Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27 мая 2021 г. N 46-УД21-13СП-А4 Оснований для отмены или изменения вынесенного по уголовному делу приговора нет, поскольку наказание осужденному за организацию убийства по найму и за незаконные приобретение и хранение огнестрельного оружия и боеприпасов назначено с учетом всех обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности виновного, а также обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27 мая 2021 г. N 46-УД21-13СП-А4

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Сабурова Д.Э.,

судей Кочиной И.Г., Таратуты И.В.,

с участием:

прокурора Телешевой-Курицкой Н.А.,

осужденного Нуридинова Х.Р.,

адвоката Гудкова Д.Ю.,

при секретаре Димаковой Д.Н.,

рассмотрела в судебном заседании кассационную жалобу осужденного Нуридинова Х.Р. на приговор Самарского областного суда от 18 февраля 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 26 августа 2020 года в отношении

Нуридинова Хуснидина Рустамжоновича, ..., несудимого.

Заслушав доклад судьи Кочиной И.Г., выступление осуждённого Нуридинова Х.Р. и в его защиту адвоката Гудкова Д.Ю., поддержавших доводы кассационной жалобы, мнение прокурора Телешевой-Курицкой Н.А., не усматривающей оснований для отмены или изменения судебных решений, Судебная коллегия,

установила:

По приговору Самарского областного суда от 18 февраля 2020 года, постановленному с участием коллегии присяжных заседателей, Нуридинов Х.Р. осужден:

по ч. 3 ст. 33, п.п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на 16 лет с ограничением свободы на 1 год с установлением ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре,

по ч. 1 ст. 222 УК РФ к лишению свободы на 2 года,

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, - к 17 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 1 год с установлением ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре.

Срок наказания исчислен с 18 февраля 2020 года, в срок наказания из расчета день за день зачтено время содержания под стражей с 15 июня 2017 года по день вступления приговора в законную силу.

С Нуридинова Х.Р. в счёт возмещения морального вреда пользу П. и П. взыскано по 1 миллиону рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 26 августа 2020 года приговор изменен: из квалификации по ч. 1 ст. 222 УК РФ исключено указание на ношение огнестрельного оружия и боеприпасов, срок отбывания наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу - с 25 августа 2020 года. В остальном приговор оставлен без изменения.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 4 сентября 2020 года исправлена опечатка: срок отбывания наказания постановлено исчислять с 26 августа 2020 года.

С учетом внесенных в приговор изменений Нуридинов Х.Р. осужден за организацию убийства П. по найму и за незаконные приобретение и хранение огнестрельного оружия и боеприпасов.

Преступления совершены при обстоятельствах, установленных вердиктом, в частности:

Нуридинов Х.Р. в период с 20.04.2017 года по 09.05.2017 года согласился за денежное вознаграждение в сумме 1 миллион рублей с предложением лиц о лишении жизни П. в связи с имевшимися у них личными неприязненными отношениями из-за конфликта в сфере ритуального бизнеса, а также подыскать лицо, которое за денежное вознаграждение в 1 миллион рублей лишит П. жизни.

Действуя согласно договоренности, Нуридинов Х.Р. подыскал двоих лиц, согласившихся за указанное выше вознаграждение лишить П. жизни. Действуя согласно ранее разработанному плану, во исполнение указания одного из лиц использовать при лишении жизни П. автомашину ... регион, 27 04.2017 года, находясь около здания ОГИБДЦ УМВД России по г. ... на ул. ... д. ..., застраховал данный автомобиль по страховому полису ОСАГО. После этого лицам, согласившимся лишить П. жизни, Нуридинов Х.Р. передал данный автомобиль и полученные от одного из лиц в период с 20.04.2017 года по 09.05.2017 года и хранившиеся им в неустановленном месте пистолет, изготовленный под стрельбу патроном калибра 9 мм., не менее 4-х пистолетных патронов калибра 9 мм. к указанному пистолету и часть денежных средств.

Затем во исполнение плана по лишению жизни П. совместно с лицами, согласившимися на это, Нуридинов Х.Р., установив адрес проживания П. и автомобиль, на котором он передвигался, сообщил лицам указанную информацию и определил с ними место лишения П. жизни - у дома ...

09.05.2017 года Нуридинов Х.Р. с лицами, согласившимися лишить П. жизни, прибыл на указанном автомобиле под управлением одного из них по указанному адресу. Не позднее 15 часов 25 минут по указанию Нуридинова Х.Р. одно из лиц с целью лишения жизни из вышеуказанного пистолета произвело в П. не менее 4-х выстрелов: в шею, туловище, конечности П.

В результате выстрелов П. были причинены телесные повреждения: слепое ранение шеи справа с повреждением мягких тканей, 3-4-х шейных позвонков, спинного мозга в шейном отделе; рана на правой боковой поверхности шеи; слепое непроникающее ранение грудной клетки справа, с повреждением мягких тканей; рана на правой боковой поверхности грудной клетки; слепое непроникающее ранение правого плеча с повреждениями мягких тканей; рана в средней трети правого плеча; сквозное непроникающее ранение правого предплечья с повреждениями мягких тканей, правых локтевой и лучевой костей; рана в проекции локтевой кости, рана в проекции лучевой кости; открытый перелом 3-й пястной кости правой кисти; открытый перелом 1-ой пястной кости левой кисти.

П. с ранениями был доставлен в больницу и 23.11.2017 года в 22 часа 50 минут в ГБУЗ СО "..." последовала смерть П. от огнестрельных пулевых ранений шеи, грудной клетки, правой верхней конечности с повреждениями мягких тканей, шейных позвонков, спинного мозга в шейном отделе, костей правого предплечья, подвергшихся хирургическому лечению, осложнившихся травматической болезнью периода поздних проявлений с проявлениями трахеобронхита, цистита, эрозивно-язвенного гастрита, портального межсуточного гепатита, кровоизлияний в селезенке, очагов некроза и продуктивного воспаления в надпочечниках, инфицированных пролежней туловища, конечностей, с развитием нарастающей полиорганной недостаточности.

Лица, скрывшись с места происшествия, 09.05.2017 года в период с 16 до 18 часов встретились с Нуридиновым Х.Р. в квартире ... дома ... на ... проспекте микрорайона ... город в ... районе ... области, откуда А. не осведомленный о произошедшем, за денежное вознаграждение и по просьбе Нуридинова Х.Р. на автомашине ... региона отвез их в Республику ...

В кассационной жалобе осужденный Нуридинов Х.Р. выражает несогласие с приговором поскольку считает его постановленным с нарушением права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Полагает, что в ходе рассмотрения дела стороны защиты и обвинения были поставлены в неравные условия, что выразилось в следующем.

12.12.2019 года его адвокат обратился в суд с ходатайством об ознакомлении с материалами уголовного дела и вещественными доказательствами, которыми были признаны 2 гильзы, 4 пули, диск с записью телефонных переговоров, сотовые телефоны, видеозаписи с кладбища, однако вещественные доказательства ему для ознакомления представлены не были. Записи с камер видеонаблюдения и видеорегистратора он впервые увидел в судебном заседании, только после этого их скопировали на флешку, в результате чего адвокат был не подготовлен в судебному заседанию. В судебном заседании видеозаписи просматривали в ускоренном режиме, в связи с чем выглядел неубедительным довод стороны защиты о том, что П. ни разу не подошел к автомобилю ... изображенному на видеозаписи, в котором, согласно показаниям Попова, он, якобы, разглядел Нуридинова.

До присяжных заседателей было доведено доказательство, полученное с нарушением требований ч. 3 ст. 167 УПК РФ, а именно, зачитан протокол допроса П. от 3 июля 2017 года, не имеющий его подписи и подтверждения, что ему разъяснялись права и обязанности, что он предупреждался об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, и показана видеозапись этого допроса (т. 3 л.д. 4-7). Ходатайство о признании указанного доказательства недопустимым председательствующим необоснованно отклонено (т. 21 л.д. 8), в то время как для присяжных заседателей оно имело решающее значение. Далее автор жалобы приводит содержание показаний П. и дает им оценку как недостоверным.

Указывает, что государственному обвинителю в судебном заседании было предоставлено право демонстрировать присяжным заседателям скриншоты, видофайлы, слайды, фототаблицы, являющиеся приложениями к различным протоколам. Стороной защиты также было заявлено ходатайство о демонстрации перед присяжными увеличенного фотоизображения лица, убегающего после предполагаемых выстрелов в П., сделанное адвокатом на ноутбуке с 24 минуты 43 секунды видеофайла, исследованного с участием присяжных заседателей по инициативе стороны обвинения, с той целью, чтобы присяжные могли разглядеть надпись на футболке мужчины. В итоге сторона защиты хотела доказать недостоверность показаний свидетеля Р., якобы, по футболке узнавшей убегающего человека. Приводит показания Р. и оценивает их в качестве недостоверных. Считает, что, отказав в удовлетворении данного ходатайства, председательствующий своими действиями нарушил принцип равноправия сторон в судебном процессе. Кроме того, когда свидетелю Р. были заданы вопросы с целью уличить ее во лжи, то есть установить фактические обстоятельства, при этом председательствующий неоднократно и неправомерно прерывал сторону защиты, преподнося вопросы как процессуальные, не подлежащие разрешению с участием присяжных заседателей (т. 21 л.д. 230, стр. протокола 129).

Судья также несколько раз перебил защитника во время вступительного слова, не дав возможности высказать позицию (т. 21 л.д. 138-139). В прениях адвокатом была дана оценка доказательствам стороны обвинения как причудливому нагромождению предположений (т. 22 л.д. 60, стр. протокола 209), что не выходило за рамки дозволенности, однако судья неправомерно несколько раз прерывал вступление, препятствуя осуществлению защиты. В адрес присяжных заседателей председательствующий допустил высказывание о том, чтобы они не принимали во внимание высказывания адвоката, поскольку он пытается навязать свою позицию, в связи с чем были поданы замечания N 3 на протокол судебного заседания, которые отклонены, не смотря на то, что правильность замечания подтверждается аудиозаписью протокола. Вместе с тем, сторона обвинения также пыталась доказать или навязать свою позицию, однако, замечаний в ее адрес со стороны председательствующего не поступало.

Автор жалобы сообщает, что весь судебный процесс содержался в металлической клетке, что могло сформировать у присяжных отрицательное к нему предубеждение. Ходатайства адвоката об удалении его из клетки были отклонены, при этом председательствующий не разъяснил присяжным, что они не должны были воспринимать клетку как доказательство дины подсудимого или как свидетельство его опасности.

Об ущемлении председательствующим прав стороны защиты свидетельствует и факт отказа в достаточном содействии в вызове в судебное заседание свидетеля Т., которая ранее была допрошена в ходе предварительного следствия и в первом судебном процессе. Судья также не позволил огласить показания данного свидетеля, данные в ходе первого судебного процесса по той причине, что приговор был отменен, хотя по ходатайству государственного обвинителя из этого же протокола был оглашен ответ на запрос от 31 марта 2018 года в ветеринарную клинику (т. 16 л.д. 99-105, т. 22 л.д. 28, стр. протокола 177), что указывает на двойные стандарты правосудия. Считает, что ответ на данный запрос не соответствует критерию достоверности.

О нарушении прав стороны защиты свидетельствует отказ председательствующего в допуске М. к участию в деле наряду с адвокатом. Участие его в деле не противоречило бы положениям закона, не нарушало бы прав других участников, зато облегчило бы работы адвокату, в то время как С., которая не являлась ни адвокатом, ни родственником потерпевшего, была допущена к делу и выступала в прениях. Указывает, что С. выступила в прениях, положительно характеризуя погибшего, в то время как ссылаться на характеристики потерпевшего запрещено. Считает, что председательствующий, принимая вышеперечисленные решения, нарушил право на защиту.

Полагает, что дело в отношении его рассмотрено незаконным составом суда, поскольку фамилии присяжных, выносивших вердикт, не значатся в списке кандидатов в присяжные заседатели.

Указывает, что председательствующий пояснил адвокату, что заявление о тенденциозности состава коллегии делается в присутствии присяжных заседателей. Адвокат вынужден был подчиниться его распоряжению, не смотря на то, что это процедурный вопрос. В результате, заявив такое ходатайство в присутствии коллегии, он настроил присяжных заседателей против него.

На основании изложенного приговор и апелляционное определение просит отменить и направить дело на новое судебное разбирательство.

В возражениях заместитель прокурора области Маслов Т.В. просит обжалуемые судебные акты оставить без изменения, а кассационную жадобу осужденного без удовлетворения.

Заслушав участников процесса, проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражения прокурора, Судебная коллегия не усматривает оснований для их удовлетворения.

Согласно ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Таких нарушений при рассмотрении дела в отношении Нуридинова не допущено.

Доводы кассационной жалобы о недостаточном ознакомлении стороны защиты с уголовным делом полностью опровергаются материалами этого же дела.

Так, по окончании предварительного следствия Нуридинову и его защитнику Т. были представлены для ознакомления материалы уголовного дела в полном объеме вместе с вещественными доказательствами. Каждый из них ознакомился с письменными материалами без ограничения во времени, вещественные доказательства осматривать отказались (13 л.д. 228-232). В обвинительном заключении, которое было своевременно вручено Нуридинову, приведено содержание всех доказательств, в том числе описание вещественных, их перечень отражен в справке к обвинительному заключению. Адвокат Гудков, вступив в дело, 12.12.2019 года обратился в суд с ходатайством об ознакомлении с его материалами. В связи с данной просьбой судебное заседание было отложено на 10.01.2020 года. За указанный период он изучил материалы дела в полном объеме за исключением видеозаписей процессуальных действий, что подтверждается заявлением адвоката, сделанным в судебном заседании (т. 21 л.д. 103, 135). Из протокола судебного заседания следует, что видеозаписи допросов П. были просмотрены всеми участниками процесса в судебном заседании с участием присяжных заседателей. С видеозаписями и фотоснимками, полученными из ЦАФАП ГИБДД о передвижении автомобиля ... адвокат был ознакомлен до исследования их с участием коллегии присяжных (т. 21, л.д. 140, 190, 209). 16 января 2020 года адвокату представлены для ознакомления видеозаписи с камер наружного наблюдения, до исследования их с участием присяжных заседателей, после чего предоставлена возможность сделать с них копии (т. 21 л.д. 224, 225, 243). О том, что видео и фотоматериалы стороной защиты были изучены надлежащим образом, свидетельствует активное их использование в ходе судебного следствия (т. 22 л.д. 33-37), а также то, что в дальнейшем ни подсудимый, ни адвокат ходатайств о дополнительном ознакомлении с ними не заявляли.

При таких обстоятельствах судом апелляционной инстанции правильно установлено, что сторона защиты своевременно и в полном объеме реализовала свое право на ознакомление с материалами уголовного дела.

Не усматривает Судебная коллегия нарушения права на защиту в том, что к участию в деле в качестве защитника наряду с адвокатом не был допущен М.

При принятии решения по заявленному ходатайству судом правомерно учтено, что М., обучаясь на 3 курсе юридического ВУЗа, не имел высшего юридического образования и опыта участия в судебных заседаниях в качестве защитника, не знал особенностей рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, не был знаком с материалами уголовного дела, желание вступить в судебный процесс объяснил лишь личной заинтересованностью в получении практических навыков. Оценив указанные обстоятельства, председательствующий пришел к обоснованному выводу, что М. не способен осуществлять защиту подсудимого.

С учетом изложенного и участия в деле адвоката, с котором у подсудимого было заключено соглашение, решение председательствующего об отказе в допуске к судебному процессу М. следует признать обоснованным, не ущемляющим право Нуридинова на защиту (т. 21 л.д. 127-129).

Согласно материалам дела, коллегия присяжных заседателей была сформирована с соблюдением требований ст.ст. 326-329 УПК РФ. В ее состав вошли только те лица, которые в соответствии с ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" имели право осуществлять правосудие.

Вопреки доводам кассационной жалобы, процедура отбора присяжных заседателей судом соблюдена. Отбор производился из списка кандидатов, представленного в суд высшим исполнительным органом власти Самарской области в апреле 2018 года. Действия суда в этой части соответствуют положениям ст. 4 вышеуказанного федерального закона.

Судом апелляционной инстанции аналогичные доводы стороны защиты были тщательно проверены и признаны несостоятельными. Мотивы принятого решения подробно приведены в апелляционном определении. Оснований с ними не согласиться не имеется.

Из протокола судебного заседания следует, что стороны использовали предоставленные им законом права с целью формирования коллегии. Председательствующим рассмотрены заявленные сторонами отводы, по результатам рассмотрения приняты законные и обоснованные решения.

Таким критериям отвечает и решение, принятое по заявлению адвоката о роспуске сформированной коллегии присяжных заседателей (т. 20 л.д. 247). Вопреки доводам кассационной жалобы процедура рассмотрения данного ходатайства, предусмотренная ст. 330 УПК РФ, председательствующим не нарушена.

Во вступительном заявлении государственный обвинитель изложил перед присяжными заседателями существо предъявленного обвинения, а адвокат и подсудимый высказали к нему свое отношение.

В кассационной жалобе правильно указано, что в ходе произнесения вступительного слова председательствующий несколько раз прерывал адвоката. Вместе с тем, такие действия председательствующего обусловлены его организующей ролью в судебном процессе и несоблюдением адвокатом положений ч. 3 ст. 335 УПК РФ.

Судебное следствие проведено в соответствии со ст. 335 УПК РФ с учетом его особенностей в суде с участием присяжных заседателей.

В рамках судебного следствия исследовались фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Председательствующий правомерно делал замечания участникам процесса, когда они пытались довести до сведения коллегии информацию, не относящуюся к фактическим обстоятельствам дела, в связи с чем предупреждал присяжных заседателей о том, что не следует принимать ее во внимание.

Из протоколов допроса потерпевшего и показаний представителя С. следует, что потерпевший П. в результате полученных огнестрельных ранений умер спустя несколько месяцев после нападения на него, в связи с чем, находясь в реанимации, успел дать показания по обстоятельствам данного уголовного дела. Полученные травмы не позволяли ему двигаться и писать. При таких обстоятельствах с согласия П. в соответствии с положениями ч. 1 ст. 45 УПК РФ его представителем правомерно была признана С., с которой он совместно проживал. Как представитель потерпевшего она пользовалась процессуальными правами, предусмотренными для потерпевшего, в том числе правом на дачу показаний и выступление в прениях сторон.

Как правильно указано в кассационной жалобе, С. в прениях допустила некоторые высказывания, характеризующие потерпевшего. Такая информация не имела отношения к вопросам, разрешаемым с участием присяжных заседателей, однако, и влияния на содержание их ответов она не оказала, поскольку председательствующий присяжным разъяснил, что свои выводы они должны делать только на основе доказательств, в то время как выступления в прениях доказательствами не являются.

В ходе судебного разбирательства адвокатом было заявлено ходатайство об исключении из доказательственной базы показаний потерпевшего П. от 3 июля и 8 сентября 2017 года ввиду того, что протоколы допросов им не подписаны, а видеозаписью допроса не подтверждается факт разъяснения ему прав и обязанностей, предупреждения об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, сами протоколы не содержат указания на приобщение видеозаписи.

В удовлетворении данного ходатайства адвоката председательствующим правомерно отказано. Вопреки доводам защиты, запись о применении видеозаписи в протоколах имеется. Факт разъяснения П. прав, обязанностей, ответственности, правильность фиксации его показаний в протоколе допроса от 8 сентября заверены подписью представителя С. как это и требуется в соответствии с положениями ч. 3 ст. 167 УПК РФ.

