Определение Конституционного Суда РФ от 27 декабря 2023 г. N 3568-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Белах Натальи Борисовны на нарушение конституционных прав ее несовершеннолетних детей подпунктами "м", "у", "ф" пункта 1 статьи 11 Федерального закона "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" и пунктом 2.2 санитарно-эпидемиологических правил "Санитарно-эпидемиологические требования к устройству, содержанию и организации работы образовательных организаций и других объектов социальной инфраструктуры для детей и молодежи в условиях распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19)"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя B.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, C.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, М.Б. Лобова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки Н.Б. Белах к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданка Н.Б. Белах оспаривает конституционность подпунктов "м", "у", "ф" пункта 1 статьи 11 "Полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций" Федерального закона от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера".

Заявительница также оспаривает конституционность пункта 2.2 санитарно-эпидемиологических правил СП 3.1/2.4.3598-20 "Санитарно-эпидемиологические требования к устройству, содержанию и организации работы образовательных организаций и других объектов социальной инфраструктуры для детей и молодежи в условиях распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19)" (утверждены постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 30 июня 2020 года N 16), предусматривающего, что лица, посещающие организацию, в частности, осуществляющую образовательную деятельность по реализации основных и дополнительных общеобразовательных программ, на входе подлежат термометрии.

Из представленных материалов следует, что решением суда общей юрисдикции, с которым согласились суды вышестоящих инстанций, Н.Б. Белах, действующей в интересах своих несовершеннолетних детей, было отказано в удовлетворении ее требований к средней общеобразовательной школе о признании неправомерными ограничений права на образование и компенсации морального вреда. Судами установлено, что в день отказа заявительницы от прохождения ее детьми термометрии на входе в школу они не были допущены к занятиям в течение этого учебного дня, от перевода их на иные формы обучения она отказалась, в последующем очное обучение детей в образовательной организации не прерывалось. Суды указали, что измерение температуры обучающихся в образовательной организации не является медицинским вмешательством, на которое требуется добровольное информированное согласие, измерение температуры направлено на предотвращение распространения инфекции (COVID-19) в сложной санитарно-эпидемиологической обстановке, при этом права детей не были нарушены, поскольку оспариваемые действия ответчика не препятствовали дальнейшему их посещению школы.

По мнению Н.Б. Белах, оспариваемые нормы не соответствуют статьям 17 (части 1 и 2), 19, 43 (части 1 и 2), 46 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку допускают произвольное проведение образовательной организацией термометрии обучающихся, препятствуя тем самым в получении ими общего образования.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

В Постановлении от 25 декабря 2020 года N 49-П Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что в силу Конституции Российской Федерации (статьи 2, 7 и 41) жизнь и здоровье человека - высшее благо, без которого утрачивают свое значение многие другие блага и ценности, а потому забота об их сохранении и укреплении образует одну из основополагающих конституционных обязанностей государства. В связи с этим Российская Федерация возлагает на себя ответственность за обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения, в том числе путем принятия и исполнения законов, направленных на предотвращение и устранение рисков для жизни и здоровья граждан, возникающих в связи с эпидемическими заболеваниями. При этом выбор правовых средств, направленных на защиту жизни и здоровья граждан в целях предотвращения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, связанных с эпидемическими заболеваниями, относится, по общему правилу, к дискреции законодателя, который, осуществляя защиту прав и свобод человека и гражданина и устанавливая соответствующее правовое регулирование, обязан предусмотреть эффективные гарантии соблюдения иных прав и свобод граждан, адекватные целям сохранения жизни граждан и их здоровья.

Правовым актом, определяющим общие организационно-правовые нормы в области защиты от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, является Федеральный закон "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера", действие которого распространяется на отношения, возникающие в процессе деятельности органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, а также предприятий, учреждений и организаций независимо от их организационно-правовой формы и населения в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций (преамбула).

Разграничивая полномочия Российской Федерации и ее субъектов в сфере защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, названный Федеральный закон предусматривает, что региональные органы государственной власти принимают решения об отнесении возникших чрезвычайных ситуаций к чрезвычайным ситуациям регионального или межмуниципального характера, вводят режим повышенной готовности или чрезвычайной ситуации для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций; устанавливают обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, а также с учетом особенностей чрезвычайной ситуации на территории субъекта Российской Федерации или угрозы ее возникновения могут устанавливать дополнительные правила поведения при введении таких режимов (подпункты "м", "у", "ф" пункта 1 статьи 11).

Согласуются с этим и положения Федерального закона от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", которые применительно к условиям чрезвычайных ситуаций, связанных с борьбой и ликвидацией последствий эпидемий (пандемий), предусматривают, что в целях предупреждения возникновения и распространения инфекционных заболеваний должны своевременно и в полном объеме, в том числе на уровне субъектов Российской Федерации, проводиться предусмотренные санитарными правилами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации санитарно-противоэпидемические (профилактические) мероприятия и ограничительные мероприятия (карантин) (пункты 1 и 2 статьи 2, статьи 6, 29 и 31).

Таким образом, оспариваемые законоположения, наделяющие органы государственной власти субъектов Российской Федерации полномочиями принимать с соблюдением требований соразмерности конкретные меры, направленные на борьбу с пандемией (в том числе вводить режим повышенной готовности, устанавливать правила поведения граждан в условиях режима повышенной готовности и предусматривать в соответствии с действующим законодательством дополнительные правила поведения граждан в таких условиях), в системе действующего отраслевого регулирования и с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права несовершеннолетних детей заявительницы.

Что касается санитарно-эпидемиологических правил, утвержденных постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации, то они относятся к ведомственным нормативным правовым актам, проверка которых в порядке конституционного судопроизводства в полномочия Конституционного Суда Российской Федерации не входит (статья 125 Конституции Российской Федерации и статья 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктами 1 и 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Белах Натальи Борисовны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой, и поскольку разрешение поставленного вопроса Конституционному Суду Российской Федерации не подведомственно.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин