Постановление Европейского Суда по правам человека от 9 июля 2019 г. Дело "Ольховский (Olkhovskiy) против Российской Федерации" (Жалоба N 53716/17) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Ольховский (Olkhovskiy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 53716/17)

Постановление Суда

Страсбург, 9 июля 2019 г.

По делу "Ольховский против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Алены Полачковой, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Джильберто Феличи, судьи,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 18 июня 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 53716/17, поданной 10 июля 2017 г. против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Сергеем Сергеевичем Ольховским (далее - заявитель).

2. Интересы властей Российской Федерации представлял Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека М.Л. Гальперин.

3. 7 ноября 2017 г. жалоба в отношении аннулирования права собственности заявителя на недвижимое имущество была коммуницирована властям, а остальная часть жалобы была признана неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Европейского Суда.

Факты

Обстоятельства дела

4. Заявитель родился в 2012 году и проживает в г. Калининграде.

A. Сделки с квартирой, впоследствии приобретенной заявителем

5. Квартира площадью 33,9 кв. м, расположенная по адресу: проспект Победы, дом 189, кв. 22, г. Калининград, - принадлежала городу Калининграду. Б. проживал в данной квартире в соответствии с договором социального найма.

6. 21 августа 2008 г. муниципалитет передал Б. право собственности на квартиру в порядке приватизации. 16 октября 2008 г. Б. умер. Как усматривается, какая-либо информация в отношении приватизации и права собственности Б. на квартиру не была включена в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

7. В неустановленный день право собственности на квартиру было передано Чоб. на основании судебного постановления от 7 ноября 2011 г. Государственные регистрационные органы внесли соответствующую информацию в государственный реестр.

8. В неустановленный день Чоб. продал квартиру Чуб. Сделка и передача права собственности Чуб. были зарегистрированы в государственном реестре.

9. 3 февраля 2012 г. Чуб. продал квартиру заявителю и его отцу. Согласно договору купли-продажи общая стоимость квартиры составила 900 000 российских рублей. Стоимость доли заявителя в квартире составляла 700 000 руб.

10. 13 февраля 2012 г. право собственности заявителя на квартиру было зарегистрировано в государственном реестре. Заявитель стал собственником двух третей квартиры. Заявитель вместе со своими родителями переехал в квартиру и стал проживать там.

В. Прекращение права собственности заявителя на квартиру

11. В неустановленный день было начато расследование в отношении приобретения Чуб. квартиры, которое, как утверждалось, было осуществлено мошенническим способом. Было установлено, что Чуб. подделал судебное постановление, признающее право собственности Чоб. на квартиру.

12. 12 января 2015 г. Ленинградский районный суд г. Калининграда признал Чуб. виновным в мошенничестве и приговорил его к лишению свободы.

13. В неустановленный день муниципалитет подал гражданский иск в отношении заявителя и его отца, добиваясь восстановления права собственности на квартиру.

14. 15 июля 2016 г. Центральный районный суд г. Калининграда полностью удовлетворил исковые требования муниципалитета. Суд счел, что право собственности на квартиру не было передано Б. и что муниципалитет всегда оставался законным владельцем квартиры. Он постановил, что муниципалитет утратил право собственности на квартиру "против своей воли" и, в соответствии с законом, мог потребовать квартиру у ее добросовестных приобретателей.

15. Апелляционным определением от 9 ноября 2016 г. Судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда решение от 15 июля 2016 г. Центрального районного суда г. Калининграда по существу оставлено без изменения.

16. Определением от 8 февраля 2017 г. Верховного Суда Российской Федерации заявителю было отказано в передаче кассационной жалобы на постановления от 15 июля и 9 ноября 2016 г. для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

С. Исполнительное производство по выселению

17. 29 мая 2018 г. Центральный районный суд г. Калининграда удовлетворил исковые требования, выдвинутые муниципалитетом против заявителя, и вынес решение о его выселении.

18. 29 августа 2018 г. областной суд оставил решение от 29 мая 2018 г. без изменений.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

19. Заявитель жаловался, что он был лишен своей собственности в нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая в части, имеющей отношение к данному делу, предусматривает следующее:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

20. Власти Российской Федерации посчитали, что жалоба должна быть отклонена, так как заявитель не подавал иск о возмещении ущерба в отношении Чуб., признанного виновным в мошенничестве в отношении квартиры, приобретенной впоследствии заявителем.

21. Заявитель не прокомментировал это утверждение.

22. Европейский Суд отмечает, что он уже рассматривал вопрос об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты. В частности, в деле, где заявительница была лишена своего жилища в результате аннулирования ее права собственности на квартиру вступившим в силу и подлежащим исполнению судебным решением (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации" (Gladysheva v. Russia) от 6 декабря 2011 г., жалоба N 7097/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 6 (примеч. редактора).), §§ 60-62 и 89), он пришел к выводу о том, что каких-либо дополнительных мер, направленных против такого решения, которые теоретически могли бы привести к восстановлению права собственности, законодательством Российской Федерации не предусмотрено. Он далее отметил, что возможность подачи искового заявления о возмещении ущерба в этих обстоятельствах не может лишить заявительницу статуса жертвы для целей подачи жалобы в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, и что использование этой возможности не может считаться необходимым для соблюдения правила об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты по смыслу пункта 1 статьи 35 Конвенции. Наконец, Суд счел, что любой ущерб, который заявительница могла взыскать с продавца квартиры, мог бы быть принят во внимание только в целях оценки пропорциональности вмешательства и расчета размера материального ущерба при установлении Судом нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и присуждения справедливой компенсации в соответствии со статьей 41 Конвенции (ibid, § 62).

23. Европейский Суд считает, что эти выводы справедливы и в контексте настоящего дела. Власти государства-ответчика не привели каких-либо фактов или аргументов, которые могли бы убедить Суд прийти к иному выводу. Соответственно, заявитель не был обязан использовать гражданско-правовые средства правовой защиты, на которые ссылались власти. Поэтому возражение властей Российской Федерации в данном отношении отклоняется.

24. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалоба должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

25. Власти Российской Федерации согласились с тем, что передача права собственности на квартиру городской администрации была равнозначна вмешательству в права собственности заявителя. Однако такое вмешательство было осуществлено в соответствии с законом, преследовало законную цель и было соразмерным и "необходимым в демократическом обществе". Городская администрация всегда обладала правами собственности на квартиру. Она правомерно подала гражданский иск, добиваясь возвращения своей собственности, которую она утратила против своей воли, и, с точки зрения законодательства, имела право взыскать это недвижимое имущество с заявителя. Квартира была бы передана лицам, нуждающимся в социальном жилье. Решение суда, вынесенное в пользу городской администрации, на настоящее время не исполнено, и заявитель продолжает там проживать. У него была возможность обратиться с исковым заявлением в отношении Чуб. о возмещении ущерба для уменьшения своих финансовых потерь.

26. Заявитель настаивал на своей жалобе.

2. Мнение Европейского Суда

27. Европейский Суд неоднократно рассматривал дела, в которых российские органы государственной власти или органы местного самоуправления, являющиеся изначальными собственниками жилья, добивались изъятия такого жилья у добросовестных приобретателей по итогам установления мошеннических действий в ходе одной из ранее заключенных сделок с таким недвижимым имуществом (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации" (Gladysheva v. Russia), §§ 77-83, Постановление Европейского Суда по делу "Столярова против Российской Федерации" (Stolyarova v. Russia) от 29 января 2015 г., жалоба N 15711/13* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 3 (примеч. редактора).), §§ 47-51, Постановление Европейского Суда по делу "Андрей Медведев против Российской Федерации" (Andrey Medvedev v. Russia) от 13 сентября 2016 г., жалоба N 75737/13* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 4 (примеч. редактора).), §§ 42-47, Постановление Европейского Суда по делу "Кириллова против Российской Федерации" (Kirillova v. Russia) от 13 сентября 2016 г., жалоба N 50775/13* (* См.: там же. N 6 (примеч. редактора).), §§ 33-40, Постановление Европейского Суда по делу "Анна Попова против Российской Федерации" (Anna Popova v. Russia) от 4 октября 2016 г., жалоба N 59391/12* (* См.: там же. 2018. N 2 (примеч. редактора).), §§ 33-39, Постановление Европейского Суда по делу "Аленцева против Российской Федерации" (Alentseva v. Russia) от 17 ноября 2016 г., жалоба N 31788/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2017. N 3 (примеч. редактора).), §§ 55-77, Постановление Европейского Суда по делу "Пчелинцева и другие против Российской Федерации" (Pchelintseva and Others v. Russia) от 17 ноября 2016 г., жалоба N 47724/07 и 4 другие жалобы* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 11 (примеч. редактора).), §§ 90-101, и Постановление Европейского Суда по делу "Поняева и другие против Российской Федерации" (Ponyayeva and Others v. Russia) от 17 ноября 2016 г., жалоба N 63508/11* (* См.: там же. 2018. N 6 (примеч. редактора).), §§ 45-57). Изучив конкретные обстоятельства и процедуры отчуждения имущества государством у физических лиц, Европейский Суд отметил, что данные обстоятельства и процедуры находятся в исключительной компетенции государства и что любые процессуальные недостатки, которые привели к утрате государством или муниципальными органами власти их недвижимого имущества, не могут быть устранены за счет добросовестных приобретателей. Кроме того, Европейский Суд пришел к выводу, что восстановление имущественных прав государства или органа местного самоуправления при отсутствии какой-либо компенсации добросовестному приобретателю налагает на последнего индивидуальное и чрезмерное бремя, а также нарушает справедливый баланс интересов общества, с одной стороны, и права добросовестных приобретателей на беспрепятственное пользование своим имуществом, с другой стороны.

28. В обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд не усматривает оснований для иных выводов. Суд отмечает, что в результате предполагаемого мошенничества, совершенного Чуб., квартира уже не являлась "имуществом" городской администрации. Суд также отмечает наличие гарантий для смены собственников квартиры в соответствии с требованиями российского права. Законность каждой сделки и каждого права собственности на квартиру должна была проверяться соответствующими регистрационными органами. Однако власти не пояснили, почему данные гарантии не помогли выявить факт мошенничества и обеспечить защиту интересов городской администрации. В частности, ни судебные органы Российской Федерации, ни власти не смогли разъяснить, почему для регистрирующих органов было возможно одобрение передачи права собственности на квартиру Чоб. в то время, когда квартира являлась муниципальной собственностью. Власти государства-ответчика не представили каких-либо пояснений и в отношении того, почему государственные регистрирующие органы, не выявив мошенничество, приняли поддельное решение суда как подлинное и одобрили сделки с квартирой. В таких обстоятельствах Суд приходит к выводу о том, что именно ошибочная процедура регистрации привела к утрате права собственности городской администрации в отношении квартиры. Регистрирующие органы не смогли выявить мошенничество и защитить интересы муниципалитета.

29. Европейский Суд соглашается с тем, что, как утверждали власти Российской Федерации, заявитель имел возможность снизить свои издержки путем подачи иска о компенсации ущерба в отношении Чуб. Однако Суд не убежден, что власти продемонстрировали, что подобный иск имел бы какие-либо перспективы на успех. В этом отношении Суд отмечает, что администрация предпочла не подавать в суд на Чуб. для возмещения собственного ущерба, понесенного в результате мошенничества. В любом случае Суд напоминает, что любая компенсация, которую заявитель мог бы получить по такому иску, соответствовала бы только оценке его потерь для целей статьи 41 Конвенции в случае установления нарушения (см. выше § 22).

30. Учитывая изложенное, Европейский Суд считает, что риск, связанный с аннулированием права собственности на квартиру вследствие указанного бездействия органов, созданных специально для недопущения мошенничества при совершении операций с недвижимостью, не может быть возложен на заявителя. Суд напоминает, что ошибки и недоработки органов государственной власти следует рассматривать в интересах пострадавших лиц. Иными словами, государство должно отвечать за последствия любых подобных ошибок, допущенных органами государственной власти, а недоработки не должны устраняться за счет пострадавших физических лиц (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Столярова против Российской Федерации" (Stolyarova v. Russia), § 49). Суд делает вывод, что лишение заявителя права собственности на квартиру и передача указанной квартиры в собственность городской администрации в обстоятельствах настоящего дела привели к возложению на заявителя несоразмерного и чрезмерного бремени. Следовательно, было допущено нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

31. Статья 41 Конвенции предусматривает следующее:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

32. Заявитель требовал 1 500 000 российских рублей и 200 000 руб. в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда, соответственно.

33. Не усматривая допущенного в настоящем деле нарушения прав заявителя, власти утверждали, что заявителю не следует присуждать какую-либо компенсацию. В любом случае они полагали, что его требования являются чрезмерными и необоснованными.

34. Европейский Суд принимает во внимание, что в настоящем деле он установил наличие нарушения прав заявителя, гарантированных статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Суд полагает, что между установленными нарушениями и понесенным заявителем ущербом существует очевидная связь.

35. Европейский Суд напоминает, что, как правило, приоритетом согласно статье 41 Конвенции является restitutio in integrum, поскольку государство-ответчик должно использовать все возможные средства устранения последствий нарушения так, чтобы восстановить ситуацию, существовавшую до нарушения, насколько это возможно (см. среди прочих, Постановление Европейского Суда по делу "Пьерсак против Бельгии" (статья 50) (Piersack v. Belgium) (Article 50) от 26 октября 1984 г., § 12, Series A, N 85, Постановление Европейского Суда по делу "Чичинадзе против Грузии" (Tchitchinadze v. Georgia) от 27 мая 2010 г., жалоба N 18156/05, § 69, Постановление Европейского Суда по делу "Фенер Патриклиги (Экуменическая патриархия) против Турции" (справедливая компенсация) (Fener Rum Patrikligi (Ecumenical Patriarchy) v. Turkey) (just satisfaction) от 15 июня 2010 г., жалоба N 14340/05, § 35 и 198, и Постановление Европейского Суда по делу "Стойчева против Болгарии" (Stoycheva v. Bulgaria) от 19 июля 2011 г., жалоба N 43590/04). Следовательно, должным образом учитывая его выводы в настоящем деле и тот факт, что заявитель не получил компенсацию за утрату права собственности на квартиру в ходе разбирательства в судах государства-ответчика, Суд считает, что наиболее подходящей формой возмещения было бы восстановление права собственности заявителя на его долю в квартире. Таким образом, заявитель будет поставлен насколько это возможно в ситуацию, аналогичную той, в которой он находился бы при отсутствии нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (ср. с упоминавшимся выше Постановлением Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации" (Gladysheva v. Russia), § 106). В качестве альтернативы, если государство более не владеет данной квартирой, или если она была иным образом отчуждена, то власти должны обеспечить, чтобы заявитель получил право собственности на схожую недвижимость.

36. Кроме того, Европейский Суд не сомневается в том, что заявитель испытал страдания и чувство отчаяния в связи с лишением его имущества. Осуществляя оценку на справедливой основе, Суд присуждает заявителю 2 600 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы.

В. Расходы и издержки

37. Заявитель не подавал требований о возмещении судебных расходов и издержек. Таким образом, Европейский Суд полагает, что отсутствуют основания для присуждения заявителю компенсации по этому основанию.

С. Процентная ставка при просрочке платежа

38. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться, исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал данную жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что в настоящем деле было допущено нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

3) постановил, что:

(а) власти государства-ответчика должны надлежащими средствами в течение трех месяцев обеспечить полное восстановление права собственности заявителя на его долю в квартире. В качестве альтернативы, если государство более не владеет данной квартирой, или если она была иным образом отчуждена, то власти должны обеспечить, чтобы заявитель получил право собственности на схожую недвижимость;

(b) власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявителю в качестве компенсации морального вреда сумму в размере 2 600 (две тысячи шестьсот) евро, подлежащие переводу в российские рубли по курсу на дату выплаты, плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы;

(с) по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанные суммы начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процента;

4) отклонил остальную часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 9 июля 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Алена Полачкова Председатель Комитета Суда