Договор финансирования под уступку денежного требования (М.В. Русаков, "Законодательство", N 12, декабрь 2003 г.)

Договор финансирования
под уступку денежного требования

С принятием части второй ГК РФ в российском законодательстве появилось несколько новых поименованных в законе договоров, в том числе договор финансирования под уступку денежного требования (договор факторинга). Нормы главы 43 ГК РФ, с одной стороны, определяют договор финансирования под уступку денежного требования как сделку и, с другой стороны, регулируют правоотношения, возникающие при заключении этого договора и в процессе его исполнения. Настоящая работа посвящена рассмотрению договора факторинга как сделки, так как ее заключение предшествует появлению соответствующих правоотношений. В современной литературе данному вопросу уделяется недостаточно внимания, хотя он весьма актуален с точки зрения выработки рекомендаций для судебно-арбитражной практики.

Прообразом договора финансирования под уступку денежного требования являются отношения факторинга, следовательно, для определения юридических характеристик договора финансирования под уступку денежного требования необходимо исследовать сами отношения факторинга. Некоторые исследователи характеризуют факторинговые отношения как разновидность торгово-комиссионной операции, сочетающейся с кредитованием оборотного капитала клиента, в рамках которой фактор занимается денежными требованиями клиента к приобретателям товаров, работ или услуг*(1). Другие исследователи склонны видеть в факторинге вид финансовых операций, связанных с "краткосрочным финансированием текущей хозяйственной деятельности продавца путем выкупа у него долговых обязательств покупателей"*(2).

С точки зрения истории возникновения факторинга и те, и другие исследователи правы, так как соответствующие отношения создавались двумя способами, независимо друг от друга: во-первых, в США, где торговые агенты принимали на реализацию товары у производителей на условиях консигнации, во-вторых - в Европе, где банки выплачивали производителю, продавшему свои товары, обусловленный процент от общей цены проданных товаров взамен на уступку в пользу банка денежного требования к покупателю этого товара*(3). Последующее развитие привело к объединению указанных "видов" факторинга.

В результате из спектра услуг, оказываемых финансовым агентом, услуга коммерческого представительства фактически была вытеснена, а главными стали финансовые услуги, оказываемые продавцу товаров. Факторинг превратился в "комплекс финансовых услуг... включающий кредитование предприятия... под уступку права взыскания его дебиторской задолженности, а также оказание услуг, направленных на сокращение косвенных потерь, возникающих в результате коммерческого кредитования покупателей"*(4).

Данный вывод подтверждается следующими соображениями. Статистические исследования показывают, что продавцы товаров "считают основным преимуществом факторинга не администрирование графика погашения дебиторской задолженности... а непосредственное финансирование оборотных средств"*(5). Кроме того, в международно-правовой унификации*(6) в перечне услуг, которые фактор должен оказывать продавцу товаров, услуги посредника по продаже товаров отсутствуют. Наконец, именно отказ от функции коммерческого представителя позволяет максимально расширить сферу применения факторинга - за счет расширения круга лиц, которые могут оказывать такие финансовые услуги, и разнообразия форм обслуживания, предлагаемых предпринимателям.

Изложенное свидетельствует о том, что факторинг представляет собой не простой обмен денег на денежные требования, а финансовую операцию, в рамках которой финансовый агент оказывает специфическую финансовую услугу*(7). Существо последней состоит в кредитовании, т.е. в предоставлении денежных средств на платной и возвратной основе. Возврат суммы кредита и уплата вознаграждения за услугу производится не путем прямого платежа, а через уступку денежного требования, последующее погашение которого приводит к фактическому возврату кредита и уплате вознаграждения.

Существо факторинга требует, чтобы для его правового регулирования применялась конструкция договора об оказании финансовых услуг*(8), поскольку экономическая сущность рассматриваемых отношений должна найти отражение и в юридической конструкции*(9). В роли таковой выступает договор финансирования под уступку денежного требования, и определение его правовой характеристики должно производиться исходя из того, что он относится к группе договоров возмездного оказания финансовых услуг.

В экономической литературе выделяют следующие основные особенности факторинговых операций, качественно отличающие их от стандартных кредитных операций:

а) получателем кредита является одно лицо (продавец товаров), а возврат кредита осуществляется другим лицом (покупателем товаров);

б) срок завершения факторинговой операции всегда соответствует сроку исполнения операции по продаже товаров;

в) при осуществлении подобных операций возникают риски, не свойственные стандартным формам кредитования*(10).

Финансовый характер услуги, оказываемой финансовым агентом, и указанные ее особенности находят отражение в юридической конструкции факторинга:

а) способ оказания услуг финансовым агентом аналогичен способу оказания любой кредитной услуги;

б) услуга считается оказанной финансовым агентом с момента предоставления финансирования; после осуществления указанного действия закон обеспечивает финансовому агенту наибольшую защиту путем ограничения оснований истребования должником сумм, уплаченных финансовому агенту;

в) уступка денежного требования является юридическим механизмом, с помощью которого либо обеспечиваются возврат кредита и уплата вознаграждения, либо ведутся расчеты между финансовым агентом и клиентом;

г) срок возврата финансирования всегда корреспондирует сроку оплаты товаров; именно последний срок является базовым для определения условий, на которых предоставляется финансирование (оказывается финансовая услуга).

В соответствии с п.1 ст.824 ГК РФ по договору финансирования под уступку денежного требования одна сторона (финансовый агент) передает или обязуется передать другой стороне (клиенту) денежные средства в счет денежного требования клиента (кредитора) к третьему лицу (должнику), вытекающего из предоставления клиентом товаров, выполнения им работ или оказания услуг третьему лицу, а клиент уступает или обязуется уступить финансовому агенту это денежное требование. Денежное требование к должнику может быть уступлено клиентом финансовому агенту также в целях обеспечения исполнения обязательства клиента перед финансовым агентом.

Классифицируя договор финансирования под уступку денежного требования, большинство авторов характеризуют его как возмездный и взаимный (двусторонний), как реальный или консенсуальный*(11).

Норма ч.1 п.1 ст.824 ГК РФ не дает однозначного ответа на вопрос о том, какое действие должно быть совершено для заключения реального договора: предоставление финансовым агентом клиенту финансирования либо уступка клиентом денежного требования к должнику в пользу фактора.

По нашему мнению, с точки зрения как догмы, так и политики права финансовый агент и клиент сами могут решить этот вопрос в подписываемом ими соглашении*(12). Но стороны не вправе установить, что договор считается заключенным только после того, как будут совершены оба действия: и предоставление финансирования, и уступка требования. Всякое условие соглашения должно быть исполнимым; включение неисполнимого условия в договор влечет его недействительность - полностью или в соответствующей части*(13). Тот факт, что договор факторинга является возмездным, предполагает, что между моментом, с которого договор признается заключенным, и моментом исполнения обязанности о передаче встречного предоставления должен существовать какой-либо промежуток времени*(14).

Кроме того, возможность заключения реального договора финансирования под уступку денежного требования (договора, который вступает в силу с момента предоставления фактором соответствующей суммы) ограничена и тем, что по данному договору клиент не может принять на себя обязательство уступить финансовому агенту будущие денежные требования.

В литературе существуют два подхода к определению понятия "будущие денежные требования". Л.А. Новоселова предлагает понимать его как требования, которые не существуют в момент заключения договора финансирования под уступку денежного требования. Они могут быть основаны как на договорах, заключенных клиентом и должником, но по которым клиент еще не исполнил своих обязательств по передаче товаров, выполнению работ или оказанию услуг, так и на договорах, которые клиент заключит уже после совершения договора финансирования под уступку денежного требования*(15). А.С. Комаров полагает, что будущим денежным требованием является право на получение будущих долгов, т.е. платежные обязательства контрагентов клиента, вытекающие из уже заключенных им договоров на поставку товаров, срок платежа за которые еще не наступил*(16). Мы разделяем позицию Л.А. Новоселовой.

Теоретически возможен вариант, когда по договору факторинга финансовый агент передает клиенту определенную денежную сумму, а тот обязуется уступить финансовому агенту будущие требования. По нашему мнению, в отношении будущих требований нельзя заключить реальный договор по следующим причинам:

а) это приводит к тому, что клиент превращается в обыкновенного работника, так как сумма его вознаграждения не зависит от денежных требований, которые перейдут к финансовому агенту, т.е. от конкретного результата деятельности клиента;

б) в отношении будущих требований невозможно определить то встречное предоставление, которое должен получить финансовый агент, т.е. невозможно соблюсти императивную норму ч.4 ст.575 ГК РФ, запрещающей дарение между коммерческими организациями.

С экономической точки зрения очевидным является следующее решение: во избежание дарения необходимо ограничить в договоре факторинга будущие денежные требования, которые перейдут к финансовому агенту, указав максимальную номинальную сумму этих требований. С юридической точки зрения это решение является неприемлемым.

