Обзор апелляционной практики судебной коллегии по гражданским делам Тверского областного суда за 4 квартал 2020 года

В соответствии с планом работы Тверского областного суда на четвертый квартал 2020 года проведен анализ судебных постановлений, вынесенных судебной коллегией по гражданским делам Тверского областного суда за период с 01 октября по 31 декабря 2020 года.

За указанный период назначено к рассмотрению 1125 дел по апелляционным жалобам, из которых 45 дел снято с рассмотрения, 319 дел отложено, по 17 делам производство прекращено, 4 оставлено без рассмотрения, по 30 делам производство по делу приостановлено, 710 гражданских дел по апелляционным жалобам рассмотрено, из которых 588 решений оставлены без изменений, 2 решения изменены и 120 решений отменено из-за нарушений или неправильного применения норм материального права или норм процессуального права.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что судами первой инстанции большинство дел разрешается правильно.

Вместе с тем, в отдельных случаях допускались ошибки в применении норм материального права, нарушение норм процессуального права, которые повлекли за собой отмены судебных постановлений суда первой инстанции.

Споры, возникающие из жилищного законодательства.

Правомочие пользования собственника предполагает извлечение полезных свойств вещи, которое может достигаться и за счет получения платы за пользование вещью другими лицами, в частности, путем взыскания рыночной стоимости арендных платежей за пользование принадлежащей ему доли в праве на жилое помещение.

Решением районного суда исковое заявление о вселении, возложении обязанности не чинить препятствия в пользовании комнатой, местами общего пользования, предоставлении ключей от входной двери в квартиру удовлетворено, встречное исковое заявление об определении порядка пользования жилым помещением, устранении препятствий в пользовании жилым помещением, вселении в жилое помещение оставлено без удовлетворения.

Удовлетворяя первоначальные исковые требования в части определения порядка пользования жилым помещением, суд первой инстанции исходил из отсутствия доказательств, подтверждающих невозможность совместного использования жилого помещения. Предложенный истцом вариант порядка пользования спорной квартирой суд оценил как максимально приближенный по площади выделяемых сторонами жилых помещений к размерам жилой площади помещения, соответствующим их долям в праве собственности на квартиру, отвечающим интересам обеих сторон.

Суд апелляционной инстанции не согласился с таким выводом суда первой инстанции и указал, что ввиду наличия конфликтных отношений сторон, отсутствия доказательств нуждаемости истца в использовании спорного помещения для проживания отсутствуют основания для удовлетворения встречных исковых требований о вселении в спорную квартиру.

Судом установлено, что истец является инвалидом, нуждается в постоянной помощи в быту и при передвижении по лестнице. В спорной квартире не проживает. В процессе рассмотрения данного дела установлено, что истец длительное время (15 лет) проживает в квартире, принадлежащей его матери. Факт того, что истец нуждается в постоянной помощи в быту, делает невозможным его проживание без лиц, оказывающих такую помощь.

Спорная квартира по договору передачи квартиры в собственность граждан была передана в равнодолевую собственность ответчика и его родителей. После смерти родителей ответчика принадлежащая им доля в праве собственности на квартиру по завещанию перешла ответчику.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии заинтересованности истца в использовании спорного жилого помещения по прямому назначению.

Кроме того, в спорной квартире отсутствует изолированная комната, соответствующая по своей площади и размерам принадлежащей истцу доле в праве собственности.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу о том, что право собственности истца может быть реализовано иными способами.

Поскольку размер компенсации в связи невозможностью использования принадлежащего на праве собственности имущества является юридически значимым обстоятельством, которое не было поставлено судом первой инстанции на обсуждение сторон, в целях установления размера выплат за невозможность использования доли имущества судом апелляционной инстанции назначена судебная оценочная экспертиза.

В соответствии с заключением эксперта среднерыночная стоимость коммерческой аренды одного квадратного метра жилого помещения составила 290 руб. за квадратный метр в месяц.

Признав данную экспертизу допустимым доказательством по делу, судебная коллегия установила ежемесячную выплату с ответчика в пользу истца в связи с невозможностью использования жилого помещения.

Оснований для удовлетворения встречных требований, судебная коллегия не усмотрела. В данной части решение суда первой инстанции было оставлено без изменения.

(апелляционное определение от 01.10.2020, дело N 33-1688/2020).

Предоставление вне очереди жилого помещения по договору найма специализированного жилого помещения лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, носит заявительный характер и возможно при условии обращения таких лиц в соответствующие органы с письменным заявлением о предоставлении жилого помещения.

Удовлетворяя исковые требования о возложении обязанностей предоставить жилое помещение, включить в список лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, подлежащих обеспечению жилыми помещениями в 2020 году, выделить денежные средства для приобретения жилого помещения, суд первой инстанции исходил из нарушения прав истца, поскольку право на получение жилого помещения по договору найма специализированного жилого помещения возникло у последнего в 2018 году, однако до момента принятия судом решения таким жилым помещением истец не обеспечен.

С выводами суда о нарушении ответчиками права истца на предоставление жилого помещения судебная коллегия не согласилась.

Лицо, в защиту которого подан иск, достигло совершеннолетия 2 декабря 2018 года и на тот момент находилось на государственном обеспечении в связи с обучением в Государственном бюджетном профессиональном образовательном учреждении, что свидетельствует о том, что право на обеспечение жилым помещением в декабре 2018 года у указанного лица еще не возникло.

С 01 января 2019 года статья 8 Федерального закона от 21 декабря 1996 года N 159-ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей", действует в редакции Федерального закона от 29 июня 2018 года N 267-ФЗ.

В силу положений абзаца второго пункта 1 статьи 8 данного Федерального закона жилые помещения указанной категории лиц предоставляются по их заявлению в письменной форме по достижении ими возраста 18 лет, а также в случае приобретения ими полной дееспособности до достижения совершеннолетия. В случаях, предусмотренных законодательством субъектов Российской Федерации, жилые помещения могут быть предоставлены таким лицам по их заявлению в письменной форме ранее чем по достижении ими возраста 18 лет.

Между тем с таким заявлением истец не обращался.

Поскольку для реализации права на получение жилого помещения лицами, относящимися к числу детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, требуется не только достижение ими дееспособности и окончания срока пребывания в образовательных учреждениях, учреждениях социального обслуживания населения, учреждениях системы здравоохранения и т.д., но и личное волеизъявление лица, которое должно быть выражено в письменном заявлении о предоставлении жилого помещения, адресованном уполномоченному органу исполнительной власти субъекта Российской Федерации, а истец с таким заявлением в уполномоченные органы не обращался, предоставить ему жилое помещение в 2020 году не просил, оснований для удовлетворения требований прокурора, предъявленных в интересах истца, не имелось.

(апелляционное определение от 29.10.2020, дело N 33-3000/2020).

Отсутствие у истца материально-правового интереса к предмету спора является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.

Отказывая в удовлетворении исковых требований о признании незаконным проживания в квартире, о выселении из занимаемого жилого помещения, суд первой инстанции исходил из того, что ответчики вселены в спорное жилое помещение собственником на законных основаниях как члены семьи собственника, продолжают пользоваться им после смерти собственника. Истцом не представлено доказательств повреждения либо уничтожения ответчиками структурных элементов квартиры либо нарушения ее прав отсутствием у ответчиков регистрации по месту жительства в спорной квартире.

Отменяя решение суда, суд апелляционной инстанции указал, что при разрешении спора судом не учтено, что жилой дом относится к многоквартирному жилому дому и состоит из двух квартир.

Квартира 2 в названном жилом доме принадлежит на праве общей долевой собственности истцу и членам ее семьи (по 1/4 доле в праве).

Квартиру 1 в названном жилом доме занимают ответчики.

Со ссылкой на положения статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 10 Жилищного кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции исходил из того, что в силу статьи 38 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации сторонами в гражданском судопроизводстве являются истец и ответчик. Стороны в гражданском судопроизводстве - лица, материально-правовой спор, которых становится предметом судебного разбирательства. Истцом является субъект спорного материального правоотношения, обратившийся в суд в порядке искового производства за защитой своего права или законного интереса.

Обращаясь в суд с иском о признании незаконным проживания ответчиков в квартире, истец не представила допустимых и относимых доказательств того, что она является титульным владельцем или собственником спорного жилого помещения, имеет право пользования спорной жилой площадью, что свидетельствует об отсутствии у нее материально-правового интереса к предмету спора.

Поскольку исковые требования заявлены в суд ненадлежащим истцом, основания для установления фактов законности либо незаконности вселения ответчиков в спорное жилое помещение и их проживания в нем у суда первой инстанции в рамках заявленного спора отсутствовали.

В данном случае суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что судом первой инстанции при рассмотрении настоящего спора неправильно определены обстоятельства дела и неправильно применены нормы процессуального права, что в силу части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской является основанием к отмене обжалуемого решения и принятию по делу нового решения.

(апелляционное определение от 12.11.2020, дело N 33-3952/2020).

Предоставление по договору найма жилого помещения в общежитии вне очереди отдельного жилого помещения ни члену семьи сотрудника образовательного учреждения, ни члену семьи нанимателя, занимающего иное жилое помещение в общежитии, находящемся в оперативном управлении/хозяйственном ведении образовательного учреждения, не предусмотрено.

Решением межрайонного суда иск о выселении ответчиков удовлетворен.

Разрешая заявленный спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 49, 51, 52, 92, 94, 100, 102, 103, 104, 105 Жилищного кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 02 июля 2009 года N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации", Порядком предоставления жилых помещений в общежитиях, находящихся в государственной собственности Тверской области, утвержденного Постановлением Правительства Тверской области от 18 августа 2017 года N 257-пп, исходил из того, что между государственным бюджетным профессиональным образовательным учреждением и ответчиком сложились правоотношения из договора найма специализированного жилого помещения в общежитии, порядок заключения, исполнения и прекращения которого регулируется номами Жилищного кодекса Российской Федерации.

После передачи общежития из государственной собственности в муниципальную собственность правоотношения сторон по названному договору найма прекратились, поскольку ответчик не состоит в трудовых отношениях с названным образовательным учреждением, не обучается в нем и не состоит в трудовых отношениях с новым собственником спорного жилого помещения, соответственно, у ответчика отсутствует право на занятие спорных комнат. В добровольном порядке ответчик по требованию истца отказывается освободить спорное жилое помещение.

Судебная коллегия не согласилась с указанными выводами суда первой инстанции.

Основанием к регистрации ответчика по месту жительства в спорных жилых комнатах явился договор найма жилого помещения, заключенный между государственным бюджетным профессиональным образовательным учреждением, в лице директора, с одной стороны (наймодатель), и ответчиком, с другой стороны (наниматель).

Как следует из содержания договора найма, он был заключен на основании распоряжения о предоставлении жилого помещения.

Судебная коллегия, проанализировав и оценив представленные в материалы дела доказательства, установленные обстоятельства, объяснения сторон по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришла к выводу, что в 2016 году имело место не переселение ответчика, как члена семьи нанимателя специализированного жилого помещения, в иное жилое помещение, взамен сдаваемого жилого помещения, а имело место фактическое внеочередное предоставление иной жилой площади из специализированного жилищного фонда, находящегося в оперативном управлении образовательного учреждения, как члену семьи сотрудника образовательного учреждения (директора колледжа).

Вместе с тем, ни нормами жилищного законодательства, ни Порядком предоставления жилых помещений в общежитиях Тверской области, утвержденным постановлением администрации Тверской области от 27 января 2009 года N 20-па, ни действующим Порядком предоставления жилых помещений в общежитиях Тверской области такое предоставление жилого помещения не предусмотрено.

При вышеприведенных обстоятельствах, несмотря на заключение уполномоченным органом договоров найма (договоры в установленном законом порядке не оспорены и не признаны недействительными) в отношении комнат в общежитии у ответчика не возникло право пользования спорным жилым помещением на условиях договора найма специализированного жилого помещения в общежитии. Фактически между сторонами с 01 июня 2016 года сложились отношения по возмездному пользованию спорными комнатами, которые соответствуют критериям, установленным статьей 671 Гражданского кодекса Российской Федерации для договора коммерческого найма.

При изложенных обстоятельствах обжалуемое решение отменено, принято новое решение об отказе в удовлетворении иска.

(апелляционное определение от 22.12.2020, дело N 33-4510/2020).

Споры о взыскании сумм по договору займа, кредитному договору.

Представленные в подтверждение заемных отношений доказательства подлежат оценке судом исходя из объяснений сторон об обстоятельствах дела, по правилам, предусмотренными статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Решением межрайонного суда исковое заявление о взыскании денежных средств по договору займа оставлено без удовлетворения.

В обоснование иска указано, что между истцом и ответчиком заключен договор займа, по которому ответчиком выплачена часть денежных средств. От возврата оставшейся суммы долга в добровольном порядке ответчик уклоняется.

Ответчик исковые требования не признавал, свои возражения мотивировал тем, что истцом не представлено доказательств передачи в заем денежной суммы, указанной в договоре займа.

Разрешая заявленный спор, установив отсутствие у истца документов, подтверждающих факт передачи денежных средств по договору займа, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что названный договор является договором инвестирования со стороны истца в деятельность предприятия, в связи с чем отказал истцу в удовлетворении заявленных исковых требований.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции не согласился.

Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей. В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему заимодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей. Следовательно, в случае оформления и выдачи таких документов заимодавцу требования о заключении соответствующего договора займа в письменной форме считаются соблюденными.

Согласно разъяснению, изложенному в Обзоре судебной практики Верховного суда Российской Федерации N 3 (2015), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25 ноября 2015 года, для возникновения обязательства по договору займа требуется фактическая передача кредитором должнику денежных средств или других вещей, определенных родовыми признаками, именно на условиях договора займа. В случае спора на кредиторе лежит обязанность доказать факт передачи должнику займа и то, что между сторонами возникли отношения, регулируемые главой 42 Гражданского кодекса Российской Федерации, а на заемщике - факт надлежащего исполнения обязательств по возврату сумму займа либо безденежность займа.

В соответствии с частью 2 статьи 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при непредставлении истцом письменного договора займа или его надлежащим образом заверенной копии вне зависимости от причин этого (в случае утраты, признания судом недопустимым доказательством, исключения из числа доказательств и т.д.) истец вправе приводить письменные и другие доказательства, в частности расписку заемщика или иные документы.

К таким доказательствам может относиться, в частности, платежное поручение, подтверждающее факт передачи одной стороной определенной денежной суммы другой стороне.

Истец, обращаясь с данным иском в суд и исходя из бремени доказывания, ни письменный договор займа, ни доказательства передачи по данному договору денежных средств, не представил.

Ответчик в рамках настоящего дела не оспаривал факт заключения с истцом договора займа, но не на всю сумму, заявленную истцом, представил в подтверждение данного обстоятельства копию договора займа и приходные кассовые ордера.

Исходя из буквального содержания названных приходных кассовых ордеров, основанием к принятию в кассу ответчика от истца денежной суммы являлся договор займа.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что в данном случае приходный кассовый ордер, с учетом положений пункта 2 статьи 808 Гражданского кодекса Российской Федерации, может рассматриваться как документ, удостоверяющий передачу денежной суммы в заем, поскольку он подтверждает получение организацией денежной суммы от другого лица. Кроме того строка "Основание" в приходном кассовом ордере содержит сведения о том, что полученные денежные средства переданы организации в заем.

Анализируя и оценивая представленные в материалы дела доказательства, объяснения сторон по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями части 2 статьи 68 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также статьи 807 ГК РФ во взаимосвязи с положениями пункта 3 статьи 812 Гражданского кодекса Российской Федерации, в редакции по состоянию на день заключения договора займа, судебной коллегией установлен факт заключения между сторонами договора займа.

(апелляционное определение от 06.10.2020, дело N 33-1460/2020).

Отказывая в удовлетворении исковых требований о взыскании задолженности по договору займа межрайонный суд исходил из того, что представленные истцом документы не подтверждают заключение кредитного договора с ответчиком и получение им заемных средств.

Суд апелляционной инстанции установил, что такие выводы суда первой инстанции противоречат фактическим обстоятельствам дела.

Из материалов дела следует, что ответчик в заявке на получение микрозайма указал банковскую карту для получения займа.

Следовательно, существенным для разрешения дела являлось установление того, были ли перечислены денежные средства истцом на банковскую карту, реквизиты которой указаны при получении займа, принадлежит ли эта карта ответчику, не была ли она утеряна в спорный период.

Суд первой инстанции не выяснил данные юридически значимые обстоятельства.

Оценив собранные доказательства в совокупности по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, проверив представленный истцом расчет задолженности и найдя его арифметически верным, поскольку в ходе рассмотрения дела установлен факт ненадлежащего исполнения ответчиком своих обязательств, а доказательств надлежащего исполнения ответчиком принятых на себя обязательств по договору займа, указывающих об отсутствии задолженности по договору либо ее наличия в меньшем размере, ответчиком в нарушение положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации представлено не было, расчет задолженности истца ответчиком не оспорен, судебная коллегия пришла к выводу об удовлетворении исковых требований в полном объеме.

(апелляционное определение от 10.12.2020, дело N 33-3968/2020).

При разрешении заявления ответчика о пропуске истцом срока исковой давности указанный срок подлежит исчислению отдельно по каждому предусмотренному договором платежу.

Решением районного суда исковые требования о взыскании задолженности по кредитному договору удовлетворены частично.

Судом первой инстанции установлено, что истец исполнил условия кредитного договора, в то время как ответчик свои обязательства по кредитному договору перед банком исполнял не надлежащим образом, не оплачивал в срок платежи, предусмотренные условиями договора, в связи с чем образовалась задолженность, что подтверждается выпиской по счету заемщика.

Возражая против заявленных требований, ответчик заявил о пропуске истцом срока исковой давности.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что срок исковой давности начал течь с 09 сентября 2015 года, когда ответчик не внес очередной плановый платеж, и при этом к требованиям в пределах срока исковой давности отнес суммы, полученные ответчиком, 12 и 14 мая 2015 года.

Суд апелляционной инстанции с указанным выводом не согласился, поскольку он противоречит нормам действующего законодательства и не соответствует имеющимся в деле доказательствам.

Со ссылкой на положения статей 195, 196, 200, 204 ГК РФ, а также на разъяснения, содержащиеся в п. 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" суд апелляционной инстанции указал, что при исчислении сроков исковой давности по требованиям о взыскании просроченной задолженности по кредитному обязательству, предусматривающему исполнение в виде периодических платежей, подлежит применению общий срок исковой давности в три года, который подлежит исчислению отдельно по каждому платежу со дня, когда кредитор узнал или должен был узнать о нарушении своего права.

Таким образом, в рассматриваемом случае с учетом условия кредитного договора о необходимости внесения ответчиком на счет карты суммы ежемесячного обязательного платежа, срок исковой давности подлежал исчислению по каждому платежу с учетом права истца на взыскание задолженности за трехлетний период, предшествовавший обращению истца в суд. Однако этого судом первой инстанции сделано не было.

Исходя из вышеуказанных норм закона и разъяснений Верховного Суда РФ, с учетом обращения истца с заявлением о выдаче судебного приказа и подачи искового заявления в срок менее шести месяцев после отмены судебного приказа, трехлетний срок исковой давности следовало исчислять с 25 мая 2015 года.

Отменяя решение суда, суд апелляционной инстанции указал, что на момент обращения истца с заявлением о выдаче судебного приказа срок исковой давности не был пропущен по обязательным платежам, подлежащим внесению ответчиком, начиная с 09 июня 2015 года и далее по всем последующим обязательным платежам.

(апелляционное определение от 15.10.2020, дело N 33-2787/2020).

Предъявление банком заемщику требования о досрочном возврате полной суммы кредита изменяет дату начала исчисления срока исковой давности по платежам, срок уплаты которых не наступил.

Решением городского суда исковые требования о взыскании задолженности по кредитному договору удовлетворены.

Отказывая в удовлетворении заявления ответчика о применении срока исковой давности, суд первой инстанции, руководствуясь ст. ст. 195, 196, 199, 200 ГК РФ, п. 24 постановления Пленума ВС РФ от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК РФ об исковой давности", исходил из того, что срок исковой давности следует исчислять с даты завершения конкурсного производства, а поскольку оно не завершено, банком срок исковой давности пропущен не был.

Судебная коллегия по гражданским делам Тверского областного суда с указанным выводом суда не согласилась.

По смыслу ст. ст. 196, 200, 811 ГК РФ, предъявление кредитором требования о досрочном возврате суммы займа (кредита) изменяет срок исполнения обязательства по возврату суммы долга (кредита).

Банком в адрес ответчика было направлено требование о досрочном возврате суммы кредита, процентов за пользование кредитом, уплаты неустойки и расторжении кредитного договора.

Таким образом, банк воспользовался своим правом и потребовал досрочного погашения всей суммы задолженности по кредитному договору, тем самым изменив срок исполнения заемщиком обязательств по возврату основного долга и уплате процентов за пользование кредитом.

При таких обстоятельствах срок исковой давности по требованиям о взыскании с ответчика основной суммы долга следует исчислять с момента неисполнения требования банка о досрочном возврате всей суммы кредита.

Отменяя решение суда и принимая новое решение об отказе в иске, суд апелляционной инстанции исходил из правильной даты начала исчисления срока исковой давности, отсутствия обстоятельств, с которыми закон связывает перерыв и приостановление течения срока исковой давности. В данном случае судебная коллегия пришла к выводу, что срок исковой давности по требованиям к ответчику о возврате суммы основного долга истек, в связи с чем данный иск подан за пределами установленного законом срока исковой давности.

(апелляционное определение от 27.10.2020, дело N 33-3470/2020).

Обращение взыскания на предмет залога возможно лишь при наличии оснований для ответственности должника по кредитному договору.

Удовлетворяя исковые требования о взыскании задолженности по кредитному договору, обращении взыскания на предмет залога, расторжении кредитного договора, суд первой инстанции исходил из того, что ответчики свои обязательства по кредитному договору надлежащим образом не выполнили, за 12 месяцев, предшествующих подаче искового заявления, допустили просрочку более трех раз.

Разрешая спор, суд апелляционной инстанции в целях установления обстоятельств, указывающих на материальное и семейное положение ответчиков, предложил ответчиками представить сведения о материальном и семейном положении, а также, с учетом доводов жалобы о мерах принятых к исполнению обязательств, доказательства устранения допущенных нарушений обязательства.

Из представленных документов следует, что ответчики имеют троих несовершеннолетних детей. Кредитный договор заключался в целях приобретения жилого помещения - квартиры, в которой ответчики с несовершеннолетними детьми в настоящее время проживают. На исполнение обязательств по договору ответчиками направлены средства материнского капитала, что свидетельствует о том, что дети приобретают право на получение в собственность указанной квартиры в определенной доле. Другого жилого помещения для проживания ответчики не имеют. Нарушение сроков исполнения обязательств допускалось в связи с прекращением ответчиком предпринимательской деятельности и осуществлением после этого работы по найму с незначительным доходом. С июня 2020 года ответчик зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя. В связи с осуществлением таковой деятельности материальное положение семьи изменилось, предприняты меры к погашению образовавшейся просроченной задолженности по кредитному договору по основному долгу и процентам, уплате неустойки.

По состоянию на 14 декабря 2020 года просроченная задолженность отсутствовала.

Отменяя решение суда и отказывая в удовлетворении требований о взыскании задолженности по кредитному договору, обращении взыскания на предмет залога, расторжении кредитного договора, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что указанные обстоятельства подлежали учету при разрешении дела.

Из анализа норм гражданского законодательства (статьи 401, 403, 404 Гражданского кодекса Российской Федерации) следует, что лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям гражданского оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. Вина отсутствует при действии непреодолимой силы, а также при наступлении случая (обстоятельства), не зависящего от участников гражданского правоотношения.

Таким образом, после допущенных просрочек, заемщики устранили ранее допущенные нарушения графика платежей и в настоящее время имеют реальную возможность надлежащим образом продолжать исполнение обязательств по кредитному договору.

(апелляционное определение от 15.12.2020, дело N 33-3731/2020).

Споры о взыскании страхового возмещения по договорам ОСАГО, КАСКО.

Истец обратился в суд с иском, обосновав его тем, что в результате произошедшего ДТП автомобилю истца причинены механические повреждения.

ДТП оформлялось без участия уполномоченных сотрудников полиции.

Истец обратился в страховую компанию с заявлением о наступлении страхового случая. Ответчик выплату страхового возмещения не произвел.

Для определения суммы причиненного ущерба, истец обратился в ООО "Тверской центр судебных экспертиз". Согласно полученной экспертизе N стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца с учетом износа составила 66 500 руб.

После повторного обращения истца с претензией к ответчику, которая была оставлена ответчиком без удовлетворения, истец обратился с заявлением в службу финансового уполномоченного. Финансовым уполномоченным было принято решение о частичном удовлетворении заявления, в пользу истца взыскано страховое возмещение в размере 53 300 рублей на основании организованного и проведенного финансовым уполномоченным экспертного исследования, выполненного ООО "ТК Сервис Регион", также неустойка за период с 3 июля 2019 года по дату фактического исполнения ответчиком обязательства по выплате страхового возмещения, исходя из ставки 1% за каждый день просрочки на сумму 53 300 рублей, но не более 100 000 рублей.

Удовлетворяя требования о взыскании страхового возмещения в виде разницы между суммой, определенной в решении финансового уполномоченного, и испрашиваемой истцом, а также неустойки, компенсации морального вреда, штрафа, суд первой инстанции руководствовался, в том числе, представленным стороной истца заключением эксперта о стоимости ущерба.

Отменяя решение суда, суд апелляционной инстанции указал, что такой вывод сделан судом первой инстанции без учета всех обстоятельств дела и с нарушением норм процессуального права.

Если при рассмотрении обращения потребителя финансовым уполномоченным организовано и проведено экспертное исследование, вопрос о необходимости назначения судебной экспертизы по тем же вопросам разрешается судом применительно к положениям статьи 87 ГПК РФ о назначении дополнительной или повторной экспертизы. В связи с чем на сторону, ходатайствующую о назначении судебной экспертизы, должна быть возложена обязанность обосновать необходимость ее проведения.

Несогласие заявителя с результатом организованного финансовым уполномоченным экспертного исследования, наличие нескольких экспертных исследований, организованных заинтересованными сторонами, безусловными основаниями для назначения судебной экспертизы не являются (разъяснения Верховного Суда Российской Федерации по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 4 июня 2018 года N 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг", утверждены Президиумом Верховного Суда РФ 18 марта 2020 года).

При разрешении иска потребителя, не согласного с вступившим в силу решением финансового уполномоченного, суд обязан истребовать у финансового уполномоченного материалы, положенные в основу его решения, и дать им оценку по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В случае несогласия суда с отказом финансового уполномоченного в удовлетворении требований потребителя или с размером удовлетворенных финансовым уполномоченным требований потребителя суд, соответственно, взыскивает или довзыскивает в пользу потребителя денежные суммы или возлагает на ответчика обязанность совершить определенные действия.

Однако, разрешая по существу спор, суд первой инстанции не дал правовой оценки заключению технической экспертизы, не отразил в решении, по каким основаниям не принял во внимание результаты исследования, проведенного по поручению финансового уполномоченного, и принял решение, которым фактически не согласился с решением финансового уполномоченного, не приведя при этом никаких мотивов своего несогласия.

(апелляционное определение от 01.10.2020, дело N 33-2631/2020).

Решением районного суда города Твери исковые требования о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия удовлетворены частично.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 15, 931, 1064, 1072, 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федеральным законом от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании владельцев транспортных средств", разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, учитывая позицию, изложенную в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 10 марта 2017 года N 6-П, сделал вывод о наличии оснований для возложения на ответчика обязанности по возмещению вреда, причиненного истцу, повреждением его транспортного средства в результате дорожно-транспортного происшествия в размере разницы между страховым возмещением и фактическим размером ущерба, взыскал с ответчика в пользу истца убытки.

Суд, установив наличие оснований для взыскания с ответчика в пользу истца ущерба, определяя размер возмещения ущерба, принял во внимание представленное истцом заключение, составленное экспертом ООО "ЦПО Партнер" и сделал вывод, о том, что фактический размер ущерба превышает размер выплаченного страхового возмещения, в связи с чем взыскал в пользу истца в пределах заявленных требований возмещение ущерба.

Между тем, принимая при определении размера ущерба заключение проведенной по гражданскому делу по спору между истцом и страховой компанией судебной экспертизы, суд не учел, что стоимость восстановительного ремонта транспортного средства истца, как с учетом износа, так и без учета износа, в указанном заключении определена с применением Единой методики определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной Положением Банка России от 19 сентября 2014 года N 432-П "О единой методике определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства", которая регулирует правоотношения между потерпевшим и страховой компанией, застраховавшей гражданскую ответственность владельца транспортного средства, и не регулирует отношения виновника ДТП и потерпевшего при определении фактического размера ущерба.

Доказать размер фактического ущерба и недостаточность страхового возмещения, выплаченного по договору ОСАГО, заключенному ответчиком, для восстановления транспортного средства обязан истец.

Согласно части 1 статьи 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства.

В условиях, когда истец в подтверждение размера ущерба, ссылался на заключение экспертизы, выполненной с применением Единой методики определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, суду надлежало предложить истцу представить иные доказательства, подтверждающие фактический размер ущерба.

В данном случае суду надлежало разъяснить сторонам право на предоставление доказательств размера причиненного истцу в результате ДТП ущерба, определения стоимости восстановительного ремонта автомобиля истца с применением иных способов расчета, в частности по средним ценам Тверского региона, а также разъяснить последствия непредставления суду доказательств в подтверждение указанных обстоятельств.

Суд первой инстанции данные обязанности не исполнил.

С учетом указанных обстоятельств, в целях проверки доводов апелляционной жалобы, судом апелляционной инстанции вынесен на обсуждение сторон вопрос о назначении по делу судебной экспертизы.

По результатам произведенных исследований, эксперт представил заключение, согласно которому в ДТП автомобиль истца не получал повреждений от взаимодействия с автомобилем ответчика, поэтому расчет стоимости восстановительного ремонта автомобиля истца в данном случае не проводится.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции о том, что выплаченного истцу страхового возмещения недостаточно для полного возмещения ущерба, причиненного в ДТП.

Кроме того, суд апелляционной инстанции признал необходимым учесть, что истец предусмотренным законом правом на проведение восстановительного ремонта изначально не воспользовался. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что у истца имелся иной способ для восстановления транспортного средства, который исключал необходимость привлечения к возмещению вреда ответчика, в связи с чем отсутствуют основания для удовлетворения требований истца к ответчику о взыскании разницы между страховым возмещением и фактическим размером ущерба.

В связи с указанным решение суда отменено с вынесением нового решения, которым в удовлетворении иска отказано.

(апелляционное определение от 10.11.2020, дело N 33-18/2020).

Размер установленной законом неустойки должен соотноситься с обязательством, неисполнение (ненадлежащее исполнение) которого должником влечет взыскание неустойки.

Решением районного суда исковые требования об отмене решения финансового уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг, которым со страховщика в пользу истца взыскана неустойка, удовлетворены частично.

Разрешая спор, суд первой инстанции, учитывая положения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришел к выводу об изменении решения финансового уполномоченного и снижении неустойки до 30000 рублей.

Отменяя решение суда и отказывая в удовлетворении иска, суд апелляционной инстанции указал, что, уменьшая неустойку до 30000 рублей, суд формально указал на ее несоразмерность последствиям нарушенного обязательства, не мотивировал при этом, в чем заключается такая несоразмерность, не обосновав, почему уменьшение размера неустойки в данном случае является допустимым.

В обжалуемом судебном акте отсутствуют указания как на обстоятельства дела, позволяющие уменьшить размер неустойки, так и на доказательства, свидетельствующие о ее несоразмерности последствиям нарушения обязательства.

Отсутствие доказательств наступления для потерпевшего негативных последствий вследствие допущенной страховщиком просрочки, на что ссылается истец, само по себе основанием для уменьшения неустойки не является.

