Постановление Европейского Суда по правам человека от 29 сентября 2020 г. Дело "Балашова и Черевичная (Balashova and Cherevichnaya) против Российской Федерации" (Жалоба N 9191/07) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Балашова и Черевичная (Balashova and Cherevichnaya)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 9191/07)

Постановление Суда

Страсбург, 29 сентября 2020 г.

По делу "Балашова и Черевичная против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом, в составе:

Георгия А. Сергидеса, Председателя Комитета Суда,

Эрика Веннерстрёма,

Лорэн Скембри Орланд, судей,

а также при участии Ольги Чернышовой, заместителя Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание:

жалобу (N 9191/07), поданную 24 мая 2004 г. против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации - Маргаритой Викторовной Балашовой и Галиной Андреевной Черевичной (далее - заявительницы);

решение официально уведомить о жалобе власти Российской Федерации;

замечания сторон;

рассмотрев дело в закрытом заседании 8 сентября 2020 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Введение

1. Решение суда государства-ответчика, обязывающее государственное учреждение выплатить заявительницам определенные суммы денежных средств, не было исполнено в полном объеме.

Факты

2. Заявительницы родились в 1950 и 1947 годах, соответственно и проживают в г. Санкт-Петербурге.

3. Власти Российской Федерации были представлены сначала Уполномоченным Российской Федерации в Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук, а затем ее преемником в этой должности М.Л. Гальпериным.

4. Обстоятельства дела, как они представлены сторонами, могут быть изложены следующим образом.

I. Предшествующая информация

5. Заявительницы работали в государственном учреждении, отвечающем за контроль качества молочных продуктов (ГУ Государственная инспекция по качеству молока и молочной продукции Северного и Северо-Западного экономических районов) (далее - учреждение).

6. Учреждение находилось в ведении Министерства сельского хозяйства Российской Федерации (далее - министерство). Согласно уставу учреждения, оно осуществляло государственный надзор за качеством молочной продукции в г. Санкт-Петербурге. Устав также предусматривал, что активы, переданные учреждению, являются федеральной собственностью. Учреждение отвечало по долгам всеми своими денежными средствами. В случае отсутствия этих средств собственник имущества, переданного учреждению, нес субсидиарную ответственность по своим обязательствам.

7. В соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 июня 1998 г.* (* Так в тексте. Имеется в виду Постановление Правительства РФ от 17 июня 1998 г. N 600 "Об утверждении Программы экономии государственных расходов" (примеч. переводчика).) N 600 было рекомендовано изменить ведомственную принадлежность учреждения и передать его под контроль Правительства г. Санкт-Петербурга.

8. В 1999 году министерство прекратило финансирование учреждения.

9. В ноябре 2000 года, когда процесс передачи учреждения еще не был завершен и финансирование новым владельцем еще не началось, министерство приняло решение начать процесс ликвидации учреждения.

10. 27 августа 2002 г. заявительницы были уволены в связи с ликвидацией учреждения, в котором они работали.

II. Постановление от 16 декабря 2002 г. и его исполнение

11. Заявительницы подали иск в суд к учреждению и министерству в связи с неоплаченным ежегодным отпуском, выходным пособием и непогашенной задолженностью по заработной плате за период с февраля 2001 года по август 2002 года.

12. Решением от 16 декабря 2002 г. Мещанский районный суд г. Москвы (далее - районный суд) присудил 150 532,75 рублей первой заявительнице и 165 811,67 рублей - второй заявительнице. Районный суд отклонил иск заявительниц в отношении министерства, установив, что заявительницы были наняты на работу не министерством, а организацией, находящейся в подчинении министерства, то есть учреждением, и отметил, что процедура ликвидации последнего еще не завершена.

13. 23 декабря 2002 г. министерство выплатило 36 039,00 рублей и 39 031,82 рублей первой и второй заявительнице, соответственно, в качестве задолженности по заработной плате и выходного пособия.

