Оформление полномочий процессуального представителя (А. Егоров, "эж-ЮРИСТ", N 7, февраль 2004 г.)

Оформление полномочий процессуального
представителя

     Ордер или доверенность                                              

     К чему проводить аналогии?                                          

     Разъяснения для суда                                                

В связи с обновлением арбитражного процессуального законодательства появились дополнительные основания для анализа и оценки правил, которые посвящаются оформлению полномочий процессуального представителя - лица, участвующего в деле. Основная проблема, которая нас интересует, - насколько приемлемо оформлять полномочия адвоката по арбитражному делу при помощи ордера.

Согласно ч.3 ст.61 АПК РФ полномочия адвоката на ведение дела в арбитражном суде удостоверяются в соответствии с федеральным законом. Анализ единственного федерального закона, в котором по логике вещей могли содержаться соответствующие правила, а именно Федерального закона "Об адвокатуре и адвокатской деятельности в Российской Федерации" от 31.05.2002 N 63-ФЗ (далее - Закон об адвокатуре) дает следующую информацию к размышлению.

Согласно п.2 ст.6 указанного Закона в случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием.

Толкование данной нормы позволило Н. Г. Лившиц прийти к выводу, что если адвокат предъявит в арбитражном суде ордер, выданный в установленном порядке, следует признать его полномочия представителя подтвержденными*(1). С такой позицией нельзя согласиться.

С формальной точки зрения согласно рассматриваемой норме закона случаи, когда адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, должны быть предусмотрены федеральным законом. Но в АПК РФ или каком-либо другом законе нет упоминания ордера применительно к арбитражному разбирательству. Следовательно, налицо ситуация, регулируемая третьим предложением п.2 ст.6 Закона об адвокатуре, то есть случай, когда адвокат представляет доверителя на основании доверенности. Причем это не просто является правом адвоката, как полагает Н. Г. Лившиц*(2), но и единственной существующей у него возможностью (таков текст и смысл закона).

Может показаться, что формальный подход в подобном вопросе неуместен, он наносит ущерб интересам юридических лиц и иных клиентов адвокатов, отдавая предпочтение доверенности как более строгому по своей форме документу, и вообще у данного подхода нет рационального объяснения. С целью опровержения подобных мнений есть все основания для того, чтобы обратиться к содержательной критике такого способа оформления полномочий, как ордер.

Ордер или доверенность

Полагаем, что специфика выдачи ордера препятствует его использованию в арбитражном процессе. Действия, которые совершаются в гражданском процессе представителем любой из сторон, непосредственно примыкают к действиям по распоряжению гражданскими правами со стороны последних. Ошибочная аргументация, использованная представителем при доказывании по делу, может привести к отказу в иске и невозможности повторного обращения в суд. Точно так же ошибки при защите, допущенные представителем ответчика, могут привести к удовлетворению исковых требований, не являющихся обоснованными. Если ордер подходит под понятие "иной документ" по смыслу ст.62 АПК РФ, то полномочия из ордера в конкретном случае могут стать еще шире, а почва для злоупотреблений и ошибок еще благодатнее. Причем в этом, последнем, случае речь может идти о распоряжении гражданскими правами в чистом виде (отказ от иска, заключение мирового соглашения и др.).

Из теории гражданского права известно, что распоряжение одним лицом правами другого лица допускается только с согласия последнего и, как правило, от его имени. Правовым институтом, оформляющим возникающие отношения, является представительство и его ключевое понятие - полномочие. Поскольку речь идет о добровольном представительстве, наделение полномочиями происходит всегда либо тем лицом, которое становится представляемым, либо другим представителем представляемого (случай передоверия, о котором нет смысла более упоминать специально). Эта аксиома материально-правового представительства должна находить полное применение в праве процессуальном, поскольку и то, и другое вышли из одного корня, являются двумя видами родового понятия представительства.

Крайне важно, что в уголовном процессе ордер упоминается законом только для подтверждения права адвоката выступать в качестве защитника. Но если адвокат выступает представителем гражданского ответчика (ч.1 ст.55 УПК РФ), закон не называет ордер тем документом, которым должны оформляться полномочия адвоката. Правда, он не называет и иного документа, например доверенности, но само молчание про ордер уже является показательным. Такое положение дел в уголовном процессе позволяет предположить, что доверенность для адвоката не требуется только тогда, когда адвокат не распоряжается чьими-либо имущественными правами, а выполняет личную функцию и играет роль полностью самостоятельного участника процесса.

Итак, то, что получается в случае с ордером, явно не укладывается в принятую в России концепцию представительства*(3). Ордер на исполнение поручения выдается соответствующим адвокатским образованием, а не клиентом адвоката (представляемым). Возникает ситуация, как если бы доверенность на продажу квартиры выдавал не ее собственник, а совершенно постороннее для него лицо, с которым собственник якобы договорился. Допустим, что договорился. Тогда, возможно, особых проблем не возникнет. Но, как известно, право начинает по-настоящему работать только тогда, когда проблема возникнет. А значит, потребуется принять решение в случаях, когда: а) договор между представляемым и адвокатом был, но затем представляемый отказался от услуг адвоката, но ордер по тем или иным причинам не был отменен адвокатским объединением; б) между представляемым и адвокатом было заключено соглашение в устной форме, факт существования которого впоследствии не удалось доказать, но ордер тем не менее был получен и использован в процессе, а представляемый, действуя недобросовестно, более не желает признавать правовые последствия данного процесса в отношении себя лично; в) допущено злоупотребление со стороны адвоката (для тех, кто знаком с адвокатской практикой, не секрет, что часто адвокат располагает значительным количеством ордеров, не заполненных, но подписанных руководителем адвокатского образования, к которому он относится), который представил в суд ордер; г) адвокат выступал в деле по ордеру, а после отказа в иске истцу удается доказать, что ордер был выдан неправомерно (без договора), и просит на этом основании отменить решение и оставить иск без рассмотрения на основании п.7 ст.148 АПК РФ.