Протокол допроса от 3 июля подписан лишь следователем, что положениями вышеприведенной нормы закона не предусмотрено. Однако, оглашение данных показаний не оказало решающего влияния на присяжных заседателей и вынесенный ими вердикт, поскольку содержание показаний, зафиксированных в данном протоколе аналогично тем, что заверены надлежащим образом и были исследованы с участием присяжных заседателей на законных основаниях.

Нельзя счесть обоснованными доводы кассационной жалобы о ненадлежащем, ускоренном, исследовании в судебном заседании видозаписей, поскольку из протокола судебного заседания следует, что видеозапись с места преступления была исследована с участием присяжных заседателей. По распоряжению председательствующего кадры данной записи с изображением убегающего лица были показаны присяжным заседателям и свидетелю крупным планом, а в ускоренном режиме с согласия сторон просматривались лишь те моменты, которые не имели значения для данного уголовного дела.

Многочисленные доводы кассационной жалобы о нарушении принципа равноправия и состязательности в судебном процессе сторон не нашли своего подтверждения и опровергаются протоколом судебного заседания, из которого следует, что председательствующий предоставлял сторонам равные возможности для представления и исследования доказательств.

Все заявленные участниками процесса ходатайства, связанные с исследованием доказательств, председательствующим были рассмотрены. Факты отказов в удовлетворении ходатайств нельзя оценивать как ущемление прав участников процесса, поскольку принятые по ним решения соответствуют требованиям закона.

Сторона защиты усматривает нарушение равенства сторон в том, что государственному обвинителю было позволено огласить содержание ответа на запрос в ветеринарную клинику, который был приобщен к делу в процессе первоначального рассмотрения, в то время как ей отказано в оглашении показаний свидетеля Т., данных в ходе первого судебного процесса.

Вместе с тем, как следует из содержания судебного постановления принятие председательствующим решения об отказе в оглашении показаний Т., данных в первом судебном процессе, вызвано опасением за их допустимость, поскольку при отмене первоначального приговора вышестоящей судебной инстанцией были установлены обстоятельства, свидетельствующие о незаконном воздействии на участников процесса (т. 22 л.д. 40-41). Между тем, процессуальные нарушения не могли отразиться на содержании письменного документа, полученного из ветеринарной клиники по запросу суда, в связи с чем решение о его оглашении является правомерным.

Вопреки доводам жалобы принятием такого решения права стороны защиты на представление доказательств ограничены не были, поскольку она не была лишена возможности обеспечить явку свидетеля Т. в судебное заседание. Судом также были предприняты необходимые меры, направленные на обеспечение явки данного свидетеля в суд, однако сделать это не удалось. Оценив ситуацию, сторона защиты заявила ходатайство об оглашении показаний Т. При этом адвокат и подсудимый просили об исследовании показаний, содержащихся в т. 3 л.д. 212-215, а сторона обвинения ходатайствовала об оглашении показаний данного свидетеля, содержащихся в т. 4 л.д. 69-71. При таких обстоятельствах с целью соблюдения принципа равноправия сторон председательствующим было принято обоснованное решение об удовлетворении обоих ходатайств (т. 22 л.д. 42-44).

Значительная часть доводов кассационной жалобы посвящена критике решения председательствующего об отказе в исследовании с участием присяжных заседателей увеличенного изображения лица, убегающего с места преступления (т. 21 л.д. 225-235).

Из материалов дела усматривает, что у председательствующего имелись основания для принятия такого решения, поскольку увеличение изображения было сделано самостоятельно адвокатом без участия специалиста.

Кроме того, в кассационной жалобе указывается, что увеличение изображения было необходимо для того, чтобы продемонстрировать надпись на футболке убегающего человека, выполненную на английском языке, и таким образом поставить под сомнение достоверность показаний свидетеля Рахимбаевой, которая, опознала мужчину, в том числе по футболке, но не смогла ответить на вопрос о содержании надписи на ней.

Согласно протоколу судебного заседания Р. отвечая на вопросы участников процесса, назвала приметы, по которым опознала в убегающем лице мужчину, с которым совместно прожила 10 лет и дополнительно, пояснила, что он носил такую же футболку с надписью, при этом, что было написано на футболке, не знает, поскольку английским языком не владеет. При таких обстоятельствах путем демонстрации увеличенной надписи на футболке стороне защиты не удалось бы ни подтвердить, ни опровергнуть показания Р., поскольку содержание данной надписи ей не известно.

Таким образом, решение председательствующего по данному ходатайству не могло оказать и не оказало влияния на выводы присяжных заседателей относительно показаний свидетеля Р. и на вердикт в целом.

Судебное следствие было завершено после исследования всех представленных сторонами доказательств, допущенных к исследованию с участием присяжных заседателей и разрешения ходатайств участников процесса.

Таким образом, Судебная коллегия соглашается с выводами суда апелляционной инстанции о том, что судебное следствие проведено полно, принципы равноправия сторон при этом не нарушены.

После окончания судебного следствия суд перешел к выслушиванию прений сторон, которые были проведены в соответствии со статьей 292 и 336 УПК РФ, в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Сторонам была предоставлена возможность подготовки к выступлениям.

В кассационной жалобе указывается на то, что председательствующий неоднократно и необоснованно делал замечания стороне защиты, прерывал выступление адвоката и подсудимого. Вместе с тем, доводы о необоснованности претензий со стороны председательствующего опровергаются протоколом судебного заседания, согласно которому речь выступающих прерывалась и замечания в адрес стороны защиты были сделаны лишь в тех случаях, когда стороной защиты до присяжных заседателей доводилась информация, не относящаяся к данному судебному процессу, нарушался регламент судебного заседания, допускалось искажение доказательств. При этом действия председательствующего не выходили за рамки процессуального закона, который позволяет ему реагировать на нарушения подобным образом.

Вопросы перед присяжными заседателями сформулированы исходя из предъявленного обвинения, с учетом результатов судебного следствия и предложений сторон.

Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ. Председательствующий изложил в нем содержание обвинения и уголовного закона, предусматривающего ответственность за преступления, в совершении которых Нуридинов обвинялся, изложил позиции государственного обвинителя и защиты, напомнил об исследованных в суде доказательствах, как уличающих, так и оправдывающих подсудимого, разъяснил присяжным основные правила оценки доказательств, сущность принципа презумпции невиновности, положение о толковании неустраненных сомнений в пользу подсудимого, о том, что их вердикт может быть основан лишь на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании, что никакие доказательства для присяжных заседателей не имеют заранее установленной силы, что их выводы не могут основываться на предположениях, разъяснил порядок совещания, подготовки ответов на поставленные вопросы, голосования и вынесения вердикта.

В соответствии с положениями ст. 340 УПК РФ стороны вправе заявить в судебном заседании возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности. Однако, согласно протоколу судебного заседания, таких заявлений от сторон не поступало (т. 22 л.д. 78).

Нарушений порядка и сроков совещания присяжных заседателей при вынесении вердикта, тайны совещательной комнаты не допущено.

На основании представленных сторонами доказательств присяжными заседателями был вынесен обвинительный вердикт, который является понятным и непротиворечивым.

Доводы кассационной жалобы о содержании подсудимого в период судебного разбирательства в металлической клетке не соответствуют действительности поскольку судом апелляционной инстанции правильно установлено, что Нуридинов содержался в месте, ограниченном стеклянной перегородкой, отвечающей требованиям, установленным Судебным Департаментом при Верховном Суде РФ.

Данное обстоятельство не могло отразиться на вердикте присяжных заседателей, поскольку в напутственном слове председательствующий разъяснил, что причастность подсудимого к преступлению и виновность могут быть установлены только лишь на основании исследованных в суде доказательств и иные обстоятельства не должны приниматься во внимание.

