Решение Европейского Суда по правам человека от 29 апреля 2010 г. по вопросу приемлемости жалобы N 46086/07 "К.М. и другие (K.M. and Others) против Российской Федерации" (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Решение по вопросу приемлемости
жалобы N 46086/07
"К.М. и другие (K.M. and Others) против Российской Федерации"

По делу "К.М. и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая 29 апреля 2010 г. Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты Суда,

Нины Вайич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штайнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев упомянутую выше жалобу, поданную 27 сентября 2007 г.,

принимая во внимание решение о рассмотрении жалобы в приоритетном порядке в соответствии с правилом 41 Регламента Европейского Суда,

принимая во внимание меморандум по делу, представленный властями Российской Федерации, и замечания, представленные в ответ заявителями,

рассмотрев дело 29 апреля 2010 г.,

вынес следующее Решение:

Факты

Заявителями по настоящему делу являются М.Х., 1963 года рождения (первая заявительница), М.Д., 1998 года рождения (вторая заявительница) и Л.К., 1965 года рождения (заявитель). Заявители являются гражданами Китая. Первая заявительница и заявитель состоят в браке. Они - родители второй заявительницы. До депортации первой и второй заявительниц в Китай в марте 2007 года заявители проживали в г. Санкт-Петербурге, Российская Федерация. После этого с помощью Управления Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по делам беженцев (далее также - Управление Верховного комиссара по делам беженцев) заявитель переехал в Швецию.

Обстоятельства дела, как они представлены сторонами, могут быть кратко изложены следующим образом.

А. Обстоятельства дела

1. Ходатайство первой заявительницы о предоставлении убежища

(а) События, происходившие до 2003 года

По информации заявителей, первая заявительница является переводчицей с китайского языка на русский. Она вышла замуж за заявителя в 1987 году. Заявители представили в Европейский Суд заверенную копию свидетельства о браке. В июле 1998 года у заявителей родилась дочь (вторая заявительница). Заявитель проживал в г. Санкт-Петербурге с 1997 года, у него было действующее разрешение на работу.

С 1992 по 1998 год первая заявительница работала в г. Санкт-Петербурге, с сентября 1998 года по июль 1999 года она находилась в Китае. В августе 1999 года первая заявительница вернулась в г. Санкт-Петербург. Ее вид на жительство был действителен до 25 августа 2003 г.

С 1997 года первая заявительница являлась последовательницей религиозного движения "Фалуньгун" (Falun Gong) (также пишется как "Фалуньг гун" (Falung Gong) и "Фалунь дафа" (Falung Dafa))* (* Одна из российских региональных организаций "Фалуньгун" - "Хакасская региональная организация духовного и физического самосовершенствования человека по великому закону Фалунь "Фалунь Дафа" - Апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции от 10 ноября 2020 г. была признана экстремистской, и ее деятельность была запрещена на территории Российской Федерации. В марте 2021 года она была добавлена в Федеральный список экстремистских материалов (пункт 82 списка, см.: https://minjust.gov.ru/ru/documents/7822/) (примеч. редактора).), которое преследуется властями Китая. В марте 2003 года первая заявительница поехала в Швейцарию, чтобы принять участие в международной конференции движения "Фалуньгун". Там она узнала, что власти Китая включили ее имя в черный список как активистку указанного движения.

В апреле 2003 года с первой заявительницей беседовали представители офиса Управления Верховного комиссара по делам беженцев в г. Москве. В октябре 2003 года первой заявительнице был предоставлен статус беженца согласно мандату Управления Верховного комиссара по делам беженцев.

Власти Российской Федерации утверждали, что заявительницы были зарегистрированы уполномоченными органами как лица, обратившиеся за предоставлением убежища в Российской Федерации, заявитель же никогда не регистрировался в таком качестве и находился в Российской Федерации по действующей рабочей визе. Первая заявительница никогда не обращалась за разрешением на пребывание в Российской Федерации в качестве супруги заявителя. Власти Российской Федерации также утверждали, что первая заявительница и заявитель не состояли в браке и что он не являлся отцом второй заявительницы. Власти Российской Федерации ссылались при этом на копию свидетельства о рождении второй заявительницы, в котором отсутствовали данные об отце и было просто указано "Русский". Кроме того, заявитель никогда не регистрировался миграционными органами Российской Федерации как отец второй заявительницы.