В отличие от возмещения убытков взыскание неустойки не требует от потерпевшей стороны доказывания наступления неблагоприятных последствий. Для применения ответственности в виде неустойки достаточно факта нарушения обязательства, ибо в соответствии с пунктом 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствие вины, влекущее освобождение нарушителя от ответственности, доказывается лицом, нарушившим обязательство.

Неустойка в рассматриваемом споре не превышает суммы неисполненного обязательства, что не позволяет констатировать ее явную несоразмерность.

При таких обстоятельствах оснований для применения положений статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации и уменьшения неустойки у суда первой инстанции не имелось.

(апелляционное определение от 01.12.2020, дело N 33-4216/2020).

В случае нарушения страховщиком обязательства произвести ремонт транспортного средства страхователь вправе потребовать возмещения стоимости ремонта в пределах страховой суммы.

Решением районного суда отказано в удовлетворении исковых требований о взыскании страхового возмещения, неустойки.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 927, 929, 943, 947 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 9 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации", исходил из того, что страховщиком в установленный законом срок выдано направление на ремонт, препятствий для ремонта автомобиля после получения направления на ремонт у истца не имелось, отказа в ремонте от СТОА или страховой компании истец не получал, в связи с чем пришел к выводу об отсутствии нарушений прав истца на ремонт автомобиля. Истец лично просил не приступать к ремонту, а, забирая неотремонтированное транспортное средство со станции технического обслуживания, по сути, в одностороннем порядке решил изменить форму выплаты страхового возмещения с натуральной на денежную, что расценено судом как злоупотребление правом.

С таким выводом суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась.

Из материалов дела следует, что в период действия договора страхования принадлежащий истцу автомобиль получил механические повреждения в результате попадания в ветровое стекло камня, вылетевшего из-под колес впереди идущего автомобиля.

Ответчиком было принято решение о страховом возмещении истцу путем организации восстановительного ремонта, истцу выдано соответствующее направление на СТОА.

Ремонт автомобиля истца на СТОА произведен не был. Данное обстоятельство сторонами подтверждено и не оспаривалось.

По общему правилу, установленному пунктом 3 статьи 10 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 года N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации", обязательство по выплате страхового возмещения является денежным.

Согласно пункту 4 статьи 10 этого Закона условиями страхования имущества и (или) гражданской ответственности в пределах страховой суммы может предусматриваться замена страховой выплаты (страхового возмещения) предоставлением имущества, аналогичного утраченному имуществу, а в случае повреждения имущества, не повлекшего его утраты, - организацией и (или) оплатой страховщиком в счет страхового возмещения ремонта поврежденного имущества.

В соответствии с пунктами 1 статьи 405 Гражданского кодекса Российской Федерации должник, просрочивший исполнение, отвечает перед кредитором за убытки, причиненные просрочкой, и за последствия случайно наступившей во время просрочки невозможности исполнения; если вследствие просрочки должника исполнение утратило интерес для кредитора, он может отказаться от принятия исполнения и требовать возмещения убытков.

Из разъяснений, изложенных в пункте 42 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан", следует, что, если договором добровольного страхования предусмотрен восстановительный ремонт транспортного средства на станции технического обслуживания, осуществляемый за счет страховщика, то в случае неисполнения обязательства по производству восстановительного ремонта в установленные договором страхования сроки страхователь вправе поручить производство восстановительного ремонта третьим лицам либо произвести его своими силами и потребовать от страховщика возмещения понесенных расходов в пределах страховой выплаты.

В экспертном заключении, которое было представлено истцом, указана стоимость устранения повреждений, полученных автомобилем истца при заявленных обстоятельствах, по ценам официального дилера.

Данное заключение последовательно и не противоречиво, размер стоимости восстановительного ремонта сторонами не оспаривался, ходатайств о назначении судебной экспертизы с целью определения иной стоимости восстановительного ремонта автомобиля сторонами не заявлялось.

Вопреки выводу суда, в действиях истца отсутствует злоупотребление правом, поскольку надлежащих доказательств того, что ремонт автомобиля не произведен по вине истца, материалы дела не содержат.

Объективных препятствий для выполнения в согласованный сторонами срок ремонта автомобиля истца, представленного истцом на СТОА в соответствии с направлением страховщика, не имелось.

Таким образом, имеющиеся в материалах дела доказательства свидетельствуют о том, что именно ответчик не исполнил обязательства по ремонту автомобиля в установленные правилами страхования сроки, в связи с чем требования о взыскании страхового возмещения являлись правомерными, обусловленными ненадлежащим исполнением ответчиком обязательств по договору.

С учетом изложенного решение суда первой инстанции отменено, принято новое решение о взыскании с ответчика в пользу истца страхового возмещения.

(апелляционное определение 15.10.2020, дело N 33-3338/2020).

Решением районного суда исковые требования о признании решения Уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг в сфере страхования недействительным и незаконным удовлетворены.

Разрешая заявление страховой организации, суд первой инстанции согласился с установленными решением Уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг обстоятельствами, с произведенным расчетом неустойки, однако сделал вывод, что, определяя размер подлежащей взысканию в пользу заинтересованного лица неустойки, финансовый уполномоченный не учел требования пункта 6 статьи 16.1 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ, согласно которым общий размер неустойки (пени), суммы финансовой санкции, которые подлежат выплате потерпевшему - физическому лицу, не может превышать размер страховой суммы по виду причиненного вреда, установленной настоящим Федеральным законом, следовательно, размер неустойки не может превышать сумму недоплаченного страхового возмещения.

Придя к выводу о том, что финансовый уполномоченный необоснованно удовлетворил требования заинтересованного лица, сославшись на Федеральный закон от 04 июня 2018 года N 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг" и разъяснения по его применению, суд отменил обжалуемое истцом решение Уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг.

Отменяя решения суда, суд апелляционной инстанции указал, что вывод о недопустимости превышения размера неустойки размера страховой выплаты, произведенной заинтересованному лицу, сделан судом без учета положений статей 7, 12, 16.1 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств".

Нарушений, влекущих отмену решения Уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг, принятого по обращению заинтересованного лица, не допущено.

Судом первой инстанции нарушены нормы материального права, что повлекло отмену решения суда.

(апелляционное определение от 06.10.2020, дело N 33-3445/2020).

Споры, связанные с землепользованием.

Установив несоответствие выводов суда первой инстанции обстоятельствам дела, суд апелляционной инстанции в случае отсутствия основания для перехода к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не вправе оставить обжалуемое судебное постановление без изменения.

Решением городского суда в удовлетворении исковых требований об установлении границ земельного участка, о признании недействительными и исключении из единого государственного реестра недвижимости сведений о границах земельных участков отказано.

Разрешая заявленный спор, суд первой инстанции руководствовался статьями 12, 209, 304 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 60, 68, 70 Земельного кодекса Российской Федерации, Федеральным законом "О государственном кадастре недвижимости", Федеральным законом "О государственной регистрации недвижимости" и исходил из того, что истцом не представлены бесспорные и достаточные доказательства, свидетельствующие о нарушении его прав.

Судебная коллегия с указанным выводом суда не согласилась и указала, что при разрешении данного вопроса суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Данные требования закона не были выполнены судом первой инстанции, им были нарушены положения части 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, выводы суда первой инстанции не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Судебное постановление суда первой инстанции постановлено при недоказанности установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, выводы суда первой инстанции не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, в связи с чем данное решение отменено на основании пунктов 2 и 3 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с принятием нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.

(апелляционное определение от 06.10.2020, дело N 33-1643/2020).

При нарушении условий договора аренды земельного участка, расторжение указанного договора возможно при соблюдении процедуры и своевременном предупреждении арендодателем арендатора об отказе от рассматриваемого договора.

Решением городского суда исковые требования о расторжении договора аренды земельного участка и обязанности передать земельный участок по акту приема-передачи оставлены без удовлетворения.

Исковые требования по делу мотивированы тем, что на основании постановления главы администрации между администрацией и ответчиком сроком на 5 лет заключен договор аренды земельного участка под строительство магазина. Администрацией в адрес ответчика направлено письмо об отказе от указанного договора с просьбой в трехмесячный срок произвести возврат земельного участка, поскольку он по назначению не использовался, какие-либо строения, сооружения, принадлежащие на праве собственности ответчику, на земельном участке отсутствуют. Действий по возврату земельного участка ответчиком предпринято не было.

Комитет по управлению имуществом в адрес ответчика соглашение и акт приема-передачи с просьбой вернуть оба экземпляра этих документов, однако никаких действий со стороны ответчика предпринято не было.

Ссылаясь на ст. 450, п. 2 ст. 610 ГК РФ, представитель истца просил суд расторгнуть договор аренды земельного участка и обязать ответчика передать его по акту приема-передачи в тридцатидневный срок со дня вступления решения суда в законную силу.

В силу части 1 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

В соответствии с пунктом 1 статьи 610 Гражданского кодекса Российской Федерации договор аренды заключается на срок, определенный договором.

Согласно пункту 1 статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другими законами или договором.

В соответствии с частями 1 и 2 статьи 610 Гражданского кодекса Российской Федерации договор аренды заключается на срок, определенный договором.

Если срок аренды в договоре не определен, договор аренды считается заключенным на неопределенный срок.

В этом случае каждая из сторон вправе в любое время отказаться от договора, предупредив об этом другую сторону за один месяц, а при аренде недвижимого имущества за три месяца. Законом или договором может быть установлен иной срок для предупреждения о прекращении договора аренды, заключенного на неопределенный срок.

Согласно статье 622 Гражданского кодекса Российской Федерации при прекращении договора аренды арендатор обязан вернуть арендодателю имущество в том состоянии, в котором он его получил, с учетом нормального износа или в состоянии, обусловленном договором.

Если арендатор не возвратил арендованное имущество либо возвратил его несвоевременно, арендодатель вправе потребовать внесения арендной платы за все время просрочки. В случае, когда указанная плата не покрывает причиненных арендодателю убытков, он может потребовать их возмещения.

В соответствии с условиями договора, заключенного между сторонами, договор может быть расторгнут по соглашению сторон, а также по требованию арендодателя, по решению суда на основании и в порядке, установленном гражданским законодательством, а также в случае неиспользования арендатором участка, использования участка не по целевому назначению, при использовании участка способами, приводящими к его порче, при просрочке внесения арендатором арендной платы более чем на один месяц и нарушения им других условий договора.

Истец направил ответчику уведомление об истечении срока действия договора и отказе арендодателя от договора аренды, заключенного им с ответчиком, а также необходимости в течение трех месяцев вернуть земельный участок, оформив акт приёма-передачи.

С учетом своевременного предупреждения истцом ответчика об отказе от рассматриваемого договора, имелись предусмотренные законом основания для его расторжения, а соответственно удовлетворения иска.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что при разрешении спора судом первой инстанции нарушены нормы материального права, дана ненадлежащая оценка собранным по делу доказательствам, а потому судебный акт являлся необоснованным и подлежащим отмене, а иск - удовлетворению.

(апелляционное определение от 27.10.2020, дело N 33-3377/2020).

Споры о защите прав потребителей.

Основанием для взыскания компенсации морального вреда является установленный факт нарушения прав потребителя.

Решением районного суда исковые требования о защите прав потребителя услуг почтовой связи оставлены без удовлетворения.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что Закон Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" в рассматриваемом споре не применим, а истец не доказал нарушение ответчиком его прав, подлежащих защите в судебном порядке.

Судебная коллегия с указанным выводом суда не согласилась, поскольку он основан на неверном толковании норм материального права и противоречит установленным по делу обстоятельствам.

В силу статьи 3 Федерального закона от 17 июля 1999 года N 176-ФЗ "О почтовой связи" почтовая связь в Российской Федерации является неотъемлемым элементом социальной инфраструктуры общества, содействует укреплению социально-политического единства Российской Федерации, способствует реализации конституционных прав и свобод граждан, позволяет создать необходимые условия для осуществления государственной политики в области формирования единого экономического пространства, способствует свободному перемещению товаров, услуг и финансовых средств, свободе экономической деятельности.

Почтовая связь в Российской Федерации осуществляется государственными унитарными предприятиями и государственными учреждениями почтовой связи, иными операторами почтовой связи и предназначается для оказания услуг почтовой связи гражданам, органам государственной власти Российской Федерации, органам государственной власти субъектов Российской Федерации, органам местного самоуправления и юридическим лицам.

Согласно статье 2 названного Федерального закона пользователи услуг почтовой связи - граждане, органы государственной власти Российской Федерации, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления и юридические лица, пользующиеся услугами почтовой связи; адресат - гражданин или организация, которым адресованы почтовое отправление, почтовый перевод денежных средств, телеграфное или иное сообщение.

На основании статьи 4 Федерального закона N 176-ФЗ порядок оказания услуг почтовой связи регулируется правилами оказания услуг почтовой связи, утверждаемыми уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти. Особенности порядка оказания услуг почтовой связи в части доставки (вручения) судебных извещений устанавливаются правилами оказания услуг почтовой связи в соответствии с нормами процессуального законодательства Российской Федерации.

Как следует из положений статьи 19 Федерального закона "О почтовой связи", права потребителей услуг почтовой связи защищаются настоящим Федеральным законом, Федеральным законом "О связи", Законом Российской Федерации "О защите прав потребителей", гражданским законодательством Российской Федерации, Правилами оказания услуг почтовой связи и иными нормативными актами субъектов Российской Федерации.

Приказом Министерства связи и массовых коммуникаций Российской Федерации от 31 июля 2014 года N 234 утверждены Правила оказания услуг почтовой связи.

Раздел III Правил регламентирует процедуру доставки почтовых отправлений.

Пунктом 46 (раздел V) Правил установлены обязанности операторов почтовой связи.

Контрольные сроки пересылки письменной корреспонденции утверждены приказом Минкомсвязи России от 4 июня 2018 года N 257 "Об утверждении нормативов частоты сбора из почтовых ящиков, обмена, перевозки и доставки письменной корреспонденции, а также контрольных сроков пересылки письменной корреспонденции".

В соответствии со статьей 15 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины.

Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков.

Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации под моральным вредом понимаются физические или нравственные страдания.

Поскольку нравственные страдания могут не иметь внешнего проявления, наличие такого рода морального вреда в случае нарушения прав потребителя предполагается.

В пункте 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" разъяснено, что при решении судом вопроса о компенсации потребителю морального вреда достаточным условием для удовлетворения иска является установленный факт нарушения прав потребителя.

Таким образом, основанием для взыскания компенсации морального вреда является сам факт нарушения прав потребителя.

Вопреки приведенным положениям закона и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации суд первой инстанции, установив факт нарушения прав истца в части нарушения контрольных сроков пересылки письменной корреспонденции, в удовлетворении иска о взыскании компенсации морального вреда и иных требований, вытекающих из Закона о защите прав потребителей, необоснованно отказал.

(апелляционное определение от 06.10.2020, дело N 33-3109/2020).

Споры о возмещении ущерба от ДТП.

При отсутствии доказательств того, что автомобиль выбыл из владения собственника помимо его воли, страховая компания вправе предъявить требования в порядке регресса к ответчику, как к владельцу источника повышенной опасности, в результате эксплуатации которого был причинен вред имуществу потерпевшего.

Решением межрайонного суда Тверской области в удовлетворении исковых требованиях о взыскании ущерба в порядке регресса отказано.

Судом первой инстанции установлено, что причиной произошедшего ДТП явилось нарушение п. 2.5 Правил дорожного движения неустановленным лицом, совершившим наезд на стоящий автомобиль, и скрывшимся с места ДТП.

Личность водителя автомобиля, который совершил наезд, не была установлена.

Водитель автомобиля, которому был причинен ущерб, обратился с заявлением о выплате страхового возмещения. Страховой компанией принято решение о выплате в пользу указанного лица денежной суммы.

В связи с оставлением места ДТП неустановленным лицом, управлявшим транспортным средством, принадлежащим ответчику, сотрудником ОГИБДД было возбуждено дело об административном правонарушении по ч. 2 ст. 12.27 КоАП РФ, проведено административное расследование. Однако установить лицо, которое управляло транспортным средством ответчика, не представилось возможным. На основании постановления по делу об административном правонарушении от 17.12.2018, дело по ч. 2 ст. 12.27 КоАП РФ, возбужденное по факту оставления места ДТП неустановленным лицом, было прекращено на основании п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ в связи с истечением сроков привлечения к административной ответственности.

Признав, что ответчик не является лицом, причинившим вред, суд первой инстанции посчитал, что положения ст. 14 Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" о регрессном требовании страховщика не могут быть применены в рассматриваемой ситуации и отказал в удовлетворении исковых требований.

Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции не согласилась, указала, что действующее законодательство, предусматривающее право регрессного требования страховой компании, выплатившей страховое возмещение по договору ОСАГО, к виновнику ДТП, скрывшемуся с места ДТП, не ставится в зависимость от квалификации действий такого лица по той или иной статье (части статьи) КоАП РФ.

Судом установлено, что лицо, управлявшее автомобилем ответчика, в нарушение требований пункта 2.5 ПДД РФ скрылось с места дорожно-транспортного происшествия, что подтверждается исследованными судом первой инстанции доказательствами, в связи с чем, страховщик имеет право предъявить к ответчику регрессное требование в размере произведенной страховой выплаты.

Доводы ответчика о том, что им не был причинен ущерб, поскольку он в момент ДТП за рулем автомобиля не находился, не являются основанием для освобождения его от возмещения убытков. Ответчиком не представлено каких-либо убедительных и достоверных доказательств того, что автомобиль выбыл из владения собственника помимо его воли. Как на владельца источника повышенной опасности, на ответчика возложена обязанность по контролю за своим автомобилем. Об угоне транспортного средства ответчиком заявлено не было, в связи с чем, вывод суда об отсутствии оснований для привлечения ответчика к материальной ответственности в порядке регресса является неверным, не основанным на нормах материального права.

Истец вправе предъявить требования в порядке регресса к ответчику, как к владельцу источника повышенной опасности, в результате эксплуатации которого был причинен вред имуществу потерпевшего.

Выводы суда первой инстанции о непричастности ответчика к спорному ДТП отклонены судебной коллегией, как противоречащие имеющимся в деле доказательствам. Суд привел в своем решении пояснения свидетеля, допрошенного при рассмотрении дела, однако оценки в совокупности с иными доказательствами по делу эти свидетельские показания не получили. Исследование всех содержащихся в деле доказательств позволило установить, что было два дорожно-транспортных происшествия с участием принадлежащего ответчику автомобиля. При этом произошли они с интервалом в пятнадцать минут. Эти обстоятельства не получили оценки со стороны суда первой инстанции, но, по мнению судебной коллегии, они не могли быть проигнорированы.

В соответствии с ч. 4 ст. 67 ГПК РФ результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Согласно ч. 4 ст. 198 ГПК РФ в мотивировочной части решения суда должны быть изложены обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд.

В обоснование вывода о том, что ответчик за рулем своего автомобиля в момент ДТП не находился, суд не привел оценки доказательств, которые бы убедительно этот вывод подтверждали.

С учетом приведенных обстоятельств судебная коллегия пришла к выводу о том, что решение суда первой инстанции постановлено с нарушением норм материального и процессуального права, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, в связи с чем решение суда подлежит отмене с вынесением решения об удовлетворении исковых требований в полном объеме.

(апелляционное определение от 13.10.2020, дело N 33-3472/2020).

Споры по искам из договора аренды имущества.

Решением районного суда города Твери исковые требования о взыскании задолженности по договору аренды, пени удовлетворены частично.

Удовлетворяя исковые требования в части, суд первой инстанции, установив, что ответчиком обязанность по внесению арендной платы надлежащим образом не была исполнена, взыскал с ответчика в пользу истца задолженность по арендной плате по договору, а также, признав арифметически верным расчет пени и применив ст. 333 Гражданского кодекса РФ, взыскал пени.

При этом суд не усмотрел в действиях истца злоупотребления правом, то есть каких-либо недобросовестных действий, совершенных исключительно с намерением причинить вред ответчику, отметив, что установленный вступившим в законную силу решением суда факт незаконного отказа истцом в предоставлении ответчику в собственность арендованного земельного участка сам по себе не свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны истца и не освобождает ответчика от необходимости исполнения обязательств по оплате арендных платежей до прекращения действия договора аренды, поскольку иное противоречило бы положениям ст. 65 Земельного кодекса РФ, в силу которой использование земли в Российской Федерации является платным, формами платы за использование земли являются земельный налог (до введения в действие налога на недвижимость) и арендная плата.

В тоже время суд отметил, что незаконные действия истца, установленные вступившим в законную силу решением суда, могут служить основанием для взыскания с истца в пользу ответчика убытков в порядке ст. 16 ГК РФ.

С такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, поскольку они не соответствуют обстоятельствам дела, были приняты при неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела, при неправильном применении норм материального права.

Поскольку суд первой инстанции не в полном объеме правильно определил обстоятельства, подлежащие установлению по данному делу, судебная коллегия, исследовав поступившие по ее запросу материалы административного дела, установила, что решением районного суда признан незаконным отказ истца в предоставлении ответчику в собственность земельного участка без проведения торгов по мотиву задолженности по арендной плате, на истца возложена обязанность в течение не более 30 дней с момента вступления решения в законную силу устранить нарушение прав и законных интересов ответчика, препятствия в реализации его прав и законных интересов, и принять решение (совершить действие), предусмотренное пп. 1 п. 5 ст. 39.17 Земельного кодекса РФ: подготовить и передать проект договора купли-продажи земельного участка, направить ответчику проект указанного договора для подписания.

При рассмотрении названного административного дела судом установлено, что в оспариваемом ответчиком решении об отказе в передаче в собственность земельного участка (выкупе) без проведения торгов не приведено законных оснований к обоснованию такого отказа, неосуществление платежа по аренде на момент обращения арендатора с заявлением о выкупе участка законодателем в качестве оснований к отказу в реализации предусмотренного законом права на выкуп земельного участка не предусмотрено.

В тоже время суд констатировал, что ответчиком представлены достоверные доказательства того, что он является собственником объекта недвижимости, расположенного на спорном земельном участке, его право собственности на здание, расположенное в границах земельного участка, переданного в аренду ответчику, зарегистрировано в государственном реестре прав, а потому отсутствуют доказательства невозможности предоставления ответчику испрашиваемого им земельного участка, а также законности отказа в заключении с ним договора купли-продажи на заявленном им праве.

Заключение между сторонами договора купли-продажи земельного участка во исполнение решения районного суда, а также факт подачи ответчиком заявления о предоставлении ему в собственность земельного участка сторонами по делу не оспаривались.

Таким образом, в случае совершения стороной истца всех действий, возложенных на нее п. 5 ст. 39.17 Земельного кодекса РФ, то есть своевременного принятия решения о приватизации ответчиком арендованного земельного участка и направления ему проекта договора купли-продажи, ответчик мог приобрести в собственность земельный участок с прекращением арендных отношений. Поводом для сохранения аренды явились отказ истца и необходимость его признания незаконным в судебном порядке.

Учитывая изложенное, истец должен был принять решение по заявлению ответчика о предоставлении ему в собственность земельного участка, тогда ответчик обратился бы с заявлением о государственной регистрации прав, которая могла быть произведена. Соответственно, в силу ст. 413 Гражданского кодекса РФ обязательство по оплате арендных платежей подлежало прекращению совпадением должника и кредитора в лице ответчика.

Таким образом, учитывая, что истцом заявлены требования о взыскании задолженности по арендной плате, когда арендные правоотношения должны были прекратиться, а ответчик имел законные основания для приобретения арендованного земельного участка в собственность, недобросовестное поведение истца, выраженное в незаконном отказе в приватизации земельного участка и длительном не рассмотрении заявления ответчика о предоставлении земельного участка, удовлетворению не подлежат, в противном случае иное позволило бы органу местного самоуправления совершать действия в виде неправомерного отказа в выкупе при отсутствии на то законных оснований, оспаривание которых увеличивало бы срок вынужденной аренды и приводило бы к неосновательному обогащению арендодателя за счет взимания арендных платежей за время вынужденной аренды.

Поскольку арендные отношения по договору от 30 декабря 2016 года подлежали прекращению не позднее 02 марта 2017 года, с 03 марта 2017 года администрация должна была узнать о наличии у ответчика задолженности по оплате арендных платежей за период январь и февраль 2017 года в размере 60248 рублей и, соответственно, с этого же момента у истца возникло право требовать с ответчика неосновательно сбереженного вследствие неисполнение им своих обязательств по договору аренды.

Обратившись с иском в суд, сторона истца пропустила срок исковой давности по требованиям о взыскании задолженности по арендным платежам, что является основанием для отказа во взыскании задолженности в соответствии с п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса РФ.

По вышеуказанным основаниям судом апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменено, с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении иска о взыскании задолженности по договору аренды, пени.

(апелляционное определение от 27.10.2020, дело N 33-3511/2020).

Споры о возмещении имущественного вреда.

Собственник жилого помещения не несет ответственности за ущерб, причиненный заливом квартиры истца, в случае если причиной аварии являлся разрыв шарового крана, расположенного на отводе от стояка ГВС в квартире соседей, находящемся за границей эксплуатационной ответственности собственника жилого помещения.

Решением районного суда исковые требования о возмещении ущерба, причиненного в результате залива квартиры, взыскании судебных расходов удовлетворены частично.

При разрешении спора суд первой инстанции полагал, что ответственность за залив квартиры истца обязаны нести ответчики - собственники квартиры, заменившие по своей инициативе с привлечением специалистов предыдущей управляющей компании разорвавшийся шаровой кран и трубы систем водоснабжения, однако документов, подтверждающих данные обстоятельства, не представившие.

Между тем судебной коллегией установлено, что причиной залива квартиры истца явился разрыв шарового крана, установленного на отводе от стояка горячего водоснабжения, произошедший в результате нарушения технологии монтажа узла внутриквартирной системы горячего водоснабжения в соседней квартире.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что ответвление от стояка горячего водоснабжения до первого отключающего устройства и само отключающее устройство (в данном случае шаровой кран) отнесены к общему имуществу многоквартирного дома.

Более того, стояки холодного и горячего водоснабжения находятся под постоянным водяным давлением, в связи с чем замена запорного крана на отводе внутриквартирной разводки от таких стояков без их отключения и привлечения эксплуатирующей организации изначально невозможна, поэтому сделать вывод о том, что именно ответчики самовольно произвели переоборудование системы водоснабжения, нельзя.

Оценивая и анализируя представленные сторонами доказательства, в том числе их объяснения по существу спора в логической взаимосвязи с экспертным заключением, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска, поскольку разрыв шарового крана, расположенного на отводе от стояка ГВС в квартире соседей истца (ответчиков) произошел за границей эксплуатационной ответственности собственника жилого помещения.

(апелляционное определение от 27.10.2020, дело N 33-3697/2020).

Споры, связанные с наследованием имущества.

Решением городского суда исковые требования о включении денежных средств в наследственную массу и взыскании денежных средств оставлены без удовлетворения.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к выводу, что истцом в нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии у ответчика на день открытия наследства спорной денежной суммы. При этом суд согласился с доводом ответчика, о том, что большая часть денежной суммы затрачена лично умершим на лечение и на момент его переезда к своей матери, у него оставалось 350000 руб., из которых 150000 руб. он оставил ответчику, а оставшиеся деньги взял с собой.

Судебная коллегия с данным выводом суда первой инстанции не согласилась.

При подготовке делу к судебному разбирательству судом первой инстанции, при определении фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела не было разъяснено, что в числе прочих, обстоятельством, подлежащим доказыванию по данному делу, является факт исполнения ответчиком обязательств по договору поручения, в частности передачи ответчиком умершему денежных средств, полученных от продажи квартиры. Кроме того не разъяснено, что доказать указанное обстоятельство должна сторона ответчика.

В целях устранения нарушений, допущенных судом первой инстанции, судебной коллегией разъяснена необходимость доказывания вышеуказанного обстоятельства стороной ответчика.

При этом стороной ответчика в материалы дела не представлено допустимых доказательств, подтверждающих факт передачи указанных денежных средств, как не представлено доказательств наличия волеизъявления умершего о передаче денежных средств в собственность своей супруги.

В ходе производства по делу в суд первой инстанции стороной истца представлена аудиозапись разговора, состоявшегося между представителем истца и ответчиком, из содержания которого следует, что ответчик не оспаривает факт нахождения у неё денежных средств и мотивировала законность их нахождения в её пользовании наличием доверенности, выданной умершим.

Разрешая вопрос о принятии данной аудиозаписи в качестве доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что она получена без разрешения ответчика, что противоречит положениям статьи 23 Конституции Российской Федерации, статьи 63 Федерального закона от 07.07.2003 N 126-ФЗ "О связи" и является недопустимым доказательством.

Вместе с тем, в соответствии с частью 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио и видеозаписей, заключений экспертов.

Лицо, представляющее аудиозаписи на электронном или ином носителе либо ходатайствующее об их истребовании, обязано указать, когда, кем и в каких условиях осуществлялись записи (статья 77 названного кодекса).

Таким образом, аудиозаписи отнесены Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации к самостоятельным средствам доказывания, в связи с чем, истец в обоснование того, что денежные средства находятся в пользовании ответчика, вправе ссылаться на аудиозапись беседы с ней.

Стороной истца представлены исчерпывающие сведения о том, когда, кем и в каких условиях осуществлялась запись, а ответчик не оспаривала их достоверность.

Исходя из изложенного, вывод суда о том, что представленная истцом аудиозапись не соответствует требованиям о допустимости доказательств не основан на законе.

Оценивая установленные обстоятельства при отсутствии со стороны ответчика доказательств о передаче денежных средств от ответчика умершему и доказательств расходования данных денег, исходя из того, что в ходе телефонного разговора, аудиозапись которого представлена в материалы дела, ответчик не оспаривала факт наличия у нее денежных средств, судебная коллегия пришла к выводу, что полученные от продажи квартиры деньги не передавались собственнику имущества и на момент открытия наследства находились у ответчика.

Учитывая изложенное, вывод суда об отсутствии правовых оснований для включения денег в наследственную массу после смерти наследодателя и взыскании доли от указанной суммы пропорционально доле истца в наследственном имуществе, нельзя признать правильным, соответствующим требованиям закона и установленным по делу обстоятельствам.

Решение суда в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отменено с постановлением нового решения о включении в наследственную массу денежных средств, полученных от продажи квартиры с ответчика в пользу истца.

(апелляционное определение от 03.11.2020, дело N 33-3165/2020).

Наличие титульного собственника недвижимого имущества само по себе не исключает возможность приобретения права собственности другим лицом в силу приобретательной давности.

Отказывая в удовлетворении требований о признании права истца на 2/4 доли в праве собственности на жилой дом, причитающиеся наследнице и наследнику, в силу приобретательной давности, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истец знала, что указанная доля в праве собственности принадлежит ответчикам, то есть знала об отсутствии основания возникновения у нее права собственности на спорную долю домовладения.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что решение суда первой инстанции принято с нарушением норм материального права, в связи с чем согласиться с ним нельзя по следующим основаниям.

Приобретательная давность является законным основанием для возникновения права собственности на имущество у лица, которому это имущество не принадлежит, но которое, не являясь собственником, добросовестно, открыто и непрерывно владеет в течение длительного времени чужим имуществом как своим.

Длительность такого открытого и непрерывного владения в совокупности с положениями об отказе от права собственности и о бесхозяйных вещах, а также о начале течения срока приобретательной давности предполагают, что титульный собственник либо публичное образование, к которому имущество должно перейти в силу бесхозяйности либо выморочности имущества, не проявляли какого-либо интереса к этому имуществу, не заявляли о своих правах на него, фактически отказались от прав на него, устранились от владения имуществом и его содержания.

Целью нормы о приобретательной давности является возвращение фактически брошенного имущества в гражданский оборот, включая его надлежащее содержание, безопасное состояние, уплату налогов и т.п.

Добросовестность предполагает, что вступление во владение не было противоправным, совершено внешне правомерными действиями.

Добросовестное заблуждение давностного владельца о наличии у него права собственности на данное имущество положениями статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации не предусмотрено в качестве обязательного условия для возникновения права собственности в силу приобретательной давности.

Напротив, столь длительное владение вещью, право на которую отсутствует, предполагает, что давностный владелец способен знать об отсутствии у него такого права, особенно в отношении недвижимого имущества, возникновение права на которое, по общему правилу, требует формального основания и регистрации в публичном реестре.

Более того, само обращение в суд с иском о признании права в силу приобретательной давности является следствием осведомленности давностного владельца об отсутствии у него права собственности.

Наличие титульного собственника само по себе не исключает возможность приобретения права собственности другим лицом в силу приобретательной давности.

При таких обстоятельствах исковые требования о признании права собственности на 2/4 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом, в порядке приобретательной давности подлежало удовлетворению, а постановленное судом первой инстанции решение отмене с принятием нового решения об удовлетворении иска.

(апелляционное определение от 10.11.2020, дело N 33-3928/2020).

Споры о взыскании неосновательного обогащения.

Решением районного суда исковые требования о взыскании с ответчика неосновательного обогащения, возмещении судебных расходов на уплату государственной пошлины и оплату услуг представителя удовлетворены частично.

В нарушение требований ГПК РФ суд первой инстанции при подготовке дела к судебному разбирательству и в процессе его рассмотрения не определил предмет спора, не распределил между сторонами бремя доказывания, не поставил на обсуждение лиц, участвующих в деле, обстоятельства, входящие в предмет доказывания, что привело к неправильному определению обстоятельств, имеющих значение для дела, в связи с чем обжалуемое решение отменено как постановленное с нарушением пункта 1 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Устраняя допущенные судом первой инстанции нарушения, судебная коллегия определила предмет доказывания и распределила между сторонами бремя доказывания по настоящему спору.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 данного Кодекса.

В силу статьи 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации положения о неосновательном обогащении подлежат применению к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством.

По требованиям одной стороны в обязательстве к другой стороне о возврате исполненного в связи с этим обязательством, подлежат применению правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения, если иное не установлено Гражданским кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений.

Исходя из смысла статьи 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации, к нормам кондикционного обязательства законодатель прибегает при отсутствии достаточных оснований для применения норм договорного права. В данном случае кондикционные обязательства носят восполнительный характер по отношению к договорным обязательствам.

По основаниям возникновения эти обязательства отличны друг от друга: одни возникают из договорных правоотношений, другие - из внедоговорных правоотношений, которые различаются тем, что неисполнение обязанности по договору является ненадлежащим поведением в существующем правоотношении. Неосновательное обогащение не представляет собой осуществления или неосуществления уже существующих между сторонами прав и обязанностей. Его основанием являются юридические факты, не составляющие обязанности стороны по договору, что прямо предусмотрено пунктом 3 статьи 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В названных правоотношениях применяются различные принципы определения предмета взыскания: в договорных - предмет требований определяется в зависимости от содержания договора и размера убытков, понесенных стороной договора, а в кондикционных - в зависимости от размера обогащения, полученного приобретателем.

Кондикционное обязательство возникает, если неосновательное приобретение имущества произошло хотя и в связи с договором, но не сопровождалось нарушением его условий (содержания) со стороны должника. Если же приобретение должником имущества, с одной стороны, неосновательно, а с другой - нарушает условия договора, то к правоотношениям подлежат применению нормы, регулирующие соответствующие договорные отношения.

В рассматриваемом случае истец, обращаясь с иском в суд, указала, что ответчиком не выполнены работы по чистовой отделке принадлежащей ей квартиры, которые оплачены путем перевода денежной суммы.

Ответчик, не оспаривая факт получения указанной суммы на счет банковской карты, указала, что банковская карта находится в распоряжении второго ответчика, и поступившие денежные средства истца получены им в качестве оплаты по договору о проведении ремонтных работ в квартире истца.

Судебная коллегия, проанализировав и оценив представленные в материалы дела доказательства, установленные обстоятельства, объяснения сторон, пришла к выводу о том, что в отсутствие письменно оформленного договора подряда и актов приемки выполненных работ между истцом и ответчиком возникли договорные отношения, предметом которых являлось осуществление ответчиком ремонтных работ в квартире истца, более того, ответчиком в счет исполнения принятых обязательств произведены ремонтные работы, в то время как истцом в счет оплаты указанных работ передана денежных сумма.

Ни истец, ни ответчик не оспаривали наличия между ними правоотношений, основанных на устной сделке, которая по своей правовой природе является договором подряда.

Таким образом, в соответствии со статьями 153, 154, 158, 159 Гражданского кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с главой 37 Гражданского кодекса Российской Федерации, правоотношения сторон, ввиду их конклюдентных действий, основаны на сделке.

Отменяя решение суда, судебная коллегия пришла к выводу, что спорные отношения возникли из договорных правоотношений, а не из кондикционного обязательства.

(апелляционное определение от 20.11.2020, дело N 33-3318/2020).

Споры по прочим исковым делам.

Отсутствие надлежащего оформления прав на имущество применительно к положениям статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации само по себе не означает недобросовестности давностного владельца.

Отказывая в удовлетворении исковых требований о признании права собственности на жилой дом, суд первой инстанции, руководствуясь положениям статей 11, 12, 218 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что дом принадлежит истцу на праве собственности (о чем, по мнению суда, свидетельствует выписка из похозяйственной книги, которая никем не оспаривается). При этом истцом не представлено суду доказательств, подтверждающих, что истец обращалась с заявлением о государственной регистрации права собственности на данное недвижимое имущество, и решением государственного регистратора осуществление государственной регистрации права на жилой дом было приостановлено либо в такой регистрации было отказано.

Суд апелляционной инстанции не согласился с такими выводами суда первой инстанции.

Похозяйственные книги являются книгами учета и содержат сведения о численности населения в сельской местности, наличии земли, скота, жилых домов и другого имущества, но не документами, устанавливающими права на жилой дом, в связи с чем выписки из похозяйственных книг в отсутствие правоустанавливающих либо правоудостоверяющих документов не могут рассматриваться как документы, которые в соответствии с законодательством Российской Федерации подтверждают наличие, возникновение, прекращение, изменение каких-либо прав на недвижимое имущество, в том числе, применительно к приведенным в них сведениям о размере и площади домовладения.

Обращаясь в суд с иском о признании права собственности на жилой дом, истец ссылалась на то обстоятельство, что приобрела данный дом в конце сороковых годов на основании договора купли-продажи, который надлежащим образом оформлен не был, длительное время проживала в спорном жилом доме, поддерживала его в надлежащем состоянии, проводила в нем ремонт. В настоящее время не может зарегистрировать свое право собственности на дом ввиду отсутствия правоустанавливающего документа.

Положения статьи 234 ГК РФ предусматривают возможность легализации прав на имущество и возвращение его в гражданский оборот в тех случаях, когда переход права собственности от собственника, который фактически отказался от вещи или утратил к ней интерес, по каким-либо причинам не состоялся, но при условии длительного, открытого, непрерывного и добросовестного владения.

Поскольку материалами дела подтверждено длительное, открытое, непрерывное и добросовестное владение спорным имуществом, на которое также ссылалась сторона истца в своем исковом заявлении и в ходе рассмотрения дела по существу, оснований для отказа в удовлетворении исковых требований о признании права собственности на данное имущество у суда первой инстанции не имелось.

При этом отсутствие письменного отказа в государственной регистрации права на недвижимое имущество, вопреки выводам суда первой инстанции, не может служить основанием к отказу в иске.

Неприменение судом первой инстанции при рассмотрении настоящего дела приведенных выше положений закона и руководящих разъяснений высших судов привело к принятию незаконного решения, в связи с чем постановленное по делу решение отменено, вынесено новое решение, которым исковые требования о признании права собственности на жилой дом в порядке приобретательной давности удовлетворены.

(апелляционное определение от 24.11.2020, дело N 33-4098/2020).

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований о признании расторгнутым договора подряда на выполнение ремонтно-отделочных работ, взыскании уплаченных по договору денежных средств, а также в удовлетворении встречных исковых требований о взыскании задолженности по договору подряда отказано.

Суд первой инстанции при рассмотрении спора основывался на положениях ст. ст. 6, 421, 424, 702, 709, 730, 740, 743 ГК РФ, произвел оценку установленных обстоятельств дела и представленных доказательств и пришел к выводу о необоснованности исковых требований истца, указав, что смета, составленная сторонами, не определяет предмета договора подряда. При изучении сметы можно только предполагать, что имели в виду стороны при указании пунктов сметы.

Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции не согласилась, при этом указала, что суд первой инстанции устранился от должного исследования представленных ему документов, от толкования условий договора и от действительного разрешения спорной ситуации, не предпринял мер, направленных на выяснение обстоятельств дела и формально отказал в удовлетворении исковых требований истца

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции вывод обосновал неопределенностью содержания договора и в соответствии с ним оформленных документов, невозможностью определить размер ущерба.

В соответствии с п. 44 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора", при наличии спора о действительности или заключенности договора суд, пока не доказано иное, исходит из заключенности и действительности договора и учитывает установленную в пункте 5 статьи 10 ГК РФ презумпцию разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений. Если условие договора допускает несколько разных вариантов толкования, один из которых приводит к недействительности договора или к признанию его незаключенным, а другой не приводит к таким последствиям, по общему правилу приоритет отдается тому варианту толкования, при котором договор сохраняет силу.

Оснований сомневаться в том, что между сторонами существовали договорные отношения у суда первой инстанции не имелось. В своей совокупности представленные суду договор и сметы, документы об оплате указанный факт с достоверностью подтверждали. Однако суд первой инстанции устранился от установления воли сторон и условий договора при наличии у него такой возможности и обязанности.

В ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции установлено, что представитель истца является руководителем организации, в которой работает эксперт, проводивший исследование и составивший заключение, на выводах которого истец при обращении в суд основывала свои исковые требования.

В ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции истец заявила ходатайство о назначении судебной экспертизы.

С целью выяснения существенных для дела обстоятельств судебная коллегия с учетом подлежащих разрешению вопросов, требующих специальных познаний, назначила по делу судебную комплексную строительно-техническую и оценочную экспертизу, заключение которой приняла в качестве допустимого доказательства. Указанное заключение экспертизы сторонами не опровергнуто.

Поскольку в оговоренные договором сроки ответчиком не сданы работы по акту приема согласно ст. 720 ГК РФ, в выполненных работах имеются недостатки, у истца имелись предусмотренные ст. 450.1 ГК РФ основания для отказа от исполнения договора и возмещения убытков.

В соответствии с пунктом 1 статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Именно суд первой инстанции должен был установить, причинен ли ущерб истцу и при установлении такого факта определить размер этого ущерба. Ограничившись выражением сомнений в действительности представленного истцом заключения специалиста, направленных на установление этих обстоятельств действий суд не произвел.

