Постановление Европейского Суда по правам человека от 3 октября 2017 г. Дело "Ганеева (Ganeyeva) против Российской Федерации" (Жалоба N 7839/15) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Ганеева (Ganeyeva)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 7839/15)

Постановление Суда

Страсбург, 3 октября 2017 г.

По делу "Ганеева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Комитета Суда,

Дмитрия Дедова,

Жольен Шуккинг, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 12 сентября 2017 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 7839/15) против Российской Федерации, поступившей 27 января 2015 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) и поданной в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Эльзой Ринатовной Ганеевой (далее - заявительница).

2. Интересы заявительницы в Европейском Суде представляла А. Маральян. Власти Российской Федерации были представлены сначала бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. 28 августа 2015 г. жалобы на нарушение статьи 8 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции были коммуницированы властям государства-ответчика, а оставшаяся часть жалобы была признана неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 3 правила 54 Регламента Европейского Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявительница, 1986 года рождения, проживает в г. Уфе.

A. Предыдущие сделки с квартирой

5. 26 декабря 2006 г. Администрация города Уфы ввела в эксплуатацию новый многоквартирный дом, расположенный по адресу: г. Уфа, улица Коммунаров, 66/2.

6. Согласно документам, представленным У. в государственные регистрационные органы, 19 июля 2010 г. Орджоникидзевский районный суд города Уфы признал право собственности У. на квартиру, расположенную по адресу: г. Уфа, ул. Коммунаров, 66/2-39. Государственные регистрационные органы произвели регистрацию права собственности У.

7. 30 октября 2010 г. У. продал квартиру М. Государственные регистрационные органы 22 ноября 2010 г. зарегистрировали эту сделку и право собственности М. на квартиру.

8. 12 февраля 2011 г. З., выступающий от имени М. по доверенности, и заявительница подписали договор, согласно которому А. продал квартиру заявительнице. З. и заявительница представили документы для регистрации сделки и переоформления права собственности на квартиру на заявительницу.

9. По утверждению заявительницы, она выплатила З. причитающуюся по договору сумму и въехала в квартиру, в то время как ее заявление о регистрации передачи ей права собственности на квартиру всё еще рассматривалось.

B. Гражданское судопроизводство в отношении квартиры

10. В неустановленный день третья сторона подала гражданский иск, оспаривая осуществленную У. продажу квартиры М. и право собственности М. на квартиру.

11. 28 февраля 2011 г. Орджоникидзевский районный суд города Уфы наложил судебный запрет на совершение сделок с квартирой.

12. 3 марта 2011 г. государственные регистрационные органы сообщили заявительнице о том, что ее заявление о регистрации передачи права собственности на квартиру не может быть удовлетворено, пока не будет завершено гражданское судопроизводство по вопросу о праве собственности на квартиру.

13. 24 декабря 2012 г. Верховный суд Республики Башкортостан полностью отклонил иск третьей стороны в отношении квартиры.

14. В неустановленный день Фонд жилищного строительства Республики Башкортостан подал гражданский иск, inter alia, об аннулировании права собственности М. на квартиру и о выселении заявительницы.

15. 23 августа 2013 г. районный суд удовлетворил иск в полном объеме. Он признал недействительной покупку квартиры М. и вынес решение о выселении заявительницы. Суд счел, что заявительница не приобрела право собственности на квартиру, и у нее не было законного основания для въезда и проживания в квартире.

16. 7 ноября 2013 г. Верховный суд Республики Башкортостан оставил решение от 23 августа 2013 г. без изменений.

17. 12 мая 2014 г. Верховный суд Российской Федерации отказал в удовлетворении кассационной жалобы заявительницы.

18. 28 августа 2014 г. Верховный суд Российской Федерации отказал в удовлетворении второй кассационной жалобы заявительницы.

19. В неустановленный день заявительница подала заявление в районный суд о приостановлении выселения. Она утверждала, что квартира является ее единственным местом жительства, и что с учетом ее финансовой ситуации она не может купить или арендовать другую квартиру. 24 марта 2014 г. районный суд приостановил выселение на три месяца.

20. 24 февраля 2015 г. заявительница была выселена.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

21. Право собственности и другие вещные права на недвижимое имущество, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации (часть 1 статьи 131 Гражданского кодекса РФ). Эти права возникают в момент государственной регистрации (часть 2 статьи 8 Гражданского кодекса РФ, действовавшей до 1 марта 2013 г.; статья 8.1 Гражданского кодекса РФ, действующая после 1 марта 2013 г.).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

22. Заявительница жаловалась на то, что она была лишена квартиры в нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая гласит:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

23. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница не получила право собственности на квартиру, и что факты, на которые она жалуется, не свидетельствуют о нарушении ее прав.

24. Заявительница продолжала настаивать на своей жалобе. Она считала, что квартира являлась ее собственностью, несмотря на отказ органов государственной власти признать ее право собственности на нее, и что решение судебных органов о передаче права собственности на квартиру муниципалитету являлось вмешательством в ее право на имущество в нарушение статьи 1 протокола N 1 к Конвенции.

25. Европейский Суд напоминает, что заявительница может утверждать о нарушении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, только если оспариваемые решения касаются ее "имущества" по смыслу данного положения Конвенции. "Имущество" может быть в форме либо "существующего имущества", либо активов, включая требования, в отношении которых заявитель может утверждать, что имел, по крайней мере, "законное ожидание" получения эффективного использования имущественного права. И, напротив, надежду на признание имущественного права, которое невозможно эффективно реализовать, нельзя считать "имуществом" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см., среди других многочисленных прецедентов, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Копецкий против Словакии" (Kopecky v. Slovakia), жалоба N 44912/98, § 35, ECHR 2004-IX).

26. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявительница никогда не имела права собственности на квартиру. Она не представила каких-либо доказательств, говорящих о том, что власти хотя бы de facto признали, что у нее был личный интерес в квартире. Тот факт, что она решила заплатить за квартиру до получения права собственности на нее, и продавец позволил ей въехать в квартиру, является недостаточным для того, чтобы Суд пришел к выводу о том, что квартира являлась существующим имуществом заявительницы. Наконец, Суд не усматривает в имеющихся у него материалах ничего, что позволило бы установить, что заявительница могла законно ожидать признания органами власти государства-ответчика ее прав на квартиру.

27. Из этого следует, что данная жалоба несовместима ratione materiae с положениями Конвенции по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции

28. Заявительница жаловалась на то, что ее выселение противоречило положениям статьи 8 Конвенции, которая гласит:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

29. Власти Российской Федерации утверждали, что факты, на которые жалуется заявительница, не указывают на нарушение статьи 8 Конвенции. Заявительница въехала в квартиру и проживала в ней в отсутствие законных оснований. Заявительница не получила право собственности на квартиру и, следовательно, не имела права проживать в ней. Выселение заявительницы соответствовало применимому законодательству и преследовало законную цель. Освобожденная квартира должна была быть передана другим лицам по программе социального найма муниципального жилья. Наконец, власти отметили, что заявительница переехала в другую квартиру, где она до сих пор проживает.

30. Заявительница продолжала настаивать на своей жалобе. Она утверждала, что квартира являлась ее домом, и у нее не было другого жилья, где она могла бы проживать. Решение органов власти о ее выселении не соответствовало законодательству и не было необходимым в демократическом обществе.

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

31. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

32. Европейский Суд признает и власти не оспаривают, что квартира являлась жилищем заявительницы, и что выселение заявительницы из этой квартиры являлось вмешательством в ее право на уважение ее жилища.

33. Европейский Суд также считает, что решение судебных органов о выселении заявительницы соответствовало законодательству. Заявительница не получила право собственности на квартиру и, как это было отмечено судами органами государства-ответчика, а также властями Российской Федерации в ходе рассмотрения жалобы в Суде, не имела права проживать в ней.

34. Что касается наличия законной цели оспариваемой меры, то Европейский Суд отмечает довод властей государства-ответчика и признает, что выселение заявительницы отвечало нуждам программы муниципального жилья.

