Обзор судебной практики Верховного Суда Чувашской Республики по гражданским делам N 2/2022 (утвержден Президиумом Верховного Суда Чувашской Республики 20 июля 2022 г.)

Обзор
судебной практики Верховного Суда Чувашской Республики по гражданским делам N 2/2022

Утвержден
Президиумом Верховного Суда
Чувашской Республики
20 июля 2022 года

Судебная коллегия по гражданским делам
Верховного Суда Чувашской Республики

Разрешение споров, возникающих из трудовых и социальных отношений

Один лишь факт заключения гражданско-правового договора не подтверждает незаконность получения пособия по безработице и не свидетельствует о возможности квалификации полученного пособия по безработице в качестве неосновательного обогащения, если не имелось доказательств того, что в спорный период фактически выполнялись работы по гражданско-правовому договору и был получен доход (вознаграждение).

Казенное учреждение Чувашской Республики "Центр занятости населения Чувашской Республики" Минтруда Чувашии обратился в суд с иском к Т.Ю. о взыскании неосновательного обогащения, полученного в виде пособия по безработице за период с 13 апреля 2020 года по 06 июля 2020 года.

Исковые требования мотивированы тем, что на основании заявления от 13 апреля 2020 года Т.Ю. приказом КУ ЦЗН Чувашской Республики Минтруда Чувашии от 22 апреля 2020 года была признана безработной с одновременным назначением пособия по безработице в размере 1 500 рублей на период с 13 апреля 2020 года по 30 июля 2020 года. В связи с предоставлением справки о среднем заработке и внесением изменений в постановление Правительства Российской Федерации от 31 декабря 2020 "О размерах минимальной и максимальной величин пособия по безработице на 2021 год" был произведен перерасчет размера и продолжительности выплаты пособия по безработице с 13 апреля 2020 года по 12 октября 2020 года. Таким образом, за период с 13 апреля 2020 года по 6 июля 2020 года ответчику было выплачено пособие по безработице в сумме 50 647,02 рублей. На основании сведений, полученных посредством межведомственного взаимодействия с Пенсионным фондом Российской Федерации, установлено, что Т.Ю. скрыла факт занятости в ООО "Хоум кредит энд Финанс Банк" по договору агентирования с 26 ноября 2019 года по 28 августа 2020 года, то есть в период нахождения на учете в центре занятости в качестве безработного. Полагают, что Т.Ю. незаконно получила пособие по безработице в размере 50 647,02 рублей, сумма полученного пособия является неосновательным обогащением, подлежит взысканию на основании статьи 1102 ГК РФ.

Решением районного суда в удовлетворении иска отказано.

Разрешая спор, оценив представленные по делу доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции, установив, что истцом не представлено доказательств совершения ответчиком каких-либо действий по сокрытию сведений о заключенном договоре гражданско-правового характера, отсутствия доказательств фактического выполнения Т.Ю. работ по договору агентирования, учитывая неначисление вознаграждения, пришел к обоснованному выводу об отсутствии недобросовестности со стороны ответчика и суд правомерно отказал в удовлетворении исковых требований о взыскании неосновательного обогащения.

Судебная коллегия указанные выводы суда нашла законными и обоснованными исходя из представленных в материалы дела доказательств.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 данного Кодекса.

Не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения, в частности: заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки (подпункт 3 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом добросовестность гражданина (получателя спорных денежных средств) презюмируется, следовательно, бремя доказывания недобросовестности гражданина, получившего социальные платежи в качестве средства к существованию, лежит на стороне, требующей возврата таких денежных сумм.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 26 февраля 2018 года N 10-П, содержащееся в главе 60 Гражданского кодекса Российской Федерации правовое регулирование обязательств вследствие неосновательного обогащения представляет собой, по существу, конкретизированное нормативное выражение лежащих в основе российского конституционного правопорядка общеправовых принципов равенства и справедливости в их взаимосвязи с получившим закрепление в Конституции Российской Федерации требованием о недопустимости осуществления прав и свобод человека и гражданина с нарушением прав и свобод других лиц (часть 3 статьи 17); соответственно, данное правовое регулирование, как оно осуществлено федеральным законодателем, не исключает использование института неосновательного обогащения за пределами гражданско-правовой сферы и обеспечение с его помощью баланса публичных и частных интересов, отвечающего конституционным требованиям.

Согласно преамбуле Закона Российской Федерации от 19 апреля 1991 года N 1032-1 "О занятости населения в Российской Федерации" настоящий Закон определяет правовые, экономические и организационные основы государственной политики содействия занятости населения, в том числе гарантии государства по реализации конституционных прав граждан Российской Федерации на труд и социальную защиту от безработицы.

В соответствии с положениями пункта 1 статьи 3 Закона Российской Федерации от 19 апреля 1991 года N 1032-1 безработными признаются трудоспособные граждане, которые не имеют работы и заработка, зарегистрированы в органах службы занятости в целях поиска подходящей работы, ищут работу и готовы приступить к ней.

При этом абзац 8 пункта 3 статьи 3 Закона Российской Федерации от 19 апреля 1991 года N 1032-1 установлено, что безработными не могут быть признаны граждане, перечисленные в статье 2 настоящего Закона, в частности, граждане, выполняющие работы по договорам гражданско-правового характера, предметами которых являются выполнение работ и оказание услуг.

На основании статьи 35 Закона Российской Федерации от 19 апреля 1991 года N 1032-1 "О занятости населения в Российской Федерации" выплата пособия по безработице прекращается с одновременным снятием с учета в качестве безработного в случаях признания гражданина занятым по основаниям, предусмотренным в статье 2 настоящего закона.

По данному делу юридически значимым с учетом исковых требований и регулирующих спорные отношения норм материального права является установление обстоятельств выполнения ответчиком работы по договорам гражданско-правового характера и наличия либо отсутствия недобросовестности в действиях Т.Ю. при получении ею сумм пособия по безработице.

Судом установлено, что при обращении с заявлением о предоставлении государственной услуги содействия гражданам в поиске подходящей работы в подтверждение права на получение пособия по безработице Т.Ю. представлена заверенная копия трудовой книжки, по сведениям которой 1 июня 2015 года она была принята на работу к ИП С.Ю. на должность главного бухгалтера, уволена 1 апреля 2020 года по пункту 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации (расторжение трудового договора по инициативе работника).

Согласно выписке из лицевого счета застрахованного лица, представленной Государственным учреждением - Управлением Пенсионного фонда Российской Федерации (сведений о факте осуществления трудовой деятельности), Т.Ю. осуществляла трудовую деятельность с апреля 2019 года по март 2020 года.

Установлено, что по состоянию на 13 апреля 2020 года, то есть на дату обращения в Центр занятости с заявлением о признании безработным и назначении пособия по безработице, ответчик Т.Ю. являлась стороной заключенного с ООО "Хоум Кредит энд Финанс Банк" договора агентирования от 26 ноября 2019 года.

По условиям договора агентирования от 26 ноября 2019 года Т.Ю. в качестве агента приобрела права и обязанности по совершению от имени и в интересах ООО "Хоум Кредит энд Финанс Банк" действий, способствующих заключению и расторжению договоров целевых потребительских кредитов, на выпуск и обслуживание кредитных карт на возмездной основе сроком на один год и возможностью автоматического продления на один год при условии при наличии у агента последнего отчета с ненулевыми показателями на условиях, существующих на дату формирования такого отчета.

При этом в соответствии с условиями договора выплата агенту вознаграждения предусмотрена только при фактическом выполнении работ исходя из количества и суммы договоров, заключаемых в интересах банка.

Согласно справки ООО "Хоум Кредит энд Финанс Банк" в период с 26 ноября 2019 года по 28 августа 2020 года Т.Ю. выполняла работы в обществе по договору агентирования, за указанный период вознаграждение не получала.

Судом первой инстанции достоверно установлено, что в спорный период со дня обращения в Центр занятости Т.Ю. не осуществляла фактическое выполнение работ (оказание услуг), не заключала сделки в соответствии с договором агентирования от 26 ноября 2019 года, какое-либо вознаграждение не получала.

Кроме того, как установлено судом, в нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса РФ истцом не представлено доказательств того, что при принятии у ответчика документов для признания её безработной, специалистами Центра занятости разъяснялось о том, что не может быть признан безработным гражданин, имеющий заключенный и не расторгнутый гражданско-правовой договор.

Кроме того, судом принято во внимание, что в соответствии с требованиями пункта 2 статьи 3 Закона о занятости, истец истребовал документы и (или) сведения, необходимые для постановки на регистрационный учет безработных граждан и находящиеся в распоряжении органов, предоставляющих государственные услуги, органов, предоставляющих муниципальные услуги, государственных внебюджетных фондов, иных государственных органов, органов местного самоуправления либо подведомственных государственным органам или органам местного самоуправления организаций, за исключением документов, включенных в определенный частью 6 статьи 7 Федерального закона от 27 июля 2010 года N 210-ФЗ "Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг" перечень документов.

На день признания ответчика безработной сведений, исключающих регистрацию ответчика в качестве безработной, соответствующими органами, в том числе Пенсионным фондом России, не было представлено.

При таких обстоятельствах, поскольку истцом в нарушение положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса РФ не представлено доказательств недобросовестности ответчика Т.Ю., получившей пособие по безработице, оснований не согласиться с выводом суда об отказе истцу в иске, в силу приведенных норм материального права, судебная коллегия не усмотрела.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что один лишь факт заключения гражданско-правового договора не подтверждает незаконность получения ответчиком пособия по безработице и не свидетельствует о возможности квалификации полученного ею пособия по безработице в качестве неосновательного обогащения, поскольку доказательств того, что ответчиком в спорный период фактически выполнялись работы по гражданско-правовому договору и был получен доход (вознаграждение), не имеется.

Установленные обстоятельства свидетельствуют об отсутствии правовых оснований для взыскания с ответчика полученного в спорный период пособия по безработице в качестве неосновательного обогащения.

Апелляционное определение N 33-938/2022
Московский районный суд г. Чебоксары

Отмена незаконного приказа об увольнении является безусловным основанием для восстановления работника на работе, если он просит об этом, т. е. указанное является не правом суда, а его обязанностью.

Ю.В. обратился в суд с иском к УФССП по Чувашской Республике об отмене приказов о наложении дисциплинарных взысканий, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

Исковые требования мотивированы тем, что с 31 января 2003 года Ю.В. состоял на государственной гражданской службе в УФССП России по Чувашской Республике. Приказами от 11 марта 2020 года и 25 марта 2020 года к нему применены дисциплинарные взыскания в виде предупреждения о неполном должностном соответствии. На основании приказа от 25 марта 2020 года он был уволен с должности начальника Алатырского РОСП по основаниям, предусмотренным пунктом 2 части 1 статьи 37 и пункта 5 части 1 статьи 57 Федерального закона N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации". Истец полагал, что вышеуказанные приказы о применении к нему дисциплинарных взысканий являются незаконными, при применении взысканий работодателем допущены нарушения его трудовых прав. С результатами служебных проверок, на основании которых были изданы приказы от 11 марта 2020 года и 25 марта 2020 года, он не согласен, проверки проведены с нарушениями действующего законодательства. Фактически в его действиях вина отсутствует, поскольку должностные проступки были совершены его подчиненными. Ввиду незаконности привлечения его к дисциплинарной ответственности 11 и 25 марта 2020 года, увольнение его с должности на основании приказа от 25 марта 2020 года в связи с неоднократным неисполнением гражданским служащим без уважительных причин должностных обязанностей, также является незаконным. Кроме того, при его увольнении не было получено согласие первичной профсоюзной организации, членом которой он является. Приказ об увольнении не содержит сведений о конкретном дисциплинарном проступке, явившимся поводом для применения к нему меры дисциплинарного взыскания, в виде увольнения.

Ссылаясь на изложенные обстоятельства, просил суд отменить дисциплинарное взыскание, наложенное приказом от 11 марта 2020 года в виде предупреждения о неполном должностном соответствии; отменить дисциплинарное взыскание, наложенное приказом от 25 марта 2020 года в виде предупреждения о неполном должностном соответствии; отменить дисциплинарное взыскание, наложенное приказом от 25 марта 2020 года об увольнении с работы; восстановить его в должности начальника Алатырского РОСП; взыскать с ответчика средний заработок за время вынужденного прогула за период с 26 марта 2020 года по 8 декабря 2021 года, компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей.

Разрешая заявленный спор и отказывая в удовлетворении исковых требований о признании незаконными приказов УФССП России по Чувашской Республике от 11 марта 2020 года и 25 марта 2020 года, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии у ответчика оснований для привлечения истца к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения о неполном должностном соответствии, порядок привлечения истца к дисциплинарной ответственности работодателем соблюден.

Признавая дисциплинарное взыскание в виде увольнения, наложенное на Ю.В. приказом от 25 марта 2020 года незаконным и отменяя его, суд первой инстанции пришел к выводу, что работодателем при увольнении истца было допущено процессуальное нарушение, а именно не было получено согласие профсоюзного органа на увольнение работника, являющегося членом профсоюза, по пункту 5 части первой статьи 81 ТК РФ.

Судебная коллегия согласилась с окончательным выводом суда о незаконности увольнения истца по пункту 2 части 1 статьи 37 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ, при этом отметила следующее.

В пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 33 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, при разрешении споров лиц, уволенных по пункту 5 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, следует учитывать, что работодатель вправе расторгнуть трудовой договор по данному основанию при условии, что к работнику ранее было применено дисциплинарное взыскание и на момент повторного неисполнения им без уважительных причин трудовых обязанностей оно не снято и не погашено. Применение к работнику нового дисциплинарного взыскания, в том числе и увольнения по пункту 5 части 1 статьи 81 Кодекса, допустимо также, если неисполнение или ненадлежащее исполнение по вине работника возложенных на него трудовых обязанностей продолжалось, несмотря на наложение дисциплинарного взыскания.

По смыслу приведенных норм Трудового кодекса Российской Федерации и разъяснений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, работник может быть уволен на основании пункта 5 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации только при условии неоднократного нарушения своих трудовых обязанностей без уважительных причин. Нарушение трудовых обязанностей признается неоднократным, если, несмотря на дисциплинарное взыскание, которое не снято и не погашено, со стороны работника продолжается или вновь допускается виновное неисполнение или ненадлежащее исполнение трудовых обязанностей. В этом случае к работнику возможно применение нового дисциплинарного взыскания, в том числе в виде увольнения.

Как установлено судом, в приказе от 25 марта 2020 года об увольнении Ю.В., не конкретизировано, какие проступки истца положены в обоснование неоднократности неисполнения им должностных обязанностей. При этом Ю.В. ранее был привлечен к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения о неполном должностном соответствии на основании приказов от 11 марта 2020 года и от 25 марта 2020 года, т.е. за указанные проступки к истцу уже были применены дисциплинарные взыскания, в связи с чем работодатель не имел право основывать увольнение истца исключительно на совершенных им дисциплинарных проступках указанных в приказах, за которые он уже был привлечен к дисциплинарной ответственности.

Учитывая, что приказ об увольнении не содержит сведений относительно проступка вновь совершенного истцом, который послужил поводом для его увольнения, что давало бы ответчику основания для установления неоднократности неисполнения истцом без уважительных причин трудовых обязанностей, приказ об увольнении истца пунктом 2 части 1 статьи 37 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" нельзя признать законным.

При этом судом первой инстанции обоснованно указано на нарушение ответчиком процедуры увольнения истца.

Разрешая требование истца о восстановлении его на работе и отказывая в его удовлетворении, суд первой инстанции исходил из того, что вступившим в законную силу решением районного суда от 29 июня 2021 года диплом о присвоении квалификации "Юрист" по специальности "Юриспруденция" на имя Ю.В. признан недействительным, а занимаемая им должность начальника соответствует группе "руководители", обязывающая наличие высшего образования.

С такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, исходя из следующего.

В соответствии с частью 1 статьи 394 ТК РФ в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор.

В абзаце первом пункта 60 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что работник, уволенный без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения, подлежит восстановлению на прежней работе.

Таким образом, исходя из буквального толкования части 1 статьи 394 ТК РФ и постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 отмена незаконного приказа об увольнении является безусловным основанием для восстановления работника на работе, если он просит об этом, т. е. указанное является не правом суда, а его обязанностью.

При этом судебная коллегия полагала необходимым отметить, что делая вывод об отсутствии у Ю.В. изначально права занимать должность начальника отдела - старшего судебного пристава ввиду признания диплома о высшем образовании недействительным, суд первой инстанции фактически уволил истца по иному основанию и вышел за пределы заявленных истцом требований.

С учетом изложенного, отказ суда в восстановлении истца на работе по мотиву наличия в его действиях злоупотребления правом, нельзя признать законным, в связи с чем, решение суда в указанной части отменено.

Поскольку судом увольнение Ю.В. признано незаконным, то в силу указанной нормы закона в его пользу с ответчика подлежала взысканию заработная плата за время вынужденного прогула.

Апелляционное определение N 33-759/2022
Московский районный суд г. Чебоксары

Не является прогулом использование работником дней отдыха в случае, если работодатель в нарушение предусмотренной законом обязанности отказал в их предоставлении и время использования работником таких дней не зависело от усмотрения работодателя.

П.М. обратился в суд с иском к Приволжскому управлению Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору о признании незаконным приказа о прекращении служебного контракта, увольнении, восстановлении в должности гражданской службы, взыскании оплаты за время вынужденного прогула.

Требования истцом мотивированы тем, что с 1 июля 2009 года он проходил государственную гражданскую службу в Приволжском управлении Ростехнадзора в должности государственного инспектора Чувашского территориального отдела. Приказом и.о. руководителя Приволжского управления Ростехнадзора Р.М. от 7 апреля 2021 года истец уволен за прогул по подпункту "а" пункту 3 части 1 статьи 37 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации". Основанием увольнения явилось заключение служебной проверки от 6 апреля 2021 года, которым установлено отсутствие истца на работе без уважительных причин 30, 31 марта, 1 апреля 2021 года. Истец полагал увольнение незаконным, так как в эти дни он находился в административном отпуске как работающий пенсионер, в связи с необходимостью ухода за престарелым отцом. 29 марта 2021 года он обратился к работодателю с заявлением о предоставлении ему административного отпуска с 30 марта по 2 апреля 2021 года, с которым был ознакомлен начальник отдела А.И., секретарь приемной и заместитель руководителя Приволжского управления Ростехнадзора А.С. С заключением комиссии по проведению служебной проверки истца не ознакомили, приказ об увольнении направили по почте. Во всех актах отсутствия на рабочем месте, в приказе о проведении служебной проверки, в требовании о предоставлении письменных объяснений, в уведомлении о сокращении его должности руководство Приволжского управления Ростехнадзора делает ссылку на Чувашский территориальный отдел, который с 1 января 2021 года в структуре и штатном расписании ответчика отсутствует. Кроме того, истец полагал, что включенные в состав комиссии по проведению служебной проверки руководитель Управления Р.М., и начальник отдела кадров, спецработы С.Ю. были прямо или косвенно заинтересованы в привлечении его к дисциплинарной ответственности, так как по их инициативе истец был незаконно уволен с работы в августе 2020 года. Также в состав комиссии не был включен представитель профсоюзного органа отдела общепромышленного и государственного энергетического надзора по Чувашской Республике. Полагал, что проведение служебной проверки и издание приказа об увольнении было вызвано нежеланием комиссии увольнять истца по сокращению штатов 9 апреля 2021 года.

Истец П.М. просил признать незаконным и отменить приказ от 7 апреля 2021 года о прекращении служебного контракта, освобождении его от замещаемой должности, увольнении; восстановить его на работе в должности государственного инспектора Приволжского управления Ростехнадзора, взыскать средний заработок за время вынужденного прогула.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований П.М. отказано.

Отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что установленный порядок использования отпуска без сохранения заработной платы истцом не соблюден, так как из представленных доказательств следует, что истец не вышел на работу в отсутствии приказа руководителя о предоставлении ему дней отпуска без сохранения денежного содержания, тогда как установленные обстоятельства не могут повлечь возможность произвольного ухода работника в отпуск без сохранения заработной платы.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции о наличии правовых оснований для увольнения истца за прогул по подпункту "а" пункта 3 части 1 статьи 37 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" в силу следующего.

В соответствии с подпунктом "а" пункта 3 части 1 статьи 37 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" основанием для расторжения служебного контракта по инициативе представителя нанимателя, и увольнения гражданского служащего с гражданской службы является однократное грубое нарушение в виде прогула, которым является отсутствие на служебном месте без уважительных причин более четырех часов подряд в течение служебного дня.

Согласно части 15 статьи 46 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" по семейным обстоятельствам и иным уважительным причинам гражданскому служащему по его письменному заявлению решением представителя нанимателя может предоставляться отпуск без сохранения денежного содержания продолжительностью не более одного года. Гражданскому служащему также предоставляется отпуск без сохранения денежного содержания в иных случаях, предусмотренных федеральными законами.

В части второй статьи 128 ТК РФ определены случаи, когда работодатель обязан на основании письменного заявления работника предоставить отпуск без сохранения заработной платы, в частности, работающим пенсионерам по старости (по возрасту) - до 14 календарных дней в году.

В подпункте "д" пункта 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 разъяснено, что не является прогулом использование работником дней отдыха в случае, если работодатель в нарушение предусмотренной законом обязанности отказал в их предоставлении и время использования работником таких дней не зависело от усмотрения работодателя (например, отказ работнику, являющемуся донором, в предоставлении в соответствии с частью четвертой статьи 186 ТК РФ дня отдыха непосредственно после каждого дня сдачи крови и ее компонентов).

Исходя из изложенного использование работником отпуска без сохранения заработной платы, подавшим работодателю письменное заявление о его предоставлении, учитывая, что он является пенсионером по старости (до четырнадцати календарных дней), если работодателем не оформлен работнику данный отпуск или отказано в его предоставлении, не может рассматриваться как неуважительная причина отсутствия работника на рабочем месте, поскольку право работника реализовать указанный отпуск не зависит от усмотрения работодателя, который обязан в силу закона предоставить названный отпуск. В этом случае, учитывая, что нельзя считать прогулом нахождение работника в отпуске без сохранения заработной платы, соответственно и, увольнение работодателем работника на основании подпункта "а" пункта 3 части 1 статьи 37 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" (однократное грубое нарушение работником трудовых обязанностей - прогул) неправомерно.

Указанные нормативные положения Трудового кодекса Российской Федерации, устанавливающие обязанность работодателя предоставить работнику отпуск без сохранения заработной платы в случае, если он является пенсионером по возрасту, и разъяснения, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2, при рассмотрении вопроса о законности увольнения П.М. за прогул, судом первой инстанции применены неправильно.

Как установлено судом, П.М. является работающим пенсионером по возрасту с 07 июля 2020 года, свое право на предоставление отпуска без сохранения заработной платы в 2021 году в размере 14 календарных дней, он полностью не использовал. Заявление истца о предоставлении отпуска без сохранение заработной платы на период с 30 марта по 2 апреля 2021 года, 29 апреля 2021 года было передано истцом в приемную работодателя для ознакомления заместителя руководителя А.С., с последующей отправкой в г. Казань, о чем был проинформирован начальник отдела истца А.И. Указанные обстоятельства подтверждены представленными в материалы дела доказательствами, в том числе пояснениями свидетелей, и сторонами не оспариваются.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о законности наложения на истца дисциплинарного взыскания в виде увольнения на основании подпункта "а" пункта 3 части 1 статьи 37 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" являлся неправомерным, в связи с чем решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований П.М. о признании незаконным приказа об увольнении отменено.

Апелляционное определение N 33-387/2022
Ленинский районный суд г. Чебоксары

Издание приказа об объявлении простоя с освобождением от присутствия на рабочем месте является продолжаемым нарушением в виде неисполнения решения суда о восстановлении на работе.

В.Ф. обратилась в суд с иском к акционерному обществу "Чебоксарское производственное объединение имени В.И. Чапаева" о признании приказа об объявлении простоя незаконным, взыскании разницы в среднем заработке за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

Требования истицей мотивированы тем, что приказом ответчика от 10 февраля 2020 года она была уволена с работы по сокращению численности или штата работников. Решением районного суда от 17 июня 2021 года постановлено восстановить истицу на работе. Однако решение суда исполнено не полностью, поскольку истицу восстановили в должности ведущего инженера-технолога для работы в несуществующем цехе N 5. Приказом ответчика от 5 августа 2021 года истице объявлен простой с 9 августа 2021 года по 30 сентября 2021 года с оплатой 2/3 средней заработной платы. Однако издание приказа о простое не было вызвано временной приостановкой работы цеха N 5, поскольку вследствие реорганизации цеха изготовления резиновых изделий и клеев для резины (цех N 5) путем слияния с цехом изготовления формовых РТИ (цех N 2) создан цех изготовления резиновых изделий, формовых РТИ и клеев для резины (цех N 25) и трудовая функция ведущего инженера - технолога, выполняемая истицей, соответственно внесена в штатное расписание цеха N 25. Возможность прекращения простоя и возобновления истицей работы в ранее занимаемой должности ответчиком не предполагалась, в связи с чем отсутствие работы для истицы носило постоянный характер, не обладая признаками ее временного приостановления применительно к положениям части 3 статьи 72.2 Трудового кодекса Российской Федерации. Работодатель, отправляя истицу в простой, не преследовал цель сохранения рабочего места истицы.

Истица В.Ф. просила признать приказ АО "Чебоксарское производственное объединение имени В.И. Чапаева" от 5 августа 2021 года "Об объявлении простоя В.Ф. в период с 9 августа 2021 года по 30 сентября 2021 года" незаконным; взыскать с АО "Чебоксарское производственное объединение имени В.И. Чапаева" в пользу истицы разницу в среднем заработке за время вынужденного прогула за период с 9 августа 2021 года по 30 сентября 2021 года, компенсацию морального вреда в размере 50000 рублей.

Решением районного суда постановлено отказать В.Ф. в удовлетворении исковых требований.

Отказывая истице в удовлетворении требований, суд первой инстанции исходил из того, что решение об объявлении простоя ответчиком-работодателем принято в пределах предоставленной ему компетенции в связи с организационным характером, к фактическому нарушению трудовых прав истицы приказ не привел, в том числе ввиду того, что истице выплачена заработная плата в размере, определенном трудовым договором. При этом суд первой инстанции согласился с позицией ответчика о том, что ответчик прекратил производство резиной обуви, цех изготовления изделий из резины и клеев для резины в структуре АО "ЧПО им. В.И. Чапаева" отсутствовал.

Судебная коллегия суда апелляционной инстанции не согласилась с указанными выводами суда первой инстанции ввиду следующего.

Согласно части 3 статьи 72.2 Трудового кодекса Российской Федерации простоем является временная приостановка работы по причинам экономического, технологического, технического или организационного характера.

В силу части 1 статьи 157 Трудового кодекса Российской Федерации в редакции, действующей на день спорных правоотношений, время простоя по вине работодателя оплачивается в размере не менее двух третей средней заработной платы работника.

Из приведенных положений части 3 статьи 72.2 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что простой - это временная мера, может быть объявлен по причинам экономического, технологического, технического или организационного характера, и простой подлежит отмене после того, как отпали причины, по которым он объявлен.

В подтверждение причин организационного характера для объявления для истицы простоя ответчик сослался на проведенные на предприятии организационно-распорядительные мероприятия, начавшиеся до увольнения истицы 10 февраля 2020 года и закончившиеся после ее увольнения, в результате которых общество не имело возможности предоставить истице условия для осуществления трудовой функции в прежней должности в связи с прекращением производства резиновой обуви, отсутствием в структуре общества цеха, в котором истица работала до увольнения.

Соглашаясь с возражениями ответчика, суд первой инстанции не учел, что в обоснование исковых требований истица сослалась не только на объявленный работодателем простой, но и неполное восстановление ее на работе по решению суда. По мнению суда апелляционной инстанции суд первой инстанции неправильно применил нормы материального права и не принял во внимание обстоятельства, которые были установлены решением суда о восстановлении истицы на работе с учетом выводов, содержащихся в определении суда апелляционной инстанции.

Так, решением районного суда по гражданскому делу по иску В.Ф. к АО "ЧПО им. В.И. Чапаева" о восстановлении на работе с учетом апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики установлено нарушение увольнения истицы по сокращению численности или штата работников, поскольку организационно - штатные мероприятия у ответчика начались 1 ноября 2019 года, при объединении двух цехов АО "ЧПО им. В.И. Чапаева" - цеха изготовления изделий из резины и клеев для резины (код подразделения N 5), в котором работала истица, и цеха изготовления формовых РТИ (код подразделения N 2) и создания на их основе цеха изготовления изделий из резины, формовых резинотехнических изделий и клеев для резины (код подразделения N 25) ответчик должен был оформить работу истицы на одной из двух должностей ведущего инженера-технолога во вновь созданном цехе N 25, так как должностные инструкции ведущего инженера-технолога цеха N 5 и вновь созданного цеха N 25 предусматривают аналогичные должностные обязанности безотносительно к виду выпускаемой продукции, истица соответствует квалификационным требованиям для работы по должности ведущего инженера-технолога цеха N 25, фактического сокращения должности ведущего инженера-технолога не произошло.

Из объяснений истицы В.Ф., подтвержденными ответчиком, следует, что после издания приказа от 18 июня 2021 года (об отмене приказа от 10 февраля 2020 года об увольнении истицы, восстановлении истицы на работе в должности ведущего инженера-технолога цеха изготовления изделий из резины и клеев для резины) истице выделена на территории предприятия отдельная комната, в которой она находится полный рабочий день, не выполняя трудовые обязанности. При этом невозможность обеспечить истицу работой ответчик объясняет фактическим отсутствием цеха N 5, нежеланием истицы быть переведенной на должность ведущего инженера-технолога цеха N 25 (опровергается истицей) и невозможностью выполнения трудовой функции, не будучи работником цеха N 25.

Согласно статье 394 Трудового кодекса Российской Федерации в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор (часть 1); орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения ниже оплачиваемой работы (часть 2).

В соответствии с частью 1 статьи 106 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" содержащееся в исполнительном документе требование о восстановлении на работе незаконно уволенного или переведенного работника считается фактически исполненным, если взыскатель допущен к исполнению прежних трудовых обязанностей и отменен приказ (распоряжение) об увольнении или о переводе взыскателя.

Согласно абзацу 2 пункта 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2015 года N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства" исполнительный документ о восстановлении на работе считается исполненным при подтверждении отмены приказа (распоряжения) об увольнении (переводе) взыскателя, а также принятия работодателем мер, необходимых для фактического допуска работника к выполнению прежних трудовых обязанностей, включая меры по соблюдению условий допуска к работе по должностям, при назначении на которые гражданам оформляется допуск к государственной тайне или к работам, при выполнении которых работники проходят обязательные предварительные и периодические медицинские осмотры, и т. п.

Согласно статье 234 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться. Такая обязанность, в частности, наступает, если заработок не получен в результате незаконного отстранения работника от работы, его увольнения или перевода на другую работу; отказа работодателя от исполнения или несвоевременного исполнения решения органа по рассмотрению трудовых споров или государственного правового инспектора труда о восстановлении работника на прежней работе.

В соответствии со статьей 396 Трудового кодекса Российской Федерации решение о восстановлении на работе незаконно уволенного работника, о восстановлении на прежней работе работника, незаконно переведенного на другую работу, подлежит немедленному исполнению. При задержке работодателем исполнения такого решения орган, принявший решение, выносит определение о выплате работнику за все время задержки исполнения решения среднего заработка или разницы в заработке.

Исходя из приведенных положений трудового законодательства и законодательства об исполнительном производстве, разъяснений по его применению, установленных обстоятельств по делу следует, что во исполнение решения суда о восстановлении истицы на работе ответчик приказом от 18 июня 2021 года ввел в штатное расписание цех изготовления изделий из резины и клеев для резины и должность ведущего инженера-технолога этого цеха, однако не допустил истицу к исполнению прежних трудовых обязанностей, то есть не исполнил решение суда о восстановлении истицы на работе, тогда как имел возможность вовлечь истицу в технологический процесс выпуска продукции цеха N 25, поскольку должностные обязанности ведущего инженера-технолога цеха N 5 и цеха N 25 разработаны безотносительно к виду выпускаемой продукции, у ответчика отсутствует обязанность обеспечить истицу работой только при выпуске резиновой обуви. Издание ответчиком приказа от 5 августа 2021 года об объявлении для истицы В.Ф. простоя с 9 августа 2021 года по 30 сентября 2021 года с освобождением ее от присутствия на рабочем месте является продолжаемым нарушением ответчиком прав истицы в виде неисполнения решения суда о восстановлении истицы на работе, не указывает на временную приостановку работы по причинам экономического, технологического, технического или организационного характера, поскольку со дня издания приказа от 18 июня 2021 года (об отмене приказа от 10 февраля 2020 года об увольнении истицы, восстановлении истицы на работе в должности ведущего инженера-технолога цеха изготовления изделий из резины и клеев для резины) до издания приказа от 5 августа 2021 года об объявлении простоя никакие обстоятельства экономического, технологического, технического или организационного характера у ответчика не возникли, доказательства не представлены. Кроме того, ответчик восстановил в штатном расписании цех N 5 и должность ведущего инженера-технолога и не вправе ссылаться на их отсутствие, восстановление истицы на работе не предполагает быть занятой исключительно в производстве резиновой обуви. В связи с этим доводы ответчика и представленные им доказательства о прекращении производства резиновой обуви не свидетельствую о законности объявленного простоя.

В связи с незаконностью простоя приказ о простое признан незаконным, с ответчика в пользу истицы взыскана разница между средним заработком и выплаченной суммой в период простоя, компенсация морального вреда.

Апелляционное определение N 33-1470/2022
Московский районный суд г. Чебоксары

Если ввиду прекращения трудового договора между сторонами трудовых отношений отсутствует реальная возможность предложить работнику имеющуюся работу по должностям и специальностям, не связанных с конфликтом интересов, то изменение формулировки основания увольнения с пункта 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации на пункт 11 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации нарушает порядок увольнения.

Прокурор в интересах Российской Федерации обратился в суд с исковым заявлением к КУ "Чувашская республиканская противопожарная служба", А.Н. об оспаривании приказа о приеме на работу, изменении формулировки основания увольнения.

Требования мотивированы тем, что в ходе проведенной прокуратурой проверки установлено, что бывший государственный служащий А.Н. замещает должность заместителя начальника учреждения - начальника группы службы и профилактики пожаров КУ "Чувашская республиканская противопожарная служба" без согласия комиссии по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов. Приказом ГУ МЧС России по Чувашской Республике А.Н. 3 августа 2021 года уволен с должности заместителя начальника управления - начальника отдела организации службы пожарно-спасательных подразделений управления организации пожаротушения и проведения аварийно-спасательных работ ГУ МЧС России по Чувашской Республике. Указанная должность входит в Перечень должностей федеральной государственной службы в МЧС России, при замещении которых федеральные государственные служащие обязаны представить сведения о своих доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, а также сведения о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера своих супруги (супруга) и несовершеннолетних детей, утвержденный приказом МЧС России от 22 октября 2005 года N 565. С 6 августа 2021 года А.Н. принят на работу и назначен на должность заместителя начальника учреждения - начальника группы службы и профилактики пожаров КУ "Чувашская республиканская противопожарная служба", с ним заключен трудовой договор, издан приказ о приеме на работу. При сходстве должностных обязанностей по должности заместителя начальника управления - начальника отдела организации службы пожарно-спасательных подразделений управления организации пожаротушения и проведения аварийно-спасательных работ ГУ МЧС России по Чувашской Республике и по должности заместителя начальника учреждения - начальника группы службы и профилактики пожаров КУ "Чувашская республиканская противопожарная служба", предусмотренная статьей 12 Федерального закона от 25 декабря 2008 года N 273-ФЗ "О противодействии коррупции" обязанность распространяется на А.Н., при нахождении которого на последней из названных должностей усматривается конфликт интересов и (или) совершение действий, которые могли бы создать для КУ "Чувашская республиканская противопожарная служба" привилегии. Отсутствие согласия комиссии по соблюдению требований к служебному поведению государственных служащих и урегулированию конфликта интересов исключало возможность работы А.Н. в учреждении, заключенный с ним трудовой договор подлежал прекращению, как заключенный с нарушением установленных федеральными законами ограничений, запретов и требований, касающихся привлечения к трудовой деятельности граждан, уволенных в государственной службы. Вместе с тем приказом КУ "Чувашская республиканская противопожарная служба" от 11 ноября 2021 года А.Н. был уволен по пункту 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с расторжением трудового договора по инициативе работника. Однако данное основание увольнения не соответствует требованиям закона и установленным обстоятельствам, поэтому формулировка основания увольнения подлежит изменению.

Решением районного суда исковые требования удовлетворены.

Разрешая спор и удовлетворяя требования прокурора о признании незаконными трудового договора и приказа о приеме на работу, изменении формулировки основаниям увольнения, суд первой инстанции исходил из того, что А.Н. имел право замещать должность заместителя начальника учреждения - начальника группы службы и профилактики пожаров КУ "Чувашская республиканская противопожарная служба" с согласия комиссии МЧС России по Чувашской Республике по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов, которого получено не было, заключенный трудовой договор противоречил закону в связи с несоблюдением требований статьи 12 Федерального закона от 15 декабря 2008 года N 273-ФЗ "О противодействии коррупции", формулировка основания увольнения А.Н. подлежала изменению на пункт 11 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.

Между тем судом первой инстанции не было учтено, что после издания работодателем приказа об увольнении работника по пункту 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации трудовые отношения между сторонами трудового договора были прекращены, увольнение не признавалось незаконным, тогда как порядок увольнения по пункту 11 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации предусматривает возможность продолжения работником работы переводом с его письменного согласия на другую имеющуюся у работодателя работу (ч. 2 ст. 84 ТК РФ), то есть имеется обязанность работодателя предложить работнику другую работу. В данном же случае ввиду прекращения трудового договора между сторонами трудовых отношений у КУ "Чувашская республиканская противопожарная служба" отсутствовала реальная возможность предложить работнику имеющуюся работу по должностям и специальностям, не связанных с конфликтом интересов, поэтому изменением формулировки основания увольнения с пункта 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации на пункт 11 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации нарушается порядок увольнения.

В связи с изложенным выводы суда первой инстанции о наличии оснований для признания трудового договора и приказа о приеме на работу незаконным, изменении основания увольнения являлись неправомерными.

Апелляционное определение N 33-1693/2022
Калининский районный суд г. Чебоксары

Несчастный случай на производстве образует любое повреждение здоровья, смерть, полученные работником при исполнении им трудовых обязанностей или выполнении иной работы по поручению работодателя, а также при осуществлении других правомерных действий, вытекающих из трудовых отношений.

А.В. обратилась в суд с иском к ООО "Дортех" об установлении факта произошедшего 26 марта 2020 года с А.В. несчастного случая на производстве, обязании ООО "Дортех" составить акт формы Н-1 о несчастном случае на производстве, произошедшем при осуществлении ею трудовых обязанностей, взыскании компенсации морального вреда в размере 300 000 рублей.

Исковые требования мотивированы тем, что в период со 2 апреля 2019 года по 20 августа 2020 года А.В. осуществляла трудовую деятельность в ООО "Дортех" в должности дорожного рабочего. 26 марта 2020 года в ходе проведения ремонтных работ дорожного полотна водитель трактора В.Г. - работник ООО "Дортех", находясь в состоянии алкогольного опьянения, не справился с управлением и совершил на нее наезд, задев ковшом. В результате чего под ковш трактора попала ее правая нога, истец упала на землю, получив травму ноги. Спустя определенное время А.В. обратилась в лечебное учреждение за медицинской помощью, где ей был выставлен предварительный диагноз "растяжение связочного аппарата правой ноги, отечность в области правой голени, синюшность стопы, резкая болезненность при пальпации, ограничение движений из-за болей". В последующем она неоднократно обращалась по поводу травмы ноги за медицинской помощью. Истец считала свои права нарушенными, поскольку из-за несоблюдения ответчиком ООО "Дортех" правил техники безопасности, нарушения трудового законодательства, необеспечения безопасных условий труда, она получила серьезные травмы при осуществлении своих трудовых обязанностей, испытала моральные и нравственные страдания, перенесла 2 операции, связанные с падением, испытывает боли.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований отказано.

Разрешая заявленный спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что вина работодателя ООО "Дортех" в причинении вреда здоровью А.В. в судебном заседании не установлена, что подтверждается материалами административного расследования несчастного случая, в соответствии с которым травма А.В. квалифицируется как несчастный случай не связанный с производством, а также показаниями свидетелей, согласно которым 26 марта 2020 года трактор под управлением В.Г. на А.В. не наезжал, ковшом не задевал.

С указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась по следующим основаниям.

Работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред.

Согласно статье 3 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" несчастным случаем на производстве признается событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору и в иных установленных настоящим Федеральным законом случаях как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем, и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

Расследованию в установленном порядке как несчастные случаи подлежат события, в результате которых пострадавшими были получены: телесные повреждения (травмы), в том числе нанесенные другим лицом; тепловой удар; ожог; обморожение; утопление; поражение электрическим током, молнией, излучением; укусы и другие телесные повреждения, нанесенные животными и насекомыми; повреждения вследствие взрывов, аварий, разрушения зданий, сооружений и конструкций, стихийных бедствий и других чрезвычайных обстоятельств, иные повреждения здоровья, обусловленные воздействием внешних факторов, повлекшие за собой необходимость перевода пострадавших на другую работу, временную или стойкую утрату ими трудоспособности либо смерть пострадавших, если указанные события произошли: при следовании к месту служебной командировки и обратно, во время служебных поездок на общественном или служебном транспорте, а также при следовании по распоряжению работодателя (его представителя) к месту выполнения работы (поручения) и обратно, в том числе пешком (абзац 3 части 3 статьи 227 ТК РФ).

По смыслу приведенных правовых норм несчастный случай на производстве образует любое повреждение здоровья, смерть, полученные работником при исполнении им трудовых обязанностей или выполнении иной работы по поручению работодателя, а также при осуществлении других правомерных действий, вытекающих из трудовых отношений.

Как следует из пояснений истца А.В., 26 марта 2020 года она в составе бригады выполняла работы по ямочному ремонту дорожного полотна. Работники А.И., С.И., В.Г. и другие, с утра на работе выпивали спиртные напитки. Рабочие брали горячий асфальт лопатами из ковша трактора под управлением В.Г. и укладывали в ямы. При осуществлении работы, последний не справился с управлением и совершил наезд на нее, задев ковшом трактора, в результате чего, под ковш попала ее правая нога и она упала на землю, испытав сильную боль. Вызывать скорую помощь и оформлять данный случай как производственную травму на работе не стали, с чем она согласилась, поскольку не хотела подводить свое руководство, а также на тот момент она не предполагала, что травма ноги будет серьезной. В последующем, она неоднократно обращалась за медицинской помощью по поводу травмы ноги. Также руководство попросило ее говорить в больнице, что травма произошла в быту, а не во время работы.

Такие объяснения по обстоятельствам получения травмы ноги А.В. давала последовательно, как в суде первой инстанции, так и в суде апелляционной инстанции, а также в ходе проведения государственным инспектором труда расследования несчастного случая с А.В., согласно заключению которого, данная травма квалификации как несчастный случай на производстве не подлежит ввиду отсутствия доказательств, подтверждающих получение А.В. 26 марта 2020 года травмы в результате несчастного случая на производстве.

Приведенные истцом обстоятельства получения травмы ноги следуют также из показаний допрошенной в суде апелляционной инстанции свидетеля Л.Н. (матери истца).

Также согласно протоколу опроса Л.В., составленного государственным инспектором труда, в марте 2020 года вечером (точное время не помнит) она видела, как из служебного автобуса ООО "Дортех" вышла бледная, заплаканная А.В., на ее вопрос, что случилось, А.В. ответила, что попала под трактор.

При этом, к показаниям дорожных рабочих А.А., А.И., С.И., тракториста В.Г., водителя КАМАЗа А.И., начальника участка В.Н., отрицавшим тот факт, что 26 марта 2020 года при производстве ямочного ремонта тракторист В.Г. задел ковшом А.В., судебная коллегия отнеслась критически, поскольку указанные лица на момент несчастного случая являлись работниками ответчика, следовательно, были косвенно заинтересованы в исходе дела не в пользу истца.

Таким образом, показания А.В. являются последовательными, не противоречащими, и объективно подтверждаются иными представленными по делу доказательствами.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 11 апреля 2022 года была назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза.

Заключением БУ "Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы" Министерства здравоохранения Чувашской Республики установлено, что на 27 марта 2020 года у А.В. имелся перелом промежуточной клиновидной кости правой стопы. Характер и локализация перелома не исключает возможности его образования при механизме, указанном в обстоятельствах дела (под ковш трактора попала ее правая нога). Возможность образования обнаруженного на рентгенограмме от 27 марта 2020 года перелома промежуточной клиновидной кости правой стопы 26 марта 2020 года не исключена.

Кроме того, по факту нарушения ООО "Дортех" трудового законодательства, в частности по поводу незаконности увольнения в связи с невозможностью выполнять тяжелую физическую работу, а также по факту произошедшего 26 марта 2020 года несчастного случая, А.В. в 2020 и 2021 году обращалась в органы прокуратуры и государственную инспекцию труда.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу о том, что совокупностью представленных и исследованных по делу доказательств подтверждается, что травма ноги получена А.В. 26 марта 2020 года при осуществлении ею своих трудовых обязанностей при обстоятельствах, описанных выше, в связи с чем, несчастный случай с истцом подлежал квалификации как несчастный случая на производстве.

Учитывая степень и характер допущенных нарушений ответчиком трудовых прав истца, в том числе на безопасные условия труда и своевременное расследование несчастного случая, принимая во внимание поведение ответчика, который сознательно не признал, что несчастный случай, происшедший с истцом связан с производством, чем нарушал ее права, тяжесть полученной истцом травмы ноги, длительность лечения, судебная коллегия определила размер подлежащей взысканию в пользу истца компенсации морального вреда в размере 100 000 рублей.

Апелляционное определение N 33-36/2022
Шумерлинский районный суд
Чувашской Республики

Разрешение споров, возникающих из пенсионного законодательства

Часть 2 статьи 78 Закона СССР "О всеобщей воинской обязанности" от 12 октября 1967 года N 1950-VII, предусматривала, что солдатам, матросам, сержантам, старшинам срочной службы и лицам, призванным на офицерские должности, время их действительной военной службы засчитывается в стаж работы по специальности при условии, если они не позднее 3-месячного срока после увольнения в запас приступят к работе по полученной до призыва специальности.

Н.Н. обратился в суд с иском с учетом уточнений к ГУ-УПФ РФ по Чувашской Республике о признании решения пенсионного органа от 12 августа 2021 года незаконным, возложении обязанности по включению в подсчет специального стажа, дающего право на досрочное назначение страховой пенсии по старости в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 30 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", периодов:

- службы в армии по призыву;

- учебных отпусков с сохранением заработной платы;

- назначении досрочной страховой пенсии по старости с 30 июля 2021 года.

Исковые требования мотивированы тем, что решением УПФР в г. Новочебоксарск от 12 августа 2021 года истцу отказано в назначении досрочной страховой пенсии по старости в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 30 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" ввиду отсутствия требуемого специального стажа работы. При подсчете специального стажа не были учтены периоды службы в армии и учебных отпусков. С решением ответчика об отказе в назначении досрочной страховой пенсии истец не согласен, считает, что спорные периоды неправомерно не учтены при подсчете его специального стажа, поскольку он был призван в ряды Вооруженных сил в период работы в качестве слесаря по ремонту сельскохозяйственных машин, после службы в армии также трудоустроен по данной специальности, его работа соответствовала особым условиям труда по Списку N 2. В периоды нахождения в учебных отпусках за ним сохранялись рабочее место и средний заработок.

Решением районного суда исковые требования Н.Н. удовлетворены частично.

Разрешая заявленный спор и отказывая в удовлетворении исковых требований о включении в специальных стаж истца службы в армии по призыву с 25 октября 1981 года по 27 октября 1983 года, суд первой инстанции исходил из того, что до службы истец обучался в университете и после службы продолжил учебу в высшем учебном заведении, а только затем следовал период работы по Списку N 2.

Судебная коллегия не согласилась с указанными выводами суда первой инстанции исходя из следующего.

Согласно записям в военном билете истец проходил военную службу по призыву с 25 октября 1981 года по 27 октября 1983 года (2 года 2 дня).

После службы в армии с 19 декабря 1983 года истец был принят на работу в качестве слесаря на ремонте, профилактике обслуживании КИПиА N 27 участка 7 N 5 ПО "Химпром", 03 октября 1988 года уволен по собственному желанию.

Нормативным правовым актом, напрямую регулировавшим право граждан на пенсионное обеспечение и действовавшим в период прохождения истцом военной службы, являлось Постановление Совета Министров СССР от 03 августа 1972 года N 590 "Об утверждении Положения о порядке назначения и выплаты государственных пенсий".

Подпунктом "к" пункта 109 Положения о порядке назначения и выплаты пенсий предусматривался зачет в общий стаж работы службы в составе Вооруженных Сил СССР; при этом предусматривалось, что при назначении на льготных условиях или в льготных размерах пенсий по старости и инвалидности рабочим и служащим, работавшим на подземных работах, на работах с вредными условиями труда и в горячих цехах и на других работах с тяжелыми условиями труда периоды, указанные в подпункте "к", приравниваются по выбору обратившегося за назначением пенсии либо к работе, которая предшествовала данному периоду, либо к работе, которая следовала за окончанием этого периода.

Кроме того, во время прохождения истцом военной службы по призыву действовал Закон СССР "О всеобщей воинской обязанности" от 12 октября 1967 года N 1950-VII, согласно статье 78 которого, солдатам, матросам, сержантам и старшинам срочной службы и лицам, призванным на офицерские должности в соответствии с пунктом 2 статьи 66 настоящего Закона, время их действительной военной службы, кроме того, засчитывается и в стаж работы по специальности при условии, если они не позднее 3-месячного срока (а по уважительным причинам и более этого срока) после увольнения в запас приступят к работе по полученной до призыва специальности.

Рассматривая заявленные требования о включении периода военной службы в специальный стаж истца, судебной коллегией установлено, что после прохождения военной службы истец в течение трех месяцев - 19 декабря 1983 года был трудоустроен и работал в качестве слесаря на ремонте, профилактике обслуживании КИПиА N 27 участка 7, N 5 ПО "Химпром" по специальности, предусмотренной Списком N 2, указанный период включен пенсионным органом в специальный стаж истца в бесспорном порядке.

Доводы суда первой инстанции о том, что до службы истец обучался в университете и после службы продолжил учебу, а только затем следовал период работы по Списку N 2, не могут повлечь отказ в удовлетворении заявленных исковых требований, поскольку, как следует из материалов дела, истец обучался на вечернем отделении ЧГУ им И.Н. Ульянова в период с 1980 года по 1988 год и указанное не препятствовало ему работать, в том числе по Списку N 2, проходить военную службу и т.д.

Исходя из того, что действующее в период прохождения истцом военной службы законодательство предусматривало возможность зачета такой службы в стаж работы по специальности, а дальнейшее изменение законодательства не может служить основанием для ущемления прав истца в области пенсионного обеспечения, учитывая, что Н.Н. сразу после прохождения военной службы в течение трех месяцев приступил к работе по специальности, предусмотренной Списком N 2, судебная коллегия решение суда отменила в части не включения в специальный стаж истца периода службы в армии и возложении обязанности включить в специальный страховой стаж такой период.

Апелляционное определение N 33-2142/2022
Московский районный суд г. Чебоксары

В норму часов преподавательской работы не может быть включена иная педагогическая, методическая, кружковая, научно-исследовательская работа, кроме часов, включенных в объем учебной нагрузки по должности учитель.

З.М. обратилась в суд с иском с учетом уточнений к ОПФРФ по ЧР о возложении обязанности по включению в подсчет ее специального стажа, дающего право на досрочное назначение страховой пенсии по старости в связи с педагогической деятельностью в учреждениях для детей в соответствии с пунктом 19 части 1 статьи 30 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", следующих периодов:

- работы с 1 сентября 2009 года по 31 декабря 2009 года, с 1 июня 2010 года по 31 августа 2010 года, с 1 апреля 2013 года по 31 июля 2013 года в должности учителя математики в МБОУ "Национальный лицей-интернат имени Г.С. Лебедева";

- работы с 1 октября 2012 года по 28 января 2013 года в должности учителя математики в МБОУ "Лицей N 2" г. Чебоксары;

- работы с 1 сентября 2014 года по 19 сентября 2014 года, с 26 сентября 2014 года по 30 сентября 2014 года в должности учителя математики в МБОУ "Средняя общеобразовательная школа N 64" г. Чебоксары;

- нахождения на курсах повышения квалификации, семинарах, совещаниях с 2 марта 2011 года по 5 марта 2011 года, 23 августа 2011 года, с 31 октября 2011 года по 12 ноября 2011 года;

- назначению досрочной страховой пенсии по старости.

Исковые требования мотивированы тем, что решениями УПФР в г. Чебоксары истцу отказано в назначении досрочной страховой пенсии по старости в соответствии с пунктом 19 части 1 статьи 30 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" ввиду отсутствия требуемого специального стажа на дату обращения за пенсией. В подсчет специального стажа не были включены вышеуказанные периоды работы и нахождения на курсах повышения квалификации. С решением ответчика истец не согласна, поскольку в спорные периоды она осуществляла трудовую деятельность в качестве учителя на полную ставку, а в периоды нахождения на курсах повышения квалификации за ней сохранялись рабочее место и средний заработок.

Решением районного суда исковые требования З.М. удовлетворены.

Разрешая заявленный спор и включая в специальный стаж периоды работы истца с 1 сентября 2009 года по 31 декабря 2009 года, с 1 июня 2010 года по 31 августа 2010 года в должности учителя математики в МБОУ "Национальный лицей-интернат имени Г.С. Лебедева", а также с 1 октября 2012 года по 28 января 2013 года в должности учителя математики в МБОУ "Лицей N 2" г. Чебоксары, суд первой инстанции исходил из того, что истец в спорные периоды осуществляла трудовую деятельность в должности и учреждении, предусмотренных Списком, на полную ставку, с выполнением нормы рабочего времени (педагогической или учебной нагрузки), установленной за ставку заработной платы (должностной оклад).

С выводами суда в части включения в специальный стаж истца периодов ее работы с 1 сентября 2009 года по 31 декабря 2009 года, с 1 июня 2010 года по 31 августа 2010 года судебная коллегия не согласилась по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 4 Правил, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 29 октября 2002 года N 781, периоды выполнявшейся до 1 сентября 2000 года работы в должностях в учреждениях, указанных в списке, засчитываются в стаж работы независимо от условия выполнения в эти периоды нормы рабочего времени (педагогической или учебной нагрузки), а начиная с 1 сентября 2000 года - при условии выполнения (суммарно по основному и другим местам работы нормы рабочего времени (педагогической или учебной нагрузки), установленной за ставку заработной платы (должностной оклад), за исключением случаев определенных настоящими Правилами.

Согласно пункту 2.8.1 приложения N 1 к Приказу Министерства образования и науки Российской Федерации от 22 декабря 2014 года N 1601 "О продолжительности рабочего времени (нормах часов педагогической работы за ставку заработной платы) педагогических работников и о порядке определения учебной нагрузки педагогических работников, оговариваемой в трудовом договоре" учителям организаций, осуществляющих образовательную деятельность по основным общеобразовательным программам (в том числе адаптированным), устанавливается норма часов учебной (преподавательской) работы 18 часов в неделю за ставку заработной платы.

Ранее действовавшими нормативными актами была установлена аналогичная норма часов учебной (преподавательской) работы в неделю за ставку заработной платы (Приказ Министерства образования и науки Российской Федерации от 24 декабря 2010 года N 2075).

Как следует из справки МАОУ "Лицей N 4", уточняющей периоды работы, занятость в которых дает право на досрочное назначение страховой пенсии, учебная нагрузка истца в качестве учителя математики в МАО "Лицей-интернат имени Г.С. Лебедева" г. Чебоксары за 2009-2010 учебный год составила 19 часов в неделю.

Согласно приказу МОУ "Лицей-интернат им. Г.С. Лебедева г. Чебоксары" от 09 сентября 2009 года N 141 л/с "Об установлении объема учебной нагрузки учителям и воспитателям на 2009/2010 учебный год" З.М., как учитель математики имела учебную нагрузку 14 часов в неделю.

Таким образом, истец учебной нагрузки в количестве 18 часов в неделю в спорный период не имела.

При этом судебная коллегия отмечает, что в норму часов преподавательской работы не может быть включена иная педагогическая, методическая, кружковая, научно-исследовательская работа, кроме часов, включенных в объем учебной нагрузки по должности учитель, на основании чего вывод суда о включении в учебную нагрузку истца кружковой работы - 1 час и по элективным курсам - 3 часа является неверным.

Вывод суда о включении в специальный стаж периода работы истца с 1 октября 2012 года по 28 января 2013 года в должности учителя математики в МБОУ "Лицей N 2" г. Чебоксары, суд апелляционной инстанции признал правильным.

Включая в специальный стаж период работы истца с 1 апреля 2013 года по 31 июля 2013 года в должности учителя математики в МБОУ "Национальный лицей-интернат имени Г.С. Лебедева", суд первой инстанции исходил из того, что отсутствие соответствующих сведений на индивидуальном лицевом счете свидетельствует лишь о неисполнении работодателем возложенной на него законом обязанности, и не может служить подтверждением отсутствия у истца специального стажа, дающего право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости.

С указанными выводами суда судебная коллегия не согласилась по следующим основаниям.

Как установлено судебной коллегией в период с 01 сентября 2012 года в МОУ "Лицей-интернат им. Г.С. Лебедева г. Чебоксары" был введен простой по причинам, не зависящим от работника и работодателя, который продолжался вплоть до увольнения истца - 4 декабря 2014 года, по указанным основаниям период работы истца в выписке из ИЛС начиная с 1 сентября 2012 года по 4 декабря 2014 года был указан работодателем - МОУ "Лицей-интернат им. Г.С. Лебедева г. Чебоксары" без указания кода особых условий труда.

Следовательно, период работы истца с 1 сентября 2012 года по 4 декабря 2014 года в МОУ "Лицей-интернат имени Г.С. Лебедева" не может быть включен в ее специальный стаж работы учителем, так как истец в спорный период учителем не работала, а находилась в простое.

Что касается периода работы истца с 1 сентября 2014 года по 19 сентября 2014 года, с 26 сентября 2014 года по 30 сентября 2014 года в должности учителя математики в МБОУ "Средняя общеобразовательная школа N 64" г. Чебоксары, то согласно справкам, выданным МБОУ "Средняя общеобразовательная школа N 64" г. Чебоксары З.М. работала в указанном учреждении с 25 августа 2014 года по 4 декабря 2014 года по совместительству на 0,5 ставки.

Выводы суда о включении указанных периодов в специальный стаж истца по причине замещения ею уроков в количестве 44 часов являлись несостоятельными, по следующим основаниям.

Как было указано выше учителям устанавливается норма часов учебной (преподавательской) работы 18 часов в неделю за ставку заработной платы. Приказы о замещении истцом уроков не представлены, а по табелю учета пропущенных и замещаемых уроков невозможно с достоверностью установить точные периоды времени замещения истцом преподавателей, не указаны замещаемые предметы, откуда можно было бы сделать вывод о том, что истец замещала часы, включенные в объем учебной нагрузки, в связи с чем, факт работы истца с выполнением нормы рабочего времени в должности, предусмотренной Списком, в соответствии с которым определяется право на досрочную трудовую пенсию в спорный период, не подтвержден.

Таким образом, решение суда, в части включения в специальный стаж периодов работы истца: с 01 сентября 2009 года по 31 декабря 2009 года, с 01 июня 2010 года по 31 августа 2010 года, с 01 апреля 2013 года по 31 июля 2013 года в должности учителя математики в МБОУ "Национальный лицей-интернат имени Г.С. Лебедева" и с 01 сентября 2014 года по 19 сентября 2014 года, с 26 сентября 2014 года по 30 сентября 2014 года в должности учителя математики в МБОУ "Средняя общеобразовательная школа N 64" г. Чебоксары, отменено с вынесением нового решения об отказе в удовлетворение требований в данной части.

Апелляционное определение N 33-923/2022
Калининский районный суд г. Чебоксары

Период отпуска по уходу за ребенком не засчитывается в стаж работы в районах Крайнего Севера либо в местностях к ним приравненных, предусмотренный пунктом 6 статьи 28 Закона "О трудовых пенсиях РФ".

С.В. обратилась в суд с иском с учетом уточнений к Государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в Чебоксарском районе Чувашской Республики-Чувашии (межрайонному) о признании решения пенсионного органа от 15 октября 2020 года незаконным, обязании включить в специальный стаж периоды работы: с 14 марта 1987 года по 14 июня 1987 года в качестве электромонтера по ремонту и обслуживанию электрооборудования в цехе обслуживания энергетического оборудования (электроремонтном цехе) литейного производства ОАО "Чебоксарский завод промышленных тракторов"; с 23 августа 1996 года по 31 декабря 1996 года, с 1 января 1997 года по 5 июня 1999 года в качестве маляра в Комсомольско-молодежном строительно-монтажном управлении N 2 ОАО "Севергаз" г. Надым Ямало-Ненецкого округа, как работу в районах Крайнего Севера; назначении досрочной страховой пенсии по старости с 29 октября 2020 года.

Исковые требования мотивированы тем, что решением УПФР в Чебоксарском районе от 15 октября 2020 года истцу отказано в назначении досрочной страховой пенсии в соответствии с пунктом 6 части 1 статьи 32 N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", ввиду отсутствия требуемого льготного стажа для назначения пенсии, как лицу, проработавшему в районах Крайнего Севера. В специальный стаж не включены указанные выше периоды. Истец полагала указанное решение незаконным, поскольку в оспариваемые периоды она осуществляла трудовую деятельность на вредном производстве, а также в районе Крайнего Севера.

Разрешая заявленный спор и включая в специальный стаж период работы истца с 14 марта 1987 года по 14 июня 1987 года в качестве электромонтера по ремонту и обслуживанию электрооборудования в цехе обслуживания энергетического оборудования (электроремонтном цехе) литейного производства ОАО "Чебоксарский завод промышленных тракторов", суд первой инстанции исходил из того, что представленными по делу доказательствами подтверждается работа истца в спорный период в особых условиях труда.

С указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась по следующим основаниям.

Как следует из трудовой книжки С.В., она в период с 23 июня 1986 года по 14 июня 1987 года работала на Чебоксарском заводе промышленных тракторов электромонтером четвертого разряда по ремонту и обслуживанию электрооборудования в цехе обслуживания энергетического оборудования (электроремонтном цехе) литейного производства.

Согласно справке, уточняющей особые условия труда от 20 марта 2020 года, выданной АО "Чебоксарский завод промышленных тракторов", С.В. работала с 23 июня 1986 года по 14 июня 1987 года в качестве электромонтера по ремонту и обслуживанию электрооборудования в цехе обслуживания энергетического оборудования (электроремонтном цехе) литейного производства ОАО "Чебоксарский завод промышленных тракторов", что предусмотрено Списком 2 разделом XIV подразделом 1 пунктом а, код позиции 2150100а-19861, утвержденным постановлением Кабинета Министров СССР от 26 января 1991 года N 10. В данной справке указано, что фактически отработанное время во вредных условиях составляет 8 месяцев 21 день, тогда как согласно записям в трудовой книжке продолжительность работы истца составляет 11 месяцев 22 дня. Суд первой инстанции установил, что из лицевого счета на работника С.В. усматривается, что в нем содержатся лицевые (расчетные ведомости) на имя Ивановой С.В. и Извановой С.В., исходя из которых работодателем была выдана вышеназванная справка N 50 от 20 марта 2020 года. Из личной карточки работника от 19 июня 1986 года следует, что истица при трудоустройстве в ОАО "Чебоксарский завод промышленных тракторов" имела фамилию "Изванова", следовательно, лицевые ведомости на имя другого работника, а именно на Иванову С.В. не могут быть приняты в качестве подтверждения стажа работы истицы в особых условиях труда в спорный период. Кроме того, суд отметил, что в силу действовавших норм трудового законодательства в период работы истицы в ОАО "Чебоксарский завод промышленных тракторов", при направлении работника в служебную командировку ему гарантировалось сохранение места работы (должности) и среднего заработка, а также возмещение расходов, связанных со служебной командировкой.

Указанные выводы суда сделаны без учета всех фактических обстоятельств дела и при неверной оценке представленных доказательств.

Как следует из представленных АО "Чебоксарский завод промышленных тракторов" документов и разъяснений, С.В. с целью обслуживания заводской лыжной трассы, хоккейного корта, лыжной базы была направлена на перечисленные объекты с 4 января 1987 года по 31 марта 1987 года. Кроме того, согласно приказу от 31 октября 1986 года с целью завершения реконструкции стадиона при общежитиях завода и заводского хоккейного корта, С.В. с 1 ноября 1986 года по 31 декабря 1986 года направлена на перечисленные объекты.

Согласно ответу АО "Чебоксарский завод промышленных тракторов" по вопросу указания в расчетных листах за период с июня 1986 по декабрь 1986 фамилии "Иванова" вместо "Изванова", то указанное является ошибкой.

Действительно, в расчетных листах, представленных АО "Чебоксарский завод промышленных тракторов" за период с июня 1986 по декабрь 1986 указана Иванова С.В., однако при сличении табельных номеров и пояснений работодателя, судебной коллегией установлено, что работодателем допущена опечатка в указании фамилии истца в расчетных листах за указанный период. Так, при приеме на работу 19 июня 1986 года Извановой С.В. был присвоен табельный номер 13201071 (указан в приказе о приеме на работу), этот же табельный номер указан в расчетных листах за период с июня 1986 по декабрь 1986 на Иванову С.В. Приказом от 26 декабря 1986 года Изванова С.В. была переведена из ЛТП ЭНЦ УГЭ в ЛТП ЭРЦ в качестве электромонтера по обслуживанию электрооборудования, ей присвоен табельный номер 13201164. Данный табельный номер указан в расчетных листах на Изванову С.В. за период с декабря 1986 года по июнь 1987 года.

На основании изложенного, расчётными листами, представленными работодателем также подтверждается, что истец в спорные периоды с 1 ноября 1986 года по 31 декабря 1986 года и с 4 января 1987 года по 31 марта 1987 года на работах с тяжелыми условиями труда не работала, так как по заданию работодателя находилась на обслуживании различных объектов.

Вторым спорным периодом работы истца является период работы с 1 января 1997 года по 5 июня 1999 года в качестве маляра в Комсомольско-молодежном строительно-монтажном управлении N 2 ОАО "Севергаз" г. Надым Ямало-Ненецкого округа.

Из трудовой книжки истца следует, что 2 ноября 1993 года С.В. принята на работу в Комсомольско-молодежное строительно-монтажное управление N 2 ОАО "Севергаз" г. Надым Ямало-Ненецкого округа маляром 2 разряда (запись N 13), 1 января 1995 года переведена штукатуром 3 разряда (сопутствующая профессия маляр 3 разряда); уволена по собственному желанию 1 октября 1999 года.

Из архивной справки, выданной Муниципальным архивным учреждением г. Надыма и Надымского района от 22 мая 2020 года следует, что в документах архивного фонда ОАО "Севергазстрой" в приказах по личному составу КМ Строительно-монтажного управления N 2 АООТ "Севергазстрой" имеются сведения о предоставлении отпусков по уходу за ребенком С.В.: предоставлен с 23 августа 1996 года по 5 декабря 1997 года, частично оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком до полутора лет; и отпуск без содержания по уходу за ребенком до трехлетнего возраста с 6 декабря 1997 года по 5 июня 1999 года.

Включая в специальный стаж период работы истца с 1 января 1997 года по 5 июня 1999 года в качестве маляра в Комсомольско-молодежном строительно-монтажном управлении N 2 ОАО "Севергаз" г. Надым Ямало-Ненецкого округа, суд первой инстанции исходил из того, что из архивных справок, выданных Муниципальным архивным учреждением г. Надыма и Надымского района следует, что С.В. находилась с 23 августа 1996 года по 5 декабря 1997 года в частично оплачиваемом отпуске по уходу за ребенком до полутора лет и в отпуске без содержания по уходу за ребенком до трехлетнего возраста с 6 декабря 1997 года по 5 июня 1999 года, при этом в лицевых счетах по заработной плате Комсомольско-молодежного управления N 2 АООТ "Севергазстрой" значится С.В., и, начиная с 1 января 1997 года по июнь 1999 года указаны ежемесячные выплаты в качестве заработной платы. Данная справка содержит сведения о выплатах С.В. как в период оплачиваемого отпуска, так и после достижения ребенком полутора лет, следовательно, приведенные в справке начисления подтверждают доводы истицы о том, что в период отпуска по уходу за ребенком она осуществляла трудовую деятельность, и получала заработную плату. Указанный вывод суда не основан на представленных в деле доказательствах.

Так, из представленных архивных документов следует, что истец в период с 23 августа 1996 года по 5 декабря 1997 года находилась в частично оплачиваемом отпуске по уходу за ребенком до полутора лет и отпуске без содержания по уходу за ребенком до трехлетнего возраста с 6 декабря 1997 года по 5 июня 1999 года.

Истец, оспаривая указанное утверждает, что в спорный период она работала, что подтверждается выплатами ей с 1 января 1997 года по июнь 1999 года денежных средств в качестве заработной платы.

Судебная коллегия полагает, что производимые истцу начисления, не подтверждают ее работу в спорный период и выплату ей именно заработной платы, так как в 1997 году истец находилась в оплачиваемом отпуске по уходу за ребенком до полутора лет, следовательно, начисление ей работодателем денежных средств, в связи с нахождением в оплачиваемом отпуске по уходу за ребенком, должно было производиться. Что касается периода работы истца в АООТ "Севергазстрой" с 1998 по 1999 год, то согласно справке, начисления в этот период являлись одинаковым и составляли совсем незначительную сумму, что свидетельствует о получении истцом пособия до достижения ребенком возраста

3 лет. Вместе с тем, с ноября 1998 года по июнь 1999 года истец работала в Чебоксарском районе Чувашской Республики в КСХП "Атал", что подтверждается справкой о заработной плате ОАО "Агрофирма "Средняя Волга" от 05 марта 2019 года, следовательно, работать в Комсомольско-молодежном управлении N 2 АООТ "Севергазстрой", который расположен в г. Надым, истец в спорный период никак не могла.

Кроме того, какие либо документы, в том числе приказы работодателя, о том, что истец, находясь в отпуске по уходу за ребенком, приступила к выполнению трудовой деятельности, отсутствуют.

В справке, выданной работодателем С.В в 2003 году, также указано, что стаж работы истца, в связи с работой в районах Крайнего Севера либо в местностях к ним приравненных, предусмотренный пунктом 6 статьи 28 Закона "О трудовых пенсиях РФ" составляет 05 лет 09 месяцев 29 дней, однако из него подлежат исключению, в том числе периоды отпуска по уходу за ребенком с 23 августа 1996 года по 5 июня 1999 года.

На основании изложенного, истец в период с 23 августа 1996 года по 5 июня 1999 года находилась в отпуске по уходу за ребенком до полутора и трех лет. Документов подтверждающих, что истец работала в спорный период времени не представлено, в связи с чем решение суда в части обязания ответчика включить в специальный стаж для досрочного назначения страховой пенсии по старости период работы истца с 1 января 1997 года по 5 июня 1999 года в качестве маляра в Комсомольско-молодежном строительно-монтажном управлении N 2 ОАО "Север-газ" г. Надым Ямало-Ненецкого округа признано незаконным, и отменено с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований в данной части.

Апелляционное определение N 33-789/2022
Чебоксарский районный суд
Чувашской Республики

Разрешение споров, возникающих из жилищных отношений

Истечение срока действия служебного контракта или его расторжение, получение в установленном порядке жилого помещения в населенном пункте по месту службы или получение единовременной социальной выплаты на приобретение или строительство жилого помещения являются основанием для прекращения договора найма специализированного жилого помещения.

Главное управление Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий по Чувашской Республике обратилось в суд к Н.В., Ю.А., В.Н., В.Н. с иском, в котором с учетом уточнения требований просили признать ответчиков прекратившими право пользования служебным жилым помещением и выселить их из указанного служебного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения.

В обоснование заявленных требований указано, что спорная квартира, расположенная в здании пожарного депо, принадлежащего Российской Федерации и находящегося на праве оперативного управления ГУ МЧС по Чувашской Республике, предоставлена ответчику Н.В. в 2015 году на состав семьи из 4-х человек на основании договора найма служебного жилого помещения от 31 декабря 2015 года для временного проживания на период трудовых отношений с федеральной противопожарной службой Государственной противопожарной службы. В соответствии с подпунктом 4 пункта 18 договор с нанимателем прекращается в связи с окончанием срока службы. В случае отказа освободить жилое помещение наниматель подлежит выселению в судебном порядке. Приказом от 30 мая 2019 года Н.В. уволен со службы в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы с 03 июня 2019 года по пункту 4 части 2 статьи 83 (по выслуге лет, дающей право на получение пенсии). Письмом Главного управления от 26 февраля 2021 года ответчики уведомлены о прекращении договора найма и необходимости освободить служебное жилое помещение, однако по настоящее время наниматель служебное жилое помещение не освободил.

Решением районного суда исковые требования удовлетворены.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 92, 93, 100, 102, 103, 104 Жилищного кодекса Российской Федерации, оценив представленные в материалы дела доказательства, с учетом того обстоятельства, что ответчик не относится к категории лиц, выселяемых с предоставлением другого жилого помещения, перечень которых определен в части 2 статьи 103 Жилищного кодекса Российской Федерации, пришел к верному выводу о законности и обоснованности требований истца, поскольку истечение срока действия служебного контракта или его расторжение является основанием для прекращения договора найма специализированного жилого помещения. Н.В. служебное жилое помещение было предоставлено с членами семьи для временного проживания на период его службы, в связи с прекращением трудовых отношений с ГУ МЧС России по Чувашской Республике Н.В. обязан был освободить служебную квартиру, находящуюся в оперативном управлении истца, однако своей обязанности, установленной договором, не исполнил.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

Отношения, связанные с денежным довольствием сотрудников, имеющих специальные звания и проходящих службу в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, органах принудительного исполнения Российской Федерации, федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и таможенных органах Российской Федерации (далее - сотрудники), обеспечением жилыми помещениями, медицинским обеспечением сотрудников, граждан Российской Федерации, уволенных со службы в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, органах принудительного исполнения Российской Федерации, федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы, таможенных органах Российской Федерации (далее - учреждения и органы), членов их семей и лиц, находящихся (находившихся) на их иждивении, а также с предоставлением им иных социальных гарантий, урегулированы Федеральным законом от 30 декабря 2012 года N 283-ФЗ "О социальных гарантиях сотрудникам некоторых федеральных органов исполнительной власти и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации".

Согласно пункту 3 статьи 8 указанного Закона сотрудник, которому предоставляется жилое помещение специализированного жилищного фонда, заключает с федеральным органом исполнительной власти, в котором проходят службу сотрудники, его территориальным органом либо учреждением договор найма жилого помещения специализированного жилищного фонда в порядке и на условиях, определяемых руководителем федерального органа исполнительной власти, в котором проходят службу сотрудники.

В указанном договоре определяется порядок предоставления, оплаты, содержания и освобождения жилого помещения специализированного жилищного фонда.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 16 марта 2013 года N 217 утверждены Правила предоставления жилых помещений специализированного жилищного фонда сотрудникам учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ и таможенных органов Российской Федерации (далее - Правила).

Согласно пункту 3 Правил специализированное жилое помещение предоставляется сотруднику для временного проживания с даты заключения служебного контракта на период его действия в целях создания необходимых жилищно-бытовых условий при исполнении им служебных обязанностей по месту службы.

На основании пункта 15 Правил истечение срока действия служебного контракта или его расторжение, получение в установленном порядке жилого помещения в населенном пункте по месту службы или получение единовременной социальной выплаты на приобретение или строительство жилого помещения являются основанием для прекращения договора найма специализированного жилого помещения.

Согласно пункту 5 раздела 1 договора найма служебного помещения N 34/1 от 31 декабря 2015 года, жилое помещение предоставляется в связи с прохождением службы в МЧС России.

Согласно пункту 19 раздела 4 в случае расторжения или прекращения настоящего договора в связи с окончанием срока службы наниматель и члены его семьи должны освободить жилое помещение. В случае отказа освободить жилое помещение граждане подлежат выселению без предоставления другого жилого помещения за исключением случаев, предусмотренных Жилищным кодексом Российской Федерации.

Пунктом 15 Правил установлено, что истечение срока действия служебного контракта или его расторжение, получение в установленном порядке жилого помещения в населенном пункте по месту службы или получение единовременной социальной выплаты на приобретение или строительство жилого помещения являются основанием для прекращения договора найма специализированного жилого помещения.

Таким образом, отсутствует совокупность условий, указанных в пункте 2 части 2 статьи 103 Жилищного кодекса Российской Федерации, при наличии которых ответчики не могут быть выселены из служебного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения.

Доказательств наличия иных оснований, указанных в части 3 статьи 103 Жилищного кодекса Российской Федерации, при наличии которых ответчики не могут быть выселены из служебного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения, не представлено, в связи с чем ответчики обязаны освободить вышеуказанное служебное помещение, исходя из чего судебная коллегия согласилась с удовлетворением судом исковых требований ГУ МЧС по Чувашской Республике.

Апелляционное определение N 33-557/2022
Ядринский районный суд
Чувашской Республики

Разрешение споров, связанных с защитой права собственности

По смыслу статей 225 и 234 ГК РФ право собственности в силу приобретательной давности может быть приобретено на имущество, принадлежащее на праве собственности другому лицу, в том числе на долю в общей долевой собственности.

Н.В. обратилась в суд с иском к администрации города, О.А., Э.А. о признании права собственности на 1/3 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом в силу приобретательной давности.

Исковые требования мотивировала тем, что она является собственником 2/3 долей в праве общей долевой собственности на указанный жилой дом, а также всего земельного участка по данному адресу. Право собственности на 2/3 доли в жилом доме у нее возникло в порядке наследования в связи со смертью её деда К.В. (1/3 доля) и отца В.К. (1/3 доля). Согласно регистрационному удостоверению от 14 февраля 1963 года собственниками дома по 1/3 доле являлись её отец В.К., её дед К.В., а также её дядя А.К. Впоследствии указанный дом по этому адресу был снесен и на его месте в 1966 году введен в эксплуатацию новый дом. Она с рождения - с 1967 года по настоящее время проживает в данном доме, открыто владела и владеет данным имуществом более 18 лет, принимает меры по сохранности всего жилого дома, относится как к своему имуществу, производит оплату коммунальных услуг. А.К. умер 24 сентября 2014 года. Как минимум с 1966 года до момента своей смерти в спорном жилом доме он не проживал, расходы по содержанию спорного имущества никогда не нёс, никаких действий, свидетельствующих о заинтересованности во владении и пользовании 1/3 долей в спорном доме не принимал, право собственности на него не оформил. В свою очередь, наследники А.К. также в спорном жилом помещении никогда не проживали, расходов по содержанию спорного имущества не несли, иных действий, свидетельствующих о заинтересованности во владении и пользовании спорной долей не предпринимали. Бездействие как самих ответчиков, так и их наследодателя, не оформившего в разумный срок право собственности на названное имущество следует расценивать как отказ от своих предполагаемых прав на спорную 1/3 долю, в связи с чем для неё не должна исключаться возможность приобретения такого имущества по основанию, предусмотренному статьей 234 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований отказано.

Суд первой инстанции, указав, что ответчики Э.А. и О.А., приняв часть наследства, приняли и спорную долю в жилом доме, при этом истцу Н.В. с достоверностью было известно о принадлежности спорной 1/3 доли А.К. и наличии наследников первой очереди после его смерти, пришел к выводу о том, что, несмотря на длительность, непрерывность и открытость владения истицы, отсутствие зарегистрированного права на спорную долю дома, такое владение не может являться основанием для признания за ней права собственности на имущество в силу приобретательной давности в контексте статьи 234 ГК РФ.

Судебная коллегия, исходя из конкретных обстоятельств дела, пришла к выводу об ошибочности данного вывода суда первой инстанции.

Из содержания статей 218, 225 и 236 ГК РФ и их толкования следует, что действующее законодательство, предусматривая возможность прекращения права собственности на то или иное имущество путем совершения собственником действий, свидетельствующих о его отказе от принадлежащего ему права собственности, допускает возможность приобретения права собственности на это же имущество иным лицом в силу приобретательной давности. При этом к действиям, свидетельствующим об отказе собственника от права собственности, может быть отнесено, в том числе, устранение собственника от владения и пользования принадлежащим ему имуществом, непринятие мер по содержанию данного имущества.

Судом первой инстанции при рассмотрении дела установлено, что истец Н.В. более 18 лет пользуется всем домом как своим собственным, осуществляет содержание всего жилого дома. Указанные обстоятельства ответчиками не оспорены.

Владение недвижимым имуществом осуществлялось истицей открыто, как своим собственным, какие-либо иные лица в течение всего периода владения не предъявляли своих прав в отношении спорной 1/3 доли жилого дома и не проявляли к ней интереса.

Оплата Н.В. имущественного налога на строение и содержание жилого дома свидетельствуют о добросовестном владении истицей имуществом как своим собственным, поскольку в силу статьи 249 ГК РФ она вправе была участвовать в оплате издержек по содержанию и сохранению жилого дома соразмерно со своей долей, однако она несла бремя содержания имущества в целом.

Н.В. является правопреемником лиц, ранее являвшихся собственниками доли в спорном домовладении, а также в земельном участке, - К.В. и В.К., которые так же как и истец добросовестно, открыто и непрерывно владели всем имуществом как своим собственным ввиду отсутствия к данному имуществу интереса со стороны собственников другой 1/3 доли.

Собственник имущества, по общему правилу, несет бремя содержания принадлежащего ему имущества (статья 210 ГК РФ).

В силу статьи 249 ГК РФ каждый участник долевой собственности обязан соразмерно со своей долей участвовать в уплате налогов, сборов и иных платежей по общему имуществу, а также в издержках по его содержанию и сохранению.

Как установлено судом, А.К., являясь титульным собственником 1/3 доли жилого дома, с 1953 года устранился от владения и пользования принадлежащим ему имуществом, был зарегистрирован и проживал в другом месте, не принимал мер по сохранению и содержанию спорного имущества, что следует оценивать как действия, свидетельствующие об отказе собственника от права собственности.

После смерти А.К. его наследникам О.А. и Э.А. свидетельство о праве собственности на долю в спорном доме не выдавалось, О.А. выдано свидетельство о праве на наследство только на 1/2 долю земельного участка.

В отношении спорного имущества ответчики каких-либо действий не предпринимали, свои права собственников в отношении указанного имущества не осуществляли, бремя содержания имущества не несли.

В силу статьи 236 ГК РФ гражданин или юридическое лицо может отказаться от права собственности на принадлежащее ему имущество, объявив об этом либо совершив другие действия, определенно свидетельствующие о его устранении от владения, пользования и распоряжения имуществом без намерения сохранить какие-либо права на это имущество.

Из содержания указанных норм и акта их толкования следует, что действующее законодательство, предусматривая возможность прекращения права собственности на то или иное имущество путем совершения собственником действий, свидетельствующих о его отказе от принадлежащего ему права собственности, допускает возможность приобретения права собственности на это же имущество иным лицом в силу приобретательной давности.

При этом к действиям, свидетельствующим об отказе собственника от права собственности, может быть отнесено, в том числе, устранение собственника от владения и пользования принадлежащим ему имуществом, непринятие мер по содержанию данного имущества.

При таких обстоятельствах, а также в связи с длительным бездействием лиц, не оформивших в разумный срок право собственности на названное имущество, не производивших фактическое владение и пользование им, для физического лица не должна исключаться возможность приобретения такого имущества по основанию, предусмотренному статьей 234 ГК РФ.

В этом случае для признания давностного владения добросовестным достаточно установить, что гражданин осуществлял вместо ответчиков их права и обязанности, связанные с владением и пользованием названным имуществом, что обусловливалось состоянием длительной неопределенности правового положения имущества.

Иное толкование понятия добросовестности владения приводило бы к нарушению баланса прав участников гражданского оборота и несоответствию судебных процедур целям эффективности.

Учитывая, что судом установлено и ответчиками не опровергнуто, что истец Н.В. более 18 лет открыто владеет спорным домом как своим собственным в целом, несет расходы по его полному содержанию, является правопреемником лиц, которые до нее также открыто владели и пользовались указанным имуществом, при этом ответчики и их правопредшественник каких-либо реальных действий, свидетельствующих о заинтересованности в пользовании данным имуществом, не проявляли, прав на него не заявляли, расходов в отношении него не несли, судебная коллегия пришла к выводу о том, что оснований для отказа Н.В. в удовлетворении исковых требований у суда первой инстанции не имелось.

Апелляционное определение N 33-1315/2022
Московский районный суд г. Чебоксары

Разрешение споров, возникающих из договорных отношений

Должник, исполнивший солидарную обязанность, имеет право регрессного требования к остальным должникам в равных долях за вычетом доли, падающей на него самого. Течение срока давности по иску, вытекающему из нарушения одной стороной договора условия об оплате товара (работ, услуг) по частям, начинается в отношении каждой отдельной части.

И.Н. обратилась в суд с иском к М.Ю., М.В. о взыскании в солидарном порядке неосновательного обогащения в размере 1 637 777, 16 рублей, процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 26 июня 2014 года по 06 июля 2021 года в размере 491 079,62 рублей и далее по день фактической уплаты суммы неосновательного обогащения.

Исковые требования мотивировала тем, что 25 июня 2014 года между ОАО "Сбербанк России" и М.Ю., М.В., а также истцом был заключен кредитный договор, по условиям которого Банк предоставил созаёмщикам кредит в размере 1 883 000 рублей под 11,25% годовых сроком на 204 месяца для приобретения квартиры, а созаёмщики на условиях солидарной ответственности обязались осуществлять возврат кредита и уплату процентов в порядке, определенном договором. Обеспечением исполнения обязательств по кредитному договору является залог указанной квартиры. Квартира приобретена М.Ю. на основании договора купли-продажи от 25 июня 2014 года по цене 2 470 000 рублей, из которых 1 883 000 рублей оплачены за счет средств кредита, предоставленного ОАО "Сбербанк России" по указанному кредитному договору. Кроме того, 587 000 рублей были оплачены стороной покупателя в день подписания договора купли-продажи за счёт денежных средств истца И.Н., полученных от продажи комнаты в квартире.

Вышеуказанный кредит на момент предъявления искового заявления в суд не погашен, задолженность по состоянию на 19 мая 2021 года составляет 1 165 577,86 рублей.

Поскольку ответчиками М.Ю., М.В. не уплачивались ежемесячные платежи в счёт погашения кредита, истец вносила платежи по кредитному договору от 25 июня 2014 года, всего за период с апреля 2016 года по 26 июня 2021 года истцом внесено в ПАО "Сбербанк России" 1 034 950, 16 рублей в счет погашения задолженности по кредитному договору. Полагает, что поскольку истец исполнила солидарную обязанность сторон (созаемщиков) по кредитному договору, в соответствии с положениями статьи 325 ГК РФ к ней перешло право регрессного требования к ответчикам, как солидарным заемщикам. Полагает, что ответчики за счёт неё на указанную сумму сберегли своё имущество в виде денежных платежей по кредитному обязательству, по которому они являются созаемщиками.

Кроме того, 29 апреля 2020 года она произвела оплату задолженности по жилищно-коммунальным услугам по данной квартире на общую сумму 51 827 рублей.

Ссылаясь на нормы статей 325, 1109, 395 ГК РФ, истец И.Н. просила суд взыскать с ответчиков в солидарном порядке в счет возврата неосновательного обогащения 1 673 777,16 рублей, проценты за пользование чужими средствами в порядке статьи 395 ГК РФ за период с 26 июня 2014 года по 6 июля 2021 года в размере 491 079,62 рублей и далее по день фактической уплаты суммы неосновательного обогащения.

Разрешая указанные исковые требования И.Н., ссылаясь на статьи 325, 1109 ГК РФ, суд первой инстанции взыскал с ответчиков М.Ю. и М.В. в солидарном порядке уплаченные И.Н. за период с апреля 2016 года по июнь 2021 года в счет погашения кредита денежные средства в полном размере 1 034 950, 16 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований истца судом первой инстанции отказано.

Проверяя доводы апелляционной жалобы ответчика М.В. на решение суда о неправильном применении судом норм статей 325, 1109 ГК РФ и неправильном исчислении сроков исковой давности при взыскании в регрессном порядке уплаченных истцом платежей по кредитному договору, судебная коллегия исходила из следующего.

В соответствии со статьей 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего кодекса (пункт 1). Правила, предусмотренные настоящей главой, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли (пункт 2).

В соответствии с частью 2 статьи 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (статья 395 Гражданского кодекса Российской Федерации) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

Как следует из положений статьей 307, 309, 310, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации, обязательства возникают из договора или иных оснований, и должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями. Односторонний отказ от обязательств не допускается, при этом должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

Согласно статье 321 Гражданского кодекса Российской Федерации, если в обязательстве участвуют несколько кредиторов или несколько должников, то каждый из кредиторов имеет право требовать исполнения, а каждый из должников обязан исполнить обязательство в равной доле с другими постольку, поскольку из закона, иных правовых актов или условий обязательства не вытекает иное.

В соответствии со статьями 322, 323 Гражданского кодекса Российской Федерации солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства. Обязанности нескольких должников по обязательству, связанному с предпринимательской деятельностью, равно как и требования нескольких кредиторов в таком обязательстве, являются солидарными, если законом, иными правовыми актами или условиями обязательства не предусмотрено иное. При солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга.

Как следует из положений статьи 325 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не вытекает из отношений между солидарными должниками: должник, исполнивший солидарную обязанность, имеет право регрессного требования к остальным должникам в равных долях за вычетом доли, падающей на него самого.

Согласно пункту 53 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2016 года N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении", по смыслу пункта 2 статьи 325 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не установлено соглашением между солидарными должниками и не вытекает из отношений между ними, должник, исполнивший обязательство в размере, превышающем его долю, имеет право регрессного требования к остальным должникам в соответствующей части, включая возмещение расходов на исполнение обязательства, предусмотренных статьей 309.2 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Пунктом 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" установлено, что по смыслу пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации течение срока давности по иску, вытекающему из нарушения одной стороной договора условия об оплате товара (работ, услуг) по частям, начинается в отношении каждой отдельной части. Срок давности по искам о просроченных повременных платежах (проценты за пользование заемными средствами, арендная плата и т.п.) исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу.

Срок исковой давности по требованию о взыскании неустойки (статья 330 ГК РФ) или процентов, подлежащих уплате по правилам статьи 395 ГК РФ, исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу, определяемому применительно к каждому дню просрочки (пункт 25 указанного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

В рассматриваемом случае, истец И.Н., являясь солидарным созаемщиком, исполняла обязательства по возврату кредита ежемесячными повременными платежами, соответственно в порядке статей 321, 325 ГК РФ приобрела право регрессного требования к остальным должникам (ответчикам) в равных долях за вычетом доли, падающей на нее саму.

Соответственно, на основании вышеизложенных норм материального права истец И.Н. вправе требовать взыскания уплаченных в счет погашения кредита денежных средств в порядке регресса с ответчиков М.Ю. и М.В. в долевом порядке, за вычетом доли, падающей на нее саму. Т.е. истец вправе требовать взыскания с ответчиков М.Ю. и М.В. по 1/3 доле уплаченных в счет исполнения солидарного обязательства денежных средств.

Судом первой инстанции также неправильно исчислен срок исковой давности к указанным правоотношениям о взыскании уплаченных денежных средств в регрессном порядке. Выводы суда о том, что установленный законом трехлетний срок исковой давности следует исчислять только с момента, когда обязательство сторон перед банком по погашению кредита будет исполнено в полном объеме, в рассматриваемом случае в целом кредит не погашен, срок погашения последнего платежа 25 июня 2031 года, не основаны на нормах материального права.

Поскольку условиями кредитного договора от 25 июня 2014 года предусмотрен порядок исполнения обязательства (в том числе основного долга) ежемесячными платежами, то есть по частям, истцом платежи производились в соответствии с условиями кредитного договора и графиком платежей, право предъявления регрессного требования возникло у истца также с момента исполнения им солидарного обязательства по каждому внесенному им в счет основного обязательства платежу отдельно, что следует из анализа приведенных норм статей 196, 200 ГК РФ, пункта 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43.

Таким образом, истец И.Н. в порядке статей 311, 325 ГК РФ вправе требовать взыскания в порядке регресса с каждого из созаемщиков (ответчиков М.Ю. и М.В.) по 1/3 доле уплаченных ею в счет погашения кредита ежемесячных платежей в пределах трехлетнего срока исковой давности до обращения в суд, а именно за период с 8 февраля 2018 года по 26 июня 2021 года.

Апелляционное определение N 33-54/2022
Московский районный суд г. Чебоксары

Разрешение споров, возникающих вследствие причинения вреда

Собственник несет бремя содержания жилого помещения и несет перед потерпевшими деликтную ответственность за действия нанимателя и других граждан, совместно с ним использующих жилое помещение для проживания.

С.Г. обратилась в суд с иском к Е.Н., И.А., В.В. о взыскании в солидарном порядке ущерба, причиненного затоплением квартиры в результате пожара.

Исковые требования мотивированы тем, что 2 марта 2021 года в квартире, принадлежащей Е.Н., произошел пожар, причиной которого явилось нарушение арендаторами квартиры И.А. и В.В. правил пожарной безопасности при эксплуатации бытовых электроприборов. При тушении пожара была затоплена квартира, принадлежащая С.Г. Согласно заключению специалиста ООО "Региональный центр профессиональной оценки и экспертизы" стоимость ремонтно-восстановительных работ, необходимых для возмещения ущерба, причиненного затоплением квартиры, по состоянию на 4 марта 2021 года составляет 54 800 рублей. На подготовку указанного заключения специалиста в соответствии с договором на оказание консультационных услуг С.Г. понесены расходы в размере 5 500 рублей.

По смыслу статьи 210 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 30 Жилищного кодекса Российской Федерации, ответственность по содержанию жилого помещения в надлежащем состоянии и соблюдению прав и законных интересов соседей лежит на собственнике данного помещения.

Пунктом 1 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены принципы гражданского законодательства, одним из которых, в частности, является обеспечение восстановления нарушенных прав.

В силу пункта 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Причинение имущественного вреда порождает обязательство между причинителем вреда и потерпевшим, вследствие которого на основании статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в абзаце первом пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации). Размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу пункта 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.

Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации). По общему правилу, лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

Разрешая спор, суд руководствовался положениями статей 15, 209, 210, 288, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходил из того, что лицом, обязанным возместить С.Г. причиненный ущерб, является Е.Н., поскольку она в данном случае отвечает за действия (бездействие) арендаторов, вселенных в находящееся в собственности жилое помещение, в том числе за причинение ими взыскиваемого ущерба.

Предусмотренных статьями 322, 323, 1080, 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации оснований для возложения солидарной обязанности по возмещению причиненного С.Г. ущерба на И.А. и В.В. суд не усмотрел.

При этом суд отметил, что лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом, имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения.

Расходы на подготовку заключения специалиста и расходы по уплате государственной пошлины С.Г. возмещены за счет Е.Н. на основании положений статей 88, 94 и 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия сочла, что суд правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда по существу спора соответствуют обстоятельствам дела, нормам материального права, регулирующим правоотношения сторон, и основаны на имеющихся в деле доказательствах, получивших оценку в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия не согласилась с доводами апелляционной жалобы о том, что Е.Н. не может быть признана по делу надлежащим ответчиком, мотивированными тем, что лицами, обязанными отвечать за вред, причиненный имуществу С.Г., являются И.А. и В.В., по вине которых произошел пожар, поскольку эти доводы основаны на ошибочном толковании подлежащих применению к правоотношениям сторон норм материального права.

В соответствии со статьей 671 Гражданского кодекса Российской Федерации договор аренды (найма) жилого помещения, сторонами которого выступают наймодатель (арендодатель) - собственник жилого помещения или управомоченное им лицо и наниматель (арендатор) - гражданин, самостоятельно либо с другими гражданами использующий жилое помещение для проживания, регулирует отношения между арендодателем и арендатором.

Данный договор не создает прав и обязанностей для иных (третьих) лиц, не являющихся субъектами договора аренды (найма) жилого помещения.

Из содержания пункта 4 статьи 687 Гражданского кодекса Российской Федерации вытекает, что именно наймодатель жилого помещения является ответственным за действия нанимателя или других граждан, совместно с ним использующих жилое помещение для проживания.

Абзац первый статьи 678 Гражданского кодекса Российской Федерации содержит норму, определяющую обязанность нанимателя жилого помещения по обеспечению сохранности жилого помещения и поддержанию его в надлежащем состоянии. Однако такая обязанность нанимателя жилого помещения сама по себе не может являться основанием для освобождения собственников квартиры от выполнения возложенных на них законом (статья 210 Гражданского кодекса Российской Федерации и статья 30 Жилищного кодекса Российской Федерации) обязанностей по содержанию принадлежащего им имущества в надлежащем состоянии и соблюдению прав и законных интересов соседей, а в случае причинения ущерба третьим лицам не может также являться основанием для освобождения собственников от ответственности за необеспечение такого содержания (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 22 апреля 2014 года N 74-КГ13-11).

При этом причинение вреда может заключаться как в действиях, повлекших возникновение ущерба, так и в невыполнении обязанностей, направленных на предотвращение ущерба (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 3 августа 2021 года N 33-КГ21-4-К3).

Распоряжаясь жилым помещением по своему усмотрению, допуская нахождение и проживание в нем третьих лиц, использование ими оборудования квартиры, собственник имущества несет также и ответственность за соблюдение требований пожарной безопасности, санитарно-гигиенических, экологических и иных требований.

Вступая в договорные отношения с известными ему третьими лицами по поводу пользования принадлежащим ему жилым помещением, собственник вправе предусмотреть условия о соблюдении этими лицами противопожарных, санитарно-гигиенических и иных правил, а в случае их несоблюдения предъявить к лицам, с которыми он заключил договор, требования о возмещении причиненного ущерба, в том числе и в порядке регресса.

Заключение собственником договора с третьими лицами по поводу пользования жилым помещением не означает, что он перестает быть собственником этого имущества, и само по себе не освобождает его от обязанности по надлежащему содержанию своего имущества и соблюдению приведенных выше требований жилищного и гражданского законодательства (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 16 февраля 2021 года N 88-КГ20-14-К8, 2-2757/2019).

Следовательно, суд правомерно возложил на Е.Н. обязанность по возмещению вреда, причиненного имуществу С.Г.

Апелляционное определение N 33-1737/2022
Московский районный суд г. Чебоксары

Ненаправление в установленном законом порядке в адрес должника копии постановления о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации свидетельствует о нарушении судебным приставом-исполнителем положений части 10 статьи 67 и статьи 24 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве".

А.В. обратился в суд с иском к судебному приставу-исполнителю С.В., Управлению Федеральной службы судебных приставов по Чувашской Республике о признании действий судебного пристава-исполнителя незаконными, взыскании ущерба, компенсации морального вреда и упущенной выгоды, указав в обоснование заявленных требований следующее.

В производстве судебного пристава-исполнителя С.В. находится исполнительное производство от 3 октября 2019 года о взыскании с А.В. в пользу А.С. алиментов в размере % всех видов дохода на содержание несовершеннолетнего ребенка. Истец является индивидуальным предпринимателем, а поскольку в деятельности индивидуального предпринимателя нет определенного ежемесячного стабильного дохода, то истец перечисляет на расчетный счет ОСП ежемесячные авансовые платежи по 10 000 рублей до подачи декларации 3-НДФЛ за год в налоговую инспекцию для расчета годового дохода индивидуального предпринимателя. По специфике своей деятельности истец должен периодически выезжать за пределы Российской Федерации для ведения деловой активности. Так, 4 апреля 2021 года истец готовился к вылету в Республику Турция с дальнейшим перелетом в Республику Египет для посещения 27-ого Международного форума и выставки удобрений AFA, проводимого с 6 по 8 апреля, билеты были приобретены заранее и являлись невозвратными, как и ваучеры на бронирование отеля в Республике Египет. В момент прохождения 4 апреля 2021 года паспортного контроля в международном аэропорту Внуково истцу было вручено уведомление от 4 апреля 2021 года об ограничении его выезда за пределы Российской Федерации, о наличии которого истец не был поставлен в известность судебным приставом-исполнителем. При этом истец регулярно просматривал банк данных исполнительных производств в целях мониторинга информации о собственной задолженности; по состоянию на 2 апреля 2021 года задолженность истца составляла 5 000 рублей. Истец полагает, что такие действия судебного пристава-исполнителя противоречат Федеральному закону от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", Федеральному закону от 21 июля 1997 года N 118-ФЗ "Об органах принудительного исполнения Российской Федерации" и нарушают его законные права.

Ссылаясь на изложенные в иске обстоятельства, истец А.В. просил признать незаконными действия судебного пристава-исполнителя С.В., взыскать с УФССП России по Чувашской Республике ущерб в размере 50 683 рублей, компенсацию морального вреда и упущенную выгоду в размере 150 000 рублей.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований А.В. отказано.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что А.В., будучи должником по исполнительному производству о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка, был надлежащим образом извещен о возбуждении в отношении него исполнительного производства, однако требования исполнительных документов в полном объеме в установленный для добровольного исполнения срок не исполнил, в связи с чем действия судебного пристава-исполнителя по применению такой меры как ограничение на выезд за пределы Российской Федерации соответствовали требованиям законодательства. Суд первой инстанции учел, что постановление о расчете задолженности от 25 февраля 2021 года и постановление о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации от 26 февраля 2021 года были направлены судебным приставом-исполнителем по месту регистрации должника А.В., который не сообщил судебному приставу-исполнителю об изменении своего места жительства.

Между тем, судебная коллегия не согласилась с приведенным выводом суда первой инстанции, поскольку он не соответствует требованиям законодательства и установленным по делу обстоятельствам.

Обращаясь в суд с настоящим иском, А.В. обосновал тем, что ущерб и нравственные страдания ему причинены в результате незаконных действий судебного пристава-исполнителя.

Право судебного пристава-исполнителя на установление временных ограничений на выезд должника из Российской Федерации предусмотрено пунктом 15 части 1 статьи 64 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", порядок применения временного ограничения на выезд должника из Российской Федерации установлен статьей 67 названного Федерального закона.

В соответствии с частью 10 статьи 67 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" копии постановлений о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации, о снятии данного ограничения направляются судебным приставом-исполнителем должнику не позднее дня, следующего за днем их вынесения.

Согласно части 1 статьи 24 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" лицо, участвующее в исполнительном производстве, извещается о возбуждении исполнительного производства, времени и месте совершения исполнительных действий или применения мер принудительного исполнения либо вызывается к судебному приставу-исполнителю повесткой с уведомлением о вручении, телефонограммой, телеграммой, с использованием почтовой, электронной, иных видов связи, инфраструктуры, обеспечивающей информационно-технологическое взаимодействие информационных систем, используемых для предоставления государственных и муниципальных услуг и исполнения государственных и муниципальных функций в электронной форме, или иным способом доставки либо лицом, которому с его согласия судебный пристав-исполнитель поручает доставить повестку, иное извещение. Лицо, участвующее в исполнительном производстве, может извещаться посредством передачи ему короткого текстового сообщения по сети подвижной радиотелефонной связи при наличии его согласия.

Приведенные выше нормы закона обеспечивают реализацию должником права на осведомленность об установленных в отношении его ограничений, своевременному их обжалованию в случае несогласия с основанием их принятия, а также служат цели предотвращения возникновению убытков должника в виде затрат на проездные документы для поездок за границу Российской Федерации, бронирования места пребывания за пределами Российской Федерации, оплаты стоимости туристических продуктов и прочих расходов, связанных с намерением должника выехать из Российской Федерации. Следовательно, судебный пристав-исполнитель обязан извещать должника как о возбуждении в отношении него исполнительного производства, так и о наложении временного ограничения на выезд из Российской Федерации в порядке, предусмотренном главой 4 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", то есть способом, позволяющим фиксировать направление должнику документов, их получение либо отказ должника от их получения или факт уклонения от их получения.

Вышеприведенные нормы позволяют считать сторону исполнительного производства извещенной о вынесенном судебным приставом-исполнителем постановлении в случае наличия подтверждения получения этого постановления или уклонения (отказа) от его получения.

Бремя доказывания факта направления должнику копии постановления о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации и его доставки должнику лежит на судебном приставе-исполнителе.

В подтверждение факта направления должнику А.В. копии постановления о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации и его доставки должнику сторона ответчика представила список корреспонденции, направляемой почтовой связью, от 26 февраля 2021 года, из которого усматривается, что ОСП направило в адрес А.В. постановление об отказе ограничения выезда от 26 февраля 2021 года и постановление о расчете задолженности по алиментам. В судебном заседании суда апелляционной инстанции судебный пристав-исполнитель С.В. пояснил, что в адрес должника было направлено постановление о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации от 26 февраля 2021 года, а не указанное по ошибке постановление об отказе ограничения выезда.

Между тем, представленный в материалы дела список от 26 февраля 2021 года корреспонденции, направляемой почтовой связью, согласно которому копии названных постановлений направлены должнику А.В., не подтверждает факт получения истцом названных постановлений, в том числе постановления о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации, а также наличие у судебного пристава-исполнителя сведений об информированности должника о применении в отношении него временного ограничения на выезд из Российской Федерации.

Исходя из положений части 1 статьи 24 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" и пункта 4.8.3.4 Инструкции по делопроизводству в Федеральной службе судебных приставов, утвержденной приказом ФССП России от 10 декабря 2010 года N 682, постановление о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации должно быть направлено должнику регистрируемым почтовым отправлением с уведомлением о вручении адресату.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции судебный пристав-исполнитель С.В. пояснил, что копия постановления о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации была направлена в адрес истца посредством простой почтовой корреспонденции, иными способами, в том числе путем заказной корреспонденции с уведомлением, копия постановления в адрес должника не направлялась.

В материалах дела отсутствуют доказательства, с достоверностью подтверждающие направление истцу А.В. копии постановления о временном ограничении на выезд из Российской Федерации, его доставки должнику, уклонения или отказа должника от его получения.

Таким образом, ненаправление в установленном законом порядке в адрес должника копии постановления о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации от 26 февраля 2021 года свидетельствует о нарушении судебным приставом-исполнителем положений части 10 статьи 67 и статьи 24 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", что повлекло нарушение прав должника на своевременное информирование о наложенном в отношении него временном ограничении на выезд из Российской Федерации, лишило должника возможности добровольного исполнения требований исполнительного документа с целью предотвращения возникновения у должника убытков, связанных с наложением временного ограничения на выезд из Российской Федерации, а также лишило должника права на получение достоверной и своевременной информации о ходе исполнительного производства.

В данном случае, оспариваемое истцом действие, а фактически бездействие судебного пристава-исполнителя С.В., не соответствует нормам действующего законодательства, в связи с чем судебная коллегия сочла о наличии оснований для признания незаконным бездействия судебного пристава-исполнителя по ненаправлению в адрес А.В. копии постановления от 26 февраля 2021 года.

С учетом изложенного с Российской Федерации в лице ФССП России за счет казны Российской Федерации в пользу А.В. взыскан ущерб в размере 37 590 рублей, компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей и расходы по уплате государственной пошлины.

Апелляционное определение N 33-1626/2022
Шумерлинский районный суд
Чувашской Республики

Практика применения законодательства о налогах и сборах

Индивидуальный предприниматель, получив по договору дарения объекты нежилой недвижимости от взаимозависимого лица, использующий это имущество в предпринимательской деятельности, должен включать в налоговую базу для исчисления упрощенной системы налогообложения доход в виде стоимости указанного имущества. Само по себе последующее заключение соглашения о расторжении договора дарения не является основанием для возврата уплаченного налога за прошлые периоды.

В.В. обратился в суд с иском к Инспекции Федеральной налоговой службы по г. Чебоксары о взыскании денежных средств в счет возврата суммы налога, пени, штрафа, указав в обоснование заявленных требований следующее.

В период с 10 февраля 2015 года по 8 июля 2020 года В.В. был зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя. На основании акта от 16 ноября 2018 года, составленного по результатам выездной налоговой проверки в отношении В.В., ИФНС России по г. Чебоксары принято решение от 31 января 2019 года о привлечении В.В. к ответственности за совершение налогового правонарушения, предусмотренного пунктом 1 статьи 122 Налогового кодекса Российской Федерации, с назначением штрафа в размере 55 879 рублей; В.В. было предложено уплатить единый налог, уплачиваемый в связи с применением упрощенной системы налогообложения, за 2015 год в размере 558 786 рублей и пени в размере 163 547 рублей 34 копеек, из которых применительно к помещению N 48 налог с получения в дар данного помещения составил 468 384 рублей, штраф - 23 420 рублей 21 копеек, пени - 137 088 рублей 18 копеек. В иске указано, что налог в размере 558 786 рублей и пени в размере 163 547 рублей 34 копеек истцом уплачены и перечислены в бюджет.

Основанием для привлечения истца к налоговой ответственности явился тот факт, что в проверяемый период с 1 января 2015 года по 31 декабря 2017 года истец являлся плательщиком налога, уплачиваемого в связи с применением упрощенной системы налогообложения, с объектом налогообложения "доходы" и осуществлял предпринимательскую деятельность в сфере оказания услуг по сдаче внаем собственного недвижимого имущества.

Установив, что между В.Г., который является отцом истца, и В.В. 14 марта 2015 года были заключены договоры дарения нежилого помещения N 47 и нежилого помещения N 48, ИФНС России по г. Чебоксары пришла к выводу, что истец неправомерно не включил в состав доходов в целях исчисления налога, уплачиваемого в связи с применением упрощенной системы налогообложения, стоимость полученного в дар от взаимозависимого лица недвижимого имущества в размере 9 306 400 рублей. При этом стоимость нежилого помещения N 47 ответчик определил методом последующей реализации этого помещения в размере 1 500 000 рублей, а стоимость нежилого помещения N 48 определена на основании заключения экспертов в размере 7 806 400 рублей.

Далее в иске указано, что на основании соглашения от 20 декабря 2019 года договор дарения помещения N 48 расторгнут и данное помещение возвращено в собственность В.Г. Факт расторжения договора дарения и регистрация права собственности на нежилое помещение N 48 за дарителем В.Г. подтверждают отсутствие у истца дохода, в связи с чем взысканные суммы налога и пени подлежат возврату истцу.

Ссылаясь на изложенные обстоятельства, истец В.В. просил взыскать с ИФНС России по г. Чебоксары в свою пользу денежные средства в размере 468 384 рублей в счет возврата налога с имущества, пени в размере 137 085 рублей 38 копеек, штраф в размере 23 420 рублей.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении требования В.В. о взыскании с ИФНС России по г. Чебоксары пени в размере 137 085 рублей 38 копеек и штрафа в размере 23 420 рублей, суд первой инстанции исходил из того, что пени и штраф были начислены за несвоевременную уплату налога, в связи с чем не имеется правовых оснований для их взыскания.

Решение суда первой инстанции в указанной части лицами, участвующими в деле, не оспаривалось, в связи с чем оно не являлось предметом проверки суда апелляционной инстанции.

Вместе с тем, взыскивая с ИФНС России по г. Чебоксары в пользу В.В. в счет возврата налога денежные средства в размере 468 384 рублей, суд первой инстанции исходил из того, что соглашением от 6 декабря 2019 года расторгнут договор дарения от 14 марта 2015 года, на основании которого истец стал собственником нежилого помещения N 48, право собственности на данное нежилое помещение вновь зарегистрировано за дарителем П.Г. Учитывая, что в связи с расторжением договора дарения у В.В. отсутствует доход, то взысканный налог в размере 468 384 рублей подлежит возврату истцу.

Судебная коллегия не согласилась с приведенным выводом суда первой инстанции.

В соответствии с подпунктом 2 пункта 2 статьи 18 Налогового кодекса Российской Федерации упрощенная система налогообложения относится к специальным налоговым режимам. В случае если объектом налогообложения являются доходы организации или индивидуального предпринимателя, то налоговой базой признается денежное выражение указанных доходов (пункт 1 статьи 346.18 Налогового кодекса Российской Федерации). Из пункта 1 статьи 346.15 Налогового кодекса Российской Федерации следует, что налогоплательщики, применяющие упрощенную систему налогообложения, при определении объекта налогообложения учитывают доходы от реализации и внереализационные доходы, определяемые по правилам статей 249 и 250 данного Кодекса.

Согласно пункту 1 статьи 249 Налогового кодекса Российской Федерации доходом от реализации признаются выручка от реализации товаров (работ, услуг) как собственного производства, так и ранее приобретенных, выручка от реализации имущественных прав.

В силу статьи 250 Налогового кодекса Российской Федерации в целях настоящей главы внереализационными доходами признаются доходы, не указанные в статье 249 настоящего Кодекса. В частности, внереализационными доходами налогоплательщика признаются доходы в виде безвозмездно полученного имущества (работ, услуг) или имущественных прав, за исключением случаев, указанных в статье 251 настоящего Кодекса.

Из судебных постановлений, принятых арбитражными судами по делу N А79-6219/2019, следует, что в проверяемом налоговым органом периоде (с 1 января 2015 года по 31 декабря 2017 года) В.В. осуществлял предпринимательскую деятельность в сфере оказания услуг по сдаче внаем собственного недвижимого имущества. С даты регистрации в качестве индивидуального предпринимателя с 10 февраля 2015 года по 31 декабря 2017 года В.В. являлся налогоплательщиком налога, уплачиваемого в связи с применением упрощенной системы налогообложения, с объектом налогообложения "доходы". В ходе проведенной проверки налоговый орган установил, что В.В. в нарушение статей 346.15 и 346.18 Налогового кодекса Российской Федерации за 2015 год необоснованно занижен доход, облагаемый в рамках применения упрощенной системы налогообложения, на сумму 9 306 400 рублей, поскольку на основании договоров дарения от 14 марта 2015 года В.Г. подарил своему сыну В.В. нежилые помещения N 47 и N 48, из которых нежилое помещение N 48 В.В. продолжил сдавать ЗАО "Тандер" в аренду, а нежилое помещение N 47, которое В.В. планировал сдавать в аренду, было им реализовано по договору купли-продажи от 3 июля 2015 года. Анализ совершенных сделок позволил налоговому органу прийти к правомерному выводу, что в действиях ИП В.В. по реализации недвижимого имущества имелись признаки предпринимательской деятельности; при этом названные объекты недвижимости не были предназначены для использования В.В. в личных, семейных или домашних нуждах; полученное в дар имущество использовалось в предпринимательской деятельности В.В. С учетом установленных обстоятельств налоговый орган пришел к правомерному выводу, что ИП В.В., применяя упрощенную систему налогообложения, получив по договору дарения два объекта недвижимости от взаимозависимого лица, используя это имущество в предпринимательской деятельности, должен был включить в налоговую базу для исчисления упрощенной системы налогообложения доход в виде безвозмездно полученного имущества.

Вынесенное в отношении В.В. налоговым органом решение от 31 января 2019 года о привлечении к ответственности за неуплату единого налога в связи с применением упрощенной системы налогообложения было предметом проверки Арбитражного суда Чувашской Республики - Чувашии, Первого арбитражного апелляционного суда и Арбитражного суда Волго-Вятского округа и на момент рассмотрения настоящего гражданского дела не отменено.

Кроме того, законность договора дарения от 14 марта 2015 года, по которому В.В. было подарено нежилое помещение N 48, была предметом проверки Арбитражного суда Чувашской Республики - Чувашии и Первого арбитражного апелляционного суда, которые пришли к выводу, что договор дарения не противоречит положениям пункта 1 статьи 575 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку мотивы и обстоятельства сделки основаны на личных взаимоотношениях и родственных связях между В.Г. и В.В.

То обстоятельство, что 6 декабря 2019 года В.Г. и В.В. заключили соглашение о расторжении заключенного 14 марта 2015 года договора дарения нежилого помещения N 48, не свидетельствует о том, что вследствие расторжения договора дарения приобретение В.В. нежилого помещения не состоялось и В.В. не получил доход в натуральной форме, поскольку переход к В.В. на основании договора дарения права собственности на нежилое помещение N 48 состоялся и был зарегистрирован в установленном законом порядке 27 марта 2015 года, в связи с чем заключенное в дальнейшем лишь 6 декабря 2019 года соглашение о расторжении договора дарения не свидетельствует о том, что В.В. не получил натуральный доход в 2015 году в результате приобретения им в 2015 году права собственности на нежилое помещение N 48.

Как следует из решения ИФНС России по г. Чебоксары от 31 января 2019 года, законность которого подтверждена вышеприведенными постановлениями арбитражных судов, внереализационный доход В.В. в соответствии с пунктом 1 статьи 346.17 Налогового кодекса Российской Федерации определен в период его получения, то есть в 2015 году. В связи с этим расторжение в 2019 году договора дарения от 14 марта 2015 года не может влиять на обязанность по уплате налога по упрощенной системе налогообложения в 2015 году.

Судебная коллегия приняла во внимание, что соглашение о расторжении договора дарения от 6 декабря 2019 года было составлено В.Г. и В.В. лишь после того, как вступили в законную силу судебные постановления по делам N А79-6219/2019 и N А79-13842/2018. Доказательств того, что заключенный 14 марта 2015 года договор дарения нежилого помещения N 48 признан недействительным, в деле не имеется.

Проанализировав изложенное, судебная коллегия пришла к выводу, что решение суда первой инстанции в части взыскания с ИФНС России по г. Чебоксары в пользу В.В. о взыскании денежных средств в счет возврата налога в размере 468 384 рублей подлежит отмене с принятием в указанной части нового решения об отказе в удовлетворении данного искового требования.

Апелляционное определение N 33-1862/2022
Ленинский районный суд г. Чебоксары

Процессуальные вопросы

С финансового управляющего, являющегося по делу законным представителем должника, не может быть взыскана государственная пошлина.

Финансовый управляющий Н.М. - Е.В. обратился в суд с иском к К.Н. о взыскании 1/2 доли дохода от трудовой деятельности, указав в обоснование требований следующее.

Решением Арбитражного суда Чувашской Республики Н.М. признана несостоятельной (банкротом), в отношении нее введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден Е.В. В рамках дела о банкротстве установлено, что должник Н.М. с 18 ноября 1989 года состоит в браке с К.Н., который на основании приказа от 5 декабря 2020 года принят водителем-экспедитором в автоколонну N 2 АО "АККОНД-ТРАНС". Согласно справкам о доходах и суммах налога физического лица за 2020 год и 2021 год доход К.Н. составил 771 699 рублей 01 копеек. С 13 декабря 2019 года супруг должника К.Н. при получении дохода от трудовой деятельности обязан внести в конкурсную массу должника Н.М. У долю полученного дохода от трудовой деятельности. Однако на расчетные счета должника Н.М. денежные средства не поступали.

Ссылаясь на изложенные обстоятельства, финансовый управляющий Н.М. - Е.В. просил взыскать с ответчика К.Н. в пользу Н.М. денежные средства в размере 385 849 рублей 50 копеек.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований отказано, с финансового управляющего Е.В. за счет имущества должника Н.М. в доход муниципального бюджета взыскана государственная пошлина.

Разрешая настоящий спор и отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что все полученные ответчиком К.Н. денежные средства расходовались на нужды семьи, возможности накапливать денежные средства не имелось.

Судебная коллегия согласилась с приведенным выводом суда первой инстанции, поскольку он сделан с учетом положений статей 55, 56, 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подтвержден материалами дела и основан на правильном толковании и применении норм материального права к отношениям сторон.

Из норм семейного законодательства следует, что в состав совместно нажитого супругами в период брака имущества, подлежащего разделу между ними, включается только то имущество, которое имеется в наличии на момент рассмотрения такого спора в суде.

Судом первой инстанции установлено, что у должника Н.М. не имеется имущества, достаточного для удовлетворения требований кредиторов; в отношении К.Н. также не имеется сведений о наличии у него какого-либо имущества; должник Н.М. и ответчик К.Н. являются получателями пенсии.

Проверяя доводы Н.М. и К.Н. о том, что полученная ответчиком заработная плата израсходована на нужды семьи, суд первой инстанции установил, что согласно историям по дебетовым картам Сбербанка, принадлежащим ответчику К.Н., и выписке по сберегательному счету Почта Банк, принадлежащему К.Н., поступившие на эти счета пенсия и заработная плата тратились на оплату товаров и услуг в различных супермаркетах, магазинах (приобретение продуктов питания, одежды и т. д.), заправочных станциях и т. д.; ответчик К.Н. в 2020 и 2021 годах приобретал строительные материалы, им уплачивались налоги, на заемные средства приобретались различные товары, в последующем заем погашался К.Н.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы финансового управляющего о несогласии с доказательствами, представленными Н.М. и К.Н. о расходовании денежных средств, судебная коллегия приняла во внимание, что со своей стороны финансовый управляющий не представил в опровержение иные доказательства. При этом доказательств расходования ответчиком денежных средств от трудовой деятельности на иные цели, чем указано выше, материалы дела не содержат.

Принимая во внимание, что заработная плата ответчика К.Н. являлась основным источником дохода семьи, все получаемые им денежные средства расходовались на нужды семьи, включая супругу Н.М., поскольку не доказано иного, возможности накапливать денежные средства у него не имелось, вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения настоящего иска судебная коллегия признала законным.

Однако судебная коллегия не согласилась с решением суда в части взыскания с финансового управляющего государственной пошлины по следующим основаниям.

Судом установлено, что определением судьи районного суда от 24 августа 2021 года финансовому управляющему Н.М. - Е.В. была предоставлена отсрочка уплаты государственной пошлины при подаче иска.

В соответствии с пунктом 6 статьи 213.25 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" финансовый управляющий в ходе реализации имущества гражданина от имени гражданина ведет в судах дела, касающиеся имущественных прав гражданина.

Финансовый управляющий Е.В. в настоящем деле является не самостоятельной стороной по делу, не истцом, а законным представителем истицы Н.М. в силу полномочий, предоставленных ему Федеральным законом от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Истицей по делу является Н.М.

Таким образом, стороной по делу, не в пользу которой принят судебный акт, является Н.М., в связи с чем государственная пошлина, в части уплаты которой истице была предоставлена отсрочка при подаче иска, в силу статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подлежит взысканию с Н.М.

Принимая во внимание положения статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, учитывая, что по результатам рассмотрения искового заявления, при подаче которого по ходатайству финансового управляющего была предоставлена отсрочка уплаты государственной пошлины, принято решение об отказе в удовлетворении иска, судебная коллегия пришла к выводу о том, что государственная пошлина подлежит взысканию в доход муниципального бюджета с Н.М., в связи с чем решение суда первой инстанции в части взыскания судебных расходов отменено с принятием в указанной части нового решения.

Апелляционное определение N 33-481/2022
Вурнарский районный суд
Чувашской Республики

Иски об обращении в доход Российской Федерации недвижимого имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы, предъявляются в суд по месту жительства ответчика.

Прокурор в интересах Российской Федерации в лице уполномоченного органа - межрегионального территориального управления Росимущества в Республике Мордовия, Марий Эл, Чувашской Республике и Пензенской области обратился в суд с иском к И.И. об обращении в доход Российской Федерации квартиры, прекращении на нее права собственности И.И.

Определением судьи Ибресинского районного суда Чувашской Республики исковое заявление прокурора возвращено с разъяснением о возможности обращения с ним в Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики по месту нахождения недвижимого имущества.

Суд первой инстанции, возвращая прокурору заявление по мотиву его неподсудности Ибресинскому районному суду Чувашской Республики, сослался на положения части 1 статьи 30 ГПК РФ, указав, что поскольку прокурором заявлено требование об обращении в доход Российской Федерации квартиры и прекращении на нее права собственности ответчика, это, по мнению суда, свидетельствует о наличии спора о праве на него, который подлежит рассмотрению по правилам исключительной подсудности - по месту расположения объекта недвижимости, которое не относится к территориальной подсудности Ибресинского районного суда Чувашской Республики, куда обратился прокурор исходя из места жительства ответчика И.И.

Между тем суд апелляционной инстанции не согласился с указанными выводами суда.

Как следует из заявления прокурора, характера и предмета спора, требование прокурора о прекращении права собственности ответчика на объект недвижимости с последующим обращением его в доход государства основано не на споре о праве на него как таковом, а на доказывании его принадлежности ответчику, в отношении которого распространяет свое действие Федеральный закон от 3 декабря 2012 года N 230-ФЗ "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам", предусматривающий в части 1 статьи 17 закона, как это также отражено в подпункте 8 пункта 2 статьи 235 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), возможность прекращения права собственности лица с обращением в доход Российской Федерации земельных участков, других объектов недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций), в отношении которых лицом, замещающим (занимающим) одну из должностей, указанных в пункте 1 части 1 статьи 2 приведенного Федерального закона, не представлено сведений, подтверждающих их приобретение на законные доходы, или об обращении в доход Российской Федерации денежной суммы, эквивалентной стоимости такого имущества, если его обращение в доход Российской Федерации невозможно.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Обзоре судебной практики по делам по заявлениям прокуроров об обращении в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 30 июня 2017 года, в соответствии с положениями подпункта 8 пункта 2 статьи 235 ГК РФ имущество, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы, по решению суда подлежит обращению в доход Российской Федерации.

Такие дела в соответствии со статьей 28 ГПК РФ рассматриваются в качестве суда первой инстанции районным судом по месту жительства ответчика, в том числе в случаях, если прокурором заявлены требования об обращении в доход Российской Федерации недвижимого имущества.

По изложенным основаниям судья суда апелляционной инстанции нашел, что допущенные судом первой инстанции нарушения норм процессуального права являются существенными, в связи с чем состоявшееся судебное постановление подлежит отменено с направлением материала в Ибресинский районный суд Чувашской Республики для рассмотрения вопроса о принятии заявления прокурора к производству суда.

Апелляционное определение N 33-1408/2022
Ибресинский районный суд
Чувашской Республики

Исковые требования о взыскании неустойки за несвоевременную уплату алиментов подлежат рассмотрению в районном суде.

Прокурор обратился в суд в защиту интересов малолетнего К.А. с иском к А.Г. о взыскании в пользу Е.В. неустойки за несвоевременную выплату алиментов.

Определением судьи районного суда исковое заявление прокурора возвращено с разъяснением о возможности обратиться с ним к мировому судье соответствующего судебного участка по месту жительства ответчика.

Возвращая исковое заявление прокурора в интересах несовершеннолетнего К.А., суд первой инстанции исходил из того, что заявленный спор является имущественным, цена иска составляет менее 50 000 рублей, в связи с чем дело подсудно мировому судье, а не районному суду.

Апелляционная инстанция с выводами районного суда не согласилась, поскольку они не основаны на представленных в суд доказательствах и не соответствуют требованиям ГПК РФ.

Так судом установлено, что обращаясь в суд с исковым заявлением, прокурор просил взыскать с А.Г. неустойку за несвоевременную уплату алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка К.А. в размере 17 383,96 рублей.

Федеральным законом от 28 ноября 2018 года N 451-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" из подсудности мирового судьи были исключены возникающие из семейно-правовых отношений дела. Указанные изменения вступили в силу 1 сентября 2019 года.

В силу положений статьи 23 ГПК РФ мировой судья рассматривает в качестве суда первой инстанции дела:

1) о выдаче судебного приказа;

2) о расторжении брака, если между супругами отсутствует спор о детях;

3) о разделе между супругами совместно нажитого имущества при цене иска, не превышающей пятидесяти тысяч рублей;

4) по имущественным спорам, за исключением дел о наследовании имущества и дел, возникающих из отношений по созданию и использованию результатов интеллектуальной деятельности, при цене иска, не превышающей пятидесяти тысяч рублей;

5) по имущественным спорам, возникающим в сфере защиты прав потребителей, при цене иска, не превышающей ста тысяч рублей.

При объединении нескольких связанных между собой требований, изменении предмета иска или предъявлении встречного иска, если новые требования становятся подсудными районному суду, а другие остаются подсудными мировому судье, все требования подлежат рассмотрению в районном суде (часть 3 ст. 23 ГПК РФ).

Согласно положениям статьи 24 ГПК РФ гражданские дела, подведомственные судам, за исключением дел, предусмотренных статьями 23, 25, 26 и 27 ГПК РФ, рассматриваются районным судом в качестве суда первой инстанции.

Судом установлено, что прокурором заявлены исковые требования о взыскании неустойки за несвоевременную уплату алиментов на содержание несовершеннолетнего К.А.

Указанное требование возникает из семейно-правовых отношений и с 1 сентября 2019 года подсудно районному суду, соответственно, все требования, содержащиеся в исковом заявлении, подлежат рассмотрению в районном суде.

При таких обстоятельствах определение суда первой инстанции отменено с направлением материалов по иску в районный суд со стадии разрешения вопроса о принятии иска в производство суда.

Апелляционное определение N 33-1190/2022
Цивильский районный суд
Чувашской Республики

Дела с участием граждан, имеющих статус самозанятого гражданина, подведомственны судам общей юрисдикции.

М.А., имея статус самозанятого гражданина, обратился в суд с исковым заявлением к МОУ СОШ N 27 г. Чебоксары о возложении обязанности проводить качественное индивидуальное анкетирование родителей обучающихся, о возложении обязанности предоставить допуск в учреждение для выполнения работ по фотографированию учащихся, о нечинении препятствий в осуществлении деятельности, о запрещении взимания процентов и вознаграждений с творческих специалистов и фотографических компаний.

Определением судьи районного суда исковое заявление М.А. возвращено заявителю.

Возвращая исковое заявление М.А. по мотиву неподсудности данного спора суду общей юрисдикции, суд первой инстанции исходил из того, что требования истца направлены на систематическое получение прибыли от оказания услуг фотосъемки и видеосъемки, то есть на извлечение прибыли, в связи с чем, руководствуясь положениями пункта 1 статьи 23 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункта 13 совместного постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 года N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", пришел к выводу, что заявленный спор подсуден Арбитражному суду Чувашской Республики.

Суд апелляционной инстанции не согласился с приведенным выводом суда первой инстанции по следующим основаниям.

В соответствии со статьей 27 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд рассматривает дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности (часть 1). Арбитражные суды разрешают экономические споры и рассматривают иные дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, с участием Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не имеющих статуса юридического лица, и граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя (часть 2).

Согласно статье 28 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражные суды рассматривают в порядке искового производства возникающие из гражданских правоотношений экономические споры и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, другими организациями и гражданами, за исключением дел, рассматриваемых Московским городским судом в соответствии с частью третьей статьи 26 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Таким образом, критерием подведомственности дела арбитражному суду являются как характер спорного правоотношения, так и субъектный состав участников спора. Если дело не отнесено к специальной подведомственности арбитражного суда (статьи 31-33 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), то спор может быть признан подведомственным арбитражному суду только при одновременном наличии указанных двух критериев.

Учитывая, что из представленного материала усматривается, что М.А. не имеет статуса индивидуального предпринимателя, то данный спор не может быть рассмотрен арбитражным судом.

В силу пункта 1 части 1 статьи 22 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суды рассматривают и разрешают исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений.

В части 3 статьи 22 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации указано, что суды рассматривают и разрешают дела, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, за исключением экономических споров и других дел, отнесенных федеральным конституционным законом и федеральным законом к компетенции арбитражных судов.

Принимая во внимание субъектный состав участников, настоящий спор подлежит рассмотрению судом общей юрисдикции.

Что касается получения истцом статуса самозанятого гражданина, позволяющего ему осуществлять экономическую деятельность, связанную с предпринимательством, то в силу требований пункта 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации лица, осуществляющие деятельность без государственной регистрации в качестве индивидуальных предпринимателей, субъектами предпринимательской деятельности не являются.

Согласно разъяснениям, изложенным в абзаце пятом пункта 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 года N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", дела с участием граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя или утративших его, подведомственны судам общей юрисдикции.

Сравнивая статусные публично-правовые характеристики различных категорий самозанятых граждан, Конституционный Суд Российской Федерации подчеркивал, что при всей схожести осуществляемых ими видов деятельности не исключается возможность социально оправданной дифференциации в правовом регулировании отношений с их участием (определения от 6 июня 2002 года N 116-О, от 12 мая 2016 года N 1144-О и др.).

Следовательно, законодатель не отождествляет понятия самозанятости и предпринимательской деятельности, что исключает возможность рассмотрения споров в арбитражном суде с участием самозанятых граждан в отсутствие статуса индивидуального предпринимателя.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что исковое заявление было подано М.А. с соблюдением правил подсудности, в связи с чем оснований для его возвращения по мотиву подсудности арбитражному суду не имелось.

Апелляционное определение N 33-1983/2022
Московский районный суд г. Чебоксары

По делам, затрагивающим права и интересы несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, а также граждан, ограниченных в дееспособности, судья привлекает указанных лиц к участию в деле.

Н.А., действующая в интересах несовершеннолетней Д.А., обратилась в суд с иском к А.В. о взыскании компенсации морального вреда.

Решением районного суда постановлено о взыскании с А.В. в пользу Н.А. в интересах несовершеннолетней Д.А. в счет компенсации морального вреда 1 000 000 рублей.

Судом установлено, что Н.А. предъявила требования о взыскании с ответчика компенсации морального вреда в интересах несовершеннолетней Д.А. в связи с тем, что А.В., управляя автомобилем в состоянии опьянения, нарушил правила дорожного движения, что повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью пешеходу - несовершеннолетней Д.А. Приговором районного суда А.В. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктами "а", "б" части 2 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ему назначено наказание с применением статьи 64 Уголовного кодекса Российской Федерации в виде двух лет девяти месяцев лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении.

На момент подачи иска Н.А., действующей в качестве законного представителя своей несовершеннолетней дочери, Д.А. достигла 15-летнего возраста.

В силу статьи 37 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации способность своими действиями осуществлять процессуальные права, выполнять процессуальные обязанности и поручать ведение дела в суде представителю (гражданская процессуальная дееспособность) принадлежит в полном объеме гражданам, достигшим возраста 18 лет, и организациям (часть 1); несовершеннолетний может лично осуществлять свои процессуальные права и выполнять процессуальные обязанности в суде со времени вступления в брак или объявления его полностью дееспособным (эмансипации) (часть 2); права, свободы и законные интересы несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, а также граждан, ограниченных в дееспособности, защищают в процессе их законные представители, однако суд обязан привлекать к участию в таких делах самих несовершеннолетних, а также граждан, ограниченных в дееспособности (часть 3).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" по делам, затрагивающим права и интересы несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, а также граждан, ограниченных в дееспособности, судья привлекает указанных лиц к участию в деле (часть 3 статьи 37 ГПК РФ).

В соответствии со статьей 57 Семейного кодекса Российской Федерации ребенок вправе выражать свое мнение при решении в семье любого вопроса, затрагивающего его интересы, а также быть заслушанным в ходе любого судебного или административного разбирательства.

Между тем, обязанность по привлечению к участию в деле несовершеннолетней Д.А., судом первой инстанции не выполнена, соответствующее определение о привлечении к участию в деле судом не вынесено, судебное извещение в ее адрес не направлено, в то время как судебным постановлением разрешен вопрос о правах указанного несовершеннолетнего ребенка.

Согласно части 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при наличии оснований, предусмотренных частью 4 настоящей статьи, к каковым относится принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных настоящей главой.

Учитывая изложенное, судебная коллегия пришла к выводу, что суд первой инстанции принял решение в отсутствие несовершеннолетней Д.А., не привлеченной к участию в деле, что в соответствии с частью 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для перехода к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции.

Определение N 33-1849/2022
Красноармейский районный суд
Чувашской Республики