К чему проводить аналогии?

Предположим, что в судебном заседании клиент разочаровывается в компетентности адвоката и заявляет суду о прекращении полномочий последнего. Возможно ли это? Безусловно, возможно, если полномочия адвоката закреплены в доверенности, которую представляемый может отменить в любое время, руководствуясь п.2 ст.188 ГК РФ. Но как быть в случае с ордером? Этот документ выдан адвокатским образованием и нигде в законе не сказано, что отменяется он в каком-то особом порядке. Спрашивается, чьи интересы защищает такой подход?

Думается, что подлинный судья, то есть лицо, рассматривающее дело по справедливости, должен в подобной ситуации, раз уж она возникла, применить к ордеру правила ГК РФ о доверенности по аналогии. И это будет не единственный случай, когда придется прибегать к применению правил о доверенности к ордеру. И тут сразу же возникает вопрос: зачем это надо? Лучше вообще не использовать какой-либо документ (ордер), чем использовать его, подразумевая, что будут применяться правила о другом документе (доверенности).

Такой документ, как доверенность, удобен тем, что доктрина, законодательство и практика выработали целый комплекс мер и положений, направленных на защиту оборота от случайного отпадения основания у доверенности (расторжения договора поручения, признания его недействительным и др.). Одним из таких положений является принцип абстракции, согласно которому доверенность не связана с тем основанием, ради которого она выдавалась. Если договор поручения признан недействительным, расторгнут либо не доказано, что он вообще когда-либо существовал, то на силу доверенности, при условии что она выдана надлежащим лицом (т.е. не подделана), это не влияет до тех пор, пока она не будет отозвана в установленном для этого порядке. В случае же с ордером, у которого ради превенции нарушений, судя по всему, надо проверить основание его выдачи, получается все наоборот. Точнее, ничего не получается. Не получается, поскольку в той же ч.2 ст.6 Закона об адвокатуре сказано, что никто не вправе требовать от адвоката и его доверителя предъявления соглашения об оказании юридической помощи для вступления адвоката в дело.

Таким образом, в каких-то случаях ситуация ничем не будет отличаться от той, при которой адвокат приходил бы в любой процесс и просто делал бездоказательное заявление, что он является представителем такого-то лица.

Разъяснения для суда

Последнее, на чем следует остановиться - это позиция ВАС РФ, выраженная в постановлении Пленума от 09.12.2002 N 11 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации". Во втором предложении абз.3 п.11 данного постановления со ссылкой на ч.2 ст.6 Закона об адвокатуре сказано, что адвокат представляет доверителя на основании доверенности, а в случаях, предусмотренных федеральным законом, - на основании ордера, выдаваемого соответствующим адвокатским объединением. Тем самым ордер отнесен к числу иных документов по смыслу ст.62 АПК РФ.

Автор вынужден признать, что само по себе включение такого разъяснения в постановление Пленума в условиях, когда нет ни одного закона, предусматривающего возможность выдачи ордера по гражданскому делу, говорит не в пользу его позиции. Но все же это лишь предпосылка, некое абстрактное соображение, напрямую не записанное в постановлении Пленума. А поскольку в нем оказалось текстуально воспроизведено правило, содержащееся в законе, то, представляется, что суду следует применять это правило в соответствии с его буквальным смыслом и, значит, не допускать в процесс адвокатов, не имеющих доверенности, пока законом не будет прямо установлено иное. Если бы хотели что-то прямо разъяснить про ордер, например, что допускается его использование в современных условиях, как полагает Н. Г. Лившиц, вместо доверенности, то об этом было бы сказано прямо.

Более того, нельзя упускать из виду, что запись в постановлении Пленума про ордер появилась не с целью объяснить что-либо в этой части. Ее задача - привести пример "иного документа" по ст.62 АПК РФ. В конце концов если произойдет соответствующее изменение закона, то на этот случай окажется готовое постановление Пленума.

В заключение целесообразно категорически возразить против использования ордера наряду с доверенностью, а равно против иных "компромиссных" вариантов. Точнее говоря, нельзя допустить, чтобы ордер существовал наряду с доверенностью, вводя всех, включая суд, в замешательство по поводу приоритета одного документа перед другим. Но если ордер будет выполнять только учетную функцию (а по сути - не выполнять никакой), не фигурируя в арбитражном деле и не предоставляя своему обладателю каких-либо полномочий, то особых теоретико-практических препятствий для его использования не остается.

Подводя итог предпринятым рассуждениям, заметим, что использование ордера для подтверждения полномочий адвоката по арбитражному делу является незаконным и должно приводить ко всем правовым последствиям, которые возникают при участии в процессе неуполномоченного представителя. Доверенность адвоката ничем не отличается от доверенности, выдаваемой штатному работнику юридическим лицом или выдаваемой гражданином компетентному в правовых вопросах, но не обладающему статусом адвоката лицу. Хотелось бы надеяться, что высказанные соображения найдут отклик у специалистов и будут учтены в законотворческой деятельности при дальнейшем совершенствовании процессуального законодательства.

А. Егоров,

к.ю.н., магистр частного права,

советник юстиции 1-го класса

"эж-ЮРИСТ", N 7, февраль 2004 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В. Ф. Яковлева, М. К. Юкова. - М., 2003, с. 189.

*(2) Там же, с.189.

*(3) Остается лишь сожалеть, что в ч.5 ст.53 ГПК РФ содержится недвусмысленная запись, допускающая использование ордера для удостоверения права адвоката на выступление в суде в качестве представителя.