Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 марта 2020 г. Дело "Консервативная партия России и другие (Conservative Party of Russia and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 7602/06) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Консервативная партия России и другие (Conservative Party of Russia and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 7602/06)

Постановление Суда

Страсбург, 24 марта 2020 г.

По делу "Консервативная партия России и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Пауло Пинто де Альбукерке, Председателя Комитета Суда,

Хелен Келлер,

Марии Элосеги, судей,

а также при участии Ольги Чернышевой, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 3 марта 2020 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано на основании жалобы (N 7602/06), поданной в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) против Российской Федерации 17 февраля 2006 г. Консервативной партией России, зарегистрированной 25 декабря 2001 г. в г. Москве (далее - партия-заявительница), и двумя гражданами Российской Федерации, Юрием Сергеевичем Денисовым (далее - второй заявитель) и Андреем Александровичем Обориным (далее - третий заявитель), 1951 и 1952 годов рождения соответственно. Интересы партии-заявительницы в Суде представляла Н. Королева, исполняющая обязанности председателя партии. Интересы второго и третьего заявителей в Суде представлял адвокат В. Шумской (V. Shumskoy), практикующий в г. Москве.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде В.В. Милинчук, а впоследствии - занимавшим эту должность М.Л. Гальпериным.

3. Заявители утверждали, в частности, что роспуск Консервативной партии России представлял собой нарушение статьи 11 Конвенции.

4. 9 мая 2007 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации. Власти возражали против рассмотрения жалобы Комитетом Суда. Рассмотрев возражение властей, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Второй и третий заявители являются сотрудниками секретариата партии-заявительницы. Они проживают в г. Москве.

6. 15 января 1992 г. Министерство юстиции Российской Федерации официально зарегистрировало общественное объединение "Консервативная партия России". Заявленные цели объединения заключались в "демократическом преобразовании страны" и "построении демократического общества, основанного на принципах плюрализма, реального суверенитета народа и гарантированных прав личности".

7. 30 сентября 2001 г. на генеральной конференции общественного объединения было принято решение о его реорганизации в одноименную политическую партию.

8. 25 декабря 2001 г. Министерство юстиции Российской Федерации зарегистрировало партию-заявительницу.

9. После создания Единого государственного реестра юридических лиц, 15 января 2003 г. информация о партии-заявительнице была внесена в этот реестр.

10. В июне 2004 года Минюст России обратился в Басманный районный суд г. Москвы с заявлением о роспуске партии-заявительницы в связи с грубыми и неисправимыми нарушениями законодательства Российской Федерации. Министерство ссылалось на часть 2 статьи 61 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 3 статьи 25 Закона о политических партиях* (* Так в тексте. Очевидно, здесь и далее речь идет о Федеральном законе "О политических партиях" от 11.07.2001 г. N 95-ФЗ (примеч. переводчика).) и пункт 2 статьи 25 Закона о регистрации юридических лиц* (* Так в тексте. Очевидно, речь идет о Федеральном законе "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" от 08.08.2001 г. N 129-ФЗ (примеч. переводчика).). Министерство юстиции утверждало, что в 2001 году партия-заявительница подала на регистрацию 53 протокола региональных конференций о реорганизации общественного объединения в политическую партию. Из них 25 документов содержали ложную информацию, в частности:

"- о дате проведения конференции по вопросу реорганизации (Краснодарский край, Белгородская, Воронежская, Ивановская, Нижегородская, Ульяновская и Ярославская области);

- об избрании руководителей региональных отделений (Белгородская, Воронежская, Ивановская, Липецкая, Нижегородская, Ульяновская и Челябинская области);

- о членстве и избрании лиц в постоянный орган управления регионального отделения (Краснодарский край, Белгородская, Воронежская, Ивановская, Костромская, Кировская, Липецкая, Нижегородская, Ульяновская и Челябинская области);

- о членстве и избрании лиц в ревизионную комиссию (Краснодарский край, Белгородская, Воронежская, Ивановская, Нижегородская, Ульяновская и Челябинская области);

- об адресе (местонахождении) органа управления регионального отделения (Республика Башкортостан, Кабардино-Балкарская Республика, Карачаево-Черкесская Республика, Республика Татарстан и Республика Коми, Архангельская, Белгородская, Вологодская, Воронежская, Ивановская, Иркутская, Калужская, Кемеровская, Костромская, Кировская, Курганская, Ленинградская, Нижегородская, Орловская, Пензенская, Свердловская, Тверская и Тульская области, г. Москва и г. Санкт-Петербург);

- о количестве членов региональных отделений (Кировская, Нижегородская и Ульяновская области);

- о количестве участников конференции (Краснодарский край, Белгородская, Воронежская, Ивановская, Кировская, Ульяновская и Ярославская области)".

11. Министерство юстиции также утверждало, что три региональных отделения (в Кемеровской, Ленинградской областях и в г. Санкт-Петербурге) были распущены по судебному решению в связи с грубыми нарушениями требований законодательства о количестве членов и порядке избрания органа управления. Наконец, Министерство юстиции утверждало, что партия-заявительница нарушила пункт 3 статьи 25 Закона "О политических партиях", поскольку органы управления и ревизионная комиссия не были избраны тайным голосованием.

12. Партия-заявительница оспорила утверждения Министерства юстиции. Она утверждала, что ни региональные отделения Министерства юстиции, ни само Министерство юстиции не выявили каких-либо недостатков в документах при принятии решения о регистрации партии в 2001 году. В 2004 году Министерство юстиции провело проверку во всех региональных отделениях партии и не обнаружило серьезных нарушений. Утверждение о том, что выборы не были проведены тайным голосованием, было необоснованным, поскольку в документах отражался результат, а не процедура выборов.

13. 15 апреля 2005 г. Басманный районный суд г. Москвы удовлетворил требование Министерства юстиции. Он напомнил, что пункт 3 статьи 25 Закона "О политических партиях" требует, чтобы политическая партия имела не менее 10 000 членов по крайней мере в половине субъектов Российской Федерации (то есть в 45 субъектах). Партия-заявительница представила на регистрацию протокол о реорганизации 53 региональных отделений, в которых насчитывалось 10 686 человек. Районный суд отметил, что проведенная министерством проверка показала, что 25 протоколов региональных конференций содержали недостоверную информацию, указанную в приведенном выше списке (см. выше § 10). Кроме того, районный суд отметил, что региональные отделения в Кемеровской и Ленинградской областях и в г. Санкт-Петербурге были распущены по судебному решению в связи с грубыми нарушениями требований законодательства о минимальном количестве членов и о порядке избрания органов управления. На основании этих элементов районный суд пришел к выводу о том, что партия-заявительница представила в регистрирующий орган недостоверную информацию, и что на момент регистрации у нее не имелось должным образом созданных региональных отделений в половине субъектов Российской Федерации или 10 000 членов. Таким образом, партия-заявительница не соответствовала требованиям, предъявляемым к политическим партиям, по смыслу пункта 2 статьи 3 Закона "О политических партиях".

14. Кроме того, районный суд счел установленным, что в нарушение пункта 2 статьи 25 Закона "О политических партиях" руководящие и контрольно-ревизионные органы политической партии не были избраны тайным голосованием. По мнению районного суда, это упущение являлось грубым и непоправимым нарушением законодательства, поскольку оно ставило под сомнение законность решений руководства.

15. Кроме того, районный суд указал, что статья 38 Закона "О политических партиях" не ограничивает сферу контроля компетентных органов за соблюдением законодательства политическими партиями их соответствием положениям указанного закона. Министерство юстиции Российской Федерации правомерно требовало роспуска партии-заявительницы со ссылкой на Закон "О регистрации юридических лиц" в связи с нарушениями, допущенными во время регистрации партии. Суд постановил, что партия-заявительница должна быть распущена из-за грубых и непоправимых нарушений законодательства, допущенных во время ее регистрации.

16. 18 августа 2005 г. Московский городской суд в порядке упрощенного производства оставил решение Басманного районного суда без изменений. Он отклонил доводы партии-заявительницы со следующей формулировкой:

"Доводы о том, что Управления Минюста России ранее проводили проверки соблюдения законодательства Консервативной партией России и не выявили каких-либо нарушений, не опровергают вывод районного суда о том, что во время регистрации были допущены нарушения. Материалы дела подтверждают наличие таких нарушений.

Тот факт, что регистрирующий орган не прокомментировал документы, представленные для регистрации, лишь указывает на то, что на этом этапе эти нарушения выявлены не были. Это не мешает регистрирующему органу обратиться в суд с требованием о роспуске юридического лица, если оно обнаруживает такие нарушения на более позднем этапе...

Апелляционный суд* (* Так в тексте (примеч. переводчика).) не согласен с доводом о том, что эти нарушения [всё еще] могут быть исправлены. Законодательные требования относительно минимального количества региональных отделений и членов партии должны были быть выполнены [еще] на момент регистрации политической партии.

Доводы о том, что наличие нарушений, на которые ссылается [Министерство юстиции], не было доказано, аналогичны доводам, рассмотренным судом первой инстанции. Эти доводы являются необоснованными и не находят подтверждения в материалах дела".

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

А. Закон о политических партиях (N 95-ФЗ от 11 июля 2001 г., в редакции, действовавшей в период рассматриваемых событий)

17. Политическая партия должна иметь региональные отделения не менее чем в половине субъектов Российской Федерации. В политической партии должно состоять не менее 10 000 членов, и при этом в каждом региональном отделении должно быть не менее 100 членов (пункт 2 статьи 3).

18. Структурные подразделения политических партий создаются и действуют только по территориальному признаку. Не допускается создание структурных подразделений политических партий в органах государственной власти и органах местного самоуправления, в Вооруженных силах Российской Федерации, в правоохранительных и иных государственных органах, в государственных и негосударственных организациях (пункт 4 статьи 9). Не допускается деятельность политических партий и их структурных подразделений в органах государственной власти и органах местного самоуправления (за исключением законодательных (представительных) органов государственной власти и представительных органов муниципальных образований), в Вооруженных силах Российской Федерации, в правоохранительных и иных государственных органах, в аппаратах законодательных (представительных) органов государственной власти, в государственных организациях. Запрещается вмешательство политических партий в учебный процесс образовательных учреждений (пункт 5 статьи 9).

19. Органы управления и ревизионная комиссия политической партии избираются тайным голосованием (пункт 3 статьи 25).

20. Политическая партия является единственным видом общественного объединения, которое обладает правом выдвигать кандидатов в депутаты и на иные выборные должности в органах государственной власти (пункт 1 статьи 36).

21. Контроль за соблюдением политическими партиями, их региональными отделениями и иными структурными подразделениями законодательства Российской Федерации, а также за соответствием деятельности политической партии, ее региональных отделений и иных структурных подразделений положениям, целям и задачам, предусмотренным уставами политических партий, осуществляют уполномоченные органы. Указанные органы вправе вносить в суд заявление о приостановлении деятельности или ликвидации политической партии или ее регионального отделения (пункт 1 статьи 38).

22. Политическая партия может быть ликвидирована по решению ее высшего руководящего органа либо по решению Верховного Суда Российской Федерации (пункт 1 статьи 41).

23. Политическая партия может быть ликвидирована по решению Верховного Суда Российской Федерации в случае:

- невыполнения требований пунктов 4 и 5 статьи 9 Закона "О политических партиях" (подпункт "а" пункта 3 статьи 41);

- неустранения в установленный решением суда срок нарушений, послуживших основанием для приостановления деятельности политической партии (подпункт "б" пункта 3 статьи 41);

- неучастия политической партии в выборах (подпункт "в" пункта 3 статьи 41);

- если количество членов в региональных отделениях составляет менее 5 000 человек в менее чем половине субъектов Российской Федерации (подпункт "г" пункта 3 статьи 41);

- отсутствия необходимого числа членов политической партии, предусмотренного пунктом 2 статьи 3 (подпункт "д" пункта 3 статьи 41);

- непредставления политической партией в уполномоченный орган обновленных сведений, необходимых для внесения изменений в единый государственный реестр юридических лиц (подпункт "е" пункта 3 статьи 41);

В. Закон "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (N 129-ФЗ от 8 августа 2001 года)

24. Регистрирующий орган вправе обратиться в суд с требованием о ликвидации юридического лица в случае допущенных при создании такого юридического лица грубых нарушений закона или иных правовых актов, если эти нарушения носят неустранимый характер, а также в случае неоднократных либо грубых нарушений законов или иных нормативных правовых актов о государственной регистрации юридических лиц (пункт 2 статьи 25).

С. Гражданский кодекс

25. Юридическое лицо может быть ликвидировано по решению суда, если оно было создано с непоправимым нарушением законодательства (часть 2 статьи 61, в редакции, действовавшей в период рассматриваемых событий).

D. Гражданский процессуальный кодекс

26. Верховный Суд Российской Федерации выступает в качестве суда первой инстанции в делах о приостановлении деятельности или ликвидации политических партий (пункт 4 части 1 статьи 27).

Е. Верховный Суд

27. В своем постановлении N ГКПИ2005-40 от 19 января 2005 г. Верховный Суд Российской Федерации постановил, что в соответствии с пунктом 4 части 1 статьи 27 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ему подсудны только заявления о ликвидации политической партии по основаниям, предусмотренным в пункте 3 статьи 41 Закона "О политических партиях". При этом заявления о ликвидации политической партии по основаниям, предусмотренным в пункте 2 статьи 25 Закона "О регистрации юридических лиц", должны были подаваться в районный суд в соответствии с подсудностью.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 11 Конвенции

28. Ссылаясь на статьи 6 и 11 Конвенции, заявители жаловались на несправедливость разбирательства по вопросу о ликвидации партии-заявительницы и на нарушение их права на свободу объединений. Будучи надлежащим органом для правовой квалификации обстоятельств по делу (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Радомилья и другие против Хорватии" (Radomilja and Others v. Croatia) от 20 марта 2018 г., жалобы NN 37685/10 и 22768/12* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 2 (примеч. редактора).), §§ 126-127), Европейский Суд считает, что эту жалобу следует рассмотреть с точки зрения статьи 11 Конвенции, которая гласит:

"1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.

2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции или административных органов государства".

А. Доводы сторон

1. Доводы властей

29. Изначально власти государства-ответчика утверждали, что заявители не оспаривали факты, изложенные в заявлении Министерства юстиции Российской Федерации о ликвидации партии-заявительницы, хотя они считали, что решение суда по заявлению было необоснованным и несправедливым. Ссылаясь на выводы судов Российской Федерации, власти утверждали, что партия-заявительница представила в государственный регистрационный орган неверную информацию о реорганизации его региональных отделений и, следовательно, на дату регистрации в качестве политической партии она не отвечала действующим требованиям, то есть не имела отделений в половине субъектов Российской Федерации и имела меньше 10 000 членов. Кроме того, органы управления и ревизионная комиссия не были избраны тайным голосованием.

30. Таким образом, по мнению властей, решения судов Российской Федерации были законными и обоснованными, поскольку нарушения партией-заявительницей применимого законодательства и нормативных актов носили непоправимый характер. Власти также утверждали, что, если партия-заявительница продолжит свое существование в качестве политической партии, это приведет к нарушению прав третьих лиц. В частности, будучи зарегистрированной в качестве политической партии, она получила ряд привилегий, то есть выдвигала своих кандидатов на выборах, в то время как другим вновь созданным партиям, которые были признаны нарушающими действующее законодательство, было отказано в государственной регистрации.

31. Власти государства-ответчика также утверждали, что заявление о ликвидации партии-заявительницы было рассмотрено районным судом, а не Верховным Судом в соответствии с законодательством Российской Федерации и процессуальными нормами. Ссылаясь на постановление Верховного Суда Российской Федерации от 19 января 2005 г. (см. выше § 27), власти утверждали, что, поскольку заявление о ликвидации партии-заявительницы было подано по основаниям, предусмотренным в пункте 2 статьи 25 Закона "О регистрации юридических лиц", а не по какому-либо из оснований, предусмотренных в пункте 3 статьи 41 Закона "О политических партиях", оно входило в юрисдикцию районного суда. В качестве примеров судебной практики по этому вопросу власти сослались на несколько решений о ликвидации политической партии, вынесенных различными районными судами в рамках других разбирательств.

32. Власти Российской Федерации также указали, что в рассматриваемом деле ликвидация партии-заявительницы не была окончательной и безоговорочной. Политическая партия, ликвидированная из-за нарушения порядка регистрации, может быть вновь учреждена, и ее документы могут быть повторно представлены для государственной регистрации. Кроме того, даже после ликвидации партии-заявительницы ее кандидаты всё равно могут участвовать в выборах в качестве кандидатов-самовыдвиженцев или в качестве представителей другой партии.

33. Следовательно, по мнению властей Российской Федерации, ликвидация партии-заявительницы соответствовала закону, преследовала законную цель и была пропорциональной.

2. Доводы заявителей

34. Вопреки доводам властей государства-ответчика заявители утверждали, что они оспаривали факты, изложенные в заявлении Министерства юстиции Российской Федерации о ликвидации партии-заявительницы. Они также утверждали, что решение районного суда о ликвидации партии-заявительницы было незаконным, поскольку в соответствии с пунктом 4 части 1 статьи 27 Гражданского процессуального кодекса (см. выше § 26) решение о ликвидации партии может быть вынесено только Верховным Судом Российской Федерации.

35. Заявители также утверждали, что выводы судов Российской Федерации о том, что 25 протоколов региональных конференций содержали ложную информацию, были беспочвенными, поскольку суды не принимали решений о роспуске региональных отделений партии-заявительницы, а Министерство юстиции Российской Федерации никогда не инициировало судебное разбирательство с этой целью. Они также утверждали, что, даже помимо трех региональных отделений (в Кемеровской и Ленинградской областях и в г. Санкт-Петербурге), которые были ликвидированы, партия-заявительница всё еще имела 48 региональных отделений в более чем половине субъектов Российской Федерации, и количество ее членов превышало 10 000 человек.

36. Заявители также утверждали, что избрание органов управления и ревизионной комиссии партии-заявительницы проводилось тайным голосованием в соответствии с законодательством. Выводы судов Российской Федерации об обратном не были подтверждены доказательствами, поскольку стандартные документы, необходимые для регистрации партии, не содержали информацию о процедуре выборов, тогда как согласно уставным документам партии-заявительницы такие выборы должны были проводиться тайным голосованием.

37. Заявители оспорили довод властей о законной цели вмешательства. Они утверждали, что политические партии не имели "привилегий" во внутригосударственной правовой или политической системе. Кроме того, они оспорили как лишенный смысла довод властей государства-ответчика о том, что ликвидация партии-заявительницы не является "окончательной и безоговорочной". Они утверждали, что ликвидация политической партии была окончательной, поскольку она повлекла за собой ее исключение из Единого государственного реестра юридических лиц. Возможность снова подать заявку на регистрацию не имеет значения, поскольку на нее распространяются те же условия.

38. Заявители также оспорили довод властей о том, что даже после ликвидации партии-заявительницы ее кандидаты всё равно могут участвовать в выборах в качестве кандидатов-самовыдвиженцев или в качестве представителей другой партии. В этой связи они сослались на пункт 1 статьи 36 Закона "О политических партиях" (см. выше § 20), который предусматривает, что политическая партия является единственным видом общественного объединения, которое обладает правом выдвигать кандидатов в депутаты и на иные выборные должности в органах государственной власти.

39. В целом заявители настаивали на своих доводах о том, что вмешательство в их право на объединение не соответствовало закону, не преследовало законную цель и было непропорциональным.

В. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

40. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, данная жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

ГАРАНТ:

Нумерация разделов приводится в соответствии с источником

В. Существо жалоб

1. Общие принципы

41. Европейский Суд изначально отмечает, что, несмотря на автономную роль и особую сферу применения, статья 11 Конвенции должна также рассматриваться в контексте статьи 10 Конвенции. Защита права иметь и высказывать свои убеждения является одной из целей свободы собраний и свободы объединений, закрепленных в статье 11 Конвенции. Более всего это применяется по отношению к политическим партиям ввиду их важной роли в обеспечении плюрализма и должного функционирования демократии (см. Постановление Европейского Суда по делу "Политическая организация ''Партидул комунистилор (Непечеристи)'' и Унгуряну против Румынии" (Partidul Comunistilor (Nepeceristi) and Ungureanu v. Romania), жалоба N 46626/99, § 44, ECHR 2005-I; и Постановление Европейского Суда по делу "Херри Батасуна и Батасуна против Испании" (Herri Batasuna and Batasuna v. Spain), жалобы NN 25803/04 и 25817/04, § 74, ECHR 2009).

42. Тем не менее свобода объединений не является абсолютной, и следует признать, что если некое объединение через свои действия или намерения, явно или скрыто заявленные в своей программе, представляет угрозу для государственных органов и учреждений или прав и свобод других лиц, то статья 11 Конвенции не лишает государство полномочий для защиты этих органов, учреждений и лиц. При определении наличия необходимости по смыслу пункта 2 этих положений Конвенции государства пользуются лишь ограниченной свободой усмотрения, которая сопровождается строгим надзором на европейском уровне, охватывающим как само законодательство, так и решения, принимаемые на его основе, в том числе независимыми судами (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сидиропулос и другие против Греции" (Sidiropoulos and Others v. Greece) от 10 июля 1998 г., § 40, Reports of Judgments and Decisions 1998-IV* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. N 2 (примеч. редактора).); и Постановление Европейского Суда по делу "Республиканская партия России против Российской Федерации" (Republican Party of Russia v. Russia) от 12 апреля 2011 г., жалоба N 12976/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 12 (примеч. редактора).), § 76). Это особенно справедливо в отношении политических партий ввиду их важной роли в "демократическом обществе" (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Объединенная коммунистическая партия Турции и другие против Турции" (United Communist Party of Turkey and Others v. Turkey) от 30 января 1998 г., §§ 25, 43 и 46, Reports of Judgments and Decisions 1998-I).

43. Согласно принципу, прочно закрепившемуся в прецедентной практике Европейского Суда, демократия не может существовать без плюрализма. Суд считает, что одной из основных характеристик демократии является возможность обсуждения вопросов, возникающих в связи с различными политическими взглядами, которую она предлагает посредством диалога, не прибегая к насилию, даже если эти вопросы вызывают беспокойство. Поскольку их деятельность является частью коллективного осуществления права на свободу выражения мнения, политические партии также имеют право на защиту в соответствии со статьями 10 и 11 Конвенции (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Объединенная коммунистическая партия Турции и другие против Турции" (United Communist Party of Turkey and Others v. Turkey), §§ 42 и 43, Reports of Judgments and Decisions 1998-I).

44. Кроме того, в устоявшейся прецедентной практике Европейского Суда четко определено, что такие радикальные меры, как роспуск всей политической партии, могут приниматься только в самых серьезных случаях (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Рефах партиси (Партия благоденствия) и другие против Турции" (Refah Partisi (the Welfare Party) and Others v. Turkey), жалоба N 41340/98 и 3 другие жалобы, § 100, ECHR 2003-II; упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Объединенная коммунистическая партия Турции и другие против Турции" (United Communist Party of Turkey and Others v. Turkey), § 46; и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Херри Батасуна и Батасуна против Испании" (Herri Batasuna and Batasuna v. Spain), § 78), которые подвергают опасности плюрализм или фундаментальные демократические принципы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Партия за демократическое общество (DTP) и другие против Турции" (Party for a Democratic Society (DTP) and Others v. Turkey) от 12 января 2016 г., жалоба N 3840/10 и 6 других жалоб, § 101).

2. Применение указанных выше принципов к данному делу

(а) Имело ли место вмешательство

45. Стороны не оспаривают, что ликвидация партии-заявительницы представляла собой вмешательство в права заявителей, гарантированные статьей 11 Конвенции.

(b) Было ли вмешательство законным

46. Заявители утверждали, что вмешательство в их права, гарантированные статьей 11 Конвенции, было незаконным, поскольку решение о ликвидации партии-заявительницы было вынесено районным судом, который не обладал соответствующей юрисдикцией, так как это дело было подсудно Верховному Суду Российской Федерации.

47. Европейский Суд отмечает, что в рассматриваемом деле в своем решении о ликвидации партии-заявительницы Басманный районный суд г. Москвы опирался на положения части 2 статьи 61 Гражданского кодекса, пункта 2 статьи 25 Закона "О регистрации юридических лиц" и на пункт 2 статьи 3 и пункт 3 статьи 25 Закона "О политических партиях". Таким образом, Суд убежден в том, что вмешательство имело основания во внутригосударственном праве.

48. Европейский Суд также отмечает, что в своем Постановлении N ГКПИ2005-40 от 19 января 2005 г. (см. выше § 27) Верховный Суд Российской Федерации постановил, что в соответствии с пунктом 4 части 1 статьи 27 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ему подсудны только заявления о ликвидации политической партии по основаниям, предусмотренным в пункте 3 статьи 41 Закона "О политических партиях", в то время как заявления о ликвидации политической партии по основаниям, предусмотренным в пункте 2 статьи 25 Закона "О регистрации юридических лиц", должны подаваться в районный суд.

49. Таким образом, Европейский Суд готов признать, что Басманный районный суд г. Москвы обладал компетенцией для рассмотрения заявления о ликвидации партии-заявителя, и что, следовательно, вмешательство было "предусмотрено законом".

(с) Преследовало ли вмешательство законную цель

50. Власти государства-ответчика утверждали, что обоснование вмешательства заключалось в том, чтобы обеспечить точность информации о количестве членов партии-заявительницы и региональных отделений и о ее соответствии законодательству Российской Федерации с тем, чтобы предотвратить ее незаконное участие в выборах.

51. Поэтому Европейский Суд готов признать, что вмешательство преследовало законную цель защиты прав других лиц.

(d) Являлось ли вмешательство "необходимым в демократическом обществе"

52. Европейский Суд должен также выяснить, была ли ликвидация партии-заявительницы пропорциональна законной цели, на которую ссылались власти Российской Федерации.

53. Европейский Суд отмечает, что в уставе или программах партии-заявительницы не было ничего, что указывало бы на то, что она не является демократической партией, и никогда не утверждалось, что она прибегала к незаконным или недемократическим методам, поощряла применение насилия, направленного на подрыв демократической и плюралистической политической системы Российской Федерации, или преследовала цели, которые были расистскими или могли разрушить права и свободы других лиц. Причиной ее ликвидации стало несоблюдение требований о минимальном количестве членов и представительстве в регионах, предусмотренных в пункте 2 статьи 3 Закона "О политических партиях" (см. выше § 17), о проведении тайного голосования при выборах в органы управления и ревизионную комиссию партии, предусмотренного в пункте 2 статьи 25 Закона "О политических партиях" (см. выше § 19).

54. Европейский Суд рассмотрел вопрос о ликвидации политической партии в связи с тем, что она не выполнила формальные требования о минимальном количестве членов и о региональных отделениях в большинстве субъектов Российской Федерации, в рамках упомянутого выше Постановления Европейского Суда по делу "Республиканская партия России против Российской Федерации" (Republican Party of Russia v. Russia) (§§ 109-130), в котором он установил, что ликвидация представляла собой непропорциональное вмешательство в права заявителя, гарантированные статьей 11 Конвенции. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении материалы, Суд отмечает, что власти не представили каких-либо фактов или доводов, на основании которых Суд мог бы прийти к иному выводу в настоящем деле.

55. Что касается непроведения партией-заявительницей тайного голосования при избрании членов органов управления и ревизии, то Европейский Суд отмечает, что заявители оспорили этот вывод судов Российской Федерации. Суд повторяет, что, как правило, в его задачу не входит замена оценки фактов, проведенной судами государства - участника Конвенции, своей собственной оценкой, и именно суды государства-ответчика должны заниматься установлением фактов на основании предъявленных им доказательств (см., среди прочих прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу "Клаас против Германии" (Klaas v. Germany) от 22 сентября 1993 г., § 29, Series A, N 269). Рассмотрев решения судов Российской Федерации, Суд не усматривает оснований для того, чтобы не согласиться с их оценкой в отношении непроведения партией-заявительницей тайного голосования.

56. Однако Европейский Суд отмечает, что партия-заявительница являлась общероссийской политической партией, цели которой прямо включали "демократическое преобразование страны" и "построение демократического общества, основанного на принципах плюрализма, реального суверенитета народа и гарантированных прав личности" (см. выше § 6), которая никогда не обвинялась в попытках подорвать демократию или территориальную целостность Российской Федерации, и эта партия была ликвидирована по чисто формальному основанию - из-за несоблюдения процедуры избрания органов управления и ревизии. Суд считает, что столь радикальная мера, как ликвидация по формальному основанию, примененная к законопослушной политической партии, не может считаться "необходимой в демократическом обществе" (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Республиканская партия России против Российской Федерации" (Republican Party of Russia v. Russia), § 130).

57. С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает, что суды Российской Федерации не привели "значительных и достаточных" оснований для оправдания вмешательства в право заявителей на свободу объединений. Ликвидация партии-заявительницы за несоблюдение требований о минимальном количестве членов и региональном представительстве и о проведении выборов органов управления и ревизии путем тайного голосования было непропорциональным указанной властями законной цели. Следовательно, имело место нарушение статьи 11 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

58. Статья 41 Конвенции предусматривает следующее:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Моральный вред

59. Заявители требовали 10 000 000 евро в качестве компенсации морального вреда, причиненного нарушением права на объединение, которое лишило их возможности участвовать в политической жизни Российской Федерации.

60. Власти Российской Федерации не представили каких-либо комментариев относительно требований заявителей о справедливой компенсации.

61. Европейский Суд считает, что заявителям мог быть причинен вред в связи с ликвидацией партии-заявительницы и вытекающей из этого невозможностью участия в политической жизни. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении материалы и проведя оценку на справедливой основе, Суд присуждает заявителям 10 000 евро совместно в качестве компенсации морального вреда.

В. Расходы и издержки

62. Заявители не представили требований о возмещении расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает какой-либо компенсации по данному основанию.

С. Процентная ставка при просрочке платежа

63. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что в настоящем деле имело место нарушение статьи 11 Конвенции;

3) постановил:

(а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявителям совместно 10 000 (десять тысяч) евро в порядке компенсации морального вреда, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на данную сумму начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

4) отклонил остальные требования заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 марта 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Ольга Чернышова Заместитель Секретаря Секции Суда

Пауло Пинто де Альбукерке Председатель Комитета Суда