Понятие судебной практики (В.Ю. Соловьев, "Журнал российского права", N 1, январь 2003 г.)

Понятие судебной практики

Термин судебная практика в настоящее время часто встречается в литературе по общей теории права и по отраслевым юридическим наукам, а также активно используется законодателем. Так, согласно статье 126 Конституции РФ Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики.

В статье 127 Конституции РФ установлено, что Высший Арбитражный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по разрешению экономических споров и иных дел, рассматриваемых арбитражными судами, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики.

Эти конституционные положения воспроизводятся в федеральных законах, регулирующих деятельность судебной системы в Российской Федерации. В частности, в пункте 5 ст.19 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года "О судебной системе Российской Федерации" говорится о том, что Верховный Суд РФ дает разъяснения по вопросам судебной практики*(1). Аналогичное положение содержится в п.5 ст.23 названного закона по отношению к Высшему Арбитражному Суду Российской Федерации.

Соответственно в ст.39 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" закреплено правило, в силу которого Генеральный прокурор РФ вправе обращаться в Пленум Верховного Суда РФ, Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ с представлениями о даче судам разъяснений по вопросам судебной практики по гражданским, арбитражным, уголовным, административным и иным делам*(2).

Вместе с тем изучению самого понятия "судебная практика" в последнее время уделяется недостаточно внимания. Поэтому в настоящей статье предпринята попытка классификации судебной практики, которая, с нашей точки зрения, представляет единство судебной деятельности по осуществлению правосудия и опыта этой деятельности, объективированного в форме судебных решений, вступивших в законную силу*(3).

Как сложная и многоаспектная деятельность, судебная практика может быть классифицирована по различным основаниям, не сводимым к какому-либо одному исходному принципу. Так, существует практика арбитражных судов и судов общей юрисдикции, подразделяемая, в свою очередь, на практику мировых судей, районных судов, высших судов субъектов РФ, то есть республиканских, областных (краевых) судов, судов городов федерального значения Москвы и Санкт-Петербурга, а также практику Верховного Суда РФ и соответствующих военных судов. Разновидности судебной практики могут быть выделены в зависимости от отраслевой принадлежности того или иного спора о праве, а также по иным признакам. Рассмотрим вопрос о классификации судебной практики подробнее.

Прежде всего отметим, что под классификацией обычно понимается система соподчиненных понятий (классов объектов) какой-либо области знания или деятельности человека, используемая как средство для установления связей между этими понятиями или классами объектов*(4). Различают естественные классификации, основания которых - существенные признаки объектов, и искусственные классификации, в которых используются несущественные признаки.

Классификация тех или иных предметов, явлений значима с точки зрения первичной обработки, упорядочения соответствующего материала. Помимо систематизационных задач классификация выполняет и другие сложные функции. Так, с ее помощью можно наглядно представить весь объем классифицируемого материала, охватить большой диапазон изучаемых объектов и, следовательно, избежать односторонности их научной интерпретации. Классификация при определении ее критериев выявляет новые существенные черты, качественные особенности данных предметов и явлений.

Основания для классификации судебной практики содержатся в ст.118 Конституции РФ и в ст.4 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года "О судебной системе Российской Федерации"*(5). В части 2 ст.118 Конституции РФ устанавливается, что судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства.

Согласно же статье 4 указанного федерального конституционного закона в Российской Федерации действуют федеральные суды, конституционные (уставные) суды и мировые судьи субъектов Российской Федерации, составляющие судебную систему Российской Федерации.

К федеральным судам относятся:

Конституционный Суд РФ;

Верховный Суд РФ, верховные суды республик, краевые и областные суды, суды городов федерального значения, суды автономной области и автономных округов, районные суды, военные и специализированные суды, составляющие систему федеральных судов общей юрисдикции;

Высший Арбитражный Суд РФ, федеральные арбитражные суды округов, арбитражные суды субъектов РФ, составляющие систему федеральных арбитражных судов.

К судам субъектов Российской Федерации относятся: конституционные (уставные) суды субъектов РФ, мировые судьи, являющиеся судьями общей юрисдикции субъектов РФ.

Отсюда следует несколько оснований для классификации судебной практики.

Во-первых, это системно-структурный признак, предусматривающий единство судебной системы с учетом федеративного государственного строя России. Соответственно различаются:

а) судебная практика федеральных судов, которая, в свою очередь, подразделяется на практику Конституционного Суда РФ, практику федеральных судов общей юрисдикции и федеральных арбитражных судов;

б) судебная практика судов субъектов Российской Федерации, к которой относится практика конституционных (уставных) судов субъектов РФ и мировых судей.

Во-вторых, основанием классификации судебной практики может быть функциональный признак, определяемый в зависимости от вида судопроизводства. Соответственно назовем следующие разновидности судебной практики:

а) Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ;

б) судов общей юрисдикции;

в) арбитражных судов.

Заметим, что данное классификационное основание не является логически совершенным, ибо в современной России "не разделены четко виды судопроизводства между судами общей юрисдикции и арбитражными судами - и те и другие рассматривают дела в порядке и гражданского, и административного судопроизводства"*(6).

В-третьих, усматривается и такое основание классификации судебной практики, как инстанционная принадлежность, которая по сути отражает иерархическую организацию судебной власти - предусмотренные законом возможности пересмотреть уже состоявшиеся судебные решения. По данному основанию различаем судебную практику судов первой, апелляционной, кассационной и надзорной инстанции.

Все рассмотренные критерии соотносимы с внутренним правовым регулированием. Однако следует иметь в виду, что в отечественной правовой системе, как о том говорится в ч.4 ст.15 Конституции РФ, действуют также общепризнанные стандарты, принятые в международном сообществе. С этой точки зрения упомянутые основания классификации судебной практики нуждаются в некотором уточнении.

В частности, со вступлением Российской Федерации в 1996 г. в Совет Европы для России стали обязательными такие международно-правовые документы, как Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (далее - Конвенция) и последующие протоколы к ней. В свою очередь, все они являются правовой основой организации и деятельности Европейского Суда по правам человека.

Европейский Суд по правам человека вправе принимать заявления от физических и юридических лиц, чьи конвенционные права нарушены государством, под юрисдикцией которого они находятся. Одно из условий приемлемости индивидуальных жалоб - исчерпание внутренних средств правовой защиты.

Государство - участник Конвенции может передать на рассмотрение Европейского Суда по правам человека вопрос о любом предполагаемом нарушении положений Конвенции и протоколов к ней другим государством-участником, то есть предъявить так называемый межгосударственный иск. Тем самым и Конвенция, и механизм судебного контроля за соблюдением закрепленных в ней прав и свобод становятся уже не межгосударственными, а надгосударственными институтами. Европейские государства добровольно подчинили себя юрисдикции независимого наднационального судебного органа, имеющего право принимать юридически обязательные для них решения.

Данное обстоятельство отражено в Федеральном законе от 30 марта 1998 года "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней", в котором содержится заявление о признании обязательными для Российской Федерации как юрисдикции Европейского Суда по правам человека, так и его решений*(7), а следовательно, также заявлений о праве российских граждан на обращение в этот Суд за защитой своих нарушенных прав в течение шести месяцев после того, как исчерпаны внутригосударственные средства защиты этих прав.

Таким образом, в результате присоединения к юрисдикции Европейского Суда российские механизмы судебного контроля за соблюдением прав человека и основных свобод получили поддержку в виде международного судебного контроля. Следовательно, компетенция российских судов по рассмотрению соответствующих обращений и компетенция Европейского Суда по рассмотрению жалоб на нарушение основных прав и свобод человека взаимосвязаны. Эта связь основана на необходимости решения единой задачи международного и внутригосударственного судопроизводства - защите прав и свобод человека при надлежащей охране общественного порядка.

Как известно, нормативное содержание конвенционных положений формируется постепенно, в результате принятия Европейским Судом решений при рассмотрении конкретных дел, то есть международно-правовые стандарты фиксируются не только в тексте Конвенции, но и в решениях Суда. Необходимо, чтобы российская судебная практика не противоречила прецедентному праву Европейского Суда.

Но если в Европейском Суде создаются прецедентные международно-правовые нормы, а в силу положений ч.4 ст.15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью правовой системы России, то логично задаться вопросом о месте и роли практики Европейского Суда в этой системе.

С учетом изложенного системно-структурный и функциональный критерии классификации судебной практики требуют уточнения. По нашему мнению, здесь можно выделить такие разновидности, как внутригосударственная практика, выражающая единую позицию России, и практика надгосударственного юрисдикционного органа - Европейского Суда, связанного прецедентом и выносящего решения, которые становятся обязательными в силу приверженности нашей страны международным обязательствам. Как указано в деле "Ирландия против Великобритании", "решения Суда служат не только для разрешения дела, находящегося на его рассмотрении, но и в широком смысле для прояснения, сохранения и развития норм ЕКПЧ и для того, чтобы таким образом содействовать соблюдению государствами своих обязательств, которые они несут в качестве участников Конвенции"8.

Системно-структурный и функциональный признаки, а также инстанционная принадлежность являются основаниями классификации судебной практики, выводимыми из действующих правовых норм. Наряду с этим есть и такие основания, которые определяются непосредственно в самом процессе правоприменения.

Судебную практику можно подразделить по отраслям права и конкретным категориям дел. Например, в сфере налогового, таможенного, административного регулирования; по спорам о праве на жилище; по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации; по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств; по процессуальным особенностям рассмотрения дел, в том числе - по уголовным делам с участием присяжных заседателей, и т.д.

Еще одним основанием классификации судебной практики может стать степень сложности дел, попадающих на рассмотрение суда. Данный критерий не лишен элемента субъективности. Сложность может состоять как в подлежащих установлению фактах (например, был ли гражданин А. в месте Х или совершил ли гражданин Б. действие Y), так и в применении в данном случае нормы права (например, норма права неясна или вообще отсутствует, или имеется либо действительная, либо мнимая коллизия правовых норм, или, наоборот, когда норма права ясна и непротиворечива).

Безусловно, грань между сложными делами и делами небольшой сложности расплывчата и неясна. Это тем не менее не мешает разделить судебную практику по делам небольшой сложности и по сложным (трудным) делам. Сложные дела, в свою очередь, можно подразделить на дела в вопросе фактов и в вопросе права. Сложные дела в вопросе права - это те дела, разрешение которых требует от судьи не только точного понимания закона, но и творческого подхода к рассмотрению спора, чтобы не допустить неправосудного решения. Именно трудные дела, за редким исключением, доходят до судов высшей инстанции и рассматриваются в надзорном производстве. В ряду сложных дел можно выделить судебную практику при наличии пробелов в праве или в законе, наличии коллизий между правовыми актами, судебную практику по делам, связанным со спорными вопросами в правовой доктрине. Сложные дела, как правило, являются главным аргументом в пользу признания правотворческого значения судебной практики.

Судебную практику можно также классифицировать по степени устойчивости и выделить единичную практику, периодическую практику и устоявшуюся практику. Единичная судебная практика имеет место, когда состоялось единственное судебное решение по рассмотрению дела с определенными фактическими обстоятельствами. Периодическая судебная практика возникает там, где есть два и более судебных решения, однако они принимаются в рамках одного-двух судов, как правило, в первой инстанции. И, наконец, судебная практика может быть отнесена к устоявшейся, когда принимаются близкие по содержанию правовых позиций неоднократные судебные решения по аналогичным делам, оставленные в силе рассмотрением дел в апелляционных и кассационных инстанциях и подтвержденные рассмотрением одного или нескольких дел в суде высшей инстанции.

В зависимости от наличия судебных ошибок судебную практику подразделяют на соответствующую нормам материального и процессуального права и не соответствующую таковым, то есть ошибочную. Как правило, ошибочная судебная практика имеет место в судах первой инстанции районного масштаба, реже - в судах областного масштаба. В высших судебных инстанциях она встречается крайне редко. Это обусловлено рядом причин, в первую очередь, квалификацией судебных кадров. Судьи в высших судах имеют значительный опыт и навыки рассмотрения сложных дел. Кроме того, суды высших инстанций располагают бо?льшим временем для рассмотрения одного дела и, следовательно, имеют возможность более детально и точно установить содержание спорного правоотношения, проанализировать и истолковать подлежащую применению правовую норму. Этим судам доступен для анализа многочисленный опыт рассмотрения аналогичных дел и, следовательно, те знания и навыки, которые вкладывают судьи в каждое принимаемое ими решение.

Таким образом, судебная практика может быть представлена многомерно, в различных системах координат, отражающих весь опыт судебной деятельности. При определении разновидностей судебной практики возможными классификационными основаниями являются:

1) критерии, выводимые из действующего правового регулирования (классификация по системно-структурному и функциональному признаку, в том числе с учетом вхождения России в европейское правовое пространство; а также по инстанционной принадлежности);

2) критерии, определяемые непосредственно в самом процессе правоприменения (классификация по отраслям права и конкретным категориям дел, по степени сложности дел, по степени устойчивости практики, а также в зависимости от наличия судебных ошибок).

В.Ю. Соловьев,

аспирант отдела теории законотворчества

и систематизации законодательства ИЗиСП

"Журнал российского права", N 1, январь 2003 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: СЗ РФ. 1997. N 1. Ст.1.

*(2) См.: СЗ РФ. 1995. N 47. Ст.4472.

*(3) Существуют и иные точки зрения на понятие судебной практики. См.: Судебная практика в советской правовой системе / Под ред. С.Н. Братуся. М.: Юридическая литература, 1975; Леушин В.И. Юридическая практика в системе социалистических общественных отношений. Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1987; Серверан Э. Роль судей и судебной практики в процессе нормотворчества//Судебная практика как источник права. М.: Юристъ, 2000; Вильнянский С.И. Лекции по советскому гражданскому праву. Харьков, 1958, и др.

*(4) См.: Большой энциклопедический словарь. Изд. 2-е, перераб. и доп. / Гл. ред. А.М. Прохоров. М.: Большая российская энциклопедия, 1998. С. 535.

*(5) См.: СЗ РФ. 1997. N 1. Ст.1.

*(6) Вицин С.Е. Концепция 1991 года положила начало формированию правового государства в России // Российская юстиция. 2001. N 11. С.17.

*(7) См.: СЗ РФ. 1998. N 14. Ст.1514.

*(8) См.: Российская юстиция. 2001. N 3. С.16.