Постановление Европейского Суда по правам человека от 23 октября 2018 г. Дело "Бобейко и другие (Bobeico and Others) против Республики Молдова" (Жалоба N 30003/04) (Вторая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Вторая секция)

Дело "Бобейко и другие (Bobeico and Others)
против Республики Молдова"
(Жалоба N 30003/04)

Постановление Суда

Страсбург, 23 октября 2018 г.

По делу "Бобейко и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Вторая Секция), заседая Комитетом в составе:

Пауля Лемменса, Председателя Комитета Суда,

Стефани Муру-Викстрём,

Иваны Йелич, судей,

а также при участии Хасана Бакырчи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 2 октября 2018 г.,

вынес в указанный день следующее Постание#:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 30003/04), поданной 16 августа 2004 г. против Республики Молдова и Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 11 гражданами Республики Молдова: Георгием Бобейко (Gheorghe Bobeico), Аной Казачок (Ana Cazacioc), Татьяной Коада (Tatiana Coada), Ильей Герасимом (Ilie Gherasim), Александром Голаном (Alexandru Golan), Константином Голаном (Constantin Golan), Анастасией Готка (Anastasia Gotca), Александром Иоргогло (Alexandru Iorgoglo), Владимиром Иоргогло (Vladimir Iorgoglo), Верой Чеботарь (Vera Cebotari) и Марией Унгуреану (Maria Ungureanu).

2. В Европейском Суде заявители были представлены адвокатами В. Грибинчей (V. Gribincea) и В. Турканом (V. Turcan), практикующими в г. Кишиневе. Власти Республики Молдова были представлены их Уполномоченным при Европейском Суде М. Гуриным. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. 20 октября 2015 г. жалоба была коммуницирована властям государств-ответчиков.

4. Власти Российской Федерации возражали против рассмотрения жалобы Комитетом Суда. Рассмотрев данные доводы, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявители родились в 1993, 1992, 1992, 1994, 1993, 1993, 1995, 1993, 1996, 1994 и 1951 годах соответственно и проживают в г. Бендеры.

6. Заявителями по делу являются десять учеников школы-интерната г. Бендеры* (* Бендемры (молд. Бендер, укр. Бендери; от перс. гавань, пристань) - город в непризнанной Приднестровской Молдавской Республике в пределах официальных границ Молдавии. В Молдавии и Румынии часто используется старое название города - Тигина (рум. Tighina) (примеч. переводчика).) для сирот и других детей, переданных на попечение государства, в которой преподавание велось на румынском (молдавском) языке, а также их классный руководитель и одновременно опекун, на момент подачи жалобы. Не все дети были сиротами, и у некоторых время от времени были контакты с родителями. Дети учились и проживали в школе. Во время летних каникул они либо уезжали в летние лагеря, либо оставались с семьями сотрудников школы. В 2004 году дети провели лето вместе с семьями сотрудников школы. Школа заявителей была зарегистрирована в министерстве образования Республики Молдова, поэтому для обучения использовался латинский алфавит и учебная программа, утвержденная министерством образования Республики Молдова.

7. В соответствии со статьей 12 Конституции "Приднестровской Молдавской Республики" (далее - ПМР), официальными языками ПМР являются молдавский, русский и украинский. Статья 6 закона ПМР о языках, принятого 8 сентября 1992 г., гласит, что письменный формой выражения молдавского языка во всех случаях его использования является исконный кириллический алфавит. В соответствии с тем же законом, использование латинского алфавита может являться правонарушением. В частности, статья 200-3 (теперь статья 5.28) Кодекса ПМР об административных правонарушениях гласит:

"Несоблюдение должностными и иными лицами органов государственной власти и государственного управления, общественных организаций, а также иных организаций независимо от формы собственности и организационно-правовой формы и других формирований, расположенных на территории Приднестровской Молдавской Республики, законодательства Приднестровской Молдавской Республики о функционировании языков на территории Приднестровской Молдавской Республики... влечет наложение административного штрафа в размере до 50 (пятидесяти) расчетных уровней минимальной заработной платы".

8. 18 августа 1994 г. власти ПМР запретили использование латинского алфавита в школах. В соответствии с решением от 21 мая 1999 г. всем школам, которые относятся к "иностранным государствам" и функционируют на территории ПМР, было предписано зарегистрироваться в органах власти ПМР; в противном случае они не были бы признаны и были бы лишены своих прав. Регистрация означала, что школы будут следовать учебной программе ПМР, использовать кириллический алфавит и изучать историю в интерпретации властей ПМР.

9. Более подробная информация об общей предыстории обстоятельств дела содержится в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia) от 19 октября 2012 г., жалобы NN 43370/04, 8252/05 и 18454/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 12 (примеч. редактора).), §§ 13-42).

10. 4 июня 2004 г. администрации школы сообщили о том, что администрацией г. Бендеры были расторгнуты договоры о предоставлении коммунальных услуг, поскольку школа не была зарегистрирована в органах власти ПМР. Однако школе был назначен новый срок, до 27 июня 2004 г., для того чтобы представить в органы власти ПМР документы, необходимые для регистрации.

11. Администрация школы не выполнила данные требования, и 27 июня 2004 г. было прекращено водоснабжение школы.

12. 30 июня 2004 г. администрация г. Бендер направила в школу требование о представлении до 1 июля 2004 г. документов, подтверждающих юридический статус школы, ее право на использование здания и коммунальных услуг, а также банковского счета.

13. 5 июля 2004 г. было прекращено электроснабжение школы.

14. 15 июля 2004 г. администрация г. Бендер приняла официальное решение о закрытии школы в связи с тем, что школа работала без регистрации и лицензии.

15. Вечером 26 июля 2004 г. неустановленные лица и около 30 сотрудников милиции ПМР, действуя от лица администрации г. Бендер, опечатали здания школы и ограничили доступ к ее территории. На месте присутствовали российские миротворцы, но они не вмешивались. На следующий день дети и учителя силой прорвались в общежитие школы. На момент подачи жалобы они по-прежнему находились там.

16. 27 июля 2004 г. администрация школы направила факс Президенту Российской Федерации, жалуясь на действия властей ПМР, которые отразились на 300 детях, а также на бездействие российских миротворцев 26 июля 2004 г.

17. 4 августа 2004 г. школе был назначен новый срок, до 15 августа 2004 г., для регистрации в органах власти ПМР, в противном случае детей насильно отправили бы в Приднестровскую школу для инвалидов. 11 августа 2004 г. власти ПМР предложили администрации школы перевести детей в более безопасное место - детский сад N 10 г. Бендер, где были более подходящие условия для жилья.

18. Предоставление школе всех коммунальных услуг было прекращено, и администрации школы было отказано в доступе к школьной столовой и складам. С 27 июля по 10 августа 2004 г. власти Республики Молдова снабжали детей продовольствием и водой, которые доставлялись к границе г. Бендер, откуда их транспортировала в школу миссия ОБСЕ. С 11 августа 2004 г. сотрудникам ОБСЕ разрешалось привозить воду и продовольствие только один раз в день.

19. 21 августа 2004 г. администрация школы обратилась в Посольство Российской Федерации в г. Кишиневе с просьбой вмешаться и исправить ситуацию, в которой дети оказались без воды, электричества и питания.

II. Соответствующее законодательство и правоприменительная практика Республики Молдова и другие материалы

18. Доклады межправительственных и неправительственных организаций, соответствующие положения законодательства и правоприменительная практика Республики Молдова, а также иные документы изложены в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), §§ 64-81.

Право

21. Заявители жаловались на принудительное закрытие школы властями ПМР и на меры, предпринятые последними для их преследования и устрашения из-за решения продолжать обучение на румынском/молдавском языке.

I. Юрисдикция

22. Европейский Суд должен, прежде всего, определить, находились ли заявители, для целей рассмотрения их жалоб, под юрисдикцией одного или обоих из государств-ответчиков по смыслу статьи 1 Конвенции.

А. Доводы сторон

23. Заявители утверждали, что оба государства-ответчика были наделены юрисдикцией.

24. Власти Республики Молдова полагали, что на них лежало позитивное обязательство обеспечения прав заявителей.

25. Со своей стороны власти Российской Федерации утверждали, что заявители не находились под их юрисдикцией и что поэтому жалобы должны были быть признаны неприемлемыми для рассмотрения по существу ratione personae и ratione loci в отношении Российской Федерации. Также, как и в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) от 23 февраля 2016 г., жалоба N 11138/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 3 (примеч. редактора).), §§ 92-94, власти Российской Федерации выразили мнение, что подход к вопросу о юрисдикции, избранный Европейским Судом в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia) от 8 июля 2004 г., жалоба N 48787/99, в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), и в Постановлении Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ivantoc and Others v. Moldova and Russia) от 15 ноября 2011 г., жалоба N 23687/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 10 (примеч. редактора).), был неверен и противоречил международному публичному праву.

В. Мнение Европейского Суда

26. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле стороны придерживаются тех же позиций по вопросу о юрисдикции, которые были выражены сторонами в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), §§ 83-101; и упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), §§ 81-95. В частности, заявители и власти Республики Молдова утверждали, что юрисдикцией наделены оба государства-ответчика, а власти Российской Федерации полагали, что у них отсутствовала юрисдикция.

27. Европейский Суд напоминает, что общие принципы, касающиеся вопроса о юрисдикции в соответствии со статьей 1 Конвенции в отношении фактов или действий, имевших место в Приднестровском регионе Республики Молдова, изложены в упомянутых выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia) (§§ 311-319), Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia) (§§ 103-107) и Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) (§§ 97-98).

28. Что касается Республики Молдова, Европейский Суд отмечает, что в упомянутых выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia) и Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) он постановил, что, хотя у Республики Молдовы не было эффективного контроля за Приднестровским регионом, из того факта, что Республика Молдова была государством, располагавшим территорией, следовало, что лица, находившиеся на ее территории, попадали под ее юрисдикцию. Однако закрепленное в статье 1 Конвенции обязательство Республики Молдова обеспечивать каждому, находящемуся под ее юрисдикцией, права и свободы, определенные в Конвенции, было ограничено принятием мер дипломатического, экономического, судебного и иного характера, которые были в их власти и не противоречили бы международному праву (см. упомянутые выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), § 333; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), § 109, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 100). Обязательства Республики Молдова, вытекающие из статьи 1 Конвенции, были признаны позитивными обязательствами (см. упомянутые выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), §§ 322 и 330-331; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), §§ 109-110; и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 99).

29. Европейский Суд не усматривает причин отличать настоящее дело от упомянутых выше. Кроме того, он отмечает, что власти Республики Молдова не возражали против того, чтобы Суд придерживался аналогичного подхода в настоящем деле. Таким образом, Суд приходит к выводу о том, что Республика Молдова была наделена юрисдикцией по смыслу статьи 1 Конвенции, но ее ответственность за обжалуемые действия должна оцениваться в свете упомянутых выше позитивных обязательств (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), § 335).

30. Что касается Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia) (§ 382) он пришел к выводу о том, что Российская Федерация способствовала как в военной, так и в политической сфере созданию сепаратистского режима в Приднестровье в 1991-1992 годах. В последующих делах, касавшихся Приднестровского региона, Суд также постановил, что вплоть до июля 2010 года ПМР могла продолжать существовать и оказывать сопротивление молдавским и международным усилиям по урегулированию конфликта и установлению в регионе демократии и верховенства права только благодаря военной, экономической и политической поддержке со стороны Российской Федерации (см. упомянутые выше Постановление Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ivantoc and Others v. Moldova and Russia), §§ 116-120; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), §§ 121-122; и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) (§§ 108-110). В упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia) (§§ 110-111) Суд пришел к выводу о том, что высокий уровень зависимости ПМР от поддержки Российской Федерации являлся убедительным признаком того, что Российская Федерация продолжала осуществлять эффективный контроль и решающее влияние в отношении властей ПМР и что заявители по делу, таким образом, находились под юрисдикцией данного государства по смыслу статьи 1 Конвенции.

31. Европейский Суд не усматривает оснований отличать настоящее дело от упомянутых выше Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делу "Илашку и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ilascu and Others v. Moldova and Russia), Постановления Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Ivantoc and Others v. Moldova and Russia), Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia) и Постановления Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia).

32. В связи с этим Европейский Суд отклоняет предварительные возражения властей Российской Федерации о неприемлемости жалоб для рассмотрения по существу ratione personae и ratione loci и полагает, что заявители по настоящему делу находились под юрисдикцией Российской Федерации по смыслу статьи 1 Конвенции.

33. Таким образом, Европейский Суд должен определить, были ли допущены нарушения закрепленных в Конвенции прав заявителей, за которые какое-либо из государств-ответчиков должно быть привлечено к ответственности (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 112).

II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции

34. Статья 2 Протокола N 1 к Конвенции гласит:

"Никому не может быть отказано в праве на образование. Государство при осуществлении функций, которые оно принимает на себя в области образования и обучения, уважает право родителей обеспечивать такое образование и такое обучение, которые соответствуют их религиозным и философским убеждениям".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

35. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть отклонена в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты в Российской Федерации, а именно отсутствием жалоб в суды Российской Федерации, и в ПМР, а именно отсутствием жалоб в местные суды.

36. Заявители возражали и полагали, что власти Российской Федерации не доказали наличие эффективного средства правовой защиты.

37. Европейский Суд напоминает, что правило об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты, закрепленное в пункте 1 статьи 35 Конвенции, требует от заявителей прежде всего использовать средства правовой защиты в рамках правовой системы государства, тем самым освобождая государства от обязанности отвечать перед Судом за свои действия до того, как им представится возможность исправить ситуацию через посредство своей правовой системы. Данное правило основано на презумпции наличия в правовой системе государства средства правовой защиты в отношении предполагаемого нарушения. Таким образом, властям государства-ответчика, ссылающимся на неисчерпание внутригосударственных средств правовой защиты, надлежит доказать, что у заявителей в соответствующий период времени было эффективное средство правовой защиты как в теории, так и на практике - то есть оно было доступным, способным предоставить возмещение в отношении жалоб заявителей и представляло разумные шансы на успех. Если это доказано, заявителю надлежит доказать, что данное средство правовой защиты на самом деле было исчерпано, или по какой-либо причине не было адекватным и эффективным при конкретных обстоятельствах дела, или были особые обстоятельства, освобождавшие заявителя от данного требования (см., inter alia, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мактуф и Дамьянович против Боснии и Герцеговины" (Maktouf and Damjanovic v. Bosnia and Herzegovina) от 18 июля 2017 г., жалобы NN 2312/08 и 34179/08, § 58; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вучкович и другие против Сербии" (Vuckovic and Others v. Serbia) (предварительное возражение) от 25 марта 2014 г., жалоба N 17153/11 и 29 других жалоб, §§ 69-77; и Решение Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рэзван Михай Гергина против Румынии" (Razvan Mihai Gherghina v. Romania) от 9 июля 2015 г., жалоба N 42219/07* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2019. N 8 (примеч. редактора).), §§ 83-89).

38. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, что касается средств правовой защиты в Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не только не доказали, что у заявителей было такое средство в Российской Федерации, но также особо подчеркивали, что, в соответствии с их позицией, у Российской Федерации не было юрисдикции в отношении дел, касающихся Приднестровья. Следовательно, в этой части возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты должно быть отклонено (см. Постановление Европейского Суда по делу "Варданян против Республики Молдова и Российской Федерации" (Vardanean v. Republic of Moldova and Russia) от 30 мая 2017 г., жалоба N 22200/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N  9 (примеч. редактора).), § 31).

39. Что касается средств правовой защиты в ПМР, Европейский Суд напоминает, что, как было установлено в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), §§ 148-149, "судебная система" ПМР не была основана на правовых традициях, совместимых с Конвенцией. Данные выводы применимы к периоду времени, к которому относятся события настоящего дела. Таким образом, Суд полагает, что любые средства правовой защиты, которые могли быть доступны заявителям в судах ПМР, не могли считаться эффективными для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции. Следовательно, в этой части возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты также следует отклонить.

40. Европейский Суд отмечает, наконец, что последняя заявительница является классной руководительницей других заявителей и одновременно их опекуном. Поскольку заявители не утверждали, что ее статус был аналогичен статусу родителей, и это не следует из материалов дела, а также поскольку представляется, что не все заявители были сиротами, Европейский Суд полагает, что ее жалоба несовместима с Конвенцией ratione personae и объявляет ее неприемлемой для рассмотрения по существу на основании подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции.

41. Европейский Суд полагает, что в отношении десяти учеников жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой для рассмотрения по существу по иным основаниям. Таким образом, Суд объявляет жалобу приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

42. Заявители утверждали, что их право на образование было нарушено действиями властей ПМР. Они стали объектом последовательной кампании по преследованию и устрашению со стороны властей и иногда подвергались оскорблениям. Книги и материалы, составленные с использованием латинского алфавита, были изъяты. Поскольку заявители были очень молоды в момент событий настоящего дела и были лишены поддержки родителей, они были особенно уязвимы. Заявители утверждали, что дело касалось не языковых предпочтений, а предпочтений относительно школьной программы и ее последствий для последующей социальной интеграции. Регистрация школ в ПМР предполагала соблюдение принятой в ПМР школьной программы и использование учебных материалов советского времени, что помешало бы интеграции заявителей в молдавское общество.

43. Власти Республики Молдова утверждали, что обращение, которому подверглись заявители, представляло собой нарушение их прав, гарантированных в статье 2 Протокола N 1 к Конвенции. Тем не менее, власти Республики Молдова полагали, что выполнили свои позитивные обязательства в настоящем деле.

44. Власти Российской Федерации утверждали, что обучение на определенном языке или с использованием определенного алфавита, в том числе латинского, и в соответствии с определенной учебной программой не было гарантировано Конвенцией. По словам властей Российской Федерации, жалоба была явно необоснованной, поскольку дело не касалось религиозных и философских взглядов заявителей. Дело касалось лишь языковых (орфографических) предпочтений родителей, к которым не применялись гарантии статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.

45. Общие принципы, касающиеся статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции, изложены в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), §§ 136-140).

46. Европейский Суд отмечает, что между настоящим делом и упомянутым выше делом "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia) практически отсутствуют различия и что события обоих дел произошли в течение одного и того же периода времени. В упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia) Суд счел, что принудительное закрытие школ на основании закона ПМР о языках и последующие меры по преследованию заявителей являлись вмешательствами в право учеников-заявителей на доступ к образовательным учреждениям, существующим в определенный момент времени, и на обучение на государственном языке, а также вмешательством в право родителей на обеспечение обучения детей в соответствии с их философскими взглядами. В настоящем деле, как и в упомянутом выше деле "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), заявители оказались в возмутительном положении, когда им пришлось выбирать между, с одной стороны, посещением школ, где обучение велось с использованием языка и алфавита, которые они считали искусственными и которые не были признаны больше нигде в мире, а также на базе учебных материалов советской эпохи, и, с другой, преследованием и устрашением (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), § 143).

47. Европейский Суд постановил в упомянутом выше деле "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), что отсутствовали доказательства, указывавшие на то, что меры, принятые властями ПМР в отношении школ, преподавание в которых велось на румынском/молдавском языке, преследовали правомерную цель. Языковая политика ПМР, примененная к указанным школам, имела целью содействие русификации языка и культуры молдавского общества в Приднестровье, в соответствии с общими политическими целями ПМР по объединению с Российской Федерацией и отделению от Республики Молдова (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Катан и другие против Республики Молдова и Российской Федерации" (Catan and Others v. Moldova and Russia), § 144).

48. Европейский Суд не усматривает оснований прийти к иному выводу в настоящем деле. Таким образом, он полагает, что для вмешательства в право заявителей на образование отсутствовала правомерная цель, и, следовательно, по настоящему делу было допущено нарушение статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.

49. Далее Европейскому Суду необходимо установить, выполнила ли Республика Молдова свои позитивные обязательства по принятию надлежащих и достаточных мер для обеспечения прав заявителей, гарантированных в статье 2 Протокола N 1 к Конвенции (см. выше § 28). В упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 151, Суд постановил, что позитивные обязательства Республики Молдова касались как мер, необходимых для восстановления контроля на территорией Приднестровья в качестве выражения ее юрисдикции, так и мер, направленных на обеспечение прав отдельных заявителей.

50. Что касается первого аспекта позитивных обязательств Республики Молдова, связанного с восстановлением контроля, в упомянутом выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 152, Европейский Суд постановил, что с самого начала военных действий в 1991 и 1992 годах и вплоть до июля 2010 года Республика Молдова принимала все имевшиеся в ее распоряжении меры. Поскольку обжалуемые события имели место до окончания данного периода времени, Суд не усматривает оснований прийти к иному выводу (см. там же).

51. Что касается второго аспекта позитивных обязательств, а именно обеспечения соблюдения прав заявителей, Европейский Суд принимает во внимание усилия, предпринятые властями Республики Молдова с целью обеспечить соблюдение прав заявителей. В частности, они снабжали учеников продовольствием и водой в кризисный период (см. выше § 17).

52. В свете вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу о том, что Республика Молдова не нарушила своих позитивных обязательств по отношению к заявителям.

53. Таким образом, властями Республики Молдова по настоящему делу не было допущено нарушения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.

54. Что касается ответственности Российской Федерации, Европейский Суд установил, что Российская Федерация осуществляла контроль в отношении ПМР в течение соответствующего периода времени (см. выше §§ 30-31). В свете данного вывода, в соответствии с прецедентной практикой Суда, отсутствует необходимость определять, осуществляла ли Российская Федерация подробный контроль за политикой и действиями нижестоящей местной администрации (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 157). В связи с оказанием ПМР непрерывной военной, экономической и политической поддержки Российская Федерация несет ответственность за нарушения прав заявителей (см. там же).

55. В заключение, сделав вывод о нарушение прав заявителей, гарантированных в статье 2 Протокола N 1 к Конвенции (см. выше § 47), Европейский Суд приходит к выводу о том, что Российской Федерацией было допущено нарушение данного положения.

III. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции, а также статьи 13 Конвенции, взятой во взаимосвязи со статьей 2 Протокола N 1 к Конвенции или статьей 8 Конвенции

56. Заявители жаловались, что принятые в отношении них меры являлись нарушением права на уважение личной жизни и жилища по смыслу статьи 8 Конвенции и что в их распоряжении не было эффективных средств правовой защиты в отношении их жалоб на предполагаемые нарушения статьи 8 Конвенции и статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.

57. Рассмотрев обстоятельства дела, доводы сторон и выводы, сделанные выше относительно нарушения статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции, Европейский Суд полагает, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать данные жалобы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Камил Узун против Турции" (Kamil Uzun v. Turkey) от 10 мая 2007 г., жалоба N 37410/97, § 64, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Общественная организация "Центр правовых ресурсов" в интересах Валентина Кэмпеану против Румынии" (Centre for Legal Resources on behalf of Valentin Campeanu v. Romania) от 17 июля 2014 г., жалоба N 47848/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2017. N 12 (примеч. редактора).), § 156).

58. В своей изначальной жалобе заявители также жаловались на предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции. Однако в своих замечаниях по поводу приемлемости жалобы для рассмотрения по существу и по существу жалобы они ясно дали понять, что не намерены поддерживать свою жалобу в этой части. Поэтому Суд не будет рассматривать жалобу в этой части.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

59. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Моральный вред

60. Заявители просили присудить каждому из них по 8 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

61. Власти обоих государств-ответчиков полагали, что данные требования завышены.

62. Европейский Суд отмечает, что по настоящему делу не было сделано вывода о том, что Республикой Молдова были допущены какие-либо нарушения прав заявителей. Следовательно, данное государство не обязано выплачивать какую-либо компенсацию.

63. Сделав вывод о том, что Российская Федерация несет ответственность за установленное нарушение, Европейский Суд полагает, что в настоящем деле следует присудить заявителям компенсацию морального вреда. Исходя из принципа справедливости, Суд присуждает каждому из заявителей по 6  000 евро.

В. Расходы и издержки

64. Заявители также просили возмещения судебных расходов и издержек. Они сообщили, что для работы над делом юристы потратили 107 часов и что средняя почасовая ставка в Республике Молдова составляла от 50 до 150 евро. Они предложили Европейскому Суду присудить им ту сумму, которую последний сочтет разумной.

65. Власти государств-ответчиков полагали, что требования были завышены.

66. По причинам, указанным выше, Европейский Суд не накладывает на Республику Молдова обязанности выплаты каких-либо сумм в качестве возмещения судебных издержек и расходов и ограничится рассмотрением соответствующих требований в отношении Российской Федерации (см. выше §§ 62-63).

67. Европейский Суд напоминает, что заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, в которой было доказано, что они были фактически и действительно понесены и являлись разумными по размеру (см., например, упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мозер против Республики Молдова и Российской Федерации" (Mozer v. Republic of Moldova and Russia), § 240, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Саргсян против Азербайджана" (Sargsyan v. Azerbaijan) (справедливая компенсация) от 12 декабря 2017 г., жалоба N 40167/06* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N  5 (примеч. редактора).), § 61). Принимая во внимание все имеющие значение факторы и пункт 2 правила 60 Регламента Европейского Суда, Суд присуждает заявителям совместно 4 000 евро в качестве возмещения судебных издержек и расходов; данная сумма подлежит выплате властями Российской Федерации.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу первых десяти заявителей приемлемой для рассмотрения по существу в отношении Республики Молдова;

2) признал жалобу первых десяти заявителей приемлемой для рассмотрения по существу в отношении Российской Федерации;

3) признал жалобу заявительницы Марии Унгуреану неприемлемой для рассмотрения по существу;

4) постановил, что в настоящем деле в настоящем деле отсутствовало нарушение Республикой Молдова статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции;

5) постановил, что в настоящем деле имело место нарушение Российской Федерацией статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции;

6) постановил, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобы заявителей на предполагаемые нарушения статей 8 и 13 Конвенции;

7) постановил, что:

(a) власти Российской Федерации обязаны в течение трех месяцев выплатить первым десяти заявителям следующие суммы:

(i) 6  000 (шесть тысяч) евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанные суммы, в качестве компенсации морального вреда, каждому из заявителей;

(ii) 4 000 (четыре тысячи) евро плюс любые налоги, которые могут быть начислены на указанные суммы, в качестве возмещения судебных издержек и расходов, совместно всем заявителям;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанные суммы начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты плюс три процентных пункта;

8) отклонил остальные требования о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 23 октября 2018 г в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Хасан Бакырчи Заместитель Секретаря Секции Суда

Пауль Лемменс Председатель Комитета Суда