Роль акта регистрации прав в механизме возникновения прав на недвижимость (И.П. Писков, "Законодательство", N 8, август 2002 г.)

Роль акта регистрации прав в механизме
возникновения прав на недвижимость

Чтобы верно оценить значение регистрационной записи для возникновения (прекращения) права на недвижимое имущество, придется ответить на два вопроса: необходим ли акт государственной регистрации для возникновения права и достаточен ли он для возникновения такового. Иными словами, требуется определить, что лежит в основании возникновения права на недвижимое имущество: юридический факт или юридический состав*(1).

По нашему мнению, право на недвижимое имущество возникает из юридического состава, в качестве одного из элементов которого выступает акт государственной регистрации. С обоснованием этой позиции самым тесным образом связан вопрос о том, с какого момента жизненное обстоятельство, входящее в юридический состав, само становится юридическим фактом.

Данный вопрос является в науке дискуссионным. О.А. Красавчиков, исходя из того положения, что юридический состав влечет связываемые с ним законом правовые последствия с момента накопления всех его элементов - отдельных юридических фактов, полагал, что и "каждый отдельный юридический факт, входя в юридический состав, то есть определенную общность фактов, находит там и только там свое признание в качестве юридического"*(2). Отсюда следует, что "отсутствие одного из элементов искомой совокупности приводит к омертвлению не только юридического состава в целом, но и отдельных его частей по отношению к данному составу"*(3).

Этот подход широко использовался учеными при решении острых правовых проблем, особенно часто возникавших в связи с юридическими составами, включающими в себя в качестве одного из элементов акт публичной власти (например, акт регистрации брака или выдачу ордера на жилое помещение). Так,

О.С. Иоффе, исследуя соотношение плана и договора, приходил к выводу о том, что они образуют юридический состав, порождающий обязательство между социалистическими организациями, и отпадение одного из элементов состава (акта планирования) лишает другой элемент состава (договор) его силы*(4). Со сходных позиций оценивали последствия выпадения планового акта из состава З.И. Шкундин*(5), М.И. Брагинский*(6), В.Ф. Яковлева*(7) и другие (надо отметить, что ряд ученых вовсе отрицал вхождение планового акта и договора в один юридический состав, указывая на иной характер их взаимосвязи*(8)).

В науке высказывалось и противоположное мнение, согласно которому факт является юридическим вне зависимости от завершения накопления всех других элементов состава. В обоснование этой позиции В.Б. Исаковым приводились следующие аргументы (во многом выражающие мнение и других ее сторонников).

Во-первых, в составах с неопределенным порядком накопления юридических фактов любой из них является потенциально юридическим, поскольку в его отсутствие состав не может быть признан завершенным. Во-вторых, в составах с определенным порядком накопления элементов каждый из них открывает правовую возможность для накопления следующего, а значит, влечет правовые последствия и по этой причине должен быть признан юридическим. В-третьих, в связи с тем, что, как правило, все элементы состава предусмотрены нормой права в качестве оснований возникновения правовых последствий, непризнание их юридическими фактами противоречило бы логике юридической науки*(9).

По нашему мнению, приведенные доводы в известной степени неубедительны. В отношении первого из них необходимо отметить, что "потенциально юридический" и юридический факты представляют собой качественно разные явления: они соотносятся между собой как возможность с действительностью, и, подобно тому как не всякая (даже конкретная) возможность становится действительностью, не всякий потенциально юридический факт способен стать юридическим фактом.

По поводу второго предложенного В.Б. Исаковым довода можно заметить следующее. Правовые последствия отдельного элемента состава, выражающиеся, в частности, в появлении возможности накопления следующего элемента, не тождественны тем правовым последствиям, на установление которых направлен состав в целом. Так, правовые последствия заключения договора купли-продажи, выражающиеся в возникновении между сторонами обязательства по передаче в собственность имущества и уплате покупной цены, очевидно не тождественны тем правовым последствиям, которые должен повлечь юридический состав, включающий в себя этот договор и совершаемую во исполнение его передачу имущества покупателю (в частности, результатом этого состава должно явиться возникновение у покупателя права собственности на переданную вещь).

