Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 30 мая 2024 г. N 1256-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Зуевой Маргариты Константиновны на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 статьи 177 и пунктом 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя B.Д. Зорькина, судей А.Ю. Бушева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, C.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, М.Б. Лобова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, В.А. Сивицкого,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки М.К. Зуевой к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданка М.К. Зуева, которой отказано в удовлетворении исковых требований в том числе о признании договора дарения жилого помещения недействительным, оспаривает конституционность следующих положений Гражданского кодекса Российской Федерации:

пункта 1 статьи 177, предусматривающего, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения;

пункта 1 статьи 178, согласно которому сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

По мнению заявительницы, оспариваемые нормы противоречат статье 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они нарушают безусловное право на жилище и на защиту от его лишения, в частности ставят в дискриминационное положение лицо, которое, находясь в одном из описанных ими состояний, совершило безвозмездное отчуждение жилища, а также не предусматривают четкого механизма установления и подтверждения факта пребывания лица в описанных ими состояниях. Кроме того, заявительница считает, что право на жилище предполагает в том числе и гарантии его восстановления при наличии малейших сомнений в направленности истинной воли правообладателя на безвозмездное лишение себя жилища; неспособность лица до конца понимать правовую сущность сделки в отношении принадлежащего ему жилища ввиду пребывания в одном из указанных состояний влечет необоснованные преимущества для приобретателя, причем правоприменительная практика при рассмотрении соответствующих споров ограничивается лишь критерием дееспособности или недееспособности.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Пункт 1 статьи 177 ГК Российской Федерации основан на необходимости учета действительной воли лиц, совершающих сделки, и содержит правовой механизм, позволяющий как сохранять юридический эффект оспоримой сделки, так и обеспечивать защиту интересов лиц, чьи права и законные интересы были нарушены такой сделкой (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 октября 2010 года N 1271-О-О, от 30 ноября 2021 года N 2517-О и др.). Пункт же 1 статьи 178 этого Кодекса, действуя во взаимосвязи с другими положениями данной статьи, устанавливает ориентиры, которым должны следовать суды при определении того, являлось ли заблуждение, под влиянием которого была совершена сделка, настолько существенным, чтобы его рассматривать в качестве основания для признания сделки недействительной (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 28 февраля 2019 года N 338-О, от 31 мая 2022 года N 1313-О и др.).

Оспариваемые положения Гражданского кодекса Российской Федерации не предполагают их произвольного применения и не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявительницы, в деле с участием которой суд исходил из отсутствия доказательств того, что в момент подписания спорного договора дарения она не могла понимать значения своих действий и руководить ими либо заблуждалась относительно природы сделки. Доводы, приведенные М.К. Зуевой в обоснование ее позиции, свидетельствуют о том, что, формально оспаривая конституционность названных норм, она фактически предлагает Конституционному Суду Российской Федерации дать оценку правильности выбора и применения судами норм права с учетом конкретных обстоятельств ее дела. Между тем проверка фактических обстоятельств конкретного дела и оценка доказательств, послуживших основанием для применения или неприменения в нем тех или иных норм права, к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации, как они установлены в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относятся.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Зуевой Маргариты Константиновны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин