Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 января 2020 г. Дело "Лобарев и другие (Lobarev and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 10355/09 и пять других жалоб, см. Приложение) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Лобарев и другие (Lobarev and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 10355/09 и пять других жалоб, см. Приложение)

Постановление Суда

Страсбург, 28 января 2020 г.

По делу "Лобарев и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Пауля Лемменса, Председателя Палаты Суда,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Алёны Полачковой,

Джильберто Феличи,

Эрика Веннерстрёма,

Лорэн Скембри Орланд, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 7 января 2020 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано шестью жалобами (NN 10355/09, 14358/11, 12934/12, 76458/12, 25684/13 и 49429/14), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) шестью гражданами Российской Федерации, перечисленными в Приложении (далее - заявители), в даты, указанные в Приложении.

2. Интересы заявителей представляли адвокаты, указанные в Приложении. Власти Российской Федерации первоначально были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем его преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. Заявители жаловались, в частности, на то, что суды Российской Федерации необоснованно огласили показания свидетелей обвинения, данные ими при производстве предварительного расследования, тем самым ограничив право заявителей на допрос этих свидетелей в судебном заседании.

4. 21 сентября 2015 г. жалобы на нарушения пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции были коммуницированы властям Российской Федерации, а в остальной части жалоба была объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Европейского Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Обстоятельства дела, как они были представлены сторонами, могут быть изложены следующим образом.

6. В период с 2008 по 2014 год суды различных уровней, рассматривавшие не связанные друг с другом уголовные дела, вынесли заявителям обвинительные приговоры, признав их виновными в совершении преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств, за исключением заявителя Думлера, который был признан виновным в совершении мошенничества, и приговорив их к различным срокам лишения свободы. Описание соответствующих разбирательств приведено в Приложении.

7. Свидетели со стороны обвинения, которые выступали в качестве подозреваемых или обвиняемых в ходе производств по иным уголовным делам, не явились в соответствующие судебные заседания, на которых были оглашены их показания, данные ими при производстве предварительного расследования.

8. Суды, рассматривавшие дела заявителей, признали данные показания допустимыми доказательствами, сославшись на часть вторую статьи 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), которая позволяет суду принять решение об оглашении свидетельских показаний при наличии "чрезвычайных обстоятельств", препятствующих явке в суд (см. ниже § 15).

9. В случаях заявителей Лобарева и Шкарина суды, рассматривавшие их дела, в тексте решений просто сослались на вышеуказанную норму УПК РФ. Однако из протоколов судебных заседаний следует, что решение об оглашении показаний, данных при производстве предварительного расследования, было основано (1) в случае Лобарева на информации, предоставленной сотрудником правоохранительных органов, о том, что свидетель находился в списке лиц, объявленных в федеральный розыск, (2) в случае Шкарина - на информации, представленной следователем, о том, что свидетель был объявлен полицией в розыск и разыскивался в течение нескольких месяцев.

10. В отношении заявителя Думлера суд, рассматривавший дело, указал в тексте решения, что свидетель скрылся, без каких-либо пояснений. Однако, как следовало из апелляционной жалобы заявителя Думлера, по информации Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ФСБ России) свидетель скрывался от органов власти.

11. Что касается заявителей Казаковского, Косова и Новгородова, то суды, рассматривавшие их дела, в тексте решений уточнили основания, оправдывавшие неявку свидетелей. В частности, суды сослались в отношении (1) Казаковского на постановление следователя об объявлении свидетеля в розыск, (2) в отношении Косова - на решение другого суда об объявлении свидетеля в розыск, в отношении Новгородова (3) - на тот факт, что свидетель находится в списке лиц, объявленных в федеральный розыск. В последнем случае в дополнение к судебному решению в протоколах судебных заседаний содержалась информация о том, что другой районный суд в ходе производства по уголовному делу, возбужденному в отношении свидетеля, объявил этого свидетеля в федеральный розыск в связи с тем, что тот скрывался от суда, и приостановил производство по уголовному делу. Кроме того, из материалов дела следует, что заявитель Новгородов поддержал ходатайство прокурора, заявленное перед судом, рассматривавшим дело данного заявителя, о направлении в указанный районный суд официального запроса о местонахождении отсутствующего свидетеля. Это ходатайство было удовлетворено, после чего было получено и передано прокурору и заявителю Новгородову официальное письмо, подтверждавшее тот факт, что районный суд объявил отсутствующего свидетеля в розыск.