Судом первой инстанции в настоящем деле не были созданы условия для исследования и установления с достаточной полнотой вопроса о действительном размере материального ущерба, причиненного ответчиком истцу, обстоятельства по делу не были установлены в полном объеме, не получили должной оценки представленные доказательства, что привело к принятию судебного решения, не отвечающего требованиям законности и обоснованности, установленным статьей 195 ГПК РФ.

Судебная коллегия пришла к выводу об отмене решения суда первой инстанции и приняла новое решение, которым исковые требования признала обоснованными, поскольку при разрешении спорной ситуации установлен факт причинения ущерба истцу вследствие ненадлежащего исполнения ответчиком принятых им на себя обязательств. Надлежащее исполнение ответчиком условий заключенных им договоров, напротив, не установлено.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что содержание договоров и смет поддается толкованию, все необходимые условия являются согласованными и с учетом установления факта нарушения ответчиком прав истца исковые требования о возмещении ущерба судебная коллегия признала обоснованными.

При этом судебная коллегия учла, что право определения предмета иска и его основания, как и способа защиты права, принадлежит истцу.

(апелляционное определение от 15.10.2020, дело N 33-1339/2020).

Истцу необходимо доказать материально-правовой интерес при обращении в суд с иском о признании действий незаконными и нарушение его прав действиями ответчика.

Решением районного суда исковые требования о признании действий незаконными удовлетворены.

Удовлетворяя требования истца о признании незаконными действий ответчиков по направлению уведомлений о временном приостановлении работы рынка в связи с принудительным полным ограничением режима потребления электроэнергии на основании уведомления Тверского отделения ОП "ТверьАтомЭнергоСбыт", суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьей 539, 544, 546 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями Федерального закона от 26 марта 2003 года N 35-ФЗ "Об электроэнергетике", Правил полного и (или) частичного ограничения режима потребления электрической энергии, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 04 мая 2012 года N 442, установив на основании представленных в материалы дела доказательств отсутствие оснований для начисления обществу задолженности по оплате за электроэнергию, пришел к выводу о незаконности указанных действий и нарушении при этом прав и законных интересов истца.

Судебная коллегия не согласилась с данным выводом суда первой инстанции, полагая, что в рассматриваемой ситуации права и законные интересы истца действиями ответчиков не нарушены. В связи с данными обстоятельствами в интересах законности, с учетом разъяснений, содержащихся в пункте 24 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", судебная коллегия посчитала необходимым на основании части 2 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации проверить обжалуемое решение в полном объеме, выйдя за пределы доводов, изложенных в апелляционной жалобе, и не связывая себя данными доводами.

Истец должен был обосновать наличие у него материально-правовой заинтересованности в деле и указать на защиту каких именно его субъективных прав и законных интересов направлены исковые требования, какие права истца могли бы быть защищены (восстановлены) в случае удовлетворения иска.

Обращаясь в суд с иском о признании незаконными действий по направлению АО "АтомЭнергоСбыт" в адрес общества указанных выше уведомлений, истец, действуя от своего имени и в своих интересах, в исковом заявлении выражает несогласие с начисленной гарантирующим поставщиком АО "АтомЭнергоСбыт" обществу как потребителю задолженности за электроэнергию.

Ни суду первой, ни суду апелляционной инстанции истец не указал, в чем заключается нарушение либо угроза нарушения его прав, свобод и законных интересов. Не приведено таких обстоятельств и в исковом заявлении. То обстоятельство, что истец является членом Совета Тверского областного союза потребительских обществ, на что имеется ссылка в исковом заявлении, само по себе, не свидетельствует о нарушении его законных прав и интересов действиями ответчиков.

Напротив, не являясь стороной договора энергоснабжения, истец не имеет материально-правового интереса в признании незаконными указанных выше действий АО "АтомЭнергоСбыт". Также истец не имеет материально-правового интереса в признании незаконными действий общества, связанных с направлением данным обществом в адрес своего учредителя - Тверского областного союза потребительских обществ уведомления о временном приостановлении работы.

При таких обстоятельствах, учитывая, что истцом предъявлен иск от своего имени и в своих интересах, тогда как действиями ответчиков его права не нарушены, оснований для удовлетворения заявленных истцом исковых требований у суда первой инстанции не имелось.

(апелляционное определение от 29.10.2020, дело N 33-3075/2020).

Процессуальные вопросы.

Спор по требованиям о перерасчете коммунальных платежей при цене иска, не превышающей 100000 руб. является имущественным (подлежит оценке в денежном выражении) спором и относится к подсудности мирового судьи.

Решением межрайонного суда исковые требования о перерасчете коммунальных платежей удовлетворены.

В обоснование иска указано, что истец является собственником жилого помещения, регулярно оплачивает коммунальные услуги. Полагает, что в сведениях об оплате имеется ошибка, которая привела к образованию у истца задолженности.

Судебной коллегией по гражданским делам Тверского областного суда решение межрайонного суда отменено, гражданское дело как рассмотренное межрайонным судом с нарушением правил подсудности, на основании положений пункта 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации передано на рассмотрение по подсудности мировому судье.

(апелляционное определение от 13.10.2020, дело N 33-3496/2020).

Решением городского суда исковые требования о признании отсутствующей задолженности по платежам за электроэнергию для бытового потребления, взыскании морального вреда удовлетворены частично.

Из материалов дела усматривается, что истцом заявлены требования в защиту своих имущественных интересов, истец полагает неправомерным начисление задолженности по оплате за электроэнергию, является потребителем указанных услуг. Плата за электроэнергию имеет конкретную оценку. Требование о признании долга отсутствующим касается несогласия с расчетом сумм за конкретный период времени и сводится к имущественному спору о различной оценке сторонами составляющих стоимости платежей.

Требования истца фактически сводятся к возложению на ответчика обязанности произвести перерасчет платы за электроэнергию. При этом сумма задолженности, определяющая цену иска в настоящем деле, с учетом пени, указанной в квитанции, составляет менее 3000 рублей.

Однако указанное обстоятельство должной оценки со стороны суда не получило.

Как видно из представленных материалов, иск о признании задолженности по платежам за электроэнергию отсутствующей ограничен размером исковых требований и пределами задолженности, следовательно, подсудность спора следует определять в соответствии со статьей 23 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой подсудность при подаче искового заявления имущественного характера, подлежащего оценке, определяется в зависимости от цены иска.

Требование о компенсации морального вреда является производным от заявленного имущественного требования.

Таким образом, данное исковое заявление не отнесено законом к подсудности районного суда, а подлежит рассмотрению мировым судьей.

Поскольку гражданское дело рассмотрено городским судом с нарушением правил подсудности, решение суда первой инстанции отменено, а дело в целях реализации права гражданина на рассмотрение дела тем судом, которому оно подсудно, направлено по подсудности для рассмотрения мировым судьей с учетом сведений о месте жительства истца, о месте исполнения договора.

(апелляционное определение от 22.10.2020, дело N 33-3649/2020).

При определении вида судопроизводства подлежит установлению характер правоотношений сторон.

Решением городского суда в удовлетворении исковых требований о признании незаконными бездействия по снятию с регистрационного учета и обязании совершить данные действия отказано.

Определяя, что заявленные требования подлежат рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, суд первой инстанции исходил из того, что административные истцы оспаривают бездействие правоохранительных органов по снятию их с регистрационного учета и просят устранить нарушения своих прав.

Разрешая возникший спор по существу, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для признания незаконным бездействия правоохранительных органов, указав, что выезд лица с постоянного места жительства носил вынужденный характер, обусловленный необходимостью получения медицинской помощи.

Судебная коллегия по гражданским делам Тверского областного суда с выводами суда первой инстанции не согласилась.

Предметом судебного рассмотрения заявленного административного иска должна была являться законность действий (бездействий) административного ответчика. Данные требования вытекают из сферы публичных правоотношений.

Поскольку из содержания административного искового заявления следует, что исковые требования административными истцами были заявлены не в связи с наличием жилищного спора, при разрешении вопроса о виде судопроизводства, в котором подлежат рассмотрению заявленные требования, суду первой инстанции надлежало исходить из представленных документов выяснить характер сложившихся между административными истцами и ответчиком правоотношений, до разрешения данного вопроса предложить административному истцу уточнить предмет заявленного иска, его основания и фактические обстоятельства дела, а также выяснить на защиту какого права направлен процессуальный интерес истца.

С учетом изложенного, выводы суда первой инстанции о рассмотрении дела по правилам гражданского судопроизводства, и соответственно, привлечении к участию в деле соответчиков, являлись преждевременными.

Учитывая полномочия суда апелляционной инстанции, предусмотренные ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия пришла к выводу о наличии оснований для отмены решения суда, как постановленного с нарушением норм процессуального права, и прекращению производства по делу.

(апелляционное определение от 26.11.2020, дело N 33-4093/2020).

При наличии спора о праве на наследуемое имущество заявление об установлении фактов, имеющих юридическое значение подлежит оставлению без рассмотрения.

Решением городского суда заявление об установлении факта родственных отношений удовлетворено.

Судебная коллегия с решением суда не согласилась.

Из заявленных требований и представленных документов усматривалось, что установление факта родственных отношений было необходимо заявителю для реализации наследственных прав в отношении имущества, входящего в наследственную массу.

С указанным заявлением заявитель обратилась в суд по истечении 9 месяцев с момента смерти наследодателя.

В силу статьи 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае, если отсутствуют наследники как по закону, так и по завещанию, либо никто из наследников не имеет права наследовать или все наследники отстранены от наследования (статья 1117), либо никто из наследников не принял наследства, либо все наследники отказались от наследства и при этом никто из них не указал, что отказывается в пользу другого наследника (статья 1158), имущество умершего считается выморочным.

В порядке наследования по закону в собственность городского или сельского поселения, муниципального района (в части межселенных территорий) либо городского округа переходит следующее выморочное имущество, находящееся на соответствующей территории: жилое помещение; земельный участок, а также расположенные на нем здания, сооружения, иные объекты недвижимого имущества; доля в праве общей долевой собственности на указанные в абзацах втором и третьем настоящего пункта объекты недвижимого имущества.

Жилое помещение, указанное в абзаце втором настоящего пункта, включается в соответствующий жилищный фонд социального использования.

Судебной коллегией установлено, что при вынесении обжалуемого решения круг заинтересованных лиц, претендующих на наследство и оспаривающих право заявителя на наследство, судом проверен не был, материалы наследственного дела не были истребованы и не исследовались.

Принимая во внимание указанные обстоятельства, учитывая, что имеется спор о праве на наследственное имущество в виде квартиры, судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила, как постановленное с нарушением норм процессуального права, а заявление об установлении факта родственных отношений оставила без рассмотрения.

При этом судом апелляционной инстанции указано, что оставление данного заявления без рассмотрения не лишает заявителя права на доступ к правосудию, так как данное право может быть реализовано в порядке искового производства.

(апелляционное определение от 15.10.2020, дело N 33-3505/2020).

Судья

Е.Е. Зорова