Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 21 мая 2021 г. N Ф08-4327/21 по делу N А32-901/2018

г. Краснодар

21 мая 2021 г.

Дело N А32-901/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 18 мая 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 21 мая 2021 года.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Андреевой Е.В., судей Денека И.М. и Илюшникова С.М., при участии в судебном заседании от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Коммерческий банк "Новопокровский"" (ИНН 2344012343, ОГРН 1022300001272) в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - Лисовой Л.Р. (доверенность от 24.02.2021), от Кнауса В.В. - Истоминой О.В. (доверенность от 08.02.2021), от Тарасова А.В. - Баранова Д.А. (доверенность от 18.06.2020), от Забелина С.А. - Лысенко А.Г. (доверенность от 03.12.2020), от Якунина В.Н. - Алексанян А.В. (доверенность от 11.10.2019), от Кнауса С.В. - Михальчук Ю.С. (доверенность от 16.06.2020), от Симоновой С.А. - Голосовой В.А. (доверенность от 22.06.2020), от Канаева А.В. - Папиной Е.А. (доверенность от 17.12.2020), от Богомоловой О.А. - Гвоздарева В.Ю. (доверенность от 29.07.2020), в отсутствие иных участвующих лиц, извещенных о времени и месте судебного разбирательства, в том числе публично посредством размещения информации о движении дела на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет в открытом доступе, рассмотрев кассационную жалобу конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Коммерческий банк "Новопокровский"" в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 14.12.2020 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.03.2021 по делу N А32-901/2018 (Ф08-4327/2021), установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "Коммерческий банк "Новопокровский"" (далее - должник) конкурсный управляющий должник обратился в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о привлечении Тарасова А.В., Забелина С.А., Селиванова А.Р., Якунина В.Н., Кнауса С.В., Кнауса В.В., Симонову С.А., Канаева А.В., Демьянова А.Г. и Богомолову О.А. к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11, 61.20 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве).

Определением суда от 14.12.2020 в удовлетворении ходатайств об отложении судебного заседания отказано; признано наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Демьянова А.Г.; производство по заявлению в части рассмотрения вопроса об определении размера субсидиарной ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

В части требований о привлечении к субсидиарной ответственности Селиванова А.Р., Якунина В.Н., Кнауса С.В., Кнауса В.В., Симоновой С.А., Канаева А.В., Богомоловой О.А., Тарасова А.В. и Забелина С.А. в удовлетворении заявления отказано; отменены обеспечительные меры, принятые определением суда от 16.06.2020, в отношении Селиванова А.Р., Якунина В.Н., Кнауса С.В., Кнауса В.В., Симоновой С.А., Канаева А.В., Богомоловой О.А., Тарасова А.В. и Забелина С.А. после вступления настоящего судебного акта в законную силу.

Постановлением апелляционного суда от 06.03.2021 принят отказ от апелляционной жалобы Кнауса В.В. и производство по апелляционной жалобе Кнауса В.В. прекращено. Определение суда от 14.12.2020 оставлено без изменения.

В кассационной жалобе конкурсный управляющий просит отменить судебные акты в части отказа в удовлетворении заявленных требований и в отмененной части направить спор на новое рассмотрение. По мнению заявителя жалобы, суды неправильно применили нормы материального и процессуального права. Является неверным вывод судов о том, что ответчики не имели возможности контролировать деятельность должника. Суды, отказывая в привлечении указанных лиц к субсидиарной ответственности, руководствовались недоказанностью факта голосования Совета директоров за одобрение сделок, причинивших вред должнику, данный вывод противоречит обстоятельствам дела. Кроме того, суды неверно истолковали нормы законодательства об ответственности контролирующих лиц, так как факт существенного влияния мажоритарного участника не освобождает иных контролирующих лиц от субсидиарной ответственности по обязательствам должника, совершивших действия, причинивших ущерб кредитной организации и повлекших невозможность удовлетворения требований кредиторов в полном объеме.

В отзывах на кассационную жалобу Забелин С.А., Кнаус В.В., Богомолова О.А., Симонова С.А., Кнаус С.В., Селиванов А.Р., Тарасов А.В., Канаев А.В., Якунин В.Н. просят оставить судебные акты без изменения, указывая на их законность и обоснованность.

В судебном заседании представитель заявителя жалобы поддержал доводы жалобы. Представитель Кнауса В.В., представитель Кнауса С.В., представитель Симоновой С.А., представитель Богомоловой О.А., представитель Канаева А.В., представитель Забелина С.А., представитель Тарасова А.В. и представитель Якунина В.Н. поддержали доводы отзывов.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа, изучив материалы дела, считает, что кассационная жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, приказом Центрального Банка Российской Федерации от 04.12.2017 N ОД-3388 с 04.12.2017 у банка отозвана лицензия на осуществление банковских операций. Приказом Центрального Банка Российской Федерации от 04.12.2017 N ОД-3389 назначена временная администрация по управлению банком.

Определением суда от 15.01.2018 возбуждено производство по делу о банкротстве должника. Постановлением апелляционного суда от 27.06.2018 должник признан банкротом, открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов".

Конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам банка членов правления банка: Тарасова А.В., Забелина С.А., Селиванова А.Р., Якунина В.Н., Кнауса С.В., Кнауса В.В., Симонову С.А., Канаева А.В., Демьянова А.Г. и Богомолову О.А.

Отказывая в удовлетворении требований в части привлечения к субсидиарной ответственности Селиванова А.Р., Якунина В.Н., Кнауса С.В., Кнауса В.В., Симоновой С.А., Канаева А.В., Богомоловой О.А., Тарасова А.В. и Забелина С.А., суды правомерно исходили из следующего.

В соответствии с Федеральным законом от 29.07.20217 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях"" (далее - Закон N 266-ФЗ) Закон о банкротстве дополнен главой III.2, регулирующей ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве.

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.

По смыслу пункта 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации"", а также исходя из общих правил о действии закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации) положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Однако предусмотренные Законом о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ процессуальные нормы о порядке рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат применению судами после 01.07.2017 независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Указанным законом также внесены изменения в статью 189.23 Закона о банкротстве. Однако нормативное регулирование изменений не претерпело.

Применительно к рассматриваемому случаю, период проверки действий менеджмента должника затрагивает действие разных норм: с 01.12.2015 по 30.06.2017 действия лиц подлежат оценке применительно к положениям статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ и статьи 189.23 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 22.12.2014 N 432-ФЗ;

с 01.07.2017 по 04.12.2017 действия лиц подлежат оценке применительно к положениям статей 61.11 и 189.23 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

Между тем, несмотря на то, что регулирование за данный период претерпело изменения, материальные презумпции доведения до банкротства и связанное с этим бремя доказывания осталось прежним (положения пункта 4 статьи 10 в настоящий момент соответствуют статье 61.11 Закона о банкротстве).

Учитывая положения пункта 1 статьи 61.10, пунктов 3 и 4 статьи 189.23 Закона о банкротстве пункта 3 статья 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды установили, что Селиванов А.Р., Якунин В.Н., Кнаус С.В., Кнаус В.В., Симонова С.А., Канаев А.В., Богомолова О.А., Тарасов А.В. и Забелин С.А. занимали должности Председателя Правления Банка, заместителя Правления Банка, членов Совета директоров Банка, а также управляющего филиалом Банка.

Суды обоснованно указали, что по общему правилу топ-менеджмент банка, является осведомленным о неправомерной деятельности возглавляемого им общества. Обычным случаем является согласованность их деятельности, направленной на извлечение прибыли для собственных нужд. Однако в рассматриваемом случае суды установили, что, несмотря на развитую внутреннюю систему, вся деятельность должника была подчинена воле одного лица - Демьянова А.Г.; ряд заключенных кредитных соглашений позволяет прийти к выводу о его аффилированности с заемщиками, в отношении иных представлены сведения о его вовлеченности в процедуру вывода имущества путем заключения кредитов.

Суды установили, что исходя из представленных документов, ответчики не являлись выгодоприобретателями по сделкам с неплатежеспособными заемщиками, объем их полномочий явно несопоставим с полномочиями учредителя и руководителя должника, доказательства того, что они являлись фактическими выгодоприобретателями, в материалах дела отсутствуют.

Суды указали, что отсутствуют объективные основания полагать, что иные ответчики имели реальную возможность контролировать деятельность банка в собственной воле, отличной от Демьянова А.Г. В дело также не представлены доказательства того, что А.Г. Демьянов действовал в интересах иных лиц (являлся номинальным руководителем и учредителем, действовал в интересах иного, реального выгодоприобретателя).

Отклоняя довод конкурсного управляющего о том, что Кнаус С.В. являлся членом совета директоров должника в период с 07.10.2015 по 20.04.2017, суды указали на непредставление конкурсным управляющим документов об избрании Кнауса С.В. членом совета директоров должника. Иные должности Кнаус С.В. не занимал, а также никогда не представлял интересы должника, в том числе не подписывал какие-либо сделки по доверенности.

Довод конкурсного управляющего о том, что Кнаусом С.В. в период с 01.12.2015 по 04.12.2017 совершены действия по одобрению выдачи технических кредитов юридическим и физическим лицам также исследованы и обоснованно отклонен судами, поскольку представленные в материалы дела протоколы Совета директоров об одобрении 29 сделок советом директоров в разном субъектном составе, свидетельствуют о том, что из 29 заседаний Кнаус С.В. участвовал лишь на 5 заседаниях совета директоров. Конкурсный управляющий не доказал обратное; сделки, одобренные Кнаусом С.В. (кредит ООО "НПК "Проектный Инжиниринг", кредит Попову А.А.) несущественны по своим размерам (при соотнесении с размером активов должника) и последствиям для должника, данные сделки не могли стать причиной банкротства должника. Кроме того, конкурсный управляющий не доказал, что Кнаус С.В. действительно реализовывал свои полномочия на посту члена совета директоров должника и одобрял сделки, поскольку не привел доказательств того, что Кнаус С.В. уведомлялся о заседаниях совета директоров, реально участвовал в них и голосовал определенным образом. Кнаус С.В. не является ни инициатором, ни выгодоприобретателем по сделкам должника. Возможное одобрение Кнаусом С.В. нескольких сделок само по себе не является достаточным для констатации его вины в невозможности погашения требований кредиторов и привлечения его к субсидиарной ответственности. Кнаус С.В. являлся членом совета директоров должника в период с 07.10.2015 по 20.04.2017. При этом сам по себе статус члена совета директоров не позволял ему оказывать существенное влияние на деятельность должника, в том числе его голос не мог стать решающим.

При указанных обстоятельствах является обоснованным вывод судов о том, что конкурсный управляющий не привел ясных и убедительных доказательств наличия оснований для привлечения Кнауса С.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В качестве довода о привлечении Кнауса В.В. к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий указал, что он не мог не знать о формировании "технического актива" с ООО "Мастерстрой-Поволжье", поскольку его бенифициаром является АО "Стройинжиниринг групп", мажоритарным участником которого являлся брат Кнауса В.В. (Кнаус С.В.) Однако суды установили, что конкурсный управляющий не представил доказательства наличия такого влияния и реальной вовлеченности Кнауса В.В. в процесс управления должником.

В силу пункта 20.2 Устава должника руководство его текущей деятельностью осуществляется единоличным исполнительным органом - Председателем правления банка и коллегиальным исполнительным органом - Правлением Банка. При этом Кнаус В.В. никогда не занимал должности исполнительного органа, не входил в состав Правления Банка, не занимал иных ключевых должностей в банке, таких как финансовый директор, главный бухгалтер и др., не являлся ликвидатором должника и членом ликвидационной комиссии, никогда не представлял должника на основании доверенностей в отношениях с третьими лицами, никогда не обладал и не мог распоряжаться более чем половиной долей уставного капитала банка. Совет директоров, членом которого он являлся, руководство текущей деятельностью не осуществляет. Каждый из членов коллегиального органа не вправе давать самостоятельные указания, голос каждого из членов Совета директоров учитывается только в совокупности с иными членами. Выражая свое личное мнение по тому или иному вопросу повестки собрания, он не мог определять действия банка.

Суды верно отметили, что для возможности признания лица субъектом субсидиарной ответственности суду должны были быть представлены доказательства того, что Кнаус В.В. был вправе не только давать обязательные для исполнения банком указания, иным образом влиять на совершаемые от имени банка действия и сделки, либо принуждать исполнительный орган банка или членов органов управления банка к совершению каких-либо действий, но и реально пользовался этими правами, действуя недобросовестно, и в результате именно его недобросовестных действий банк понес убытки. Однако таких доказательств в материалы дела и суду не предоставлено.

При этом конкурсный управляющий не представил доказательства наличия у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника; реализацию ответчиком соответствующих полномочий привела к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное - банкротное состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению хоть и невыгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделок); ответчик являлся инициатором такого поведения и/или потенциальным выгодоприобретателем возникшим в связи с этим негативных последствий (пункты 3, 16, 21 и 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума N 53).

При указанных обстоятельствах является верным вывод судов об отсутствии у Кнауса В.В. возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника.

В обоснование привлечения Кнауса В.В. к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий указал, что в период с 01.12.2015 по 04.12.2017 он совместно с иными лицами участвовал в принятии решений банком о заключении ряда сделок, влекущих возникновение недостаточности имущества, представив в качестве доказательства одобрения сделок протоколы Совета директоров по одобрению части указанных в заявлении сделок.

Суды установили, что с участием Кнауса В.В. были одобрены 5 кредитных договоров с юридическими лицами с февраля по июль 2017 года на сумму 340 млн рублей. Однако представленные конкурсным управляющим доказательства не могут свидетельствовать об участии Кнауса В.В. в заседаниях Совета директоров, на которых были одобрены поименованные кредитные договоры, послужившие в совокупности с иными сделками причиной банкротства должника. Указанные в заявлении конкурсного управляющего сделки, одобренные решениями Совета директоров, не соответствовали приведенным критериям: среди них не было сделок, в отношении которых имеется заинтересованность, а их цена (размеры ссудной задолженности) не превышала 1% балансовой стоимости активов Банка, то есть сделки не являлись крупными и не выходили за пределы обычной банковской деятельности. Таким образом, эти кредитные договоры могли и должны были быть рассмотрены кредитным комитетом банка по применяемым им критериям оценки всех финансовых рисков, а не выноситься на одобрение Совета директоров.

По приведенным выше основаниям отклонен судами также довод конкурсного управляющего, что Кнаус В.В. не мог не знать о формировании "технического актива" с ООО "Мастерстрой-Поволжье", поскольку его бенифициаром является АО "Стройинжиниринг групп", мажоритарным участником которого являлся брат Кнауса В.В.

Исходя из вышеизложенного, а также отрицания Кнаусом В.В. своего участия в спорных заседаниях Совета директоров, суды пришли к правомерному выводу о том, что Кнаус В.В. не мог являться ни инициатором, ни выгодоприобретателем результатов спорных сделок и самостоятельно контролировать деятельность банка без влияния мажоритарного участника Банка Демьянова А.Г., владеющего квалифицированным большинством долей в уставном капитале банка с 01.04.2016 по 04.12.2017, и одновременно занимавшего должность председателя Совета директоров, что позволяло ему фактически единолично принимать решения, как на общих собраниях банка, так и инициировать созыв и повестку дня заседаний Совета директоров, в том числе по вопросам, не входящим в его (совета директоров) компетенцию.

