Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 декабря 2020 г. Дело "Борис Евстратьев (Boris Yevstratyev) против Российской Федерации" (Жалоба N 11620/17) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Борис Евстратьев (Boris Yevstratyev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 11620/17)

Постановление Суда

Страсбург, 15 декабря 2020 г.

По делу "Евстратьев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Георгия А. Сергидеса, Председателя Комитета Суда,

Жоржа Раварани,

Марии Элосеги, судей,

а также при участии Ольги Чернышовой, заместителя Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание:

жалобу (N 11620/17), поданную 31 января 2017 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) против Российской Федерации в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Борисом Николаевичем Евстратьевым (далее - заявитель),

решение о коммуникации данной жалобы властям Российской Федерации в части, касающейся возможности заявителя оспаривать "судебно-медицинские" доказательства и толкование норм уголовного судопроизводства национальными судами, а также решение объявить неприемлемой для рассмотрения по существу остальную часть жалобы,

замечания сторон по делу,

рассмотрев дело в закрытом заседании 24 ноября 2020 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Введение

1. Дело касается предполагаемой несправедливости уголовного судопроизводства в отношении заявителя и, в частности, принципа равенства сторон в отношении возможности заявителя оспаривать судебные доказательства, представленные обвинением, а также последовательности толкования применимых норм уголовного судопроизводства национальными судами.

Факты

2. Заявитель родился в 1965 году и отбывает наказание в колонии в г. Копейске Челябинской области. Заявитель, которому была предоставлена юридическая помощь, был представлен адвокатом В. Шухардиным, практикующим в г. Москве.

3. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека М.Л. Гальпериным.

4. Обстоятельства дела в том виде, в каком они представлены сторонами, могут быть кратко изложены следующим образом.

I. Обвинения против заявителя

5. Согласно обвинительному заключению, 24 октября 2013 г. заявитель и еще одно неустановленное лицо ворвались в дом семьи К. Заявитель застрелил Е.К. Затем оба предполагаемых преступника угрожали и избивали В.К. и О.К., чтобы заставить их показать, где последние хранят наличные деньги и драгоценности. Потерпевшие подчинились, и предполагаемые преступники забрали 45 000 российских рублей наличными и два золотых кольца.

6. В неустановленную дату заявителю было предъявлено обвинение в грабеже при отягчающих обстоятельствах и убийстве.

II. Рассмотрение дела в первой и второй судебных инстанциях

7. В неустановленную дату расследование дела было завершено, и 18 марта 2015 г. дело было передано в Челябинский областной суд для рассмотрения с участием присяжных заседателей.

8. 2 июня 2015 г. председательствующий судья подготовил вопросный лист, в котором содержались пункты, подлежащие обсуждению присяжными для вынесения вердикта.

9. 8 июня 2015 г. жюри присяжных оправдало заявителя. Прокурор и один из потерпевших обжаловали оправдательный приговор.

10. 28 октября 2015 г. Верховный Суд Российской Федерации отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение в областной суд. Суд установил, что (1) приговор не был составлен в соответствии со статьей 339 УПК РФ и (2) защита оказала незаконное воздействие на присяжных. Суд счел эти нарушения уголовно-процессуальных норм существенными и назначил новое судебное разбирательство.

III. Второй судебный процесс в первой и второй инстанциях

11. 10 декабря 2015 г. областной суд начал новый судебный процесс по делу заявителя в формате суда присяжных. Прокурор представил ряд судебно-медицинских экспертиз, в том числе заключение о вскрытии Е.К., заключение о тяжести полученных В.К. телесных повреждений и заключение баллистической экспертизы. Защита просила допросить экспертов в суде. Судья при рассмотрении дела по первой инстанции отметил, что уголовно-процессуальные правила предусматривают допрос экспертов только в случае выраженного экспертом сомнения или неясности в содержании подготовленного им заключения. Суд не усмотрел каких-либо сомнений или двусмысленностей в выводах экспертов и отклонил ходатайство. Кроме того, суд отказался признать в качестве доказательств затребованные заявителем заключения судебно-медицинского "специалиста" относительно причины смерти Е.К. и баллистики.

12. 9 февраля 2016 г. присяжные признали заявителя виновным, а 19 февраля 2016 г. областной суд приговорил его к 18 годам лишения свободы. Суд также обязал заявителя возместить ущерб потерпевшим. Заявитель обжаловал приговор, утверждая, inter alia, что судья при рассмотрении дела по первой инстанции при подготовке приговора не соблюдал уголовно-процессуальные нормы и инструкции, изложенные в постановлении Верховного Суда Российской Федерации от 28 октября 2015 г. В частности, судья задал только один вопрос в отношении двух различных преступлений - убийства и грабежа при отягчающих обстоятельствах, что помешало присяжным правильно оценить обстоятельства дела.

13. 2 августа 2016 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил в силе приговор от 19 февраля 2016 г. Суд счел, что судебное разбирательство носило состязательный характер и принцип равенства сторон был соблюден. Суд оставил в силе решения председательствующего судьи об отклонении ходатайств заявителя о допросе судебных экспертов и рассмотрении заключений "специалиста", заказанных заявителем. Наконец, Верховный Суд Российской Федерации рассмотрел довод заявителя относительно вопросного листа и его соответствия уголовно-процессуальным нормам и отклонил этот довод как необоснованный.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

14. Заявитель жаловался на несправедливость возбужденного против него уголовного дела. В частности, он жаловался на несоблюдение принципа равенства сторон и на то, что ему было отказано в возможности оспорить выводы судебных экспертов, назначенных обвинением. Он также утверждал, что Верховный Суд Российской Федерации непоследовательно толковал и применял уголовно-процессуальные нормы, регулирующие содержание приговора. Заявитель ссылался на статью 6 Конвенции, которая в соответствующей части гласит следующее:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

/.../

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права...

/.../

d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него...".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

15. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

(а) Заявитель

16. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он утверждал, что отказ судов государства-ответчика допросить судебных экспертов или признать заключения "специалистов" сделал уголовное производство против него несправедливым. В результате он не смог эффективно реализовать свое право на защиту.

17. Что касается соответствия приговора действующему законодательству, то заявитель утверждал, что ни Верховный Суд Российской Федерации, ни власти Российской Федерации, представленные в Европейском Суде, не разъяснили несоответствия в толковании и применении Верховным Судом РФ соответствующих уголовно-процессуальных норм.

(b) Власти государства-ответчика

18. Власти государства-ответчика не усмотрели нарушения права заявителя на справедливое судебное разбирательство в связи с отказом судов Российской Федерации предоставить ему возможность допросить судебных экспертов или принять заключения специалиста в качестве доказательств. Заявитель имел возможность изложить свою позицию в суде и оспорить доказательства, представленные обвинением. Опираясь на выводы судов Российской Федерации, власти пришли к выводу, что суды рассмотрели дело заявителя в полном соответствии с уголовно-процессуальными нормами, применимыми к суду присяжных.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Равенство сторон

19. В первую очередь Европейский Суд повторяет, что допустимость доказательств относится прежде всего к вопросам, регулируемым законодательством государств - участника Конвенции. Задача Суда в соответствии с Конвенцией состоит не в том, чтобы вынести решение относительно того, были ли показания свидетелей должным образом приняты в качестве доказательств, а, скорее, в том, чтобы установить, было ли разбирательство в целом, включая способ получения доказательств, справедливым (см., среди многих других прецедентов, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Перна против Италии" (Perna v. Italy), жалоба N 48898/99, § 29, ECHR 2003-V). В частности, "как общее правило, национальные суды должны оценивать представленные им доказательства, а также их относимость, которые обвиняемые стремятся представить. Подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции оставляет за ними, опять же по общему правилу, право оценить, уместно ли вызывать свидетелей" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Видаль против Бельгии" (Vidal v. Belgium) от 22 апреля 1992 г., § 33, Series А, N 235-B).

20. Далее Европейский Суд вновь заявляет, что правила допустимости доказательств могут иногда противоречить принципам равенства сторон и состязательности судопроизводства или иным образом влиять на справедливость разбирательства (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Тамминен против Финляндии" (Tamminen v. Finland) от 15 июня 2004 г., жалоба N 40847/98, §§ 40-41). Хотя "статья 6 Конвенции не идет так далеко, как требуется, чтобы защите были предоставлены те же права, что и обвинению в получении доказательств" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мирилашвили против Российской Федерации" (Mirilashvili v. Russia) от 11 декабря 2008 г., жалоба N 6293/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 11 (примеч. редактора).), § 225), обвиняемый должен иметь право искать и представлять доказательства "на тех же условиях", что и обвинение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации" (Khodorkovskiy and Lebedev v. Russia) от 25 июля 2013 г., жалобы NN 11082/06 и 13772/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 1 (примеч. редактора).), § 728). Ясно, что эти "условия" не могут быть абсолютно одинаковыми во всех отношениях; так, например, защита не может обладать теми же полномочиями на обыск и выемку, что и обвинение. Однако, как следует из текста подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, защита должна иметь возможность вести активную защиту, например, вызывая свидетелей от своего имени или приводя другие доказательства (ibid.).

21. Европейский Суд уже рассматривал ситуацию, в которой заявители пытались оспорить представленные обвинением экспертные доказательства, опираясь на заключения "специалистов". Он пришел к выводу, что отказы национальных судов принять в качестве доказательств заключения специалистов, нарушили принцип равенства сторон (ibid., §§ 724-735), который, согласно его устоявшейся прецедентной практике, является одной из особенностей более широкой концепции справедливого судебного разбирательства независимым и беспристрастным судом (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Делькур против Бельгии" (Delcourt v. Belgium) от 17 января 1970 г., § 28, Series А, N 11).

22. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд не усматривает оснований считать иначе. Он отмечает, что заявитель пытался оспорить экспертные заключения, представленные обвинением. Они составляли неотъемлемую часть доказательств, на которых основывалось осуждение заявителя. По общему признанию, защита могла просить суд назначить новую экспертизу по соответствующим вопросам. Однако, как установлено в Постановлении Европейского Суда по делу "Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации" (Khodorkovskiy and Lebedev v. Russia), для получения такой новой экспертизы защита должна была убедить суд в том, что представленные обвинением отчеты были неполными или недостаточными (ibid., § 730). Суд отмечает, что председательствующий судья отказался вызвать на допрос соответствующих судебных экспертов. В результате заявитель не смог встретиться с ними лицом к лицу, чтобы поставить под сомнение их компетентность.

23. Что касается оспаривания выводов судебно-медицинских экспертов, которые были обобщены в докладах, представленных обвинением, то Европейский Суд повторяет, что может быть трудно оспорить заключение эксперта без помощи другого эксперта в соответствующей области (ibid., § 731). Соответственно, он считает, что в данных обстоятельствах для эффективной реализации этого права защита должна была иметь такую же возможность представить свои собственные "экспертные доказательства".

24. Европейский Суд не упускает из виду тот факт, что рассматриваемое право не является абсолютным, и формы, в которых защита может обратиться за помощью к экспертам, могут быть различными (ibid., § 732). В данном случае защита попыталась представить свои "экспертные доказательства", представив суду "специальные" заключения. Мнения были уместны, но суд отказался признать их доказательствами (в отличие от упомянутого выше Постановления Европейского Суда по делу "Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации" (Khodorkovskiy and Lebedev v. Russia), §§ 721-723). Суд второй инстанции лишь подтвердил выводы суда первой инстанции.

25. Власти не объяснили, какие еще варианты имелись у защиты, чтобы оспорить "экспертные доказательства", представленные обвинением, или представить свои собственные "экспертные доказательства". Следует признать, что защита могла бы консультироваться с соответствующими специалистами вне контекста судебного разбирательства. Однако Европейский Суд не убежден в том, что таких мер будет достаточно для уравнивания позиций обвинения и защиты.

26. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу, что то, как суды государства-ответчика оценивали и признавали доказательства по делу заявителя, создавало дисбаланс между защитой и обвинением, нарушая тем самым равенство сторон. Таким образом, в связи с этим имело место нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

(b) Толкование применимых уголовно-процессуальных норм

27. С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает нецелесообразным рассматривать остальные части жалобы заявителя на предполагаемую несправедливость возбужденного против него уголовного дела.

II. Применение статьи 41 Конвенции

28. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Моральный вред

29. Заявитель потребовал 40 000 евро в порядке компенсации морального вреда.

30. Власти Российской Федерации заявили, что наиболее подходящей формой устранения нарушений в обстоятельствах настоящего дела было бы возобновление уголовного производства на внутригосударственном уровне.

31. Европейский Суд не считает необходимым присуждать компенсацию по этому основанию в обстоятельствах данного дела (сравните с Постановлением Европейского Суда по делу "Ибрагим и другие против Соединенного Королевства" (Ibrahim and Others v. United Kingdom) от 16 декабря 2014 г., жалобы NN 50541/08, 50571/08, 50573/08 и 40351/09, § 315). Кроме того, Суд ссылается на свою устоявшуюся прецедентную практику в том, что, если заявитель пострадал от нарушения его прав, гарантированных статьей 6 Конвенции, он должен, насколько это возможно, быть поставлен в положение, в котором он бы находился, если бы требования этого положения не были проигнорированы, и что наиболее подходящей формой возмещения в принципе было бы возобновление производства по делу, если это потребуется (см., mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Оджалан против Турции" (Ocalan v. Turkey), жалоба N 46221/99, § 210 in fine, ECHR 2005-IV; и Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia) от 13 июля 2006 г., жалоба N 26853/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 1 (примеч. редактора).), § 263). В этой связи Суд отмечает, что статья 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для возобновления производства на внутригосударственном уровне в случае установления Судом факта нарушения Конвенции. Поэтому он считает, что его заключение о нарушении представляет собой достаточную справедливую компенсацию, и не присуждает компенсации по этому пункту.

B. Расходы и издержки

32. Заявитель потребовал 2 960 евро в качестве возмещения расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательства в Европейском Суде. В частности, он потребовал 2 900 евро в связи с работой своего представителя и 60 евро в связи с почтовыми и телефонными расходами. Он не представил соответствующих подтверждающих финансовых документов.

33. Власти Российской Федерации никак не прокомментировали эти требования.

34. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение издержек и расходов только в той степени, в которой было показано, что они были фактически понесены и необходимы, а также составляют разумную сумму. В настоящем случае Суд отмечает, что заявителю уже было выплачено 850 евро в порядке оказания правовой помощи. Он не считает нужным присуждать какую-либо дополнительную сумму по этому основанию.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции;

3) постановил, что установление факта нарушения само по себе представляет собой достаточную справедливую компенсацию за любой моральный вред, причиненный заявителю;

4) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Составлено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 15 декабря 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Ольга Чернышова Заместитель Секретаря Секции Суда

Георгий А. Сергидес Председатель Комитета Суда