Постановление Суда по интеллектуальным правам от 20 июня 2024 г. N С01-895/2024 по делу N А21-2783/2023 Суд оставил без изменения судебные акты по делу о защите исключительных прав на товарные знаки, поскольку в рамках рассмотрения дела не было подтверждено, что спорный товар является оригинальным, но ввезенным в Российскую Федерацию без согласия правообладателя, и отсутствуют доказательства его введения в гражданский оборот, вопреки позиции кассатора, суды нижестоящих инстанций пришли к правильному выводу как о признании его контрафактным, так и об изъятии из оборота и подлежащим дальнейшему уничтожению

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 20 июня 2024 г. N С01-895/2024 по делу N А21-2783/2023

Резолютивная часть постановления объявлена 19 июня 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 20 июня 2024 года.

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего судьи - Борисовой Ю.В.,

судей - Булгакова Д.А., Погадаева Н.Н.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Оськиной К.Д.

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу индивидуального предпринимателя Мельникова Владислава Сергеевича (г. Калининград, ОГРНИП 322390000012462) на решение Арбитражного суда Калининградской области от 27.09.2023 по делу N А21-2783/2023 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.02.2024 по тому же делу

по исковому заявлению общества с ограниченной ответственностью "Рош Диагностика Рус" (пл. Трубная, д. 2 г. Москва, 107031, ОГРН 1097746730872) к индивидуальному предпринимателю Мельникову Владиславу Сергеевичу о защите исключительных прав на товарные знаки.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Государственное бюджетное учреждение здравоохранения города Москвы "Городская клиническая больница N 13 Департамента здравоохранения города Москвы" (ул. Велозаводская, д. 1/1, Москва, 115280, ОГРН 1027739822770), Государственное бюджетное учреждение здравоохранения "Детская городская клиническая больница города Краснодара" Министерства здравоохранения Краснодарского края (ул. им. Академика Лукьяненко П.П., д. 97, Краснодар, 350012, ОГРН 1032304934551), общество с ограниченной ответственностью "Медпартс" (ул. Ю. Гагарина, д. 16Г, кв. 106, Калининград, 236016, ОГРН 1193926003040) и Калининградская областная таможня (ул. Артиллерийская, д. 26, стр. 1, г. Калининград, 236016, ОГРН 1083925999992),

В судебном заседании приняли участие представители:

от индивидуального предпринимателя Мельникова Владислава Сергеевича - Семенов А.В. (по доверенности от 17.10.2023);

от общества с ограниченной ответственностью "Рош Диагностика Рус" - Акентьев М.П. (по доверенности от 21.07.2022) и Алексеева Е.А. (по доверенности от 04.03.2024);

от общества с ограниченной ответственностью "Медпартс" - Стецура Т.С. (по доверенности от 10.04.2024).

Представители от общества с ограниченной ответственностью "Медпартс" и ответчика приняли участие в судебном заседании, посредством системы веб-конференции, размещенной в информационной системе "Картотека арбитражных дел".

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "Рош Диагностика Рус" (далее - общество "Рош Диагностика Рус") обратилось в Арбитражный суд Калининградской области с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю Мельникову Владиславу Сергеевичу о защите исключительных прав на товарные знаки по международным регистрациям N 832631, N 855137, N 635479, в котором просило:

1. Признать контрафактными товары (медицинские изделия для диагностики in vitro), маркированные товарными знаками по международным регистрациям N 832631 и N 855137, поставленные Мельниковым В.С. в адрес ГБУЗ города Москвы "Городская клиническая больница N 13 Департамента здравоохранения города Москвы" (далее - ГКБ N 13) в соответствии с гражданско-правовым договором бюджетного учреждения N А-23-355 от 11.01.2023 (далее - договор N А-23-355) по универсальному передаточному документу от 16.02.2023 N 01 (далее - УПД N 01), а также в соответствии с гражданско-правовым договором бюджетного учреждения от 23.01.2023 N А-23-351 (далее - договор N А-23-351) по универсальному передаточному документу от 16.02.2023 N 02 (далее - УПД N 02);

2. Запретить Мельникову В.С. незаконное использование товарных знаков по международным регистрациям N 832631 и N 855137 путем введения в гражданский оборот на территории Российской Федерации посредством предложения к продаже и продажи товаров (медицинских изделий для диагностики in vitro), маркированных спорными товарными знаками, поставленных им в адрес ГКБ N 13 в соответствии с договором N А-23-355 по УПД N 01, а также в соответствии с договором N А-23-351 по УПД N 02.

3. Обязать Мельникова В.С. изъять из гражданского оборота и уничтожить товары (медицинские изделия для диагностики in vitro), маркированные товарными знаками по международным регистрациям N 832631 и N 855137, поставленные им в адрес ГКБ N 13 в соответствии с договором N А-23-355 по УПД N 01, а также в соответствии с договором N А-23-351 по УПД N 02.

