Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 сентября 2019 г. Дело "Неуймин (Neuymin) против Российской Федерации" (Жалоба N 42265/06) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Неуймин (Neuymin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 42265/06)

Постановление Суда

Страсбург, 24 сентября 2019 г.

По делу "Неуймин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Алены Полачковой, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Джильберто Феличи, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 3 сентября 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано на основании жалобы (N 42265/06), поступившей 18 сентября 2006 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) и поданной в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Антоном Сергеевичем Неуйминым (далее - заявитель).

2. Интересы заявителя представляла адвокат С.Ю. Евдокимова, практикующая в г. Екатеринбурге. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. 6 марта 2013 г. власти были уведомлены о жалобе. Стороны представили письменные комментарии в отношении приемлемости и по существу жалобы.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявитель, 1979 года рождения, до задержания проживал в г. Екатеринбурге.

A. Жестокое обращение с заявителем во время его нахождения под стражей в милиции

5. 25 октября 2004 г. заявитель был задержан милицией по подозрению в убийстве и доставлен в Верх-Исетский районный отдел внутренних дел (РОВД) г. Екатеринбурга, где содержался под стражей до 17.40 27 октября 2004 г.

6. По утверждению заявителя, в период между 18.00 25 октября и полночью 26 октября 2004 г. он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции. Его били ногами и кулаками по различным частям тела, душили противогазом и подвергали воздействию электрического тока. В течение всего этого времени заявитель находился в наручниках и с завязанными глазами.

7. Около полуночи 26 октября 2004 г. заявитель, которому помогал назначенный государством адвокат, согласился подписать признательные показания. Затем сотрудники милиции доставили его на место преступления для проверки его показаний на месте.

8. В тот же день родственники заявителя наняли адвоката П. в качестве его защитника. Следователь К. был незамедлительно уведомлен об этом.

9. В 5.40 27 октября 2004 г. заявитель поступил в изолятор временного содержания (далее - ИВС) г. Екатеринбурга* (* Здесь и далее - так в тексте. Речь идет, очевидно, об Изоляторе временного содержания подозреваемых и обвиняемых Управления МВД России по городу Екатеринбургу (примеч. переводчика).). По прибытии он был осмотрен врачами ИВС, которые зафиксировали многочисленные телесные повреждения, в том числе эпителизированные термические ожоги на обоих предплечьях, царапины, гематомы на спине и ссадины на носу и лбу. Эти телесные повреждения также были перечислены в медицинской справке, выданной в тот же день травматологическим отделением N 2 Екатеринбургской городской клинической больницы N 36.

10. Позже в тот же день заявитель был вновь допрошен следователем в присутствии адвоката П. Он отказался от данных им ранее признательных показаний, отметив, что они были получены под давлением. Он также жаловался на то, что не мог выбрать адвоката на момент задержания и уведомить об этом своих родственников.

11. 28 октября 2004 г. заявитель был переведен в следственный изолятор N 1 г. Екатеринбурга (далее - СИЗО). При поступлении его телесные повреждения были повторно зафиксированы медицинским персоналом изолятора.

12. 28 октября 2004 г. в ответ на ходатайство, поданное адвокатом П., следователь К. назначил медицинское освидетельствование заявителя. Заявитель был осмотрен только 17 декабря 2004 г. Эксперт установил, что у него имелось два шрама на правом предплечье, шрам на левом предплечье и шрам на левом запястье. Эксперт не смог установить точную дату и причину возникновения телесных повреждений по прошествии значительного времени.

13. 26 декабря 2005 г. Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга, опираясь, в частности, на признательные показания заявителя, признал его виновным в убийстве. 22 марта 2006 г. Свердловский областной суд оставил приговор без изменений. Суды приняли к сведению утверждения заявителя о жестоком обращении, но отклонили их за отсутствием доказательств того, что телесные повреждения в действительности были причинены во время содержания под стражей в милиции.

B. Проверка утверждений о предполагаемом жестоком обращении с заявителем

14. В период с октября 2004 года по февраль 2006 года заявитель и его адвокат П. подали по меньшей мере семь жалоб в прокуратуру Верх-Исетского района г. Екатеринбурга и в прокуратуру Свердловской области с требованием о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции.

15. 10 февраля 2006 г. следователь Ш. прокуратуры Верх-Исетского района отказал в возбуждении уголовного дела. 17 мая 2006 г. Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга отменил его постановление и указал провести еще одну проверку.

