Решение Суда по интеллектуальным правам от 1 апреля 2022 г. по делу N СИП-1205/2021 Суд досрочно прекратил правовую охрану товарного знака, поскольку ответчик подтвердил факт использования им спорного товарного знака для индивидуализации лишь части товаров

Решение Суда по интеллектуальным правам от 1 апреля 2022 г. по делу N СИП-1205/2021

Именем Российской Федерации

Резолютивная часть решения объявлена 30 марта 2022 года.

Полный текст решения изготовлен 1 апреля 2022 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи - Лапшиной И.В.,

судей - Березиной А.Н., Снегура А.А.

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Королевой А.Ю.

рассмотрел в открытом судебном заседании исковое заявление иностранного лица Davide CampariMilano N.V. (Gerengracht, 420, NL-1017 BZ, Amsterdam, Netherlands) к акционерному обществу "Родник" (ул. Советская, д. 27 А, с. Барятино, Барятинский р-н, Калужская обл., 249650, ОГРН 1024000762488) о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 659718 вследствие его неиспользования.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200).

В судебном заседании приняли участие представители:

от иностранного лица Davide CampariMilano N.V. - Городисская Е.Ю. (по доверенности от 18.10.2021);

от акционерного общества "Родник" - Юлдашева Н.Б. (по доверенности от 26.11.2021).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

иностранное лицо Davide Campari-Milano N.V. (далее - иностранное лицо, истец) обратилось в Суд по интеллектуальным правам с исковым заявлением к акционерному обществу "Родник" (далее - общество, ответчик) о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 659718 в отношении товаров 32-го и 33-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ) вследствие его неиспользования.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Роспатент).

Как следует из материалов дела, общество является обладателем исключительного права на товарный знак "" по свидетельству Российской Федерации N 659718, зарегистрированный в отношении товаров 32-го и 33-го классов МКТУ.

Истец отмечает, что он является всемирно известным итальянским производителем вин, алкогольных и безалкогольных напитков, занимает лидирующие позиции в алкогольной индустрии и существует с 1860 года, а "Campari" является одним из его самых популярных и известных брендов ликера. В частности, продукция под брендом "CAMPARI" представлена в крупнейших розничных сетях на территории Российской Федерации.

Иностранное лицо также указывает, что ему принадлежит серия товарных знаков со словесным элементом "CAMPARI", зарегистрированных для однородных товаров 32-го и 33-го классов МКТУ (товарные знаки по международной регистрации N 300614 ("CAMPARI"), N 722049 (""), N 912167 (""), N 1182921 (""), N 1298761 (""), N 1433643 ("")).

Вместе с тем, по утверждению истца, товарный знак "" представляет собой имитацию известных среди потребителей товарных знаков иностранного лица со словесным элементом "CAMPARI", в связи с чем использование спорного средства индивидуализации создает угрозу возникновения в сознании потребителей ложных ассоциаций с товарами, производимыми иностранным лицом, и, как следствие, вероятность смешения спорного товарного знака с товарными знаками истца.

По мнению иностранного лица, изложенное свидетельствует о его заинтересованности в досрочном прекращении правовой охраны товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 659718 в отношении товаров 32-го и 33-го классов МКТУ, для индивидуализации которых он зарегистрирован.

Вместе с тем истец не обладает сведениями о том, что названное обозначение используется обществом для индивидуализации товаров, указанных в перечне свидетельства на спорный товарный знак.

В целях соблюдения досудебного порядка урегулирования спора 02.09.2021 иностранное лицо направило по юридическому адресу общества и по указанному в выписке на спорный товарный знак адресу его представителя предложение обратиться в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности с заявлением об отказе от права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 659718 в отношении всех указанных в перечне свидетельства товаров 32-го и 33-го классов МКТУ.

Принимая во внимание то, что в результате направления указанного предложения истец и правообладатель не достигли соглашения, по истечении установленного пунктом 1 статьи 1486 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) двухмесячного срока иностранное лицо обратилось в Суд по интеллектуальным правам с исковым заявлением по настоящему делу.

В Суд по интеллектуальным правам поступил отзыв, в котором общество выразило несогласие с правовой позицией истца.

Ответчик обращает внимание на отсутствие сходства между сравниваемыми обозначениями, а также на отсутствие доказательств, свидетельствующих о предпринятых истцом действиях по регистрации обозначения "CANTARE D'AMORE КАНТАРЕ ДЕ АМОРЕ" в качестве товарного знака, за которыми последовали уведомление Роспатента о препятствиях для государственной регистрации такого обозначения в качестве товарного знака или решение Роспатента об отказе в государственной регистрации такого обозначения в качестве товарного знака.

Наряду с этим общество отмечает, что иностранное лицо не представило доказательств реального смешения товарных знаков истца и ответчиков в глазах потребителей.

Исходя из указанных обстоятельств общество считает необоснованным довод истца о наличии у него заинтересованности в досрочном прекращении правовой охраны спорного средства индивидуализации.

Кроме того, ответчик отмечает, что в действительности он использовал и продолжает использовать товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 659718 и является лицом, заинтересованным в его дальнейшей правовой охране. В подтверждение данного обстоятельства обществом представлен ряд доказательств.

Таким образом, по мнению правообладателя, в рассматриваемом случае отсутствуют основания для удовлетворения исковых требований иностранного лица и для досрочного прекращения правовой охраны товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 659718.

Впоследствии в Суд по интеллектуальным правам от иностранного лица поступили дополнения к исковому заявлению и письменные пояснения по делу.

Истец отмечает, что, вопреки позиции общества, спорный товарный знак и принадлежащие иностранному лицу товарные знаки являются сходными до степени смешения, при этом вероятность их смешения возрастает за счет того, что на упаковках своей продукции ответчик использует не собственно спорное средство индивидуализации со словесными элементами "CANTARE D'AMORE КАНТАРЕ ДЕ АМОРЕ", а два отдельных элемента "CANTARE" и "D'AMORE", среди которых словесный элемент "CANTARE" занимает главное, доминирующее положение.

