Определение Конституционного Суда РФ от 11 ноября 2021 г. N 2358-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Урал-Щебень" на нарушение его конституционных прав пунктом 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя B.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, C.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи Л.М. Жарковой, проводившей на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы общества с ограниченной ответственностью "Урал-Щебень",

установил:

1. Общество с ограниченной ответственностью "Урал-Щебень" (далее также - ООО "Урал-Щебень") оспаривает конституционность пункта 3.1 статьи 3 "Ответственность общества" Федерального закона от 8 февраля 1998 года N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 200 "Начало течения срока исковой давности" ГК Российской Федерации.

Согласно пункту 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" исключение общества из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации для отказа основного должника от исполнения обязательства; в данном случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в пунктах 1-3 статьи 53.1 ГК Российской Федерации, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.

Пунктом 1 статьи 200 ГК Российской Федерации предусмотрено, что, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

1.1. Как следует из представленных и дополнительно полученных Конституционным Судом Российской Федерации материалов, 27 августа 2014 года решением Арбитражного суда Свердловской области с ООО "Купрум" в пользу ООО "Урал-Щебень" взысканы 2 384 456 руб. (1 688 400 руб. - основной долг по договору поставки, 562 800 руб. - неустойка, 33 256 руб. - госпошлина, 100 000 руб. - расходы по оплате услуг представителя).

5 декабря 2014 года возбуждено исполнительное производство.

30 октября 2015 года исполнительное производство окончено в связи с отсутствием у должника имущества, на которое может быть обращено взыскание; исполнительный лист возвращен взыскателю. Повторно ООО "Урал-Щебень" исполнительный лист к исполнению не предъявляло.

21 февраля 2018 года решением инспекции Федеральной налоговой службы по Верх-Исетскому району города Екатеринбурга ООО "Купрум" исключено из единого государственного реестра юридических лиц (далее - ЕГРЮЛ) на основании пункта 2 статьи 21.1 Федерального закона от 8 августа 2001 года N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей".

13 марта 2019 года ООО "Урал-Щебень" обратилось в арбитражный суд с требованием к четырем бывшим участникам ООО "Купрум" о привлечении их на основании пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" к субсидиарной ответственности, взыскании суммы долга в размере 2 384 456 руб. в солидарном порядке по обязательствам ООО "Купрум", исключенного из ЕГРЮЛ; отдельно было заявлено требование о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 30 сентября 2014 года по 21 февраля 2018 года в размере 772 852 руб. 07 коп.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 16 сентября 2019 года, оставленным без изменения постановлениями Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16 декабря 2019 года и Арбитражного суда Уральского округа от 24 марта 2020 года, и дополнительным решением Арбитражного суда Свердловской области от 20 октября 2019 года, оставленным без изменения постановлениями Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 17 декабря 2019 года и Арбитражного суда Уральского округа от 26 марта 2020 года, в удовлетворении исковых требований ООО "Урал-Щебень" отказано.

При этом суды исходили из того, что истцом не представлены доказательства недобросовестности либо неразумности действий ответчиков, а также выразили согласие с заявлением одного из ответчиков о пропуске истцом срока исковой давности, началом течения которого по требованиям, основанным на исполнительном листе, о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц признана дата окончания в отношении должника исполнительного производства (30 октября 2015 года).

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 2020 года отказано в передаче кассационных жалоб заявителя на названные судебные акты для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации с указанием на то, что истец не доказал обстоятельства, необходимые для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, а его доводы, связанные с применением срока исковой давности, не имеют правового значения для правильного разрешения спора и, как следствие, не могут повлиять на законность обжалуемых судебных актов, в связи с чем подлежат отклонению.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 18 августа 2021 года отказано в удовлетворении заявления ООО "Урал-Щебень" от 29 июня 2021 года, в котором оно со ссылкой на Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21 мая 2021 года N 20-П требовало пересмотра по новым обстоятельствам принятых по делу с его участием судебных актов.

1.2. По мнению заявителя, пункт 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 200 ГК Российской Федерации не соответствуют статьям 15, 19, 46 и 118 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой согласно данным нормам по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, действия (бездействие) контролирующих должника лиц, выраженные в уклонении от представления документов отчетности, предусмотренных законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, которые повлекли за собой исключение из ЕГРЮЛ юридического лица как недействующего и привели к последствиям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации для отказа должника от исполнения обязательства, - сами по себе не признаются недобросовестными или неразумными и, как следствие, не являются основанием для возложения на контролирующих должника лиц субсидиарной ответственности по обязательствам этого общества из договора поставки; а срок исковой давности по указанным обязательствам отсчитывается с момента окончания в отношении должника исполнительного производства, а не с момента исключения его из ЕГРЮЛ.

2. Основываясь на ранее выработанных представлениях о природе предпринимательской деятельности (статья 2 ГК Российской Федерации), Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал в своих решениях, что для субъектов предпринимательской деятельности существует вероятность наступления отрицательных последствий в результате необеспечения должной осмотрительности при ее организации и осуществлении, неблагоприятной конъюнктуры рынка либо из-за неисполнения обязательств со стороны контрагентов, что пагубно сказывается как на положении конкретных участников экономических отношений, так и на экономике страны в целом. С учетом этого федеральный законодатель вправе принимать меры, направленные на минимизацию негативных последствий такого рода явлений, в частности последствий неплатежеспособности отдельных субъектов предпринимательской деятельности (определения от 2 июля 2013 года N 1047-О, от 6 октября 2021 года N 2126-О и др.).

2.1. Распространенность случаев уклонения от ликвидации имеющих долги обществ с ограниченной ответственностью с последующим исключением указанных обществ из ЕГРЮЛ в административном порядке побудила федерального законодателя в пункте 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (введенном Федеральным законом от 28 декабря 2016 года N 488-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации") предусмотреть компенсирующий негативные последствия прекращения общества с ограниченной ответственностью без предваряющих его ликвидационных процедур правовой механизм, выражающийся в возможности кредиторов привлечь контролировавших общество лиц к субсидиарной ответственности, если их недобросовестными или неразумными действиями было обусловлено неисполнение обязательств общества.

Предусмотренная оспариваемой нормой субсидиарная ответственность контролирующих общество лиц является мерой гражданско-правовой ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав кредиторов общества, восстановлении их имущественного положения. При этом, как отмечал Верховный Суд Российской Федерации, долг, возникший из субсидиарной ответственности, подчинен тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота (статья 1064 ГК Российской Федерации) (пункт 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2020), утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 10 июня 2020 года; определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 3 июля 2020 года N 305-ЭС19-17007(2)).

При реализации этой ответственности не отменяется и действие общих оснований гражданско-правовой ответственности - для привлечения к ответственности необходимо наличие всех элементов состава гражданского правонарушения: противоправное поведение, вред, причинная связь между ними и вина правонарушителя. Таким образом, привлечение к субсидиарной ответственности возможно только в том случае, если судом установлено, что исключение должника из ЕГРЮЛ в административном порядке и обусловленная этим невозможность погашения им долга возникли в связи с действиями контролирующих общество лиц и по их вине в результате их недобросовестных и (или) неразумных действий (бездействия).

По общему правилу в гражданском и арбитражном процессах обстоятельства, на которые лицо, участвующее в деле, ссылается как на основание своих требований и возражений, должны быть им доказаны (часть первая статьи 56 ГПК Российской Федерации, часть 1 статьи 65 АПК Российской Федерации). В Постановлении от 21 мая 2021 года N 20-П Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования содержащиеся в нем положения подразумевают при привлечении лиц, контролировавших общество, исключенное из ЕГРЮЛ в порядке, установленном законом для недействующих юридических лиц, к субсидиарной ответственности по его долгам кредитору - физическому лицу, обязательство общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором предпринимательской деятельности, если на момент исключения общества из реестра соответствующие исковые требования кредитора удовлетворены судом, его применение судами исходя из предположения о том, что именно бездействие этих лиц привело к невозможности исполнения обязательств перед истцом - кредитором общества, пока на основе фактических обстоятельств дела не доказано иное; лицо, контролирующее общество, не может быть привлечено к субсидиарной ответственности, если докажет, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по обычным условиям делового оборота и с учетом сопутствующих деятельности общества с ограниченной ответственностью предпринимательских рисков, оно действовало добросовестно и приняло все меры для исполнения обществом обязательств перед своими кредиторами.

При этом Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что сделанный им в Постановлении от 21 мая 2021 года N 20-П вывод, связанный с предметом рассмотрения по делу (когда истцом-кредитором выступает физическое лицо-потребитель, чьи права гарантированы также специальным законодательством о защите прав потребителей), сам по себе не исключает применения такого же подхода к распределению бремени доказывания в случаях, когда кредитором выступает иной субъект, нежели физическое лицо, обязательство общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором предпринимательской деятельности.

2.2. В соответствии с Федеральным законом "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" лицам, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ, предоставляется возможность подать мотивированное заявление, в случае получения которого регистрирующий орган не принимает решение об исключении недействующего юридического лица из реестра (пункты 3 и 4 статьи 21.1). Это, в частности, создает предпосылки для инициирования кредиторами в дальнейшем процедуры банкротства в отношении должника, в рамках которой в большей степени, чем при исключении недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ, можно рассчитывать на сохранность сведений о хозяйственной деятельности должника и контролирующих его лиц, в том числе для формирования доказательственной базы с целью привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в названном Постановлении, от профессиональных участников рынка можно разумно ожидать принятия соответствующих мер, предупреждающих исключение общества-должника из реестра, тогда как исходить в правовом регулировании из использования указанных инструментов гражданами, не являющимися субъектами предпринимательской деятельности, было бы во всяком случае завышением требований к их разумному и осмотрительному поведению.

Оценив правовые возможности кредитора по получению доступа к сведениям и документам о хозяйственной деятельности должника, вероятность фактической реализации этих возможностей, суд при рассмотрении на основании пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" конкретного дела в силу имеющейся у него дискреции может в зависимости от фактических обстоятельств дела и представленных истцом доводов и доказательств предложить лицам, участвующим в деле, в том числе ответчику, представить дополнительные доказательства, необходимые для выяснения обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела. Соответственно, положения пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" в указанном заявителем аспекте не могут - ввиду предъявляемых к субъектам предпринимательской деятельности требований разумности и осмотрительности как при выборе контрагентов, так и во взаимоотношениях с ними - расцениваться как нарушающие конституционные права ООО "Урал-Щебень", являющегося субъектом предпринимательской деятельности.

3. Законодатель в пределах своей дискреции вправе устанавливать, изменять и отменять сроки исковой давности в зависимости от цели правового регулирования и дифференцировать их при наличии к тому объективных и разумных оснований, а также закреплять порядок их течения во времени, с тем чтобы обеспечивались возможность исковой защиты права, стабильность и предсказуемость правового статуса субъектов правоотношений.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, пункт 1 статьи 200 ГК Российской Федерации сформулирован таким образом, что наделяет суд необходимыми полномочиями по определению момента начала течения срока исковой давности исходя из фактических обстоятельств дела (Постановление от 18 ноября 2019 года N 36-П, определения от 25 октября 2016 года N 2309-О, от 20 июля 2021 года N 1592-О и др.).

Данное положение Гражданского кодекса Российской Федерации не может расцениваться как нарушающее конституционные права заявителя и в конкретном деле с его участием, тем более что, согласно представленным судебным актам, вывод судов о пропуске истцом срока исковой давности являлся лишь одним из оснований отклонения требований ООО "Урал-Щебень" и, по существу, решающего значения для отказа в иске не имел.

К компетенции же Конституционного Суда Российской Федерации, определенной в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", установление и оценка фактических обстоятельств, имеющих значение для разрешения конкретного дела с участием ООО "Урал-Щебень", не относятся.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Урал-Щебень", поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин