Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 26 июня 2020 г. N Ф08-3919/20 по делу N А32-27811/2016

г. Краснодар

26 июня 2020 г.

Дело N А32-27811/2016

Резолютивная часть постановления объявлена 23 июня 2020 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 26 июня 2020 года.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Андреевой Е.В., судей Денека И.М. и Илюшникова С.М., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Кайдаш Е.Н., при участии в судебном заседании от акционерного общества "Российский Сельскохозяйственный банк" в лице Краснодарского регионального филиала - Рябцевой И.П. (доверенность от 01.09.2016); посредством онлайн: от акционерного общества "Акционерный коммерческий банк "ЦентроКредит"" - Григорьева С.А. (доверенность от 09.10.2018), от Управления Федеральной налоговой службы по Краснодарскому краю - Семакиной В.Д. (доверенность от 26.02.2020); с использованием системы видеоконференц-связи Арбитражного суда Ростовской области: от общества с ограниченной ответственностью ТД "Концерн "Покровский"" - Захаровой А.В. (доверенность от 01.07.2019), от общества с ограниченной ответственностью "Агрофирма Ново-Покровская" - Захаровой А.В. (доверенность от 01.02.2020); в отсутствие иных участвующих лиц, извещенных о времени и месте судебного разбирательства, в том числе публично посредством размещения информации о движении дела на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет в открытом доступе, рассмотрев кассационную жалобу акционерного общества "Российский Сельскохозяйственный банк" в лице Краснодарского регионального филиала на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 27.12.2019 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.03.2020 по делу N А32-27811/2016, установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ОАО "Радуга" (далее - должник) конкурсный управляющий должника Олейник Д.Л. (далее - конкурсный управляющий) обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными договора поручительства от 31.10.2014 N ДСК/1041 в редакции дополнительных соглашений к нему от 27.04.2015 N 1, от 30.04.2015 N 2, от 31.08.2016 N 3, договора поручительства от 30.04.2015 N ДСК/525 в редакции дополнительного соглашения к нему от 31.08.2016 N 1, заключенных должником и АО КБ "ЦентроКредит", а также применении последствий недействительности сделок.

Определением суда от 27.12.2019, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 06.03.2020, в удовлетворении заявленных требований отказано. Судебные акты мотивированы недоказанностью фактов причинения вреда интересам кредиторов, злоупотребления правом и заинтересованности сторон.

В кассационной жалобе АО общества "Российский Сельскохозяйственный банк" в лице Краснодарского регионального филиала (далее - АО "Россельхозбанк") просит отменить судебные акты и принять новый судебный акт. По мнению заявителя жалобы, суды не дали оценки доводам АО "Россельхозбанк" о недобросовестном поведении АКБ "Центрокредит" в ходе взыскания задолженности. При этом податель жалобы полагает, что суды не учли, что предоставление поручительства осуществлялось группе компаний, а не отдельному лицу, заключая договоры, банк должен был осознавать о наличии у данных лиц признаков неплатежеспособности. Финансовый анализ, проведенный уполномоченным органом, конкурсным управляющим, кредитное заключение АО "Россельхозбанк" свидетельствуют о неплатежеспособности должника и противоречат анализу АО АКБ "ЦентроКредит" (далее - банк). Данные действия были направлены на злоупотребление правом, поскольку из всей группы компаний только за счет имущества должника могут быть погашены требования банка.

В отзывах на кассационную жалобу банк, ООО ТД "Концерн "Покровский"" и ООО "Агрофирма Ново-Покровская" просят судебные акты оставить без изменения, как законные и обоснованные; уполномоченный орган просит жалобу удовлетворить.

В судебном заседании представитель АО "Россельхозбанк" поддержал доводы жалобы, представитель уполномоченного органа, представитель банка, представитель ООО ТД "Концерн "Покровский"" и ООО "Агрофирма Ново-Покровская" поддержали доводы отзывов.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа, изучив материалы дела, считает, что кассационная жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, определением суда от 16.08.2016 заявление индивидуального предпринимателя Каршина С.Л. о признании должника несостоятельным (банкротом) принято к производству. Определением суда от 23.11.2016 во введении наблюдения отказано; заявление предпринимателя о признании должника несостоятельным (банкротом) оставлено без рассмотрения. Определением суда от 28.02.2017 заявление ООО "Галс" о признании должника несостоятельным (банкротом) признано обоснованным, в отношении должника введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Олейник Д.Л. Постановлением апелляционного суда от 09.10.2018 отменено определение суда от 09.08.2018 о введении процедуры внешнего управления, должник признан несостоятельным (банкротом), введена процедура конкурсного производства сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим утвержден Олейник Д.Л.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника в арбитражный суд обратился банк с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в размере 898 299 923 рублей 07 копеек, из которых основной долг - 578 472 561 рублей 94 копейки, сумма просроченных процентов - 20 283 063 рублей 43 копейки за период с 01.06.2018 по 27.08.2018, пени за несвоевременное погашение основного долга - 268 808 211 рублей 21 копейки, пени за несвоевременное погашение просроченных процентов - 30 736 087 рублей 12 копеек. Указанное требование банка основано на договоре поручительства от 31.10.2014 N ДС/1041, на основании которого должнику по состоянию на текущую дату предъявлена сумма задолженности 401 841 483 рубля 64 копейки, в т.ч. 253 788 680 рублей - сумма основного долга, 9 608 271 рублей 52 копеек - сумма процентов за период с 01.06.2018 по 27.08.2018 включительно, 122 416 644 рубля 73 копеек - пени за несвоевременное погашение основного долга за период с 01.03.2016 по 27.08.2018 включительно, 16 027 887 рублей 39 копеек - пени за несвоевременное погашение просроченных процентов за период с 01.03.2016 по 27.08.2018; договоре поручительства от 30.04.2015 N ДСК/525, на основании которого должнику по состоянию на текущую дату предъявлена сумма задолженности 496 458 440 рублей 05 копеек, в т.ч. 324 683 881 рублей 94 копейки - сумма основного долга, 10 674 791 рублей 91 копейки - сумма просроченных процентов за период с 01.06.2018 по 27.08.2018 включительно, 146 391 566 рублей 48 копеек - пени за несвоевременное погашение основного долга за период с 31.10.2015 по 27.08.2018, 14 708 199 рублей 73 копеек - пени за несвоевременное погашение просроченных процентов.

Конкурсный управляющий, полагая, что названные выше обеспечительные сделки заключены в течение трех лет до даты принятия заявления о признании должника несостоятельным (банкротом) и имеются основания для признания их недействительными по пункту 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), обратился в арбитражный суд.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды обоснованно исходили из следующего.

Согласно статье 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

Суды установили, что оспариваемые договоры заключены 31.10.2014 и 30.04.2015, дело о банкротстве возбуждено 16.08.2016, следовательно, сделки могут быть оспорены по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, а также по статьям 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Пунктом 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"" (далее - постановление N 63) установлено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Согласно статье 168 Кодекса сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Суды установили, что при рассмотрении заявления банка о включении требований в реестр судами рассматривался вопрос о наличии в действиях сторон злоупотребления правом. Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 23.10.2018, оставленным без изменения постановление апелляционного суда от 02.02.2019 и постановлением окружного суда от 17.04.2019, суды установили отсутствие у договоров поручительства, заключенных должником и банком, пороков, выходящих за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок. В связи с этим суды пришли к обоснованному выводу об отсутствии основания для признания указанных договоров ничтожными на основании статей 10, 167, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации. Исходя из этого, основания для признания сделок недействительными по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации, отсутствуют, что подтверждается вступившими в законную силу судебными актами по данному делу.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона нала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий: стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок; должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы; после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

В соответствии с пунктом 5 постановления N 63, пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка). В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

В соответствии с пунктом 6 постановление N 63, согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Установленные абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах 2 - 5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Суды установили, что банк и должник (поручитель) заключили договор поручительства от 31.10.2014 N ДСК/1041, согласно которому должник поручился перед банком за исполнение ООО "ГАЛС" (далее - заемщик) обязательств, предусмотренных и вытекающих из договора кредитной линии от 24.06.2014 N ДСК/612. Согласно данному договору заемщику открыта кредитная линия в сумме 350 млн рублей, с установлением процентной ставки в размере 16% годовых по 22.06.2015. Дополнительными соглашениями от 27.04.2015 N 1, от 30.04.2015 N 2, от 31.08.2016 N 3 в указанный договор вносились изменения, в том числе, касающиеся сроков предоставления кредитных линий и возврата кредита.

Банк и должник (поручитель) заключили договор поручительства 30.04.2015 N ДСК/525, согласно которому должник поручился перед банком за исполнение заемщиком обязательств, предусмотренных и вытекающих из договора кредитной линии от 24.06.2014 N ДСК/619. В соответствии с указанным кредитным договором заемщику открыта кредитная линия в сумме 350 млн рублей с установлением процентной ставки в размере 16% годовых по 31.08.2015. Дополнительным соглашением от 31.08.2016 N 1 в указанный договор вносились изменения, в том числе, касающиеся сроков предоставления кредитных линий и возврата кредита.

Вместе с тем по данным бухгалтерского баланса должника по состоянию на 30.09.2014 у должника имелась кредиторская задолженность в размере 972 685 тыс. рублей, в т.ч. просроченная перед АО "Россельхозбанк". По данным бухгалтерского баланса должника по состоянию на 01.04.2015 у должника имелась кредиторская задолженность в размере 1 268 384 тыс. рублей, в том числе, просроченная перед АО "Россельхозбанк" по кредитному договору N 100321/0110 в сумме свыше 250 млн рублей. Согласно данным отчета о прибылях и убытках на 1 квартал 2015 года деятельность предприятия была убыточной.

При этом анализ финансового состояния должника, в том числе, и коэффициентов, характеризующих платежеспособность должника (абсолютной ликвидности, текущей ликвидности, покрытия активами, общей платежеспособности) по состоянию как на 30.09.2014, так и на 31.03.2015 показывает, что данные коэффициенты не удовлетворяли нормативным значениям. Неплатежеспособность должника также подтверждается наличием требований о взыскании просроченной задолженности в судебном порядке (данные из картотеки арбитражных дел). У должника в спорный период имелись обязательства перед АО "Россельхозбанк", возникшие еще в 2010-2011 годах.

Таким образом, является верным вывод судов о том, что на дату заключения оспариваемых договоров должник имел явно выраженные признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества для расчетов по своим обязательствам, перед своими кредиторами.

Вместе с тем суды отметили, что сама по себе выдача банком кредита лицу, испытывающему финансовые затруднения, не свидетельствует о недобросовестности банка, выдача кредитов для которого является обычной хозяйственной деятельностью. Однако, при наличии доводов независимого кредитора о том, что должник и лица, входящие с ним в одну группу, в том числе, с участием банков, заключали последовательные сделки, в том числе, займов, поручительств, цессии и взаимозачетов, в целях организации схемы транзитного движения денежных средств в интересах группы компаний, суды должны дать оценку таким доводам, проанализировав спорные сделки в совокупности и установив не только наличие неудовлетворительного финансового состояния должника на дату выдачи банком кредитов, но и проанализировав предшествующие заключению названных сделок взаимоотношения банка и членов группы компаний, а также последующее расходование денежных средств.

Судебными актами по данному делу при рассмотрении вопроса о включении требований банка в реестр кредитора должника, установлено, что уполномоченный орган не доказал взаимозависимость или аффилированность банка по отношению к заемщику и должнику.

Из разъяснений, изложенных в пункте 9 постановления Пленума N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством" и в пункте 15.1 постановления Пленума N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)"", следует, что заключение договора поручительства (залога) может быть вызвано наличием у заемщика и поручителя (залогодателя) на момент заключения оспариваемого договора общих экономических интересов (например, основное и дочернее общества, преобладающее и зависимое общества, общества, взаимно участвующие в капиталах друг друга, лица, совместно действующие на основе договора простого товарищества), либо отношений (корпоративных, обязательственных, родственных и прочих отношений), объясняющих экономическую цель заключения договора поручительства (залога); если невыгодность сделки для общества не была очевидной на момент ее совершения, а обнаружилась или возникла впоследствии, например, по причине нарушения возникших из нее обязательств, то она может быть признана недействительной, только если истцом будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения.

Суды указали, что Определениями Верховного Суда Российской Федерации от 02.07.2018, 29.10.2018, 10.12.2018, 21.02.2019, постановлением апелляционного суда от 05.02.2019 по делу N А32-16352/2016 и от 16.06.2019 по делу N А32-27386/2016, установлена группа лиц, связанных с должником, а также их конечные бенефициары.

В группу компаний ГК "Агра-Кубань" входят следующие лица: ООО "КПГ Инвестиции и торговля", ООО "АграКубань", заемщик, должник, ООО "АграКубань", ООО "Золото Кубани", ООО "ТПК "Кубань"", ООО "Агротерра", которые являются фактически и юридически аффилированными друг другу лицами. Участники данной группы имеют признаки взаимозависимости и аффилированности (через участие в них общих учредителей, общих органов управления); оказывают друг другу услуги в виде предоставления обеспечений в виде залога и поручительства; выступают взаимными кредиторами и дебиторами друг друга; оказывают друг другу финансовую помощь; осуществляют в рамках своей группы общие либо взаимосвязанные виды производственно-хозяйственной деятельности. При этом лица, входящие в группу компаний, предоставляли взаимные поручительства и залог в обеспечение обязательств по кредитным договорам.

В настоящее время в отношении лиц, входящих в группу компаний, возбуждены дела о банкротстве. Суды указали, что дела о банкротстве организаций, входящих в одну группу лиц, возбуждены на основании заявлений, поданных аффилированными лицами. Как следует из структуры требований кредиторов каждого из предприятий - банкрота, преимущественное положение в делах о банкротстве занимают именно заинтересованные кредиторы, совокупный размер требований которых позволяет осуществлять контроль над процедурой банкротства.

Кроме того, согласно пункту 11 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020, наличие у кредитора, предоставившего должнику финансирование, права контролировать деятельность последнего для обеспечения возврата этого финансирования не является основанием понижения очередности удовлетворения требования такого кредитора, не преследующего цель участия в распределении прибыли должника.

Суды также установили, что в рассматриваемом случае обеспечение по двум соглашениям о кредитовании выдавалось в период подписания кредитных договоров. Помимо поручительства должника, исполнение основного обязательства по кредитным договорам обеспечено залогами и поручительствами всей группы компаний.

При указанных обстоятельствах суды установили, что у банка не имелось сомнений относительно обоснованности выдачи заемных средств компании, аффилированной с лицом, предоставившим обеспечение и входящей в объединенную группу компаний, в которую также входят ООО "Агра-Кубань", ООО "ТПК Кубань", заемщик, ООО "АграКубань". Кроме того, заемщик и должник не только контролируются одними и теми же лицами, но и имеют определенные хозяйственные связи, осуществляя деятельность на одном рынке, в связи с чем банк оценивал кредитные риски посредством анализа совокупного экономического состояния заемщика и лиц, предоставивших обеспечение.

В Определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2019 N 305-ЭС18-17611 по делу N А41-14638/2016 отмечено, что наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок. Получение поручительства от компании, входящей в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности. Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.

Действия, направленные на повышение вероятности возврата долга иным экономическим субъектом, сами по себе не могут быть квалифицированы в качестве недобросовестных. Вопреки доводам конкурсного управляющего тот факт, что имущественное положение одного из нескольких поручителей не позволяет в полном объеме рассчитаться по основному долгу, не свидетельствует о причинении обеспечительной сделкой вреда иным кредиторам поручителя или о получении заимодавцем необоснованного контроля над ходом процедуры несостоятельности. Напротив, принятие в обеспечение нескольких поручительств от входящих в одну группу лиц, имущественных масс каждого из которых недостаточно для исполнения обязательства, но в совокупности покрывающих сумму задолженности, является обычной практикой, структурирование отношений подобным образом указывает на разумный характер поведения кредитора.

Суды отметили, что судебными актами по данному делу при рассмотрении вопроса о включении требований банка в реестр кредитора должника установлено, что заемщик и должник (поручитель) имели тесные хозяйственные связи, выдача кредита и поручительство должника обосновано экономической выгодой должника, поскольку должник продал выращенную им пшеницу и получил денежные средства от заемщика за счет средств банка. Следовательно, действия банка по получению поручительства от должника, входящего в одну группу компаний являлись стандартной банковской практикой и не могли причинить вред должнику и его кредиторам.

Суды пришли к выводу о том, что банк не просто привлек поручительство должника, а предоставил группе заемщика кредитные средства в сумме 272 580 тыс. рублей и 350 млн рублей, из которых фактически 350 млн рублей полностью получены должником. Следовательно, оспариваемые сделки не привели к "простому увеличению" обязательств группы, но предоставили ей значительный объем ликвидности в необходимый момент. Таким образом, банк не только не является заинтересованным лицом по отношению к должнику, но и заключенными договорами поручительства не причинил вред имущественным интересам кредиторов.

При этом, оценивая отсутствие вреда интересам кредиторов, суды учли, что требования аффилированных кредиторов, которые возникли в рамках предоставления поручительства группой компаний, в реестр требований кредиторов не включены, а требования банка являются независимыми и не могут быть субординированы.

Исходя из изложенного, суды верно указали, что не доказаны факты причинения вреда интересам кредиторов, злоупотребления правом и заинтересованности сторон.

Доводы кассационной жалобы по существу направлены на переоценку доказательств, которые суды оценили с соблюдением норм главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. При таких обстоятельствах основания для удовлетворения кассационной жалобы отсутствуют.

Руководствуясь статьями 274, 286 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 27.12.2019 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.03.2020 по делу N А32-27811/2016 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Председательствующий

Е.В. Андреева

Судьи

И.М. Денека С.М. Илюшников