4. Признать контрафактными товары (медицинские изделия для диагностики in vitro), маркированные товарными знаками по международным регистрациям N 832631, N 855137, N 635479, поставленные Мельниковым В.С. в адрес ГБУЗ "Детская городская клиническая больница города Краснодара" Министерства здравоохранения Краснодарского края (далее - ДГКБ) в соответствии с контрактом на поставку реагентов для клинико-диагностической лаборатории (для анализатора COBAS 8000) для нужд государственного бюджетного учреждения от 12.01.2023 N 0818500000822008830/ЭА (далее - контракт) по УПД от 17.03.2023 N 36 (далее - УПД N 36).

5. Запретить Мельникову В.С. незаконное использование товарных знаков по международным регистрациям N 832631, N 855137, N 635479, путем введения в гражданский оборот на территории Российской Федерации посредством предложения к продаже и продажи товаров (медицинских изделий для диагностики in vitro), маркированных товарными знаками по международным регистрациям N 832631, N 855137, N 635479, поставленных им в адрес ДГКБ в соответствии с контрактом по УПД N 36.

6. Обязать Мельникова В.С. изъять из гражданского оборота и уничтожить товары (медицинские изделия для диагностики in vitro), маркированные товарными знаками по международным регистрациям N 832631, N 855137, N 635479, поставленные им в адрес ДГКБ в соответствии с контрактом по УПД N 36.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены: ГКБ N 13, ДГКБ, общество с ограниченной ответственностью "Медпартс" (далее - общество "Медпартс") и Калининградская областная таможня.

Определением Арбитражного суда Калининградской области от 22.05.2023 дело N А21-2783/2023 объединено с делом N А21-4167/2023 для их совместного рассмотрения с присвоением производству номера А21-2783/2023.

Решением Арбитражного суда Калининградской области от 27.09.2023, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого Арбитражного апелляционного суда от 16.02.2024, исковые требования удовлетворены в полном объеме.

Не согласившись с указанными судебными актами, ответчик обратился в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой.

По мнению Мельникова В.С., судами нижестоящих инстанций неправильно применены нормы материального права, а также применены не подлежащие применению нормы публичного права и технического регулирования.

Кассатор указывает, что нарушение исключительных прав на товарные знаки со стороны ответчика и недоброкачественность товаров не доказаны истцом, в связи с чем суды неправомерно удовлетворили исковые требования.

Кроме того, удовлетворяя заявленные требования, суды не дали оценку тому, что истец вообще никак не обосновал разумный экономический интерес, побуждающий его не только запретить продажу в Российской Федерации своего оригинального товара, но еще и уничтожить его.

Как отмечает ответчик, единственным мотивом для запрета и уничтожения оригинального товара явилось предположение истца и согласившихся с ним судов о том, что товар является недоброкачественным и "может угрожать жизни и здоровью людей", поскольку маркировка и упаковка спорных медицинских изделий соответствует иным регистрационным удостоверениям производителя.

Довод общества "Медпартс" о том, что спорный товар относится к товарам параллельного импорта, утвержденным приказом Минпромторга, в связи с чем использование товарных знаков не образует состава нарушения исключительных прав истца, отклонен апелляционным судом, по мнению кассатора, необоснованно.

Мельников В.С. полагает, что суды неправомерно не назначили экспертизу на предмет оригинальности или качества медицинских изделий, а также не исследовали непосредственно вещественные доказательства - спорный товар.

Судами не была применена подлежавшая применению норма части 3 статьи 18 Федерального закона от 08.03.2022 N 46-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", согласно которой не является нарушением использование средств индивидуализации, которыми маркированы товары, перечень которых устанавливается в соответствии с пунктом 13 части 1 настоящей статьи, то есть согласно коду ТН ВЭД 3002 12 000 9, а не описанию "Фармацевтическая продукция" или товарному знаку "Miltenyi Biotec".

По мнению ответчика, суды не учли, что его отказ сообщать "контрсанкционную информацию о первом покупателе спорного товара" и раскрывать всю цепочку поставок спорных медицинских изделий обоснован статьей 24.1 Федерального закона от 08.03.2022 N 46-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты".

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "статьей 21.4"

Суды также неправомерно применили к ответчику презумпцию недобросовестности, поскольку судебная практика Суда по интеллектуальным правам исходит из достаточности доказательств того, что товар внешне выглядит как оригинальный, товарный знак использован в том виде, в каком его использует сам правообладатель, а в качестве изготовителя на товаре (упаковке) указан сам правообладатель или его лицензиат.

Оценивая действия истца и ответчика с точки зрения добросовестности и нарушения стандарта разумного поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, суды не дали оценки конкурентной тактике правообладателя, исключающей заключение каких-либо лицензионных договоров с параллельными импортерами, и использующего механизм национального (регионального) исчерпания исключительного права на товарный знак для ограничения ввоза на внутренний рынок Российской Федерации конкретных товаров или реализующего ценовую политику, состоящую в завышении цен на российском рынке по сравнению с другими рынками.

Кроме того, по мнению ответчика, суды неправомерно отклонили доводы о недобросовестности истца и злоупотреблении им правом.

В Суд по интеллектуальным правам 23.05.2024 поступил отзыв ДГКБ: учреждение полагает, что обжалуемые решение и постановление являются законными и обоснованными. ДГКБ также выразило свое согласие с выводами судов в отношении нецелесообразности проведения экспертизы на предмет оригинальности и качества медицинских изделий путем установки в анализатор, находящийся в учреждении. ДГКБ также просило рассмотреть дело в отсутствие своего представителя ввиду удаленности местонахождения учреждения.

Кроме того, 23.05.2024 в суд поступил отзыв от общества "Рош Диагностика Рус". Истец полагает, что правовые основания для удовлетворения кассационной жалобы ответчика отсутствуют, поскольку судами нижестоящих инстанций правильно применены не только нормы материального права, подлежащие применению при рассмотрении данного дела, но и разъяснения высших судебных инстанций.

Общество "Рош Диагностика Рус" также отмечает, что, вопреки позиции ответчика, ни одна из редакций приказа Минпромторга, утвердившего перечень отдельных товаров, разрешающий параллельный импорт в Российской Федерации, не допускала параллельного импорта медицинских изделий, к которым относятся спорные товары.

По мнению истца, доводы, изложенные в кассационной жалобе, являются противоречивыми, не соответствуют обстоятельствам настоящего дела.

В Суд по интеллектуальным правам 29.05.2024 поступил отзыв от ГКБ N 13, учреждение полагает, что выводы судов, изложенные в обжалуемых судебных актах, являются обоснованными, поскольку установлена принадлежность исключительных прав истцу, нарушение указанных прав ответчиком, а также несоответствие спорных товаров эксплуатационной документации, маркировке производителя и общим требованиям безопасности и эффективности медицинских изделий.

В судебном заседании 19.06.2024 представитель ответчика настаивал на удовлетворении кассационной жалобы.

Представители истца не усматривали оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Представитель общества с ограниченной ответственностью "Медпартс" озвучил позицию по делу.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства, не явились, явки своих представителей не обеспечили, что в силу положений части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

В Суд по интеллектуальным правам поступило ходатайство ответчика о направлении запроса в Конституционный Суд Российской Федерации о проверке конституционности подлежащих, по мнению истца, применению в настоящем деле пунктов 14, 18 статьи 38 Федерального закона Российской Федерации от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", воспроизводящих аналогичные пункту 4 статьи 1252 и пункту 2 статьи 1515 ГК РФ положения об изъятии и уничтожении оригинальных товаров, какие были признаны не имеющими конституционно-правовых оснований (на основании содержащихся в ранее принятом постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 13.02.2018 N 8-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487 и пунктов 1, 2 и 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "ПАГ" правовых позиций).

Выслушав по заявленному ходатайству мнение представителей участвующих в деле лиц, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Согласно части 3 статьи 13 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, если при рассмотрении конкретного дела арбитражный суд придет к выводу о несоответствии закона, примененного или подлежащего применению в рассматриваемом деле, Конституции Российской Федерации, арбитражный суд обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности этого закона.

Исходя из положений статьи 101 Федерального конституционного закона Российской Федерации от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" суд при рассмотрении дела в любой инстанции, придя к выводу о несоответствии закона, примененного или подлежащего применению в указанном деле, Конституции Российской Федерации, обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности данного закона.

В силу приведенных норм обращение в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности закона является правом арбитражного суда в случае возникновения у него, а не у стороны, участвующей в деле, сомнений в соответствии примененного или подлежащего применению закона Конституции Российской Федерации.

В поступившем запросе ответчик фактически выражает несогласие с примененными судами в конкретном деле нормами права и их толкованием, аргументов о несоответствии этих норм положениям Конституции Российской Федерации не приведено. Вопрос же о порядке применения соответствующих норм к обстоятельствам конкретного дела относится к компетенции соответствующего суда.

Таким образом, Суд по интеллектуальным правам не усматривает оснований для обращения в Конституционный Суд Российской Федерации с вышеуказанным запросом.

Законность обжалуемых решения и постановления проверена судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, то есть исходя из доводов, изложенных в кассационной жалобе, отзывах на нее, а также на предмет наличия безусловных оснований для отмены судебных актов, установленных частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как установлено судами и следует из материалов дела, группа компаний Roche является одним из производителей биотехнологических лекарственных препаратов и включает в себя иностранных лиц, являющихся правообладателями товарных знаков, охраняемых на территории Российской Федерации.

