Банковская гарантия как способ обеспечения исполнения обязательств (И.И. Еремычева, С.Л. Ермаков, "Право и экономика", N 10, октябрь 2003 г.)

Банковская гарантия как способ обеспечения
исполнения обязательств

Эволюция и перспективы

Появление в российском законодательстве банковской гарантии как самостоятельного инструмента обеспечения исполнения гражданско-правовых обязательств стало следствием вступления в силу с 1 января 1995 г. части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и сразу вызвало самые различные, порой диаметрально противоположные мнения по вопросу о его целесообразности и эффективности. Скептицизм в данном вопросе вполне оправдан: идеальные механизмы правовой защиты найти гораздо сложнее, чем лазейки для несоблюдения тех или иных установленных законом норм.

Банковская гарантия, несомненно, призвана обеспечивать надлежащее исполнение должником основного обязательства перед кредитором. Однако, несмотря на проработанность данного вида обеспечения и достаточно полное его освещение нормами действующего законодательства, по мнению многих практиков, непосредственно соприкасающихся в своей работе с банковской деятельностью и ее проблемами, использование данного инструмента в настоящее время сложно хотя бы потому, что в экономически нестабильной России появилось множество самостоятельных хозяйствующих субъектов, в том числе предприятий и организаций различных форм собственности, а также финансово-кредитных институтов.

Сегодня практически никто не может точно сказать, какие именно банки могут предоставлять "реальные" банковские гарантии (исходя из своего финансового положения). Ведь большая часть банков "консервативные" и стараются не информировать о себе широкую общественность, в то время как многие "предприниматели" научились самостоятельно составлять пакеты требуемых документов за свой (или известный им) банк (результат известен и неоднократно повторялся в российской истории последнего десятилетия: "черный вторник" 1995 г., межбанковский кризис 1996 г., дефолт 1998 г.).

Конечно, контролирующие и правоохранительные органы, а также Банк России, Государственный таможенный комитет РФ, и другие систематически публикуют соответствующую информацию*(1) о приостановлении принятия банковских гарантий тех или иных банков, ликвидации или банкротстве кредитно-финансовых организаций, проведения в отношении руководства этих организаций уголовно-следственных мероприятий и т.д., но, как говорится, нельзя объять необъятное - ведь достаточно один-единственный раз не отследить важное сообщение, и, возможно, с немалыми суммами можно будет вовсе распрощаться. Причем, одно дело, если кредитором выступает рядовой хозяйствующий субъект, хотя никто не умаляет степень его "проблем" и необходимости защитных мер, но если кредитором являются органы власти, в том числе - органы власти субъектов Российской Федерации или органы местного самоуправления - то проблем будет гораздо больше!

Несмотря на это, по мнению ряда банковских топ-менеджеров, банковская гарантия при правильном ее оформлении и использовании является на сегодня, по ряду причин, наиболее приемлемым инструментом экономической и правовой защиты их деятельности. "Любят" ее руководители многих хозяйствующих субъектов-кредиторов, используя при финансировании тех или иных программ, в том числе - инвестиционных, где средства передаются на длительный период*(2).

Конечно, ни одна правовая новелла никогда не бывает совершенна с самого начала, и чтобы доработать и усовершенствовать ее, необходимы время и соответствующая апробация. Совершенствование, а в целом - новое написание российского законодательства, в результате полного изменения сложившегося за 70 лет режима хозяйствования, потребовали от ученых и политиков огромных затрат сил и энергии для подготовки новых "правил игры" в крайне сжатые сроки.

Вопрос обеспечения безопасности банковской деятельности, возможностей адекватного правового истребования долгов посредством судопроизводства, как и вопрос о необходимости совершенствования условий организации кредитной деятельности в работе хозяйствующих субъектов одни из наиболее острых и "злободневных" в современных условиях экономического развития Российской Федерации. В связи с этим показательна статистика рассмотрения в 2001-2002 гг. арбитражными судами России дел по данной категории споров. Так, если в 2001 г. было рассмотрено всего 75 дел, то в 2002 г. уже 91 дело, т.е. прирост составил 21,3%. Банковская гарантия получает все большее распространение в предпринимательской деятельности, однако в общей массе рассматриваемых арбитражными судами дел данная категория споров занимает весьма скромное место: на ее долю приходилось всего 0,011% в 2001 и 0,013% в 2002 годах*(3).

Действующим гражданским законодательством Российской Федерации предусмотрены различные способы обеспечения исполнения обязательств, такие как неустойка, залог, поручительство, задаток, удержание имущества и другие, предусмотренные законом или договором (ч.1 ст.329 Гражданского кодекса РФ). Способы обеспечения исполнения обязательств это те меры, которые, будучи согласуемы с нормами действующего законодательства, в достаточной степени гарантируют исполнение основного обязательства должником, побуждая его действовать надлежащим образом.

Введенная в действие с 1 января 1995 г. часть первая ГК РФ содержит помимо других, новых для российского законодательства, положений институт банковской гарантии. В Гражданском кодексе РСФСР от 11 июня 1964 г. и в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г. банковская гарантия не выделялась как самостоятельный вид обеспечения исполнения обязательств, а просто приравнивалась к поручительству, и на нее распространялись посвященные поручительству правила ст.203-208 ГК РСФСР. Так, ст.210 ГК РСФСР называла ее просто гарантией, но подзаконные акты и научная литература постепенно выявили ряд отличий ее от поручительства*(4).

Следует заметить, что, считая гарантию и поручительство синонимами, нормы Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик (п.6 ст.68) рассматривали договор между гарантом и кредитором должника как носящий акцессорный характер, т.е. подразумевалось наличие прямой связи между "судьбой" основного договора и договора, обеспечивающего исполнение первого. Кроме того, в научных работах по отечественному гражданскому праву подчеркивалось, что гарантия применима только в отношениях между организациями, а в качестве гаранта может выступать только орган, вышестоящий для организации-должника. Гарантия, по сути, имела строго оговоренные виды и установленные основания по ее предоставлению:

для временного восполнения за счет банковской ссуды недостатка собственных оборотных средств, который образовывался по причинам, не зависящим от предприятия. Такая гарантия была предусмотрена постановлением Совета Министров СССР от 3 апреля 1967 г. "О мерах по дальнейшему улучшению кредитования и расчетов в народном хозяйстве и повышении роли кредита в стимулировании производства" и "Правилами финансирования строительства";

для получения банковской ссуды предприятиями, переведенными на особый режим кредитования как плохо работающие. Такая гарантия использовалась, согласно постановлению Совета Министров СССР и ЦК КПСС от 21 августа 1954 г. "О роли и задачах Государственного банка СССР", в соответствии с решениями партии и правительства по хозяйственным вопросам.

В обоих случаях в качестве кредитора выступал банк, в качестве должника - предприятие, в качестве гаранта - его вышестоящий орган. В документах того периода подчеркивалось, что гарантия может устанавливаться как договором, так и законом, а поручительство - только договором. Известные советскому законодательству случаи предоставления гарантии всегда были рассчитаны на определенные отношения с банком и подлежали договорному оформлению.

Еще одним отличием считалось то, что поручительство может обеспечивать требование в полном объеме и поэтому порождает солидарную ответственность должника и поручителя. А гарантия обеспечивала требование только в пределах недостатка собственных оборотных средств кредитуемой организации и порождала только субсидиарную ответственность гаранта по обязательствам основного должника.

Наконец, поручитель, исполнивший обязательство, замещал кредитора в его отношениях с должником, гаранту же такое право не было предоставлено. Ведь гарант наделял должника оборотными средствами и был обязан контролировать их пополнение. Статья 203 ГК РСФСР ставила действительность гарантии в прямую зависимость от действительности основного обязательства и требовала письменного ее оформления. На практике гарантия оформлялась не единым договором, подписываемым сторонами, как это делается сегодня, а гарантийным письмом, направляемым в банк организацией-гарантом. Согласно ст.205 ГК РСФСР банк имел право взыскивать с гарантодателя непогашенные в установленный основным договором срок денежные средства в бесспорном порядке. Сроки, в пределах которых гарантия сохраняла силу, и основания ее прекращения были аналогичны таковым у поручительства. Порядок оформления гарантийных обязательств в народном хозяйстве СССР определялся Правилами кредитования материальных запасов и производственных затрат от 30 октября 1987 г. N 1 Государственного банка СССР. Согласно этим Правилам кредитование могло осуществляться под гарантию вышестоящего органа.

Гарантия банка применялась в прежние годы, до вступления в силу части первой ГК РФ, как во внешнеэкономических отношениях, так и во внутреннем хозяйственном обороте. Например, Государственный таможенный комитет РФ приказом от 7 октября 1993 г. N 388 утвердил Положение о складах временного хранения. Согласно п.10.4 этого Положения при наличии оснований для сомнений в платежеспособности владельца таможенный орган вправе потребовать предоставить гарантию банка на сумму не ниже 20% минимальной стоимости товаров, могущих быть помещенными на склад*(5). Но ранее правом не регламентировался институт банковской гарантии, поэтому и в названном примере гарантия банка вовсе не являлась именно таким способом, какой предусмотрен ст.368-379 ныне действующего ГК РФ по всем его признакам, о которых будет сказано ниже.

К тому же положенные в основу действующего гражданского законодательства Российской Федерации нормы, регулирующие вопрос о правовом применении банковской гарантии как способа обеспечения исполнения обязательств по сделкам, приближены к сложившимся в международной банковской практике, и прежде всего - к нормам Унифицированных правил для гарантий по первому требованию (Uniform Rules for Damand Guarantees. ICC Publication. N 458), разработанных Международной торговой палатой (в ред. 1978 и 1992 гг.).

Статья 368 ГК РФ дает следующее понятие банковской гарантии. Под банковской гарантией понимается способ обеспечения исполнения обязательства, в силу которого банк, иное кредитное учреждение или страховая компания (именуемая стороной-гарантом) дают по просьбе другого лица (именуемого принципалом) письменное обязательство уплатить кредитору принципала (именуемого бенефициаром) в соответствии с условиями даваемого гарантом обязательством денежную сумму по представлении бенефициаром письменного требования о его уплате.

Как видим, в ГК РФ при наименовании сторон использованы широко распространенные в международной практике термины, заимствованные из римского права: бенефициар - лицо, в пользу которого совершается платеж либо выставляется аккредитив (при расчетах по аккредитиву банком-эмитентом по поручению плательщика), либо это лицо - получатель по страховому полису; принципал - основной, главный должник в обязательстве.

Из определения следует, что банковская гарантия - это способ обеспечения исполнения обязательства, состоящий в выдаче обязательства уполномоченными на то органами по оплате определенной денежной суммы в пользу указанного должником лица, а не простое привлечение к исполнению обязательства третьих лиц.

Банковская гарантия представляет собой, по сути, одностороннее обязательство банка-гаранта (иного кредитного учреждения или страховой организации). Аналогичное понимание данного обязательства усматривается и в п."а" ст.2 Унифицированных правил для гарантий по первому требованию, в соответствии с которым "гарантия по первому требованию" означает любую гарантию или платежное обязательство банка, страховой компании или иного гаранта, выданную в письменной форме и содержащую обязательство выплатить денежную сумму в случае представления письменного платежного требования, составленного в соответствии с ее условиями, а также других документов (например, решения суда).

Следует отметить важность вопроса о неправомочности подмены понятий "банковская гарантия" и "гарантийное письмо банка", т.к. ГК РФ предусмотрено только первое. В банковской практике прошлых лет гарантийное письмо было широко распространено среди хозяйствующих субъектов, и предоставляли такие обязательства не только банковские институты, сколько сами хозяйствующие субъекты друг другу или их вышестоящие инстанции (управления, главки, министерства и т.д.). Однако в современной практике хозяйствования гарантийным письмам банка не был присвоен статус банковских гарантий, что привело к негативным последствиям для некоторых неосведомленных банков в силу слабости, в том числе, их юридических служб. В этой связи показателен пример, рассмотренный в 2002 г. Федеральным арбитражным судом Московского округа*(6).

Коллегия адвокатов г.Москвы обратилась в Арбитражный суд г.Москвы с иском к коммерческому банку (КБ) "Русская инвестиционная группа" о взыскании задолженности за предоставленные адвокатские услуги в сумме 32 398 800 руб. по гарантийному письму от 19 января 1998 г. N 33-У и дополнительному соглашению от 18 мая 2000 г. N 03.

Исковые требования мотивированы тем, что истец и ответчик заключили 8 сентября 1998 г. договор N 22-юр/98 об оказании адвокатских услуг. На основании выданного ответчиком 19 января 1998 г. гарантийного письма N 11-У было подписано дополнительное соглашение от 18 мая 2000 г. N 03 к договору от 8 сентября 1998 г. N 22-юр/98, согласно которому ответчик обязался выплатить истцу на основании договоров от 8 сентября 1998 г. N 22-юр/98 и от 3 ноября 1998 г. N 31-юр/98 8% вознаграждения, а также произвести оплату адвокатских услуг за АООТ "В/О "Общемашэкспорт", присужденных ко взысканию на основании решения арбитражного суда по искам АК ФКБ и АООТ "В/О "Общемашэкспорт" и непосредственно к ним, включая иски против АКБ "АК БАРС" о взыскании суммы поручительства по векселям, выпущенным КАПО им. С.П.Горбунова и авалированным АКБ "АК БАРС". Задолженность АООТ "В/О "Общемашэкспорт" перед истцом составляет 32 398 800 руб., что подтверждается вступившими в законную силу определениями от 16 октября 2001 г. и от 19 февраля 2002 г. Арбитражного суда г.Москвы по делу N А40-43423/00-95-71Б.

До принятия решения истец в порядке ст.37 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, действовавшего при рассмотрении дела в первой инстанции (далее прежний Арбитражный процессуальный кодекс РФ) уточнил основания заявленного иска и просил взыскать с ответчика 32 398 800 руб. долга по обязательствам, вытекающим из гарантийного письма от 19 января 1998 г. N 11-У и дополнительного соглашения от 18 мая 2000 г. N 03, ссылаясь на то, что по своей правовой природе гарантийное письмо является банковской гарантией.

Решением от 23 июля 2002 г. суд в иске отказал, ссылаясь на то, что гарантийное письмо от 19 января 1998 г. N 11-У не является банковской гарантией, поскольку не отвечает требованиям, установленным ч.2 ст.368, ч.1 ст.374, ч.2 ст.377, ст.378 Гражданского кодекса РФ. В связи с этим у ответчика не возникло перед истцом обязательств по заявленным в иске требованиям, вытекающим из указанного гарантийного письма.

Представленные истцом акты от 20 июня 2000 г. N 1а по договору от 3 ноября 1998 г. N 31-юр/98 на сумму 580 000 долларов США и от 29 декабря 2000 г. N 2а к договору от 29 июня 2000 г. N 14-юр/2000 на сумму 580 000 долларов США не являются надлежащими доказательствами, подтверждающими размер и факт оказания услуг, поскольку не отвечают требованиям пункта 3.1.6 указанных договоров и не подтверждают документально оказание услуг в соответствии с договорами на оказание адвокатских услуг.

Постановлением апелляционной инстанции от 11 сентября 2002 г. решение от 23 июля 2002 г. оставлено без изменения.

Апелляционная инстанция признала верным вывод суда первой инстанции о том, что гарантийное письмо от 19 января 1998 г. N 11-У не является банковской гарантией. Представленный истцом в обоснование требований о взыскании с ответчика стоимости оказанных услуг АООТ "В/О "Общемашэкспорт" протокол от 18 мая 2000 г. к дополнительному соглашению от 18 мая 2000 г. N 03 апелляционная инстанция не приняла в качестве допустимого доказательства, т.к. указанные протокол и соглашение имеют разное содержание по существенным условиям.

В кассационной жалобе Коллегия адвокатов г.Москвы просит решение от 23 июля 2002 г. и постановление апелляционной инстанции от 11 сентября 2002 г. отменить, иск удовлетворить. Жалоба мотивирована тем, что суд при принятии обжалуемых судебных актов не учел имеющиеся в деле доказательства и неправильно применил нормы материального права, в том числе ч.1 ст.160, ст.370, 378, 377, 414 Гражданского кодекса РФ. При этом заявитель указал на то, что гарантийное письмо от 19 января 1998 г. N 11-У и дополнительное соглашение от 18 мая 2000 г. N 03 являются банковской гарантией.

В судебном заседании кассационной инстанции представитель заявителя поддержал доводы, изложенные в жалобе.

Представитель ответчика возражал против удовлетворения жалобы.

Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы, выслушав представителей сторон, кассационная инстанция не нашла оснований для отмены обжалуемых судебных актов, исходя из следующего.

В соответствии с п.2 ст.374 и п.1 ст.376 ГК РФ срок, на который выдана гарантия, является существенным условием гарантийного обязательства. При его отсутствии гарантийное обязательство в силу ст.432 названного Кодекса следует считать не возникшим.

Суд первой и апелляционной инстанций правомерно установил, что гарантийное письмо от 19 января 1998 г. и дополнительное соглашение от 18 мая 2000 г. N 03 не являются банковской гарантией, поскольку ни в тексте указанного письма, ни в дополнительном соглашении не содержится условие о сроке, в течение которого требование может быть заявлено гаранту, а потому суд обеих инстанций правомерно отказал в удовлетворении требований истца, основанных на банковской гарантии.

В соответствии с п.1 ст.65 Арбитражного процессуального кодекса РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В нарушение указанной нормы истец не представил документального подтверждения оказания услуг в соответствии с договорами на оказание адвокатских услуг.

В материалах дела имеются два акта, от 20 июня N 1а и 29 декабря 2000 г. N 2а, выполненных работ по договору от 3 ноября 1998 г. N 31-юр/98 и от 29 июня 2002 г. N 14-юр/2000, из которых не усматривается, какая конкретно проделана истцом работа, результаты и объем оказанных услуг.

Указанные акты обоснованно не приняты судом обеих инстанций в качестве доказательств правомерности исковых требований, поскольку из гарантийного письма от 19 января 1998 г. и дополнительного соглашения от 18 мая 2000 г. N 03 следует, что ответчик обязался оплатить истцу вознаграждение в размере 8%, а также произвести оплату адвокатских услуг за АООТ "В/О "Общемашэкспорт", присужденных ко взысканию на основании решения арбитражного, по искам АК ФКБ и АООТ "В/О "Общемашэкспорт" и непосредственно к ним, включая иски против АКБ "АК Барс" о взыскании суммы поручительства по векселям, выпущенным КАПО им. С.П. Горбунова и авалированным АКБ "АК Барс".

Акты от 20 июня N 1а и 29 декабря 2000 г. N 2а не содержат данных о выполнении указанных работ, в связи с чем у ответчика отсутствует обязанность по их оплате.

Суд апелляционной инстанции дал оценку протоколу от 18 мая 2000 г. к дополнительному соглашению от 18 мая 2000 г. N 03 и не принял его в качестве надлежащего доказательства изменения условий указанного дополнительного соглашения.

В силу ч.2 ст.287 Арбитражного процессуального кодекса РФ кассационная инстанция не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций.

В связи с изложенным доводы кассационной жалобы не могут быть положены в основу отмены принятых по делу судебных актов.

Руководствуясь ст.284, 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса РФ, суд постановил:

решение от 23 июля 2002 г. и постановление апелляционной инстанции от 11 сентября 2002 г. по делу N А40-19498/02-23-226 Арбитражного суда г. Москвы оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.

Взыскать с Коллегии адвокатов г. Москвы в доход федерального бюджета 50 000 руб. госпошлины по кассационной жалобе.

Банковская гарантия - особый вид обеспечения исполнения обязательства и от поручительства отличается прежде всего особым субъектным составом. Выступать гарантом могут только банк, иное кредитное учреждение, страховая организация (таким образом, термин "банковская гарантия" в значительной степени условен). При этом де-факто принципал как лицо, обратившееся за банковской гарантией к гаранту, является должником по основному обязательству, а бенефициар, наделенный правом предъявлять требование к гаранту, выступает кредитором по основному обязательству.

Банковская гарантия является письменным односторонним обязательством, по которому гарант обязуется уплатить бенефициару по обеспечиваемому обязательству определенную денежную сумму.

Бенефициар по банковской гарантии должен обращаться к гаранту с оформленным должным образом письменным требованием (претензией или иным письменным документом, соответствующим условиям гарантии и имеющим подтверждающие документы). В то же время одним из оснований прекращения поручительства является непредъявление кредитором к поручителю иска в пределах срока, на который выдано поручительство.

В рамках гарантийного обязательства не учитываются претензии и возражения принципала к бенефициару, что выгоднее для бенефициара, именно поэтому банковская гарантия бывает для него предпочтительнее поручительства.

Банковская гарантия является безотзывной, а права бенефициара по ней - непередаваемыми (ст.371 и 372 ГК РФ), хотя эти нормы носят и диспозитивный характер, т.к. предполагается возможность при определенных условиях гаранту отозвать свою гарантию, а бенефициару - передать права требования по ней к гаранту другому лицу.

Внимание законодателя к банковской гарантии обусловлено острой потребностью в надежном способе обеспечения исполнения обязательства. Поручительство и банковская гарантия являются в настоящее время достаточно надежными способами, обеспечивающими надлежащее исполнение обязательств. Причем второй способ кредитор скорее предпочтет первому именно в силу ст.370 ГК РФ. Законодательство о залоге хотя и обновилось (дополнено Федеральным законом от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)"), но оформление залогового обязательства и передача прав на закладываемое имущество все же "тормозит" получение кредита, откладывая данное мероприятие порой на многие месяцы.

В отношении страхования кредитных рисков, на которые идут коммерческие банки, можно сказать, что страховые компании за последнее десятилетие не отличались особо добросовестным поведением и часто отказывались платить по своим обязательствам. Лишь немногие из них, преимущественно крупные и средние, имеющие значительный опыт и дорожащие своей репутацией, всегда выполняют свои обязательства и действительно "работают на клиента". Причем в среде юристов-практиков, анализирующих "ухищрения" страховщиков, применяемые для невыполнения обязательств, взятых на себя по страхованию кредитных рисков, появляются все новые основания для "недолюбливания" данной формы поддержки бизнеса.

Учитывая то обстоятельство, что гарант за выдачу гарантии вправе рассчитывать на вознаграждение, зачастую большее, чем сам обязан выплатить кредитору (в соответствии с п.2 ст.369 ГК РФ "за выдачу банковской гарантии принципал уплачивает гаранту вознаграждение"), банковская гарантия является перспективным способом обеспечения исполнения обязательств и источником пополнения резервов банков и иных кредитных учреждений. Кроме того, предоставление гарантии является своего рода клиентов к сотрудничеству. Хотя справедливости ради надо отметить, что нередко банку проще самому предоставить кредит заемщику, чем выдать за него гарантию.

С точки зрения правовых особенностей института гарантии к настоящему времени сформировались некоторые общепринятые и закрепленные судебной практикой нормы применения соответствующих постулатов российского законодательства к практике разрешения споров, связанных с банковскими гарантиями. Например, для возникновения гарантийного обязательства не требуется извещения гаранта о принятии бенефициаром гарантии, если иное прямо не предусмотрено в тексте гарантийного обязательства*(7).

При отсутствии в документах, содержащих гарантийное обязательство, указаний о сроке, на который оно выдано, гарантийного обязательства не возникает.

Отсутствие письменного соглашения между принципалом и гарантом не влечет недействительности гарантийного обязательства гаранта перед бенефициаром.

При наличии доказательств прекращения основного обязательства в связи с его надлежащим исполнением, о чем бенефициару было известно до предъявления письменного требования к гаранту, судом может быть отказано в удовлетворении требований бенефициара (ст.10 ГК РФ).

Обязательство гаранта перед бенефициаром не зависит в отношениях между ними от основного обязательства и подлежит исполнению по требованию бенефициара без предварительного предъявления требования к принципалу об исполнении основного обязательства, если иное не определено в гарантии.

Ответственность гаранта перед бенефициаром не ограничена суммой, на которую выдана гарантия, если в гарантии не предусмотрено иное.

Иск бенефициара к гаранту, отказавшемуся удовлетворить своевременно предъявленное требование об уплате денежной суммы, может быть заявлен в пределах общего срока исковой давности.

Отсутствие в банковской гарантии указания бенефициара, которому она выдана, не является основанием для признания ее недействительной.

Указанные подходы, несомненно, должны приниматься во внимание всеми, кто заинтересован в результативной защите своей сделки рассматриваемым инструментом обеспечения обязательств.

И.И. Еремычева,

ведущий специалист арбитражного суда Ярославской области,

юрист 2 класса

С.Л. Ермаков,

консультант отдела денежного обращения и кредита

Департамента финансов Аппарата Правительства РФ,

советник Российской Федерации 1 класса,

доцент кафедры "Финансы и бухучет"

Московской академии экономики и права,

специалист по банковскому делу

"Право и экономика", N 10, октябрь 2003 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См., например, телеграммы Государственного таможенного комитета РФ от 10 января 2002 г. N ТФ-413-427 и от 18 сентября 2002 г. N ТФ-14283 и др., ограничивающие прием банковских гарантий того или иного банка в связи со сложившимися обстоятельствами.

*(2) См., например, п.3.7.5 приложения 13 к постановлению Администрации Ярославской области от 1 апреля 2002 г. N 59-а; раздел 11 приложения 2 к постановлению Правительства Москвы от 24 декабря 2002 г. N 1063-ПП и др.

*(3) Вестник ВАС РФ.- N 4.- 2003.- С.22.

*(4) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн.1.- М.: Статут, 2001.- С.588, 589.

*(5) Маламед А.Л. Банковская гарантия - новый институт в российском законодательстве.- М.: Институт государства и права РАН, "Российская юстиция", 1995.- N 7.- С.13.

*(6) См. постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 13 ноября 2002 г. N КГ-А40/7529-02.

*(7) Подробнее см. информационное письмо Президиума ВАС РФ от 15 января 1998 г. N 27.