Переход денежного требования от одного лица к другому всегда связан с конкретным юридическим фактом или юридическим составом. Если признать, что одним из фактов, включенных в юридический состав (состав фактов) и обусловливающих переход денежных требований от клиента к финансовому агенту, является то, что общая номинальная сумма денежных требований, уже перешедших к финансовому агенту, меньше максимальной номинальной суммы, установленной в договоре факторинга, то мы совершим логическую ошибку - явление будет определено через само это явление: приобретаемое денежное требование определяется через сумму приобретаемых денежных требований. В итоге юридическая конструкция не сможет удовлетворить требованию нормативности, так как часть реальных отношений, для регулирования которых предназначена эта конструкция, не будет попадать в сферу ее действия.

Поясним на примере. Продавец А (клиент) и компания Б (финансовый агент, фактор) заключили реальный договор финансирования под уступку денежного требования, в соответствии с которым продавец А обязуется уступить будущие денежные требования, а компания Б предоставляет финансирование в размере 100 000 руб. Стороны также установили, что максимальная номинальная сумма денежных требований, уступаемых продавцом А компании Б, составляет 120 000 руб. Договор исполнялся в течение одного месяца, и на 1 декабря 2002 г. номинальная сумма требований, перешедших к компании Б, составила 110 000 руб. 2 декабря продавец А поставил товар покупателю В на сумму 15 000 руб. и покупателю Г на сумму 20 000 руб., при этом обязательства перед обоими покупателями были исполнены одновременно*(17). Требование к какому из них (В или Г) должно перейти к финансовому агенту? При рассматриваемом варианте определения условий договора финансирования под уступку денежного требования дать однозначный ответ на этот вопрос невозможно.

В связи с тем что действующее российское законодательство допускает уступку клиентом в пользу финансового агента денежного требования к должнику в обеспечение исполнения обязательств клиента перед финансовым агентом, в литературе существует спор относительно того, является ли договор финансирования под уступку денежного требования, предусматривающий уступку требования в обеспечение исполнения обязательств клиента, "основным" или акцессорным. Н. Агафонова признает такой договор акцессорной сделкой, заключаемой наряду с другим договором, обязательства по которому обеспечиваются*(18). Такую же позицию занимает М.П. Шулик*(19).

Л.Г. Ефимова полагает, что в зависимости от того, осуществляется ли уступка по типу договора купли-продажи или по типу договора залога, изменяется только порядок расчетов за услуги, оказанные финансовым агентом*(20). Иными словами, предполагается, что действительность договора финансирования под уступку денежного требования не зависит от существования и действительности другого договора между фактором и клиентом.

Акцессорность сделки означает, что если сделка, на основании которой возникли обеспечиваемые обязательства, окажется ничтожной или будет признана недействительной, обеспечительная сделка также станет недействительной*(21).

Решение вопроса об акцессорности договора финансирования под уступку денежного требования напрямую зависит от того, на основании какого договора возникает обязательство, исполнение которого обеспечивается уступкой: договора факторинга либо иного соглашения (например, договора займа). Действующее законодательство прямого ответа на вопрос об основании возникновения обеспечиваемого обязательства не дает, но анализ п.1 ст.824 и п.2 ст.831 ГК РФ позволяет сделать вывод: таким основанием является договор финансирования под уступку денежного требования. Часть 2 п.1 ст.824 ГК РФ не содержит специальной нормы о существе обязанности финансового агента, следовательно, и в этом случае фактор передает или обязуется передать клиенту денежные средства, соответственно клиент обязан вернуть полученное.

В соответствии с п.2 ст.831 ГК РФ финансовый агент, получивший от должника сумму, превышающую долг клиента, обязан передать остаток клиенту, если иное не предусмотрено договором.

В главе 43 ГК РФ - в отличие от норм § 3 главы 23 ГК РФ и Закона РФ от 29 мая 1992 г. N 2872-1 "О залоге", регулирующих залог прав - наиболее сходный способ обеспечения исполнения обязательств, - нет ни слова о существовании другого договора между клиентом и финансовым агентом, исполнение обязательств по которому обеспечивается уступкой денежного требования, что также свидетельствует о правильности сделанного нами вывода.

Содержание услуг финансового агента как при "обычной", так и при обеспечительной уступке будет одинаковым: в обоих случаях фактор оказывает клиенту специфическую финансовую услугу, кредитует его с использованием в расчетах за услугу механизма уступки денежного требования. Различие между факторингом с "обычной" и факторингом с обеспечительной уступкой состоит в распределении рисков, возникающих при факторинговой операции, и проявляется в различных правах на суммы, полученные финансовым агентом от должника при факторинге с "обычной" и обеспечительной уступками. Одна и та же по сути услуга требует одинакового правового регулирования.

В главе 43 ГК РФ большинство положений рассчитано на регулирование отношений, связанных с необеспечительной уступкой требований. Норм, содержащихся в п.1 ст.824 и п.2 ст.831 ГК РФ, недостаточно для регулирования отношений по возврату полученного клиентом финансирования. Однако данное обстоятельство не может служить аргументом в пользу того, что уступкой денежного требования обеспечивается обязательство клиента по другому договору. Этот недостаток законодательства может быть восполнен контрагентами при заключении договора финансирования под уступку денежного требования либо через аналогию закона.

При квалификации договора факторинга как консенсуального или реального необходимо сделать оговорку: утверждая, что стороны сами определяют, какое из действий необходимо для вступления договора в силу (предоставление финансирования либо уступка денежного требования), мы распространяем это положение только на необеспечительную, "обычную" уступку. В отношении уступки, совершаемой в целях обеспечения исполнения обязательств клиента перед финансовым агентом, ситуация иная: стороны не праве установить, что договор факторинга вступает в силу после совершения обеспечительной уступки. Это объясняется следующим. До возникновения обеспечиваемых обязательств и до уступки требования кредитором по денежному требованию является клиент; после предоставления финансирования обязательства клиента по возврату полученного уже существуют, так как договор финансирования под уступку денежного требования уже признается заключенным. Значит, уступка в целях обеспечения не может быть тем юридическим фактом, с наступлением которого договор финансирования под уступку денежного требования будет признаваться заключенным.

Следовательно, договор финансирования под уступку денежного требования является возмездным, "основным" (неакцессорным), при этом он может быть как реальным, так и консенсуальным (если его предметом являются существующие денежные требования) либо только консенсуальным (если его предметом являются будущие денежные требования).

В соответствии с ч.1 п.1 ст.432 ГК РФ для заключения договора финансирования под уступку денежного требования стороны, финансовый агент и клиент должны достичь соглашения по всем существенным условиям договора. Для договора факторинга таковыми являются:

а) условие о сумме финансирования;

б) условие о денежных требованиях, приобретаемых финансовым агентом.

Сумма финансирования определяется в договоре путем ее прямого указания (например, 100 000 руб.) либо путем установления соотношения между суммой финансирования и суммой уступаемых денежных требований (например, сумма финансирования равняется 80% от номинального значения денежных требований). При определении условий договора в отношении финансирования будущих требований использование первого варианта невозможно в силу указанных ранее причин. Денежное требование, являющееся предметом уступки, должно быть определено в договоре клиента с финансовым агентом таким образом, чтобы можно было идентифицировать существующее требование в момент заключения договора, а будущее требование - не позднее чем в момент его возникновения (ч.2 п.1 ст.826 ГК РФ).

Условия о сроке, на который предоставляется финансирование, о вознаграждении финансовому агенту, как правильно, не требуют специального согласования, поскольку срок возврата финансирования равняется сроку исполнения денежного требования, а вознаграждение финансового агента представляет собой разницу между номинальной суммой денежного требования и суммой финансирования.

Таким образом, договор финансирования под уступку денежного требования действительно является самостоятельным типом договора, который имеет специфические юридические характеристики и существенные условия.

Для подтверждения сделанных выводов сравним договор факторинга с договором об инкассации дебиторской задолженности. Суть последнего состоит в том, что одно лицо (клиент) поручает другому лицу (агенту) осуществить действия по взысканию дебиторской задолженности (для чего клиент уступает агенту это денежное требование) и обязуется выплатить агенту соответствующее вознаграждение, а агент, в свою очередь, обязуется выполнить поручение клиента и передать ему полученные от должника денежные средства и вправе требовать выплаты соответствующего вознаграждения. При взыскании задолженности агент действует от своего имени. Если долг не взыскан, агент обязан совершить обратную уступку требования своему принципалу.

В силу ч.1 п.1 ст.1005 ГК РФ по агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала либо от имени и за счет принципала. Таким образом, договор об инкассации дебиторской задолженности является агентским.

К настоящему времени уже сложилась единообразная судебная практика в вопросе о квалификации договора об инкассации дебиторской задолженности. В тех случаях, когда обязанность цессионария или финансового агента по уплате стоимости приобретаемого права или по предоставлению финансирования обусловлена получением ими причитающегося с должника, суды признают такие договоры недействительными как противоречащие закону: по мнению судов, уступка требования предполагает безусловное выбытие первоначального кредитора из обязательства или его соответствующей части, а в случае с заключением договора об инкассации дебиторской задолженности цедент из обязательства не выбывает, изменяется лишь фактический источник получения долга*(22).

Договоры об инкассации дебиторской задолженности арбитражные суды квалифицируют как агентские договоры, построенные по модели договора поручения (иногда как договоры поручения), и отказывают агентам в удовлетворении иска к должнику, поскольку иск заявлен неуполномоченным лицом (истец-агент не имеет соответствующей доверенности от клиента на заявление иска)*(23). При этом суды предоставляют защиту тем должникам, которые добровольно и добросовестно погасили долг путем исполнения обязательств в пользу агента: такая защита обеспечивается запретом повторного взыскания долга с добросовестного должника*(24).

Действующее законодательство не содержит правила о том, что уступка права требования предполагает безусловное выбытие цедента из правоотношения с должником, это правило было сформулировано судебной практикой*(25).

О.Г. Ломидзе предлагает следующее теоретическое обоснование этого правила: "...Обязательственное право отличается сложной динамической структурой. Правомочия, составляющие данное право, реализуются последовательно: реализация одного следует за реализацией (или невозможностью реализации) другого. С каждым правомочием, входящим в состав обязательственного права, могут быть сопряжены определенные обстоятельства, значимые для развития взаимодействия кредитора и должника. От факта исполнения (неисполнения) должником соответствующей праву требования кредитора обязанности зависит возникновение (активизация) у кредитора и (или) у должника иных правомочий, иных обязанностей. Поэтому передача стороной обязательства принадлежащего ей права без... соблюдения требования о безусловном выбытии цедента из правоотношения... привела бы к нарушению заданной нормами права определенной последовательности в развитии прав и обязанностей сторон, в целом - к нарушению структуры правового регулирования"*(26).

Такое теоретическое объяснение не может быть признано удовлетворительным по следующим причинам. Применение данного подхода на практике приведет к тому, что, во-первых, большинство денежных требований станет необоротоспособным только потому, что в их состав входят альтернативные правомочия (например, правомочие продавца требовать возврата товара, проданного в кредит). Во-вторых, в течение сроков годности или гарантийных сроков недопустимой будет уступка прав требования продавцом или подрядчиком, так как существует гипотетическая возможность предъявления покупателем или заказчиком требований о ремонте или замене полученных ими предметов. Уступка права требования не может привести к нарушению структуры правового регулирования обязательственных правоотношений, поскольку уступка права не изменяет структуру правового регулирования: до получения уведомления должник имеет право исполнить обязательство перед цедентом, он также вправе противопоставить цессионарию все те возражения, которые он мог бы противопоставить цеденту на момент получения уведомления об уступке.

По нашему мнению, негативное отношение судебной практики к уступке денежных требований в целях инкассации связано с тем, что в российском праве формально управомоченное лицо предполагается лицом, чьи интересы реализуются посредством соответствующего субъективного права*(27). Само субъективное право предоставляется для реализации интересов именно управомоченного лица*(28).

Действующему российскому законодательству известны случаи, когда кредитор по обязательству и лицо, чьи интересы удовлетворяются посредством обязательства, не совпадают. Во-первых, это договор комиссии (и агентский договор, в соответствии с которым агент действует от собственного имени), на основании которого комиссионер (агент), совершая сделку, становится кредитором, действуя при этом в интересах комитента (принципала). Для нивелирования отрицательных последствий, возникающих при таком "раздвоении" формально управомоченного и заинтересованного лиц, законодатель вынужден вводить специальное регулирование комиссионных правоотношений*(29). Во-вторых, это случаи, когда на залогодержателя по решению суда переводится заложенное право, ибо залогодатель не исполняет возложенные на него обязанности. В-третьих, это ситуации уступки грузоотправителем или грузополучателем экспедитору права на предъявление претензии к морскому перевозчику*(30). Для целей настоящего исследования*(31) наибольший интерес представляет именно третий пример*(32).

В соответствии с п.1 ст.801 ГК РФ по договору транспортной экспедиции одна сторона (экспедитор) обязуется за вознаграждение и за счет другой стороны (клиента - грузоотправителя или грузополучателя) выполнить или организовать выполнение определенных договором экспедиции услуг, связанных с перевозкой груза. Несмотря на отсутствие в нормативном определении этого вида договора, указания на то, что при совершении юридических действий экспедитор действует в интересах клиента, это положение может считаться общепризнанным*(33).

Ранее действовавший Устав железных дорог СССР от 6 апреля 1964 г. допускал уступку грузоотправителем или грузополучателем вышестоящей организации права на предъявление претензии к железной дороге. Рассматривая эти отношения, Б.Б. Черепахин указал, что в данном случае имеет место сингулярное правопреемство, но "осуществление переданного права... как правило, производится в интересах передавшей организации, и сама передача имеет целью поручение совершения указанных действий в интересах и за счет передавшей организации, хотя и от имени правопреемника"*(34).

Примеры с уступкой грузоотправителем или грузополучателем права на предъявление претензии экспедитору или вышестоящей организации свидетельствуют о том, что с точки зрения догмы гражданского права нет препятствий к тому, чтобы, уступая право, цедент наряду с цессионарием имел бы интерес в его реализации. Правильность данного вывода подтверждают случаи перевода заложенного права на залогодержателя и обеспечительная уступка права на финансового агента, когда прежние кредиторы сохраняют интерес в реализации права, им не принадлежащего. В поддержку такого подхода высказывается и В.А. Дозорцев*(35). Не противоречит он также действующему гражданскому (материальному) законодательству.

Новейшие международно-правовые документы считают допустимой обеспечительную уступку денежного требования. Так, Конвенция ООН "Об уступке дебиторской задолженности в международной торговле", принятая 12 декабря 2001 г., признает возможность сохранения цедентом интереса в реализации уступленного права. В соответствии с подп."а" ст.2 Конвенции под уступкой понимается передача по договоренности одним лицом (цедентом) другому лицу (цессионарию) договорного права (полностью или частично) или неделимого интереса в договорном праве цедента на платеж денежной суммы (дебиторской задолженности), причитающейся с третьего лица (должника); создание прав в дебиторской задолженности в качестве обеспечения долга или иного обязательства считается передачей.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что предлагаемый судебно-арбитражной практикой критерий разграничения договоров финансирования под уступку денежного требования и агентских договоров об инкассации денежных требований - выбытие клиента из правоотношений с должником в случае с договором финансирования под уступку денежного требования и отсутствие правопреемства в случае с договором об инкассации дебиторской задолженности - не может быть использован.

По нашему мнению, различие названных соглашений состоит в следующем. Во-первых, в соответствии с договором финансирования под уступку денежного требования финансовый агент обязан предоставить финансовую услугу - кредитование. Договоры этого вида могут содержать положения об условии, при наступлении которого данная обязанность возникает у фактора, но таким условием не может быть получение финансовым агентом сумм, причитающихся с должника по уступленному денежному требованию. Для договоров об инкассации дебиторской задолженности положение о том, что агент обязан выплатить принципалу определенную сумму только после ее получения от должника, является не случайным элементом договора (не условием в смысле ст.157 ГК РФ), а его конституирующим признаком, необходимым элементом юридической конструкции. Сама услуга агента состоит в действиях по взысканию долга, а не в кредитовании.

Во-вторых, возврат денежного требования в случае невзыскания долга возможен только для договоров об инкассации дебиторской задолженности. Для договоров финансирования под уступку денежного требования защита прав финансового агента в случае невзыскания долга (если речь не идет об обеспечительной уступке денежного требования) не может осуществляться через обратную уступку требования клиенту, в данном случае применяется поручительство клиента за должника.

В-третьих, обязанность финансового агента вернуть клиенту полученное от него денежное требование (при обеспечительной уступке) связана с фактом прекращения обеспечиваемого обязательства в результате его исполнения; обязанность же агента вернуть принципалу уступленное для инкассации денежное требование связана с невозможностью взыскания.

Следовательно, договор финансирования под уступку денежного требования и договор об инкассации дебиторской задолженности принадлежат к разным видам соглашений.

М.В. Русаков

"Законодательство", N 12, декабрь 2003 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Балабанова И.Т., Гончарук О.В., Савинская Н.А. Деньги и финансовые институты. СПб., 2000. С.67; Банки и банковские операции / Под ред. проф. Е.Ф. Жукова. М., 1997. С.250; Гвоздев Б.З. Факторинг. М., 2000. С.7; Лизинг и факторинг. Методические указания по проведению факторинговых и лизинговых операций. М., 1991. С.4; Носков И.Я. Финансовые и валютные операции. М., 1998. С.40.

*(2) Банковское дело / Под ред. О.И. Лаврушина. М., 1992. С.324; Денежное обращение и банки. М., 2000. С.210; Лизинговые, факторинговые, форфейтинговые операции банков. М., 1995. С.59; Минеев А. Операции факторинга. Мировой опыт и российская практика // Финансовый бизнес. 1996. N 11. С.40.

*(3) У исследователей нет единства мнений относительно периодов, в течение которых развивались оба вида факторинга, и относительно функций, которые выполняли агенты и банки.

*(4) Соколова Ю.А. Формирование механизма факторингового обслуживания предприятий коммерческими банками в РФ: Дисс. ... канд. экон. наук. СПб., 2001. С.68; Гончаров В.В. В поисках совершенства управления. М., 1996. С.133.

*(5) Минеев А.Д. Эффективность факторинговых операций коммерческих банков: Дисс. ... канд. экон. наук. М., 1998. С.46.

*(6) В данном случае имеется в виду Конвенция УНИДРУА "О международном факторинге", принятая 28 мая 1988 г. в Оттаве.

*(7) Бекларян Л.А., Трейвиш М.И. Модель функционирования факторинговых операций // Экономика и математические методы. 1997. Т.33. Вып.4. С.55; Минеев А.Д. Операции факторинга. Мировой опыт и российская практика. С.15; Сухов Д.А. Факторинговые операции: сущность, бухгалтерский учет, налогообложение // Финансовые и бухгалтерские консультации. 2003. N 4. С.71.

*(8) Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2000. Т.II. Полутом 2. С.3, 204; Белов В.А. Банковское право России. Теория, законодательство, практика. М., 2000. С.46.

*(9) Калмыков Ю.Х. К понятию обязательств по оказанию услуг в гражданском праве // Избранное. Труды. Статьи. Выступления. М., 1998. С.30.

Под "юридической конструкцией" мы понимаем типовые нормативно закрепленные модели правоотношений и механизм развития этих правоотношений (структурированную совокупность взаимных прав и обязанностей, ответственности и юридических фактов, с наступлением которых связывается возникновение, изменение или прекращение правоотношений) (см.: Алексеев С.С. Юридические конструкции - ключевое звено права // Цивилистические записки: Межвузовский сб. науч. тр. М., 2001. С.8-12.

*(10) Бекларян Л.А., Трейвиш М.И. Указ. соч. С.58.

*(11) См., напр.: Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. Ч.2. С.440; Павлодский Е.А. Договоры организаций и граждан с банками. М., 2000. С.20-21.

*(12) В данном случае имеется в виду обычная, необеспечительная уступка денежного требования.

В соответствии с п.1 ст.824 ГК РФ при факторинге уступка денежного требования может совершаться как с "обычной" целью, т.е. для окончательной передачи финансовому агенту этого требования, так и с целью обеспечения исполнения клиентом его обязательств перед финансовым агентом. Термин "обычный" используется нами в отсутствие более подходящего.

*(13) См.: Будман Ш.И., Павлодский Е.А. Невозможность исполнения обязательств в современном договорном праве // Проблемы современного гражданского права / Отв. ред. В.Н. Литовкин, В.А. Рахмилович. М., 2000. С.228; Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С.47.

*(14) Данный вывод следует из п.1 ст.423 ГК РФ. Кроме того, нам не известен ни один возмездный реальный договор, для которого момент заключения договора и момент исполнения всех обязательств сторон полностью совпадают.

*(15) Новоселова Л.А. С. Финансирование под уступку денежного требования // Вестник ВАС РФ. 2001. N 4. 108.

*(16) Комаров А.С. Финансирование под уступку денежного требования // Гражданский кодекс РФ. Часть вторая: Текст. Комментарии. Алфавитно-предметный указатель. М., 1996. С.447.

Аналогичную точку зрения защищает А.А. Кот (см.: Кот А.А. Переход прав кредитора к третьим лицам в гражданском праве Украины: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Киев, 2002. С.5).

*(17) Примером одновременного исполнения обязательств по обоим договорам является посылка товаров, предназначенных для двух покупателей, в одном вагоне в случае, если в соответствии с договорами обязательства продавца (поставщика) считаются исполненными в момент отправки груза со станции.

*(18) Агафонова Н. Финансирование под уступку денежного требования // Хозяйство и право. 2000. N 6. С.111.

*(19) Шулик М.П. Финансирование под уступку денежного требования в российском гражданском праве: Дисс. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2001. С.85.

*(20) Ефимова Л.Г. Банковские сделки. Комментарий законодательства и арбитражной практики. М., 2000. С.261.

*(21) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М., 1997. С.384-385.

Две другие особенности акцессорных договоров, отмеченные В.В. Витрянским, относятся не к договору как к сделке, а к договору как правоотношению, поэтому они не рассматриваются в настоящей работе.

*(22) См., в частности, постановления Президиума ВАС РФ от 10 сентября 1996 г. N 1617/96, от 25 марта 1997 г. N 5464/96 и от 15 декабря 1998 г. по делу N 629/98; постановление Федерального арбитражного суда (ФАС) Восточно-Сибирского округа от 9 ноября 2000 г. по делу N А19-4491/00-39-ФО2-2369/00-С1; постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 27 сентября 1999 г. по делу N Ф04/1970-528/А03-99; от 8 февраля 2000 г. по делу N Ф04/315-17/А46-2000; постановление ФАС Дальневосточного округа от 30 июня 1998 г. по делу N Ф03-А51/98-1/596; постановления ФАС Поволжского округа от 6 сентября 2001 г. по делу N А65-2285/2001-СГ3-14; от 4 февраля 2002 г. по делу N А12-10678/01-С34; постановления ФАС Центрального округа от 4 сентября 1999 г. по делу N А14-1760-99/60/14; от 18 апреля 2000 г. по делу N А34-4365/99-С8; от 8 августа 2002 г. по делу N А14-6328/01/247/27.

*(23) Описанная судебно-арбитражная практика сложилась в период действия АПК РФ, принятого в 1995 г. В настоящее время существует еще одно процессуальное препятствие для заключения договоров об инкассации дебиторской задолженности, даже если клиент согласен предоставить финансовому агенту соответствующие полномочия и выдать доверенность: в соответствии с п.5 ст.59 действующего АПК РФ представителями организации могут быть либо ее работники, либо адвокаты. Таким образом, финансовый агент ни при каких условиях не может быть представителем клиента в суде.

*(24) См. постановление ФАС Северо-Западного округа от 5 июня 2001 г. по делу N А56-30606/00; постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 8 июня 2000 г. по делу N Ф04/1427-305/А27-2000.

*(25) С течением времени требование о безусловном выбытии цедента из правоотношения претерпевает изменение. В 1995-1999 гг. суды, используя это правило, признавали недействительной уступку прав требования, возникающих из договоров, предполагающих периодическое исполнение, если к моменту уступки договор продолжал действовать. В настоящее время судебно-арбитражная практика признает возможность уступки таких прав требования, если цедент свои обязательства перед должником за соответствующий период выполнил и между цедентом и должником нет спора в отношении исполнения, совершенного цедентом. По нашему мнению, такое изменение практики свидетельствует о юридической несостоятельности требования о полном выбытии цедента из правоотношения.

*(26) Ломидзе О.Г. Проблемы перехода гражданских прав и обязанностей: Дисс. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 1999. С.97-98.

*(27) См.: Грибанов В.П. Интерес в гражданском праве // Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С.243; Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М., 2002. С.93-94.

*(28) См.: Грибанов В.П. Указ. соч. С.242; Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Иоффе О.С. Избранные труды. М., 2000. С.555-556; Гражданское право: Учебник для вузов / Под общ. ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. М., 1998. Ч.1. С.39-40.

Наиболее категоричен М.И. Брагинский: "Любое право выражает интерес того, кто им обладает" (Комментарий части первой ГК РФ для предпринимателей / Под общ. ред. В.Д. Карповича. М., 1995. С.31).

*(29) Егоров А.В. К вопросу о правах по сделкам, заключенным комиссионером // Вестн. ВАС РФ. 2002. N 1.

*(30) Пункт 1 ст.404 Кодекса торгового мореплавания (КТМ) РФ от 30 апреля 1999 г. N 81-ФЗ.

*(31) Так как предметом настоящего исследования являются факторинговые правоотношения, мы не рассматриваем примеры несовпадения формального кредитора и лица, чьи интересы удовлетворяются посредством субъективного права, уступки клиентом денежного требования к должнику в целях обеспечения исполнения обязательств перед финансовым агентом.

*(32) Пример с переводом на залогодержателя заложенного права менее интересен, поскольку в этом случае право переходит к залогодержателю не в силу сделки, совершенной между ним и залогодателем, а по решению суда.

*(33) См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С.542-544; Витрянский В.В. Договор транспортной экспедиции. М., 2002. С.4-12, 44-53; Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т.II. Полутом 2. С.64-65.

*(34) Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву // Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001. С.364.

*(35) Дозорцев В.А. В трех соснах... О возможности распоряжаться чужими правами // Хозяйство и право. 2003. N 1. С.44-49.