Интервью с В.Д. Зорькиным, доктором юридических наук, профессором, заслуженным юристом Российской Федерации, Председателем Конституционного Суда РФ ("Законодательство", N 12, декабрь 2003 г.)

Интервью с В.Д. Зорькиным, доктором юридических наук,
профессором, заслуженным юристом Российской Федерации,
Председателем Конституционного Суда РФ

12 декабря 2003 г. исполняется 10 лет с момента принятия на всенародном голосовании Конституции РФ. За прошедшее время она стала поистине основой развития законодательства в России, дала мощный импульс к становлению новой российской государственности. В преддверии этой даты мы встретились и побеседовали с Председателем Конституционного Суда РФ Валерием Дмитриевичем Зорькиным.

- Валерий Дмитриевич, в академических кругах Вы известны как автор книг о Б.Н. Чичерине, С.А. Муромцеве и юристах-позитивистах. Какие из их идей представляются Вам как судье наиболее важными?

- Вы назвали имена выдающихся представителей отечественной юриспруденции. Как и многие российские юристы того периода, они были не только теоретиками, но и практиками. Например, Б.Н. Чичерин одно время являлся московским городским головой (в современной терминологии - мэром Москвы). Если говорить о научном авторитете упомянутых персон, то, думаю, в этом отношении они не уступают крупным европейским ученым - своим современникам. Б.Н. Чичерин занимался философией права, С.А. Муромцев - социологией права. Их главный вклад в юриспруденцию заключался в том, что они способствовали преодолению взгляда на право просто как на веление власти. Они подняли вопрос о фундаментальных ценностях, базовых критериях, которые служат своего рода точкой отсчета для любого закона. И наша нынешняя Конституция основана прежде всего на неотчуждаемых правах и свободах человека. Кроме того, Основной закон России опирается на передовые достижения юридической науки и практики. В ее фундаменте достойное место занимают и труды российских юристов XIX в.

- Не подтверждает ли в какой-то степени деятельность Конституционного Суда РФ теорию С.А. Муромцева о том, что судья - это не просто правоприменитель, но и творец права?

- Иными словами, создает ли Конституционный Суд нормы права? Как известно, дискуссии об этом продолжаются.

Я считаю, что в широком смысле Конституционный Суд причастен к нормотворческой деятельности. Ведь он дает закону конституционное толкование, после опубликования которого невозможно применять данный закон в неконституционном смысле. Кроме того, Конституционный Суд имеет отношение к законотворческому процессу - вырабатывая правовую позицию по какому-либо вопросу в своих решениях, он подготавливает почву для создания нового законодательства. Так было, например, с уголовным процессуальным законом.

А решение Конституционного Суда о том, что какой-либо закон полностью или в части не соответствует Конституции, практически означает отмену подобного акта либо его отдельных положений. Законодатель не может преодолеть такое решение Конституционного Суда, поскольку он не вправе принять аналогичную норму вместо прекратившей действовать, и чтобы понять, как дальше развивать правовой механизм, он также должен руководствоваться разъяснениями Суда.

Таким образом, Конституционный Суд участвует в выработке позиций правовой системы Российской Федерации, его решения не являются только решениями по индивидуальным делам, в отличие от решений судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Хотя и эти суды, на мой взгляд, имеют если не прямое, то косвенное отношение к нормотворческой деятельности.

Но эту роль судов нельзя и преувеличивать. Не следует забывать о том, что суд не может действовать вместо законодателя и не должен своими решениями "подменять" закон.

- Как Вы оцениваете практику прямого применения Конституции судами общей юрисдикции и арбитражными судами?

- Полагаю, что это вполне естественно. Если в законодательстве имеется пробел, то для принятия решения по неурегулированному законом вопросу следует обращаться к Конституции РФ. Но если, скажем, суд общей юрисдикции при рассмотрении какого-либо дела приходит к выводу о том, что подлежащий применению закон некорректен, он обязан прежде всего направить в Конституционный Суд РФ запрос о проверке такого закона. При этом производство по делу приостанавливается.

- Почему Конституционный Суд РФ не ограничивается проверкой конституционности нормативных актов и, в случае признания их конституционными, все чаще дает еще и обязательное толкование их положений?

- Это давний спор - о допустимом объеме толкования закона и о возможности такого толкования вообще. Мнения высказываются разные, вплоть до самых крайних. Например, в одном из сопредельных государств верховный суд постановил, что конституционный суд не должен заниматься толкованием закона вообще.

Однако без толкования не обойтись. Ведь если судить лишь по "букве", закон может быть конституционным, а вот практика его применения - нет. Чтобы каждая норма работала правильно, в соответствии с замыслом законодателя, необходимо выявлять ее конституционный смысл и доносить его до правоприменителей.

Что касается объема толкования, то, с одной стороны, Конституционный Суд предлагает буквальное истолкование конкретной нормы, с другой - корректирует порядок ее применения, чтобы в необходимых случаях изменить практику ограничительного, расширительного, неконституционного использования нормы, "исправить крен". Задача Суда - не допустить того, чтобы применение закона, конкретизирующего идеи Конституции, разошлось с его содержанием.

- Высказывалось мнение о том, что в Конституции 1993 г. напрасно было закреплено существование трех разных ветвей судебной власти. Может быть, следует вернуться к проектам их объединения в той ли иной форме, выдвигавшимся в период конституционного совещания?

- Судебная ветвь власти может быть устроена по-разному, но в каждом отдельном случае ее структура не случайна, она предопределяется правовой системой государства. Россия принадлежит к континентальной правовой семье, и верховенство закона - основной принцип деятельности ее судов. В отличие от судов, руководствующихся прецедентным правом, наши суды не могут при рассмотрении конкретного дела игнорировать закон, они подчинены ему. Принцип законности закреплен в ст.10 и 120 Конституции РФ, в которых говорится о разделении ветвей государственной власти и независимости суда.

Если объединить всю судебную власть в один орган, то суду, разрешающему спор, одновременно придется анализировать и вопрос о конституционности закона, а это противоречит положениям ст.120 Конституции РФ. Не случайно даже в тех странах, где отсутствует сложная система судебной власти, действуют независимые, самостоятельные органы конституционного контроля.

- Можно ли увеличить "пропускную способность" Конституционного Суда, который, по мнению ряда наблюдателей, рассматривает очень немного дел?

- Это очень серьезная проблема, тесно связанная с проблемой соблюдения разумных сроков судебного разбирательства, особо актуальной в свете требований ст.5 и 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Европейское правосудие всегда исходило из того, что конституционное правосудие - это особая ветвь, не связанная такими жесткими сроками, как суды общей юрисдикции и специализированные суды, разрешающие конкретные дела. Конституционный суд подключается к спору тогда, когда решение суда общей юрисдикции уже вступило в законную силу и положение сторон стало вполне определенным. Вместе с тем, если гражданин считает, что нарушение его прав связано именно с законом, а не с правоприменительным решением как таковым, у него должна быть реальная возможность без лишних сложностей выяснить это. В случае затягивания процесса конституционного правосудия нарушается право граждан на эффективную судебную защиту.

Научившись пользоваться этим механизмом, граждане разных стран все активнее обращаются в конституционные суды. Объем работы последних, как и время ожидания разбирательства, неуклонно растут. С проблемой увеличения "очереди" столкнулся и Европейский суд по правам человека. В Страсбурге очень обеспокоены таким положением и думают о том, как ускорить процесс рассмотрения исков.

В Конституционном Суде РФ количество жалоб за последние годы значительно возросло - поступает более 14 тыс. обращений в год. Напомню, что согласно Конституции РФ (ст.125) данный судебный орган состоит из 19 судей. Очевидно, что быстро справиться с таким массивом дел они не в состоянии.

Предлагаются разные пути решения этой проблемы. Один из них - создание в Суде еще одной, третьей, палаты. На мой взгляд, такой вариант далеко не бесспорен. Не случайно количество судей четко определено в Конституции только для Конституционного Суда (в отношении Верховного и Высшего Арбитражного Судов таких уточнений нет). Это ко многому обязывает. Если сейчас создать три палаты, весьма вероятно, что через некоторое время появятся основания для образования четвертой, и вскоре мы придем к тому, что разрешать дело будет один судья. Полагаю, данный "выход" является неплодотворным и сомнительным с конституционной точки зрения. Поэтому нужно изыскивать иные резервы - с учетом того, что речь идет о суде очень высокой инстанции.

Можно было бы, на мой взгляд, использовать элементы так называемого письменного производства, т.е. наряду с публичными заседаниями проводить непубличные, но, конечно, не тайные, с соблюдением всех прав сторон в процессе и обязательного принципа состязательности. Эту форму целесообразно применять при рассмотрении типичных обращений, когда Суд ранее уже сформировал определенную позицию при разрешении других подобных дел и совершенно очевидно, что публичный процесс приведет к ясному, предсказуемому результату. Справедливый суд не должен растягиваться на годы. Если есть возможность прибегнуть к другой, более простой процедуре без ущерба судебной защите спорящих сторон и их интересам - это надо сделать. Собственно, мы уже пошли по этому пути - настолько, насколько позволяет толкование Закона о Конституционном Суде*(1) Я имею в виду наши определения с позитивным содержанием, когда без выхода в зал выносилось решение, определяющее судьбу нормы. Думаю, что упомянутый акт по совокупности статей позволяет нам разрешить дело о норме, аналогичной уже рассмотренной норме, на основе выработанной правовой позиции. В данном случае "аналогичность" означает не буквальное повторение текста, а схожесть норм по родовым и видовым признакам.

- Насколько, на Ваш взгляд, российские суды, включая Конституционный Суд, смогли влиться в систему европейского права? Учитываются ли в отечественной судебной практике прецеденты Европейского суда по правам человека?

- Несмотря на то что Конституционный Суд РФ проверяет нормы на соответствие не Европейской конвенции или, тем более, решениям Европейского суда по правам человека, а Конституции России, при этом обязательно учитываются две важнейшие позиции нашего Основного закона, относящиеся к основам конституционного строя России. Во-первых, Конституция РФ защищает идеи правового государства, в котором права и свободы человека - это высшая ценность. А поскольку сама Конституция, согласно ее ст.15, занимает в правовой системе Российской Федерации высшее положение, мы в первую очередь защищаем установленные ею права человека в соответствии с мировыми стандартами правового государства. Во-вторых, в силу той же статьи общепризнанные нормы международного права и международные договоры России, в том числе Европейская конвенция о защите прав человека, имеют приоритет по отношению к внутреннему законодательству. Указанные нормы являются составной частью российской правовой системы, и закрепленные в них прирожденные, неотчуждаемые права и свободы граждан подлежат судебной защите на территории страны.

Конституционный Суд РФ в ряде своих фундаментальных, базовых решений, имеющих прецедентный характер, не только прямо, но и через практику Европейского суда по правам человека не раз ссылался на Европейскую конвенцию о защите прав человека. Россия ее ратифицировала, а значит, не может не соблюдать.

В систему международного права, я считаю, вписываются и другие суды - возьмите хотя бы недавнее постановление Пленума Верховного Суда РФ о применении норм международного права*(2). Если суды не будут разрешать дела с учетом Европейской конвенции о защите прав человека и практики Европейского суда по правам человека, совершенно очевидно, что это будет нарушением базовых принципов и Конституции РФ, и принципов Европейской конвенции. В то же время чем больше проблем удастся решить через внутренние, национальные суды - тем меньше последует обращений в Страсбург. Участие России в Европейской конвенции накладывает на суды большую ответственность.

- Валерий Дмитриевич, разрешите поблагодарить Вас за интересную беседу, поздравить с наступающим в декабре десятилетним юбилеем Конституции Российской Федерации и пожелать новых успехов на Вашем почетном посту.

"Законодательство", N 12, декабрь 2003 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" (с изм. и доп. от 8 февраля, 15 декабря 2001 г.)

*(2) Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации".