Определение Конституционного Суда РФ от 25 апреля 2023 г. N 1017-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Александрова Александра Александровича на нарушение его конституционных прав пунктами "а", "б" части первой статьи 256 Уголовного кодекса Российской Федерации, частями третьей, четвертой статьи 80 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, статьей 5 и частью второй статьи 8 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя B.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, C.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданина А.А. Александрова к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданин А.А. Александров признан виновным в совершении с применением самоходного транспортного плавающего средства незаконной добычи (вылова) водных биологических ресурсов (не относящихся к водным биологическим ресурсам континентального шельфа Российской Федерации и исключительной экономической зоны Российской Федерации), что повлекло причинение крупного ущерба.

В этой связи А.А. Александров просит признать пункты "а", "б" части первой статьи 256 "Незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов" УК Российской Федерации, части третью, четвертую статьи 80 "Заключение и показания эксперта и специалиста" УПК Российской Федерации, статью 5 "Соблюдение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскной деятельности" и часть вторую статьи 8 "Условия проведения оперативно-розыскных мероприятий" Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" не соответствующими статьям 2, 4 (часть 2), 15 (часть 2) 17, 18, 19 (части 1 и 2), 45, 50 (часть 2), 51 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

По мнению заявителя, оспариваемые законоположения позволяют - по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, - привлекать лицо к уголовной ответственности, не конкретизируя признаки инкриминируемого преступления, не устанавливая вину лица, основываясь на предположениях и доказательствах, полученных с нарушением закона, признавать допустимым доказательством заключение специалиста, оформленное как справка, при наличии необходимости назначения судебной экспертизы, а также не запрещают органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, подстрекать, склонять, побуждать прямо или косвенно к совершению определенных действий и не обеспечивают судебных гарантий праву не давать показания против себя самого при проведении такого оперативно-розыскного мероприятия, как наблюдение.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. Статья 256 УК Российской Федерации предусматривает уголовную ответственность за незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов (за исключением водных биологических ресурсов континентального шельфа Российской Федерации и исключительной экономической зоны Российской Федерации), если это деяние совершено с причинением крупного ущерба, с применением самоходного транспортного плавающего средства или взрывчатых и химических веществ, электротока или других запрещенных орудий и способов массового истребления водных биологических ресурсов, в местах нереста или на миграционных путях к ним, на особо охраняемых природных территориях либо в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации (часть первая).

Положения указанной статьи имеют бланкетный характер, а потому оценка степени определенности содержащихся в них понятий должна осуществляться, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, исходя не только из самого текста закона, используемых формулировок, но и из их места в системе нормативных предписаний; регулятивные нормы, непосредственно закрепляющие те или иные правила поведения, не обязательно должны содержаться в том же нормативном правовом акте, что и нормы, устанавливающие юридическую ответственность за их нарушение (постановления от 27 мая 2003 года N 9-П и от 14 февраля 2013 года N 4-П; определения от 21 апреля 2005 года N 122-О, от 1 декабря 2009 года N 1486-О-О, от 28 июня 2012 года N 1253-О, от 22 января 2014 года N 127-О и др.). Отношения в области рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов урегулированы отраслевым законодательством, состоящим в соответствии с частью 1 статьи 3 Федерального закона от 20 декабря 2004 года N 166-ФЗ "О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов" из данного Федерального закона, других федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации, а также основанными на них подзаконными нормативными актами. В частности, исходя из частей 1 и 2 статьи 43.1 указанного Федерального закона основой осуществления рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов в Российской Федерации являются правила рыболовства, которые утверждаются федеральным органом исполнительной власти в области рыболовства для каждого рыбохозяйственного бассейна. Соответственно, нарушение положений данных нормативных правовых актов, рассматриваемых во взаимосвязи со статьей 256 УК Российской Федерации, и определяет уголовную противоправность действий виновных лиц (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 года N 1273-О и от 25 октября 2018 года N 2774-О).

К тому же статья 256 УК Российской Федерации подлежит применению в системной связи с положениями Общей части этого Кодекса, в том числе определяющими принцип и формы вины, основание уголовной ответственности (статьи 5, 8, 24 и 25), и не порождает неопределенности, в результате которой лицо было бы лишено возможности осознавать общественную опасность, противоправность своих действий и предвидеть их правовые последствия.

2.2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации относит к принципам уголовного судопроизводства свободу оценки доказательств (статья 17) и, предусматривая в статье 196 случаи обязательного производства судебной экспертизы, наделяет следователя и суд полномочиями по ходатайству сторон или по собственной инициативе назначить судебную экспертизу в случае ее необходимости (часть первая статьи 195 и часть первая статьи 283), чему корреспондирует право подозреваемого, обвиняемого и защитника заявлять такое ходатайство (статьи 46, 47 и 53).

Конституционный Суд Российской Федерации отмечал, что отказ в удовлетворении ходатайства о назначении экспертизы возможен лишь в случаях, когда соответствующее доказательство не имеет отношения к уголовному делу и не способно подтверждать наличие или отсутствие события преступления, виновность или невиновность лица в его совершении, иные обстоятельства, подлежащие установлению при производстве по уголовному делу, либо когда доказательство, как не соответствующее требованиям закона, является недопустимым, либо когда обстоятельства, которые призвано подтвердить указанное в ходатайстве стороны доказательство, уже установлены на основе достаточной совокупности других доказательств, в связи с чем исследование еще одного доказательства оказывается с позиций принципа разумности избыточным; принимаемое при этом решение во всяком случае должно быть обосновано ссылками на конкретные доводы, подтверждающие неприемлемость доказательства, об истребовании и исследовании которого заявляет сторона (определения от 21 декабря 2004 года N 467-О, от 29 сентября 2011 года N 1189-О-О, от 25 января 2012 года N 173-О-О, от 21 мая 2015 года N 1128-О и др.).

Не препятствует реализации данных положений и наличие в уголовном деле заключения специалиста или его участие в отдельных следственных действиях (статьи 58, 80, 164 и 168 УПК Российской Федерации).

2.3. В соответствии со статьей 51 Конституции Российской Федерации никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом (часть 1); федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания (часть 2). Данное право - как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации - означает отсутствие у лица обязанности давать против себя показания в качестве свидетеля, подозреваемого, обвиняемого или предоставлять такие сведения в какой бы то ни было иной форме, предполагает, что лицо может отказаться от дачи показаний и от представления правоохранительным органам других доказательств, подтверждающих его виновность в совершении правонарушения (постановления от 20 февраля 1996 года N 5-П и от 17 декабря 2015 года N 33-П; определения от 11 апреля 2019 года N 863-О, от 27 февраля 2020 года N 320-О и др.).

Вместе с тем данное конституционное право не исключает возможности проведения оперативно-розыскных мероприятий, по своей сути не являющихся собиранием доказательств, которое осуществляется лишь в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (статья 86 УПК Российской Федерации). При проведении оперативно-розыскных мероприятий лицо не понуждается к свидетельствованию против самого себя по смыслу статьи 51 Конституции Российской Федерации, не делает заявлений о своей виновности и не представляет каких-либо доказательств. Сами результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона, т.е. так, как это предписывается статьями 49 (часть 1) и 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 ноября 2010 года N 1487-О-О, от 25 января 2012 года N 167-О-О, от 19 июня 2012 года N 1112-О, от 29 мая 2014 года N 1198-О, от 20 ноября 2014 года N 2557-О, от 29 сентября 2015 года N 2255-О, от 29 марта 2016 года N 479-О, от 28 марта 2017 года N 596-О, от 25 января 2018 года N 184-О и др.).

В соответствии с Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности" проведение оперативно-розыскных мероприятий, в том числе наблюдения, возможно лишь в целях выполнения задач, предусмотренных статьей 2 того же Федерального закона, и только при наличии оснований, указанных в его статье 7, которыми являются, в частности, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела (подпункт 1 пункта 2 части первой статьи 7), и с соблюдением условий, названных в его статье 8. При этом данный Федеральный закон прямо запрещает органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, подстрекать, склонять, побуждать граждан в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий, т.е. провоцировать их на совершение преступлений (часть восьмая статьи 5).

Как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, разрешение задач оперативно-розыскной деятельности предполагает активную форму поведения ее субъектов. При этом действия лиц, непосредственно участвующих в оперативно-розыскном мероприятии, должны быть сообразными условиям и обстановке, в которых оно проводится, а также поведению лица, в отношении которого имеются основания для его целевого проведения. Проведение в установленном порядке оперативно-розыскных мероприятий, опирающихся на обоснованные предположения о наличии признаков противоправного деяния и относительно его субъектов, исходя из целей, задач и существа оперативно-розыскной деятельности, не может расцениваться как провокация преступления (определения от 24 апреля 2018 года N 918-О, от 29 мая 2018 года N 1398-О, от 17 июля 2018 года N 2022-О, от 29 января 2019 года N 75-О и др.).

Соответственно, оспариваемые заявителем нормы не могут расцениваться в качестве нарушающих его конституционные права.

Таким образом, данная жалоба, как не отвечающая критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Александрова Александра Александровича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин