 3 ст. 69 УК РФ к 4 годам лишения свободы, на основании ст. 70 УК РФ путем частичного присоединения неотбытой части наказания по приговору от 29 декабря 2017 г. - к 7 годам лишения свободы.

Назначая Ф. наказание по правилам ст. 70 УК РФ, суд исходил из приведенных во вводной части приговора сведений о том, что по предыдущему приговору Ф. назначено 8 лет 6 месяцев лишения свободы, и не учел, что постановлением от 27 августа 2018 г. состоявшиеся в отношении Ф. приговоры приведены в соответствие с действующим законодательством на основании ст. 10 УК РФ, и по приговору от 29 декабря 2017 г. наказание смягчено до 8 лет 4 месяцев лишения свободы.

Судебная коллегия изменила вводную часть приговора, изложив предыдущую судимость с учетом изменений, внесенных постановлением от 27 августа 2018 г., и снизила наказание, назначенное по правилам ст. 70 УК РФ, до 6 лет 10 месяцев лишения свободы.

Апелляционное определение

от 5 ноября 2020 г. N 22-6344

Процессуальные вопросы

18. Занятие адвокатом в судебном заседании позиции, противоречащей позиции его подзащитного, является нарушением права подсудимого на защиту.

В судебных прениях подсудимый просил о назначении наказания, не связанного с изоляцией от общества, однако адвокат высказал просьбу о назначении реального лишения свободы, тем самым занял позицию, противоположную позиции своего подзащитного и вопреки его законным интересам, что повлекло отмену приговора.

Апелляционное постановление

от 23 июля 2020 г. N 22-4010

К. вину в совершении преступления, предусмотренного ст. 264.1 УК РФ, не признал, утверждая, что был трезв, отказался от прохождения медицинского освидетельствования, поскольку был введен в заблуждение инспектором дорожно-постовой службы. Адвокат, выступая в судебных прениях в защиту интересов К., не оспаривал доказанность вины К. по ст. 264.1 УК РФ, что свидетельствует о нарушении права К. на защиту и повлекло отмену приговора.

Апелляционное постановление

от 11 сентября 2020 г. N 22-5222

19. Защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им обвиняемого.

Из материалов уголовного дела следует, что защиту Г. на предварительном следствии и в суде первой инстанции осуществлял адвокат В. Этот же адвокат представлял интересы Н., изобличавшего Г. в совершении преступления, что свидетельствует о нарушении права осужденного Г. на защиту, повлекло отмену приговора и возвращение уголовного дела прокурору.

Апелляционное постановление

от 8 октября 2020 г. N 22-5772

20. Суждения о виновности лица в совершении преступления, изложенные в постановлении судьи о продлении срока содержания под стражей, вынесенном до завершения рассмотрения уголовного дела, в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 61 УПК РФ исключают участие данного судьи в рассмотрении дела по существу.

Апелляционное определение

от 25 декабря 2020 г. N 22-7824

21. Нарушения п. 4 и п. 5 ч. 2 ст. 171 УПК РФ, которые выразились в отсутствии в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого описания преступного деяния с указанием всех подлежащих доказыванию обстоятельств и указания о квалификации, повлекли отмену приговоров.

В постановлении о привлечении У. в качестве обвиняемого по п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ не указан признак, на основании которого причиненный вред здоровью признается тяжким, тогда как из заключения судебно-медицинского эксперта усматривается, что у потерпевшего имелись телесные повреждения которые квалифицируются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Допущенные нарушения требований п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ признаны судебной коллегией неустранимыми и повлекли отмену приговора с направлением дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Апелляционное определение

от 27 октября 2020 г. N 22-6636

Отсутствие в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном заключении и приговоре указания на место совершения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 314.1 УК РФ, то есть самовольного оставления поднадзорным лицом места жительства в целях уклонения от административного надзора, привело к отмене приговора и возвращению дела прокурору.

Апелляционное определение

от 10 декабря 2020 г. N 22-7451

В постановлении о привлечении Н. в качестве обвиняемого после описания преступного деяния, выразившегося в тайном хищении чужого имущества с незаконным проникновением в помещение, отсутствовало указание о предложенной органом предварительного расследования квалификации действий Н., что послужило основанием для отмены приговора и возвращения уголовного дела в этой части прокурору.

Апелляционное постановление

от 4 августа 2020 г. N 22-4413

22. Допущенные нарушения требований уголовно-процессуального закона при составлении обвинительного акта повлекли отмену приговора.

Согласно обвинительному акту, в точном соответствии с которым и постановлен обвинительный приговор, Ж. обвинялась в том, что на основании решения суда от 25 декабря 2012 г. обязана к уплате алиментов на содержание несовершеннолетнего сына в размере 1/3 части всех видов заработной платы, будучи подвергнутой по постановлению мирового судьи от 21 февраля 2018 г. административному наказанию по ч. 1 ст. 5.35.1 КоАП РФ, в период времени с 31 октября 2019 г. по 2 апреля 2020 г. денежные средства на содержание несовершеннолетнего сына в установленном законом порядке не выплачивала, в связи с чем у нее образовалась задолженность по алиментам в сумме 85 990 рублей 8 копеек.

Таким образом, в нарушение п. 4 ч. 1 ст. 225 УПК РФ в обвинительном акте не указана неуважительность причин неуплаты средств на содержание несовершеннолетнего ребенка и ее характер, не имеется ссылки на обстоятельства, указывающие на отсутствие уважительных причин неуплаты, и в чем конкретно выразилась неуплата средств на содержание несовершеннолетнего ребенка, в то время как они являются обязательными признаками преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 157 УК РФ, что повлекло отмену приговора и возвращение дела прокурору.

Апелляционное постановление

от 15 октября 2020 г. N 22-6186

23. В соответствии с ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений ст. 75 УПК РФ. Если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы, оно подлежит удовлетворению.

Д. осужден по ч. 3 ст. 264 УК РФ к 2 годам лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года 10 месяцев.

Ходатайство стороны защиты о проведении дополнительной автотехнической экспертизы, заявленное в ходе предварительного расследования, в нарушение ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ оставлено без удовлетворения.

Кроме того, в материалах дела имеется постановление руководителя следственного органа о возвращении уголовного дела в отношении Д. для производства дополнительного следствия в связи с необходимостью проведения комиссионной автотехнической экспертизы, однако данные указания в нарушение ч. 3 ст. 39 УПК РФ следователем не выполнены.

Допущенные нарушения уголовно-процессуального закона повлекли отмену приговора в отношении Д. с возвращением уголовного дела прокурору на основании ст. 237 УПК РФ.

Апелляционное постановление

от 5 октября 2020 г. N 22-5405

24. На основании ст. 294 УПК РФ по окончании возобновленного судебного следствия суд вновь открывает прения сторон и предоставляет подсудимому последнее слово.

Во вновь открытых прениях сторон государственный обвинитель, защитники и подсудимые не выступили, пояснив, что поддерживают свои выступления в прениях, которые имели место до возобновления судебного следствия.

Тем самым государственным обвинителем в нарушение ч. 5 ст. 246 УПК РФ не изложено мнение по существу обвинения, не высказаны предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимым наказания, а защитники, в свою очередь, нарушили положения Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", уклонившись от защиты подсудимых в судебных прениях.

Допущенные нарушения судебная коллегия признала существенными и отменила приговор с направлением дела на новое судебное разбирательство.

Апелляционное определение

от 30 ноября 2020 г. N 22-6908

25. Выступление подсудимого с последним словом в отсутствие защитника, не явившегося в судебное заседание по причине занятости в другом процессе, свидетельствует о вынужденном отказе от адвоката и нарушении права подсудимого на защиту.

Апелляционное постановление

от 1 декабря 2020 г. N 22-7266

26. В нарушение п. 1 ст. 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора суд изложил лишь предъявленное лицу органом предварительного следствия обвинение, при этом описания преступного деяния, признанного судом доказанным, приговор не содержит, что повлекло его отмену с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда.

Апелляционное постановление

от 22 декабря 2020 г. N 22-7650

27. Вступившее в законную силу и неотмененное решение о привлечении к административной ответственности лица за совершение тех же действий, которые вменены ему органом предварительного расследования, является препятствием для вынесения приговора.

Г. признан виновным в том, что в нарушение пунктов 9.1(1), 10.1 и 10.2 Правил дорожного движения РФ при управлении автомобилем выехал на полосу движения, предназначенную для встречного движения, двигаясь со скоростью, превышающей разрешенную в населенных пунктах и не позволившей ему обеспечить постоянный контроль за движением транспортного средства, допустил наезд на пешехода К., причинив ему тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, что повлекло смерть последнего. Действия Г. квалифицированы по ч. 3 ст. 264 УК РФ.

Вместе с тем суд первой инстанции оставил без внимания тот факт, что за нарушение п. 9.1(1) Правил дорожного движения РФ постановлением от 12 ноября 2019 г. Г. был привлечен к административной ответственности по ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ. Данное постановление вступило в силу 4 декабря 2019 г. и отменено не было.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции указал, что вступившее в законную силу и неотмененное решение о привлечении к административной ответственности лица за совершение тех же действий, которые вменены ему органами предварительного расследования, является препятствием для вынесения приговора, в связи с чем отменил приговор и направил уголовное дело в отношении Г. прокурору на основании ст. 237 УПК РФ.

Апелляционное постановление

от 22 октября 2020 г. N 22-6323

Рассмотрение уголовных дел, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ

28. Уголовное дело прекращено на основании примечания 1 к статье 228 УК РФ.

Ч. признан виновным в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотического средства в крупном размере.

Из установленных судом обстоятельств следует, что Ч. с приобретенным наркотическим средством передвигался на автомобиле такси, который был остановлен инспектором дорожно-постовой службы, при этом пассажир Ч. сообщил о наличии у него при себе наркотического средства, после чего был доставлен в отдел полиции, и у него изъято наркотическое средство. Пояснения Ч. об обстоятельствах приобретения наркотического средства расценены судом как активное способствование раскрытию и расследованию преступления и признаны смягчающим наказание обстоятельством.

Однако суд первой инстанции оставил без внимания, что автомобиль был остановлен в связи с проверкой документов водителя, какой-либо информации о нахождении в автомобиле наркотического средства не имелось, Ч. сразу же сообщил о наличии у него наркотического средства. Данные обстоятельства расценены судебной коллегией как добровольная сдача наркотического средства, которая с учетом активного способствования Ч. раскрытию и расследованию преступления повлекла освобождение Ч. от уголовной ответственности на основании примечания 1 к ст. 228 УК РФ.

Апелляционное определение

от 22 декабря 2020 г. N 22-7682

29. Сообщение информации о месте хранения психотропного вещества соучастнику преступления при отсутствии данных о доведении им этой информации до приобретателей психотропных веществ исключает квалификацию действий как оконченного преступления.

С., действуя в составе группы лиц по предварительному сговору с неустановленным лицом, используя сеть "Интернет", получил информацию от этого лица о местонахождении оптовой закладки, изъял из тайника психотропное вещество и поместил в специально оборудованные тайники, после чего выложил информацию с фотографиями тайников при помощи сети "Интернет" на сайт интернет-магазина с целью осуществления незаконного сбыта указанного психотропного вещества отдельным наркопотребителям. Данное психотропное вещество из тайников изъято сотрудниками полиции.

Действия С. судом первой инстанции квалифицированы как оконченное преступление, связанное с незаконным сбытом психотропных веществ.

Вместе с тем, несмотря на то, что С. выполнил отведенную ему в группе роль, разместив психотропное вещество в тайниках, сообщив их адреса соучастнику, доказательств того, что данная информация была доведена до сведения приобретателей и таким образом созданы все необходимые условия для сбыта психотропного вещества, в материалах уголовного дела не имеется, в связи с чем судебная коллегия пришла к выводу о необходимости квалификации действий С. как покушения на незаконный сбыт психотропных веществ.

Апелляционное определение

от 13 октября 2020 г. N 22-5962

30. Из приговора исключено осуждение за хранение растений, содержащих наркотические средства, поскольку помимо их культивирования каких-либо действий, направленных на последующее их хранение, осужденный не предпринимал.

Ю. осужден за незаконное хранение без цели сбыта растений конопли (рода Cannabis), содержащих наркотические средства, в значительном размере массой в высушенном (до постоянного значения) виде 40,16 грамм.

Из протокола обыска и показаний свидетелей следует, что в квартире Ю. сотрудниками полиции обнаружены и самостоятельно извлечены из горшков 2 растения конопли, масса которых в высушенном (до постоянного значения) виде согласно заключению эксперта составила 40,16 грамм.

Действия Ю., связанные с культивированием растений конопли, не подлежат квалификации по ч. 1 ст. 231 УК РФ, поскольку их количество (2 куста) не образует крупного размера, который должен составлять не менее 20 кустов. Не могли его действия расцениваться и как незаконное хранение без цели сбыта растений, содержащих наркотические средства, так как каких-либо действий, направленных на последующее хранение наркотических средств, Ю. в отношении данных растений не предпринимал.

При таких обстоятельствах судебная коллегия исключила из приговора осуждение Ю. за действия, связанные с незаконным хранением без цели сбыта двух растений конопли (растение рода Cannabis), содержащих наркотические средства, в значительном размере.

Апелляционное определение

от 20 октября 2020 г. N 22-6151

31. Ответственность по ч. 1 ст. 228 УК РФ за незаконные приобретение и хранение наркотических средств наступает в тех случаях, когда такие действия совершены лицом без цели сбыта, а количество каждого такого средства в отдельности без их сложения составило значительный размер, либо по ч. 2 этой же статьи - при совершении аналогичных действий в крупном размере.