16. 19 июня 2006 г. следователь Ш. в очередной раз отказал в возбуждении уголовного дела за отсутствием каких-либо доказательств жестокого обращения.

17. 20 ноября 2006 г. Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга прекратил производство по жалобе заявителя на постановление следователя от 19 июня 2006 года по основаниям res judicata. Суд установил, что утверждения заявителя уже были рассмотрены в ходе производства по уголовному делу, в результате которого он был осужден. 13 декабря 2006 г. Свердловский областной суд, рассмотрев жалобу заявителя во второй инстанции, оставил решение районного суда без изменений.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

18. Законодательство Российской Федерации, применимое к данному делу, кратко изложено в Постановлении Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) от 24 июля 2014 г., жалоба N 46956/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), §§ 96-102; и в Постановлении Европейского Суда по делу "Олисов и другие против Российской Федерации" (Olisov and Оthers v. Russia) от 2 мая 2017 г., жалоба N 10825/09 и две другие жалобы* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2018. N 2 (примеч. редактора).), §§ 67-68.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

19. Ссылаясь на статьи 3 и 13 Конвенции, заявитель жаловался на то, что подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции и что власти не провели эффективного расследования по его жалобам. Европейский Суд считает целесообразным рассмотреть утверждения заявителя с точки зрения статьи 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему его достоинство обращению или наказанию".

20. Власти Российской Федерации оспорили доводы заявителя, ссылаясь на выводы доследственных проверок, которые, по их мнению, были эффективными.

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

21. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также указывает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

22. Применимые общие принципы были описаны в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буйид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium), жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), §§ 81-88, ECHR 2015.

2. Предполагаемое жестокое обращение с заявителем

23. Европейский Суд отмечает, что после допроса в Верх-Исетском РОВД г. Екатеринбурга медицинскими работниками следственного изолятора, куда он был переведен после задержания непосредственно из отдела милиции, на теле заявителя был зафиксирован ряд телесных повреждений (см. выше §§ 6-9). После допроса заявитель подписал письменные показания, признаваясь в совершении убийства. Этого вывода достаточно для того, чтобы создать презумпцию в пользу изложенной заявителем версии событий и убедить Суд в том, что утверждение заявителя о том, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции в Верх-Исетском районном отделе внутренних дел, заслуживает доверия.

24. Следовательно, бремя доказывания переносится на власти государства-ответчика, которым следует привести удовлетворительное и убедительное объяснение, ставящее под сомнение изложенную заявителем версию событий.

25. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации в своих замечаниях, представленных ему, указали, что утверждения заявителя были рассмотрены соответствующими органами власти и отклонены как необоснованные. Однако ни в постановлении от 26 декабря 2005 г., ни в многочисленных постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела не приводится заслуживающего доверия объяснение происхождения травм заявителя. Например, не было дано объяснение причины термических ожогов, которые не могли быть получены заявителем во время его задержания милицией.

26. Приведенных выше выводов достаточно для того, чтобы Европейский Суд пришел к выводу о том, что власти не представили удовлетворительного и убедительного объяснения причин возникновения телесных повреждений заявителя. Следовательно, Суд принимает версию событий заявителя.

27. Принимая во внимание все обстоятельства обращения с заявителем, его физические и психологические последствия, а также состояние здоровья заявителя, Европейский Суд убежден в том, что акты физического насилия, которым заявитель подвергся 26 октября 2004 г., равносильны бесчеловечному и унижающему достоинство обращению.

28. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу о том, что в настоящем деле имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

3. Расследование по утверждениям о жестоком обращении

29. Европейский Суд отмечает, что в ответ на утверждения заявителя о том, что его телесные повреждения были результатом жестокого обращения во время содержания под стражей в милиции, органы власти государства-ответчика провели доследственную проверку, которая является начальным этапом рассмотрения заявления о преступлении в соответствии с законодательством Российской Федерации. Обычно после такой проверки должно возбуждаться уголовное дело и проводиться расследование, если информация указывает на наличие состава преступления (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia), §§ 129 и 132-136). В своем Постановлении по делу "Ляпин против Российской Федерации" (Lyapin v. Russia) Суд установил, что проведения доследственной проверки недостаточно для удовлетворения требований об эффективности расследования в соответствии со статьей 3 Конвенции и что отказ властей возбудить полноценное расследование по небезосновательным утверждениям о жестоком обращении свидетельствует о невыполнении государством своих процессуальных обязательств по статье 3 Конвенции.

30. Европейский Суд не усматривает оснований для иного вывода в рамках настоящего дела, в котором имелись заслуживающие внимания утверждения о жестоком обращении, своевременно не доведенные до сведения органов власти. Суд приходит к выводу о том, что власти Российской Федерации не провели эффективного расследования по жалобам заявителя на жестокое обращение в период содержания под стражей в милиции, как того требует статья 3 Конвенции. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

31. Заявитель жаловался на то, что его осуждение было основано на признательных показаниях, полученных в результате жестокого обращения, и что суд первой инстанции не учел должным образом его утверждения о жестоком обращении. Он не сослался на какое-либо конкретное положение Конвенции. Европейский Суд считает целесообразным рассмотреть данную жалобу с точки зрения пункта 1 статьи 6 Конвенции, который гласит:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

32. Власти Российской Федерации утверждали, что, помимо письменных признательных показаний заявителя, обвинительный приговор был основан на множестве доказательств, полученных следствием. Суд первой инстанции рассмотрел утверждения заявителя о жестоком обращении, но отклонил их как необоснованные.

A. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

33. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также указывает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

34. Европейский Суд напоминает, что принятие признательных показаний, полученных в нарушение статьи 3 Конвенции, автоматически делает уголовное судопроизводство в целом несправедливым, независимо от доказательной ценности признательных показаний, а также независимо от того, было ли их использование решающим при вынесении обвиняемому приговора (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гефген против Германии" (Gafgen v. Germany), жалоба N 22978/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2020. N 10 (примеч. редактора).), § 166, ECHR 2010; и Постановление Европейского Суда по делу "Турбылев против Российской Федерации" (Turbylev v. Russia) от 6 октября 2015 г., жалоба N 4722/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 2 (примеч. редактора).), § 90).

35. Европейский Суд уже установил, что признательные показания заявителя были получены в результате бесчеловечного и унижающего достоинство обращения, которому он был подвергнут при нахождении под стражей в милиции. Суды первой и второй инстанций не исключили признательные показания как недопустимые доказательства и опирались на них при осуждении заявителя за преступление, в совершении которого он признался в этих письменных показаниях.

36. При таких обстоятельствах Европейский Суд приходит к выводу о том, что использование судами государства-ответчика признательных показаний заявителя, полученных в нарушение статьи 3 Конвенции, независимо от их влияния на исход уголовного процесса, сделало весь судебный процесс несправедливым.

37. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

38. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Моральный вред

39. Заявитель потребовал компенсации морального вреда в размере 50 000 евро.

40. Власти Российской Федерации оспорили эти требования, утверждая, что затребованная сумма является чрезмерной. Они также утверждали, что установление факта нарушения само по себе будет являться достаточной справедливой компенсацией в отношении заявленного нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции.

41. Европейский Суд полагает, что заявитель испытал определенный стресс и страдания в результате выявленных нарушений. Тем не менее требуемая сумма является чрезмерной. Проведя оценку на справедливой основе и принимая во внимание, в частности, тот факт, что законодательство государства-ответчика предусматривает, что производство по уголовному делу может быть возобновлено, если Суд установит нарушение статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Задумов против Российской Федерации" (Zadumov v. Russia) от 12 декабря 2017 г., жалоба N 2257/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 2 (примеч. редактора).), § 80), Суд присуждает заявителю 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма.

B. Расходы и издержки

42. Заявитель не предъявлял требования о возмещении судебных расходов и издержек. Следовательно, Европейский Суд полагает, что отсутствуют какие-либо основания для присуждения ему суммы в этом отношении.

С. Процентная ставка при просрочке платежа

43. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил данную жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с тем, что заявитель подвергся бесчеловечному и унижающему достоинство обращению со стороны сотрудников милиции и что по его утверждениям о жестоком обращении не было проведено эффективного расследования;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с использованием в качестве доказательства признательных показаний заявителя, полученных в результате бесчеловечного и унижающего достоинство обращения;

4)  постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявителю компенсацию морального вреда в размере 25 000 (двадцать пять тысяч) евро, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты, плюс любые налоги, которыми может облагаться данная сумма;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на данную сумму начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

5) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 сентября 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Алена Полачкова Председатель Комитета Суда