Вместе с тем иностранное лицо полагает, что использование спорного средства индивидуализации в столь существенно измененном виде не может иметь правового значения по смыслу положений статьи 1486 ГК РФ, в связи с чем представленные ответчиком доказательства не могут опровергать позицию истца о наличии оснований для досрочного прекращения правовой охраны товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 659718.

Роспатент направил в Суд по интеллектуальным правам отзыв, в котором указал, что вопрос о досрочном прекращении правовой охраны спорного товарного знака вследствие его неиспользования не относится к его компетенции, поэтому пояснений по существу заявленных требований представить не может. Одновременно Роспатентом заявлено ходатайство о рассмотрении данного дела в отсутствие его представителя.

В судебном заседании представитель иностранного лица выступил с правовой позицией по делу по доводам, изложенным в исковом заявлении, в дополнениях к нему и в письменных пояснениях по делу, а также поддержал ранее заявленное требование о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 659718 в отношении части товаров 32-го класса и всех товаров 33-го класса МКТУ вследствие его неиспользования.

В судебном заседании представитель общества выразил несогласие с правовой позицией истца по доводам, изложенным в отзыве на исковое заявление, а также просил отказать в удовлетворении заявленного требования.

Роспатент, надлежащим образом извещенный о времени и месте судебного разбирательства, в том числе путем публикации указанных сведений в информационной системе "Картотека арбитражных дел" http://kad.arbitr.ru, своего представителя в судебное заседание не направил, что в силу положений частей 3 и 5 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения настоящего дела в его отсутствие.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства в порядке, предусмотренном статьями 71 и 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, выслушав мнение явившихся в судебное заседание представителей участвующих в деле лиц, суд пришел к выводу о наличии оснований для частичного удовлетворения исковых требований ввиду следующего.

Согласно пункту 1 статьи 1486 ГК РФ правовая охрана товарного знака может быть прекращена досрочно в отношении всех товаров или части товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, вследствие неиспользования товарного знака непрерывно в течение трех лет.

Заинтересованное лицо, полагающее, что правообладатель не использует товарный знак в отношении всех товаров или части товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, направляет такому правообладателю предложение обратиться в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности с заявлением об отказе от права на товарный знак либо заключить с заинтересованным лицом договор об отчуждении исключительного права на товарный знак в отношении всех товаров или части товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован. Предложение заинтересованного лица направляется правообладателю, а также по адресу, указанному в Государственном реестре товарных знаков или в соответствующем реестре, предусмотренном международным договором Российской Федерации.

Предложение заинтересованного лица может быть направлено правообладателю не ранее чем по истечении трех лет с даты государственной регистрации товарного знака.

Если в течение двух месяцев со дня направления предложения заинтересованного лица правообладатель не подаст заявление об отказе от права на товарный знак и не заключит с заинтересованным лицом договор об отчуждении исключительного права на товарный знак, заинтересованное лицо в тридцатидневный срок по истечении указанных двух месяцев вправе обратиться в суд с исковым заявлением о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования.

Как следует из материалов дела, 03.09.2021 иностранное лицо направило в адрес общества предложение, что подтверждается представленными истцом копиями предложения и почтовых квитанций.

Доказательства направления обществом в адрес иностранного лица какого-либо ответа на поступившее предложение в материалах дела отсутствуют.

При этом суд обращает внимание на то, что факт обращения иностранного лица 06.09.2021 в Роспатент с возражением против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации N 659718 не имеет правового значения для целей установления факта надлежащего соблюдения истцом досудебного порядка урегулирования спора по настоящему делу.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что досудебный порядок урегулирования настоящего спора соблюден иностранным лицом надлежащим образом.

Заявление о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования может быть подано заинтересованным лицом.

Свою заинтересованность в досрочном прекращении правовой охраны товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 659718 иностранное лицо обосновало тем, что в период с 2008 по 2017 годы оно активно ввозило на территорию Российской Федерации алкогольные и безалкогольные напитки, маркированные обозначением "CAMPARI". При этом иностранное лицо является обладателем исключительных прав на серию объединенных названным словесным элементом товарных знаков.

Между тем предоставление обществу обеспеченной законом возможности использовать товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 659718 в своей деятельности по производству и реализации алкогольной продукции создает угрозу размытия товарных знаков иностранного лица в результате их смешения со спорным товарным знаком в глазах потребителей. Таким образом, по утверждению иностранного лица, неблагоприятным и в этом смысле препятствующим продолжению его деятельности по введению маркированной соответствующими обозначениям продукции в гражданский оборот на территории Российской Федерации является факт государственной регистрации сходного с ними до степени смешения товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 659718. При этом, по мнению истца, действия ответчика по регистрации такого средства индивидуализации представляют собой акт злоупотребления правом.

В подтверждение изложенных обстоятельств истцом в материалы дела представлены:

- копии выписок на товарные знаки по международной регистрации N 300614, N 722049, N 912167, N 1182921, N 1298761, N 1433643;

- скриншоты страниц в сети "Интернет" со сведениями о напитке "Кампари";

- скриншот страницы в сети "Интернет" "Вечеринка Campari Red Night впервые прошла в России";

- адресованное Роспатенту заверение общества с ограниченной ответственностью "КАМПАРИ РУС" (далее - общество "КАМПАРИ РУС") от 13.09.2021 о том, что оно является уполномоченным импортером иностранного лица на территории Российской Федерации;

- скриншот страницы в сети "Интернет" со сведениями о результатах поиска по запросу "campari в розничных магазинах";

- копия контракта от 04.03.2011 N CIV/11-1 между иностранным лицом и обществом с ограниченной ответственностью "ВАСКО (СНГ)" (ИНН 7723560448; в настоящий момент - общество "КАМПАРИ РУС") с приложениями к нему;

- копия контракта от 13.03.2012 N DCV/12-1 между иностранным лицом и обществом с ограниченной ответственностью "ВАСКО (СНГ)"; в настоящий момент - общество "КАМПАРИ РУС") с приложениями и дополнительными соглашениями к нему;

- копии таможенных деклараций на ввоз на территорию Российской Федерации ликера десертного "КАМПАРИ", датированные 2013 - 2017 гг.;

- копии товарных накладных на поставку, в том числе ликера десертного "КАМПАРИ" контрагентам-владельцам сетей розничных магазинов, датированные 2013 - 2017 годами.

Оценивая приведенные доводы и представленные в их подтверждение доказательства, Суд по интеллектуальным правам отмечает, что при рассмотрении спора о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования доводы истца о недобросовестной регистрации ответчиком оспариваемого товарного знака не могут быть признаны относящимися к предмету спора, поскольку недобросовестность, допущенная при регистрации товарного знака, исходя из положений подпункта 6 пункта 2 статьи 1512 ГК РФ может послужить основанием для аннулирования регистрации такого товарного знака, в то время как заявленные в этом споре требования при их удовлетворении влекут иные правовые последствия - прекращение правовой охраны товарного знака на будущее время.

Сама суть такого спора состоит в том, что лицо, которое имеет интерес в использовании конкретного обозначения, пытается устранить препятствия для своей коммерческой деятельности.

Аналогичная позиция содержится, в том числе в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 27.06.2014 по делу N СИП-193/2013, от 17.03.2016 по делу N СИП-428/2015 и от 28.04.2018 по делу N СИП-186/2017.

Изложенное не позволяет суду принять во внимание утверждение иностранного лица о том, что действия общества по государственной регистрации спорного товарного знака представляют собой акт злоупотребления правом.

Кроме того, отклоняя доводы ответчика об отсутствии доказательств факта обращения иностранного лица в Роспатент с заявкой на регистрацию сходного со спорным средством индивидуализации до степени смешения обозначения в качестве товарного знака, Суд по интеллектуальным правам отмечает, что согласно сложившейся в правоприменительной практике позиции факт подачи такой заявки в Роспатент не может служить единственным и достаточным доказательством заинтересованности истца в досрочном прекращении правовой охраны товарного знака.

Вместе с тем и отсутствие факта обращения истца в административный орган с заявкой о регистрации собственного товарного знака, сходного до степени смешения либо тождественного спорному товарному знаку в отношении однородных товаров/услуг, не является обстоятельством, безусловно свидетельствующим об отсутствии заинтересованности в досрочном прекращении правовой охраны спорного товарного знака.

Судебная коллегия учитывает, что в действующем законодательстве отсутствует легальное определение понятия "заинтересованное лицо". В любом случае лицом, заинтересованным в прекращении правовой охраны товарного знака, знака обслуживания может быть признано лицо, чьи права и законные интересы затрагиваются фактом наличия правовой охраны соответствующего товарного знака, знака обслуживания.

В частности, заинтересованность истца в досрочном прекращении правовой охраны спорного товарного знака может быть обусловлена необходимостью в прекращении правовой охраны товарного знака ответчика, приводящей к "размытию" товарных знаков истца.

При этом к такому "размытию" в глазах потребителя может привести и совместное сосуществование сходных товарных знаков, поскольку правообладатель каждого из них вправе использовать принадлежащий ему товарный знак самостоятельно, независимо от прав другого лица. В результате потребитель может утратить возможность индивидуализировать конкретный товар (с нанесенным на него конкретным обозначением) с конкретным правообладателем.

Сходная правовая позиция изложена, в частности, в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 24.09.2018 по делу N СИП-107/2018, от 21.02.2019 по делу N СИП-324/2018, от 23.12.2019 по делу N СИП-555/2018, от 18.05.2020 по делу N СИП-439/2019, от 29.01.2021 по делу N СИП-903/2019.

Установление вероятности смешения обозначений потребителями является необходимым условием проверки наличия заинтересованности лица, инициирующего досрочное прекращение правовой охраны товарного знака, в ситуации, когда такое лицо обосновывает свою заинтересованность принадлежностью ему сходного товарного знака. Исходя из этого исследование всех обстоятельств, влияющих на смешение обозначений, является обязанностью суда при наличии довода ответчика об отсутствии заинтересованности истца.

Аналогичная правовая позиция изложена, в частности, в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 17.01.2019 по делу N СИП-145/2018.

Для целей признания лица заинтересованным по смыслу пункта 1 статьи 1486 ГК РФ достаточно того, чтобы лицо имело реальное намерение использовать спорное обозначение в своей деятельности и осуществило необходимые подготовительные действия к такому использованию. При этом, в отличие от правообладателя, лицу, заявляющему о своей заинтересованности, не требуется доказывать фактическое осуществление им соответствующей деятельности.

Аналогичная правовая позиция выражена в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 25.03.2019 N СИП-726/2018, от 04.03.2019 по делу N СИП-627/2018.

Суд по интеллектуальным правам полагает, что представленные истцом доказательства подтверждают факт осуществления им предпринимательской деятельности по изготовлению и введению в гражданский оборот на территории Российской Федерации алкогольной продукции, маркированной обозначением "CAMPARI" / "КАМПАРИ", в период с 2013 по 2017 годы.

В материалах дела отсутствуют доказательства того, что аналогичная предпринимательская деятельность была продолжена иностранным лицом на территории Российской Федерации после 2017 года, когда была подана заявка на регистрацию спорного обозначения в качестве товарного знака (15.09.2017).

Вместе с тем имеющиеся в материалах дела дополнительные соглашения к контракту от 13.03.2012 N DCV/12-1, на основании которых срок действия правоотношений между иностранным лицом и обществом "КАМПАРИ РУС" как официальным импортером и дистрибьютером продукции истца был продлен, как минимум, до 2021 года, свидетельствуют о том, что намерение продолжать осуществление такой деятельности сохранялось у истца вплоть до обращения в суд с исковым заявлением по настоящему делу.

Наряду с этим судебная коллегия учитывает, что товарные знаки иностранного лица и спорный товарный знак характеризуются определенной степенью сходства, оценивая которую Суд по интеллектуальным правам учитывает следующее.

Согласно пункту 41 Правил составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, коллективных знаков, утвержденных приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 20.07.2015 N 482 (далее - Правила) обозначение считается тождественным с другим обозначением (товарным знаком), если оно совпадает с ним во всех элементах; обозначение считается сходным до степени смешения с другим обозначением (товарным знаком), если оно ассоциируется с ним в целом, несмотря на их отдельные отличия.

Как указано в пункте 42 Правил, словесные обозначения сравниваются со словесными обозначениями и с комбинированными обозначениями, в композиции которых входят словесные элементы.

Сходство словесных обозначений оценивается по звуковым (фонетическим), графическим (визуальным) и смысловым (семантическим) признакам, а именно:

1) звуковое сходство определяется на основании следующих признаков: наличие близких и совпадающих звуков в сравниваемых обозначениях; близость звуков, составляющих обозначения; расположение близких звуков и звукосочетаний по отношению друг к другу; наличие совпадающих слогов и их расположение; число слогов в обозначениях; место совпадающих звукосочетаний в составе обозначений; близость состава гласных; близость состава согласных; характер совпадающих частей обозначений; вхождение одного обозначения в другое; ударение;

2) графическое сходство определяется на основании следующих признаков: общее зрительное впечатление; вид шрифта; графическое написание с учетом характера букв (например, печатные или письменные, заглавные или строчные); расположение букв по отношению друг к другу; алфавит, буквами которого написано слово; цвет или цветовое сочетание;

3) смысловое сходство определяется на основании следующих признаков: подобие заложенных в обозначениях понятий, идей (в частности, совпадение значения обозначений в разных языках); совпадение одного из элементов обозначений, на который падает логическое ударение и который имеет самостоятельное значение; противоположность заложенных в обозначениях понятий, идей.

Признаки, указанные в настоящем пункте, учитываются как каждый в отдельности, так и в различных сочетаниях.

Как указано в пункте 45 Правил, при установлении однородности товаров определяется принципиальная возможность возникновения у потребителя представления о принадлежности этих товаров одному изготовителю.

При этом принимаются во внимание род, вид товаров, их потребительские свойства, функциональное назначение, вид материала, из которого они изготовлены, взаимодополняемость либо взаимозаменяемость товаров, условия и каналы их реализации (общее место продажи, продажа через розничную либо оптовую сеть), круг потребителей и другие признаки.

Вывод об однородности товаров делается по результатам анализа перечисленных признаков в их совокупности в том случае, если товары или услуги по причине их природы или назначения могут быть отнесены потребителями к одному и тому же источнику происхождения (изготовителю).

В пункте 162 постановления от 23.04.2019 N 10 разъяснено, что специальных знаний для установления степени сходства обозначений и степени однородности товаров (услуг) не требуется.

Оценка степени сходства сравниваемых обозначений осуществляется судом прежде всего на основании анализа степени сходства их сильных элементов, которые являются оригинальными и не носят описательного характера. Без установления сильных элементов спорного обозначения его сравнение с противопоставленным товарным знаком не может считаться проведенным надлежащим образом.

При восприятии потребителем комбинированного обозначения, состоящего из изобразительного и словесного элементов, его внимание, как правило, акцентируется на словесном элементе. Словесный элемент к тому же легче запоминается, чем изобразительный. Если при сравнении словесного элемента комбинированного обозначения будет установлена его тождественность или сходство до степени смешения со словесным товарным знаком, то комбинированное обозначение может быть признано сходным до степени смешения с этим товарным знаком.

Суд по интеллектуальным правам отмечает, что сильным элементом товарных знаков истца является их сериеобразующий словесный элемент "CAMPARI".

Определяя сильный элемент спорного товарного знака, судебная коллегия учитывает, что прочтение каждого из словесных элементов "CANTARE D'AMORE" / "КАНТАРЕ ДЕ АМОРЕ" начинается со слов "CANTARE" / "КАНТАРЕ" соответственно.

При этом, как следует из представленных обществом доказательств, в гражданском обороте продукция ответчика маркируется при помощи этикетки, в составе которой основным, доминирующим, воспринимаемым в первую очередь и в этом смысле выполняющим индивидуализирующую функцию элементом является словесный элемент "CANTARE" (с учетом его пространственного расположения на этикетке).

Изложенное позволяет суду сделать вывод о том, что сильными элементами спорного товарного знака являются словесный элемент "CANTARE" и его пряма транслитерация на русский язык "КАНТАРЕ".

Сравниваемые сильные словесные элементы "CAMPARI" и "CANTARE" / "КАНТАРЕ" характеризуются:

- совпадающими и близкими звукосочетаниями [CA] / [CA] / [КА], [M/М] / [N/Н], [P/П] / [T/Т], [ARI/АРИ] / [ARE/АРЭ];

- близостью состава гласных и согласных звуков;

- одинаковым количеством слогов;

- одинаковым распределением ударных и безударных слогов.

Изложенное позволяет говорить о сходстве сильных элементов сравниваемых обозначений по фонетическому признаку.

Кроме того, сравниваемые сильные словесные элементы "CAMPARI" и "CANTARE" / "КАНТАРЕ" характеризуются:

- совпадающими и одинаковыми сочетаниями букв "CA" / "CA" / "КА", "ARI" / "ARE" / "АРЕ";

- сходным характером написания букв (печатные, заглавные);

- фактом написания словесных элементов "CAMPARI" и "CANTARE" буквами латинского алфавита.

Изложенное позволяет говорить о сходстве сильных элементов сравниваемых обозначений по графическому признаку.

Суд по интеллектуальным правам учитывает, что словесный элемент "CANTARE" в переводе с итальянского языка означает "петь". Вместе с тем в материалах дела и в общедоступных источниках информации отсутствуют сведения о том, что словесный элемент "CAMPARI" имеет какое-либо смысловое значение.

Изложенное не позволяет провести анализ степени сходства сравниваемых обозначений по смысловому признаку.

При этом суд обращает внимание на то, что словесный элемент "CAMPARI" и словесный элемент "CANTARE" не являются словами русского языка или одного из распространенных среди жителей Российской Федерации иностранных языков (например, английского). Данное обстоятельство с учетом фонетического и графического сходства сравниваемых обозначений повышает степень их смешения в глазах потребителей.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что сильные словесные элементы "CAMPARI" и "CANTARE" / "КАНТАРЕ" обладают высокой степенью сходства, близкой к тождеству. Изложенное, в свою очередь, позволяет говорить о высокой степени сходства сравниваемых обозначений в целом.

Суд по интеллектуальным правам отмечает, что правовая охрана предоставлена товарному знаку по свидетельству Российской Федерации N 659718 в отношении товаров 32-го класса МКТУ "аперитивы безалкогольные; воды [напитки]; квас [безалкогольный напиток]; коктейли безалкогольные; лимонады; напитки безалкогольные; напитки изотонические; напитки на базе меда безалкогольные; напитки фруктовые безалкогольные; нектары фруктовые с мякотью безалкогольные; оршад; сиропы для лимонадов; сиропы для напитков; соки фруктовые; составы для изготовления газированной воды; составы для изготовления ликеров; составы для изготовления минеральной воды; составы для изготовления напитков; таблетки для изготовления газированных напитков; экстракты фруктовые безалкогольные; эссенции для изготовления напитков" и товаров 33-го класса МКТУ "аперитивы, включенные в 33 класс; бренди; джин; коктейли, включенные в 33 класс; ликёры; напитки алкогольные, кроме пива; напитки алкогольные, содержащие фрукты; напитки спиртовые; напитки, полученные перегонкой; настойки горькие; ром; сидры; экстракты спиртовые; экстракты фруктовые спиртовые".

В свою очередь, правовая охрана предоставлена товарным знакам истца по международным регистрациям N 722049, N 912167, N 1182921, N 1298761 и N 1433643, в том числе в отношении различных перечней товаров 32-го и 33-го классов МКТУ.

Поскольку товары 32-го и 33-го классов МКТУ, в отношении которых зарегистрированы сравниваемые товарные знаки, относятся к единым родовым группам товаров "алкогольные напитки" и "безалкогольные напитки", характеризуются однородностью необходимых для их изготовления материалов, сходством условий их сбыта и круга их потребителей, а указанные в соответствующих свидетельствах перечни товаров 32-го и 33-го классов МКТУ включают в себя частично тождественные товарные позиции, судебная коллегия приходит к выводу об их однородности.

Изложенное свидетельствует о том, что спорный товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 659718 и принадлежащие иностранному лицу товарные знаки по международной регистрации N 722049, N 912167, N 1182921, N 1298761 и N 1433643 являются сходными до степени смешения.

При этом, отклоняя доводы ответчика об отсутствии в материалах дела доказательств фактического смешения указанных средств индивидуализации при их использовании в гражданском обороте, суд обращает внимание на то, что согласно сложившейся в правоприменительной практике позиции для вывода о сходстве сравниваемых обозначений до степени смешения достаточно уже самой опасности их смешения в глазах потребителей.

Угроза смешения товарных знаков имеет место, если один товарный знак воспринимается за другой или если потребитель понимает, что речь идет не об одном и том же товарном знаке, но полагает, что оба товарных знака принадлежат одному и тому же предприятию. Иными словами, сравниваемые товарные знаки могут быть признаны сходными до степени смешения даже в том случае, если при восприятии сравниваемых обозначений потребитель понимает, что они не идентичны, но может посчитать, что они принадлежат одному лицу, в то время как это не соответствует действительности.

Как следствие, поскольку в рассматриваемом случае, несмотря на отдельные отличия в своем звучании и графическом исполнении, сравниваемые товарные знаки характеризуются близкой к тождеству высокой степенью сходства и индивидуализируют однородные товары 32-го и 33-го классов МКТУ, закономерным является вывод об их сходстве до степени смешения.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что правовая охрана спорного товарного знака, сходного до степени смешения со средствами индивидуализации иностранного лица, приводит к "размытию" товарных знаков истца, что в свою очередь, препятствует его предпринимательской деятельности, и может привести к утрате ранее приобретенной им деловой репутации у потребителей, и в этом смысле отрицательным образом затронуть законные интересы иностранного лица.

Таким образом, Суд по интеллектуальным правам полагает возможным признать иностранное лицо заинтересованным в досрочном прекращении правовой охраны товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 659718.

Согласно пункту 1 статьи 1486 ГК РФ решение о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования принимается судом в случае неиспользования правообладателем товарного знака в отношении соответствующих товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, в течение трех лет, непосредственно предшествующих дню направления правообладателю предложения заинтересованного лица.

Использованием товарного знака признается его использование правообладателем или лицом, которому такое право предоставлено на основании лицензионного договора в соответствии со статьей 1489 ГК РФ, либо другим лицом, осуществляющим использование товарного знака под контролем правообладателя, при условии, что использование товарного знака осуществляется согласно пункту 2 статьи 1484 ГК РФ, за исключением случаев, когда соответствующие действия не связаны непосредственно с введением товара в гражданский оборот, а также использование товарного знака с изменением его отдельных элементов, не влияющим на его различительную способность и не ограничивающим охрану, предоставленную товарному знаку (пункт 2 статьи 1486 ГК РФ).

В силу пункта 3 статьи 1486 ГК РФ бремя доказывания использования товарного знака лежит на правообладателе. При решении вопроса о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования могут быть приняты во внимание представленные правообладателем доказательства того, что товарный знак не использовался по независящим от него обстоятельствам.

Согласно правовой позиции, изложенной Верховным Судом Российской Федерации в пункте 38 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015 (далее - Обзор), для целей применения положений статьи 1486 ГК РФ учитывается не любое использование товарного знака правообладателем, а лишь совершение действий, предусмотренных пунктом 2 статьи 1484 ГК РФ, непосредственно связанных с введением товара в гражданский оборот.

С учетом даты направления правообладателю предложения заинтересованного лица (03.09.2021), период времени, к которому должны относиться доказательства использования товарного знака, составляет с 03.09.2018 по 02.09.2021.

В своих письменных пояснениях общество указывает, что, вопреки правовой позиции истца, в юридически значимый для рассмотрения настоящего дела период товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 659718 использовался правообладателем.

В подтверждение соответствующих обстоятельств ответчик представил следующие доказательства:

- договор от 14.11.2018 N 78/18 о размещении рекламы в ежемесячном журнале "Спиртные напитки" и в Ежегодном отраслевом специализированном каталоге "ВОДКА ПРЕМИУМ" (2019, 2021 гг.) и "КОНЬЯК БРЕНДИ ВИСКИ" (2020 г.);

- копии обложек и части страниц Ежегодного отраслевого специализированном каталога "ВОДКА ПРЕМИУМ" (2019, 2021 гг.) и "КОНЬЯК БРЕНДИ ВИСКИ" (2020 г.);

- договор поставки от 21.02.2018 с обществом с ограниченной ответственностью "Центрчернозёмторг";

- акты сверки за период с 01.10.2018 по 31.12.2018, с 01.01.2019 по 31.03.2019;

- платежные поручения от 17.01.2019 N 80, от 22.01.2019 N 88;

- договор поставки от 12.04.2018 N 12/18 с обществом с ограниченной ответственностью "Торговый дом "СОГЛАСИЕ";

- акты сверки за период с 01.01.2020 по 31.03.2020, с 01.07.2020 по 30.09.2020;

- платежные поручения от 21.05.2019 N 826, от 15.01.2020 N 23, от 19.08.2020 N 1180;

- договор поставки от 21.03.2018 N 3 9/18 с обществом с ограниченной ответственностью "ВОРОНЕЖСКАЯ ВИНО-ВОДОЧНАЯ КОМПАНИЯ";

- акты сверки за период с 01.01.2021 по 31.03.2021, с 01.04.2020 по 30.06.2020, с 01.01.2020 по 31.03.2020, с 01.07.2019 по 30.09.2019, с 01.04.2019 по 30.06.2019;

- платежные поручения от 12.04.2021 N 302, от 15.05.2020 N 503, от 12.09.2019 N 932, от 22.08.2019 N 851, от 25.03.2018 N 548, от 09.06.2018 N 623, от 11.05.2018 N 493;

- договор поставки от 04.05.2017 N 4/17 с обществом с ограниченной ответственностью "ВДК";

- акты сверки за период с 01.04.2018 по 30.06.2018, с 01.07.2018 по 30.09.2018, с 01.10.2018 по 31.12.2018, с 01.01.2019 по 31.03.2019, с 01.04.2019 по 30.06.2019, с 01.10.2019 по 31.12.2019, с 01.01.2020 по 31.03.2020, с 01.04.2020 по 30.06.2020;

- платежные поручения от 03.07.2018 N 909, от 23.10.2018 N 1507, от 16.04.2019 N 447, от 27.12.2019 N 1666, от 03.06.2020 N 726;

- договор поставки от 01.06.2017 с акционерным обществом "КРИСТАЛЛ-АМУР";

- акты сверки за период с 01.07.2020 по 30.09.2020, с 01.10.2020 по 31.12.2020, с 01.01.2021 по 31.03.2021, с 01.04.2021 по 30.06.2021;

- платежные поручения от 09.11.2020 N 3507, от 05.04.2021 N 658;

- бухгалтерская выверка по продажам товара "Ликер десертный CANTARE D'AMORE КАНТАРЕ ДЕ АМОРЕ";

- товарные накладные от 15.02.2021 N 62/21-алк, от 01.10.2019 N 459/19-алк, от 29.09.2020 N 295/20-алк, от 10.07.2020 N 191/20-алк, от 25.03.2020 N 66/20-алк, от 25.02.2020 N 32/20-алк, от 05.12.2019 N 550/19-алк, от 15.07.2019 N 321/19-алк, от 10.06.2019 N 266/19-алк, от 11.04.2019 N 172/19-алк, от 05.02.2019 N 39/19-алк, от 23.11.2018 N 331/18-алк, от 20.08.2018 N 197/18-алк.

Судебная коллегия полагает, что совокупность представленных в материалы дела доказательств подтверждает факт использования обществом спорного товарного знака в юридически значимый для рассмотрения спора по настоящему делу период.

Так, из содержания представленной в материалы дела товарно-сопроводительной документации следует, что в наименованиях части указанных в ней товарных позиций (ликеры) содержатся обозначения "CANTARE D'AMORE" / "КАНТАРЕ ДЕ АМОРЕ".

Кроме того, из материалов дела усматривается, что часть спорного товарного знака в латинице используется ответчиком на этикетках реализуемой им продукции.

При этом Суд по интеллектуальным правам учитывает, что в силу подпунктов 1 и 3 пункта 2 статьи 1484 ГК РФ размещение товарного знака на товарах, в том числе на этикетках товаров, и на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот, относится к числу предусмотренных законом способов его использования.

С учетом изложенного суд констатирует, что обозначения "CANTARE D'AMORE" / "КАНТАРЕ ДЕ АМОРЕ" и "" использованы обществом с целью выделения реализуемых им товаров в гражданском обороте и, таким образом, выполняют индивидуализирующую функцию.

Судебная коллегия отмечает, что одно из использованных обществом обозначений ("CANTARE D'AMORE" / "КАНТАРЕ ДЕ АМОРЕ") является идентичным словесному обозначению "", которым представлен спорный товарный знак, в то время как обозначение "" имеет по сравнению с последним некоторые отличия.

Вместе с тем суд обращает внимание на то, что согласно сложившемуся в правоприменительной практике подходу для целей применения пункта 2 статьи 1486 ГК РФ использованием товарного знака признается в том числе использование товарного знака с изменением его отдельных элементов, не меняющим существа товарного знака и не ограничивающим предоставленную товарному знаку охрану.

Как указано в подпункте 2 пункта "С" статьи 5 Конвенции по охране промышленной собственности (заключена в г. Париже 20.03.1883), применение товарного знака его владельцем в такой форме, которая отличается от зарегистрированной в какой-либо из стран Союза лишь отдельными элементами, не изменяющими отличительного характера знака, не влечет за собой признания недействительности регистрации и не ограничивает охрану, предоставленную знаку.

Данное положение допускает существование незначительных различий между формой, в которой знак зарегистрирован, и формой, в которой он применяется, а также отличий от той формы, в которой знак был впервые зарегистрирован. При этом обязательным условием правовой охраны товарного знака является допущение использования только таких отличий, которые не изменяют характерных черт товарного знака.

Судебная коллегия отмечает, что анализ указанного положения позволяет сделать вывод о том, что использование товарного знака в значительно измененном виде (вид шрифта, словесного элемента, наличие, добавление или изменение изобразительных и неохраняемых элементов), то есть в виде, который меняет его различительную способность, не является использованием товарного знака в смысле статьи 1486 ГК РФ.

При рассмотрении спора по существу суд первой инстанции на основе анализа представленных доказательств обязан установить, использует ли ответчик обозначение, тождественное зарегистрированному товарному знаку или с несущественными изменениями, либо использует обозначение, которое меняет его различительную способность для потребителей.

Оценка используемого обозначения, узнаваемости такого обозначения, восприятия потребителями используемого обозначения как того же товарного знака, а также влияния изменений на различительную способность товарного знака (в смысле положений пункта 2 статьи 1486 ГК РФ в редакции, действовавшей до 01.10.2014) или на изменение существа товарного знака (в смысле положений пункта 2 статьи 1486 ГК РФ в редакции, действующей с 01.10.2014) вследствие использования того же товарного знака с изменением отдельных элементов является вопросом факта, который устанавливается судом первой инстанции по результатам комплексного анализа зарегистрированного и используемого обозначений.

При сравнении обозначений, используемых для индивидуализации товаров и услуг, и обозначения, которому предоставлена правовая охрана, суд обязан учитывать, что вывод об использовании обозначения с незначительными изменениями должен быть основан на восприятии не отдельных элементов, а товарного знака в целом (общем впечатлении).

В рассматриваемом случае отличие между фактически использованным обществом обозначением "" и спорным товарным знаком "" заключается в разделении словесных элементов "CANTARE" и "D'AMORE" и в их последовательном расположении друг над другом, в выполнении словесной части "D'AMORE" при помощи заглавной и строчных букв "d'Amore", в выполнении словесных элементов "CANTARE" и "d'Amore" различными шрифтами и буквами белого и светло-коричного цветов соответственно.

Между тем судебная коллегия полагает необходимым отметить, что, несмотря на отдельные графические отличия, состав словесных элементов спорного товарного знака и фактически использованного ответчиком обозначения является идентичным, а расположение и стиль написания словесных элементов "CANTARE" и "d'Amore" в составе обозначения "" не исключают возможности их последовательного прочтения в качестве собственно словосочетания "CANTARE D'AMORE", прямой транслитерацией которого на русский язык является словосочетание "КАНТАРЕ ДЕ АМОРЕ".

Таким образом, вопреки правовой позиции истца, внесенные обществом в спорный товарный знак изменения не способны привести к принципиально различному восприятию обозначений "" и "" потребителями товаров 32-го и 33-го классов МКТУ, в связи с чем фактическое использование ответчиком указанного обозначения для индивидуализации реализуемых им товаров может быть квалифицировано в качестве использования спорного товарного знака по смыслу пункта 2 статьи 1486 ГК РФ.

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что в товарно-сопроводительной документации (в частности в товарных накладных) спорное обозначение используется в неизменном виде.

Вместе с тем Суд по интеллектуальным правам обращает внимание на то, что согласно сложившейся в правоприменительной практике позиции при установлении обстоятельств использования товарного знака не учитывается использование спорного товарного знака в отношении однородных товаров, поскольку подлежит подтверждению факт использования товарного знака в отношении всех видов товаров (услуг), для которых он зарегистрирован.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 41 Обзора, для целей статьи 1486 ГК РФ однородность товаров не учитывается, то есть для сохранения правовой охраны товарный знак должен использоваться для тех товаров и услуг, для которых он непосредственно зарегистрирован, а не для однородных с ними. Использование обозначения для маркировки иных товаров, отличных от тех, для которых он зарегистрирован, но которые входят в их состав в качестве ингредиентов и составляющих, по смыслу закона, также не может свидетельствовать об использовании товарного знака.

При рассмотрении спора о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования следует иметь в виду, что в том случае, когда товарный знак зарегистрирован для видов товара, которые могут рассматриваться как иные формы такого товара, использование товарного знака правообладателем в отношении одного из таких товаров (услуг) может быть признано использованием в отношении всех таких товаров (услуг).

Как следует из материалов дела и установлено судом, товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 659718 зарегистрирован в отношении товаров 32-го класса МКТУ "аперитивы безалкогольные; воды [напитки]; квас [безалкогольный напиток]; коктейли безалкогольные; лимонады; напитки безалкогольные; напитки изотонические; напитки на базе меда безалкогольные; напитки фруктовые безалкогольные; нектары фруктовые с мякотью безалкогольные; оршад; сиропы для лимонадов; сиропы для напитков; соки фруктовые; составы для изготовления газированной воды; составы для изготовления ликеров; составы для изготовления минеральной воды; составы для изготовления напитков; таблетки для изготовления газированных напитков; экстракты фруктовые безалкогольные; эссенции для изготовления напитков" и товаров 33-го класса МКТУ "аперитивы, включенные в 33 класс; бренди; джин; коктейли, включенные в 33 класс; ликёры; напитки алкогольные, кроме пива; напитки алкогольные, содержащие фрукты; напитки спиртовые; напитки, полученные перегонкой; настойки горькие; ром; сидры; экстракты спиртовые; экстракты фруктовые спиртовые".

Досрочное прекращение правовой охраны спорного товарного знака испрашивается иностранным лицом в отношении части товаров 32-го класса МКТУ "аперитивы безалкогольные; коктейли безалкогольные; напитки безалкогольные; напитки фруктовые безалкогольные; составы для изготовления ликеров; составы для изготовления напитков; экстракты фруктовые безалкогольные; эссенции для изготовления напитков" и всех товаров 33-го класса МКТУ "аперитивы, включенные в 33 класс; бренди; джин; коктейли, включенные в 33 класс; ликёры; напитки алкогольные, кроме пива; напитки алкогольные, содержащие фрукты; напитки спиртовые; напитки, полученные перегонкой; настойки горькие; ром; сидры; экстракты спиртовые; экстракты фруктовые спиртовые".

Между тем представленные истцом доказательства подтверждают факт использования им спорного средства индивидуализации лишь в отношении товарной позиции "ликер".

Судебная коллегия отмечает, что указанные в перечне свидетельства на спорный товарный знак товары 32-го класса МКТУ, в отношении которых истец просит досрочно прекратить правовую охрану этого обозначения, включая товарную позицию "составы для изготовления ликеров", представляют собой неалкогольные напитки либо ингредиенты (составляющие) напитков.

Как следствие, использование спорного товарного знака в отношении товара 33-го класса МКТУ "ликер" не может свидетельствовать об использовании какого-либо из товаров 32-го класса МКТУ, в отношении которых зарегистрирован спорный товарный знак и испрашивается досрочное прекращение его правовой охраны.

Согласно положениям Межгосударственного стандарта 32071-2013 "Продукция алкогольная. Ликеры. Общие технические условия" ликер - спиртной напиток крепостью не менее 15%, изготовленный из ректификованного этилового спирта, дистиллятов из пищевого сырья, полуфабрикатов ликероводочного производства с добавлением сахаросодержащих продуктов, продуктов сельскохозяйственного происхождения или продуктов питания, в том числе молока и молочной продукции, вина, ароматических веществ, с массовой концентрацией сахара не менее 10 г/100 см3.

При этом из Таблицы 1 названного Стандарта следует, что экстракты (в том числе экстракты спиртовые и экстракты фруктовые спиртовые) не являются собственно формой ликера, поскольку наряду с сахаром представляют собой входящие в его состав ингредиенты.

Согласно положениям Межгосударственного стандарта 33880-2016 "Напитки спиртные. Термины и определения" указанные в перечне свидетельства на спорный товарный знак товары 33-го класса МКТУ "бренди; джин; коктейли, включенный в 33 класс; настойки горькие; ром; сидры" представляют собой самостоятельные виды алкогольных напитков наряду с ликером.

Как следует из положений Государственного стандарта Российской Федерации 51135-98 "Изделия ликероводочные. Правила приемки и методы анализа", ликеры и аперитивы представляют собой разновидности ликероводочных изделий и, таким образом, по отношению друг к другу не являются родо-видовыми понятиями.

При этом ни один из указанных документов по стандартизации не содержит сведений о том, что ликер как вид спиртных напитков традиционно изготавливается путем перегонки.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что использование спорного товарного знака в отношении товара 33-го класса МКТУ "ликер" следует считать его использованием в отношении таких указанных в перечне свидетельства Российской Федерации N 659718 товаров 33-го класса МКТУ, как "напитки алкогольные, кроме пива; напитки алкогольные, содержащие фрукты; напитки спиртовые".

Согласно сложившейся в правоприменительной практике позиции предоставление правообладателем доказательств использования товарного знака только для части товаров и услуг, для которых он зарегистрирован, не свидетельствует об использовании товарного знака в отношении всех товаров и услуг, для индивидуализации которых предоставлена правовая охрана. В таком случае заявленное требование подлежит частичному удовлетворению, а правовая охрана спорного товарного знака подлежит досрочному прекращению вследствие его неиспользования правообладателем в отношении той части товаров и услуг, для которых не подтверждено использование правообладателем товарного знака.

Таким образом, поскольку в рассматриваемом случае ответчик подтвердил факт использования им спорного товарного знака для индивидуализации лишь части товаров 33-го класса МКТУ, представляющих собой собственно ликер либо его формы, правовая охрана товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 659718 подлежит досрочному прекращению в отношении всех иных товаров 33-го класса МКТУ, а также в отношении всех товаров 32-го класса МКТУ, для индивидуализации которых он зарегистрирован и в отношении которых истцом испрашивается досрочное прекращение правовой охраны этого обозначения.

Поскольку в рассматриваемом случае частично удовлетворены исковые требования неимущественного характера, в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы по делу относятся на ответчика.

Руководствуясь статьями 110, 167-170, 176, 180 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

РЕШИЛ:

исковые требования иностранного лица Davide CampariMilano N.V. удовлетворить частично.

Досрочно прекратить правовую охрану товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 659718 в отношении:

- товаров 32-го класса Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков "аперитивы безалкогольные; коктейли безалкогольные; напитки безалкогольные; напитки фруктовые безалкогольные; составы для изготовления ликеров; составы для изготовления напитков; экстракты фруктовые безалкогольные; эссенции для изготовления напитков";

- товаров 33-го класса Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков "аперитивы, включенные в 33 класс; бренди; джин; коктейли, включенные в 33 класс; напитки, полученные перегонкой; настойки горькие; ром; сидры; экстракты спиртовые; экстракты фруктовые спиртовые" вследствие его неиспользования.

В удовлетворении исковых требований иностранного лица Davide CampariMilano N.V. в остальной части отказать.

Взыскать с акционерного общества "Родник" (ул. Советская, д. 27 А, с. Барятино, Барятинский р-н, Калужская обл., 249650, ОГРН 1024000762488) в пользу иностранного лица Davide CampariMilano N.V. (Gerengracht, 420, NL-1017 BZ, Amsterdam, Netherlands) в возмещение судебных расходов по уплате государственной пошлины за подачу искового заявления 6 000 (шесть тысяч) рублей.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья

И.В. Лапшина

Судья

А.Н. Березина

Судья

А.А. Снегур