14. 28 марта 2003 г. Московский городской суд оставил решение от 16 декабря 2002 г. в силе. Что касается доводов заявительниц о субсидиарной ответственности министерства по долгам учреждения, суд, в частности, отметил, что министерство не являлось собственником имущества, переданного учреждению, статус заявительниц не подпадал под условия статей 120 и 399 Гражданского кодекса Российской Федерации и что в любом случае денежное обязательство вытекало из трудовых отношений, к которым эти статьи не применялись.

15. 12 мая 2003 г. районный суд выдал исполнительный лист. В разное время заявительницы подавали исполнительные листы в Федеральное казначейство и службу судебных приставов.

16. 3 декабря 2003 г. исполнительный лист был возвращен из казны без исполнения, так как учреждение не числилось среди организаций, получающих средства из федерального бюджета.

17. 20 февраля 2004 г. судебные приставы прекратили исполнительное производство, поскольку учреждения-должника не существовало по указанному адресу; также не было установлено имущество, счета были закрыты, и, следовательно, исполнение судебного постановления не представлялось возможным.

18. Заявительницы подали иск в суд на министерство с требованием погасить задолженность.

19. Решением от 19 мая 2006 г. мировой судья 382-го округа Красносельского района г. Москвы* (* Так в тексте. Имеется в виду Судебный участок мирового судьи N 382 Красносельского муниципального района (Мещанский судебный район) г. Москвы (примеч. переводчика).) удовлетворила иски заявительниц к министерству, признав, что оно несет субсидиарную ответственность по долгам в соответствии с первоначальным решением. Судья также установила, что, поскольку учреждение больше не финансировалось из федерального бюджета, решение от 16 декабря 2002 г. не могло быть исполнено через Федеральное казначейство. Судья также отметила, что министерство уже выплатило часть долга по решению суда. Таким образом, судья пришла к выводу, что соответствующее судебное постановление могло бы быть исполнено непосредственно министерством до подачи заявительницами иска о субсидиарной ответственности для погашения задолженности из федерального бюджета. Судья среди прочего произвела индексацию сумм, причитающихся заявительницам в соответствии с решением от 16 декабря 2002 г. 25 июня 2006 г. та же судья вынесла дополнительное решение, увеличив суммы основной задолженности на сумму, установленную судебным постановлением от 19 мая 2006 г.

20. 25 декабря 2006 г. районный суд в качестве суда апелляционной инстанции отменил вышеуказанные решения и отказал в удовлетворении исковых требований. Суд учитывал при этом, что вопрос о субсидиарной ответственности министерства уже рассматривался 16 декабря 2002 г. Районный суд также сослался на постановления Правительства Российской Федерации, действовавшие на момент вынесения решения от 19 мая 2006 г., из которых следовало, что учреждение-должник не числилось среди организаций, подведомственных министерству. Кроме того, районный суд отметил, что статьи 120 и 399 Гражданского кодекса Российской Федерации неприменимы к данному делу, поскольку они касались трудовых, а не гражданских правоотношений.

21. На момент подачи заявлений сторонами в 2008 году процедура ликвидации учреждения была еще не завершена, и решение от 16 декабря 2002 г. оставалось частично неисполненным.

III. Другие производства

22. Заявительницы требовали применения поправок на инфляцию и штрафов за задержку в выплате заработной платы в 1999-2001 годах. 3 июня 2003 г. Мещанский районный суд г. Москвы отказал в данных исках, во-первых, по причине истечения срока давности и, во-вторых, в связи с отсутствием оснований, предусмотренных законодательством Российской Федерации. 16 декабря 2003 г. Московский городской суд оставил решение без изменения.

Соответствующее законодательство Российской Федерации

23. Действующая во время рассматриваемых в жалобе событий часть вторая статьи 120 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривала, что учреждение несет ответственность по своим обязательствам в пределах своих денежных средств. При отсутствии достаточных денежных средств собственник имущества несет субсидиарную ответственность.

24. Часть первая статьи 399 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривала, что перед тем, как требовать возврат долга у лица, чья ответственность является субсидиарной (как описано выше), кредитор должен предъявить требование основному должнику. Если основной должник отказывается удовлетворить требование или не отвечает в разумные сроки, требование может быть предъявлено лицу, несущему субсидиарную ответственность.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

25. Заявительницы жаловались на неисполнение судебного решения от 16 декабря 2002 г. Они ссылались на статью 6 Конвенции, которая гласит:

"При определении его гражданских прав и обязанностей... каждый имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

26. Власти Российской Федерации оспорили данный аргумент. Они утверждали, что заявительницы нарушили установленный порядок подачи исполнительных листов. В частности, они не направили документы в Министерство финансов Российской Федерации. Ссылаясь на выводы судов Российской Федерации, власти утверждали, что Министерство сельского хозяйства Российской Федерации не несет субсидиарной ответственности по долгам учреждения. В частности, они отметили, что заявительницы не смогли доказать, что они пытались истребовать долги у основного должника до подачи иска о субсидиарной ответственности, и подтвердили, что соответствующие положения Гражданского кодекса Российской Федерации не применяются к трудовым отношениям.

27. В своих дополнительных замечаниях власти Российской Федерации утверждали, что ликвидационная комиссия принимала требования кредиторов до 1 марта 2001 г. для включения их в общий список кредиторов учреждения. Однако заявительницы, зная об этом сроке, подали гражданский иск против учреждения после его истечения. Власти также заявили, что судебное постановление могло бы быть исполнено, если бы заявительницы представили исполнительные листы в Министерство финансов Российской Федерации, и это заявительницам неоднократно разъяснялось. Власти вновь настаивали на том, что заявительницы не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты, поскольку они не обжаловали в суд действия властей, ответственных за исполнение указанного судебного постановления.

28. В свою очередь заявительницы утверждали, что они представили исполнительные документы в службу судебных приставов и Федеральное казначейство. Однако они не были проинструктированы относительно того, что указанные исполнительные листы должны были быть направлены в Министерство финансов Российской Федерации. Более того, заявительницы считали, что, поскольку учреждение больше не финансировалось из федерального бюджета и было отказано в признании субсидиарной ответственности Министерства сельского хозяйства Российской Федерации, в их ситуации исполнение решения через Министерство финансов Российской Федерации было невозможным. Заявительницы утверждали, что основная проблема предполагаемого неисполнения требований заключалась в том, что Министерство сельского хозяйства Российской Федерации прекратило финансирование учреждения и власти не предприняли каких-либо шагов для организации дальнейшего управления и финансирования учреждения. Они также утверждали, что учреждение выполняло общественные функции и не занималось коммерческой деятельностью и, таким образом, полностью зависело от государства. Что касается аргумента о том, что отношения между заявительницами и учреждением не носили гражданско-правовой характер, заявительницы утверждали, что их работодателем фактически было само министерство.

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

29. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле позиция властей Российской Федерации не может быть истолкована как предусматривающая, что долги в соответствии с вынесенным решением, в принципе не относятся к долгам государства. Напротив, их доводы указывают на то, что государство отвечает по выплатам в соответствии с судебным постановлением. Утверждая, что конкретное министерство не несет субсидиарной ответственности по рассматриваемым долгам, власти вместе с тем считают, что исполнение постановления суда может быть осуществлено за счет государственного бюджета при условии, что заявительницы направят свои исполнительные листы в Министерство финансов Российской Федерации. Таким образом, власти утверждали, что исполнению судебного постановления препятствовало отсутствие сотрудничества со стороны самих заявительниц. Суд также обращает внимание на частичное исполнение решения со стороны Министерства сельского хозяйства Российской Федерации в декабре 2002 года.

30. Европейский Суд также принимает во внимание доводы заявительниц и имеющиеся в материалах дела документы, касающиеся статуса учреждения, его деятельности, а также событий, предшествовавших его ликвидации (см. выше §§ 5-10 и 28).

31. Европейский Суд отмечает, что в 1998 году власти Российской Федерации решили изменить статус учреждения, вывести его из-под контроля министерства и передать властям г. Санкт-Петербурга. Министерство прекратило финансирование учреждения и начало процесс его ликвидации. Суд не располагает информацией о том, осуществляли ли власти г. Санкт-Петербурга управление данным учреждением, и если да, то с какого времени. Заявительницы подали в суд на учреждение и министерство, исходя из этих предпосылок (см. выше §§ 5-10 и 27). Однако суды государства-ответчика отклонили иск о субсидиарной ответственности в отношении министерства (см. выше §§ 12, 14 и 20).

32. С учетом изложенного Европейский Суд не намерен давать оценку выводам судов государства-ответчика относительно субсидиарной ответственности министерства по долгам учреждения. Суд также не будет устанавливать орган, который контролировал или должен был контролировать деятельность учреждения после изменений, произошедших в 1998-1999 годах. Принимая во внимание соответствующие факторы (обзор соответствующих принципов см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Лисейцева и Маслов против Российской Федерации" (Liseytseva and Maslov v. Russia) от 9 октября 2014 г., жалобы NN 39483/05 и 40527/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 3 (примеч. редактора).), §§ 184-192, с последующими ссылками), Суд считает, что факты дела и материалы, находящиеся в его распоряжении, указывают на то, что учреждение не пользовалось достаточной институциональной и оперативной независимостью от государства, чтобы освободить последнее от ответственности по смыслу положений Конвенции, за его действия или бездействие (см., mutatis mutandis, и со ссылкой на статью 34 Конвенции, Решение Европейского Суда по делу "Радио Франции и другие против Франции" (Radio France and Others v. France), жалоба N 53984/00, ECHR 2003-X (извлечения)).

33. Европейский Суд отмечает, в частности, факт выплаты заявительницам Министерством сельского хозяйства Российской Федерации части присужденной компенсации при отсутствии какого-либо официального признания субсидиарной ответственности (см. выше § 13). По мнению Суда, этот факт, а также предложение властей погасить задолженность перед заявительницами через Министерство финансов Российской Федерации (см. выше § 27) следует понимать как принятие государством своей ответственности по соответствующим долгам (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Хачатрян против Армении" (Khachatryan v. Armenia) от 1 декабря 2009 г., жалоба N 31761/04, §§ 51-54). Таким образом, Суд считает, что сумма задолженности, указанная в решении от 16 декабря 2002 г. в отношении учреждения, относится к долгам государства.

34. Что касается заявления властей Российской Федерации о том, что не были исчерпаны все внутригосударственные средства правовой защиты (см. выше § 2), Европейский Суд отмечает, что в 2009 году в России отсутствовали эффективные внутригосударственные средства правовой защиты, превентивные или компенсационные, которые позволили бы обеспечить адекватное и достаточное возмещение в случае нарушений положений Конвенции в связи с длительным неисполнением судебных решений, вынесенных в отношении государства или его субъектов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации N 2" (Burdov v. Russia) (N 2) от 15 января 2009 г., жалоба N 33509/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2009. N 4 (примеч. редактора).), § 117). Таким образом, Суд отклоняет указанное возражение властей Российской Федерации.

35. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

36. Европейский Суд подтверждает, что необоснованно длительная задержка исполнения обязательного судебного постановления может являться нарушением Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации" (Burdov v. Russia) от 7 мая 2002 г., жалоба N 59498/00* (* См.: Путеводитель по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год (примеч. редактора).)). Для уточнения степени разумности такой задержки Суду необходимо определить степень сложности самого исполнительного производства, характер действий заявителя и властей и природу компенсации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Райлян против Российской Федерации" (Raylyan v. Russia) от 15 февраля 2007 г., жалоба N 22000/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 6 (примеч. редактора).), § 31).

37. Европейский Суд неоднократно утверждал, что задержка на срок менее одного года по выплате денежной суммы, определенной судебным постановлением, является в принципе совместимой с требованиями Конвенции, в то время как более длительная задержка, prima facie, считается необоснованной (см., среди многих других, Постановление Европейского Суда по делу "Кошелева и другие против Российской Федерации" (Kosheleva and Others v. Russia) от 17 января 2012 г., жалоба N 9046/07* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 4 (примеч. редактора).), § 19).

38. Европейский Суд неизменно придерживался той позиции, что бремя обеспечения исполнения судебного постановления, вынесенного в отношении государства, лежит в первую очередь на государственных органах, начиная с даты, когда решение стало обязательным и подлежащим исполнению (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации N 2" (Burdov v. Russia) (N 2), § 69). В то же время Суд согласился с тем, что сторона, которая выиграла судебный процесс, сама должна предпринять определенные процессуальные действия для взыскания задолженности, которая была определена судом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шведов против Российской Федерации" (Shvedov v. Russia) от 20 октября 2005 г., жалоба N 69306/01* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 6 (примеч. редактора).), § 32).

39. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле решение от 16 декабря 2002 г. вступило в силу 28 марта 2003 г. Стороны не оспаривают, что по состоянию на январь-апрель 2008 года оно было исполненным только частично. Отсюда следует, что задержка исполнения превышает четыре года и девять месяцев.

40. Обращаясь к доводу властей Российской Федерации о том, что заявительницы сами несут ответственность за задержку, Европейский Суд отмечает, что заявительницы представляли исполнительные листы в службу судебных приставов и Федеральное казначейство. Ни один из данных органов не смог исполнить судебное решение в связи с тем, что счета организации-должника не были обнаружены. Суду не были представлены какие-либо документы, подтверждающие, что после принятия решения от 16 декабря 2002 г. заявительницам было дано разъяснение направить исполнительные листы в Министерство финансов Российской Федерации, как утверждали власти государства-ответчика. Вышеизложенных соображений достаточно для того, чтобы Суд пришел к выводу о том, что заявительницы совершили разумные процессуальные действия для исполнения вынесенного в их пользу судебного решения (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Гаджиханов и Сауков против Российской Федерации" (Gadzhihanov and Saukov v. Russia) от 31 января 2012 г., жалобы NN 10511/08 и 5866/09* (* См.: там же. 2013. N 8 (примеч. редактора).), § 29), и что их действия нельзя истолковать как препятствие для исполнения принятого судебного решения (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Беляев против Российской Федерации" (Belyaev v. Russia) от 22 марта 2011 г., жалоба N 36020/02* (* См.: там же. 2008. N 6 (примеч. редактора).)).

41. Соответственно, Европейский Суд делает вывод, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции в связи с неисполнением судебного решения от 16 декабря 2002 г.

II. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

42. Заявительницы также подавали несколько других жалоб в связи с нарушением статей 4, 6 и 13 Конвенции.

43. Однако в свете всех имеющихся в суде распоряжении материалов и в той мере, в которой обжалуемые вопросы входят в его компетенцию, Европейский Суд считает, что они не раскрывают какие-либо признаки нарушения прав и свобод, изложенных в Конвенции или Протоколах к ней. Следовательно, данная часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1, 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

44. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд установит, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, и если внутреннее право соответствующей Высокой Договаривающейся Стороны допускает только частичное возмещение, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

45. Заявительницы требовали 58 3 917 российских рублей (приблизительно 15 914 евро) и 646 577,2 рубля (приблизительно 17 621,7 евро), соответственно, в качестве компенсации материального ущерба. Суммы представляют собой непогашенную задолженность в соответствии с судебным решением в отношении каждой заявительницы, умноженную на 5,1 - коэффициент, отражающий увеличение минимальной месячной заработной платы в России в период неисполнения решения. Заявительницы также требовали 500 000 рублей (приблизительно 13 627 евро) и 733 840 рублей (приблизительно 20 000 евро), соответственно, в качестве компенсации морального вреда.

46. Власти Российской Федерации оспорили данные требования. Они утверждали, что в отношении материального ущерба требования являются необоснованными, поскольку коэффициент должен был быть рассчитан в соответствии с официальными коэффициентами инфляции. Они также утверждали, что для расчетов надо было исходить из уровня прожиточного минимума в соответствующем регионе России. По утверждению властей Российской Федерации, такие расчеты должны были быть произведены судами. Однако суды государства-ответчика отклонили требования заявительниц об индексации заработной платы (см. выше §§ 19-20 и 22).

47. Европейский Суд отмечает, что стороны расходятся во мнениях относительно метода расчета убытков за период неисполнения. Суд не имеет возможности рассчитать или проверить точность расчетов при индексации непогашенных сумм. При таких обстоятельствах и при отсутствии соответствующего решения суда государства-ответчика по вопросу выбора коэффициента Суд отклоняет требования заявительниц в части, касающейся определения суммы задолженности.

48. Европейский Суд напоминает, что в целом наиболее подходящей формой возмещения в отношении установленного нарушения будет максимально возможная постановка заявительниц в то положение, в котором бы они оказались, если бы требования Конвенции не были проигнорированы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пьерсак против Бельгии" (статья 50) (Piersack v. Belgium) (Article 50) от 26 октября 1984 г., Series A, N 85, § 12; и, mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Генчел против Турции" (Gencel v. Turkey) от 23 октября 2003 г., жалоба N 53431/99, § 27, а также Постановление Европейского Суда по делу "Довгучиц против Российской Федерации" (Dovguchits v. Russia) от 7 июня 2007 г., жалоба N 2999/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 11 (примеч. редактора).), § 48). Таким образом, Суд считает, что власти Российской Федерации должны выплатить заявительницам задолженность в суммах, которые были определены в решении от 16 декабря 2002 г.

49. Власти утверждали, что требования заявительниц относительно морального вреда были чрезмерными.

50. Европейский Суд считает, что заявительницы испытали определенные страдания и разочарование в результате неисполнения властями судебных решений, вынесенных в их пользу. Суд принимает во внимание требования заявительниц о компенсации морального вреда, характер присужденных сумм по настоящему делу, длительность исполнительного производства и другие аспекты. Производя свою оценку исходя из принципа справедливости, Суд присуждает 3 500 евро каждой заявительнице в качестве компенсации морального вреда плюс любые налоги, которые могут взиматься с данной суммы.

B. Расходы и издержки

51. Заявительницы также требовали 850 евро в качестве компенсации судебных издержек и расходов, связанных с рассмотрением дела в судах государства-ответчика и Европейском Суде.

52. Власти Российской Федерации оспорили данное требование как необоснованное. Они утверждали, что представленные документы лишь частично подтверждают расходы на почтовые отправления в Суд и на переводы документов и материалов.

53. Согласно прецедентной практике Европейского Суда, заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек лишь постольку, поскольку доказано, что они были фактически понесены, необходимы и не превышали разумных пределов.

54. Учитывая документы, находящиеся в его распоряжении, и прецедентную практику, Европейский Суд считает разумным присудить сумму в размере 450 евро совместно обеим заявительницам. Суд отклоняет оставшуюся часть требований, касающуюся судебных расходов и издержек.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

55. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка, к которой следует добавить три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу в соответствии со статьей 6 Конвенции относительно неисполнения судебного решения от 16 декабря 2002 г. приемлемой, а остальную часть жалобы неприемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции в связи с неисполнением судебного решения от 16 декабря 2002 г;

3) постановил:

(а) что власти государства-ответчика должны выплатить заявительницам в течение трех месяцев причитающуюся им сумму в соответствии с решением от 16 декабря 2002 г.;

(b) что власти государства-ответчика должны выплатить заявительницам в течение трех месяцев следующие суммы, которые будут конвертированы в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на дату выплаты:

(i) 3 500 (три тысячи пятьсот) евро каждой заявительнице плюс любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 450 (четыреста пятьдесят) евро обеим заявительницам совместно плюс любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве возмещения расходов и издержек;

с) что по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процентных пункта;

ГАРАНТ:

Нумерация пунктов приводится в соответствии с источником

3) отклонил остальные требования заявительниц о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 29 сентября 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Ольга Чернышова Заместитель Секретаря Секции Суда

Георгий А. Сергидес Председатель Комитета Суда