Как установить умысел мошенника (В. Юрин, "Российская юстиция", N 9, сентябрь 2002 г.)

Как установить умысел мошенника

По данным МВД РФ, в первом полугодии 2001 года удельный вес прекращенных уголовных дел о мошенничестве составил 28,6%. На мой взгляд, это во многом связано с трудностями установления субъективной стороны преступления.

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. сказано: "Получение имущества под условием выполнения какого-либо обязательства может быть квалифицировано как мошенничество лишь в том случае, когда виновный еще в момент завладения этим имуществом имел цель его присвоения и не намеревался выполнять принятое обязательство". Отсюда следует, что состав мошенничества исключается, если умысел лица был изначально направлен на исполнение обязательств по сделке, но затем вследствие обстоятельств, возникших после получения имущества, изменился. Не будет мошенничества и в том случае, когда лицо, заключая сделку, преследовало цель получить имущество во временное пользование. Знание намерения лица в момент завладения имуществом позволяет правильно разграничить гражданско-правовой деликт и мошенничество, мошенничество и другие смежные составы преступлений.

По мнению 85% опрошенных следователей, специализирующихся на расследовании экономических преступлениях, установление субъективной стороны преступления, как правило, представляет большие трудности.

Трудности порождаются рядом обстоятельств. Во-первых, тем, что познавать приходится не внешнюю доступную для восприятия сторону поведения преступника, а его психологию: помыслы, мотивы, намерения и т.д. Для этого требуется своя технология, нужны особые методы. К сожалению, далеко не все следователи владеют ими. Отсюда нередки ошибки, просчеты и упущения в расследовании.

Во-вторых, осуществляя мошеннический замысел, виновные тщательно маскируют противоправную деятельность, скрывают свои действительные цели и намерения. Соответственно этому избираются способы и средства совершения преступления. Нередко мошенники прибегают к использованию в качестве прикрытия различных гражданско-правовых сделок. В таком случае преступный замысел распознается с трудом: мошенническая операция по виду мало чем отличается от обычной сделки. К тому же и обман при мошенничестве под видом сделки весьма специфичен. Он заключается в обещании исполнить обязательства по сделке. Это может быть обещание доставить и передать имущество, уплатить деньги, выполнить определенную работу, оказать услугу, возвратить ссуду и проценты по ней, произвести взаимозачет и т.д. Это обман в намерениях. Он обнаруживается, обычно когда не исполняются обязательства по сделке. Однако к этому времени виновные лица, как правило, успевают распорядиться по своему усмотрению полученным имуществом, продумать оправдательные версии, подготовить надежные доказательства своей "невиновности".

В немалой степени этому способствует заключение сделки от имени юридического лица. Действуя от имени фирмы, мошенники маскируют свое участие в противоправной деятельности. Формальным собственником полученного имущества становится само юридическое лицо. Соответственно, последствия неисполнения обязательства ложатся на него. Именно это обстоятельство нередко позволяет мошенникам уклониться от уголовной ответственности.

Завладев имуществом от имени юридического лица, мошенники избегают прямого обращения его в свою собственность. Они используют право юридического лица распорядиться имуществом по своему усмотрению (продать его, обменять на другую вещь, выдать в качестве товарной ссуды и т.д.). Выстраиваются целые цепочки таких сделок. Причиненный ущерб в таких случаях представляется не как хищение, а как результат неудачной финансово-хозяйственной деятельности. Распознать ее противоправный характер очень непросто. Более того, завладев чужим имуществом от имени юридического лица и переведя его активы на счета других фирм, мошенники не прячутся, а демонстрируют желание возместить ущерб, сами инициируют процедуру банкротства юридического лица, использованного для совершения хищения. Объявление о банкротстве является завершающей стадией мошеннической операции.

И наконец, в-третьих, трудности познания субъективной стороны мошенничества порождаются противодействием расследованию. Мошенники редко признают свою вину. Они подтверждают факт причинения материального ущерба, выражают готовность его возместить (правда, для этого у них, по известным причинам, недостает или нет вовсе требуемого имущества), однако всегда отрицают умышленный характер причинения вреда. Ответственность за последствия они обычно перекладывают на других лиц, якобы причастных к хищению. Нередко в этом качестве выставляются юридические лица: лжефирмы и фирмы-однодневки, прекратившие свое существование. Иногда причину утраты имущества увязывают с разбойным нападением, кражей, пожаром, стихийным бедствием и т.д. Для придания правдоподобия предлагаемым версиям мошенники прибегают к инсценировкам, т.е. создают искусственные доказательства.

Чтобы избежать ответственности, мошенники идут на подкуп свидетелей, потерпевших, должностных лиц. По данным ряда исследований, крупные мошеннические организации на эти цели затрачивают до 30% получаемой прибыли.

В этих условиях правильно установить субъективную сторону мошенничества можно лишь на основе достаточной совокупности прямых и косвенных доказательств.

Прямые доказательства. Показания свидетелей о признании виновным своих действительных намерений относительно заключаемой сделки. Такие признания могут делаться в форме похвальбы, признания "по секрету", проговорок и т.п. Их свидетелями могут быть не только лица из окружения виновного, но и случайные свидетели. Так, в одном случае свидетелем явилась горничная гостиницы, подслушавшая разговор двух "бизнесменов", в другом случае суд принял во внимание показания двух официантов ресторана, которые слышали, как руководитель одного из банков в кругу друзей делился планами напечатать векселя и скрыться с деньгами.

К прямым доказательствам относятся также: видео- и аудиозаписи, содержащие аналогичные признания виновного; исходящие от виновного лица документы, раскрывающие его фактические намерения и цели (деловая переписка, указания подчиненным, собственные расчеты, дневники, другие записи); результаты контроля (прослушивания и записи) телефонных и иных переговоров виновного лица; заключения судебно-бухгалтерской и экономической экспертиз, указывающие на объективную невозможность выполнения субъектом сделки принятых обязательств.

Косвенным доказательством умысла может служить способ совершения преступления - обманные действия при заключении сделки. Это может быть обещание сверхвысоких процентов по договору займа (страхования, аренды и т. п.), обещание предоставить престижную, высокооплачиваемую работу, заведомо ложная реклама, использование в этих целях заведомо подложных документов.

Важную информацию о направленности умысла виновного может дать анализ его поведения в период, предшествующий заключению сделки: создание фирмы по подложным документам, смена учредителей, переход руководителя на второстепенную должность, аренда офиса на короткий срок и т.п.

Не меньшее значение для познания умысла имеет и поведение лица при заключении сделки, согласовании его условий (готовность подписать соглашение на любых заведомо невыгодных обременительных условиях).

О направленности умысла может говорить и деятельность лица после завладения имуществом: продажа имущества, полученного во временное пользование сразу после завладения им, выдача беспроцентной суды за счет процентного кредита, создание фирм для перевода собственности.

Если сделка заключена от имени юридического лица, важно выяснить: получено ли им имущество, оприходовано ли оно, проведено ли по счетам бухгалтерского учета, включено ли в баланс предприятия и т.д. Ответы на эти вопросы могут показать, что данное юридическое лицо является прикрытием для мошенников.

При познании субъективной стороны мошенничества важно изучить обстановку совершения преступление. Наибольшее значение имеет изучение производственно-хозяйственной деятельности юридического лица, под прикрытием которого действовали мошенники. Анализ деятельности фирмы важен и в том случае, когда видимых нарушений не обнаружено, но она оказалась банкротом. Свидетельством преднамеренного, заранее спланированного банкротства могут служить такие факты, как заключение нелогичных с хозяйственной точки зрения договоров, заведомо невыполнимых и убыточных сделок, отказ от сотрудничества с выгодными партнерами и клиентами, принятие явно некомпетентных решений, значительно увеличивающих неплатежеспособность предприятия, выплата чрезмерно завышенных окладов и премий, списание дебиторской задолженности без какой-либо попытки ее истребовать от должника, перевод иностранной валюты за границу по фиктивным контрактам и т.д.

При установлении умысла и вины лица в совершении хищения следует учитывать и обстоятельства, относящиеся к личности подозреваемого (обвиняемого). И хотя в литературе значение данных о личности для доказывания вины иногда отрицают, считаю такую позицию ошибочной. Разумеется, как бы негативно ни характеризовалось лицо, сколь большим мошенническим опытом оно ни обладало, эти данные сами по себе еще не говорят о его виновности в совершении преступления. Однако эти данные обретают иной смысл, если их рассматривать в совокупности со всеми другими доказательствами, собранными по уголовному делу. Так, наличие определенных профессиональных знаний и навыков, опыт работы в определенной сфере деятельности и иные сведения о личности подозреваемого (обвиняемого) могут указывать на то, что лицо не могло не знать о характере и последствиях совершаемых действий. Например, по делу о мошенничестве с заведомо необеспеченными векселями экспертиза установила, что для оплаты выпущенных векселей необходимо было так использовать мобилизованные предприятием средства, чтобы это дало возможность получить прибыль в размере не менее 114% от их суммы за 3 месяца. Сопоставляя этот вывод с показателем обычной рентабельности предприятия, суд пришел к заключению, что "профессиональный руководитель не мог не знать об объективной невозможности исполнения принимаемых обязательств и тем не менее пошел на выдачу этих векселей" (Белов В.А. Вексельные преступления // Законодательство. 1997. N 5). Иными словами, профессиональные знания, опыт работы в качестве руководителя предприятия были приняты во внимание судом при доказывании субъективной стороны мошенничества. Этот пример показывает, что и следователь, и суд не вправе пренебрегать определенными данными о личности при доказывании умысла и вины лица в совершении преступления. В совокупности с другими доказательствами они способствуют установлению истины по уголовному делу.

В этой связи важно обратить внимание и на такую сторону личности подозреваемого или обвиняемого, как его образ жизни. В. Кудрявцев указывает, что "с началом преступных действий личность преступника, его поступки, преступные и непреступные, образ жизни, социальные контакты и вся сфера общения могут претерпевать значительные изменения" (Кудрявцев В.Н. Генезис преступления. Опыт криминологического моделирования. М., 1998). Поэтому, сопоставив образ жизни до и после совершения преступления, можно обнаружить в нем разительные перемены, что также служит косвенным доказательством вины лица в совершении преступления. Определенный интерес в этом плане представляет дело по обвинению Б., рассмотренное Президиумом Верховного Суда РФ по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ.

Б. был осужден Ярославским областным судом за мошенничество, совершенное повторно. В течение нескольких месяцев он лично и через посредников заключал договора с частными лицами, представителями предприятий и организаций на поставку сахарного песка. Не имея намерений и возможности выполнить указанные в договорах обязательства, Б. путем обмана и злоупотребления доверием присваивал полученные по договорам различные суммы денег, которые тратил на свои личные нужды и выплачивал вознаграждения посредникам за оказанные услуги.

Президиум Верховного Суда РФ, оценивая доказательства его виновности, сослался на показания целого ряда свидетелей, из которых следовало, что он нигде не работал, реальной возможности поставить сахарный песок и крупу не имел, покупал много дорогостоящих вещей, вел праздный образ жизни. Высший судебный орган учел данные о личности обвиняемого, в частности его образ жизни до и после совершения преступления для доказывания умысла и вины лица в совершении хищения.

В. Юрин,

кандидат юридических наук (г. Саратов)

"Российская юстиция", N 9, сентябрь 2002 г.