УПК РФ об участии законных представителей, близких родственников в расследовании уголовных дел, совершенных несовершеннолетними (С.В. Матвеев, "Журнал российского права", N 5, май 2002 г.)

УПК РФ об участии законных представителей,
близких родственников в расследовании уголовных дел, совершенных
несовершеннолетними

Российское уголовно-процессуальное законодательство в целом отражает требование международных стандартов о повышенной правовой охране несовершеннолетних. Это обеспечивается различными способами, в том числе и участием законных представителей, близких родственников в производстве по уголовному делу. Как справедливо отмечает Э. Б. Мельникова, участие законного представителя несовершеннолетнего в российском уголовном процессе связано с двумя обстоятельствами: 1) с неполнотой процессуальной дееспособности несовершеннолетнего; 2) с тем, что законный представитель (родители, усыновители, опекуны, попечитель) несет ответственность за воспитание и поведение несовершеннолетнего*(1).

Обратимся вначале к нормам УПК РСФСР, которые, как нетрудно убедиться, предоставляли достаточно широкие полномочия законным представителям. Объем этих полномочий вполне совместим с соответствующими правами законных представителей несовершеннолетних в судах для несовершеннолетних англосаксонской и континентальной систем*(2).

Статья 159 УПК РСФСР предусматривала, что при допросе несовершеннолетнего свидетеля и потерпевшего в ходе предварительного следствия в случае необходимости вызываются законные представители или близкие родственники (родители, усыновители, родные братья, сестры, дед, бабка). Согласно статье 285 УПК РСФСР в ходе судебного следствия также могли быть вызваны родители или иные законные представители свидетеля и потерпевшего. Участие и законных представителей, и близких родственников несовершеннолетнего, подозреваемого в уголовном деле, вообще не было предусмотрено, а применительно к несовершеннолетнему обвиняемому допуск к участию в деле был связан лишь с окончанием предварительного следствия и предъявлением ему материалов уголовного дела для ознакомления (ст.398 УПК РСФСР). Это означает, что участие законного представителя в допросе подозреваемого несовершеннолетнего, предъявление последнему обвинения в иных следственных действиях закон не предусматривал. Участие в судебном заседании законных представителей несовершеннолетнего подсудимого регулировала статья 399.

В науке на этот счет высказывались различные точки зрения. Так, по мнению Э. А. Черных, привлечение родителей либо иных законных представителей или близких родственников к допросу несовершеннолетних вытекает из необходимости учета их возраста и индивидуальных особенностей и является дополнительной процессуальной гарантией охраны прав несовершеннолетних, установления истины, обеспечения воспитательного и предупредительного воздействия судопроизводства*(3).

Иной позиции придерживались Л. М. Карнеева, С. С. Ордынский, С. Я. Розенблит, которые (в 1958 г.) высказали мнение, что родители должны приглашаться только в том случае, если они не связаны с совершенным преступлением и если известно, что подлежащий допросу несовершеннолетний относится к ним с уважением*(4). Этот тезис вполне можно отнести к любому несовершеннолетнему, допрашиваемому следователем, независимо от его процессуального статуса. Г. М. Миньковский отмечал, что вызов родителей для участия в допросе несовершеннолетнего обвиняемого представляется в большинстве случаев нецелесообразным. Обвиняемый в ряде случаев будет испытывать в присутствии родителей чувство страха, стыда и так далее, будет чутко реагировать на эмоции отца и матери, следить за их мимикой, движениями, улыбками и в соответствии с этим давать свои ответы*(5). Такой точки зрения придерживается и В. Г. Дремов, считая, что законные представители всегда заинтересованы в определенном исходе дела и могут отрицательно влиять на поведение несовершеннолетнего обвиняемого во время допроса6. Аналогичные взгляды высказывали многие другие ученые*(7).

В Уголовно-процессуальном кодексе РФ законодатель подошел к этому вопросу с несколько иных позиций. Статья 426 УПК РФ закрепляет положение, регулирующее участие законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в досудебном производстве по уголовному делу, что само по себе очень важно. Момент допуска законного представителя связан с моментом первого допроса несовершеннолетнего в качестве подозреваемого или обвиняемого. Процессуально это оформляется постановлением прокурора, следователя, дознавателя. Законодатель в этой же статье обозначает права законного представителя: 1) право знать, в чем подозревается или обвиняется несовершеннолетний; 2) право присутствовать при предъявлении обвинения; 3) право участвовать в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, а также, с разрешения следователя, - в иных следственных действиях, производимых с его участием и участием защитника; 4) право знакомиться с протоколами следственных действий, в которых он принимал участие, и делать письменные замечания о правильности и полноте сделанных в них записей; 5) право заявлять ходатайства и отводы, приносить жалобы на действия и решения дознавателя, следователя, прокурора; 6) право предоставлять доказательства; 7) право по окончании расследования знакомиться со всеми материалами уголовного дела, выписывать из него любые сведения и в любом объеме.

Полагаем, однако, что в перечне прав законного представителя столь категоричная формулировка о его присутствии при предъявлении обвинения, а также об участии в допросе несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого вряд ли целесообразна. Это во многом ограничивает возможности следователя в установлении психологического контакта как универсального подхода, используемого в целях оптимизации следственных действий, выбора тактических приемов их проведения. А значит, неизбежно отразится на объеме доказательственной информации, которую мог бы получить следователь, проводя допрос. Трудно не согласиться с Э. Б. Мельниковой, которая пишет, что интересы несовершеннолетнего могут не совпадать с интересами его законного представителя. И суть таких возможных противоречий не обязательно в обстоятельствах конкретного дела, а в двойственном положении законного представителя. Ведь фактически он защищает не только интересы несовершеннолетнего, но и свои собственные*(8).

Думается, что, решая вопрос об участии законных представителей при предъявлении обвинения, в допросе подозреваемых и обвиняемых несовершеннолетних, необходимо принимать во внимание два момента: 1) чувства, испытываемые несовершеннолетним к данным лицам; 2) возможность их отрицательного влияния на несовершеннолетнего в процессе допроса. Считаем, что в УПК РФ следовало бы оговорить возможность участия законного представителя в следственных действиях с несовершеннолетними подозреваемыми и обвиняемыми с учетом прежде всего мнения несовершеннолетнего.

Статья 191 УПК РФ предусматривает право законного представителя присутствовать при допросе несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля в ходе предварительного следствия. Между тем формулировка "присутствовать" не отражает в полной мере роль законного представителя, сводя ее лишь к пассивному наблюдению за ходом допроса. А это не соответствует его реальным правам, предусмотренным законом. Поэтому термин "присутствие" предпочтительней заменить термином "участие", что предполагает активное, совместное со следователем выполнение следственного действия.

Автор полагает, что в п.12 ст.5 УПК РФ, где раскрывается понятие "законные представители", необходимо внести дополнение о том, что законный представитель возможен не только у несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего, но и у несовершеннолетнего свидетеля, поскольку сам Кодекс (в ст.191 и 280) предусматривает участие законных представителей в допросе несовершеннолетних потерпевших или свидетелей как в ходе предварительного, так и в ходе судебного следствия.

Интересна новация УПК РФ (ст.280), в которой идет речь о том, что допрос малолетнего свидетеля, потерпевшего в ходе судебного следствия проводится с обязательным участием его родителей. Однако при допросе на предварительном следствии этот момент не урегулирован. Полагаем, что следует устранить данное противоречие, а также определить возраст малолетнего потерпевшего или свидетеля, так как УПК РФ обходит это молчанием.

По нашему мнению, УПК РФ необходимо дополнить положением об участии в следственных действиях с несовершеннолетними свидетелями и потерпевшими, подозреваемыми и обвиняемыми близких родственников, а не только законных представителей. Подобное ограничение круга лиц, представляющих и защищающих права несовершеннолетних, вряд ли оправданно. Близкие родственники могли бы оказать следователю действенную помощь в установлении психологического контакта, в выяснении комплекса вопросов, касающихся личности несовершеннолетнего, условий его жизни и воспитания, обстоятельств, проливающих свет на причины совершения им преступления.

Считаем, что следует обратить внимание и на способ вызова несовершеннолетнего на допрос, предусмотрев его выбор в зависимости от конкретных условий и отношений, сложившихся в семье, по месту учебы, жительства или работы подростка. По различным тактическим соображениям вызов может быть осуществлен повесткой, либо по телефону, либо иным способом. Следователь избирает тот способ, который в данной ситуации в лучшей степени будет содействовать установлению психологического контакта с допрашиваемым, сохранению в тайне от других лиц самого факта вызова на допрос, проведению допроса в намеченное время и в нужном месте*(9). В этой связи вряд ли целесообразно требование ст.424 УПК РФ о возможности вызова на допрос несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, не находящегося под стражей, только через родителей или других законных представителей, лишая следователя выбора. Характерным подтверждением нашей позиции служат данные И. А. Макаренко о том, что только шесть процентов осужденных несовершеннолетних предпочли, чтобы их приглашали через родителей*(10).

Таким образом, автор полагает, что роль законного представителя, близкого родственника очень важна в уголовном судопроизводстве по делам несовершеннолетних. Четкое законодательное закрепление формы их участия в уголовном деле, безусловно, снимет многие проблемные моменты теории и практики. Позиция автора не претендует на истину в последней инстанции. Однако хочется надеяться, что предложенные варианты будут в дальнейшем учтены законодателем.

С.В. Матвеев,

преподаватель кафедры уголовно-процессуального права

и судоустройства МГЮА

"Журнал российского права", N 5, май 2002 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Мельникова Э. Б. Ювенальная юстиция. Проблемы уголовного права, уголовного процесса и криминологии. М.: Дело, 2001. С.86.

*(2) См.: Там же. С.86.

*(3) См.: Черных Э. А. Психологические основы допроса несовершеннолетних на предварительном следствии: Дисс. : канд. юрид. наук. М., 1969. С.176.

*(4) См.: Карнеева Л. М., Ордынский С. С., Розенблит С. Я. Тактика допроса на предварительном следствии. М., 1958. С.193.

*(5) См.: Миньковский Г. М. Особенности расследования и судебного разбирательства дел о несовершеннолетних. М.: Юридическая литература, 1959. С.120.

*(6) См.: Дремов В. Г. Показания несовершеннолетнего обвиняемого в советском уголовном процессе: Автореф. дисс. : канд. юрид. наук. М., 1970. С.7.

*(7) См.: Ландо А. С. Представители несовершеннолетних обвиняемых в советском уголовном процессе / Под ред. В. А. Познанского. Саратов, 1977. С.75-76; Руководство для следователей. Часть первая. М.: Юридическая литература, 1981. С.196-197; Криминалистика / Под ред. И. Ф. Пантелеева, Н.А. Селиванова. М.: Юридическая литература, 1984. С.336-337; Защита по уголовному делу: Пособие для адвокатов / Под ред. Е. Ю. Львовой. М.: Юристъ, 1998. С.99; Еникеев М. И. Юридическая психология: Учебник для вузов. М.: Норма, 2000. С.263.

*(8) См.: Мельникова Э. Б. Указ. соч. С.87.

*(9) См.: Лившиц Е. М., Белкин Р. С. Тактика следственных действий. М.: Новый Юристъ, 1997. С.104-105.

*(10) См.: Макаренко И. А. Система тактических приемов допроса несовершеннолетнего обвиняемого с учетом следственных ситуаций и психологических свойств допрашиваемого: Дисс. : канд. юрид. наук. Уфа, 1998. С.107.