Пределы условно-досрочного освобождения от отбывания наказания (В. Сверчков, "Российская юстиция", N 10, октябрь 2002 г.)

Пределы условно-досрочного освобождения
от отбывания наказания

Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания представляет собой предусмотренное ст.ст.79 и 93 УК РФ прекращение дальнейшего претерпевания осужденным лицом назначенного ему основного наказания после фактического отбытия им к моменту освобождения указанного законом срока, если судом будет признано, что для своего исправления лицо не нуждается в полном отбывании назначенного наказания и способно доказать это в течение испытательного периода.

Итак, возможность условно-досрочного освобождения осужденного лица складывается из совокупности следующих условий: отбывание осужденным основного срочного наказания; фактическое отбытие им к моменту освобождения определенной части наказания; отсутствие необходимости полного отбывания лицом назначенного наказания для своего исправления; определение этому лицу испытательного срока с возложением специальных обязанностей.

Рассмотрим перечисленные условия подробнее.

Отбывание осужденным лицом одного из основных срочных видов наказаний: исправительных работ, ограничения по военной службе, ограничения свободы (должно быть введено в действие не позднее 2005 года - Федеральный закон от 10 января 2002 г. N 4-ФЗ), содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы. Нужно учесть и то, что осужденный может быть полностью или частично освобожден от отбывания дополнительного (к перечисленным) наказания (см. ч.1 ст.79, ст.93 УК).

Поскольку речь в упомянутых статьях идет об освобождении от определенного срока наказания, то очевидно, что отбываемые наказания должны исчисляться в годах, месяцах и днях. В этой связи перечень дополнительных наказаний, от которых возможно условно-досрочное освобождение, ограничивается лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

Следует иметь в виду, что положения ч.10 ст.175 УИК РФ о применении условно-досрочного освобождения лишь в том случае, когда осужденный к лишению свободы отбывает наказание в облегченных условиях, а несовершеннолетний осужденный - в льготных условиях, упразднены Федеральным законом от 9 марта 2001 г. N 25-ФЗ.

Срок обязательного к отбытию минимума наказания для условно-досрочного освобождения поставлен в зависимость от тяжести совершенного преступления. Для осужденного за совершение нескольких преступлений этот срок определяется исходя из наиболее тяжкого из совершенных им преступлений.

Указанный минимум установлен лишь применительно к лишению свободы. В случае пожизненного лишения свободы он не может быть меньше 25 лет; в случае срочного лишения свободы - не менее 6 месяцев (чч.4 и 5 ст.79 УК). Для лиц, отбывающих другие виды наказаний, подобный предел законодателем не предусмотрен, поэтому в принципе он может быть и ниже 6 месяцев. Столь малый срок отбываемого перед условно-досрочным освобождением наказания рождает вопрос: целесообразен ли он? Думается, что было бы правильно для всех срочных наказаний определить реальный и дифференцированный срок обязательного к отбытию минимума наказания.

Очерченные уголовным законом пределы реального отбывания наказания не могут корректироваться судом. Попытки их изменения, например, на основании назначения наказания ниже низшего предела противоречат законодательству.

До внесения изменений в УК РФ Федеральным законом от 9 марта 2001 г. сроки обязательно отбытого минимума наказания несовершеннолетним осужденным для их условно-досрочного освобождения были, на мой взгляд, неоправданно занижены в сравнении с аналогичными сроками для совершеннолетних осужденных. Неоправданно, потому что несовершеннолетие лица, совершившего преступление, учтено в качестве смягчающего обстоятельства изначально - при назначении наказания. Получалось, что одно смягчающее наказание обстоятельство учитывалось дважды.

Федеральным законом от 9 марта 2001 г. относительные размеры минимальных сроков, требуемых для условно-досрочного освобождения, уравнены применительно и к несовершеннолетним, и к взрослым осужденным (ч.3 ст.79 и ст.93 УК). К сожалению, этот Закон не решал (и не решил) проблему двойного учета несовершеннолетнего возраста при определении оптимального для исправления лица наказания.

Продолжительность фактически отбытого осужденным срока, предваряющего условно-досрочное освобождение, поставлена законом в зависимость от тяжести совершенного преступления. Но отбытие этого срока может влечь условно-досрочное освобождение только в том случае, когда есть надежные доказательства снижения общественной опасности лица, претендующего на такое освобождение.