Юридическим признается факт, порождающий правовые последствия, и только по отношению к этим, конкретным, правовым последствиям он выступает в качестве юридического факта. Поскольку факт, предусмотренный в качестве элемента юридического состава, но в то же время способный порождать какое-либо правоотношение и сам по себе, вне зависимости от накопления всех других элементов состава, не влечет в отсутствие других элементов состава правовые последствия, связываемые с составом в целом, то в отношении этих последствий - которые не наступили и, возможно, никогда не наступят - он не является юридическим фактом. Поэтому, например, до совершения акта передачи имущества покупателю договор купли-продажи не является юридическим фактом, влекущим (в совокупности с передачей) переход права собственности. В отношении возникновения права собственности его свойство как юридического факта остается лишь потенциальным и, как отмечалось, может так никогда и не реализоваться*(10).

В отношении того аргумента, что всякий юридический факт определен в качестве такового нормой права, а потому не может быть признан неюридическим, возразим, что именно норма права наделяет жизненное обстоятельство способностью порождать определенные правовые последствия (иными словами, выступать в качестве юридического факта) лишь при вхождении его в такой-то состав. Вне этого состава норма права не рассматривает его как факт, способный (в совокупности с другими фактами) порождать правовые последствия состава в целом, т.е. как юридический факт для этих правовых последствий.

Применительно к вопросу о том, что является правовым основанием возникновения права на недвижимость - юридический факт или юридический состав, большой интерес представляет высказанное В.В. Чубаровым мнение, согласно которому "пока... запись о нем (о праве на недвижимое имущество. - И.П.) не признана судом недействительной, право существует"*(11). Приведенные слова могут быть истолкованы двояко.

Так, из них можно заключить, что, по мнению их автора, право на недвижимость возникает не из юридического состава, а из одного только юридического факта - акта государственной регистрации. Ведь если исходить из противоположной позиции, а именно из того, что право на недвижимость возникает из юридического состава, включающего в себя сделку, направленную на установление права на недвижимость, и акт ее государственной регистрации, то надо, по приведенным ранее соображениям, признать и то, что дефектность любого из элементов этого состава влечет дефектность всего состава в целом. Это означает, что при недействительности сделки состав не может рассматриваться как состоявшийся, а значит, влекущий те правовые последствия, которые с ним связывает закон. Так как (в отличие от сделки) акт регистрации необходим лишь для наступления тех правовых последствий, которые влечет состав в целом, и не может влечь правовые последствия, отличные от правовых последствий состава, дефектность всего состава означает и дефектность акта государственной регистрации как одного из его элементов.

Поскольку же, как полагает В.В. Чубаров, само по себе совершение недействительной сделки не означает, что право на недвижимость не перешло, значит, надо полагать, что сделка не является наравне с актом государственной регистрации элементом юридического состава, влекущего переход (возникновение) права на недвижимость. Основанием возникновения права на недвижимость является вообще не юридический состав, а юридический факт - акт государственной регистрации, который в связи с этим и должен быть специально опорочен для признания права не перешедшим.

Между тем, принятие этого вывода заставило бы нас признать, что сделка направлена только на регистрацию перехода прав на недвижимость, а не на сам переход (установление) прав. В результате этого сделки лишились бы присущих им типичных целей, что привело бы к появлению необъяснимых с правовой точки зрения конструкций: купли-продажи, не направленной на передачу вещи в собственность, ипотеки, не имеющей целью обременить правом залога определенную недвижимость, и т.д. Предостерегая от истолкования в подобном духе той роли, которую играет волеизъявление вступающих в брак лиц*(12), О.А. Красавчиков справедливо отмечал, что "взаимное согласие супругов направлено не на регистрацию брака, а на установление... брачного правоотношения, создание прав и обязанностей супругов"*(13).

Говорить о том, что право возникает из одной только регистрационной записи, вряд ли можно даже применительно к германской вотчинной системе с присущим ей жестким принципом бесповоротности. Его действие состоит в придании специфического правового значения записи в поземельной книге: добросовестный приобретатель, зарегистрированный в книге в качестве собственника недвижимости на основании сделки по отчуждению права собственности от лица, внесенного в книгу в качестве собственника, приобретает право собственности бесповоротно. Это означает, что приобретатель будет признан собственником даже в том случае, если выяснится, что отчуждатель ранее приобрел эту недвижимость у собственника по недействительной сделке. При этом неверно было бы считать, что запись в поземельной книге способна была превратить такого лжесобственника-отчуждателя в настоящего собственника. Дело в том, что, несмотря на наличие записи о принадлежащем ему праве собственности, вещь могла быть истребована у него действительным собственником, сохраняющим все свои правомочия, в том числе право на защиту (проявляющееся, в частности, в способности добиваться исправления такой записи по суду).

Именно в связи с невозникновением у внесенного в книгу лжесобственника права собственности и с порожденной этим потребностью объяснить причины, позволяющие добросовестному приобретателю получить право собственности в результате сделки, заключенной с таким лжесобственником, германские ученые прибегали к различным остроумным теориям, в частности, к теории "видимости права", возникающей на стороне лжесобственника*(14). Примыкавший к сторонникам теорий, "построенных на узаконении доверия к внешнему фактическому составу, к внешней видимости права, обладающей чертами публичности", Б.Б. Черепахин отмечал, что приобретение права собственности от неуправомоченного отчуждателя относится к первоначальным способам возникновения права собственности, поскольку "право приобретателя не зависит... от права отчуждателя и от права бывшего собственника"*(15). Оно "не опирается на право отчуждателя, поскольку у последнего такого права не было", а также на "право действительного управомоченного правопредшественника, поскольку отчуждатель не был управомочен на предоставление отчуждаемого права, в том числе он не был управомочен на отчуждение вещи"*(16).

Таким образом, право собственности добросовестного приобретателя на недвижимость возникает по германскому праву вовсе не оттого, что неуправомоченный отчуждатель сам будто бы сделался в силу записи ее собственником, а по той причине, что "в целях защиты интересов гражданского... оборота... право придает исключительно важное значение внешнему, т.е. внешне распознаваемому, фактическому составу, узаконяя в определенных случаях обоснованное доверие к внешним фактам"*(17), к числу каковых относится запись в поземельной книге. Право собственности добросовестного приобретателя возникает здесь из юридического состава, в который входит, во-первых, "сделка", отвечающая всем условиям действительности сделок, за исключением наличия у отчуждателя правомочий на отчуждение недвижимости, во-вторых, запись отчуждателя в качестве собственника вещи в поземельной книге и, в-третьих, внесение записи в поземельную книгу о праве собственности добросовестного приобретателя.

Таким образом, и там, где действует принцип бесповоротности, совершенная собственником сделка по передаче недвижимости в собственность другого лица является, наряду с записью в поземельной книге, необходимым элементом юридического состава, порождающего право собственности у приобретателя*(18).

Приведенные слова В.В. Чубарова о том, что "пока... запись о нем (о праве на недвижимое имущество. - И.П.) не признана судом недействительной, право существует"*(19), можно толковать и в том духе, что право на недвижимость возникает из юридического состава, но элементы этого состава обладают неодинаковой юридической силой для порождения составом его последствий.

Мнение о том, что одни элементы юридического состава могут обладать большей силой, чем другие, было высказано в ходе дискуссии о роли акта государственной регистрации брака в механизме установления супружеских отношений. Одни ученые полагали, что семейные отношения возникают только при условии накопления всех элементов состава, а именно при наличии отвечающего требованиям закона волеизъявления вступающих в брак лиц и государственной регистрации брака*(20). Другие считали, что не все элементы фактического состава "равнозначны и в одинаковой мере необходимы для данного правоотношения"*(21): так, регистрация "имеет значение конститутивного элемента брака"*(22). Отсюда делался вывод о том, что "если регистрация брака состоялась, то брачное правоотношение возникает с момента регистрации, даже если отсутствует одно из необходимых условий заключения брака, и существует до тех пор, пока такой брак не будет признан недействительным и не отменена (аннулирована) произведенная регистрация"*(23).

Согласиться с последним мнением не представляется возможным, поскольку признание только за некоторыми входящими в состав юридическими фактами значения конститутивных, т.е. "устанавливающих", правопорождающих, означало бы, что другие юридические факты этого состава не являются правопорождающими*(24). Между тем, юридический факт, не способный порождать правовые последствия, - это юридическая бессмыслица, что угодно, только не юридический факт.

По существу, мнение о существовании в составе, порождающем брачное правоотношение, конститутивных и прочих фактов совпадает с позицией, утверждающей возникновение брака не из состава, а из одного юридического факта - акта регистрации. Это объясняется тем, что, согласно обеим позициям, для установления брака не требуется наступления каких-либо иных, помимо регистрации, обстоятельств.

Утверждение же о том, что брак возникает исключительно из акта его регистрации, означало бы, что волеизъявление сторон направлено только на регистрацию заключаемого ими брака, а не на установление семейных отношений. Это так же противоречит сущности волеизъявления вступающих в брак лиц, как признание сделки купли-продажи, направленной исключительно на регистрацию перехода права собственности, противоречило бы сущности такой сделки. Данный вывод в отношении брака подтверждается и текстом закона, который требует признания судом недействительным брака, а не акта его регистрации (п.2 ст.27 Семейного кодекса РФ).

Вывод о том, что сделка является элементом юридического состава, влекущего переход прав на недвижимость, находящим применение и в правоприменительной практике*(25), имеет немалое практическое значение.

Из него следует, что лицу, оспаривающему зарегистрированное за кем-либо право собственности, не требуется заявлять отдельное требование о признании недействительным акта государственной регистрации (противоположного взгляда придерживаются В.В. Чубаров и А.М. Эрделевский*(26)). Этому суждению не может быть противопоставлена норма п.1 ст.2 Закона о регистрации*(27), из которой иногда выводится неминуемая необходимость оспаривания акта регистрации. Такая необходимость вызывается, по словам А.М. Эрделевского, тем, что никакие иные (кроме акта государственной регистрации) доказательства отсутствия права не должны приниматься во внимание, "и лишь решение суда о признании акта государственной регистрации недействительным может опровергнуть эту презумпцию (презумпцию существования зарегистрированного права)"*(28).

Обратимся к п.1 ст.2 Закона о регистрации. Данная норма, согласно которой "зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке", очевидно указывает на необходимость оспаривать в судебном порядке право на недвижимость, но никак не акт регистрации.

В пункте 1 ст.2 Закона о регистрации говорится также о том, что "государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права". Приведенная формулировка, в силу воплотившихся в ней недостатков юридической техники, действительно способна породить серьезное недоразумение. При буквальном толковании из нее следует, что лицо, право которого оспаривается, не может в обоснование существования своего права ссылаться на какие-либо обстоятельства, помимо акта государственной регистрации, что ставит стороны процесса в неравное положение. Вряд ли можно предположить, что законодатель действительно желал ввести такое ничем не обоснованное ограничение процессуальных прав обладателя права на недвижимость.

Однако этот недостаток формулировки нормы не позволяет вывести из нее правило о необходимости признания судом недействительным самого акта регистрации. Она действительно называет регистрацию доказательством существования права. Термин "доказательство" закон употребляет в двух значениях: в одних ситуациях оно обозначает фактические данные (сведения), способные подтвердить имеющие значение для правильного разрешения дела факты, иными словами - информацию об этих фактах; в других случаях под доказательствами понимается форма, в которой такая информация существует, иначе говоря - средства доказывания (показания свидетелей, вещественные доказательства и т.д.). Поскольку сам акт государственной регистрации, являясь юридическим фактом, не может по своей природе рассматриваться ни в качестве информации, ни в качестве средства доказывания, необходимо признать, что исследуемая формулировка Закона о регистрации понимает под доказательством информацию, содержащуюся в регистрационной записи.

В силу действия принципа непредустановленности доказательств*(29) данное доказательство, как и всякое иное, подлежит оценке со стороны суда для определения достоверности*(30). Вывод суда о недействительности сделки, направленной на переход (возникновение) прав, должен автоматически означать и дефектность как всего необходимого для перехода прав юридического состава, так и других входящих в него фактов, направленных исключительно на переход прав (таким является акт государственной регистрации). В связи с этим суд, придя к выводу о недействительности сделки, направленной на переход прав, должен расценить информацию, содержащуюся в регистрационной записи, как не свидетельствующую о существовании зарегистрированного права на недвижимое имущество, т.е. как не соответствующую действительности и не способную в результате этого выступать в качестве доказательства существования права.

В то же время запись в государственном реестре о несуществующем праве не позволит действительному собственнику, желающему распорядиться вещью, осуществить регистрацию перехода права от себя к лицу, приобретающему у него это право, и, таким образом, не позволит передать это право. Это означает, что до внесения исправлений в реестр собственник будет ограничен в осуществлении правомочия распоряжения вещью.

Однако Закон о регистрации и Правила ведения реестра, устанавливая процедуру внесения в реестр исправлений, имеющих исключительно технический характер, ничего не говорят о порядке внесения в реестр изменений, обладающих правопорождающим характером. В отсутствие указаний на этот счет в нормативном акте регистрирующий орган не вправе, даже получив судебное решение, которым сделка с недвижимостью признана недействительной, внести в реестр соответствующие изменения. Это связано с тем, что, подобно любому административному органу, он может действовать только строго в рамках предоставленной ему компетенции. Совершать действия, на которые он не уполномочен, регистрирующий орган не вправе.

В сложившейся ситуации, чтобы внести исправления в реестр, регистрирующий орган должен получить соответствующее предписание суда. При этом последнему не требуется принимать решение о признании акта регистрации недействительным. Оно не только является излишним по причинам, указанным ранее, но и не способно послужить защите интересов собственника. Такое решение, по существу, представляет собой решение о признании. Здесь же необходимо решение о присуждении, ибо только оно может содержать в себе предписание сделать что-либо (исправить запись)*(31). Основываясь на ст.12 ГК РФ, предусматривающей в качестве одной из мер защиты нарушенных прав восстановление положения, существовавшего до нарушения права, суд может в своем решении (о признании сделки недействительной, о признании права, об истребовании вещи из чужого незаконного владения) обязать регистрирующий орган произвести исправление записи и таким образом восстановить ранее существовавшее положение.

Представляется, что в Закон о регистрации необходимо внести изменения, которые позволили бы регистрирующему органу вносить изменения в записи и без особого предписания суда, лишь в силу представления судебного решения, опорочивающего сделку, направленную на переход права. Это соответствовало бы природе акта регистрации как элемента юридического состава, влекущего возникновение, изменение и прекращение прав на недвижимость. На сегодняшний день вектор развития законодательства в этом направлении ясно обозначился в части третьей ГК РФ: согласно п.2 ст.1155, "если на основании ранее выданного свидетельства была осуществлена государственная регистрация прав на недвижимое имущество, постановление нотариуса об аннулировании ранее выданного свидетельства и новое свидетельство являются основанием внесения соответствующих изменений в запись о государственной регистрации".

Вывод о том, что акт регистрации является лишь элементом правоустанавливающего состава, а значит, его не требуется непременно оспаривать в целях защиты прав собственника, имеет и другой практический аспект. Если бы права на недвижимость возникали из одного только акта государственной регистрации и, как следствие этого, лицо, желающее защитить нарушенное право, вынуждено было бы оспаривать этот акт, оно было бы связано трехлетним сроком исковой давности, установленным для оспаривания административных актов. Признание же акта регистрации лишь одним из элементов юридического состава, порождающего права на недвижимое имущество, означает, что истечение трехгодичного срока исковой давности, установленного для оспаривания акта регистрации, не лишает собственника возможности защищать свои права путем предъявления требования о применении последствий ничтожной сделки, каковые могут быть заявлены в течение 10 лет с момента, когда началось ее исполнение.

И.П. Писков,

главный специалист юридической фирмы "ЕМ и Ко"

"Законодательство", N 8, август 2002 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Здесь и далее используется термин "юридический состав", предложенный О.А. Красавчиковым в качестве более точного вместо термина "фактический состав".

*(2) Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С.57.

*(3) Там же.

*(4) Иоффе О.С. План и договор в социалистическом хозяйстве. М., 1971. С.202-204.

*(5) Шкундин З.И. Обязательство поставки товаров в советском праве. М., 1948. С.173.

*(6) Брагинский М.И. Общее учение о хозяйственных договорах. Минск, 1967. С.119-120.

*(7) Яковлева В.Ф. Правовые проблемы специализации и кооперирования промышленности СССР: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Л., 1970. С.28-29.

*(8) Так, некоторые ученые признавали плановый акт единственным основанием возникновения обязательств между социалистическими организациями, рассматривая договор лишь в качестве механизма конкретизации их прав и обязанностей. Другие полагали, что единственным основанием возникновения обязательственных отношений является договор, в то время как план порождает только обязанности сторон по заключению договора (Халфина Р.О. Значение и сущность договора в советском социалистическом гражданском праве. М., 1954. С.155-156; Быков А.Г. План и хозяйственный договор. М., 1975. С.39-40).

*(9) Исаков В.Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. Саратов, 1980. С.66-67.

*(10) В свете сказанного нельзя признать возможность существования промежуточных правовых последствий состава. Данные правовые последствия, выражающиеся в появлении возможности накопления следующего элемента состава, являются не промежуточными последствиями состава, а последствиями вызвавшего их факта, который для них выступает в качестве юридического.

*(11) Чубаров В.В. Вопросы государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Проблемы современного гражданского права: Сборник статей. М., 2000. С.154.

*(12) Почву для такой оценки волеизъявления вступающих в брак лиц давала ст.4 Кодекса законов о браке, семье и опеке.

*(13) Красавчиков О.А. Указ. соч. С.146.

*(14) См. об этом: Fisher О. Sein und Schein im Rechtsleben, Internationales Wochenschrift fu..r Wissenschaft // Kunst und Technik. 1909. N 46. S.1437-1462. На данную точку зрения ссылался Б.Б. Черепахин (Черепахин Б.Б. Юридическая природа приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя // Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001. С.263-264).

*(15) Черепахин Б.Б. Юридическая природа и обоснование приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя // Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. С.227.

*(16) Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву // Там же. С.340.

*(17) Черепахин Б.Б. Юридическая природа и обоснование приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя // Там же. С.271.

*(18) При этом необходимо учитывать, что одно и то же явление может иметь значение юридического факта для возникновения определенных последствий, несмотря на то что в силу каких-либо обстоятельств оно оказалось не способным выступить в качестве юридического факта для возникновения других правовых последствий, на установление которых оно было первоначально направлено. Так, передача вещи, совершенная во исполнение недействительной сделки, не является юридическим фактом в составе, направленном на переход права собственности к приобретателю (поскольку такой состав в целом дефектен). Между тем, такая передача является достаточным основанием для возврата переданной вещи ее отчуждателю, т.е. юридическим фактом, порождающим другое правоотношение. Согласно германскому праву, схожая ситуация наблюдается при "приобретении" недвижимости от собственника по недействительной сделке. Как отмечалось, регистрация такого приобретателя в качестве собственника не способна породить у него право собственности. В то же время она является юридическим фактом, необходимым для возникновения права собственности у третьего лица, которое впоследствии совершит сделку, направленную на приобретение недвижимости от мнимого ("книжного") собственника.

*(19) Чубаров В.В. Указ. соч. С.154.

*(20) Ворожейкин Е.М. Семейные правоотношения в СССР. М., 1972. С.75; Оридорога М.Т. Брачное правоотношение. Киев, 1971. С.22-23.

*(21) Данилин В.И., Реутов С.И. Юридические факты в советском семейном праве. Свердловск, 1989. С.34.

*(22) Там же.

*(23) Там же. С.35.

*(24) Смысл выражения "конститутивность регистрации брака", использованного в цитируемой работе В.И. Данилиным и С.И. Реутовым, существенно отличается от смысла, вкладываемого в него другими учеными, например, О.С. Иоффе. Говоря о конститутивности регистрации брака, он указывал на отличие между сугубо доказательственной ролью, которую исполняла регистрация до принятия указа 8 июля 1944 г., и современным значением акта регистрации, являющегося необходимым условием возникновения брачных отношений и в этом смысле - конститутивным (Иоффе О.С. Советское гражданское право. Л., 1965. Т.3. С.205).

*(25) Афонина Е.И. О некоторых вопросах рассмотрения споров, связанных с применением Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (из практики Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа) // Вестник ВАС РФ. 2000. N 7. С.90.

*(26) Эрделевский А.М. Комментарий к Федеральному закону "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". М., 1999. С.8.

*(27) Федеральный закон от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (с изм. и доп. от 5 марта, 12 апреля 2001 г.).

*(28) Эрделевский А.М. Указ. соч. С.8.

*(29) Согласно ст.59 АПК РФ и ст.56 ГПК РСФСР, никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

*(30) Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 1997. С.162.

*(31) Очевидно, что акт регистрации лишь находит свое проявление в регистрационной записи, но сам не является таковой.