Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 23 сентября 2021 г. N 36-УДП21-11СП-А1 Суд оставил без изменения оправдательный приговор, поскольку он постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, основанном на полном и всестороннем исследовании материалов уголовного дела

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 23 сентября 2021 г. N 36-УДП21-11СП-А1

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Эрдыниева Э.Б.

судей Русакова В.В. и Ситникова Ю.В.

при секретаре Черниковой О.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по кассационному представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Ткачева И.В. на приговор Смоленского областного суда с участием присяжных заседателей от 18 января 2021 года, апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 22 марта 2021 года.

По приговору Смоленского областного суда с участием присяжных заседателей от 18 января 2021 года

Алексеев Алексей Николаевич, ... несудимый,

- оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 33, пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, на основании пп. 2, 4 ч. 2 ст. 302, п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ ввиду непричастности к совершению преступления.

За Алексеевым А.Н. признано право на реабилитацию. В удовлетворении гражданского иска, заявленного потерпевшим В. отказано.

Уголовное дело направлено начальнику Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации для организации предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 22 марта 2021 года приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Эрдыниева Э.Б., выступление прокурора Долгиевой М.М., поддержавшей доводы кассационного представления, возражения оправданного Алексеева А.Н., адвокатов Ковалева А.А., Романенковой Н.Н., полагавших необходимым судебные решения оставить без изменения, Судебная коллегия

установила:

на основании вердикта присяжных заседателей Алексеев А.Н. оправдан по обвинению в подстрекательстве к убийству В. совершенному ... года в г. ...) организованной группой, из корыстных побуждений, по найму, сопряженному с бандитизмом.

В кассационном представлении заместителем Генерального прокурора Российской Федерации Ткачевым И.В. ставится вопрос об отмене приговора, апелляционного определения в отношении Алексеева А.Н. и направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение по следующим основаниям.

Указывается, что в нарушение требований п. 1 ч. 1 ст. 339 УПК РФ первый вопрос вопросного листа был поставлен лишь о доказанности последствий вмененного Алексееву А.Н. деяния (причинение смерти В., а доказанность преступных действий, в том числе наличие корыстного мотива убийства - с целью завладения 50% доли уставного капитала ООО ..., при ответе на первый вопрос присяжными заседателями не устанавливались. При этом в ходе судебного следствия никаких других мотивов убийства стороны не выдвигали, в связи с чем корыстный мотив должен был быть отражен в описании события преступления.

Также в первом вопросе не указаны все телесные повреждения, причиненные В., а имеется лишь фраза о том, что его смерть наступила в результате слепого пулевого ранения шеи с повреждением продолговатого мозга, хотя потерпевшему, согласно обвинению, были причинены два слепых огнестрельных пулевых ранения шеи и головы с различными повреждениями, множественные поверхностные (около 25-30) раны и мелкие линейные ссадины на левой боковой поверхности лица и шеи, наличие которых при ответе на первый вопрос присяжными также не устанавливалось. То есть надлежаще поставленный перед присяжными заседателями вопрос о доказанности деяния, вмененного Алексееву А.Н., в вердикте отсутствует.

Кроме того, формулировки второго вопроса о совершении преступления подсудимым с "лицом N 1" и "другими лицами" противоречат предъявленному обвинению, в котором участники преступления были указаны конкретно. При этом на момент составления вопросного листа суду было известно о том, что Н. и В. осуждены приговорами Смоленского областного суда, вступившими в законную силу, а в отношении И. уголовное дело выделено в отдельное производство, и включение фамилий указанных лиц не повлияло бы на законность состоявшихся в отношении них судебных решений.

Также включение во второй вопрос фразы "Алексеев А.Н. решил завладеть принадлежащей В., но оформленной на сына 50% доли в уставном капитале общества" противоречит положениям п. 2 ч. 1 ст. 339 УПК РФ. Выводы о наличии у подсудимого конкретной формы вины как признака субъективной стороны преступления относятся к компетенции председательствующего, который вправе делать выводы об этом на основании фактических обстоятельств, установленных вердиктом, и определение формы вины входит в обсуждение последствий вердикта. В данном случае второй вопрос должен был содержать указание о цели преступления.

Полагает, что сформулированные вопросы ввели присяжных заседателей в заблуждение о действиях и роли каждого соучастника, что отразилось на содержании данных присяжными заседателями ответов и привело к вынесению противоречивого вердикта.

Кроме того, в ходе судебного заседания, прений сторон подсудимым и его защитниками систематически допускались нарушения требований ст. ст. 252, 335, 336 УПК РФ, на что председательствующий не всегда и несвоевременно реагировал.

Вопреки доводам апелляционного определения, выяснение государственным обвинителем прозвища у подсудимого не требовало от последнего разъяснения его значения и происхождения, равно как и доведения до присяжных заседателей сведений о том, что ранее он являлся сотрудником правоохранительных органов и иных данных о личности, не подлежащих исследованию в присутствии присяжных заседателей. При этом ошибочным является утверждение суда апелляционной инстанции о том, что Алексеев А.Н., не признавший вину в убийстве, имел право оспаривать мотив преступления и объективность показаний свидетелей доведением до присяжных заседателей данных о его личности.

Также председательствующий не отреагировал на нарушения, допущенные в ходе допроса свидетеля М. в судебном заседании, который первым довел до присяжных заседателей информацию о том, что они с подсудимым ранее работали в правоохранительных органах. Последующие замечания председательствующего на озвученные сведения являлись неэффективными и недостаточными, в связи с чем государственный обвинитель ссылался на показания подсудимого и свидетелей в этой части.

Подсудимый в ходе его допроса дважды довел до присяжных заседателей сведения о том, что в выходные были крестины его младшей дочери, на что замечания председательствующим сделаны не были, эти же сведения были высказаны адвокатом Романенковой Н.Н. в прениях сторон, замечаний также не последовало.

Указывается, что приведенные обстоятельства в своей совокупности свидетельствуют о допущенных судом первой инстанции нарушениях, которые повлияли на вынесение по делу законного решения, в связи с чем ставится вопрос об отмене приговора и апелляционного определения.

В возражениях на кассационное представление адвокаты Ковалев А.А. и Романенкова Н.Н. считают доводы представления необоснованными и просят состоявшиеся по делу судебные решения оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационного представления, Судебная коллегия находит, что оснований для его удовлетворения не имеется.

Согласно ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела. А в соответствии с ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Таких нарушений закона судом первой инстанции не допущено.

Приговор постановлен в соответствии с требованиями закона, регламентирующими рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей, и на основании оправдательного вердикта, вынесенного в отношении Алексеева А.Н.

Доводы кассационного представления о нарушении судом требований ст. 339 УПК РФ являются несостоятельными.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 339 УПК РФ первый основной вопрос должен быть поставлен о доказанности деяния, то есть имело ли место деяние, в данном случае убийство В. при этом вопрос должен был содержать такие фактические обстоятельства как место, время, способ совершения, наступление смерти потерпевшего. Указанные обстоятельства в полном объеме содержатся в данном вопросе, при этом необходимости указания всех повреждений, причиненных потерпевшему, не требовалось, поскольку данный вопрос ставился, как указывалось выше, о доказанности деяния - убийство В. и достаточным являлось указание на наступление смерти потерпевшего, то есть как указано в вопросе: "Смерть В. наступила на месте в результате слепого огнестрельного пулевого ранения шеи и головы с повреждением продолговатого мозга", при этом указанная фраза полностью соответствует фразе, приведенной в обвинительном заключении.

Учитывая, что второй основной вопрос ставится о доказанности совершения деяния подсудимым, а также, исходя из предъявленного Алексееву А.Н. обвинения, согласно которому его участие в совершении убийства В. было определено в форме подстрекательства, второй вопрос правильно содержал обстоятельства, относящиеся к установлению мотива, цели преступления, имевшиеся у данного подсудимого, а также к установлению формы участия подсудимого в этом преступлении.

Вопреки доводам представления, включенная во второй вопрос фраза "Алексеев А.Н. решил завладеть принадлежащей В., но оформленной на сына 50% доли в уставном капитале общества" указывает именно на цель, мотив преступления, но никак не определяет форму вины (то есть совершение деяния умышленно или по неосторожности) подсудимого в совершенном преступлении.

Кроме того, в связи с тем, что судебное разбирательство проводилось только в отношении подсудимого Алексеева А.Н., который, согласно предъявленному обвинению, совершил преступление в форме подстрекательства, суд с учетом положений ст. 351 УПК РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 г. N 55 "О судебном приговоре", правильно во втором вопросе указал на остальных соучастников преступления как на лицо N 1 (в отношении умершего соучастника Ч.) и "другие лица" (в отношении Н., В., а также И. в отношении которого дело выделено в отдельное производство) без упоминания их фамилий, при этом стороной обвинения данных об осуждении Н., В. суду представлено не было.

Судебная коллегия также отмечает, что вопросы, содержащиеся в вопросном листе, переданном коллегии присяжных заседателей для их разрешения, остались именно в том виде, в каком они были представлены председательствующим сторонам для их обсуждения, при этом сторона обвинения каких-либо замечаний по их содержанию и формулировке не высказала.

Таким образом, оснований считать, что вопросы, содержащиеся в вопросном листе, были составлены с нарушениями требований ст. 339 УПК РФ, что отразилось на содержании данных присяжными заседателями ответов, не имеется.

Кроме того, судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями закона, при этом председательствующий по делу судья, сохраняя объективность и беспристрастие, обеспечил равноправие сторон, принял предусмотренные законом меры по реализации сторонами принципа состязательности и создал все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Как видно из протокола судебного заседания, в случаях нарушения участниками процесса требований закона, регламентирующих рассмотрение уголовных дел судом с участием присяжных заседателей, то есть когда со стороны участников процесса допускались высказывания, касавшиеся обстоятельств, не относящихся к фактическим обстоятельствам дела и выходящих за пределы предмета исследования присяжных заседателей, данные высказывания, в том числе подсудимого Алексеева в ходе прений сторон и в последнем слове о том, что он ранее работал в правоохранительных органах, а также о наличии у него жены и ребенка, пресекались председательствующим и коллегии присяжных заседателей разъяснялось, что они не должны реагировать на них и не должны принимать их во внимание. Об этом же председательствующий напомнил присяжным заседателям и в своем напутственном слове.

Вместе с тем, Алексеев, не признавший свою виновность в причастности к убийству В., в соответствии со своей позицией по делу, а также в связи с показаниями свидетеля И. (из показаний которого следует, что по его мнению, Алексеев по прозвищу "...", являлся "заказчиком" убийства В.), вопреки доводам кассационного представления, в соответствии со ст. 47 УПК РФ, предоставляющей право защищаться способами, не запрещенными законом, вправе был отрицать наличие у него корыстного мотива для совершения преступления, который вменялся ему в обвинении, объективность показаний указанного свидетеля, объяснить обстоятельства, связанные с наличием у него прозвища, при этом именно на вопрос государственного обвинителя о том, имеются ли у свидетеля И. основания оговаривать его, Алексеевым был дан утвердительный ответ с разъяснением своего ответа, в том числе по мотивам мести в связи с его работой в правоохранительных органах в уголовном розыске, то есть данные пояснения были даны Алексеевым с целью опровержения показаний свидетеля, и при таких обстоятельствах, оснований считать, что данные пояснения Алексеевым были даны с целью оказания незаконного воздействия на присяжных заседателей, не имеется.

Кроме того, как видно из материалов дела, пояснения о крестинах дочери в выходные были даны Алексеевым в связи с таким обстоятельством, предъявленным ему в обвинении, как создание алиби на время совершения убийства, связанное с переносом празднования своего дня рождения с выходного дня на будний, и которое последовательно выяснялось в судебном заседании государственным обвинителем при допросах свидетелей, в связи с чем, то есть в связи с реализацией своего права на защиту от предъявленного обвинения Алексеевым и были даны пояснения в этой части.

Также, вопреки доводам кассационного представления, свидетель М. был допрошен после допроса свидетеля И. уже пояснившего при ответах на вопросы государственного обвинителя о работе Алексеева А.Н. в правоохранительных органах, что следует из протокола судебного заседания, и при таких обстоятельствах оснований считать, что пояснения свидетеля М. о том, что они с Алексеевым ранее работали в правоохранительных органах, могли повлиять на вынесенное присяжными заседателями решение по делу, не имеется.

Таким образом, Судебная коллегия находит, что существенных нарушений уголовно-процессуального закона, являющимися основаниями для отмены оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, по делу не допущено.

Апелляционное определение соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Руководствуясь ст.ст. 401.13, 401.14 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

приговор Смоленского областного суда с участием присяжных заседателей от 18 января 2021 года, апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 22 марта 2021 года в отношении Алексеева Алексея Николаевича оставить без изменения, кассационное представление - без удовлетворения.

Председательствующий

Эрдыниев Э.Б.

Судьи

Русаков В.В.

Ситников Ю.В.