Иностранное лицо F. Hoffmann-La Roche AG является правообладателем исключительного права на товарный знак "" по международной регистрации N 832631, зарегистрированный 08.04.2004, в том числе в отношении товаров 1-го класса Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ), включая "лабораторно-диагностические вещества и реактивы для научного использования и для медицинских исследований; лабораторно-диагностические (in vitro) вещества и реактивы, а также биологические биохимические реагенты для научного использования"; 5-го класса МКТУ, "включая лабораторно-диагностические вещества и реактивы, а также химические и биологические реактивы для медицинского и ветеринарного применения".

Исключительное право использования на территории Российской Федерации товарного знака по международной регистрации N 832631 предоставлено правообладателем истцу на основании лицензионного договора от 02.10.2013 N РД0132668.

Согласно уведомлению Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) лицензионный договор прошел государственную регистрацию.

Иностранное лицо Roche Diagnostics GmbH является правообладателем исключительных прав на следующие товарные знаки:

- "" по международной регистрации N 855137, зарегистрированный 19.01.2005, в том числе в отношении перечня товаров 1-го класса МКТУ, включая "диагностические средства и реагенты in vitro; контрольные растворы и реагенты для использования в научных приборах и оборудования"; 5-го класса МКТУ, включая "фармацевтические и ветеринарные препараты; реактивы, реагенты и растворы для диагностики in vitro, а также индикаторные полоски для использования в медицинских и ветеринарных целях";

- "ELECSYS" по международной регистрации N 635479, зарегистрированный 30.03.1995, в том числе в отношении рубрик 5-го класса МКТУ, включая "продукцию для in vitro диагностики в медицинских целях".

Исключительное право использования на территории Российской Федерации указанных товарных знаков предоставлено компанией Roche Diagnostics GmbH истцу в соответствии с лицензионным соглашением от 20.02.2014 N РД0142072.

Согласно уведомлению Федеральной службы по интеллектуальной собственности лицензионный договор прошел государственную регистрацию.

Охрана указанных товарных знаков на территории Российской Федерации подтверждается представленными в материалы дела выписками из Международного реестра товарных знаков Всемирной организации интеллектуальной собственности.

На территории Российской Федерации единственным импортером и исключительным лицензиатом, имеющим право на использование товарных знаков в отношении товаров 1 и 5-го классов МКТУ является общество "Рош Диагностика Рус", что подтверждается письмами вышеуказанных иностранных лиц от 24.01.2019.

Истец является уполномоченным представителем на территории Российской Федерации производителя медицинских изделий для диагностики in vitro иностранного лица Roche Diagnostics GmbH, представляя интересы производителя как в процессе осуществления государственной регистрации медицинских изделий, так и в процессе обращения медицинских изделий указанного производителя, включая гарантийное обслуживание и рассмотрение претензий пользователей медицинских изделий, что подтверждается доверенностью от 07.07.2020, выданной на имя общества "Рош Диагностика Рус".

Посредством информации, размещенной в сети "Интернет", истец установил, что по итогам аукционов в электронной форме N 0373200009822000824, N 0373200009822000871 между ответчиком и ГКБ N 13 заключены договор N А-23-351 и договор N А-23-355.

Во исполнение договоров N А-23-351 и N А-23-355 ответчиком осуществлены в адрес ГКБ N 13 поставки медицинских изделий для диагностики in vitro, маркированных товарными знаками "Roche", "cobas" на общую сумму 3 973 988 рублей 80 копеек, что подтверждается УПД N 01 к договору N А-23-355, УПД N 02 к договору N А-23-351, перепиской истца с ГКБ N 13.

Маркировка товаров, поставленных ответчиком в адрес ГКБ N 13 в соответствии с договором N А-23-351 по УПД N 02, не соответствует маркировке, наносимой на медицинские изделия производителем, содержит недостоверную информацию о регистрационном удостоверении на медицинское изделие и его наименовании.

Регистрационное удостоверение на медицинское изделие от 20.08.2021 N РЗН 2021/15161, сведения о котором отражены в маркировке, не имеет отношения к поставленным ответчиком в адрес ГКБ N 13 товарам, что подтверждается сравнением фотографий товаров с фотографиями медицинского изделия, на которое Росздравнадзором выдано указанное регистрационное удостоверение, размещенное на сайте Росздравнадзора в разделе "Государственный реестр медицинских изделий" (уникальный номер реестровой записи 51698).

Маркировка товаров, поставленных ответчиком в адрес ГКБ N 13 в соответствии с договором N А-23-355 по УПД N 01, не соответствует маркировке, наносимой на медицинские изделия производителем, содержит информацию о наименовании медицинского изделия, не соответствующую сведениям о наименовании медицинского изделия, отраженным в регистрационном удостоверении на медицинское изделие от 04.05.2021 N ФСЗ 2011/08936, на которое имеется ссылка в маркировке.

Посредством информации, размещенной в сети "Интернет", истец установил, что по итогам электронного аукциона N 0818500000822008830 между предпринимателем и ДГКБ заключен контракт.

Во исполнение контракта ответчиком осуществлена поставка в адрес ДГКБ медицинских изделий для диагностики in vitro, маркированных спорными товарными знаками на общую сумму 545 872 рублей 7 копеек, что подтверждается УПД N 36, перепиской истца с Министерством здравоохранения Краснодарского края.

Маркировка товаров, поставленных ответчиком в адрес ДГКБ в соответствии с контрактом по УПД N 36, не соответствует оригинальной маркировке, наносимой на медицинские изделия производителем, содержит недостоверную информацию о регистрационном удостоверении на медицинское изделие и его наименовании.

Регистрационное удостоверение на медицинское изделие от 09.02.2016 N ФСЗ 2007/00151, сведения о котором отражены в маркировке, не имеет отношения к поставленным ответчиком в адрес ДГКБ товарам, что подтверждается сравнением фотографий товаров с фотографиями медицинского изделия, на которое Росздравнадзором выдано указанное регистрационное удостоверение, размещенное на сайте Росздравнадзора в разделе "Государственный реестр медицинских изделий" (уникальный номер реестровой записи 13570).

При этом регистрационное удостоверение на медицинское изделие от 09.02.2016 N ФСЗ 2007/00151 утратило силу с 01.08.2018, о чем на оригинальном бланке данного регистрационного удостоверения имеется соответствующий штамп Росздравнадзора и подпись его представителя.

Вместе с тем, предоставление на один товар нескольких регистрационных удостоверений невозможно.

Факт недостоверности сведений, содержащихся в маркировке поставленных ответчиком в адрес ГКБ N 13, ДГКБ товаров, свидетельствует об их недоброкачественности.

Правообладатели товарных знаков (иностранные лица) и истец не давали ответчику согласие на использование спорных товарных знаков.

Товары, поставленные ответчиком в адрес ГКБ N 13, ДГКБ не вводились в гражданский оборот на территории Российской Федерации ни правообладателями товарных знаков, ни истцом.

Полагая, что ответчик нарушает исключительные права общества "Рош Диагностика Рус" на товарные знаки по международным регистрациям N 832631, N 855137, N 635479, переданные истцу на основании лицензионных договоров, а именно, посредством предложения к продаже и продажи товаров, маркированных указанными товарными знаками, общество "Рош Диагностика Рус" обратилось в суд с настоящим иском.

Определением суда первой инстанции от 16.03.2023 приняты обеспечительные меры в виде ареста товаров, поставленных ответчиком в ГКБ N 13 в соответствии с договорами N А-23-355, N А-23-351 по УПД N 01 и N 02, и запрета ГКБ N 13 использовать, уничтожать и передавать ответчику и любым другим лицам арестованные товары.

Определением суда первой инстанции от 14.04.2023 приняты обеспечительные меры в виде ареста товаров, поставленных ответчиком в ДГКБ в соответствии с контрактом по УПД N 36, и запрета ДГКБ использовать, уничтожать и передавать ответчику и любым другим лицам арестованные товары.

Суд первой инстанции пришел к выводу о праве истца на судебную защиту и о нарушении исключительных прав на спорные товарные знаки ответчиком.

Признав заявленные обществом "Рош Диагностика Рус" требования обоснованными, суд первой инстанции удовлетворил исковые требования в полном объеме.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и оставил обжалуемое решение без изменения.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзывах на нее, заслушав мнение представителя истца и ответчика, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального права и норм процессуального права, соответствие выводов, изложенных в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, а также соблюдение норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 названного Кодекса основанием для отмены судебных актов в любом случае, Суд по интеллектуальным правам пришел к следующим выводам.

Согласно статье 1225 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) товарные знаки являются приравненными к результатам интеллектуальной деятельности средствами индивидуализации товаров и услуг, которым предоставляется правовая охрана (интеллектуальной собственностью).

В силу статьи 1226 ГК РФ на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации) признаются интеллектуальные права, которые включают исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, также личные неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и другие).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1229 ГК РФ гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233), если настоящим Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

В силу пункта 1 статьи 1484 ГК РФ лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 настоящего Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак), в том числе способами, указанными в пункте 2 настоящей статьи. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак.

Согласно пункту 1 статьи 1235 ГК РФ по лицензионному договору одна сторона - обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором пределах.

Как разъяснено в пункте 162 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 10), согласно пункту 3 статьи 1484 ГК РФ никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Для установления факта нарушения достаточно опасности, а не реального смешения товарного знака и спорного обозначения обычными потребителями соответствующих товаров. При этом смешение возможно, если в целом, несмотря на отдельные отличия, спорное обозначение может восприниматься указанными лицами в качестве соответствующего товарного знака или если потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения определяется исходя из степени сходства обозначений и степени однородности товаров для указанных лиц. При этом смешение возможно и при низкой степени сходства, но идентичности (или близости) товаров или при низкой степени однородности товаров, но тождестве (или высокой степени сходства) товарного знака и спорного обозначения.

Однородность товаров устанавливается исходя из принципиальной возможности возникновения у обычного потребителя соответствующего товара представления о принадлежности этих товаров одному производителю. При этом суд учитывает род (вид) товаров, их назначение, вид материала, из которого они изготовлены, условия сбыта товаров, круг потребителей, взаимодополняемость или взаимозаменяемость и другие обстоятельства.

Установление сходства осуществляется судом по результатам сравнения товарного знака и обозначения (в том числе по графическому, звуковому и смысловому критериям) с учетом представленных сторонами доказательств по своему внутреннему убеждению. При этом суд учитывает, в отношении каких элементов имеется сходство - сильных или слабых элементов товарного знака и обозначения. Сходство лишь неохраняемых элементов во внимание не принимается.

Специальных знаний для установления степени сходства обозначений и однородности товаров не требуется.

При наличии соответствующих доказательств суд, определяя вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения, оценивает и иные обстоятельства, в том числе:

используется ли товарный знак правообладателем в отношении конкретных товаров;

длительность и объем использования товарного знака правообладателем;

степень известности, узнаваемости товарного знака;

степень внимательности потребителей (зависящая в том числе от категории товаров и их цены);

наличие у правообладателя серии товарных знаков, объединенных общим со спорным обозначением элементом.

При определении вероятности смешения также могут учитываться представленные лицами, участвующими в деле, доказательства фактического смешения обозначения и товарного знака, в том числе опросы мнения обычных потребителей соответствующего товара.

Суд учитывает влияние степени сходства обозначений, степени однородности товаров, иных обстоятельств на вероятность смешения, а не каждого из соответствующих обстоятельств друг на друга.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1252 ГК РФ защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, требования:

1) о признании права - к лицу, которое отрицает или иным образом не признает право, нарушая тем самым интересы правообладателя;

2) о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, - к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним, а также к иным лицам, которые могут пресечь такие действия;

3) о возмещении убытков - к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб, в том числе нарушившему его право на вознаграждение, предусмотренное статьей 1245, пунктом 3 статьи 1263 и статьей 1326 настоящего Кодекса;

4) об изъятии материального носителя в соответствии с пунктом 4 настоящей статьи - к его изготовителю, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю, недобросовестному приобретателю;

5) о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя - к нарушителю исключительного права.

Согласно пункту 4 статьи 1252 ГК РФ в случае, когда изготовление, распространение или иное использование, а также импорт, перевозка или хранение материальных носителей, в которых выражены результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, приводят к нарушению исключительного права на такой результат или на такое средство, такие материальные носители считаются контрафактными и по решению суда подлежат изъятию из оборота и уничтожению без какой бы то ни было компенсации, если иные последствия не предусмотрены настоящим Кодексом.

В силу пункта 1 статьи 1515 ГК РФ товары, этикетки, упаковки товаров, на которых незаконно размещены товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение, являются контрафактными.

Правообладатель вправе требовать изъятия из оборота и уничтожения за счет нарушителя контрафактных товаров, этикеток, упаковок товаров, на которых размещены незаконно используемый товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение. В тех случаях, когда введение таких товаров в оборот необходимо в общественных интересах, правообладатель вправе требовать удаления за счет нарушителя с контрафактных товаров, этикеток, упаковок товаров незаконно используемого товарного знака или сходного с ним до степени смешения обозначения (пункт 2 статьи 1515 ГК РФ).

Как разъяснено Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 13.02.2018 N 8-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487 и пунктов 1, 2 и 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "ПАГ", согласно статье 1487 ГК РФ не является нарушением исключительного права на товарный знак использование этого товарного знака другими лицами в отношении товаров, которые были введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации непосредственно правообладателем или с его согласия, тем самым данная статья ГК РФ предусматривает национальный режим исчерпания исключительного права на товарный знак.

Пункты 1 и 2 статьи 1515 ГК РФ во взаимосвязи со статьями 1252, 1484 и 1487 ГК РФ позволяют относить к контрафактным как поддельную продукцию, так и товар, снабженный законным товарным знаком, но импортированный в Россию без согласия правообладателя (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 24.12.2020 N 2897-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Рейканен Партс" на нарушение его конституционных прав частью 2 статьи 14.10 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и статьей 1487 Гражданского кодекса Российской Федерации").

С этой точки зрения для признания товаров контрафактными не имеет правового значения, является ли товар поддельным либо оригинальным, но ввезенным в Российскую Федерацию без согласия правообладателя.

Различие состоит лишь в невозможности применения одинаковых мер гражданско-правовой ответственности к лицу, незаконно использующему товарные знаки.

Так, во втором случае не имеется оснований для назначения таких мер ответственности за нарушение исключительного права на товарный знак, как изъятие из оборота и уничтожение товаров, ранее введенных правообладателем в гражданский оборот на территории другого государства и ввезенных на территорию России без его согласия (параллельный импорт), - в отличие от последствий ввоза поддельных товаров, изъятие и уничтожение которых может не производиться лишь в порядке исключения (если введение таких товаров в оборот продиктовано необходимостью защиты общественно значимых интересов); товары, ввезенные на территорию России в порядке параллельного импорта, могут быть изъяты из оборота и уничтожены лишь в случае установления их ненадлежащего качества и (или) для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей.

Судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения кассационной жалобы ответчика в силу следующего.

Вопреки позиции ответчика, в рамках рассмотрения дела на основании надлежащей правовой оценки представленных в материалы дела доказательств судами установлено нарушение исключительных прав истца.

Как верно констатировали суды, в рамках приемки товара, поставленного ответчиком, установлено, что он не соответствует условиям контракта в части маркировки (отличающейся от маркировки, содержащейся в инструкции к данным медицинским изделиям, размещенной на официальном сайте Росздравнадзора, и содержащей недостоверную информацию о регистрационном удостоверении).

В нарушение положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации надлежащих доказательств в опровержение позиции истца и суда по обозначенному поводу ответчиком не представлено.

Ссылки кассатора на то, что суды не обозревали сам товар, не свидетельствуют о незаконности судебных актов. Помимо прочего суды обозревали представленные истцом и третьими лицами фотографии, из которых четко усматривается несоответствие маркировки.

То обстоятельство, что спорные товары не могут быть использованы третьим лицом по назначению (в целях диагностики пациентов), подтверждается односторонними отказами ГКБ N 13 от заключенных контрактов (оспорены в судебном порядке, согласно судебным актам по делам N А40-36114/2023, N А40-35955/23 вышеуказанные односторонние отказы признаны обоснованными). Решением Управления Федеральной антимонопольной службы по Краснодарскому краю от 01.09.2023 ответчик включен в реестр недобросовестных поставщиков.

В силу положений действующего законодательства (части 13 статьи 38 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" от 21.11.2011 N 323-ФЗ, далее - Закон N 323-ФЗ) предоставление недостоверных сведений, содержащихся на маркировке товара, свидетельствует о недоброкачественности медицинских изделий.

В кассационной жалобе ответчик не соглашается с квалификацией судом спорного товара в качестве контрафактного, между тем данная позиция не согласуется с положениями Закона N 323-ФЗ, согласно которым контрафактным медицинским изделием признается медицинское изделие, находящееся в обороте с нарушением гражданского законодательства. Реализация контрафактных медицинских изделий запрещена. Такие медицинские изделия подлежат изъятию и последующему уничтожению. Введение поставленного товара в гражданский оборот с нарушением гражданского законодательства (без согласия правообладателей товарных знаков), в отсутствие точной информации об источнике их происхождения влечет признание их контрафактными, невозможность их использования учреждением ввиду повышенного риска для жизни и здоровья пациентов, изъятие из оборота и уничтожения.

Многочисленные аргументы ответчика о наличии законных оснований для ввода спорного товара в гражданский оборот (о параллельном импорте, об оригинальности товара в стране происхождения) были предметом рассмотрения судов и получили надлежащую правовую оценку.

Так, в ходе рассмотрения дела ответчик утверждал, что спорный товар приобретен им у общества с ограниченной ответственностью "Медпартс" по договору поставки от 30.01.2023 N 306, ранее ввезен на территорию Российской Федерации обществом с ограниченной ответственностью "Пролайн" путем подачи таможенной декларации N 10012020/140223/3009233, которое в свою очередь во исполнение агентского договора от 01.12.2022 N 24/КЛ заказало товар через товарищество с ограниченной ответственностью "Овиком" (Республика Казахстан) у компании Sp.zoo "Dip Group" (Польша), которая приобрела товар у контрагента, закупившего их у производителя - компании Рош Диагностикс ГмбХ (Германия).

Между тем вышеуказанная позиция ответчика признана судами несостоятельной: представленные в материалы дела документы не содержат идентифицирующих признаков, позволяющих установить тождественность товаров, ввезенных на территорию Российской Федерации импортером со спорными товарами. Данные мотивированные выводы судами сделаны на основании сведений, представленных таможенным органом, а также сведений от правообладателя.