Иные доводы осужденного, касающиеся оценки исследованных в суде доказательств с точки зрения их достоверности и достаточности, рассмотрению не подлежат, поскольку данный вопрос относится к компетенции присяжных заседателей.

В соответствии со ст. 389.27 УПК РФ судебные решения, вынесенные с участием коллегии присяжных заседателей, не могут быть отмены или изменены ввиду несоответствия выводов коллегии, изложенных в вердикте, фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Из материалов уголовного дела следует, что выбор относительно состава суда сделан Нуридиновым добровольно с осознанием особенностей процедуры рассмотрения дела с участием присяжных заседателей и наличия ограничений на обжалование приговора.

Таким образом, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что обвинительный вердикт в отношении Нуридинова основан на всестороннем и полном исследовании представленных сторонами доказательств.

Нарушений порядка рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, которые бы могли повлечь за собой отмену данного вердикта, не допущено.

Доводы адвоката о нерассмотрении председательствующим замечаний N 3 на протокол судебного заседания, о недостатках протокола рассмотрены судом апелляционной инстанции. Выводы в этой части являются мотивированными и подтверждаются материалами уголовного дела, в том числе аудиозаписью протокола судебного заседания. В частности, судебная коллегия правильно установила, что замечания N 3 на протокол судебного заседании были поданы адвокатом с пропуском срока и не содержали ходатайства о его восстановлении, в связи с чем обоснованно оставлены без рассмотрения.

Действия Нуридинова по ч. 3 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ как организация убийства по найму квалифицированы правильно, в соответствии с вынесенным вердиктом.

Из квалификации по ч. 1 ст. 222 УК РФ судом апелляционной инстанции обоснованно исключен признак незаконного ношения оружия и боеприпасов поскольку он не был установлен вердиктом коллегии присяжных заседателей.

С учетом внесенных изменений юридическая оценка действий осужденного в этой части как незаконные приобретение и хранение огнестрельного оружия и боеприпасов является правильной.

Исходя из заключения судебной психолого-психиатрической экспертизы и анализа поведения Нуридинова в период судопроизводства председательствующий правильно пришел к выводу о том, что он является вменяемым и должен нести уголовную ответственность за совершенные преступления.

При назначении наказания суд учитывал характер и степень общественной опасности преступлений, данные о личности осужденного, влияние назначенного наказания на его исправление.

Оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст. 64 и 73 УК РФ суд не усмотрел, не усматривает их и Судебная коллегия.

Таким образом, ошибок при назначении наказания Нуридинову не допущено, по своему виду и размеру оно является соразмерным как содеянному, так и данным о личности осужденного, в связи с чем оснований для смягчения не имеется.

Не является таким основанием и принятие судом апелляционной инстанции решения об исключении из квалификации по ч. 1 ст. 222 УК РФ указания на ношение Нуридиновым оружия и боеприпасов, поскольку это не привело к уменьшению фактического объема преступного деяния, установленного вердиктом коллегии присяжных заседателей и не повлекло за собой переквалификации действий осужденного.

Решение суда в части удовлетворения гражданских исков о возмещении морального вреда принято с соблюдением положений ст.ст. 151, 1099, 1101 ГК РФ, размер компенсации определен с учетом требований разумности и справедливости.

Доводы осужденного, аналогичные тем, что изложены в кассационной жалобе, были проверены судом апелляционной инстанции и отвергнуты, как не нашедшие своего подтверждения. Выводы апелляционной судебной инстанции являются мотивированными и основаны на материалах уголовного дела. Апелляционное определение соответствует требованиям закона.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. 401.14 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

приговор Самарского областного суда от 18 февраля 2020 года, постановленный с участием коллегии присяжных заседателей, и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 26 августа 2020 года в отношении Нуридинова Хуснидина Рустамжоновича оставить без изменения, кассационную жалобу осужденного - без удовлетворения.

Председательствующий

Сабуров Д.Э.

Судьи

Кочина И.Г.

Таратута И.В.