(b) Производство в Управлении по вопросам миграции и судах Российской Федерации

20 августа 2003 г. первая заявительница обратилась в Управление по вопросам миграции Министерства внутренних дел в г. Санкт-Петербурге* (* Так в тексте По-видимому, речь идет об Управлении по вопросам миграции Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области (примеч. переводчика).) (далее также - Управление по вопросам миграции) за предоставлением убежища. В ходатайстве о предоставлении убежища также была указана вторая заявительница - дочь первой заявительницы. В ходатайстве первая заявительница указала, что она не разыскивается властями Китая, не исповедует какую-либо религию и что ее родственники не были арестованы властями Китая. В то же время она утверждала, что не может вернуться в Китай вследствие преследований в отношении представителей движения "Фалуньгун", даже при том, что она не участвовала каким-либо образом в деятельности этого движения.

30 апреля 2004 г. Управление по вопросам миграции отклонило ходатайство первой заявительницы. Решение было изложено на 11 страницах и содержало подробные объяснения причин отказа в предоставлении статуса беженца. В частности, в решении указывалось следующее: заявительница была непоследовательна в своих объяснениях относительно обстоятельств, при которых она узнала, что власти Китая включили ее имя в черный список, озвучив четыре версии этого события; что ее муж, который также был последователем указанного движения, так и не обратился за предоставлением убежища и что она сама обратилась за предоставлением убежища лишь тогда, когда ее вид на жительство в Российской Федерации должен был перестать действовать.

31 мая 2004 г. первая заявительница подала жалобу в Куйбышевский районный суд г. Санкт-Петербурга, который 21 ноября 2005 г. отклонил ее жалобу. 29 июня 2006 г. Санкт-Петербургский городской суд оставил решение суда первой инстанции без изменения.

(с) Доверенность

18 ноября 2005 г. первая заявительница оформила доверенность, которой уполномочила ряд лиц, включая Оширову, представлять ее интересы во всех судебных разбирательствах.

30 июля 2007 г. Оширова, действуя на основании доверенности от 18 ноября 2005 г., уполномочила Цейтлину представлять интересы первой заявительницы во всех судебных разбирательствах. По-видимому, первая заявительница не знала об этом.

4 сентября 2007 г. первая заявительница отозвала доверенность от 18 ноября 2005 г. (см. ниже).

(d) Ходатайство о предоставлении временного убежища и обжалование отказа в его удовлетворении

29 июня 2006 г. первая заявительница подала в Управление по вопросам миграции ходатайство о предоставлении временного убежища. 18 сентября 2006 г. ей было отказано в удовлетворении ходатайства. Первая заявительница обжаловала этот отказ в Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга, который 6 декабря 2006 г. оставил отказ без изменения. 12 февраля 2007 г. решение суда вступило в законную силу.

Первая заявительница обжаловала указанное решение районного суда, но не заплатила пошлину. 21 февраля 2007 г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга постановил приостановить процедуру обжалования. 14 марта 2007 г. первая заявительница обратилась в этот же суд с ходатайством о восстановлении срока на обжалование судебного решения. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга назначил слушание по этому вопросу на 30 марта 2007 г. и вызвал первую заявительницу на судебное заседание.

30 марта 2007 г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга отклонил ходатайство о восстановлении срока для обжалования решения этого же суда от 6 декабря 2006 г. Тем временем 13 марта 2007 г. Управление по вопросам миграции приняло решение о депортации первой заявительницы.

2. Депортация заявительниц и ее обжалование

28 февраля 2007 г. Управление по вопросам миграции вынесло постановление о депортации заявительниц из Российской Федерации, которое было подтверждено Федеральной миграционной службой 13 марта 2007 г.

28 марта 2007 г. сотрудники Федеральной миграционной службы прибыли в квартиру заявительницы и забрали обеих заявительниц, чтобы отвезти их в аэропорт для депортации. Заявительниц посадили на самолет до г. Пекина, и в тот же день они покинули Российскую Федерацию.

9 апреля 2007 г. (в представленных документах также указана дата 6 апреля 2007 г.) заявитель обжаловал в Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга постановление о депортации. 13 апреля 2007 г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга вынес два постановления: первое касалось отказа суда рассмотреть жалобу, поскольку она была подана в суд, который не обладал юрисдикцией для рассмотрения жалобы, во втором утверждалось, что заявитель не имел права подавать жалобы от имени заявительниц.

5 июня 2007 г. Санкт-Петербургский городской суд отменил два указанных постановления и дал нижестоящему суду указание пересмотреть жалобы в рамках одного производства.

30 июня 2007 г. заявитель уехал из Российской Федерации.

28 июля 2007 г. заявитель просил Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга рассмотреть жалобу на постановление о депортации в его отсутствие.

5 сентября 2007 г. (в представленных документах также указана дата 4 сентября 2007 г.) первая заявительница отозвала свою доверенность на имя Цейтлиной и Ошировой и потребовала, чтобы все судебные разбирательства, инициированные от ее имени, включая производство по делу о депортации, были прекращены. Власти Российской Федерации представили в Европейский Суд заверенный перевод копии соответствующего требования заявительницы от 5 сентября 2007 г. N 32414. Текст этого документа, который был заверен нотариусом в Китае, включал адрес первой заявительницы в г. Харбине, Китай, и следующий текст:

"...Заявляю, что отзываю доверенность от 18 ноября 2005 г. на представление моих интересов в гражданских и других делах в судах, государственных и иных учреждениях...

Я прошу прекратить производство по инициированным моими представителями делам относительно постановления Федеральной миграционной службы о депортации и относительно действий Управления по вопросам миграции при моей депортации из страны.

Я понимаю последствия отказа продолжать участие в производстве по указанным делам...".

По-видимому, 9 ноября 2007 г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга прекратил производство по делу, инициированному заявителем, и 20 ноября 2007 г. это решение вступило в законную силу.

23 ноября 2007 г. представительница заявителей Цейтлина подала ходатайство заявителя, датированное 22 ноября 2007 г., о переносе судебного заседания, назначенного на 23 ноября 2007 г., поскольку заявитель не имел возможности надлежащим образом подготовить доверенность для Цейтлиной и Ошировой, так как его паспорт находился на оформлении.

В тот же день, 23 ноября 2007 г., Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга прекратил производство по инициированному заявителем делу, утверждая, что жалоба не касалась законных прав заявителя. 3 декабря 2007 г. представительницы заявителя обжаловали это решение.

15 января 2008 г. Санкт-Петербургский городской суд направил дело заявителей в Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга для установления права заявителя на обжалование постановления от 23 ноября 2007 г., поскольку заявитель не представил каких-либо документов, уполномочивающих Цейтлину и Оширову участвовать в производстве по делу в суде второй инстанции.

Неясно, имел ли заявитель возможность представить документы, уполномочивающие Цейтлину и Оширову участвовать в производстве по делу в суде второй инстанции, и, если нет, было ли производство по делу прекращено.

3. События, произошедшие после депортации

Заявители утверждали, что родственники первой заявительницы в Китае приехали в аэропорт, чтобы встретить ее, однако заявительницы не вышли из здания аэропорта и их не было в списке пассажиров. Позднее сотрудники полиции привезли вторую заявительницу в дом родственников заявителей в г. Харбине, Китай. По-видимому, первую заявительницу задержали по прибытии в страну и освободили через девять дней. Европейскому Суду не было предоставлено какой-либо информации относительно времени, места задержания или органа государственной власти, осуществившего задержание, о месте содержания под стражей, его местонахождении, а также не было сообщено об иных подробностях указанных событий.

Заявители также утверждали, что после возвращения в Китай они проживали со своими родственниками. По их словам, у первой заявительницы забрали паспорт, ей было предписано сообщать полиции о своих передвижениях и на нее оказывали давление с целью отказаться от участия в деятельности религиозного движения "Фалуньгун". Первая заявительница просила заявителя не звонить ей, поскольку это подвергало риску ее родственников. В Европейский Суд не было представлено каких-либо подробностей, связанных с данными утверждениями заявителей.