Между тем проведенное мной исследование (на основе данных, предоставленных Департаментом правовой информации Минюста России и Судебным департаментом при Верховном Суде РФ) показывает, что применение условно-досрочного освобождения к лицам, имеющим рецидив преступного поведения, увеличивается, в то время как в общей практике условно-досрочного освобождения наблюдается некоторое сокращение. Так, доля условно-досрочно освобожденных лиц, имеющих непогашенную (неснятую) судимость, в общем числе осужденных на территории России в период 1997-2000 гг. увеличилась с 1,2 до 2,4%, в то время как доля всех условно-досрочно освобожденных лиц в числе осужденных за тот же период снизилась с 8,8 до 6,7%.

Доля условно-досрочно освобожденных лиц с непогашенной (неснятой) судимостью, отбывавших наказания за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, в числе всех условно-досрочно освобожденных от наказания лиц, имеющих непогашенные (неснятые) судимости, с 1997 по 2000 год возросла с 78 до 81,7%. Доля данных лиц, отбывавших наказания за кражи, грабежи, разбои, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, с 1997 по 2000 год увеличилась в среднем в 2,4 раза, а за убийства и незаконный оборот наркотических средств или психотропных веществ - практически в 3 раза.

Свидетельствует ли данная динамика о верной расстановке акцентов в определении уровня общественной опасности претендентов на условно-досрочное освобождение? Неужели для данных категорий осужденных лиц возникла безотлагательная необходимость снижения порога условно-досрочного освобождения?

Вряд ли изменения, внесенные в ст.79 УК Федеральным законом от 9 марта 2001 г., имеют под собой серьезное научное уголовно-правовое и криминологическое обоснование. Думается, что если бы такое обоснование существовало, то оно бы оказалось не в пользу произведенных изменений.

Экономическая, гуманистическая и прочая надобность снижения числа осужденных ни в коей мере не должны принципиально влиять на качество исправительно-воспитательного процесса, и без того испытывающего значительные организационные трудности. Законодателю нужно искать более гибкие пути решения проблем уголовно-исполнительной системы. К сожалению, он выбрал самый простой, но не самый верный, как представляется, путь.

Эмпирические исследования убеждают в целесообразности законодательного повышения порога (минимально отбытого срока наказания) условно-досрочного освобождения для определенных категорий осужденных, что связано с необходимостью снижения возрастающей динамики опасного и особо опасного, корыстного и насильственного видов рецидива и практики досрочного освобождения от наказания лиц, совершивших новые, притом умышленные, преступления. Дифференцированное повышение данного порога возможно и в процентном выражении. Например, в отношении лиц, претендующих на условно-досрочное освобождение, но отбывающих наказания за корыстный или насильственный рецидив, - на 10%; за вновь совершенное, причем тяжкое преступление - на 15%, а за особо тяжкое преступление - на 20%; за совершение нового преступления в период испытательного срока - на 25% от назначенного наказания. Целесообразно рассмотреть возможность лишения права на условно-досрочное освобождение тех лиц, преступное поведение которых (неоднократное совершение определенных видов корыстных, насильственных преступлений) свидетельствует о их криминальной профессионализации. Эти вопросы требуют отдельной обстоятельной проработки.

Отсутствие необходимости полного отбывания лицом назначенного ему наказания оценивается судом. Это субъективное условие. На его наличие или отсутствие указывает поведение осужденного во время отбывания наказания с учетом: добросовестного соблюдения режима отбывания наказания, отношения к трудовой и общественной жизни в коллективе, а равно прочего активного инициативного положительного поведения; отношения осужденного к совершенному им преступлению, в том числе чистосердечного раскаяния, стремления к возмещению ущерба, причиненного преступлением; благоприятных семейно-бытовых условий (избранного лицом постоянного места жительства и позитивного социального окружения); реальной возможности трудоустройства и заработка и т.д.

Наличие перечисленных объективных обстоятельств необходимо, чтобы смягчить переход лица к жизни в "свободном пространстве", убедиться в надежной основе его будущего правомерного поведения. Их отсутствие не должно служить препятствием к условно-досрочному освобождению (основанием для отказа в нем), тем более если осужденный рассчитывает собственными силами решить проблемы (трудоустройство, проживание и т.д.).

Упомянутые объективные и субъективные обстоятельства в той или иной мере находят отражение в представлениях об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, характеристиках и личных делах осужденных, которые направляются в суды органами, исполняющими наказания. Но все же, в силу известной расплывчатости указанных признаков, решение правоприменителя о досрочном освобождении от наказания в большей мере "привязано" к формальным признакам: необходимому минимуму отбытого срока, отсутствию записи в личном деле осужденного о нарушениях режима (непогашенных взысканиях), наличию поощрений и положительного отзыва начальника отряда. Этим определяется позитивная динамика исправления осужденного лица.

Изучение практики представления к условно-досрочному освобождению в ИК строгого режима для лиц мужского пола показало, что из мест лишения свободы к таковому представляются осужденные, как правило, в возрасте 30-40 лет, совершившие корыстные и (или) насильственные преступления (кражи - 52,5%, убийства - 22,5%, причинение вреда здоровью - 12,5%, грабежи - 10%, разбои и хулиганства - по 7,5%), имеющие непогашенные (неснятые) судимости за ранее совершенные преступления (97,5%), отбывающие наказания сроком до 2 лет включительно - 12,5%, от 2 до 4 лет - 50%, от 4 до 6 лет - 15%, от 6 до 8 лет - 10%, от 8 до 10 лет - 10%, свыше 10 лет - 2,5%.

Практически все представления удовлетворены судом. Наряду с этим возможность достижения целей наказания зачастую остается скрытой от правоохранительных органов прежде всего потому, что за набором документов к условно-досрочному освобождению не видна подлинная динамика изменения внутреннего состояния осужденного, которая достоверно может быть вскрыта только посредством оперативной и негласной работы с этим лицом и его окружением. Судья, принимающий решение о досрочном освобождении от наказания, увы, не в состоянии разобраться в том, объективна ли характеристика начальника отряда, насколько изучена и достоверно представлена в данной характеристике личность осужденного, особенности его характера, какова динамика развития его убеждений и взглядов.

Действующее уголовное законодательство не устанавливает для условно-досрочно освобожденного лица специального испытательного срока. Таковым предполагается неотбытая часть срока (см. ч.7 ст.79 УК; п.11 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 19 октября 1971 г. N 9). Таким образом законодатель по существу укорачивает испытательный срок лицам, совершившим более тяжкие преступления. И это притом что данные лица, как правило, больше подвержены негативному влиянию преступной среды, деструктивным установкам преступного поведения.

Итак, возникает проблематичная (и парадоксальная) ситуация: чем меньше неотбытая часть наказания, тем меньше испытательный срок. То есть чем опаснее преступник, тем меньше испытательный срок наблюдения за ним.

Думается, испытательный срок при условно-досрочном освобождении от основного наказания в перспективе следует дифференцировать не только по тяжести совершенного преступления и размеру наказания, назначенного судом, но и по виду повторного преступного поведения. Для лиц, совершивших преступления впервые, этот срок можно установить, например, в размере фактически отбытого основного наказания. В случае повторности этот срок следует соответствующим образом "индексировать". Причем важно предусмотреть возможность досрочного прекращения испытания при положительной динамике поведения испытуемого лица в течение продолжительного времени, например по прошествии половины испытательного срока.

Полагаю, что для эффективного действия испытательного срока (недопущения рецидива противоправного, в том числе преступного поведения, обеспечения скорой адаптации освобожденных от наказания лиц к условиям "свободного пространства", оказания им помощи в приобщении к самостоятельной жизни, в решении социально-бытовых проблем, трудоустройстве и т.д.) необходим специально обученный профессионал - субъект наблюдения за досрочно освобожденным от наказания лицом. Таким субъектом, по всей вероятности, может стать специалист по вопросам профилактики преступной деятельности, наделенный соответствующими властными полномочиями.

Таким образом, установленные законодателем в настоящее время пределы условно-досрочного освобождения от отбывания наказания вряд ли могут способствовать достаточно эффективному его применению, поскольку они свидетельствуют:

о недопустимом для решения задач уголовного законодательства расширении рамок досрочного освобождения от наказания всех категорий осужденных;

о необоснованном применении этой меры к тем лицам, которые сохраняют опасность для общества и способствуют повышению уровня рецидивной, корыстной и насильственной преступности;

о несбалансированном в зависимости от категорий освобождаемых лиц определении испытательного срока;

об отсутствии специализированного наблюдения за поведением досрочно освобожденного лица в течение испытательного периода.

В. Сверчков,

доцент академии МВД РФ,

кандидат юридических наук

"Российская юстиция", N 10, октябрь 2002 г.