Решение Суда по интеллектуальным правам от 21 марта 2022 г. по делу N СИП-1053/2021 Суд отказал в иске о признании действий ответчика по регистрации и использованию товарных знаков актами недобросовестной конкуренции и о прекращении правовой охраны указанных товарных знаков, поскольку имеющиеся в материалах дела доказательства не образуют совокупность, достаточную для вывода о том, что действительной целью ответчика являлось создание препятствий для осуществления истцом предпринимательской деятельности с использованием спорного обозначения (документ отменен)

Решение Суда по интеллектуальным правам от 21 марта 2022 г. по делу N СИП-1053/2021

Именем Российской Федерации

Резолютивная часть решения объявлена 16 марта 2022 г.

Полный текст решения изготовлен 21 марта 2022 г.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи - Лапшиной И.В.,

судей - Голофаева В.В., Снегура А.А.

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Надвидовым Б.Б.

рассмотрел в открытом судебном заседании исковое заявление общества с ограниченной ответственностью "Колетекс" (ул. Павловская, д. 21, Москва, 115093, ОГРН 1037739270172) к акционерному обществу "Валента Фармацевтика" (ул. Фабричная, 2, г. Щёлково, Московская обл., 141108, ОГРН 1035010202336) о признании действий акционерного общества "Валента Фармацевтика" по регистрации и использованию товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 468132, N 580801, N 468131, N 658695, N 658696 актами недобросовестной конкуренции и о прекращении правовой охраны указанных товарных знаков.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная антимонопольная служба (ул. Садовая-Кудринская, д. 11, Москва, 123001, ОГРН 1047796269663).

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью "Колетекс" - Семенников Д.А. (по доверенности N 5/10 от 05.10.2021);

от общества с ограниченной ответственностью "Валента Фармацевтика" - Клишина И.В., Матвеева А.И., Переверзев А.П. (по доверенности от 22.11.2021 N 2/08).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "Колетекс" (далее - истец) обратилось в Суд по интеллектуальным правам с исковым заявлением к акционерному обществу "Валента Фармацевтика" (далее - ответчик), просительная часть которого содержала следующие требования:

"Признать действия ООО "Валента Фармацевтика" по регистрации товарных знаков N 68427, 468132, 580801, 68376, 468131, 658695 и 658696 злоупотреблением правом и нарушающими законодательство о защите конкуренции;

Прекратить правовую охрану товарных знаков N 68427, 468132, 580801, 68376, 468131, 658695 и 658696".

Во исполнение определения Суда по интеллектуальным правам от 06.10.2021 истец уточнил заявленные требования, изложив их в следующей редакции:

"Признать действия ООО "Валента Фармацевтика" по регистрации и использованию товарных знаков N 68427, 468132, 580801, 68376, 468131, 658695, 658696 актами недобросовестной конкуренции;

Прекратить правовую охрану товарных знаков N 68427, 468132, 580801, 68376, 468131, 658695 и 658696".

Определением Суда по интеллектуальным правам от 25.10.2021 исковое заявление принято к производству.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная антимонопольная служба.

В Суд по интеллектуальным правам 10.12.2021 поступил отзыв, в котором ответчик выразил несогласие с правовой позицией истца и просил оставить заявленные требования без удовлетворения.

В предварительном судебном заседании от 13.12.2021 истец заявил ходатайство об уточнении исковых требований, изложив их в следующей редакции:

"Признать действия ООО "Валента Фармацевтика" по регистрации и использованию товарных знаков N 68427, 468132, 580801, 68376, 468131, 658695, 658696 актами недобросовестной конкуренции;

Прекратить правовую охрану товарных знаков N 468131, 468132 в части группы товаров по 05 классу МКТУ, а именно: пластыри, перевязочные материалы; материалы перевязочные медицинские; салфетки, пропитанные лекарственными средствами;

Прекратить правовую охрану товарного знака N 580801 в части группы товаров по 05 классу МКТУ, а именно: материалы перевязочные медицинские; салфетки, пропитанные лекарственными средствами;

Прекратить правовую охрану товарных знаков N 658695, 658696 в части группы товаров по 05 классу МКТУ, а именно: материалы перевязочные медицинские".

Вместе с указанным ходатайством истец представил письменные пояснения в отношении уточненных требований.

Впоследствии, 18.01.2022 истец направил в суд уточненное исковое заявление, просительная часть которого включала требования следующего содержания:

"Признать действия ООО "Валента Фармацевтика" по регистрации и использованию товарных знаков N 68427, 468132, 580801, 68376, 468131, 658695, 658696 актами недобросовестной конкуренции".

В предварительном судебном заседании от 24.01.2022 уточненные исковые требования были принято судом.

Впоследствии в обоснование своей правовой позиции ответчик представил дополнительные материалы и письменные пояснения.

Кроме того, 15.03.2022 от истца поступило очередное ходатайство об уточнении исковых требований с приложенными к нему дополнительными материалами. Уточненные исковые требования были изложены истцом в следующей редакции:

"Признать действия АО "Валента Фармацевтика" по приобретению и использованию товарных знаков N:

468131 - в отношении части товаров 05 класса МКТУ - "перевязочные материалы; бандажи гигиенические; бандажи перевязочные; марля для перевязок; материалы перевязочные медицинские; материалы хирургические перевязочные; повязки для компрессов; салфетки, подушечки гигиенические; салфетки, пропитанные лекарственными средствами";

468132 - в отношении части товаров 05 класса МКТУ - "перевязочные материалы; бандажи гигиенические; бандажи перевязочные; марля для перевязок; материалы перевязочные медицинские; материалы хирургические перевязочные; повязки для компрессов; салфетки, подушечки гигиенические; салфетки, пропитанные лекарственными средствами";

580801 - в отношении части товаров 05 класса МКТУ - "бандажи перевязочные; марля для перевязок; материалы перевязочные медицинские; материалы хирургические перевязочные; повязки для компрессов; салфетки, пропитанные лекарственными средствами";

658695 - в отношении части товаров 05 класса МКТУ - "материалы перевязочные медицинские";

658696 - в отношении части товаров 05 класса МКТУ - "материалы перевязочные медицинские";

актами недобросовестной конкуренции.".

В судебном заседании, состоявшемся 16.03.2022, представитель истца поддержал заявленное ходатайство об уточнении исковых требований.

На основании положений статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд принял уточненные исковые требования.

В процессе изложения своей правовой позиции в судебном заседании, состоявшемся 16.03.2022, представитель истца также ходатайствовал о приобщении к материалам дела дополнительных доказательств.

Представитель ответчика возражал против приобщения указанных доказательств к материалам дела по причине того, что они не направлялись в его адрес до судебного заседания, а также не были представлены ему для ознакомления в судебном заседании.

При разрешении вопроса о наличии оснований для приобщения вновь представленных истцом доказательств к материалам дела судебная коллегия учитывала следующее.

В силу части 1 статьи 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, имеют право представлять доказательства и знакомиться с доказательствами, представленными другими лицами, участвующими в деле, до начала судебного разбирательства.

При этом согласно части 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, вправе знать об аргументах друг друга до начала судебного разбирательства.

Каждому лицу, участвующему в деле, гарантируется право представлять доказательства арбитражному суду и другой стороне по делу, обеспечивается право заявлять ходатайства, высказывать свои доводы и соображения, давать объяснения по всем возникающим в ходе рассмотрения дела вопросам, связанным с представлением доказательств. Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

Судебная коллегия приняла во внимание то, что с исковым заявлением по настоящему делу истец обратился в суд 30.09.2021. Исковое заявление было принято к производству суда 25.10.2021.

Таким образом, для целей представления всего необходимого, по мнению истца, объема доказательств у него как у лица, инициировавшего судебный процесс по настоящему делу, имелось более четырех месяцев, что является существенным периодом времени.

Суд по интеллектуальным правам также учел, что на вопрос председательствующего судьи о наличии либо об отсутствии у представителей участвующих в деле лиц каких-либо ходатайств представитель истца ответил отрицательно.

При этом, заявив ходатайство о приобщении к материалам дела объемного пакета новых доказательств в процессе устного выступления, представитель истца не смог пояснить причины, которые послужили препятствием для заблаговременного направления соответствующих документов в адрес суда и участвующих в деле лиц.

Об отложении судебного разбирательства с целью предоставления дополнительного времени для представления новых доказательств в адрес суда и участвующих в деле лиц представитель истца не ходатайствовал.

В силу части 5 статьи 159 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд вправе отказать в удовлетворении заявления или ходатайства в случае, если они не были своевременно поданы лицом, участвующим в деле, вследствие злоупотребления своим процессуальным правом и явно направлены на срыв судебного заседания, затягивание судебного процесса, воспрепятствование рассмотрению дела и принятию законного и обоснованного судебного акта, за исключением случая, если заявитель не имел возможности подать такое заявление или такое ходатайство ранее по объективным причинам.

С учетом того что представитель истца не смог назвать причины, объективно воспрепятствовавшие своевременному представлению указанных документов в суд и иным участвующим в деле лицам, судебная коллегия отказала в удовлетворении соответствующего ходатайства, а также пришла к выводу о том, что в рассматриваемом случае подачу такого ходатайства следует квалифицировать как злоупотребление процессуальными правами, направленное на срыв судебного разбирательства.

В судебном заседании, состоявшемся 16.03.2022, представитель истца изложил свою правовую позицию и просил удовлетворить заявленные требования в принятой судом уточненной редакции.

В судебном заседании, состоявшемся 16.03.2022, представитель ответчика выразил несогласие с правовой позицией истца и просил отказать в удовлетворении исковых требований.

Федеральная антимонопольная служба, надлежащим образом извещенная о времени и месте проведения судебного заседания, явку своего представителя в судебное заседание не обеспечила, что в силу положений статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в его отсутствие.

Как следует из материалов дела, истец является производителем салфеток стерильных "Колетекс-АДЛ" двух видов: из текстильного полотна, с альгинатом натрия, диоксидином и лидокаином стерильные с липкими краями и без - "Колетекс-АДЛ" и гидрогелевые с альгинатом натрия, диоксидином и лидокаином стерильные "Колетекс-АДЛ".

Ответчик является правообладателем товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации:

N 468132 ("") с приоритетом от 30.12.2010, зарегистрированного в отношении товаров 5-го класса МКТУ "фармацевтические и ветеринарные препараты; гигиенические препараты для медицинских целей; пластыри, перевязочные материалы; дезинфицирующие средства, в том числе: бальзамы для медицинских целей; бандажи гигиенические; бандажи перевязочные; лосьоны для ветеринарных целей; лосьоны для фармацевтических целей; мази; мази для фармацевтических целей; марля для перевязок; масла лекарственные; материалы перевязочные медицинские; материалы хирургические перевязочные; медикаменты; медикаменты для ветеринарных целей; медикаменты для человека; пластыри медицинские; повязки для компрессов; препараты химико-фармацевтические; препараты химические для ветеринарных целей; препараты химические для медицинских целей; препараты химические для фармацевтических целей; салфетки, подушечки гигиенические; салфетки, пропитанные лекарственными средствами; свечи медицинские; тампоны для заживления ран";

N 580801 ("") с приоритетом от 06.08.2014, зарегистрированного в отношении товаров 5-го класса МКТУ "антибиотики; антисептики; бактерициды; бальзамы для медицинских целей; бандажи перевязочные; лейкопластыри; лосьоны для ветеринарных целей; лосьоны для собак; лосьоны для фармацевтических целей; мази; мази для фармацевтических целей; марля для перевязок; масла лекарственные; материалы перевязочные медицинские; материалы хирургические перевязочные; медикаменты; медикаменты для ветеринарных целей; медикаменты для человека; повязки для компрессов; препараты ветеринарные; препараты химико-фармацевтические; препараты химические для ветеринарных целей; препараты химические для медицинских целей; препараты химические для фармацевтических целей; препараты фармацевтические; салфетки, пропитанные лекарственными средствами; средства дезинфицирующие для гигиенических целей; суппозитории; свечи медицинские; тампоны для заживления ран" и услуг 44-го класса МКТУ "консультации по вопросам фармацевтики; помощь медицинская; прокат медицинского оборудования; советы по вопросам здоровья; услуги медицинских клиник; услуги терапевтические; услуги фармацевтов [приготовление лекарств по рецептам]; уход за больными; центры здоровья; диспансеры";

N 468131 ("") с приоритетом от 30.12.2010, зарегистрированного в отношении товаров 5-го класса МКТУ "фармацевтические и ветеринарные препараты; гигиенические препараты для медицинских целей; пластыри, перевязочные материалы; дезинфицирующие средства, в том числе: бальзамы для медицинских целей; бандажи гигиенические; бандажи перевязочные; лосьоны для ветеринарных целей; лосьоны для фармацевтических целей; мази; мази для фармацевтических целей; марля для перевязок; масла лекарственные; материалы перевязочные медицинские; материалы хирургические перевязочные; медикаменты; медикаменты для ветеринарных целей; медикаменты для человека; пластыри медицинские; повязки для компрессов; препараты химико-фармацевтические; препараты химические для ветеринарных целей; препараты химические для медицинских целей; препараты химические для фармацевтических целей; салфетки, подушечки гигиенические; салфетки, пропитанные лекарственными средствами; свечи медицинские; тампоны для заживления ран";

N 658695 ("") с приоритетом от 02.06.2017, зарегистрированного в отношении товаров 5-го класса МКТУ "биоциды, медикаменты, материалы перевязочные медицинские, препараты фармацевтические, препараты химико-фармацевтические";

N 658696 ("") с приоритетом от 02.06.2017, зарегистрированного в отношении товаров 5-го класса МКТУ "биоциды, медикаменты, материалы перевязочные медицинские, препараты фармацевтические, препараты химико-фармацевтические".

Истец утверждает, что исключительные права на указанные товарные знаки были приобретены ответчиком лишь в 2014 году. При этом названные обозначения не используются ответчиком для индивидуализации товаров, в отношении которых они зарегистрированы.

Между тем, как указывает истец, наименование "ДИОКСИДИН" используется им начиная с 2002 года. Иными словами, к использованию наименования "ДИОКСИДИН" истец приступил задолго до появления у ответчика исключительных прав на спорные товарные знаки.

По мнению истца, изложенное свидетельствует о широкой известности факта использования им наименования "ДИОКСИДИН" на упаковках производимой медицинской продукции, а также о том, что ответчик не мог не быть осведомлен о данном обстоятельстве на момент приобретения им исключительных прав на перечисленные товарные знаки.

Вместе с тем 15.04.2021 ответчик обратился в Арбитражный суд города Москвы с адресованным истцу по настоящему делу исковым заявлением, содержащим требования, направленные на защиту предположительно нарушенных исключительных прав на указанные товарные знаки. В частности, ответчик просит взыскать с истца компенсацию в размере 5 000 000 рублей.

При этом ответчик отказался заключать с истцом лицензионный договор о предоставлении права использования спорных товарных знаков, несмотря на многочисленные попытки урегулировать этот вопрос.

Как полагает истец, данные обстоятельства указывают на то, что, приобретая исключительные права на перечисленные товарные знаки, ответчик преследовал цели причинения убытков истцу, нанесения вреда его деловой репутации и, как следствие, вытеснения его с товарного рынка медицинских изделий. При таких обстоятельствах действия ответчика по приобретению и использованию исключительных прав на спорные товарные знаки не могут быть признаны добросовестными.

Таким образом, полагая, что указанные действия ответчика нарушают положения действующего антимонопольного законодательства, истец просит признать их актами недобросовестной конкуренции.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, содержащиеся в исковом заявлении, в отзыве на него и в письменных пояснениях участвующих в деле лиц, выслушав мнение представителей сторон, оценив имеющиеся в деле доказательства в совокупности в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения искового заявления в силу следующего.

Признание действий по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции отнесено Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции) к компетенции антимонопольных органов.

Между тем, как разъяснено в пункте 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2021 N 2 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства" (далее - Постановление Пленума N 2), лица, чьи права нарушены в результате несоблюдения требований антимонопольного законодательства иными участниками гражданского оборота, вправе самостоятельно обратиться в соответствующий суд с иском о восстановлении нарушенных прав, в том числе с требованиями о понуждении к заключению договора, о признании договора недействительным и о применении последствий недействительности, с иском о признании действий нарушающими антимонопольное законодательство, в том числе иском о признании действий правообладателя актом недобросовестной конкуренции, а также с иском о возмещении убытков, причиненных в результате антимонопольного нарушения (пункт 4 статьи 10, статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), часть 3 статьи 37 Закона "О защите конкуренции").

Закон о защите конкуренции не содержит указаний на то, что защита гражданских прав в административном порядке (путем рассмотрения антимонопольным органом дел о нарушениях антимонопольного законодательства) исключается при наличии возможности обратиться в суд или, наоборот, является обязательным условием обращения в суд лиц, чьи права нарушены. Следовательно, если лицо обратится за защитой своих прав в суд, не подавая до этого должного заявления в антимонопольный орган, суд не может оставить такое заявление без рассмотрения.

Если иск предъявлен после окончания рассмотрения антимонопольным органом дела, в рамках производства по которому установлен факт соответствующего нарушения антимонопольного законодательства, истец освобождается от доказывания данного факта, а также от обоснования законного интереса в защите его прав, и антимонопольный орган привлекается к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований. В то же время наличие акта антимонопольного органа, содержащего вывод о нарушении ответчиком антимонопольного законодательства, не исключает права ответчика представить суду доказательства, опровергающие такой вывод.

Если антимонопольный орган не установил нарушение антимонопольного законодательства, бремя доказывания факта нарушения антимонопольного законодательства, в том числе по проведению анализа рынка, возлагается на истца.

В силу части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товаров, работ или услуг.

Как разъяснено в пункте 30 Постановления Пленума N 2, в силу запрета недобросовестной конкуренции хозяйствующие субъекты вне зависимости от их положения на рынке при ведении экономической деятельности обязаны воздерживаться от поведения, противоречащего законодательству и (или) сложившимся в гражданском обороте представлениям о добропорядочном, разумном и справедливом поведении (статья 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 г. (далее - Парижская конвенция), пункты 3, 4 статьи 1 ГК РФ, пункты 7 и 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).

Нарушение хозяйствующим субъектом при ведении своей деятельности норм гражданского и иного законодательства, в том числе в случае неправомерного использования охраняемого результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, само по себе не означает совершения акта недобросовестной конкуренции.

При рассмотрении спора о нарушении запрета недобросовестной конкуренции должны быть установлены в совокупности:

факт осуществления хозяйствующим субъектом действий, способных оказать влияние на состояние конкуренции;

отличие избранного хозяйствующим субъектом способа конкуренции на рынке от поведения, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес,

но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики;

направленность поведения хозяйствующего субъекта на получение преимущества, в частности имущественной выгоды или возможности ее извлечения, при осуществлении экономической деятельности за счет иных участников рынка, в том числе посредством оказания влияния на выбор покупателей (потребителей), на возможность иных хозяйствующих субъектов, конкурирующих добросовестно, на извлечение преимущества из предложения товаров на рынке, на причинение вреда хозяйствующим субъектам - конкурентам иными подобными способами (например, в результате использования (умаления) чужой деловой репутации).

Для доказывания факта недобросовестной конкуренции необходимо установление как специальных признаков, определенных нормами статей 14.1-14.7 Закона о защите конкуренции, так и общих признаков недобросовестной конкуренции, предусмотренных пунктом 9 статьи 4 этого Закона, статьей 10.bis Парижской конвенции.

Как разъяснено в абзаце шестом пункта 169 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, от намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки.

Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения. В случае если лицо подает заявку на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения, использующегося иными лицами, оценке подлежат в числе прочего известность, репутация обозначения, вероятность случайности такого совпадения.

Проверяя наличие факта недобросовестного поведения и злоупотребления правом со стороны заявителя в подобных случаях, суд должен также учесть цель регистрации товарного знака или приобретения исключительного права на товарный знак, реальное намерение правообладателя его использовать, причины неиспользования. В случае же установления того, что правообладателем был зарегистрирован товарный знак или приобретено исключительное право на товарный знак не с целью его использования самостоятельно или с привлечением третьих лиц, а лишь с целью запрещения третьим лицам использовать соответствующее обозначение, в защите такого права указанному лицу суд может отказать.

Недобросовестная цель приобретения исключительного права устанавливается единожды, и ее выявление порождает последствия не только для взаимоотношений лиц, участвующих в деле, в котором она анализировалась, но и в целом для самого товарного знака.

С точки зрения определения намерений при определении вопроса о добросовестности приобретения исключительных прав на товарный знак изучению подлежат как обстоятельства, связанные с самим приобретением исключительного права, так и последующее поведение правообладателя, свидетельствующее о цели такого приобретения.

Вместе с тем, с учетом того, что требование о признании актом недобросовестной конкуренции действий лица по приобретению и использованию исключительного права, поданное в арбитражный суд, рассматривается в порядке искового производства, право на обращение с соответствующим иском возникает только у того лица, чьи права и законные интересы нарушены такими действиями (статья 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), а не у любого лица, которому стало известно о наличии в действиях ответчика признаков недобросовестной конкуренции (в отличие от рассмотрения дела о нарушении конкуренции антимонопольным органом).

При этом бремя доказывания обстоятельств, на которых истец основывает свои требования, возложено именно на него.

Таким образом, суду при рассмотрении искового заявления о признании действий юридического лица актом недобросовестной конкуренции надлежит установить наличие у истца заинтересованности в подаче такого иска, нарушения или угрозы нарушения действиями ответчика прав и законных интересов истца.

Заинтересованность истца в подаче настоящего искового заявления мотивирована фактом использования им обозначения "ДИОКСИДИН" на упаковках медицинских изделий, производство и реализация которых начаты им до момента приобретения ответчиком исключительных прав на спорные товарные знаки, а также тем, что, зная об этом обстоятельстве, ответчик тем не менее зарегистрировал спорные товарные знаки с целью причинения вреда имущественным и личным неимущественным интересам истца, а также с целью вытеснения его с соответствующего товарного рынка.

Наличие у истца заинтересованности в подаче настоящего искового заявления не оспаривается участвующими в деле лицами.

Оценивая обоснованность заявленных исковых требований исходя из содержания приведенных положений закона и сложившихся в правоприменительной практике позиций, Суд по интеллектуальным правам отмечает, что в рамках настоящего дела установлению подлежит вся совокупность указанных ранее обстоятельств.

При недоказанности хотя бы одного из элементов состава, действия лица по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак не могут быть признаны актом недобросовестной конкуренции, поскольку в рамках искового производства суд не осуществляет регулирование отношений на рынке определенного товара в общественных интересах (что входит в полномочия антимонопольного органа), а рассматривает гражданско-правовой спор между спорящими сторонами (хозяйствующими субъектами), устанавливая все элементы состава применительно к отношениям спорящих сторон.

Оценивая характер правоотношений, имевших место между истцом и ответчиком на дату приобретения ответчиком спорных товарных знаков, Суд по интеллектуальным правам учитывает следующее. Исходя из предмета спора, истцу надлежит доказать, что на момент подачи заявок на регистрацию обозначения "" в качестве товарного знака, он использовал соответствующее обозначение для индивидуализации производимых им товаров, а также, что данное обозначение приобрело известность среди потребителей, и что ответчик, приобретая исключительное право на спорное обозначение хотел воспользоваться узнаваемостью такого обозначения, а также что ответчик имел намерение на недобросовестное конкурирование с истцом по делу посредством использования исключительного права на товарные знаки с целью причинения вреда, и соответственно доказать, что на дату подачи указанной заявки между ними имелись конкурентные отношения.

Как следует из материалов дела, истец зарегистрирован в качестве юридического лица 25.01.2002 и осуществляет деятельность по производству лекарственных препаратов и материалов, применяемых в медицинских целях.

Ответчик зарегистрирован в качестве юридического лица 15.09.1994, и также осуществляет деятельность по производству лекарственных препаратов.

Данные обстоятельства свидетельствуют о наличии конкурентных отношений указанных лиц по производству и реализации лекарственных препаратов и материалов, применяемых в медицинских целях, что лицами, участвующими в деле, не оспариваются.

В качестве доказательств, подтверждающих факт осуществления деятельности по производству и реализации медицинской продукции, на упаковках которой использовалось обозначение "ДИОКСИДИН", истцом в материалы дела представлены:

- токсикологическое заключение от 15.04.2002 N 227-02 по результатам исследования салфеток атравматических из трикотажного полотна с диоксидином, лидокаином и альгинатом "КОЛЕТЕКС-ДИЛ" ТУ 9393-013-26943035-02;

- письмо за подписью заместителя директора Научного центра экспертизы и государственного контроля лекарственных средств при Министерстве здравоохранения Российской Федерации от 05.06.2002 N 211-15-542;

- регистрационное удостоверение на медицинское изделие от 07.07.2010 N ФСР 2007/01068;

- регистрационное удостоверение на медицинское изделие от 11.11.2013 N ФСР 2007/01068;

- изображения упаковки салфетки гидрогелевой с альгинатом натрия, диоксидином и лидокаином "Колетекс-АДЛ" (гель) (без указания даты производства);

- патенты Российской Федерации N 2563232, N 2539381, N 2539372, N 2537031, N 2508091, N 2454256;

- утвержденная директором ГУ МНИОИ им П.А. Герцена инструкция по применению гидрогелевых композиций с диоксидином и лидокаином у онкологических больных раком прямой кишки и женских половых органов от 2010 г.;

- сертификат соответствия от 11.08.2003 N РОСС RU.ИМ08.В06080;

- письмо за подписью генерального директора общества с ограниченной ответственностью "Аврора" от 10.12.2021 N 525;

- письмо за подписью заместителя директора по научной работе государственного учреждения "Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф. Владимирского (МОНИКИ)" при Министерстве здравоохранения Российской Федерации (без даты и номера);

- отзыв на работу "Разработка, промышленное освоение и широкое внедрение в практику текстильных технологий для получения лечебных депо-материалов, обеспечивающих направленную доставку лекарств" от 31.10.2013 N 01.13/1711;

- отзыв на работу "Разработка, промышленное освоение и широкое внедрение в практику текстильных технологий для получения лечебных депо-материалов, обеспечивающих направленную доставку лекарств" от 29.10.2013 N 1148;

- товарные накладные на поставку салфеток "Колетекс-АДЛ" с диоксидином и лидокаином, датированные 2015, 2016, 2017 гг.;

- письмо за подписью исполняющего обязанности главного врача федерального государственного бюджетного учреждения "Российский научный центр радиологии и хирургических технологий имени академика А.М. Гранова" Министерства здравоохранения Российской Федерации от 11.03.2022 N 302;

- описание диссертации Левшовой Н.В. на соискание степени кандидата технических наук "Разработка технологии получения текстильных материалов для лечения трофических язв" (2002 г.).

Оценив представленные в материалы дела доказательства, судебная коллегия отмечает, что токсикологическое заключение от 15.04.2002 N 227-02 не подтверждает использование истцом спорного обозначения до даты приобретения ответчиком прав на спорные товарные знаки, поскольку как следует из указанного заключения, салфетки атравматические из трикотажного полотна с диоксидином, лидокаином и альгинатом натрия "КОЛЕТЕКС-ДИЛ" представлены на испытание не истцом, а ООО "НПО ТЕКСТИЛЬ-ПРОГРЕСС ИА"; письмо за подписью заместителя директора Научного центра экспертизы и государственного контроля лекарственных средств при Министерстве здравоохранения Российской Федерации от 05.06.2002 N 211-15-542 также адресовано иному лицу, а именно ООО "НПО Текстильпрогресс"; изображения упаковки салфетки гидрогелевой с альгинатом натрия, диоксидином и лидокаином "Колетекс-АДЛ" (гель) не содержат указания даты производства; патенты Российской Федерации N 2563232, N 2539381, N 2539372, N 2537031, N 2508091, N 2454256, регистрационные удостоверения на медицинские изделия от 07.07.2010 N ФСР 2007/01068, письмо за подписью исполняющего обязанности главного врача федерального государственного бюджетного учреждения "Российский научный центр радиологии и хирургических технологий имени академика А.М. Гранова" Министерства здравоохранения Российской Федерации от 11.03.2022 N 302, утвержденная директором ГУ МНИОИ им П.А. Герцена инструкция по применению гидрогелевых композиций с диоксидином и лидокаином у онкологических больных раком прямой кишки и женских половых органов от 2010 г., письмо за подписью заместителя директора по научной работе государственного учреждения "Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф. Владимирского (МОНИКИ)" при Министерстве здравоохранения Российской Федерации (без даты и номера), описание диссертации Левшовой Н.В. на соискание степени кандидата технических наук "Разработка технологии получения текстильных материалов для лечения трофических язв" (2002 г.), отзыв на работу "Разработка, промышленное освоение и широкое внедрение в практику текстильных технологий для получения лечебных депо-материалов, обеспечивающих направленную доставку лекарств" от 31.10.2013 N 01.13/1711, отзыв на работу "Разработка, промышленное освоение и широкое внедрение в практику текстильных технологий для получения лечебных депо-материалов, обеспечивающих направленную доставку лекарств" от 29.10.2013 N 1148, сертификат соответствия от 11.08.2003 N РОСС RU.ИМ08.В06080 сами по себе не подтверждают введение в гражданский оборот истцом товаров медицинского назначения с использованием обозначения "диоксидин".

Из письма за подписью генерального директора общества с ограниченной ответственностью "Аврора" от 10.12.2021 N 525 не представляется возможным установить объем поставляемой продукции.

Товарные накладные на поставку салфеток "Колетекс-АДЛ" с диоксидином и лидокаином, датированные 2015, 2016, 2017 годами, не доказывают введение истцом в гражданский оборот медицинских изделий, на упаковках которых им использовалось обозначение "ДИОКСИДИН" по состоянию на 06.08.2014 (дата приобретения ответчиком спорных товарных знаков).

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что согласно имеющимся в материалах дела доказательствам, которые были представлены самим истцом при подаче искового заявления, заявки на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 68427 ("") и N 68376 ("") были поданы федеральным государственным унитарным предприятием "Центр по химии лекарственных средств" 01.07.1980 и 02.07.1980 и были зарегистрированы 23.03.1981 и 16.03.1981 соответственно в отношении товаров медицинского назначения "лекарственные препараты" 05 класса МКТУ.

Указанные товарные знаки были приобретены ответчиком на основании договора об отчуждении исключительных прав на указанные товарные знаки на основании договора от 26.06.2014 N 1, зарегистрированного Федеральной службой по интеллектуальной собственности 02.09.2014 РД0156155. Правовая охрана указанных средств индивидуализации сохраняет свое действие на момент вынесения настоящего судебного решения.

Таким образом, обозначение "ДИОКСИДИН" охранялось на территории Российской Федерации с 1980 года (задолго до образования истца).

Кроме того, Суд по интеллектуальным правам полагает необходимым отметить, что общая стоимость исключительных прав на спорные товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 68427, N 68376, N 468132, N 468131, которые были приобретены ответчиком на основании договора от 26.06.2014 N 1, зарегистрированного Федеральной службой по интеллектуальной собственности 02.09.2014 РД0156155, составила 908 906 800 рублей.

На основании договора от 26.06.2014 N 2, заключенного между обществом с ограниченной ответственностью "МИР-ФАРМ" и ответчиком, последний также приобрел документацию, научно-медицинскую информацию и технические данные с целью получения разрешения или сохранения в силе любого разрешения на реализацию, производство, маркетинг или сбыт лекарственного средства "Диоксидин" (международное непатентованное название "Гидроксиметилхиноксалиндиоксид").

На основании договора от 26.06.2014 N 3, заключенного между обществом с ограниченной ответственностью "МИР-ФАРМ" и ответчиком, последний приобрел права на рекламно-маркетинговые материалы и доменное имя "dioxidin.ru".

Факт исполнения указанных договоров со стороны ответчика подтверждается платежными поручениями от 22.07.2014 N 07151, от 09.09.2014 N 09314, счетами-фактурами от 13.04.2015 N 157, от 13.04.2015 N 212, от 13.04.2015 N 213, актами от 13.04.2015 N 6, от 13.04.2015 N 4, счетом на оплату от 13.04.2015 N 156.

В материалах дела также имеются:

- договор от 26.06.2014, подтверждающий факт приобретения ответчиком исключительного права на товарный знак "ДИОКСИДИН" по свидетельству Республики Азербайджан N 20111024;

- договор от 26.06.2014, подтверждающий факт приобретения ответчиком исключительного права на товарный знак "ДИОКСИДИН" по свидетельству N 35125;

- договор от 26.06.2014, подтверждающий факт приобретения ответчиком исключительного права на товарный знак "ДИОКСИДИН" по свидетельству Республики Кыргызстан N 11673;

- договор от 26.06.2014, подтверждающий факт приобретения ответчиком исключительного права на товарный знак "ДИОКСИДИН" по свидетельству Украины N 163033, на товарный знак "ДИОКСИДИН" по свидетельству Украины N 173640, на товарный знак "DIOXYDIN" по свидетельству Украины N 173642

- разрешение от 03.11.2016 N 780 на проведение клинических исследований в отношении Диоксидина;

- разрешение от 22.03.2017 N 167 на проведение клинических исследований в отношении Диоксидина;

- разрешение от 21.04.2017 N 215 на проведение клинических исследований в отношении Диоксидина;

- выписка из протокола заседания Совета по этике от 14.03.2017 N 143;

- разрешение от 23.09.2020 N 521 на проведение клинических исследований в отношении Диоксидина;

- агентский договор от 31.08.2020 N ВФ-6038836 на выполнение юридических и иных действий по обеспечению проведения клинического исследования по оценке эффективности и безопасности ряда препаратов, включая препарат "Диоксидин";

- договор от 31.08.2020 N ВФ-6038768 на выполнение работ по организации и сопровождению клинического исследования в отношении ряда препаратов, включая препарат "Диоксидин";

- договор от 12.10.2015 N 06/2015 на выполнение работ в области клинических исследований;

- дополнительное соглашение от 31.01.2017 N 03 к договору от 12.10.2015 N 06/2015;

- договор от 06.04.2015 N 001-ОБЩ на выполнение научно-исследовательских работ;

- дополнительное соглашение от 20.10.2016 N 11 к договору от 06.04.2015 N 001-ОБЩ;

- дополнительное соглашение от 07.11.2016 N 15 к договору от 06.04.2015 N 001-ОБЩ;

- счет от 31.05.2021 N 90;

- платежные поручения от 24.03.2021 N 49733, от 26.10.2020 N 39281, от 26.10.2020 N 39282, от 28.01.2021 N 46003, от 28.01.2021 N 46005, от 28.01.2021 N 46010, от 28.04.2021 N 52368, от 30.11.2020 N 41773, от 19.04.2017 N 05945, от 19.09.2017 N 15876, от 19.09.2017 N 15877, от 20.02.2017 N 02207, от 22.12.2017 N 24038, от 26.02.2018 N 02698, от 17.07.2017 N 12265, от 22.06.2018 N 04527, от 22.12.2017 N 23982, от 22.12.2017 N 23983, от 26.04.2017 N 06637, от 28.09.2017 N 16695, от 29.05.2019 N 08756, от 30.11.2016 N 16795, от 30.11.2017 N 201681, от 31.10.2016 N 14807;

- акты от 22.06.2021 N 7, от 14.04.2021 N 15, от 06.04.2020 N 13, от 28.07.2020 N 25, от 21.05.2019 N 15, от 30.11.2018 N АТГ181130-13, от 07.12.2018 N АТГ181207-4, от 24.01.2020 N 14_А1900137, от 31.03.2020 N 14_А2000021, от 17.04.2020 N 14_А2000063, от 12.06.2020 N 14_А2000064, от 30.08.2021 N 170, от 31.12.2018 N 337, от 30.11.2018 N 267, от 14.02.2020 N 000011, от 20.03.2020 N 000028, от 13.05.2020 N 000050, от 03.03.2021 N 1, акт от 27.04.2021 N 2, от 21.07.2021 N 3, от 12.08.2021 N 111, от 24.09.2021 N 133, от 31.10.2018 N 1065.1, от 15.10.2018 N 1065.2, от 19.11.2018 N 1065.4, от 22.11.2018 N 86, от 29.12.2018 N 110, от 15.11.2018 N 750, от 12.04.2021 N 37, от 11.05.2021 N 57, от 05.07.2021 N 88, от 28.06.2021 N 83, от 01.06.2021 N 90, от 01.06.2021 N 90, от 19.08.2021 N 105, от 19.08.2021 N 106, от 07.10.2021 N 127, от 15.02.2020 N 34, от 29.02.2020 N 46, от 01.03.2020 N 52, от 14.03.2020 N 72, от 28.03.2020 N 104, от 29.03.2020 N 111, от 25.04.2020 N 160, от 06.09.2020 N 203 от 04.10.2020 N 252, от 18.10.2020 N 284, от 01.11.2020 N 297;

- изображения упаковок медицинской продукции с обозначением "ДИОКСИДИН";

- товарные накладные от 19.08.2021 N 105, от 19.08.2021 N 106, от 01.06.2021 N 90;

- подписанное генеральным директором общества с ограниченной ответственностью "АЛЬФАРМ" информационное письмо, содержащее сведения об объемах аптечных закупок лекарственного препарата "Диоксидин" (правообладатель - ответчик) на территории Российской Федерации в 2021 году.

Впоследствии ответчик предпринял действия по расширению серии товарных знаков, исключительные права на которые ранее были приобретены им у иных лиц, и 02.06.2017 подал заявки на регистрацию товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации N 658695 и N 658696.

Перечисленные доказательства подтверждают, что после приобретения исключительных прав на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 68427, N 468132, N 68376, N 468131 на протяжении нескольких лет ответчик осуществлял активную деятельность по подготовке к производству и реализации лекарственного препарата "Диоксидин", а по состоянию на конец 2021 года стал фактически осуществлять такую деятельность.

Подобное поведение свидетельствует о том, что действия ответчика по приобретению исключительных прав на спорные товарные знаки были направлены на их последующее использование для индивидуализации вводимых в гражданский оборот лекарственных препаратов.

При этом из материалов дела не усматривается, что при продвижении своей продукции ответчик пытался воспользоваться деловой репутацией истца. Напротив, как следует из содержания перечисленных доказательств, ответчик предпринял меры для продвижения своей продукции с использованием собственного фирменного стиля, что выразилось, в частности, в изготовлении по его заказу оригинальных упаковок лекарственных средств, а также корпоративных канцелярских принадлежностей.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не усматривает оснований для признания оспариваемых истцом действий ответчика недобросовестными.

Суд по интеллектуальным правам также отмечает, что в силу пункта 1 статьи 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена названным Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.

Таким образом, вопреки позиции истца, отказ ответчика от заключения лицензионного договора о предоставлении прав использования спорных товарных знаков сам по себе не может свидетельствовать о наличии признаков недобросовестной конкуренции в его действиях по приобретению соответствующих исключительных прав и по дальнейшему использованию спорных товарных знаков.

Кроме того, судебная коллегия обращает внимание на то, что в силу части 1 статьи 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заинтересованное лицо вправе обратиться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов, в том числе с требованием о присуждении ему компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок, в порядке, установленном названным Кодексом.

В рассматриваемом случае с исковым заявлением о защите предположительно нарушенных исключительных прав к истцу по настоящему делу ответчик обратился спустя более чем шесть лет после приобретения им исключительных прав на спорные товарные знаки. При этом момент подачи указанного искового заявления соотносится с периодом времени, в который ответчик фактически приступил к осуществлению деятельности по производству и реализации лекарственных препаратов с использованием обозначения "ДИОКСИДИН".

Иными словами, действия ответчика по обращению в Арбитражный суд города Москвы с адресованным истцу по настоящему делу исковым заявлением были направлены не на вытеснение истца с рынка медицинских изделий, а на защиту собственных имущественных и личных неимущественных интересов путем недопущения ситуации смешения в гражданском обороте однородной продукции двух конкурирующих субъектов, использующих сходные обозначения.

Как было отмечено ранее, для признания действий по приобретению исключительного права на средство индивидуализации актом недобросовестной конкуренции прежде всего должна быть установлена цель совершения соответствующих действий.

Между тем истцом в материалы дела не представлены доказательства, свидетельствующие о том, что, приобретая исключительные права на спорные товарные знаки, ответчик имел исключительно цель воспользоваться чужой деловой репутацией и узнаваемостью спорного обозначения.

При таких обстоятельства судебная коллегия приходит к выводу о том, что действия ответчика по приобретению исключительных прав на спорные товарные знаки нельзя признать недобросовестными, поскольку имеющиеся в материалах дела доказательства не образуют совокупность, достаточную для вывода о том, что действительной целью ответчика являлось создание препятствий для осуществления истцом предпринимательской деятельности с использованием спорного обозначения.

Отсутствие доказанности со стороны истца указанных обстоятельств, свидетельствует об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных им требований.

Вопреки правовой позиции истца, Суд по интеллектуальным правам также не усматривает в действиях ответчика признаков злоупотребление правом.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Злоупотребление правом должно носить очевидный характер, основываться на достаточной совокупности доказательств, позволяющей прийти к однозначному выводу о его наличии, а не являться следствием предположений.

При этом в соответствии с пунктом 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

По смыслу вышеприведенных норм добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей в том числе в получении необходимой информации.

Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами необходимы исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.

Вместе с тем, заявляя о злоупотреблении правом со стороны ответчика, истец при подаче искового заявления по настоящему делу не представил надлежащих и достаточных доказательств того, что действия ответчика были направлены на заведомо недобросовестное осуществление прав или на причинение вреда истцу.

Следовательно, доводы истца в указанной части сводятся к субъективной оценке им действий ответчика, являются следствием предположений, которые, в свою очередь, документально не подтверждены.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии правовых оснований для квалификации действий ответчика по приобретению исключительных прав на спорные товарные знаки и по их последующему использованию в качестве злоупотребления правом.

При названных обстоятельствах, основываясь на совокупности имеющихся в настоящем деле доказательств, коллегия судей не может прийти к выводу о наличии в действиях ответчика признаков злоупотребления правом и недобросовестной конкуренции.

Вместе с тем судебная коллегия не может признать должным образом обоснованным и довод ответчика о наличии признаков злоупотребления правом в действиях истца по подаче настоящего заявления.

Как указывалось ранее для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами необходимы исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.

При этом злоупотребление правом должно носить достаточно очевидный характер, а вывод о нем не должен являться следствием предположений.

Вместе с тем, заявив о злоупотреблении правом со стороны истца при подаче настоящего искового заявления, ответчик не представил надлежащих и достаточных доказательств того, что данное процессуальное действие было направлено на заведомо недобросовестное осуществление истцом своих прав или на причинение вреда ответчику.

Следовательно, доводы ответчика в указанной части сводятся к субъективной оценке им действий истца при обращении с настоящим исковым заявлением и являются следствием предположений, которые, в свою очередь, документально не подтверждены.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии правовых оснований для квалификации действий истца по подаче искового заявления по настоящему делу в качестве злоупотребления правом.

Изучив материалы дела, выслушав доводы представителей лиц, участвующих в деле, оценив имеющиеся в деле доказательства в совокупности в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу о недоказанности истцом совокупности обстоятельств, наличие которых является основанием для признания действий ответчика актом недобросовестной конкуренции, что является основанием для отказа в удовлетворении заявленных им требований.

С учетом изложенного исковые требования удовлетворению не подлежат.

Поскольку оснований для удовлетворения исковых требований не имеется, в силу статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы по уплате государственной пошлины за подачу заявления подлежат отнесению на истца.

Руководствуясь статьями 110, 167-170, 176, 180 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

РЕШИЛ:

исковые требования общества с ограниченной ответственностью "Колетекс" оставить без удовлетворения.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья

И.В. Лапшина

Судья

В.В. Голофаев

Судья

А.А. Снегур