Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 мая 2019 г. Дело "Кабанов (Kabanov) против Российской Федерации" (Жалоба N 17506/11) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Кабанов (Kabanov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 17506/11)

Постановление Суда

Страсбург, 28 мая 2019 г.

По делу "Кабанов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Хелен Келлер, Председателя Комитета Суда,

Пере Пастора Вилановы,

Марии Элосеги, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 7 мая 2019 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано на основании жалобы (N 17506/11), поступившей 31 декабря 2010 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) и поданной против Российской Федерации в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Юрьевичем Кабановым (далее - заявитель).

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека М.Л. Гальпериным.

3. 28 апреля 2017 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

4. Власти Российской Федерации не возражали против рассмотрения жалобы Комитетом Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель, 1964 года рождения, в настоящее время отбывает наказание в г. Бор* (* Так в тексте. Видимо, речь идет об исправительной колонии строгого режима ФКУ ИК-11, находящейся в г. Бор Нижегородской области (примеч. переводчика).).

6. В рамках уголовного дела, касающегося различных преступлений, совершенных организованной бандой, численностью одиннадцать человек, включая заявителя, были привлечены к уголовной ответственности. Обвинение против заявителя состояло из 11 пунктов. Обвиняемые предстали перед Ульяновским областным судом (далее - областной суд) с участием коллегии присяжных заседателей.

7. 9 июня 2008 г. коллегия присяжных удалилась для обсуждения вердикта.

8. 16 июня 2008 г. в ходе совещаний коллегии присяжных старшина присяжных заседателей передал председательствующему судье записку, в которой просил отстранить от участия в деле присяжного заседателя Ан. на том основании, что она оказывала давление на других присяжных, нарушала ход обсуждения, повышая голос и прерывая своих коллег, а также не реагировала на призывы к соблюдению порядка. Он добавил, что несколько раз присяжная Ан. сообщала своим коллегам информацию, которая не являлась предметом обсуждения в ходе заседания, утверждая, что эта информация поступила из надежных внешних источников, таких как правоохранительные органы. В частности, старшина присяжных заседателей указал, что 11 июня 2008 г. присяжная Ан. сообщила другим присяжным заседателям информацию о критически важном аспекте уголовного дела и что при этом она нарушила инструкции председательствующего судьи. Охарактеризовав ситуацию как "недопустимую", старшина присяжных заседателей счел, что поведение Ан. может поставить под угрозу объективность присяжных в ходе обсуждения вердикта. Наконец, он попросил председательствующего судью проинструктировать присяжных, чтобы последние не принимали во внимание предоставленную Ан. информацию в ходе обсуждения вердикта.

9. Содержание записки старшины присяжных заседателей не было доведено до сведения сторон - участников процесса. Согласно утверждению властей (см. ниже § 21) председательствующий судья напомнил присяжным об их обязательствах, предусмотренных частью 2 статьи 333 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) (см. ниже § 16).

10. 20 июня 2008 г. коллегия присяжных заседателей вынесла свой вердикт. Она признала заявителя виновным по двум пунктам обвинения и невиновным по шести пунктам на том основании, что событие преступления не было установлено, а также по трем остальным пунктам на том основании, что причастность стороны не была доказана.

11. Приговором от 7 июля 2008 г. областной суд на основании вердикта коллегии присяжных приговорил заявителя к 15 годам лишения свободы.

12. 10 июля 2008 г. заявитель обжаловал приговор от 7 июля 2008 г. в кассационном порядке. Ссылаясь на поведение присяжного заседателя Ан., он, в частности, утверждал, что присяжным не хватало беспристрастности. 16 июня 2008 г. он добавил к кассационной жалобе записку старшины присяжных заседателей о том, что Ан. предоставила информацию о том, что у милиции имеются записи телефонных разговоров обвиняемых, содержание которых доказывает вину обвиняемого в совершении вооруженного ограбления; после обнародования этой информации все присяжные заседатели (кроме их старшины) отказались от своего первоначального мнения о том, что он невиновен, и вынесли обвинительный вердикт.

13. 30 сентября 2008 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил в силе приговор от 7 июля 2008 г. и не вынес определения по жалобе заявителя.

14. 12 октября 2010 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации, выносящий решение в качестве надзорной инстанции, отменил решение от 30 сентября 2008 г. на том основании, что кассационная инстанция не рассмотрела жалобу заявителя от 10 июля 2008 г., и направил дело на новое рассмотрение в тот же суд.

15. 12 октября 2010 г. Верховный Суд Российской Федерации, выносящий решение в качестве кассационной инстанции, оставил в силе приговор от 7 июля 2008 г., отклонив кассационную жалобу заявителя от 10 июля 2008 г. Относящиеся к настоящему делу части определения гласят:

"[Суд] считает, что аргументы [заявителя] о том, что присяжная [Ан.] получила информацию от сотрудников милиции и затем передала ее другим присяжным заседателям, таким образом осуществляя незаконное давление на них; что присяжные использовали [учебники] по Уголовному кодексу и Уголовно-процессуальному кодексу в совещательной комнате и что они приняли во внимание недопустимые доказательства, являются необоснованными и неподкрепленными материалами уголовного дела. Из протоколов заседаний следует, что председательствующий судья объяснил присяжным заседателям, что в совещательной комнате запрещено использовать законодательные тексты или [юридические] комментарии и изучать доказательства, которые не являлись предметом обсуждения, и что он сообщил присяжным заседателям о последствиях несоблюдения этих правил.

Из протоколов слушаний и вердикта коллегии присяжных следует, что после получения инструкций председательствующего судьи коллегия присяжных удалилась для обсуждения вердикта. Тайна совещания коллегии присяжных была соблюдена (статья 341 УПК РФ). Записка старшины коллегии присяжных и другие записки, упомянутые в кассационной жалобе [заявителя], не имели отношения к вердикту, который соответствовал требованиям закона".

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

16. В статье 333 УПК РФ содержится перечень прав и обязанностей присяжных заседателей. В частности, частью 2 этой статьи предусмотрено, что присяжные заседатели не имеют права высказывать свое мнение по уголовному делу до предоставления ответов согласно вопроснику, представленному им для обсуждения вердикта (пункт 2), обсуждать обстоятельства, связанные с расследованием уголовного дела с лицами, не входящими в судебный состав (пункт 3), и собирать информацию по уголовному делу вне судебного рассмотрения (пункт 4). В соответствии с частью 4 этой статьи председательствующий судья предупреждает присяжных заседателей, что в случае нарушения обязательств, перечисленных в части 2 статьи 333 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, присяжный заседатель может быть отстранен по инициативе председательствующего судьи или по требованию одной из сторон. В таком случае отстраненный присяжный заседатель заменяется замещающим присяжным заседателем.

17. В соответствии с частью 4 статьи 341 УПК РФ присяжные заседатели не имеют права обнародовать обсуждения, которые проходили в совещательной комнате.

18. Статья 413 УПК РФ, определяющая условия возобновления уголовных дел, в соответствующих частях гласит следующее:

"В случае новых или вновь открывшихся обстоятельств судебные решения, вступившие в силу, должны быть отменены, и уголовное дело должно быть возобновлено...

/.../

4. Под новыми обстоятельствами подразумеваются...

/.../

2) установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное с:

a) применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод;

б) иными нарушениями положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод...".

19. Статья 415 УПК РФ предусматривает, что в случаях, предусмотренных пунктами 1 и 2 части 4 статьи 413 УПК РФ (см. выше § 18), Председатель Верховного Суда Российской Федерации подает в Президиум этого суда запрос о возобновлении уголовного дела. Президиум выносит решение по этому запросу в течение месяца.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

20. Заявитель жаловался, что его дело не было рассмотрено беспристрастным судом. Он жаловался на бездействие председательствующего судьи областного суда, поскольку последний не принял во внимание доводы, представленные старшиной коллегии присяжных заседателей в записке от 16 июня 2008 г. о поведении присяжной Ан. Заявитель ссылался на статью 6 Конвенции, которая в частях, применимых к настоящему делу, гласит следующее:

"Каждый имеет право на справедливое разбирательство дела... независимым и беспристрастным судом, сформированным на основании закона, который вынесет решение... об обоснованности любого предъявленного ему уголовного обвинения".

А. Доводы сторон

1. Доводы властей

21. Власти Российской Федерации подтвердили, что 16 июня 2008 г. старшина присяжных заседателей направил председательствующему судье областного суда записку, в которой просил отстранить присяжную Ан. Однако власти утверждали, что после получения этой записки председательствующий судья напомнил присяжным заседателям о положениях статей 331, 333 и 342 УПК РФ, касающихся прав старшины присяжных заседателей, прав и обязанностей присяжных заседателей и правил, касающихся совещаний коллегии присяжных, соответственно. Они настаивали, что в материалах уголовного дела заявителя отсутствуют доказательства того, что присяжные заседатели впоследствии не выполнили свои обязательства, о которых им напомнил председательствующий судья.

22. Далее власти заявляли, что УПК РФ не обязывает председательствующего судью сообщать сторонам разбирательства содержание записок, переданных ему старшиной присяжных заседателей. Они настаивали, что содержание записки от 16 июня 2008 г. касалось проведения обсуждений коллегией присяжных и, следовательно, оно не могло быть доведено до сведения сторон разбирательства в соответствии с принципом тайны совещаний, закрепленным в статье 341 УПК РФ. Власти Российской Федерации также утверждали, что председательствующий судья не имел полномочий заменять присяжных заседателей на совещательном этапе, поскольку в противном случае нарушился бы принцип независимости судей, к которым присяжные заседатели были приравнены. Кроме того, они ссылались на то, что статья 341 УПК РФ не дает старшине присяжных заседателей права просить председательствующего судью отстранить присяжных заседателей и что в соответствии со статьями 341 и 345 УПК РФ стороны разбирательства не могут отводить председательствующего судью и присяжных заседателей или просить отстранить присяжных заседателей в ходе обсуждений коллегии присяжных и вынесения вердикта.

23. Власти государства-ответчика указывали, что в своем решении от 12 октября 2010 г. Верховный Суд Российской Федерации тщательно изучил доводы заявителя, касающиеся записки старшины присяжных заседателей от 16 июня 2008 г., и пришел к выводу, что председательствующий судья предупредил присяжных заседателей о невозможности использования доказательств, которые не были рассмотрены в суде. Власти также добавляли, что вердиктом от 20 июня 2008 г. коллегия присяжных оправдала заявителя по ряду обвинений, что свидетельствует о том, что присяжные заседатели оставались беспристрастными.

2. Доводы заявителя

24. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он добавлял, что вопреки утверждению властей государства-ответчика председательствующий судья был обязан предпринять определенные шаги и проверить, действительно ли присяжная Ан. собирала информацию по уголовному делу вне судебного рассмотрения, что запрещено пунктом 4 части 2 статьи 333 УПК РФ (см. выше § 16), например, предлагая стороне дать объяснения по этому вопросу. Заявитель утверждал, что председательствующий судья имел право заменить присяжного заседателя в случае, если он не выполняет свои обязательства согласно части 4 статьи 333 УПК РФ. Наконец, он утверждал, что напоминание председательствующего судьи о правах и обязанностях присяжных заседателей было явно недостаточным ввиду серьезности поведения присяжной Ан. и что это не позволило обеспечить его право на беспристрастный суд.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

25. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также указывает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

26. Европейский Суд неоднократно подчеркивал, что суд, в том числе присяжные заседатели, должен быть беспристрастным как с субъективной, так и с объективной точки зрения (см., среди многих других прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу "Ремли против Франции" (Remli v. France) от 23 апреля 1996 г., § 46, Reports of Judgments and Decisions 1996-II; Постановление Европейского Суда по делу "Пуллар против Соединенного Королевства" (Pullar v. United Kingdom) от 10 июня 1996 г., §§ 29-30, Reports of Judgments and Decisions 1996-III; Постановление Европейского Суда по делу "Грегори против Соединенного Королевства" (Gregory v. United Kingdom) от 25 февраля 1997 г., § 43, Reports of Judgments and Decisions 1997-I; Постановление Европейского Суда по делу "Сандер против Соединенного Королевства" (Sander v. United Kingdom) от 9 мая 2000 г., § 22, Reports of Judgments and Decisions 2000-V; Постановление Европейского Суда по делу "Фархи против Франции" (Farhi v. France) от 16 января 2007 г., жалоба N 17070/05, § 23; Постановление Европейского Суда по делу "Кристиансен против Норвегии" (Kristiansen v. Norway) от 17 декабря 2015 г., жалоба N 1176/10, § 47).

27. Как следует из прецедентной практики Европейского Суда, статья 6 Конвенции предусматривает, что каждый судебный орган государства - участника Конвенции обязан проверять, является ли он по своему составу "беспристрастным судом", когда возникает спор по этому вопросу, который с самого начала не представляется явно лишенным оснований (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Фархи против Франции" (Farhi v. France), § 25). Столкнувшись с утверждениями об отсутствии беспристрастности члена коллегии присяжных заседателей, судья должен принять надлежащие меры с учетом характера рассматриваемых утверждений, например, созвать коллегию присяжных заседателей для предоставления дальнейших инструкций после сбора замечаний сторон (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Грегори против Соединенного Королевства" (Gregory v. United Kingdom), §§ 46-47, по поводу расистских утверждений одного из присяжных заседателей), "уволить" коллегию присяжных в полном составе (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Сандер против Соединенного Королевства" (Sander v. United Kingdom), § 34, когда один из присяжных заседателей косвенно признал себя автором расистских высказываний) или провести расследование для обнаружения фактов, которые могут поставить под сомнение беспристрастность присяжных заседателей, а также установить, какое влияние эти факты могли бы оказать на их мнение (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Ремли против Франции" (Remli v. France), § 47, о письменном заявлении, подтверждающем реальность расистских высказываний, приписываемых одному из присяжных), в частности, заслушав присяжных заседателей (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Фархи против Франции" (Farhi v. France), § 29, об обвинениях во взаимодействиях между некоторыми присяжными заседателями и представителем прокуратуры).

28. В данном деле стороны не оспаривают тот факт, что 16 июня 2008 г., во время совещания коллегии присяжных заседателей, старшина коллегии передал записку председательствующему судье, в которой утверждал, что присяжная Ан. действовала не в соответствии со своими обязательствами, распространяя информацию, предоставленную источниками, не связанными с судебным процессом и, следовательно, не имеющими отношения к материалам уголовного дела (см. выше §§ 8 и 21). Европейский Суд не вправе принимать решение относительно доказательной ценности записки старшины присяжных заседателей или о реальности действий, вменяемых присяжной Ан. Тем не менее Суд отмечает, что утверждение показалось достаточно серьезным, чтобы председательствующий судья принял адекватные меры для обеспечения того, чтобы суд мог рассматриваться как беспристрастный по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции, и обеспечил достаточные гарантии, чтобы рассеять любые сомнения в этом отношении. Кроме того, он отмечает, что в соответствии с законодательством Российской Федерации, и в частности частью 2 статьи 333 УПК РФ (см. выше § 16), присяжные заседатели должны воздерживаться от общения с кем-либо в ходе судебного процесса и получения информации об уголовном деле вне судебного рассмотрения. Суд отмечает в этом отношении, что председательствующий судья не провел расследование, чтобы установить, имел ли место оспариваемый факт, а именно получение присяжной Ан. информации по уголовному делу вне суда и распространение этой информации среди присяжных в совещательной комнате (см., a contrario, Постановление Европейского Суда по делу "Никотин против Российской Федерации" (Nikotin v. Russia) от 8 января 2019 г., жалоба N 80251/13, §§ 22-26, когда российский судья приказал службе судебных приставов расследовать обвинения, содержащиеся в записке, переданной присяжным заседателем после вынесения вердикта).

29. Европейский Суд отмечает, что, по утверждению властей государства-ответчика, после получения записки от 16 июня 2008 г. председательствующий судья напомнил присяжным заседателям об их обязательствах согласно части 2 статьи 333 УПК РФ (см. выше § 21). Но ничего в материалах дела, имеющихся в его распоряжении, не подкрепляет это утверждение. Власти не представили копию протокола заседания по уголовному делу против заявителя. В то время как Верховный Суд Российской Федерации в своем постановлении заявил, что перед уходом коллегии присяжных в совещательную комнату 7 июня 2008 г. председательствующий судья напомнил присяжным об их обязанностях в соответствии с частью 2 статьи 333 УПК РФ (см. выше § 15), в его постановлении нет подтверждения того, что судья созвал присяжных заседателей после получения записки от 16 июня 2008 г., чтобы провести дальнейший инструктаж и удостовериться, что его предварительные инструкции были правильно поняты (см., a contrario, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Грегори против Соединенного Королевства" (Gregory v. United Kingdom), § 47, где судья дал коллегии присяжных дальнейшие "четкие, подробные и решительные" инструкции и попытался "донести до членов коллегии присяжных идею о том, что в их обязанности в качестве присяжных заседателей входит принятие решения по делу исключительно на основе доказательств без влияния каких-либо других факторов").

30. Европейский Суд также отмечает, что власти Российской Федерации утверждают, что председательствующий судья не имеет права отстранять присяжного заседателя во время обсуждений (см. выше § 22). В связи с этим Суд считает, что указания, данные судьей до ухода коллегии присяжных в совещательную комнату, и, в частности, напоминание об их обязанностях согласно части 2 статьи 333 УПК РФ, не являлись достаточной гарантией обеспечения беспристрастности суда. Фактически, если судья не может воспользоваться полномочиями, предусмотренными частью 4 статьи 333 УПК РФ, и отстранить присяжного заседателя в случае нарушения им своих обязанностей, которые могут поставить под сомнение беспристрастность коллегии присяжных, то значимость указаний, данных судьей, значительно уменьшается (см., a contrario, упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Грегори против Соединенного Королевства" (Gregory v. United Kingdom), § 46, где судья имел возможность "уволить" коллегию присяжных на стадии совещания и спросил их в зале суда, могут ли они продолжить свою работу и вынести приговор, основанный исключительно на доказательствах).

31. Вопреки утверждению властей Российской Федерации (см. выше § 23) Европейский Суд считает, что суд кассационной инстанции не придал особого значения записке от 16 июня 2008 г., поскольку посчитал, что это не относится к вердикту и что инструкции, данные судьей коллегии присяжных, были достаточными (см. выше § 15). Принимая во внимание выводы, изложенные выше в §§ 29-30, Суд считает, что суд кассационной инстанции не усмотрел нарушения, совершенного судьей областного суда в том, что касается принятия адекватных мер для рассеивания сомнения относительно беспристрастности коллегии присяжных.

32. Соответственно, Европейский Суд считает, что судами Российской Федерации не были предоставлены достаточные гарантии, чтобы исключить любые обоснованные сомнения в отношении беспристрастности коллегии присяжных, вынесшей обвинительный вердикт в отношении заявителя, и что право последнего на беспристрастный суд в этом деле не было соблюдено.

33. Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

34. Согласно статье 41 Конвенции:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Моральный вред

35. Заявитель потребовал 200 000 евро в качестве компенсации морального вреда, который, по его мнению, был ему причинен.

36. Власти Российской Федерации считают, что, если Европейский Суд установит нарушение Конвенции, сумма справедливой компенсации должна быть определена им в соответствии с его прецедентной практикой.

37. Европейский Суд считает, что отсутствие достаточных гарантий, позволяющих исключить любые обоснованные сомнения в беспристрастности коллегии присяжных в отношении виновности заявителя, привело к серьезному нарушению его права, защищаемого пунктом 1 статьи 6 Конвенции, что, безусловно, нанесло ему моральный вред. В этой связи он напоминает, что в тех случаях, когда обвинительный приговор заявителю вынесен судом, который не был независимым и беспристрастным по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции, то, в принципе, наиболее подходящим средством правовой защиты было бы повторное рассмотрение дела заявителя независимым и беспристрастным судом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Генчель против Турции" (Genсel v. Turkey) от 23 октября 2003 г., жалоба N 53431/99, § 27). Суд отмечает, что согласно части 5 статьи 415 УПК РФ только Председатель Верховного Суда правомочен подать представление о возобновлении уголовного дела на основании пункта 2 части 4 статьи 413 УПК РФ, то есть в случае установленного Судом нарушения Конвенции (см. выше §§ 18-19). Отсюда следует, что законодательство Российской Федерации не предусматривает возможности возобновления производства по уголовному делу по желанию заинтересованной стороны. При таких обстоятельствах Суд полагает, что в отсутствие возобновления производства по уголовному делу, являющемуся предметом настоящего постановления, в течение шести месяцев с даты его вынесения власти должны будут выплатить заявителю сумму 7 800 евро в качестве компенсации морального вреда (см. Постановление Европейского Суда по делу "Клас и другие против Бельгии" (Claes and Others v. Belgium) от 2 июня 2005 г., жалоба N 46825/99 и 6 других жалоб, § 53).

В. Расходы и издержки

38. Заявитель не выдвигал требования о возмещении издержек и расходов.

С. Процентная ставка при просрочке платежа

39. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

3) постановил:

(а) что в случае отсутствия возобновления производства по уголовному делу, являющемуся предметом настоящего Постановления, в течение шести месяцев с даты его вынесения власти государства-ответчика должны выплатить заявителю в течение трех месяцев после истечения этого периода 7 800 (семь тысяч восемьсот) евро в качестве компенсации морального вреда, подлежащие конвертации в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты, плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на указанную сумму начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

4) отклонил остальную часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Составлено на французском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 28 мая 2019 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Хелен Келлер Председатель Комитета Суда