Постановление Европейского Суда по правам человека от 1 сентября 2020 г. Дело "Проскурников (Proskurnikov) против Российской Федерации" (Жалоба N 48364/11) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Проскурников (Proskurnikov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 48364/11)

Постановление Суда

Страсбург, 1 сентября 2020 г.

По делу "Проскурников против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Георгия А. Сергидеса, Председателя Комитета Суда,

Эрика Веннерстрёма,

Лоррейн Скембри Орланд, судей,

а также при участии Ольги Чернышевой, заместителя Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание:

жалобу (N 48364/11), поданную 14 ноября 2011 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) против Российской Федерации в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Геннадием Николаевичем Проскурниковым (далее - заявитель);

решение об уведомлении властей Российской Федерации о жалобе по статье 6 Конвенции, касающейся назначения сотрудника милиции в качестве судебного эксперта;

объявил остальную часть жалобы неприемлемой для рассмотрения по существу;

замечания сторон по делу;

проведя 30 июня 2020 г. закрытое заседание,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Введение

1. Дело касается предполагаемой несправедливости уголовного судопроизводства в отношении заявителя и, в частности, назначения в качестве независимого эксперта сотрудника милиции, отчет которого о проведении проверки привел к предъявлению заявителю обвинения, а также того факта, что национальные судебные органы опирались на выводы этого сотрудника милиции.

Факты

2. Заявитель, 1958 года рождения, проживает в поселении Пироговском Московской области. Интересы заявителя представлял адвокат Г. Журавлев, практикующий в г. Москве.

3. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека М.Л. Гальпериным.

4. Обстоятельства дела в том виде, в котором они были представлены сторонами, могут быть коротко изложены следующим образом.

5. 6 мая 2008 г. исполняющий обязанности начальника отдела N 2 Управления по налоговым преступлениям Государственного управления внутренних дел* (* Так в тексте. Очевидно, это неточный перевод наименования государственного органа на английский язык, и здесь и далее речь идет о Главном следственном управлении ГУ МВД России по Московской области (примеч. переводчика).) Московской области полковник Ш. назначил проверку в отношении городской больницы, в которой заявитель занимал должность главного врача. Он поручил дело подполковнику К., подполковнику Куз. и майору Р. Проверка выявила ряд нарушений, и заявителю были предъявлены обвинения в двух эпизодах злоупотребления должностными полномочиями и в двух эпизодах нецелевого использования средств государственного бюджета в сумме, превышающей 7 500 000 рублей.

6. 17 марта 2009 г. следователь Следственного управления ГУВД Московской области* (* Так в тексте (примеч. переводчика).), ведущий дело заявителя, назначил подполковника К. для проведения судебно-экономической экспертизы с целью определения, помимо прочего, ущерба, причиненного в результате нецелевого использования заявителем средств государственного бюджета.

7. 18 июня 2009 г. подполковник К. завершила экспертизу. 10 июля 2009 г. следователь направил заключение экспертизы заявителю.

8. В неуказанный день Мытищинский городской суд Московской области (далее - Мытищинский городской суд) начал судебное разбирательство по делу заявителя.

9. 7 октября 2010 г. заявитель заявил ходатайство Мытищинскому городскому суду об исключении заключения судебной экспертизы К. из числа доказательств, утверждая, что К. как сотрудник управления по налоговым преступлениям ГУ МВД России по Московской области не имела полномочий проводить экспертизу по его делу. Заявитель также ходатайствовал о назначении независимого судебного эксперта. Суд отклонил ходатайство заявителя как необоснованное.

10. 26 октября 2010 г. Мытищинский городской суд признал заявителя виновным по предъявленным обвинениям и приговорил его к двум с половиной годам лишения свободы условно с двухлетним испытательным сроком, в течение которого ему было запрещено занимать должности государственной службы. Суд задал К. вопросы и допросил врачей, которые работали в больнице, подрядчиков больницы и пациентов, которые платили за получение медицинской помощи. Суд также изучил договоры и финансовые документы, находившиеся в распоряжении больницы. В своих выводах суд опирался на свидетельские показания и финансовые доказательства, включая заключение, подготовленное полковником К. Заявитель настаивал на своей невиновности. Он оспорил выводы судебной экспертизы, утверждая, что полковник К. не могла быть беспристрастной, учитывая, что она принимала участие в первоначальной проверке, в результате которой ему были предъявлены обвинения.

11. 3 февраля 2011 г. Московский областной суд оставил обвинительный приговор заявителя без изменений, но отменил запрет на занятие государственной должности. Московский областной суд постановил, что суд первой инстанции правильно установил вину заявителя, и сослался на доказательства, принятые и исследованные судом первой инстанции, включая заключение, подготовленное полковником К.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

12. Заявитель жаловался на то, что в нарушение требования справедливого судебного разбирательства, изложенного в статье 6 Конвенции, суд первой инстанции отказался назначить независимого судебного эксперта и опирался на заключение сотрудника милиции, который ранее принимал участие в проверке финансово-хозяйственной деятельности, приведшей к вынесению заявителю обвинительного приговора. Статья 6 Конвенции в соответствующей части гласит следующее:

"При предъявлении... ему какого-либо уголовного обвинения, каждый имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

13. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной или неприемлемой по каким-либо другим основаниям, перечисленным в статье 35 Конвенции. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

14. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он утверждал, что подполковник К. не могла быть беспристрастным или независимым судебным экспертом, она являлась сотрудницей милиции, первоначальные выводы которой послужили поводом для возбуждения уголовного дела в его отношении. Более того, она не могла опровергнуть свои собственные первоначальные выводы после того, как приступила к выполнению своих функций в качестве судебного эксперта. Он также утверждал, что следователь не предоставил ему возможность задать назначенному эксперту вопросы до того, как эксперт подготовила заключение. Заявитель также утверждал, что выводы К. имели решающее значение для его осуждения. Отказ суда первой инстанции назначить проведение судебной экспертизы независимым экспертом по причине нецелесообразности нанес ущерб равноправию сторон. В результате разбирательство по его уголовному делу не носило состязательный характер.

15. Власти Российской Федерации утверждали, что разбирательство по уголовному делу заявителя было справедливым и что принцип равноправия сторон был соблюден. По их мнению, выводы судебного эксперта не были решающими для судов Российской Федерации, которые также приняли во внимание большое количество свидетельских показаний и других документов. Заявитель и его адвокат имели доступ к рассматриваемому заключению судебной экспертизы. Они могли представить альтернативное заключение эксперта или попросить суд обеспечить явку свидетелей-экспертов со стороны заявителя. В любом случае у заявителя было достаточно возможностей оспорить выводы назначенного судебного эксперта.

2. Мнение Европейского Суда

16. Европейский Суд повторяет, что основополагающим аспектом права на справедливое судебное разбирательство является то, что уголовное судопроизводство должно быть состязательным и что должно быть равноправие сторон обвинения и защиты, что требует "справедливого баланса" между ними: каждой стороне должна быть предоставлена достаточная возможность изложить свою позицию на условиях, которые не ставят их в невыгодное положение vis-а-vis с противной стороной (см., среди многих других источников, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кресс против Франции" (Kress v. France), жалоба N 39594/98, § 72, ECHR 2001-VI). Совершенно очевидно, что подсудимый может иметь сомнения относительно беспристрастности эксперта, если именно его заключение фактически способствовало началу уголовного преследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бониш против Австрии" (Bonisch v. Austria) от 6 мая 1985 г., § 32, Series А, N 92). Такие опасения могут иметь определенную важность, но не являются решающими. Решающим является вопрос о том, можно ли считать сомнения объективно обоснованными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Брандстеттер против Австрии" (Brandstetter v. Austria) от 28 августа 1991 г., § 44, Series A, N 211).

17. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что заключение судебной экспертизы, подготовленное подполковником милиции К., непосредственно касалось corpus delicti, в котором обвинялся заявитель. Эксперт должен был определить ущерб, причиненный якобы несанкционированным использованием заявителем средств государственного бюджета. Ее выводы были использованы судом первой инстанции при вынесении обвинительного приговора по делу заявителя. Суд второй инстанции также сослался на эти выводы, оставив обвинительный приговор заявителя в силе. Таким образом, Европейский Суд отклоняет довод властей Российской Федерации о том, что заключение не имело решающего значения при вынесении обвинительного приговора, и приступит к рассмотрению вопроса о том, находился ли заявитель в равных условиях со стороной обвинения в соответствии с принципом равноправия сторон.

18. Изучив представленные сторонами материалы, Европейский Суд считает, что в настоящем деле принцип равноправия сторон не был соблюден. По его мнению, сомнения заявителя в беспристрастности К. были объективно оправданы.

19. В этой связи Европейский Суд принимает во внимание, что К. не была назначенным судом судебным экспертом stricto sensu. Она являлась сотрудницей правоохранительного органа, проводившей проверку профессиональной деятельности заявителя, и именно ее выводы послужили основанием для предъявления заявителю обвинений. По инициативе следователя К. также подготовила заключение судебной экспертизы, которое было использовано органами прокуратуры в качестве доказательства вины заявителя. Заявитель не мог оспорить назначение К. следователем, сформулировать вопросы, которые должны быть заданы непосредственно ей, или предложить другого эксперта. При таких обстоятельствах Суд не может не прийти к выводу о том, что отчет, подготовленный К., был больше похож на доказательства вины заявителя, которые использовались органами прокуратуры, а не на "нейтральное" или "независимое" экспертное заключение (аналогичное обоснование см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Стойменов против Македонии" (Stoimenov v. former Yugoslav Republic of Macedonia) от 5 апреля 2007 г., жалоба N 17995/02, §§ 39-40).

20. Европейский Суд также отмечает, что заявитель пытался получить альтернативное заключение судебной экспертизы в ходе судебного разбирательства, но безуспешно. Суд первой инстанции попросту отклонил его ходатайство, отметив, что назначение еще одной судебной экспертизы представляется нецелесообразным. Суд апелляционной инстанции не сделал ничего для исправления этого упущения со стороны суда первой инстанции. При рассмотрении дела заявителя он просто повторил выводы о том, что вина заявителя была установлена на основании доказательств, в том числе заключения, подготовленного К. Даже если, как утверждали власти Российской Федерации, суд первой инстанции допросил К. в присутствии заявителя, и заявитель имел возможность задать ей вопросы, Суд считает, что этой меры недостаточно для вывода о том, что заявителю была предоставлена возможность изложить свою позицию по делу в условиях, которые не ставили его в невыгодное положение по сравнению со стороной обвинения.

21. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что разбирательство в отношении заявителя в целом было несправедливым. Заявитель не мог оспорить заключение судебной экспертизы, представленное стороной обвинения. В результате он был лишен возможности представить аргументы в свою защиту на тех же условиях, что и сторона обвинения. Соответственно, по настоящему делу имело место нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

22. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб и моральный вред

23. Заявитель потребовал 9 400 281 рубль в качестве компенсации материального ущерба (за потерю дохода), а также 2 000 000 рублей в качестве компенсации морального вреда. Он утверждал, что в результате осуждения он потерял работу и испытал душевные страдания.

24. Власти Российской Федерации утверждали, что, если Европейский Суд решит присудить заявителю справедливую компенсацию, то он должен сделать это в соответствии со своей прецедентной практикой.

25. Европейский Суд не усматривает какой-либо причинной связи между установленным нарушением и заявленным материальным ущербом, следовательно, Суд отклоняет данное требование. Что касается требования заявителя о компенсации морального вреда, то Суд не усматривает необходимости в присуждении компенсации в обстоятельствах настоящего дела (сравните с Постановлением Европейского Суда по делу "Ибрагим и другие против Соединенного Королевства" (Ibrahim and Others v. United Kingdom) от 16 декабря 2014 г., жалобы NN 50541/08, 50571/08, 50573/08 и 40351/09, § 315). Далее Суд обращается к своей прочно сложившейся прецедентной практике, согласно которой в случае нарушений прав заявителя, гарантированных статьей 6 Конвенции, необходимо, чтобы заявитель был поставлен, насколько это возможно, в такие условия, как если бы требования вышеуказанного положения нарушены не были, и в принципе наиболее подходящей формой компенсации было бы повторное судебное разбирательство, если заявитель о таковом ходатайствует (см., mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Оджалан против Турции" (Оcalan v. Turkey), жалоба N 46221/99, § 210 in fine, ECHR 2005-IV; и Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia) от 13 июля 2006 г., жалоба N 26853/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 1 (примеч. редактора).), § 263). В данной связи Суд отмечает, что статья 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что производство на внутригосударственном уровне может быть возобновлено, если Судом установлено нарушение Конвенции. Следовательно, он считает, что установление нарушения является достаточной справедливой компенсацией, и ничего не присуждает по данному пункту.

В. Расходы и издержки

26. Заявитель потребовал 450 000 рублей в качестве возмещения расходов и издержек. Что касается разбирательств на внутригосударственном уровне, то он представил копии соответствующих квитанций на общую сумму 20 000 рублей в отношении разбирательств на внутригосударственном уровне; а также на 87 320 рублей - в отношении разбирательства в Европейском Суде. Наконец, он потребовал 2 720 рублей в качестве компенсации расходов на перевод.

27. Власти Российской Федерации заявили, что если Европейский Суд решит присудить заявителю справедливую компенсацию, то он должен сделать это в соответствии со своей прецедентной практикой.

28. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек только в той мере, в какой было доказано, что такие расходы и издержки действительно были понесены, были необходимыми и разумными с точки зрения их размера. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы и указанные выше критерии, Суд считает целесообразным присудить 1 500 евро в качестве возмещения всех судебных расходов и издержек плюс любые налоги, которыми может облагаться данная сумма.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил данную жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что в настоящем деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

3) постановил, что установление факта нарушения само по себе является достаточной справедливой компенсацией причиненного заявителю морального вреда;

4) постановил:

(а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев выплатить заявителю в качестве компенсации расходов и издержек 1 500 (одну тысячу пятьсот) евро, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты, плюс любые налоги, которыми может облагаться эта сумма;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на данную сумму начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

5) отклонил остальную часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Составлено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 1 сентября 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Ольга Чернышова Заместитель Секретаря Секции Суда

Георгий А. Сергидес Председатель Комитета Суда