Поскольку в рассматриваемой ситуации правообладатели не давали своего согласия на использование спорных товарных знаков каким-либо способом вышеуказанным лицами (в том числе ответчику), в частности, путем ввоза спорных товаров на территорию Российской Федерации, спорный товар в силу общих положений статьи 1515 ГК РФ, вопреки позиции кассатора, является контрафактным.

В этой связи ссылки ответчика о якобы признании судами спорного товара оригинальным не соответствуют содержанию обжалуемых судебных актов и не соотносятся с установленными по делу доказательствами.

В подтверждение вышеуказанных доводов ответчик ссылался на предпоследний абзац на странице 14 постановления суда апелляционной инстанции, согласно которому "суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о том, что товары оригинального происхождения, маркированные спорными товарными знаками и ввезенные на территорию Российской Федерации без разрешения правообладателей, являются контрафактными по смыслу положений статьи 1252 ГК РФ.". Между тем этот вывод сделан судом не применительно к обстоятельствам конкретного дела (поскольку, как указано выше, суды пришли к мотивированным выводам об отсутствии доказательств оригинальности происхождения товаров), а применительно к толкованию соответствующей нормы права (статьи 1252 ГК РФ).

Довод ответчика о том, что спорный товар относится к товарам параллельного импорта, утвержденным приказом Минпромторга, в связи с чем использование товарных знаков не образует состава нарушения исключительных прав истца, и к нему не могут быть применены последствия в виде уничтожения, обоснованно отклонены судами. Выводы по обозначенному вопросу подробно мотивированы со ссылкой на соответствующие нормы права и подзаконные акты. Суды верно установили, что спорные товары, являясь медицинскими изделиями для диагностики in vitro, не подпадают под действие соответствующих положений, на которые ссылается ответчик в ходе рассмотрения дела.

Поскольку в рамках рассмотрения данного дела его материалами не было подтверждено, что спорный товар является оригинальным, но ввезенным в Российскую Федерацию без согласия правообладателя, и отсутствуют доказательства его введения в гражданский оборот, вопреки позиции кассатора, суды пришли к правильному выводу как о признании его контрафактным, так и об изъятии из оборота и уничтожении (правильная позиция судов коррелирует, в том числе с положениями Закона N 323-ФЗ, согласно которому контрафактные медицинские изделия подлежат изъятию и последующему уничтожению). В этой связи доводы ответчика о том, что отказ истца от проведения экспертизы делает невозможным применение истребованных им мер правовой защиты, предусмотренных статьей 1515 ГК РФ, в виде изъятия из гражданского оборота и уничтожения спорных медицинских изделий, правомерно отклонены судом.

Дополнительно судебная коллегия обращает внимание на то, что отсутствие точной информации об источнике происхождения и появления на территории Российской Федерации товаров не позволяет с достоверностью установить соблюдение специальных условий их хранения за период транспортировки, что обусловливает высокий риск причинения вреда жизни и здоровью пациентов в случае использования спорного товара. В этой связи доводы ответчика о якобы применении к нему презумпции недобросовестности и о достаточности, по его мнению, доказательств того, что товар внешне выглядит как оригинальный, товарный знак использован в том виде, в каком его использует сам правообладатель, а в качестве изготовителя на товаре (упаковке) указан сам правообладатель или его лицензиат, признаются с учетом обстоятельств данного конкретного дела несостоятельными.

Доводы ответчика о злоупотреблении истцом правом при обращении в суд с иском судами обоснованно отклонены, выводы должным образом мотивированны.

Ссылки ответчика на якобы удовлетворение судом взаимоисключающих требований носят сугубо субъективный характер (с учетом обстоятельств конкретного дела).

Таким образом, Суд по интеллектуальным правам приходит к выводу о том, что кассационная жалоба подлежит оставлению без удовлетворения, обжалуемые решение и постановление являются законными и обоснованными, оснований для их отмены либо изменения не усматривается.

Переоценка доказательств и сделанных на основе их оценки выводов судов нижестоящих инстанций не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу норм главы 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

В силу положений статьи 286, части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрении, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций.

Поскольку фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судами первой и апелляционной инстанций на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств, с учетом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц, а окончательные выводы судов соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, у суда кассационной инстанции отсутствуют предусмотренные статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены либо изменения обжалуемых судебных актов.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебных актов, судом кассационной инстанции не установлено.

Кассационная жалоба ответчика удовлетворению не подлежит.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы подлежат отнесению на ее заявителя.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Калининградской области от 27.09.2023 по делу N А21-2783/2023 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.02.2024 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу индивидуального предпринимателя Мельникова Владислава Сергеевича (ОГРНИП 322390000012462) - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья

Ю.В. Борисова

Судья

Д.А. Булгаков

Судья

Н.Н. Погадаев