Отказывая в удовлетворении требований о привлечении Тарасова А.В. к субсидиарной ответственности по долгам должника, суды установили, что он может быть отнесен к числу лиц, имевших возможность оказывать влияние на деятельность должника, однако доказательств того, что его действия привели к негативным для должника и его кредиторов последствиям, масштаб которых соотносится с масштабами деятельности должника, повлекших возникновение признаков неплатежеспособности у должника, материалы дела не содержат, равно как не содержат и доказательств того, что Тарасов А.В. являлся инициатором сделок, повлекших негативные последствия для должника, либо являлся выгодоприобретателем таких сделок. Голосование членов Большого кредитного комитета, в который, в том числе, входил Тарасов А.В., против выдачи кредитов отдельным заемщикам, не имело должного эффекта, поскольку отрицательные заключения превозмогались решениями Совета директоров Банка.

Принятие решений о кредитовании заемщиков должника осуществлялось ответчиками на основании заключений профильных служб банка, основанных на изучении первичных документов, представленных заемщиками. Самостоятельный сбор сведений о заемщиках не входил в объем полномочий ответчиков, им не были известны масштабы деятельности Демьянова А.Г. Несмотря на развитую внутреннюю систему, вся деятельность должника была подчинена воле одного лица - Демьянова А.Г.

Ряд заключенных кредитных соглашений позволяет прийти к выводу о его аффилированности с заемщиками, в отношении иных представлены сведения о его вовлеченности в процедуру вывода имущества путем заключения кредитов.

Исходя из представленных документов, суды верно отметили, что ответчики, включая Тарасова А.В., не являлись выгодоприобретателями по сделкам с заемщиками и/или иными клиентами должника, объем их полномочий явно не сопоставим с полномочиями мажоритарного акционера. Доказательства того, что ответчик Тарасов А.В. мог являться фактическими выгодоприобретателем конкурсным управляющим не представлено.

Суды также указали, что Тарасов А.В. не являлся постоянным единоличным исполнительным органом должника, его кандидатура не была согласована на данную должность Банком России, в порядке, предусмотренном Положением Банка России от 27.12.2017 N 625-П, с Тарасовым А.В. не был заключен соответствующий трудовой договор, равно как не заключалось дополнительное соглашение к действующему трудовому договору, на Тарасова А.В. не возлагался соответствующий объем должностных полномочий. Деятельность Тарасова А.В. в качестве исполняющего обязанности председателя правления банка обусловлена исключительно невозможностью деятельности должника без единоличного исполнительного органа, носила временный характер, до момента подбора и утверждения новой кандидатуры председателя правления банка.

Суды также обоснованно не усмотрели оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Забелина С.А., который работал в должности председателя Правления с 03.06.2014 по 02.06.2017, и уволился в связи с истечением срока трудового договора, а также являлся членом Совета директоров банка с 03.12.2012 по 02.06.2017.

Суды установили, что ответственность Забелин С.А. может нести только за действия, совершенные им лично в период до 02.06.2017 и в соответствии с положениями законодательства, действующими до указанной даты. При этом материалами дела подтверждено, что заключением временной администрации полностью подтверждена правомерность оценки банком финансового положения перечисленных заемщиков и надлежащее исполнение ими своих обязанностей в период осуществления полномочий Забелиным С.А. Объективные предпосылки несостоятельности должника основаны на изменении финансового состояния ряда заемщиков по итогам первого полугодия и девяти месяцев 2017 года. В период работы Забелина С.А. в банке заемщиками-физическими лицами их обязанности по заключенным кредитным договорам исполнялись надлежащим образом; прекращение исполнения этих обязанностей не связано с действиями или бездействием Забелина С.А., не находится объективно в сфере его контроля и ответственности.

Суды верно отметили, что доводы, связанные с принятием 28.11.2017 решения Совета директоров банка о премировании сотрудников банка не могут служить основанием для возложения ответственности на Забелина С.А., поскольку данное решение принято уже намного позже прекращения его полномочий, он не участвовал и не мог участвовать в его принятии, во-вторых данным решением не принималось решение о премировании самого Забелина С.А. Кроме того, выплата таких премий в любом случае не могла стать причиной несостоятельности должника.

В коллегиальной структуре управления должника функциональные обязанности были распределены между Забелиным С.А., как председателем Правления, и его заместителями, на основании организационной структуры банка, утвержденной Демьяновым А.Г. как Председателем Совета Директоров банка. К компетенции Забелина С.А. отнесено управление портфелем ценных бумаг и межбанковскими кредитами, поддержание ликвидности в банке и управление соответствующими рисками. К результатам этой деятельности ни у Банка России, ни у конкурсного управляющего, ни у временной администрации нареканий не имеется. Рисками кредитования Забелин С.А. лично не занимался и напрямую не курировал данное направление. Все решения в банке всегда согласовывались с Председателем Совета Директоров Банка Демьяновым А.Г., который был контролирующим участником и главным бенефициаром Банка, имевшим долю в уставном капитале должника в размере 93,315%.

Довод конкурсного управляющего о том, что Забелин С.А. под угрозой увольнения вместе с Демьяновым А.Г. заставил начальника административно-хозяйственного отдела Старченко С.И. подписать накладные на непоставленный ООО "Мастерстрой-Поволжье" товар, исследован и отклонен судами, поскольку не подтвержден допустимыми доказательствами.

Рассматривая довод конкурсного управляющего о том, что Канаев А.В. является контролирующим должностным лицом ввиду членства в правлении банка и занятия должности заместителя председателя правления, суды указали, что в материалы дела не представлены документы о должностных обязанностях Канаева А.В. на должности заместителя председателя правления или протоколы правления, касающиеся рассматриваемого вопроса. При этом при рассмотрении дела об оспаривании операций, совершенных Канаевым А.В. в ноябре 2017 года, факт недобросовестности и осведомленности о плохом финансовом положении банка не доказан.

Учитывая тот факт, что Канаев А.В. не обладал функциями контрольного характера, правом подписи под кредитными договорами, у суда отсутствовали основания для привлечения Канаева А.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Суды также установили отсутствие оснований для привлечения Симоновой С.А. к ответственности по обязательствам должника, поскольку она не являлась инициатором совершения спорных сделок и не получала выгоду от выдачи спорных кредитов. Размер одобренных Симовой С.А., как членом Совета директоров сделок, не соотносится с масштабами деятельности должника, что является основанием для отказа конкурсному управляющему в привлечении Симоновой С.А. к субсидиарной ответственности.

Документы потенциального заемщика не поступали на согласование ответчику Симоновой С.А. Заемщики проходили необходимый контроль, в соответствии с регламентом, установленном в банке (кредитный департамент; отдел оценки и анализа банковских рисков; юридический отдел, служба безопасности и др.). Указанные службы банка осуществляли контроль и проверку заемщика в соответствии с нормативными документами и законодательством Российской Федерации. Фактически, на рассмотрение Совету директоров Банка должны были поступать документы, прошедшие контроль и у Совета директоров не имелось оснований и полномочий для проверки всех документов.

Ввиду вышеизложенного, Симонова С.А. не обладала полномочиями действовать от имени должника, не являлась бенефициаром банка, не владела его долями, не могла давать обязательные для исполнения органам управления указания. У Симоновой С.А., как члена Совета директоров, не имелось полномочий на одобрение спорных сделок.

При таких обстоятельствах суды пришли к правильному выводу о том, что Симонова С.А. не может быть признана контролирующим должника лицом и нести субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Рассматривая вопрос об отсутствии оснований для привлечения Селиванова А.Р. к ответственности по обязательствам должника, суды установили, что он не может быть привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, так как у него отсутствовала заинтересованность в сделках о выдаче кредитов, сделки совершались им во исполнение должностных обязанностей, он не имел возможности оказывать влияние на принимаемое решение, и его действия по заключению сделок с заемщиками или одобрению таких сделок не нанесли имущественный вред кредиторам.

При этом суды отметили, что условия кредитования заемщиков не отличались приоритетными условиями (процентная ставка не была снижена, иных приоритетных условий оказано не было) по сравнению с другими заемщиками, часть кредитов заемщиками погашена даже в период работы проверки ЦБ РФ, о чем свидетельствует акт проверки. В то же время, как отметили суды, конкурсный управляющий в своем заявлении не конкретизирует каждую сделку и не указывает степени вовлеченности каждого ответчика, в том числе Селиванова А.Р., в совершенную сделку, также не доказал факт выдачи займов на существенно убыточных или отличных от рыночных, невыгодных для должника условиях (как видно из представленных доказательств почти все заемщики кредитовались в банке до 2016 года, то есть ранее имели кредитные обязательства и закрывали их в срок). Тот факт, что многие заемщики должника признаны несостоятельными или не могут полностью рассчитаться с долгами перед должником, не может быть доказательством совершения сделок с целью причинения вреда кредиторам, так как эти обстоятельства являются предпринимательским риском и не могут быть предугаданы в момент совершения сделки. Доказательств несостоятельности заемщиков на момент заключения кредитных договоров конкурсный управляющий не представил.

При указанных обстоятельствах суды также обоснованно исходили из отсутствия оснований для привлечения Якунина В.П. и Богомоловой О.А. к ответственности по обязательствам должника; доказательства обратного в материалах дела отсутствуют.

Суды установили, что несостоятельность должника вызвана не кредитными договорами, заключаемыми должником при ведении основной своей хозяйственной деятельности, и не ошибками его руководства при оценке финансового состояния заемщиков при их заключении, а исключительно ухудшением финансового состояния заемщиков, возникшим в 2017 году. Таким образом, даже при условии подтверждения факта заведомой убыточности сделок, последние не могли быть признаны объективной причиной банкротства должника.

Суды пришли к обоснованному выводу об отсутствии причинно-следственной связи между действиями ответчиков и наступлением банкротства кредитной организации. Само по себе наступление неплатежеспособности юридического лица не свидетельствует о том, что причиной этого обстоятельства явились ненадлежащие действия его исполнительного органа либо его участников.

Суды также верно отметили, что в материалы дела не представлены доказательства того, что ответчики, не являясь контролирующими должника лицами, умышленно действовали в ущерб интересов должника.

Доказательства того, что члены совета директоров в рассматриваемом случае могли повлиять на общую политику банка, на действия контролирующего должника лица (Демьянова А.Г.), в материалы дела не представлены.

Учитывая непредставление конкурсным управляющим доказательств того, что именно противоправные действия Селиванова А.Р., Якунина В.Н., Кнауса С.В., Кнауса В.В., Симоновой С.А., Канаева А.В., Богомоловой О.А., Тарасова А.В. и Забелина С.А. привели к банкротству должника, а также недоказанности действий ответчиков противоправно, умышленно, согласовано и взаимосвязи в том числе с руководством банка (председателем совета директоров), приведших к неплатежеспособности должника, суды сделали верный вывод об отсутствии правовых оснований для привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности.

При этом суды правильно указали, что в настоящий момент процесс формирования конкурсной массы нельзя считать завершенным, поскольку не взыскана дебиторская задолженность, в том числе по признанным судом недействительным сделкам, оспаривается сделка с Гнидковским В.Н. в апелляционном суде, судебный акт не исполнен, в связи с чем приостановили производство в части рассмотрения вопроса об определении размера субсидиарной ответственности с Демьянова А.Г. до окончания расчетов с кредиторами.

Выводы судов об установленных им фактических обстоятельствах соответствуют имеющимся в материалах дела доказательствам, доводы жалобы направлены на переоценку исследованных судом доказательств. Однако несогласие конкурсного управляющего с выраженной судом оценкой представленных доказательств и сформулированными на ее основе выводами по фактическим обстоятельствам не является в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены обжалуемых судебных актов.

Доводы кассационной жалобы не основаны на нормах права, направлены на переоценку доказательств, которые суды оценили с соблюдением норм главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и в силу статей 286 и 287 Кодекса подлежат отклонению.

Нормы права при рассмотрении дела применены правильно, нарушения процессуальных норм, влекущие отмену судебных актов (статья 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), не установлены.

При таких обстоятельствах основания для удовлетворения кассационной жалобы отсутствуют.

Руководствуясь статьями 274, 286 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 14.12.2020 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.03.2021 по делу N А32-901/2018 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Председательствующий

Е.В. Андреева

Судьи

И.М. Денека С.М. Илюшников