B. Соответствующие международное законодательство, законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

Краткое изложение соответствующих норм, имеющих отношение к настоявшему делу, см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Y против Российской Федерации" (Y v. Russia) от 4 декабря 2008 г., жалоба N 20113/07.

Жалобы

1. Ссылаясь на статью 3 Конвенции, первая заявительница утверждала, что депортация в Китай подвергала ее реальной опасности стать жертвой бесчеловечного и унижающего достоинство обращения. Заявительница подчеркнула, что Управление Верховного комиссара по делам беженцев предоставило ей статус беженца и что власти Российской Федерации нарушили ряд международных норм и положений законодательства Российской Федерации, депортировав ее в Китай, особенно с учетом того, что судебное разбирательство относительно поданного первой заявительницей ходатайства о предоставлении убежища в Российской Федерации еще не было завершено.

2. Заявители считали, что способ, которым была осуществлена депортация, являлся бесчеловечным и унижающим достоинство обращением, особенно для второй заявительницы, несовершеннолетней, которая родилась и всю свою жизнь прожила в Российской Федерации. Заявители утверждали, что процедура депортации, установленная по распоряжению Министерства внутренних дел Российской Федерации, не соответствовала требованиям статьи 3 Конвенции, поскольку не предусматривала процессуальных гарантий для депортируемого из страны лица и судебного контроля за процедурой.

3. Заявители утверждали, что имело место нарушение подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции вследствие предполагаемого незаконного помещения заявительниц под стражу до и во время депортации в Китай, то есть в течение примерно 18 часов. Заявители подчеркивали, что на протяжении этого периода заявительницы не могли свободно передвигаться, связаться с заявителем или своим адвокатом и находились под контролем сотрудников, осуществлявших депортацию.

4. Заявители настаивали на том, что постановление о депортации заявительниц являлось необоснованным вмешательством в их семейную жизнь в связи с тем, что оно привело к разделению единой семьи. В частности, заявители считали, что депортация из Российской Федерации ребенка, который родился в этой стране, провел здесь большую часть своей жизни и посещал школу, не являлась необходимой, поскольку отец ребенка оставался в Российской Федерации на законных основаниях. Эта мера, по мнению заявителей, не была необходима в демократическом обществе и являлась нарушением гарантий, предусмотренных статьей 8 Конвенции.

5. Заявители также считали, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции вследствие отсутствия эффективных внутригосударственных средств правовой защиты от предполагаемых нарушений статей 3 и 5 Конвенции.

6. В заключение заявители утверждали, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 7 к Конвенции, поскольку заявительниц депортировали из Российской Федерации в нарушение гарантий прав для иностранцев, законно проживающих на территории Договаривающейся Стороны.

Право

А. Предварительные возражения властей Российской Федерации

1. Ситуация заявительниц

Власти Российской Федерации утверждали, что первая заявительница отозвала доверенность, выданную своим представительницам, поэтому они не имели права представлять интересы заявительниц в Европейском Суде.

Представительницы заявительниц утверждали, что первая заявительница отозвала свою доверенность, вероятно, под давлением и что в любом случае эта отмена касалась только судебных разбирательств в Российской Федерации и не относилась к производству в Европейском Суде. Они также указывали на трудности со связью с первой заявительницей, которая находилась в Китае.

Что касается доверенности, Европейский Суд отмечает, что первая заявительница никогда не связывалась с ним напрямую и что она подала жалобу через свою представительницу Цейтлину 27 сентября 2007 г. Однако поданная вместе с жалобой общая доверенность от 18 ноября 2005 г. была официально отозвана первой заявительницей 5 сентября 2007 г., до подачи жалобы в Европейский Суд. Не было предоставлено каких-либо иных документов, которые подтверждали бы право непосредственно представлять интересы первой заявительницы в Европейском Суде. Что касается предполагаемого давления, оказанного на первую заявительницу в Китае с целью заставить ее отозвать доверенность, в материалах дела отсутствуют доказательства или подробности, которые бы касались предполагаемого давления на первую заявительницу в связи с ее обращением в Европейский Суд. Ничто в настоящем деле не позволяет предположить, что заявительницы лично пострадали в связи с ситуацией, в которой находятся в Китае последователи движения "Фалуньгун" (см. аналогичную ситуацию в упомянутом выше Постановлении Европейского Суда по делу "Y против Российской Федерации" (Y v. Russia)), и/или что власти Китая каким-либо образом препятствовали заявительницам общаться со своими представителями в Российской Федерации.