Судом первой инстанции установлено, что Б. незаконно без цели сбыта хранил части наркосодержащих растений конопли (рода Cannabis) в крупном размере - массой 250,3 грамма (в высушенном до постоянного значения виде), а также наркотическое средство - каннабис (марихуана) массой 0,02 грамма, 0,01 грамма и 0,15 грамма.

Его действия квалифицированы в этой части по ч. 2 ст. 228 УК РФ как незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств и частей растений, содержащих наркотические средства, в крупном размере.

В связи с тем, что масса изъятого по делу наркотического средства - каннабиса (марихуаны) ни к значительному, ни к крупному размеру не относится, судебная коллегия исключила из осуждения Б. по ч. 2 ст. 228 УК РФ незаконное хранение без цели сбыта наркотического средства и смягчила назначенное наказание.

Апелляционное определение

от 7 июля 2020 г. N 22-3614

32. По смыслу ст. 7 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" оперативно-розыскное мероприятие "проверочная закупка" проводится для выявления лица, занимающегося незаконной реализацией наркотических средств, а также документирования его противоправной деятельности. При этом в силу ст. 5 указанного Федерального закона органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий, то есть провоцировать граждан на незаконный оборот наркотиков.

Т. признан виновным в незаконном сбыте И. наркотического средства в ходе оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка".

Из уголовного дела следует, что 31 августа 2019 г. вынесено постановление о проведении оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка" в отношении У., с целью реализации указанного мероприятия приобретателю И. вручено 500 рублей, в этот же день И. обратилась к У. с просьбой продать наркотическое средство, но тот ей в этом отказал.

После того как У. перестал отвечать на телефонные звонки И., 4 сентября 2019 г. было принято решение о проведении "проверочной закупки" с этим же участником оперативно-розыскного мероприятия вновь в отношении У., а также Т., при том, что сведений о незаконном сбыте наркотических средств Т. у сотрудников правоохранительных органов не имелось.

В ходе "проверочной закупки" И. интересовалась у Т. местонахождением У. и возможностью продажи ей последним наркотического средства. Получив от Т. сообщение о согласии У. продать наркотическое средство, И. перевела 500 рублей на счет киви-кошелька У., а тот о месте хранения наркотика сообщил Т. Последний забрал "закладку", оставленную У., и положил ее по новому адресу, откуда наркотическое средство было изъято сотрудниками полиции.

Указанные действия при отсутствии у правоохранительных органов оснований подозревать Т. в распространении наркотических средств судебная коллегия признала провокацией на незаконный оборот наркотиков, что повлекло отмену приговора и оправдание Т. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228.1 УК РФ.

Апелляционный приговор

от 17 декабря 2020 г. N 22-7418

Рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей

33. Нарушения уголовно-процессуального закона, связанные с формированием коллегии присяжных заседателей и с воздействием на присяжных заседателей с целью вызвать предубеждение и повлиять на их беспристрастность, повлекли отмену оправдательного приговора.

В соответствии с ч. 3 ст. 328 УПК РФ при формировании коллегии присяжных заседателей председательствующий разъясняет кандидатам в присяжные заседатели их обязанность правдиво отвечать на задаваемые им вопросы, а также представить необходимую информацию о себе и об отношениях с другими участниками уголовного судопроизводства.

Однако кандидат, который впоследствии вошел в состав коллегии присяжных заседателей по делу в отношении К., скрыл информацию о его привлечении к административной ответственности и осуждении его сына, что свидетельствует о нарушении требований закона при формировании коллегии присяжных заседателей.

Кроме того, в нарушение положений ст.ст. 335, 336 УПК РФ защитник, выступая в судебных прениях, обсуждал в присутствии присяжных заседателей вопросы права и утверждал, что большинство доказательств не имеют отношения к обвинению, предъявленному его подзащитному, подвергая тем самым сомнению их допустимость, при этом никакой реакции на данные незаконные действия защитника со стороны председательствующего не последовало.

Подсудимый К. в присутствии присяжных заседателей заявлял, что председательствующий, сняв все его вопросы допрашиваемым в судебном заседании свидетелям, лишил его возможности доказать причастность к преступлениям иных лиц, которые обвиняемыми по рассматриваемому делу не являлись. При этом председательствующий указал присяжным заседателям лишь на то, что им снимались не все вопросы К., не обратив никакого внимания на недопустимость выяснения в судебном заседании вопросов о возможной причастности к преступлению лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу. Кроме того, в условиях отсутствия надлежащего реагирования со стороны председательствующего подсудимый в присутствии присяжных заседателей высказывал утверждения о неполном оглашении в судебном заседании показаний свидетеля Ш., данных на стадии досудебного производства, которые касались вопроса применения права.

Указанные нарушения закона, по мнению судебной коллегии, повлияли на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы, содержащиеся в вопросном листе, а в дальнейшем - на постановление законного и справедливого приговора, что повлекло его отмену и направление уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

Апелляционное определение

от 17 декабря 2020 г. N 22-7481

34. Несоблюдение требований уголовно-процессуального закона при разрешении ходатайств стороны защиты, а также вмешательство председательствующего в разрешение вопросов, отнесенных законом к компетенции присяжных заседателей, привели к отмене приговора.

На основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей Ч. осужден за убийство П.

В соответствии с пп. 4, 5 ч. 4 ст. 47 УПК РФ обвиняемый вправе представлять доказательства и заявлять ходатайства, а председательствующий на основании ч. 2 ст. 271 УПК РФ обязан рассмотреть каждое заявленное по делу ходатайство, приняв законное, обоснованное и мотивированное решение.

В ходе судебного разбирательства Ч. было заявлено ходатайство о допросе в присутствии присяжных заседателей свидетеля Г. для подтверждения его алиби на момент совершения преступления. В отсутствие присяжных заседателей Г. пояснил, что с 7-8 по 14 ноября 2018 г., то есть в период совершения преступления, в котором обвиняется Ч., последний проживал вместе с ним в его квартире, находящейся в другом районе города, при этом он не видел, чтобы тот куда-либо отлучался в ночное время.

Отказывая в допросе Г. в присутствии присяжных заседателей, председательствующий сослался на то, что показания Г. содержат резко отрицательную характеристику подсудимого, касающуюся употребления спиртных напитков на протяжении длительного времени, поэтому не могут быть исследованы в присутствии присяжных заседателей, так как способны вызвать у них предубеждение к подсудимому, а в остальной части основаны на домыслах и предположениях.

Вместе с тем сведения, касающиеся алиби Ч., которыми располагал Г., имели прямое отношение к разрешению вопроса о причастности осужденного к деянию, в совершении которого он обвинялся, то есть к фактическим обстоятельствам уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями, и поэтому подлежали исследованию в их присутствии. Сторона защиты ставила вопрос о допросе Г. исключительно по тем событиям, непосредственным участником и очевидцем которых он был, поэтому выводы председательствующего о том, что показания Г. основаны на домыслах и предположениях, являются неубедительными. Препятствий для допроса свидетеля о местонахождении подсудимого в момент совершения преступления, не касаясь обстоятельств употребления последним в этот период спиртных напитков, также не имелось.

Ходатайства стороны защиты о вызове в суд свидетелей Ф. и С., включенных следователем в список лиц, подлежащих вызову в суд, а также нового свидетеля защиты Е. фактически председательствующим не были разрешены, со ссылкой на обязанность стороны защиты обеспечить явку указанных свидетелей, что противоречит положениям чч. 2, 7 ст. 56, ч. 1 ст. 188, п. 4 ч. 2 ст. 231, 232 УПК РФ.

Кроме того, в ходе судебного разбирательства председательствующий выходил за пределы своих полномочий в суде с участием присяжных заседателей, предусмотренных ч. 2 ст. 334 УПК РФ, вмешиваясь в разрешение вопросов, отнесенных законом к компетенции присяжных заседателей, поскольку перед оглашением показаний свидетелей К. и А., данных в ходе предварительного расследования, он указал присяжным заседателям, что эти показания не только отвечают критериям допустимости, но и являются достоверными, тогда как оценка доказательств, содержащих сведения о фактических обстоятельствах дела, с точки зрения их достоверности относится исключительно к компетенции коллегии присяжных заседателей.

Вышеуказанные решение и действия (бездействие) председательствующего повлекли ограничение гарантированных законом прав стороны защиты на представление доказательств и повлияли на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы, содержащиеся в вопросном листе, а в дальнейшем на постановление законного и справедливого приговора, что повлекло его отмену и направление дела на новое судебное разбирательства.

Апелляционное определение

от 28 октября 2020 г. N 22-6265

II. Рассмотрение материалов

Рассмотрение ходатайств о мере пресечения

35. Срок содержания под стражей лица, привлекаемого к уголовной ответственности, не может превышать срок дознания по делу.

Уголовное дело в отношении Ш. по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 166 УК РФ, возбуждено 27 ноября 2020 г.

Принимая решение об избрании в отношении Ш. меры пресечения в виде заключения под стражу на 2 месяца, то есть до 27 января 2021 г., судья вышел за пределы заявленного дознавателем ходатайства, а также за пределы срока дознания, установленного ч. 3 ст. 223 УПК РФ, поскольку данных о его продлении не имеется.

Суд апелляционной инстанции изменил постановление и установил срок содержания Ш. под стражей до 27 декабря 2020 г.

Апелляционное постановление

от 10 декабря 2020 г. N 22-7800

36. Постановление, принятое в порядке ч. 8.1 ст. 109 УПК РФ, изменено в связи с неправильным определением срока, на который продлевается действие меры пресечения в виде заключения под стражу.

В соответствии с ч. 8.1. ст. 109 УПК РФ по уголовному делу, направляемому прокурору с обвинительным заключением, по ходатайству следователя срок содержания под стражей может быть продлен для обеспечения принятия прокурором решения по поступившему уголовному делу на срок, продолжительность которого определяется с учетом сроков, предусмотренных ч. 1 ст. 221 и ч. 3 ст. 227 УПК РФ.

Продлив обвиняемому В. срок содержания под стражей на 1 месяц, а всего до 11 месяцев, то есть до 26 октября 2020 г., по основаниям, предусмотренным ч. 8.1 ст. 109 УПК РФ, суд не учел сроки, указанные в ч. 1 ст. 221 УПК РФ и ч. 3 ст. 227 УПК РФ, обеспечивающие принятие прокурором, а также судом решений по поступившему уголовному делу, что повлекло продление срока содержания под стражей обвиняемого на срок, превышающий 24 суток.

Суд апелляционной инстанции изменил постановление, указав, что срок содержания В. под стражей продлен на 24 суток, а всего до 10 месяцев 24 суток, то есть до 20 октября 2020 г.

Апелляционное постановление

от 29 сентября 2020 г. N 22-6224

37. В соответствии с ч. 2 ст. 255 УПК РФ срок содержания подсудимого под стражей исчисляется со дня поступления уголовного дела в суд.

Постановлением судьи от 16 сентября 2020 г. принято решение о назначении судебного заседания и о продлении срока содержания подсудимого М. под стражей на 1 месяц, то есть до 23 октября 2020 г., при этом не учтено, что в соответствии с ч. 2 ст. 255 УПК РФ срок содержания подсудимого под стражей следует исчислять со дня поступления дела в суд, в данном случае - с 11 сентября 2020 г.

Судом апелляционной инстанции постановление судьи изменено, срок содержания М. под стражей продлен до 11 октября 2020 г.

Апелляционное постановление

от 23 сентября 2020 г. N 22-6085

38. Мера пресечения в виде заключения под стражу изменена на домашний арест.

Т., подозреваемому в совершении преступления, предусмотренного пп. "а", "в" ч. 2 ст. 163 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Суд пришел к правильному выводу о наличии оснований для избрания Т. меры пресечения, а именно о наличии вероятности уклонения подозреваемого от следствия и суда, оказания влияния на участников производства по делу, поскольку ему вменяется в вину совершение группового тяжкого преступления против собственности, за которое предусмотрено наказание исключительно в виде лишения свободы на длительный срок, при этом он находится в дружеских отношениях с другими подозреваемыми, у него отсутствует официальный источник дохода, он холост и иждивенцев не имеет. Данные обстоятельства, с учетом начальной стадии предварительного расследования, верно оценены судом как исключительные для применения меры пресечения в отношении подозреваемого в соответствии со ст. 100 УПК РФ.

Вместе с тем, оценивая риски уклонения Т. от следствия и суда, оказания влияния на участников производства по уголовному делу и характер необходимых для их предотвращения мер процессуального принуждения, суд не учел, что тяжесть подозрения не может оцениваться изолированно от сведений, характеризующих личность и поведение подозреваемого, которые вероятность совершения указанных выше действий снижают. Так, Т. является гражданином Российской Федерации, имеет постоянное место жительства, где характеризуется положительно, проживает с родителями, то есть обладает устойчивыми социальными связями, по поводу имеющихся в отношении него подозрений он дает изобличающие себя и других лиц показания. Доказательств того, что подозреваемый предпринимал попытки скрыться, повлиять на свидетелей и других участников производства по делу, следователем не представлено. Кроме того, вопреки имеющимся во вводной и описательно-мотивировочной частях обжалуемого постановления сведениям, Т. не судим.

Учитывая изложенное, принимая во внимание, что обязательным условием избрания заключения под стражу является невозможность применения более мягкой меры пресечения, постановление суда отменено, в отношении Т. избрана мера пресечения в виде домашнего ареста в соответствии ч. 7.1 ст. 108 УПК РФ.

Апелляционное постановление

от 17 августа 2020 г. N 22-5158

Рассмотрение жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ

39. Отказ следователя в удовлетворении ходатайства обвиняемого о замене одного защитника по назначению другим не является предметом обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ, поскольку не способен причинить ущерб правам обвиняемого и не препятствует его доступу к правосудию.

Апелляционное постановление

от 24 ноября 2020 г. N 22-7073

40. Жалоба обвиняемого о признании незаконным бездействия следователя, которое выразилось в невручении ему копии постановления о привлечении в качестве обвиняемого, подлежит рассмотрению в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ.

Апелляционное постановление

от 8 октября 2019 г. N 22-5823

41. Постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства стороны защиты об изменении избранной в отношении обвиняемого меры пресечения в виде залога с возложением обязанности по соблюдению запретов, предусмотренных пп. 2-6 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, на более мягкую меру пресечения является предметом обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ.

Апелляционное постановление

от 29 декабря 2020 г. N 22-7886

Рассмотрение ходатайств в порядке ст. 165 УПК РФ

42. Постановление о разрешении наложения ареста на имущество отменено с принятием решения об отказе в удовлетворении ходатайства следователя.

К. обвиняется в совершении преступления, предусмотренного пп. "а", "б" ч. 2 ст. 172 УК РФ.

Следователь обратился в суд с ходатайством о наложения ареста на денежные средства в размере 3 150 300 рублей, полученные, по версии органов предварительного расследования, К. преступным путем и перечисленные ООО "С." в качестве налога на счет Отделения по Пермскому краю Уральского главного управления Центрального банка Российской Федерации, в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа и других имущественных взысканий.

Принимая решение о разрешении наложения ареста на вышеуказанные денежные средства, суд первой инстанции исходил из положений ч. 1 и ч. 7 ст. 115 УПК РФ, предусматривающих возможность наложения ареста на денежные средства, принадлежащие обвиняемому и находящиеся на счете, во вкладе или на хранении в банках или иных кредитных организациях.

Однако при этом не учел, что в соответствии с п. 1 ст. 40 БК РФ данные денежные средства после их поступления на вышеуказанный казначейский счет были перечислены в бюджет бюджетной системы Российской Федерации и распределены в соответствии с кодом бюджетной классификации Российской Федерации, соответственно, имуществом обвиняемого К. на момент рассмотрения ходатайства следователя не являлись, а возможность обращения на них взыскания для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, штрафа и иных имущественных платежей исключалась.

При таких обстоятельствах оснований для разрешения наложения ареста на данное имущество не имелось, суд апелляционной инстанции постановление отменил и принял решение об отказе в удовлетворении ходатайства следователя.

Апелляционное постановление

от 30 июля 2020 г. N 22-4118

Вопросы, связанные с исполнением приговоров

43. Положения в ч. 4 ст. 79 УК РФ предусматривают минимальный срок отбытого наказания в виде лишения свободы, после которого возникает право на обращение в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении, и не распространяются на принудительные работы.

Ш., осужденный по ст. 264.1 УК РФ к 8 месяцам принудительных работ с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами на срок 2 года 5 месяцев, обратился в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания в виде принудительных работ.

Прекращая производство по ходатайству, суд первой инстанции указал, что 6-месячный минимальный срок для обращения с таким ходатайством, установленный ч. 4 ст. 79 УК РФ, не наступил. Однако, исходя из буквального толкования данной нормы, содержащееся в ней ограничение минимального срока отбытия наказания относится лишь к наказанию в виде лишения свободы, но не к принудительным работам.

Принимая во внимание, что Ш. осужден за совершение преступления небольшой тяжести, отбывает наказание в виде принудительных работ с 11 июня 2020 г., в силу п. "а" ч. 3 ст. 79 УК РФ право ходатайствовать об условно-досрочном освобождении у него наступило по отбытии одной трети назначенного срока наказания - 31 августа 2020 г., то есть до даты его обращения с соответствующим ходатайством в суд 3 сентября 2020 г.

При таких обстоятельствах постановление суда о прекращении производства по ходатайству Ш. в связи с ненаступлением права на обращение с ходатайством об условно-досрочном освобождении признано незаконным и отменено с передачей материалов дела на новое судебное рассмотрение.

Апелляционное постановление

от 10 декабря 2020 г. N 22-7406

44. С принятием постановления о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания отбывание назначенного по приговору наказания прекращается и исполнению подлежит избранное в порядке замены наказание, с момента начала исполнения которого следует исчислять сроки, предусмотренные ч. 3 ст. 79 УК РФ.

По приговору от 12 марта 2019 г. Б. осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы.

Постановлением от 16 января 2020 г. неотбытая часть наказания в виде лишения свободы заменена наказанием в виде принудительных работ на срок 3 года 1 месяц 21 день с удержанием 20% из заработной платы в доход государства, которое Б. отбывает с 28 января 2020 г.

Постановлением от 26 октября 2020 г. производство по ходатайству Б. об условно-досрочном освобождении прекращено, поскольку им не отбыт установленный п. "в" ч. 3 ст. 79 УК РФ срок наказания (2/3).

Оставляя данное постановление без изменения, суд апелляционной инстанции исходил из следующего.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в определении от 19 декабря 2019 г. N 3357-О, с принятием в соответствии со ст. 80 УК РФ постановления о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания отбывание назначенного по приговору наказания прекращается и исполнению подлежит избранное в порядке замены наказание, а возникающие в процессе исполнения этого наказания вопросы, в том числе предусмотренные ст. 79 УК РФ, подлежат самостоятельному разрешению в установленном ст.ст. 396-399 УПК РФ порядке.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции правильно пришел к выводу о том, что срок, по истечении которого у Б. возникнет право на обращение в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении от отбывания принудительных работ, назначенных в порядке ст. 80 УК РФ, следует исчислять с момента начала отбывания наказания в виде принудительных работ, обоснованно указав, что такое право у Б. возникнет не ранее 20 февраля 2022 г.

Апелляционное постановление

от 8 декабря 2020 г. N 22-7405

45. При замене неотбытой части наказания в соответствии со ст. 80 УК РФ суд может избрать любой более мягкий вид наказания, который мог быть назначен осужденному исходя из положений Общей части УК РФ.

Отказывая в удовлетворении ходатайства осужденного А. о замене неотбытой части наказания в виде лишения свободы более мягким видом наказания - ограничением свободы, суд первой инстанции сослался на невозможность назначения лицу без гражданства наказания в виде ограничения свободы.

При этом в нарушение ч. 3 ст. 80 УК РФ суд не рассмотрел вопрос о возможности замены наказания любым другим более мягким видом наказания, который ему мог быть назначен исходя из положений Общей части УК РФ, не проверил и не оценил содержащиеся в материалах сведения, имеющие значение для разрешения ходатайства осужденного, что повлекло отмену постановления и направление ходатайства осужденного на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Апелляционное постановление

от 26 ноября 2020 г. N 22-6992

Отказывая З., осужденному за совершение тяжкого преступления, в принятии ходатайства к рассмотрению, суд указал, что осужденный отбыл менее половины срока наказания в виде лишения свободы, а требования о замене лишения свободы принудительными работами в ходатайстве не содержатся.

Однако отсутствие таких требований в ходатайстве осужденного не освобождает суд от обязанности рассмотреть возможность применения положений ст. 80 УК РФ в полном объеме, кроме того, законом на осужденных не возлагается обязанность конкретизировать вид наказания, на который он просит заменить лишение свободы в порядке ст. 80 УК РФ.

При таких обстоятельствах постановление суда первой инстанции отменено с направлением ходатайства осужденного на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Апелляционное постановление

от 11 августа 2020 г. N 22-4337

46. В соответствии с ч. 2 ст. 399 УПК РФ осужденный вправе участвовать в рассмотрении вопросов, связанных с исполнением приговора, в том числе путем использования систем видеоконференц-связи. При этом качество видеоконференц-связи должно позволять осужденному правильно воспринимать происходящее в судебном заседании, слышать содержание выступления сторон и доводить до суда свою позицию по существу рассматриваемых вопросов.

Согласно материалам дела Л. участвовал в судебном заседании посредством систем видеоконференц-связи, однако из аудиозаписи судебного заседания следует, что качество связи не позволяло ему в полной мере реализовывать свои права, в частности, слышать выступления сторон, о чем он неоднократно заявлял суду. Суд, в свою очередь, на данные заявления не прореагировал.

Указанные нарушения признаны судом апелляционной инстанции существенными, нарушающими права осужденного на участие в судебном заседании и на защиту, в связи с чем постановление отменено с направлением материалов на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

Апелляционное постановление

от 22 сентября 2020 г. N 22-5444

47. Нарушение права осужденного на защиту повлекло отмену постановления с направлением ходатайства на новое судебное разбирательство.

В соответствии с ч. 4 ст. 399 УПК РФ осужденный может осуществлять свои права с помощью адвоката. Участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если осужденный не отказался от защитника в порядке, установленном ст. 52 УПК РФ, из которой следует, что отказ от защитника должен быть заявлен в письменном виде.

Установив, что осужденная от защитника в письменном виде не отказалась, судебное заседание проведено в отсутствие адвоката, мнение осужденной о необходимости участия защитника не выяснялось, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о существенном нарушении уголовно-процессуального закона, повлекшем нарушение права осужденного на защиту, и отменил принятое в порядке главы 47 УПК РФ постановление.

Апелляционное постановление

от 10 ноября 2020 г. N 22-6705

Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда