Процессуальное положение сведущих лиц (Е. Селина, "Российская юстиция", N 9, сентябрь 2002 г.)

Процессуальное положение сведущих лиц

В ходе каждой судебной реформы среди прочих важнейших проблем обычно решаются вопросы взаимоотношения суда (органа предварительного расследования) с экспертом (или привлеченным в иной форме специалистом, сведущим лицом) и в очередной раз так или иначе находит свое отражение концепция "научного судьи". Она включает в себя ряд взаимосвязанных элементов, наиболее очевидный и обсуждаемый из которых - сокращенный вариант экспертного заключения, содержащего лишь вводную часть и выводы. Одни считают, что для эффективной работы экспертных учреждений необходимо освобождение их от излишней рутинной работы, связанной с описанием в каждом заключении произведенного научного исследования, и полагают, что достаточно фиксации хода этого исследования в специальном журнале. Другие, напротив, уверены в том, что сокращенный вариант экспертного заключения, даже при возможности истребования записей в специальном журнале, значительно ослабляет гарантии принципа осуществления правосудия только судом. Последняя позиция представляется правильной.

С началом современной судебной реформы развернулась дискуссия по этому вопросу, в которой приняли участие ученые и практики. Если говорить, в частности, о малоисследованных аспектах реформы процессуального статуса сведущего лица, то в первую очередь следует обратить внимание на такую проблему, как полномочия по обеспечению явки кого-либо из лиц, участвующих в деле. Теория гражданского и уголовного процесса названные полномочия связывает лишь с первой группой субъектов процесса, к которой относятся суд и, в уголовном процессе, - орган предварительного расследования. Но фактически сотрудники экспертных учреждений бывают поставлены в положение, вынуждающее заботиться о явке участников под угрозой назначения повторного исследования.

В действующем ГПК присутствует смешанный и противоречивый вариант решения рассматриваемого вопроса. С одной стороны, исследование доказательств происходит в процессе судебного разбирательства, т.е. под контролем суда. С другой - в соответствии с ч.3 ст.74 ГПК РСФСР определенные неблагоприятные последствия для сторон могут наступить в случае неявки на экспертизу (а не в суд), непредставления эксперту (а не суду) необходимых предметов исследования и, как сказано, тому подобное.

Попробуем подробнее разобраться в теоретическом обосновании таких шагов реформы, основа которой - переход к состязательному процессу, утверждение судебной власти как самостоятельной независимой силы. Рассматриваемое же конкретное положение ГПК скорее связано с принципом осуществления правосудия только судом, контролирующим исследование доказательств. А тенденция придания особого статуса сотруднику экспертного учреждения, способному на время "принять эстафету" одновременно и исследования обстоятельств дела, и обеспечения контроля его объективности, требует ряда согласованных правил, которые в действующем ГПК отсутствуют.

В практике особенно неясно положение эксперта, заключение которого связано с предметом доказывания по гражданскому иску в уголовном деле. Вот характерный пример из практики Краснодарского краевого суда. К уголовному делу об убийстве и покушении на убийство, а также умышленном повреждении имущества (стрельба производилась по автомобилю, в котором находились потерпевшие) приобщено заключение автотехнической товароведческой экспертизы поврежденного автомобиля, впоследствии принятое в подтверждение суммы иска. Данная экспертиза, хотя и произведенная в связи с уголовным делом, не может последовательно быть названа судебной, так как произведена не по заданию следователя, а по заявке потерпевшего, поставившего перед экспертом свои вопросы. Правда, ссылаясь на ряд статей УПК и ГПК, эксперт сообщил, что осведомлен об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, сообщил данные о себе, в основном касающиеся лицензии. Кроме того, движимый, по-видимому, наработанным практикой представлением о принципах уголовного и гражданского процесса, эксперт пригласил понятых, которые своими подписями подтвердили результат экспертного осмотра. Данный пример хотя и далек от действующей процессуальной формы судебной экспертизы, но вскрывает существующие проблемы: необходимость надлежащей фиксации данных осмотра, исходных для экспертизы, раз уж следователь и суд при их непомерной нагрузке не в состоянии выезжать на осмотр для назначения товароведческой экспертизы, и назначение экспертизы стороной в состязательном процессе.

Ранее в уголовном процессе полномочия сведущего лица, включающие общение с участниками процесса, предусматривались в УПК РСФСР институтом ревизии. Суд или орган предварительного расследования были вправе требовать производства ревизии. Дальнейшее ее проведение охватывалось административно-правовым институтом и включало получение объяснений от должностных лиц, ознакомление с актом ревизии руководителя и главного бухгалтера ревизуемого предприятия. Если учесть, что ревизия иногда назначается по вопросам, составляющим компетенцию судебно-бухгалтерской экспертизы, а ревизор вопреки закону назначается не по требованию следователя, а самим следователем, причем из числа сотрудников НИЛСЭ, то мы получаем возложение на эксперта-бухгалтера несвойственных ему функций общения с участвующими в деле лицами.

Поэтому никого не удивляло, что судья на ходатайство эксперта-бухгалтера о предоставлении дополнительных материалов для исследования отвечает, что они находятся в подэкспертной организации, руководитель которой предупрежден о необходимости выдачи эксперту требуемых документов. Отметим лишь, что в юридической литературе десять лет назад подобный случай рассматривался как некий курьез.

Отрадно, что УПК РФ, вступивший в действие с 1 июля 2002 г., вообще не содержит упоминания о ревизии. Можно надеяться, что теперь такой проблемы в практике не будет.

Проблема участия эксперта в отборе исходных данных для экспертизы - одна из наиболее существенных и актуальных. Известно, что сведущее лицо может "просчитать" результат, угодный стороне. Чаще всего это относится к автотехнической экспертизе. В период правовой стабильности решающая роль суда (органа предварительного расследования) в отборе исходных данных для экспертного исследования не ставилась под сомнение. Но сегодняшнее направление судебной реформы на первое место ставит состязательность процесса, поэтому и привлекаются к делу "мнения специалистов", обеспеченные сторонами. Это наиболее характерно для гражданского процесса, но встречается и в уголовном.

УПК РФ значительно расширил диапазон участия в уголовном процессе специалиста, который, в соответствии со ст.58, привлекается не только для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применения технических средств в исследовании материалов дела, но и для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Таким образом, законодатель четко разграничил, по каким вопросам сегодняшнее непроцессуальное "мнение специалиста" будет охвачено процессуальной формой, а по каким - нет. К последним относятся вопросы отбора исходных данных для экспертного исследования.

В новом УПК удачно решены многие из рассматриваемых проблем, но не все. В частности, остается проблема процессуальной формы судебной экспертизы в доказывании гражданского иска в уголовном процессе. Как представляется, целесообразным было бы принятие ряда взаимосвязанных положений, единообразно решающих проблему "научного судьи" во всех видах судопроизводства. К ним относятся: правила отбора исходных данных и материалов для экспертного исследования; правила фиксации результатов судебного (следственного) осмотра, предшествующего экспертному, либо особые правила экспертного осмотра с соответствующими гарантиями закрепления его результатов (возможно, вытекающими из нового статуса сотрудника экспертного учреждения); правила составления полного заключения эксперта с описанием хода исследования.

Е. Селина,

доцент Кубанского госуниверситета, кандидат юридических наук

"Российская юстиция", N 9, сентябрь 2002 г.