35. Поэтому Европейский Суд переходит к вопросу о том, было ли вмешательство "необходимым в демократическом обществе". В этом отношении он повторяет, что пределы усмотрения в жилищных вопросах являются более узкими, когда дело касается прав, гарантированных статьей 8 Конвенции, по сравнению с правами, гарантированными статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, принимая во внимание первоочередную важность статьи 8 Конвенции для самосознания индивида, его самоопределения, физической и моральной целостности, поддержания отношений с другими людьми и для определенного и безопасного места в обществе (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации" (Gladysheva v. Russia) от 6 декабря 2011 г., жалоба N 7097/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 6 (примеч. редактора).), § 93, с дальнейшими ссылками).

36. Европейский Суд отмечает, что решение о выселении заявительницы было вынесено судами Российской Федерации "автоматически" после того, как они отказали в признании права собственности заявительницы на квартиру. Они не проводили дальнейший анализ по вопросу пропорциональности меры, подлежащей применению в отношении заявительницы. Однако предусмотренные Конвенцией гарантии требуют, чтобы любое вмешательство в право заявителя на уважение его жилища не только происходило на основании закона, но и было пропорциональным преследуемой законной цели согласно пункту 2 статьи 8 Конвенции. В рассматриваемом деле суды Российской Федерации не сравнивали значимость интересов муниципалитета и права заявительницы на уважение ее жилища. Как только суды установили, что заявительница не является собственником квартиры, они придали этому факту первоочередное значение, не приняв во внимание потребность заявительницы в жилье. Таким образом, судебные власти Российской Федерации не обеспечили заявительнице надлежащее рассмотрение вопроса о пропорциональности ее выселения.

37. Изложенного достаточно для того, чтобы Европейский Суд пришел к выводу, что обжалуемое вмешательство не было необходимым в демократическом обществе. Следовательно, имело место нарушение статьи 8 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

38. Статья 41 Конвенции предусматривает следующее:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб и моральный вред

39. Заявительница потребовала 1 600 000 рублей и 30 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда, соответственно.

40. Власти Российской Федерации сочли требования заявительницы (1) в отношении материального ущерба необоснованными и (2) в отношении морального вреда - чрезмерными и неоправданными.

41. Европейский Суд не усматривает какой-либо причинно-следственной связи между выявленным нарушением и заявленным материальным ущербом; таким образом, Суд отклоняет данное требование. С другой стороны, он присуждает заявительнице 7 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Расходы и издержки

42. Заявительница также потребовала (1) 208 480 рублей в качестве возмещения расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательств на внутригосударственном уровне, (2) 2 950 евро в качестве возмещения расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательств в Европейском Суде и (3) 16 330 рублей в качестве возмещения медицинских расходов.

43. Власти Российской Федерации утверждали, что требования заявительницы о возмещении расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательств на внутригосударственном уровне, не имеют отношения к настоящему делу. Они также отметили, что заявительница не представила каких-либо документов в обоснование своих требований о возмещении расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательств в Европейском Суде. Наконец, они не усмотрели причинной связи между медицинскими расходами и издержками заявительницы и разбирательством в Суде.

44. Принимая во внимание находящиеся в его распоряжении документы и с учетом своей прецедентной практики Европейский Суд считает разумным присудить сумму в размере 1 000 евро в качестве возмещения расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательств на внутригосударственном уровне и в Европейском Суде. 500 евро из этой суммы подлежит выплате непосредственно заявительнице, а 500 евро подлежит перечислению на банковский счет А. Маральян.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

45. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу, поданную на основании статьи 8 Конвенции на выселение заявительницы приемлемой, а остальную часть жалобы неприемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

3) постановил:

(a) что власти государства-ответчика в течение трех месяцев должны выплатить заявительнице указанные ниже суммы, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день выплаты:

(i) 7 500 (семь тысяч пятьсот) евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 1 000 (одну тысячу) евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве возмещения расходов и издержек. 500 евро из этой суммы подлежит выплате непосредственно заявительнице, а другие 500 евро подлежит перечислению на банковский счет А. Маральян;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на данные суммы начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

4) отклонил остальные требования заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 3 октября 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Комитета Суда