12. Обвинительные приговоры, вынесенные заявителям, были основаны на множестве доказательств, включая:

(а) показания заявителей, ранее данные ими в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства в присутствии их адвокатов, показания сотрудников органов внутренних дел, проводивших операции под прикрытием, показания понятых и других свидетелей обвинения;

(b) показания свидетелей, данные ими в ходе перекрестного допроса, проведенного в судебном заседании;

(с) вещественные доказательства (в делах Лобарева, Шкарина и Казаковского - различное количество изъятых наркотических средств, в деле Новгородова - почти один килограмм наркотических средств, в деле Косова - изъятые наркотические средства, весы и более 200 полиэтиленовых пакетов с застежкой зип-лок (zip-lock), в деле Думлера - находившееся в эксплуатации оборудование);

(d) письменные доказательства, в частности, протоколы следственных действий и заключения судебно-медицинской экспертизы;

(е) в делах Лобарева, Казаковского и Новгородова - стенограммы телефонных разговоров между указанными заявителями и покупателями или поставщиками наркотических средств;

(f) в деле Лобарева - видеозапись проверочной закупки наркотических средств;

(g) в деле Шкарина - записи проведенной на стадии предварительного расследования очной ставки заявителя с одним из покупателей наркотических средств;

(h) показания свидетелей защиты, в том числе данные супругами, родственниками и друзьями заявителей в ходе судебного разбирательства.

13. Огласив показания отсутствующих свидетелей, суды Российской Федерации не придали им особого значения, исследовав эти показания, сопоставив их с вышеперечисленными доказательствами и признав их согласованными и последовательными.

14. Заявители обжаловали решения об оглашении свидетельских показаний, настаивая, среди прочего, на том, что суды Российской Федерации не приняли достаточных мер для обеспечения явки свидетелей в судебные заседания. Заявитель Думлер в своей жалобе ссылался на то, что информация о скрывающемся от следствия свидетеле, полученная от соответствующего управления ФСБ России, не содержала указаний относительно того, от каких компетентных органов власти скрывался свидетель, осуществлялся ли розыск этого свидетеля, было ли возбуждено уголовное дело в отношении него, и если да, то каким органом, какой номер был присвоен этому уголовному делу. Решения судов первой инстанции были оставлены без изменения судами апелляционных инстанций.

II. Соответствующие законодательство и правоприменительная практика Российской Федерации

А. Неявка свидетелей в судебное заседание

15. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика, касающиеся оглашения показаний свидетелей, данных при производстве предварительного расследования, изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Задумов против Российской Федерации" (Zadumov v. Russia) от 12 декабря 2017 г., жалоба N 2257/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 2 (примеч. редактора).), §§ 28-38).

16. В статьях 111-113 и 188 УПК РФ содержатся нормы, регулирующие порядок вызова свидетелей на допрос, в соответствии с которым суды могут обязать свидетеля к явке, в случае необходимости поручив судебному приставу произвести привод свидетеля.

В. Розыск подозреваемых и обвиняемых

17. Законодательство Российской Федерации устанавливает специальный режим регулирования розыска подозреваемых и обвиняемых, которые скрываются от органов власти.

18. Часть первая статьи 210 УПК РФ предусматривает, что, если местонахождение подозреваемого, обвиняемого неизвестно, то следователь поручает его розыск органам дознания. В соответствии с пунктом 38 статьи 5 УПК РФ розыскные меры принимаются дознавателем, следователем, а также органом дознания.

19. Согласно статье 2 Федерального закона от 12 августа 1995 г. "Об оперативно-розыскной деятельности" одной из основных задач оперативно-розыскной деятельности является осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания. В соответствии со статьями 6 и 7 данного закона при осуществлении оперативно-розыскной деятельности проводятся такие оперативно-розыскные мероприятия, как опрос, наведение справок, наблюдение и установление личности.

20. Подпунктом 12 пункта 1 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. "О полиции" установлено, что на полицию возлагается обязанность осуществлять розыск лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия или суда. Конкретные правила, регулирующие организацию и тактику розыскной работы органов внутренних дел, утверждены приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации от 5 мая 1993 г. N 213* (* Так в тексте. По-видимому, имеется в виду приказ Министерства внутренних дел Российской Федерации от 5 мая 1993 г. N 213 "Об утверждении Инструкции об организации и тактике розыскной работы органов внутренних дел и Инструкции об организации и тактике установления личности граждан по неопознанным трупам, больных и детей, которые по состоянию здоровья или возрасту не могут сообщить о себе сведения", имеет гриф "Для служебного пользования" (примеч. переводчика).).

Право

I. Объединение рассмотрения жалоб для# в одном производстве

21. Принимая во внимание схожесть предмета настоящих жалоб, Европейский Суд считает возможным объединить их рассмотрение в одном производстве.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

22. Заявители жаловались на нарушение их права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, в связи с тем, что им не была предоставлена возможность допрашивать показывающих против них свидетелей в нарушение подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции. В соответствующих частях данная статья Конвенции гласит:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права...

(d) допрашивать показывающих против него свидетелей...".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

23. Европейский Суд считает, что настоящие жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо иным основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

24. В отношении всех заявителей, кроме Шкарина и Новгородова, власти Российской Федерации утверждали, что вопросы, затронутые в их жалобах, ранее уже были рассмотрены в прецедентной практике Европейского Суда, и для надлежащего рассмотрения жалоб заявителей не требуется предоставления меморандумов или дополнительных документов.

25. Что касается заявителя Шкарина, власти Российской Федерации предоставили протокол очной ставки с участием Шкарина и свидетеля, не явившегося в суд, и сделали вывод о том, что заявитель воспользовался правом допросить свидетеля на стадии предварительного расследования.

26. По жалобе Новгородова власти Российской Федерации представили меморандум. По их утверждению, суд, первоначально рассматривавший дело этого заявителя, пытался вызвать в судебное заседание отсутствующего свидетеля, которому были предъявлены обвинения в рамках другого уголовного дела, затем отложил судебное разбирательство и направил запрос о причинах неявки свидетеля. Выяснилось, что свидетель скрывался от суда и находился в розыске, для установления его местонахождения было возбуждено розыскное дело и проводились оперативно-розыскные мероприятия. Министерство внутренних дел Российской Федерации было уведомлено о необходимости обеспечения явки свидетеля в рамках производства по делу заявителя, и оно получило информацию о том, что свидетель мог находиться в некоторых местах на территории Российской Федерации и что существовала вероятность того, что он мог выехать из страны. В связи с этим показания отсутствующего свидетеля были оглашены в судебном заседании. По утверждению властей Российской Федерации, вынесенный этому заявителю приговор был основан на множестве иных доказательств, а именно на показаниях заявителя, данных им при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства и включавших признание заявителем того факта, что часть наркотических средств принадлежала ему, а оставшаяся часть была передана ему отсутствующим свидетелем для дальнейшей перевозки; на показаниях сотрудников правоохранительных органов, которые проводили оперативно-розыскные мероприятия в отношении заявителя; на стенограммах телефонных разговоров между заявителем, отсутствующим свидетелем и другими покупателями наркотических средств. Власти Российской Федерации утверждали также, что в целом правовая система Российской Федерации предоставляла Новгородову достаточные процессуальные гарантии, направленные на обеспечение права допрашивать показывающих против него свидетелей.

27. Заявители настаивали на своих жалобах, подчеркивая, что свидетельские показания были единственным прямым инкриминирующим их доказательством. Заявители Лобарев, Казаковский и Косов более не представили каких-либо замечаний по существу их дел. Заявители Думлер, Шкарин и Новгородов утверждали, что отсутствовали основания для признания показаний отсутствующих свидетелей допустимым доказательством. По их мнению, этих свидетелей можно было разыскать, но органы власти не приняли эффективных мер для этого. Заявитель Шкарин отдельно указал, что суд, рассматривавший его дело, не проверил информацию о том, что свидетель находился в розыске, не изучил материалы розыскного дела свидетеля и не проконтролировал, какие оперативно-розыскные мероприятия осуществляются органами дознания. Заявитель Шкарин добавил, что его очная ставка со свидетелем была проведена вне производства по возбужденному в отношении него уголовному делу и сопровождалась рядом процессуальных нарушений.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Общие принципы

28. Европейский Суд повторяет, что гарантии, содержащиеся в подпункте "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, представляют собой отдельные аспекты права на справедливое разбирательство, предусмотренного пунктом 1 статьи 6, которые должны быть приняты во внимание при оценке справедливости разбирательства. Кроме того, основной задачей Европейского Суда в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции является оценка справедливости производства по уголовному делу в целом (см., inter alia, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Таске против Бельгии" (Taxquet v. Belgium), жалоба N 926/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. N 5 (примеч. редактора).), § 84, ECHR 2010, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Шачашвили против Германии" (Schatschaschwili v Germany) от 15 декабря 2015 г., жалоба N 9154/10* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 3 (примеч. редактора).), § 101, и приведенные в нем примеры). Проводя свою оценку, Европейский Суд рассматривает производство в целом, в том числе порядок сбора доказательств, принимая во внимание право на защиту, а также интерес общества и потерпевших в надлежащем расследовании преступления (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany), жалоба N 22978/05, § 175, ECHR 2010) и, в случае необходимости, права свидетелей (см. упомянутое выше* (* Так в тексте. В настоящем деле Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства" (Al-Khawaja and Tahery v. United Kingdom) от 15 декабря 2011 г., жалобы NN 26766/05 и 22228/06, упоминается впервые. См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2020. N 13 (примеч. редактора).) Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства" (Al-Khawaja and Tahery v. United Kingdom), § 118). В этой связи следует отметить, что вопросы допустимости доказательств относятся к сфере регулирования внутригосударственного законодательства и рассматриваются судами государства-ответчика. Единственной задачей Европейского Суда является определение того, было ли разбирательство по делу в целом справедливым (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany), § 162, а также приведенные в нем примеры).

29. Принципы, применяемые в случаях, когда свидетель обвинения не явился в судебное заседание, и показания этого свидетеля, данные на стадии предварительного расследования, принимаются в качестве доказательства, изложены и уточнены в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства" (Al-Khawaja and Tahery v. United Kingdom), § 152, и в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Шачашвили против Германии" (Schatschaschwili v. Germany), § 118. В соответствии с этими принципами необходимо применять трехступенчатый тест для установления соответствия пункту 1 и подпункту "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции разбирательства, завершившегося вынесением обвинительного приговора. Европейский Суд должен изучить:

(i) имелись ли веские основания для неявки свидетеля в судебное заседание и, соответственно, для принятия в качестве доказательства непроверенных показаний неявившегося свидетеля;

(ii) были ли доказательства неявившегося свидетеля единственным или решающим основанием для вынесения подсудимому обвинительного приговора;

(iii) имелись ли достаточные уравновешивающие факторы, в том числе весомые процессуальные гарантии, компенсирующие сложности, с которыми столкнулась сторона защиты в результате принятия в качестве доказательства непроверенных показаний, и обеспечивающие справедливость судебного разбирательства, оцениваемого в целом. Объем уравновешивающих факторов, необходимый для того, чтобы судебное разбирательство могло рассматриваться как справедливое, будет зависеть от значения показаний отсутствующего свидетеля. Чем важней эти показания, тем больший вес должны иметь уравновешивающие факторы для того, чтобы разбирательство в целом могло быть признано справедливым.

30. Что касается первой ступени теста, выработанного в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства" (Al-Khawaja and Tahery v. United Kingdom), суд, рассматривающий дело, должен иметь веские фактические и правовые основания для того, чтобы не обеспечивать явку свидетеля в судебное заседание (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Шачашвили против Германии" (Schatschaschwili v Germany), § 119). В случае неявки свидетеля вследствие его недоступности Европейский Суд требует от суда, рассматривающего дело, предпринять все разумные усилия для обеспечения явки этого свидетеля, в том числе он должен активно разыскивать свидетеля с помощью внутригосударственных органов, включая полицию (см. ibid., §§ 120-121). Обязанность государственных органов принимать все разумные меры для обеспечения явки свидетеля в судебное заседание предполагает также тщательное исследование внутригосударственными судами причин, по которым свидетель не может явиться в судебное заседание, учитывая конкретную ситуацию каждого свидетеля (см. ibid., § 122).

31. При рассмотрении возможных причин невозможности для свидетеля присутствовать на судебном заседании и пределов соответствующих обязанностей судов государства-ответчика, необходимо учитывать различие между свидетелями, которых не удается найти, и свидетелями, которые скрываются от правосудия.

32. В отношении первой группы свидетелей Европейский Суд неоднократно отмечал, что внутригосударственные суды при содействии соответствующих органов власти имеют возможность принимать широкий спектр мер для установления местонахождения отсутствующих свидетелей, например, путем проведения опросов родственников и знакомых (см. Постановление Европейского Суда по делу "Климентьев против Российской Федерации" (Klimentyev v. Russia) от 16 ноября 2006 г., жалоба N 46503/99* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. N 11 (примеч. редактора).), §§ 30 и 125), осуществления розыска правоохранительными органами, в том числе с помощью механизмов международной правовой помощи (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лушич против Хорватии" (Lucic v. Croatia) от 27 февраля 2014 г., жалоба N 5699/11, § 80), розыска в списках заключенных, в базах данных полиции государства-ответчика и Интерпола (см. Постановление Европейского Суда по делу "Цебер против Чешской Республики" (Tseber v. Czech Republic) от 22 ноября 2012 г., жалоба N 46203/08, § 50), направления запросов в службы регистрации актов гражданского состояния и в муниципальные советы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сикэ против Румынии" (Sica v. Romania) от 9 июля 2013 г., жалоба N 12036/05, §§ 25 и 63) и тому подобное. В задачу Европейского Суда не входит составление списка конкретных мер, которые должны принять внутригосударственные суды для того, чтобы предпринять все разумные усилия для обеспечения явки свидетеля, которого они признали недоступным (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Шачашвили против Германии" (Schatschaschwili v Germany), § 121).

33. Однако в случаях, когда свидетель скрылся и уклоняется от правосудия, суды государства-ответчика имеют дело с ситуацией, когда они практически не имеют средств для установления местонахождения свидетеля, то принуждение судов к принятию дополнительных мер помимо тех, что уже выполнены компетентными органами власти на основании специальных норм, регулирующих порядок розыска лиц, скрывающихся от правосудия, явилось бы чрезмерной и формалистичной мерой.

34. В данных случаях суд, рассматривающий дело, прежде, чем сделать вывод о том, что имелись веские основания для неявки свидетеля в судебное заседание, должен установить, во-первых, что свидетель скрывается от правосудия, и, во-вторых, что подсудимый был проинформирован об этом в форме, обеспечивающей возможность предоставления комментариев относительно принятых мер.

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

35. В настоящих жалобах суды Российской Федерации мотивировали свои решения об оглашении показаний отсутствовавших свидетелей, ссылаясь, в частности, на то, что они скрывались от суда (в деле Думлера, см. выше § 10) или что они скрывались и были объявлены в розыск (в делах Лобарева, Шкарина, Казаковского, Косова и Новгородова, см. выше §§ 9 и 11).

36. Европейский Суд отмечает, что суды Российской Федерации ссылались на информацию, полученную от компетентных органов власти, таких как прокурор, следователь, сотрудник правоохранительных органов, региональное управление ФСБ России или районный суд, о том, что соответствующие свидетели скрывались от правоохранительных органов и/или находились в розыске (см. выше §§ 9-11), и на основании этой информации заключили, что свидетели уклонялись от правосудия.

37. Каждый из заявителей был проинформирован о неявке свидетелей и причинах неявки, и отсутствовали доказательства того, что они были лишены возможности предоставить свои замечания относительно указанных причин неявки и принятых в связи с этим мер. Из материалов соответствующих дел видно, что замечания были представлены теми заявителями, которые хотели их представить. В частности, заявитель Новгородов поддержал ходатайство прокурора об официальном подтверждении того обстоятельства, что отсутствующий свидетель был объявлен в розыск (см. выше § 11). Заявитель Думлер ходатайствовал в суде апелляционной инстанции о предоставлении информации о скрывающемся от правосудия свидетеле, полученной от компетентного органа власти (см. выше § 14).

38. Заявители Шкарин, Новгородов и Думлер в своих замечаниях утверждали, что местонахождение свидетелей можно было установить, что в распоряжении государственных органов власти имелись различные эффективные инструменты, позволяющие это сделать, но они ими не воспользовались. В этом отношении Европейский Суд обращает внимание на то обстоятельство, что указанные замечания должны были сначала быть рассмотрены в рамках разбирательств на внутригосударственном уровне: заявители могли без каких-либо препятствий выдвинуть эти доводы перед судами Российской Федерации, но они этого не сделали.

39. Европейский Суд отмечает, что в случаях заявителей Казаковского и Косова тексты судебных решений содержали прямое указание на причины неявки свидетелей и на источник, из которого были получены соответствующие сведения (см. выше § 11), в остальных случаях эта информация полностью или частично могла быть обнаружена в других документах (см. выше §§ 9-11).

40. Тем не менее из имеющихся материалов дела очевидно, что суды Российской Федерации, проведя необходимое тщательное исследование, заключили, что имелись веские основания для неявки свидетелей (см. выше §§ 35-37). Европейский Суд не находит причин не согласиться с выводами судов Российской Федерации.

41. Переходя ко второй ступени теста, выработанного в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства" (Al-Khawaja and Tahery v. United Kingdom), Европейский Суд отмечает, что показания не явившихся в суд свидетелей, ранее данные ими при производстве предварительного расследования, не были ни единственным, ни решающим доказательством, но всё же имели значительный вес. Обвинительные приговоры, вынесенные заявителям, были основаны на множестве доказательств, включавших, помимо показаний не явившихся в суд свидетелей, показания самих заявителей, свидетелей защиты и свидетелей обвинения, вещественные доказательства, письменные доказательства, протоколы следственных действий, заключения судебно-медицинской экспертизы и видеозаписи. Выводы, сделанные судами Российской Федерации при толковании показаний не явившихся в суд свидетелей, не предопределяли и не формировали фабулу соответствующих дел и обвинительные приговоры, вынесенные заявителям (см. выше §§ 12-13, а также см. для сравнения упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Задумов против Российской Федерации" (Zadumov v. Russia), §§ 59, 61 и 74, и, mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Артур Пархоменко против Украины" (Artur Parkhomenko v. Ukraine) от 16 февраля 2017 г., жалоба N 40464/05, § 87).

42. Что касается третьей ступени теста, выработанного в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства" (Al-Khawaja and Tahery v. United Kingdom), которая возлагает на Европейский Суд обязанность проверить, имелись ли достаточные уравновешивающие факторы, компенсирующие сложности, с которыми столкнулась сторона защиты, Европейский Суд, принимая во внимание имевшиеся в его распоряжении материалы, делает вывод, что сторона защиты имела возможность эффективно представить свою позицию в судах Российской Федерации, оспорить исследовавшие в судебном разбирательстве доказательства, в том числе показания не явившихся в суд свидетелей, данные ими на стадии предварительного расследования, допросить других свидетелей обвинения, выдвигать собственные версии произошедшего и указывать на противоречия и непоследовательность других доказательств.

43. Во всех рассматриваемых делах суды Российской Федерации исследовали значение, последовательность и согласованность показаний не явившихся в суд свидетелей и сопоставили их с иными собранными доказательствами. В случае заявителя Шкарина суд апелляционной инстанции отклонил довод заявителя о том, что очная ставка была проведена вне производства по уголовному делу и сопровождалась процессуальными нарушениями, и сослался в связи с этим на большое количество доказательств виновности заявителя.

44. Суды Российской Федерации изучили версии событий, выдвинутые стороной защиты, проверили и отклонили их по разумным основаниям. Сторона защиты в судебных разбирательствах по делам заявителей имела возможность вызвать свидетелей от имени подсудимых (супругов, родственников, друзей) и эффективно допросить их. Если суды Российской Федерации отклоняли ходатайства стороны защиты о вызове некоторых свидетелей, они надлежащим образом мотивировали свои решения, которые не были произвольными.

45. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу, что производства по уголовным делам, возбужденным в отношении заявителей, были справедливыми. Соответственно, в делах заявителей не было допущено нарушений пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) объединил рассмотрение жалоб в одном производстве;

2) объявил жалобы на нарушения пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу;

3) постановил, что не было допущено нарушений пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 8 января 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Пауль Лемменс Председатель Палаты Суда