Европейский Суд считает особенно важным, чтобы представители продемонстрировали, что они получили конкретные и четкие указания от предполагаемых жертв нарушения Конвенции по смыслу статьи 34 Конвенции, от имени которых они выступают. В настоящем деле в представленных материалах отсутствует какой-либо документ, в котором первая заявительница указывала бы, что она хочет, чтобы Цейтлина подала в Европейский Суд жалобу от ее (первой заявительницы) имени и от имени ее дочери. Следовательно, в обстоятельствах настоящего дела жалоба в части обращения заявительниц должна быть отклонена как несовместимая с требованиями Конвенции ratione personae в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции (см., mutatis mutandis, Решение Европейского Суда по делу "Пост против Нидерландов" (Post v. Netherlands) от 20 января 2009 г., жалоба N 21727/08).

2. Право заявителя locus standi в отношении его жалобы на нарушение статьи 8 Конвенции

Власти Российской Федерации считали, что заявитель не имел права подавать жалобу на нарушение статьи 8 Конвенции. Они утверждали, что отсутствовали документы, подтверждавшие, что заявитель действительно являлся мужем первой заявительницы и отцом второй заявительницы, поэтому он не обладал правом на обращение в Европейский Суд.

Заявитель оспорил это возражение, настаивая на том, что он действительно являлся мужем первой заявительницы и отцом второй заявительницы.

Европейский Суд отмечает, что в материалах дела имеются документы, подтверждающие* (* Так в тексте. Это утверждение противоречит информации, указанной в разделе "(а) События, произошедшие до 2003 года" настоящего Решения (последний абзац), где сообщается, что власти Российской Федерации ссылались на отсутствие данных о заявителе в свидетельстве о рождении второй заявительницы (примеч. переводчика).), что первая заявительница и заявитель состоят в браке и что вторая заявительница является их дочерью, и власти Российской Федерации не оспорили достоверность этих документов. Следовательно, возражение властей Российской Федерации относительно права заявителя на обращение в Европейский Суд должно быть отклонено.

3. Предполагаемое злоупотребление правом на подачу жалобы

Власти Российской Федерации утверждали, что тот факт, что заявители не уведомили Европейский Суд об отзыве доверенности первой заявительницей, являлся злоупотреблением правом на подачу жалобы по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции.

Европейский Суд повторяет, что кроме исключительных случаев жалоба может быть отклонена как поданная с злоупотреблением правом на ее подачу, если она умышленно основана на недостоверных данных (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., жалоба N 21893/93, Reports of Judgments and Decisions 1996-IV, §§ 53-54; Решение Европейского Суда по делу "I.S. против Болгарии" (I.S. v. Bulgaria) от 6 апреля 2000 г., жалоба N 32438/96; Постановление Европейского Суда по делу "Варбанов против Болгарии" (Varbanov v. Bulgaria) от 5 октября 2000 г., жалоба N 31365/96, ECHR 2000-X, § 36).

Принимая во внимание утверждения заявителей в настоящем деле, Европейский Суд не считает, что они являются злоупотреблением правом на подачу жалобы. Следовательно, возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

В. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

Заявитель утверждал, что депортация заявительниц в Китай нарушила его право на уважение семейной жизни. Заявитель ссылался на статью 8 Конвенции, которая гласит:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

Власти Российской Федерации просили Европейский Суд признать жалобу в этой части неприемлемой для рассмотрения по существу. Они указали, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты, поскольку он мог обратиться за видом на жительство для первой заявительницы согласно Закону об иностранцах* (* Так в тексте. Вероятно, имеется в виду Федеральный закон от 25 июля 2002 г. N 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" (примеч. переводчика).).

Заявитель полагал, что довод властей Российской Федерации о неисчерпании средств правовой защиты по сути означал, что он de facto отказался от своего права обратиться за легализацией пребывания в стране. Заявитель не согласился с тем, что эту ситуацию можно сравнивать с отказом от права.

Прежде всего вопрос заключается в том, были ли исчерпаны имевшиеся внутригосударственные средства правовой защиты. Однако в настоящем деле Европейский Суд не считает необходимым рассматривать данный вопрос, поскольку эта жалоба в любом случае является явно необоснованной по нижеследующим причинам.

Европейский Суд в первую очередь отмечает, что основной целью статьи 8 Конвенции является защита лица от произвольных действий властей. Он повторяет, что в контексте как позитивных, так и негативных обязательств государство обязано обеспечивать справедливый баланс между конкурирующими интересами частного лица и общества в целом. Однако в обоих контекстах государства обладают определенной свободой усмотрения. Когда речь идет о миграции, статью 8 Конвенции нельзя рассматривать как возлагающую на государство общую обязанность уважать выбор женатой парой страны своего совместного проживания или разрешать воссоединение семьи на своей территории (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гюль против Швейцарии" (Gul v. Switzerland) от 19 февраля 1996 г., жалоба N 23218/94, Reports 1996-I, § 38). Однако высылка лица из страны, в которой проживают близкие члены его семьи, может являться вмешательством в право на уважение семейной жизни, гарантированное пунктом 1 статьи 8 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бултиф против Швейцарии" (Boultif v. Switzerland) от 2 августа 2001 г., жалоба N 54273/00, ECHR 2001-IX, § 39).

В данном контексте следует принимать во внимание такие обстоятельства, как степень фактического разрыва семейной жизни, степень связей с Договаривающимся Государством, имелись ли непреодолимые препятствия для проживания в стране происхождения одного или нескольких членов семьи, имели ли место факторы миграционного контроля (например, история нарушений миграционного законодательства) или соображения поддержания общественного порядка, обосновывающие исключение из общего правила (см. Решение Европейского Суда по делу "Соломон против Нидерландов" (Solomon v. Netherlands) от 5 сентября 2000 г., жалоба N 44328/98).

Обращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отмечает, что заявители, которые все являлись гражданами Китая, осознавали, что имевшиеся у них разрешения на пребывание в Российской Федерации имели временный характер. Первая заявительница и заявитель были женаты с 1987 года, они жили в Российской Федерации всего несколько лет и не имели здесь других членов семьи. У заявителей есть родственники в Китае, с которыми теперь заявительницы проживают в г. Харбине. При таких обстоятельствах отсутствуют особые основания полагать, что заявители не могли вести семейную жизнь и поддерживать супружеские отношения за пределами Российской Федерации (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Мустаким против Бельгии" (Moustaquim v. Belgium) от 18 февраля 1991 г., Series A, N 193, § 45). Что касается второй заявительницы, то действительно, девятилетняя дочь первой заявительницы и заявителя прожила большую часть своей жизни в Российской Федерации. Однако ее возраст не мог препятствовать ей интегрироваться в общество Китая, учитывая, что она говорила по-китайски, переехала в Китай со своей матерью, имела родственников в Китае и не имела других членов семьи в Российской Федерации (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Амроллахи против Дании" (Amrollahi v. Denmark) от 11 июля 2002 г., жалоба N 56811/00, § 41).

Кроме того, Европейский Суд отмечает, что ходатайство первой заявительницы о предоставлении временного убежища было отклонено 18 сентября 2005 г. и что с этого момента она не имела правовых оснований оставаться в Российской Федерации, за исключением периода рассмотрения ее жалобы на постановление Управления по вопросам миграции. Тем не менее заявители так и не обратились за оформлением вида на жительство для первой заявительницы как супруги законно находящегося на территории Российской Федерации иностранного гражданина, поэтому вопрос о том, получила бы она такое разрешение, остается открытым.

Следовательно, данная жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

С. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

Европейский Суд рассмотрел другие жалобы заявителя на нарушения статьи 13 Конвенции и статьи 1 Протокола N 7 к Конвенции. Однако, принимая во внимание все предоставленные ему материалы, Европейский Суд считает, что они не свидетельствуют о каких-либо признаках нарушений прав и свобод, гарантированных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, они должны быть отклонены как явно необоснованные в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

На основании изложенного Европейский Суд:

объявил единогласно жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда